Королева сплетен в большом городе

Глава 2

Неделей ранее

Слава богу, что вы не собираетесь жить вместе, — говорит моя старшая сестра Роза, наблюдая за тем, как кучка пятилетних разбойниц, пронзительно крича, молотят по глиняной пиньяте в форме пони, подвешенной к ветке дерева у нас за спиной.

Меня это задевает, я имею в виду Розино замечание. На пятилетних детей я так не реагирую.

— Знаешь, — раздраженно говорю я, — если бы ты немного пожила с Анджело до того, как вы с ним поженились, возможно, ты бы гораздо раньше поняла, что он — не мужчина твоей мечты.

Роза поднимает на меня глаза.

— Я была беременна, — вздыхает она. — У меня просто не было выбора.

— Конечно, — соглашаюсь я и смотрю на девочку, которая кричит громче всех. Это моя племянница Маджи, чей день рождения мы в настоящий момент празднуем. — Существует такая штука, как контроль за рождаемостью.

— Видишь ли, некоторое предпочитают просто наслаждаться моментом. Когда занимаешься любовью с таким красавчиком, предохранение — последнее, о чем вспоминаешь.

Мне есть что на это ответить. Но я продолжаю наблюдать за Маджи, которой вдруг приходит в голову, что колотить палкой по горшку не так увлекательно, как бить собственного папу, и молчу.

— Господи, Лиззи, — продолжает Роза, — ты всего на пару месяцев съездила в Европу и уже решила, что знаешь все. Это не так. Особенно в том, что касается мужчин. Они никогда не покупают корову, если могут получить молоко бесплатно.

Я удивленно смотрю на нее:

— Надо же! Ты с каждым днем все больше и больше становишься похожей на маму.

Моя вторая сестра, Сара, в данный момент не может оторваться от своего пластикового стаканчика с «Маргаритой». Роза оборачивается к ней:

— Хоть ты скажи ей, Сара.

Сара таращит глаза:

— Я? Я вообще на маму не похожа!

— Я не про маму. Мне показалось или нет, что сегодня утром ты добавила в кофе ликер? И это в пятнадцать минут десятого!

Сара пожимает плечами:

— Мне не нравится черный кофе.

— Совсем как нашей бабушке. — Роза, сдвинув брови, вновь обращается ко мне: — К твоему сведению, Анджело как раз и есть мужчина моей мечты. И мне не нужно было жить с ним до свадьбы, чтобы понять это.

— Кстати, — замечает Сара, — мужчину твоей мечты сейчас до смерти замучают.

Анджеле, плотно прижав руки к бедрам, падает на землю. А Маджи под бурное одобрение своих гостей мгновенно переключается на машину родителей.

— Маджи! — визжит Роза, вскакивая со скамейки. — Только не мамочкину машину! Только не ее!

— Не слушай ее, Лиззи, — говорит Сара, как только Роза оказывается вне зоны слышимости. — Пожить с парнем перед свадьбой — отличный способ узнать, насколько вы с ним совместимы в том, что действительно важно в этой жизни.

— Например? — спрашиваю я.

— Ну, — тянет Сара, — например, нравится ли вам обоим смотреть телевизор по утрам. Когда один хочет включить с утра шоу «Реджи и Келли», а второму, чтобы сосредоточиться перед рабочим днем, нужна абсолютная тишина, то все, как правило, заканчивается ссорой.

Я вспоминаю, как бесилась Сара, когда кто-то из нас включал с утра телевизор. Надо же, оказывается, ее мужу Чаку нравится «Реджи и Келли». Неудивительно, что ей по утрам нужен ликер в кофе.

— А еще, — говорит Сара, ковыряя то, что осталось от именинного пирога в форме лошадки, и слизывая с пальца ванильный крем, — он ведь тебе не предлагал поселиться вместе, так?

— Так, — соглашаюсь я, — он знает, что мы собираемся жить с Шери.

