Королевский гамбит

5

В другом зале заседаний в другой части того же города собрался не менее значимый совет. И как и в случае с советом, собравшимся в королевском дворце, в участниках этого совета можно было узнать публичных деятелей. Но в отличие от королевского совета наибольшим желанием собравшихся здесь было, чтобы их встреча не стала известным фактом.

Виллис Кемени, девятый граф Хауэлл, пожалуй, нервничал больше всех из присутствующих. Дородный мужчина, по шоколадно- коричневому цвету кожи которого угадывалось отдаленное родство с Домом Винтонов, был выпокопоставленным членом партии монархистов. И его имя называлось в числе тех, кто мог бы стать приемником ЛеБрана на посту главы партии, когда тот уйдет в отставку.

Если спрашивать прямо, без уветрок, то светская леди Паула Гвиннер, баронесса Гвиннер из Столлмана назвала бы себя либералом; но внимательное изучение записей о том, как она голосовала, показало бы скорее целесообразность, чем приверженность политической линии. Самая младшая из присутствующих — всего двадцать восемь стандартных лет — она защищала изменчивость своих решений усердием и рвением в изучении каждого вопроса. Большинство критиков под взглядом ее золотисто-коричневых глаз предпочитало согласиться с этим, а не спорить.

Ни Марвин Селтман, ни Джин Марроу не были членами палаты лордов, но каждый из них занимал место в палате общин не один срок. Их внимание к деталям, влияющим на их избирателей, делало их популярными и довольно самоуверенными. Марроу вербовала сторонников даже за пределами своего округа.

Последний из собравшихся майор Падрак Довер был единственным, у кого не было места в парламенте, зато он был глубоко вовлечен во внутреннюю жизнь дворца. Уроженец Грифона он служил батальоне Бордо личного королевского полка. В течении последних восьми лет он работал связным между полком и штабом Королевской Гвардии.

Именно Довер поднял бокал с ироничным тостом:

"Король умер! Да здравствует королева!" В его голосе смешались угроза и триумф: "Наша королева."

Пылкость в его голосе не укрылась от его сторонников. Граф Хауэлл слегка нахмурился.

"Елизавета пока еще не 'наша'", произнес он чопорно. "Без короля Роджера можно прекрасно обойтись, правда; но нам еще нужно завершить приготовления, которые позволят в достаточной мере влиять на молодую королеву."

Марвин Селтман, маленький, суровый, амбициозный, озабоченный сложившимся положением, согласно кивнул.

"Со смертью короля открылось много новых возможностей." сказал он, — "Разве палата лордов не собирается начать слушания по вопросу о регентстве?"

Хауэлл и Гвиннер кивнули.

— Мы спровоцировали распространение слухов в палате общин, — продолжил Селтман. — Это трудно. Наш дом всегда решительно поддерживал монархию, но мы на самом деле не хотим подрывать монархию, просто предпологаем, что регент, который является слишком близким родственником королевы Елизаветы будет не в состоянии объективно направлять ее действия.

"Хорошо, — сказал Хауэлл. — Я делал то же самое в палате лордов. Полная поддержка лоялистов Короны составит мне там хорошую службу. После специальной сессии завтра, я буду иметь лучшее представление о том, что планируется.

— Кромарти находится сегодня в королевском дворце. — добавил Падрак Довер. — Я сомневаюсь, что это просто общественный визит.

— Конечно нет, — фыркнул Хоуелл. — Центристы Кромарти, возможно, были большими подхалимами перед его Покойным Величеством, но он не входил в их круг общения.

— Герцогиня Винтон-Хенке также в королевском дворце, — сказал Дувр. — Ее муж и дети должны быть этим вечером.

"Винтон-Хенке — это очевидный кандидат в регенты" сказал Хоуелл "Если бы у Вас была возможность её обезвредить…"

"Конечно я над этим работаю." сказал Довер "Однако меня болше интересует, что вы предпринимаете относительно Джастина Зирра."

"Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы отложить свадьбу" — впервые заговорила Джин Марроу

Она от природы была тихой женщиной, слепой от рождения. Её оптические нервы не поддавались регенеративной терапии, просто потому, что нечего было регенерировать. Причина её слепоты была под сомнением, но она считала, вслед за своими родителями, что это последствия, перенесённой её матерью, Артемизианской кори, эпидемию которой привёз Соларианский торговый корабль.

Хотя, Звёздное Королевство долго поддерживало обширные торговые связи с другими системами, воспитание Джин Марроу превратило её в отчаянную изоляционистку. Политика Короля Роджера, направленная на расширение торговли, обязательно приведёт — по её глубокому убеждению — к снижению эффективности карантинных мер, и кто — нибудь, снова пострадает от инфекции, вроде той, что уничтожила её глаза.

Прекрасная, честная, и ужасно умная, она отозвалась на осторожное зондирование Марвина Селтмана со свирепостью, которая удивила его. Только ее железное самообладание позволяло ей не выдать заговор во время одной из вспышек праведного гнева, которые, изредка, сменяли её обычное самообладание.

То, чем не знал Селтман, и от чего пришел он бы в ужас, случись ему узнать — что среди обычного оборудования, которое она носила с собой, был маленький компьютер с визуальным сканером. Это снабжало её постоянным потоком информации о присутствующих на данном собрании. Также отмечались незначительные детали того как кто и с кем общается. Все неизвестное отмечалось и регистрировалось как таковое. Обычно, анализируя эти данные, она делала выводы, превращавшие её в блестящего политического стратега

"Однако, — продолжала Марроу — задержим мы свадьбу или нет это не повлияет на положение Зирра, пока вы не выполните своего обещания дискредитировать его в глазах Елизаветы. Вам также необходимо обратить на себя её благосклонность."

Довер резко кивнул. "Я всё это знаю. Я знал Бэт ещё девочкой. Я уверен, что сумею завоевать её. Вопрос лишь в том, чтобы убрать с дороги эту помеху — Зирра"

"И тогда, " — произнес Селтман, покручивая бокал в руке, "с одним из нас в качестве регента, другим — в качестве мужа королевы, у нас будет прекрасная возможность прибрать монархию к рукам!