Королевства Злодеяний

ЗАМЫСЕЛ ВОРОНА Элейн Бергстром

Скоро я, Лорд Шарвен Эспарский, попытаюсь самым отчаянным образом прервать череду моих злоключений. Сейчас я не буду распространяться о своих планах слишком уж откровенно; цель этой записи - дать оправдание моим действиям, а не предупредить остальных, какими они будут. Хотел бы я изложить свои слова более прямо, но, даже несмотря на то, что я молод, наследство моё внушительно. Из-за моего состояния у меня много врагов, много шпионов вокруг дома. Я слышу, как они шепчутся между собой, обсуждая детали плана, прежде чем приступить к своей работе. Если бы я мог доказать, что они предатели, то убил бы их всех. Но пока, я должен терпеть.

Даже Атера, моя любимая жена, повернулась против меня. Если бы я причинил ей боль, то не вынес этого, поэтому я солгал ей, сказав, что нам кто-то угрожает, и запер её в покоях, оставив стражу. Она попросила не пускать никого, кроме меня и её престарелого доктора, мага Ворона из Сэрлуна.

Сэрлун! О, это имя - причудливое, опасное, взывающее ко мне даже сейчас. Сэрлун - место, где я нашёл свою самую дорогую драгоценность, мою жену.

Наш отец, вместе с другими знатными жителями нашего тихого поселения, послал моего старшего брата в этот отдалённый сембийский город заключить торговое соглашение с тамошними купцами. А я всегда отличался страстью к путешествиям, из-за которой выделялся на фоне своих суровых друзей из Эспара, и потому попросил отпустить меня с ним. Я ожидал, что отец откажет, но он с готовностью согласился. Сперва я обрадовался, но за время долгого пути на восток хорошо понял его благодушие. Гвенд, мой брат, должен был унаследовать семейные владения. Я бы мог управлять одним из меньших хозяйств, но всегда оставался бы зависимым от его милости - если только не заработал бы своё собственное состояние. Если нет - то тогда я всего лишь расходный материал.

Проезжая через город, я наблюдал здешние богатство и мощь. Карманники чуть ли не в открытую обворовывали богатеев, не обращая внимания на своих менее удачливых и умелых товарищей, чьи гниющие тела висели на крепостных стенах, служа едой для ворон. Знать щеголяла кинжалами и мечами с инкрустированными рукоятками, и даже распоследняя уличная сирота имела при себе простой нож. И поэтому, первый раз мы остановились как раз для того, чтобы приобрести оружие. Меня бесило, что покупку для меня совершает Гвенд.

И я так и сказал ему, когда мы сидели в тёмной, прокуренной таверне, поглощая пряные колбаски и попивая местный светлый эль.

- Но ничего. В таком городе и я довольно скоро сколочу состояние, - прокомментировал я.

- Довольно скоро, - повторил Гвенд и хмыкнул; смешок, который был мне хорошо известен.

- Что такое? – насторожился я. – Что ты задумал?

- Не я, братишка. Отец. Он хочет, чтобы ты нашёл жену в Сэрлуне.

- Жену! – я уставился на девок-разносчиц, таких же пьяных и сквернословящих, как и сами посетители. – Где я найду жену в таком месте?

- Отец уже нашёл, - ответил Гвенд, а затем прикрыл уши руками, готовясь ко взрыву моего праведного гнева.

Потрясение стёрло все мои мысли, все слова, какие я мог бы произнести.

- Отец говорит, её приданое огромно, - добавил Гвенд.

- Чем больше приданое, тем страшнее невеста, - напомнил я, и мы рассмеялись.

- Что ж, ты весьма скоро её оценишь, - обрадовал старший брат. – Встреча назначена на сегодняшнюю ночь.

- А если меня от неё стошнит?

- Её отец ещё не предупредил её о браке, больше для спокойствия своей дочери, чем для твоего. Так что ты можешь быть ей отвратителен не меньше, знаешь ли.