— Не понимаю, — говорит мама, подходя к столику с графином свежеприготовленного лимонада для детей, — зачем тебе вообще ехать в Нью-Йорк? Почему ты не можешь остаться в Энн-Арборе и открыть здесь ателье по пошиву свадебных платьев?

— Потому, — отвечаю я по крайней мере в третий раз с тех пор, как несколько дней назад вернулась из Франции. — Если действительно хочешь преуспеть, нужно ехать туда, где живет наибольшее количество потенциальных клиентов.

— По-моему, это» просто глупо, — говорит мама, опускаясь на скамью рядом со мной. — Там так трудно найти подходящее жилье, чтобы не тратить уйму времени на дорогу, ведь тебе нужно будет ездить на Манхэттен. Уж я-то знаю. Старшая дочка Сюзанны Пенбейкер — помнишь ее, Сара, она училась с тобой в одном классе. Как ее звали? По-моему, Кати. Так вот, она поехала в Нью-Йорк попытать счастья с работой и вернулась через три месяца. Ей не удалось снять квартиру. Ты думаешь, что твоя затея с открытием собственного бизнеса кончится как-то по-другому?

Я не стала говорить маме, что Кати Пенбейкер — неприятная личность, страдающая комплексом нарциссизма (если верить Шери, Кати уводила парней у всех девушек в Энн-Арборе, а потом, удовлетворив свою страсть к охоте, бросала). Подобное поведение вряд ли способствовало ее популярности в таком городе, как Нью-Йорк, где, как я понимаю, гетеросексуальные парни в большом дефиците, а девушки не склонны сдерживаться от применения насилия, чтобы не дать своим парням сбиться с пути истинного.

Но вместо этого я замечаю:

— Я начну с малого. Найду место продавщицы в магазине одежды, чтобы осмотреться, понять, как обстоят дела в Нью-Йорке, поднакопить деньжат… и только потом открою собственный магазин, возможно, где-нибудь в Нижнем Ист-Сайде, где недорогая аренда.

Вернее, не слишком дорогая. Мама переспрашивает:

— Поднакопить деньжат? Неужели ты думаешь, что у тебя это получится, если ты будешь платить тысячу сто долларов в месяц только за жилье?

— Гораздо меньше, ведь мы будет снимать его напополам с Шери.

— На Манхэттене студия — квартира без спальни, просто одно открытое помещение — стоит две штуки долларов в месяц, — продолжает мама. — Ты должна делить ее не с одной, а с несколькими подругами, так говорила Кати Пенбейкер.

Сара кивает. Она тоже в курсе отвратительной привычки Кати уводить чужих парней. Это, видимо, очень осложняло ей проживание с соседями женского пола.

— И в журнале «Вью» об этом тоже писали.

Но мне плевать на то, что говорят члены моей семьи. Я все равно так или иначе найду способ открыть магазин. Даже если мне придется жить в Бруклине. Мне рассказывали, что там народ идет в ногу с модой. Бея творческая тусовка после того, как их выжили с Манхэттена банкиры, поселилась там или в Квинсе.

— Напомни мне, — говорит Роза, подходя к столику, — никогда больше не привлекать Анджело к проведению детских праздников.

Мы дружно оглядываемся и видим, что муж Розы уже поднялся на ноги и, морщась от боли, медленно хромает к террасе.

— Не обращайте на меня внимания, — язвительно говорит он Розе, — не предлагайте мне помощь, я и так обойдусь!

Роза закатывает глаза, и снова тянется к кувшину с «Маргаритой».

— Вот уж действительно — мужчина мечты, — хихикает себе под нос Сара.

Роза грозно смотрит на нее.

— Заткнись! — И переворачивает кувшин. — Пусто. — В ее голосе звучит паника. — У нас кончилась «Маргарита».

— Но, дорогая, — недоумевает мама, — папа только что ее смешал…

— Пойду сделаю еще.. — Я вскакиваю Все, что угодно, лишь бы больше не слышать, какие еще неприятности свалятся мне на голову в Нью-Йорке.

