Королевский гамбит

15

Для Падрэйка Довера время после смерти короля Роджера проходило в упражнениях на расстройство. Первый этап плана прошел так гладко, что он наивно полагал, что и второй пройдет так же, но он не мог даже приблизиться к королеве, а тем более найти время, чтобы очаровать ее.

Отчасти это было из за его собственного списка обязанностей. Его стаж оказался проклятием, предоставляя ему специальные почести, такие как, стояние на страже над телом короля. Если королева Елизавета не была на встречах, делая публичное заявление, или хранила бдение у тела своего отца, она была наедине с членами семьи. Однажды, кратко, их пути пересеклись в течение прощания, но, хотя она приветствовала его, едва ли была возможность беседы.

И найти Джастина Зирра было так же сложно. От одного из своих сподвижников, он узнал, что Зирр посетил Индиго Солт Флэтс и бродил там некоторое время. Иначе, он бывал в Маунт Роял и покидал ее по такому нерегулярному графику, что Довер не смог пересечь его путь.

Поэтому, Падрэйк был удивлен, когда он получил вежливое письмо от Зирра, приглашающее Довера к нему сегодня рано вечером. На мгновение Довер запаниковал. Что, если Зирр знал?

Затем он успокоился. Как Зирр мог знать что-нибудь? Они были осторожны. Приемник распался при ударе, как и планировалось, передатчик уничтожил сам Довер. Когда паника пошла на спад, Довер понял, что ему предоставляется прекрасный случай. Он был бы наедине с Зирром — по собственному желанию Зирра.

Когда он осматривал свой мундир перед встречей, Довер выстраивал свою легенду. Он будет придерживаться истины до последнего. Зирр вызвал его к себе в свои апартаменты, затем он обратился к Доверу для участия в некоторых извращениях.

Пройдясь языком по губам, Довер забавлялся со своими вариантами. Он может сказать, что Зирр попросил его приобрести услуги одной из наиболее одиозных куртизанок. Или он может сказать, что Зирр предложил ему. Падрак улыбнулся жестоко, когда он продумывал, как он будет изображать нежелание обсуждать эту встречу, потом раскрывать невыразимые желания Зирра.

Конечно, в какой-то момент во время встречи, как сообщит Падрэйк Довер, Зирр прибег к насилию. Довер был вынужден защищать себя — на этот раз он был рад, что Зирр был такой крупный мужчина, это сделает понятным использование смертоносной силы.

Елизавета была мягкой, сострадательной девушкой. Конечно ею можно было бы управлять, чтобы сжалиться над потрясенным и испуганным членом ее собственной Охраны. В этом отношении, мысли Довера скользили в чистую, невероятную фантазию. Он воображал слезное, но романтичное предложение руки и сердца Елизаветы, когда его хронометр прозвенел, напоминая ему, что его судьба была в нескольких шагах от начала.

Нажав вызов зуммера, он был несколько удивлен, когда Зирр открыл дверь сам. Одной из дыр в его плане было, что делать с камердинером Зирра. Он решил несколько неохотно (двойное убийство ослабило бы его историю возмущенного насилия), что этот человек тоже должен умереть.

— Майор Довер, — приветственно кивнул Зирр, жестом приглашая Довера в квартиру.

Довер последовал с готовностью, оценивая и своего противника и скудно обставленные жилые помещения. Ни малейший шум не выдавал присутствие другого человека, и он начал надеяться, что они были действительно одни.

— Я взял на себя смелость освободить моего камердинера так, чтобы мы могли говорить конфиденциально. — Зирр выглядел необычно серьезным. — Я должен попросить, чтобы Вы поклялись нашим общим миром рождения, что ничто из того, что мы обсудим, не выйдет за пределы этой комнаты.

Клянусь, — быстро ответил Довер, задаваясь вопросом, возможно ли, что его предположения били правильными, и Зирру требуется от него что-то незаконное.

Его первоначальный план был убить Зурра сразу, а затем заполнить оставшееся время подготавливая почву для "обольщения". Теперь любопытство взяло над ним верх. Он разрешил Зирру указать ему на стул и внимательно следил, как жених королевы занял свое собственное место на диване рядом с потрепанной, довольно уродливой кремово-серой небольшой подушкой.

— Я хотел бы поговорить с Вами об определенных событиях в день смерти короля Роджера, — начал Зирр.

Довер почуствовал прилив ужаса, но удержал нейтральное вражение лица.

— Я так понимаю, что вы были на дежурстве в шале, когда король готовился выйти на лыжах. — Зирр прервался на достаточно долго, чтобы Падрэйк смог кивнуть. — Капитан Аддерсон, который также был на дежурстве в тот день, припомнил, что это вы запустили диагностику лыжного набора, который король привез с собой.

Мысли Довера мчались по кругу, поскольку он пытался примирить содержание этого интервью с великолепными фантазиями, которые у него были несколько мгновений назад. Что Селтман сказал ему говорить, если будут расспрашивать? Слова сверлили в него перед несчастным случаем, они должны быть там…

Он услышал свой собственный голос, кажущийся плоским и деревянным, — да, я управлял диагностикой. Согласно считыванию, набор гравилыж был ненадежен.