В этом я сомневался, но тем не менее я был благодарен за то, что Гвенд купил каждому из нас возможность помыться. Мы переоделись в лучшие одежды и отправились на рандеву с предполагаемой невестой.

Их особняк был в три раза больше нашего семейного дома в Эспаре, а сады пахли так же экзотически, как и выглядели. Железная изгородь вокруг участка была изящно украшена острыми наконечниками поверху, служившими как для красоты, так и для того, чтобы отпугивать нарушителей. Металлический узор повторялся и на перилах балконов, и на тонких шпилях здания. «Замок для фей», - подумалось мне.

Внутреннее убранство не привносило ничего, что могло бы развеять эту странную мысль. Высокий, украшенный аркой дверной проём выводил в залитый солнцем внутренний дворик, где в тенях горшков с высокими, разлапистыми папоротниками прятались клетки с певчими птицами и пенящийся фонтан. Одетый в белое слуга с высоким тюрбаном на голове разделил нас с Гвендом. Старший брат должен был отправился говорить с хозяином. Я – остаться во дворе.

- Моя госпожа скоро прибудет, - сообщил прислужник, прежде чем меня покинуть. Я уселся около фонтана и наблюдал за тем, как мелкая рябь медленно скользит по поверхности воды, надеясь, что это вялое движение успокоит моё бешено бьющееся сердце.

Она пришла одна, подойдя ко мне со стороны тёмного дома; развевающиеся юбки хлопали по её ногам. При виде её гибкой фигурки и нежных рук я воспрял духом. По её скованности, по тому, как она смотрела куда-то в точку в центре моей груди, мне стало понятно, что она ещё больше смущена этой договорённостью, чем я сам. Ещё я понял, что упустил одну очень важную деталь.

- Как тебя зовут? – спросил я.

- Атера, - раздалось в ответ. – Ты мог бы спросить и своего брата.

Мгновение она смотрела вверх, на меня; невероятная глубь её изумрудно-зелёных, раскосых глаз великолепно гармонировала с медового цвета волосами.

- Прошу прощения, - я взял её за руки. Её ногти были окрашены в светло-розовый, цвет морских ракушек. – Неужели все женщины Сэрлуна такие скромные?

Она улыбнулась и вновь подняла взгляд.

- Только я, - сказала она.

- А как здесь принято ухаживать?

- Это неважно, - пожала красавица плечами.

- Садись рядом, - предложил я.

Она сделала, как я просил. За следующий час она слегка расслабилась. Атера казалась мне намного более красивой, нежели все остальные круглощёкие девушки Эспара, и мне было интересно, почему отец согласился отдать её замуж за человека, которого даже не знал.

Но за время, остававшееся до свадьбы, я понял его решение. У Атеры был чуткий нрав, больше подходивший умиротворённому Эспару, чем постоянной опасности Сэрлуна. Во время наших редких поездок по городу она становилась беспокойной – на людных улицах, которые так нравились мне. Кроме того, она отдавала все монеты тем шустрым сиротам, которые, увернувшись от периодически раздаваемых мною пинков, смогли завладеть её вниманием. Прежде чем мы поженились, я пообещал своей невесте, что мы обоснуемся в моей родной стране. Правда, я не уточнил, когда именно.

Потому что, хоть я и любил её, этот город я любил больше.

Сэрлун, хотя и был средоточием корыстолюбия и жадности, предоставлял возможность сделать состояние. Вскоре я установил контакты с местными ворами и убийцами. Караваны моей семьи проходили нетронутыми, а мои собственные начинания процветали, благодаря купленным информации и защите. Я увеличил приданое жены в пять раз всего за год.

Но богатство имело свою цену. На одной щеке после дуэли появился шрам, придававший лицу устрашающий вид. Моя ведущая рука - порезана и сломана в уличной схватке. Ранения зажили плохо, и я потерял большую часть своей силы. Наконец, я попал в засаду воров, оставивших меня умирать. Люди, нашедшие меня, валявшегося без сознания за конюшнями, хорошо знали меня, но после полученной трёпки смогли узнать лишь благодаря кольцу с полумесяцем на пальце. У них хватило ума потребовать награду, прежде чем вернуть меня жене.