— Только покрепче, чем папа, — наказывает мне Роза. Над ее головой пролетает сделанная из папье-маше нога пони, — пожалуйста.

Я киваю и, схватив кувшин, двигаюсь к задней двери. На полпути я чуть не врезаюсь в бабулю, которая как раз выходит во двор.

— Привет, ба. Как там сегодня доктор Куин?

— Не знаю. — Я понимаю, что бабуля пьяна, хотя только час дня. Она опять надела халат наизнанку. — Я заснула. В этой серии даже не было Салли. Не понимаю, почему они снимают без нее целые серии. В чем дело? По-моему, никому не интересно, как эта доктор Куин носится взад-вперед в своем дождевике! Салли — другое дело. Я слышала, как они уговаривали тебя не уезжать в Нью-Йорк.

Я оглядываюсь на маму и сестер. Все трое ковыряют пальцами остатки торта.

— Да, — признаю я, — наверное, они просто не хотят, чтобы у меня все закончилось так, как у Кати Пенбейкер.

Бабуля удивляется:

— Ты о той проститутке, которая у всех уводила парней?

— Ба, она не проститутка. Просто… — Я улыбаюсь и качаю головой. — А ты откуда о ней знаешь?

— Держу руку на пульсе, — загадочно говорит бабуля. — JI юди считают, раз я старая пьяница, то не замечаю, что происходит вокруг. Вот это я приберегла для тебя. Держи.

Она сует что-то мне в ладонь. Я опускаю глаза…

— Ба… — Улыбка сползает с моего лица. — Откуда это у тебя?

— Не твое дело, — отвечает бабуля. — Я хочу, чтобы ты это взяла. Пригодится, когда переедешь в город. Вдруг решишь куда-нибудь пойти, или просто понадобятся наличные. Всякое бывает.

— Но, ба, — протестую я. — Я не могу.

— Черт тебя подери! — орет на меня бабуля. — Просто возьми — и все.

— Ладно, — соглашаюсь я и засовываю аккуратно сложенную десятидолларовую купюру в карман черно-белого без рукавов винтажного платья от Сюзи Перетт. — Ну вот. Ты счастлива?

— Да, — говорит бабуля и гладит меня по щеке. От нее приятно несет пивом. Это напоминает мне те времена, когда она помогала мне с уроками. Большинство ответов были неверными, но зато я всегда получала дополнительные баллы за воображение. — Прощай, паршивка.

— Ба, — напоминаю я, — я уеду только через три дня.

— И никогда не спи с матросами, — говорит бабуля, не обращая внимание на мои слова, — не то подхватишь триппер.

— Знаешь, — улыбаюсь я, — мне кажется, что тебя мне будет не хватать больше всех, старое чучело.

— Не понимаю, о чем ты? — обижается бабуля. — Кто тут чучело?

Я не успеваю ответить. Маджи, водрузив на голову обезглавленный каркас пони молча шагает мимо нас. За ней в абсолютной тишине следуют гости, голову каждого из участников процессии украшает обломок пиньяты — кусок хвоста, обломок ноги. Они идут, как на параде, идеальным строевым шагом.

— Ух ты! — говорит бабушка, когда последний участник жутковатой процессий проходит мимо. — Мне нужно выпить.

Я разделяю ее желание.

Какой фасон свадебного платья идеально подойдет именно вам?

Если вам повезло и вы высокая и стройная, то любой наряд будет сидеть на вас безупречно. Именно по этой причине все модели высокие и стройные — им все идет!

Но предположим, вы — одна из многих миллионов женщин, которых нельзя назвать ни высокими, ни стройными. Что подойдет вам?

Итак, если у вас небольшой рост и полноватая фигура, почему бы вам не попробовать примерить платье в стиле ампир? Мягкий силуэт сделает вашу фигуру выше и тоньше. Именно поэтому данный фасон так любили древние греки и обожала любительница нарядов, супруга императора Франции Жозефина Бонапарт!