Хотя это могло считаться нарушением протокола, он поднялся на ноги. Он не мог убить Зирра с другого конца комнаты. Смертельный удар должен быть нанесен в рукопашную, в противном случае его рассказ о чрезмерно сильной реакции на физическое нападение не будет соответствовать.

Беспечно не осознавая опасности, Зирр продолжал.

— Я провел собственную диагностику этох же лыж, — сказал он, — и ничего не нашел вовсе. На самом деле, это было недавно купленное оборудование, только что с фабрики.

Падрак деревянным голосом отвечал на вопросы, ум же его сосредоточился на преодолении нескольких оставшихся шагов. — Я тольковыполнял свой долг, сэр. Согласно данным, полученным мною со считывателя диагностического устройства, грави-блок был неисправен.

— Видимо, ваш диагностический инструмент ошибся, — сказал Зирр почти с облегчением. — Пожалуйста успокойтесь, майор. Я не хотел вас обидеть.

Но я хочу тебя обидеть, подумал Довер, и, двинувшись как будто для возвращения к своему стулу, рубанул рукой в смертельном ударе.

Он так и не достиг цели. Во внезапной вспышке ярости обтрепанная диванная подушка серо-кремового меха, зашипев, превратилась в атакующего древесного кота, отощавшего, но все равно смертоносного.

— Монро! — крикнул Зирр, вскакивая на ноги, не уверенный, атаковать ему Дувера или кота.

Довер попытался использовать нерешительность Зирра, чтобы довести свое дело до конца. Древесный кот царапал его грудь, но его длительное голодание и общий упадок сделали его настолько ослабленным, что то, что должно было быть смертельным нападение не удалось закончить большим, чем порвать прочную, противоосколочную ткань его мундира.

Не раздумывая больше, Зирр избежал удара Довера, но его уклонение привело его вплотную к краю дивана. Он упал назад.

Одной рукой Довер схватил древесного кота, отрывая его от своего кителя. Другой рукой он нащупал пульсар на своем поясе. Стрельбу в Зирра будет труднее объяснить, но апартаменты были со звукоизоляцией и он был уверен, что он мог быть убедительным, особенно со следами нападения древесного кота на его форме.

Он не должен был промахнуться с такого близкого расстояния, но Зирр пнул низкий кофейный столик так, что он ударил Довера в голени. Выстрел получился шальной, распахав кровавую рану в верхней части правого плеча Зирра.

Отступив назад несколько шагов, Довер был готов снова, когда Монро бросился на него опять. Древесный кот решил отказаться от драматичных скачков в пользу погружения своих зубов в мягкую область позади левого колена Довера.

Довер кричал и пинался, пытаясь отбросить шестиногого злодея, но только казалось кот закрепляется все сильнее. Он почувствовал кровь текущую по его ноге в ботинок, а затем тупую боль, когда Зирр подошел к его коленям и выбил пульсар из его руки.

— Сдавайся, Падрэйк Довер, — потребовал спокойный голос.

Все еще пытаясь сбить Монро, он увидел, что тощий старик с висячими усами вошел в комнату, с пульсером в одной руке. У Довера всё опустилось, когда он узнал одного из старших членов ДСО, забавного маленького человека, которого все в Службе боялись и уважали.

Перед лицом неумолимого взгляда Даниэля Чоу воля к борьбе покинула его. Довер опустил руки.

— Падрэйк Довер, — повторил холодно Чоу, — я помещаю вас под арест за покушение на убийство Джастина Зирра, убийство короля Роджера III, и государственную измену.

Был момент чистой тишины и неподвижности, в течение которой прекратилось даже заглушенное рычание Монро. Довер чувствовал, как клыки и когти оставляют его ногу. Он медленно поднял руки.

— Я… — начал он.

Потом была волна серого и кремового и прежде, чем он смог опустить руки, Монро бросился с упавшего кофейного столика в незащищенное лицо Довера.

Мир Падрака Довера стал обломками красного цвета. Кровь заливала его лицо, ослепляя его; что-то было не так с горлом. Он не мог дышать. С ужасом, он узнал рваный, захлебывающийся шум, как свое собственное дыхание и почувствовал кровь, стекающую по его трахее, душащую его.

Были крики вокруг него, слова о медицинской команде. Кто-то тянул яростного древесного кота прочь. Все это, однако, казалось странно далеким. Одним глазом, который не захлестнула кровь, Падрак видел свет потолочного светильника и понял, что он лежит на спине. Странно. Он не помнил падения.

Голос, мощный, настойчивый, требующий ответов, допрашивал его, спрашивая о смерти короля, имел ли он каких-нибудь союзников в своем преступлении. Он понял, что он мог бы выдавить несколько слов, если бы он попытался.

— Скажи мне! — спрашивал Чоу.

— Зачем? — удалось выдохнуть Доверу.

А потом, довольный собой, он умер.