Из-за этого прошли многие дни, прежде чем я вернулся к ней. К тому времени раны на лице начали гноиться, и лихорадка сомкнула на мне свою хватку. Я мог видеть немногое, но разглядел слёзы на лице Атеры, когда она взяла меня за руку. Ещё я увидел седого, темноглазого человека, поставившего компрессы на худшие из ран и пробормотавшего что-то на странном языке. Боль усилилась, принеся с собой облегчение - я потерял сознание.

Когда пару дней спустя я очнулся, Атера сидела рядом. Как только она заметила мой взгляд, то обняла меня.

- Ворон заботился о тебе, - ответила она на мой вопрос о том человеке.

- Ворон? Маг? - недоверчиво уточнил я.

- Он называет себя некромантом, но сведущ в искусстве целительства больше, чем в остальном. Мы дружим, сколько я себя помню. И он вновь доказал, что друг мне, - она подняла зеркало к моему лицу; раны почти зажили. Я сомневался даже, что они оставят после себя шрамы.

Я послал за Вороном и искренне отблагодарил целителя.

- Как я мог отказать в помощи, - возразил он. - Я поклялся повиноваться Атере и её семье. Но даже без клятвы обработать такие детские ранки вполне возможно, - с этими словами он нанёс на увечья сладко пахнущую мазь и пообещал вернуться позже, чтобы проверить состояние.

С тех пор мы часто беседовали. Я обнаружил, что он весьма умел и готов поделиться своими навыками. Меня всегда влекло к магии, к силе, которую она открывала, поэтому я отправился к тестю с просьбой передать мага под моё управление.

- Я собирался отправить его с вами в Эспар, когда вы отправитесь, - ответил отец моей жены. - Он уже так долго является врачом и другом Атеры, что я не хочу, чтобы она покидала дом без него.

Я улыбнулся. Хотя данное ему и Атере обещание вернуться в Эспар всё ещё висело надо мной, я не собирался его сдерживать. Власть, богатство, а теперь ещё и месть, владели моим разумом.

Вскоре мои шпионы узнали имена напавших на меня людей. Мои убийцы были быстры и смертоносны. А что касается завистливых торгашей, проплативших засаду – Ворон сварил подходящее зелье, от которого всё тело покрывалось медленно заживающими гноящимися язвами, оставлявшими после себя глубокие, болезненные багрово-красные рубцы. Вскоре заговорщики сами наложили на себя руки.

Ах, эти интриги Сэрлуна! Великолепный город, великолепно подходящий под мои запросы.

Но несколько месяцев спустя судьба решила, что мне пора вернуться домой. Мой отец умер. Вскорости за ним последовал и брат.

С неохотой я привёз свою невесту в Эспар, в пути сопровождаемый Вороном и наёмной стражей, охранявшей моё состояние.

По приезде я обнаружил, что земля изменилась. Нет, луга были всё такими же зелёными, а леса – такими же пышными и тёмными. Но под монотонным течением сонной городской жизни я почувствовал зло, скрытое от глаз, но не менее опасное, чем в Сэрлуне.

Местной знати были интересны подробности о жизни в Сембии, а ещё им не терпелось познакомиться с Атерой. В первые же дни после нашего возвращение нас пригласили на пир в честь нашего прибытия, устроенный соседом, лордом Ромулом – старым приятелем моего отца. Я вырос вместе с его детьми и провёл в покорении его земель множество счастливых часов. Но все равно я проявлял инстинктивную настороженность.

Заговорщики повсюду, напомнил я себе. Красавица-жена и огромное состояние делали меня основной мишенью.

Войдя в дом Ромула, я услышал, как шепчутся остальные гости. Сначала я подумал, что они обсуждают красоту моей избранницы. Позже я понял, что предметом обсуждения был я сам. Да, я был изуродован, моя рука изувечена – но в этих говорках крылось что-то ещё. Я стоял в стороне, мало общаясь и приглядывая за Атерой, которая сновала между гостями, точно доверчивый и счастливый котёнок.

Весь следующий месяц на всяческих приёмах я оставался настороже, не особенно распространяясь о своих делах. Как я и ожидал, как только все поняли, что не узнают от меня ничего ценного, нас с Атерой стали молча игнорировать. Лишь лорд Ромул и его жена, Лодрэль, вновь пригласили нас к себе в усадьбу.

На этой второй встрече я прямо спросил Ромула, почему он так во мне заинтересован.

- Заинтересован! – рассмеялся Ромул. – Я хорошо помню твоё детство, Шарвен. Ты всегда был одним из моих любимчиков. Мне приятно считать тебя своим другом.

- Хорошо, - ответил я. – Атере здесь так одиноко.

- Могу ли я говорить откровенно? – поинтересовался Ромул.

Я кивнул.

- Ты сильно изменился после Сэрлуна. И я говорю не о ранениях, ведь лицо мужчины они не портят. Твоя невеста чудесна и все говорят о ней лишь хорошее. Но если ты хочешь, чтобы вас приняли, ты должен быть менее подозрителен к своим соседям. Ты отсутствовал какое-то время. Людям интересно, что же ты такое прячешь, из-за чего ты так нервничаешь.

- Я ничего не прячу! – возмутился я.

- Ты разрешил говорить прямо, - мягко напомнил он. – Это мирное место, Шарвен. И люди здесь простые. Помни об этом.

Ромул хотел, чтобы я так думал. Некоторое время z пытался следовать его совету. Но достаточно скоро я понял его мотивы.

Мы обменялись быками, чтобы укрепить и умножить наши стада. Его животные выглядели здоровыми, но как только они смешались с моими, всё стадо пало жертвой странной болезни. Моя половина погибла. Его животные болели не так сильно и выздоровели. Я направил лорду Ромулу гневное письмо.

Он прибыл сразу же и вместе со мной объехал пастбища. Я с трудом поспевал за ним, правя лошадью своей здоровой рукой. Наконец, он показал на заросли копьелиста у изгородей.

- Вели своим пастухам перегонять стада почаще, чтобы они не добирались до этой отравы, - посоветовал он. – Она медленно отравляет животное, если съесть её слишком много.

- Твой скот не погиб, - напомнил я.

- Копьелист – слабый яд. На моих лугах его нет, поэтому в животных он не скапливался. Всё же, я не до конца уверен, что причина в нём, поэтому я готов возместить потери. Можешь забрать ещё дюжину коров из моего стада.

"Чтобы и остальные померли!", - возмутился я про себя. Вслух же я жёстко потребовал:

- Лучше деньгами.

- Будет лучше, если ты восстановишь поголовье, - начал было он, но, видя на моём лице решимость, сдался. - Возможно, ты просто не был создан для фермерской жизни? - устало добавил он, согласившись на все мои требования.

Пока я и Ромул были в поле, Атера заглянула в гости к леди Лодрэль. Присоединившись позже к ним, я обнаружил, что лицо моей жены раскраснелось, а глаза сияли.

- Я никогда раньше так сильно не смеялась, - поделилась она со мной, когда мы отправились на ужин.

За едой Ромул развлекал Атеру рассказами об окружающих Эспар холмах и лесах. Никогда я раньше не видел, чтобы она так внимательно слушала мои истории, или так охотно смеялась над моими шутками. Похоже, Ромул изо всех сил старался очаровать её.

Следующим вечером я поделился наблюдением с Вороном.

- Старик охоч до молодости, - ответил тот. - Однако, я ни разу не слышал, чтобы Атера говорила о лорде Ромула как о ком-то большем, нежели просто знакомом - или о тебе, как о ком-то меньшем, чем обожаемом муже.

- То, что чувствует Ромул, может быть не менее важным.

Ворон не ответил. Он имел право промолчать. Это вопрос касался лишь меня и жены.

Утром я начал выпытывать. Она выглядела глубоко потрясённой и расстроенной моими подозрениями.

- Лорд Ромул и его супруга - единственные, с кем мы видимся, - защищалась она. - Они добры ко мне. Я его уважаю, но ничего более.

- Ты уверена, что думаешь о нём только в таком духе?

Тут Атера сделала нечто непредсказуемое. Она влепила мне пощёчину и вихрем вылетела из комнаты. Я услышал, как она вызвала слугу. Немногим позже, я видел, как она в одиночестве скакала через поля на север, на привезённой из Сэрлуна гнедой кобыле. На север - к землям лорда Ромула.

Деньги от моего соседа поступили вскоре после того, как солнце достигло зенита - вместе с запиской, приглашавшей меня и Атеру на ещё одну встречу. Вскипев от наглости, с которой этот человек соблазнял мою жену прямо под моим носом, я вернулся в библиотеку и бросил бумажку на стол.

Атера не возвращалась до вечера, а, вернувшись, никак не объяснила и не извинилась за своё отсутствие. Этой ночью, когда я подошёл к двери в её покои, я обнаружил, что она заперта.

- Если ты этого хочешь, то и оставайся там! - прокричал я через дерево. Я приказал слугам запереть её на засов, чтобы Атера не смогла выйти. Удовлетворившись их работой, я отправился в библиотеку. Там я и заснул, пытаясь разобраться в кое-каких старых и неполных инструкциях по превращению меди в золото.

Меня разбудило странное шуршание - словно страницы окружавших меня томов на полках почему-то ожили. Дрожала даже та закрытая книга, на которой покоилась моя голова. Страшась того, что могу обнаружить, я распахнул её.

Книжные черви! Дюжины их пировали страницами с письменами, и их маленькие тельца были того же бледного цвета, что и их еда. Я стряхнул всю эту гадость на пол, и они тут же окрасились в цвет плитки, бросившись врассыпную, как только я начал их топтать. Когда я убил всех, которых смог найти, я перешёл к полкам, где сотни насекомых поглощали другие мои тексты. Я вытряхивал их из каждой книги, давя сразу же, как только они касались пола. Вскоре камни пола стали скользкими от множества раздавленных трупиков. Но голодная орда продолжала свою разрушительную трапезу.

Слова сожраны. Знания пропали. Сила, даруемая этими знаниями, ушла! Обычное богатство не смогло бы возместить эту потерю.

- Ворон! – заорал я. – Ворон, иди сюда!

Повернувшись к шкафу, стоявшему ближе всех к стене, я мельком глянул в окно и заметил дым, поднимающийся от конюшен, и слуг, мечущихся туда-сюда в попытках затушить огонь. Но они опоздали. Когда двери распахнулись, пламя полыхнуло. Я слышал, как лошади ржали, как колотили копытами о дверцы своих стойл, как кричали конюхи. Если бы не проблемы в библиотеке, я бы бросился на помощь.

Мы с Вороном трудились над спасением книг, как вдруг я заметил записку лорда Ромула, сброшенную на пол. Когда я её подобрал, она рассыпалась прямо в руках.

- Мог ли он подослать яйца книжных червей? – спросил я Ворона.

Маг кивнул. Несколько часов спустя, после того, как мы спасли всё, что смогли, я вышел наружу, посмотреть на остатки конюшен. Только три скакуна смогли вырваться из пожара; гнедая кобыла Атеры была одной из них.

- Занятное совпадение, не правда ли? – осматривая ожоги на левом боку лошади, намекнул я Ворону. Я говорил без эмоций, полностью убеждённый в том, что мои подозрения верны.

- Кобыле просто повезло, - отозвался Ворон. – Я рад, за Атеру.

- Но представь, что это не удача. Представь, что Атера – участница заговора, и не позволила своему животному пострадать, - настаивал я.

Он сделал паузу, прежде чем ответить, тщательно взвешивая каждое слово.

- Атера любит тебя. Всё же, есть способы, могущие сподвигнуть её на неверность против собственной воли, - ответил колдун.

- Околдована! Да, скорее всего. Она определённо не в себе с тех пор, как мы вернулись в Эспар, - неожиданно, я порадовался, что оставил стражу у её дверей. – Ворон, что я могу сделать, чтобы прекратить все эти заговоры?

Я вспомнил о язвах торговцев и почувствовал дрожь предвкушения, подобную которой я не испытывал со времён Сэрлуна. Но слова мага разочаровали меня.

- Не уверен, позволь мне обдумать, - ответил он. – Тем временем, напиши лорду Ромулу ответ и прими приглашение.

- Разумеется! Я должен лично убедиться, что он злорадствует по поводу моих потерь.

Я отписал сердечный ответ и принёс его Атере. Когда она прочитала, я сообщил ей, что зависть сделала из меня идиота.

- Я не должен был никогда сомневаться в тебе, - убеждал я. – Прости меня.

Её красивые глаза наполнились слезами, и она обняла меня. Наше примирение было длительным и удовлетворяющим.

На приёме у лорда Ромула было всё, на что я рассчитывал. Они с женой организовали шикарный стол и даже наняли местных музыкантов, чтобы те играли во время ужина. Я старался выглядеть расслабленным, в то же время ожидая подсказок, почему же сей господин всё-таки стал моим врагом.

Я открыл причину сразу после еды – он отвёл меня в сторону, чтобы поговорить наедине.

- До того, как твой брат умер, мы обсуждали продажу северных полей, граничащих с моими пастбищами. И раз уж твоё поголовье уменьшилось, и ты не заинтересован в восстановлении, то, может, продашь их мне? – спросил он.

Поголовье уменьшилось! Да уж, он за этим проследил.

- Мой отец всегда говорил, что земля ценнее золота, - холодно отказался я.

Лорд Ромул странно посмотрел на меня.

- И так и есть. Но земля – всего лишь инструмент, как и всё остальное. Чтобы иметь хоть какую-то ценность, она должна использоваться.

- Я оставлю землю себе, - отрезал я тоном, не терпящим возражений. – А теперь, если не возражаешь, нам с Атерой пора идти.

- Я не имел в виду ничего плохого, Шарвен. Прошу прощения за любое недопонимание.

- Всё в порядке. Просто обратно далеко возвращаться, - уверил я так любезно, как только мог.

Я скрыл гнев от Атеры столь же хорошо, как и от лорда Ромула, выпустив пар только в безопасности покоев Ворона.

- Ромул хочет мою землю, - поделился я с ним.

Длинная чёрная мантия волочилась по полу вслед за ходящим туда-сюда магом. Я никогда не видел его таким оживлённым.

- Вряд ли это такой уж сюрприз. Но теперь нам нужно понять, что нам делать с его кознями.

Мы рылись в книгах до глубокой ночи. Наконец, я придумал план настолько дерзкий, что никто в Эспаре никогда не заподозрил бы моей руки. Я отправился к Атере и попросил её отправить весть всем соседям – мы устраиваем пиршество и хотим, чтобы все его посетили.

- Спасибо, Шарвен! – воскликнула она, затем поцеловав.

Весь вечер Атера писала приглашения, и всё утро рассылала с ними слуг. Большинство семей сразу же послало утвердительный ответ.

Пока Атера возилась со швеями, поварами и горничными, Ворон и я листали оставшиеся книги, подготавливая всё, что нужно для моей мести. И вот уже мы готовы, а вечер вот-вот начнётся.

Я записал всё, что мог. Позже, после того, как я расправлюсь со своими врагами и мои беды закончатся, я завершу запись.

Писать тяжело, хотя воспоминания о моей аккуратно проведённой мести все ещё ярко пылают в моём мозгу. И хотя, чтобы поместить все события на бумагу, потребуется время, я всё же сделаю это…

Свиньи и дичь уже потихоньку превращались в объеденные скелеты, когда я постучал в дверь Ворона. В комнате, полной свитков и древних фолиантов, чаш с травами и экзотических запахов, я получил в распоряжение подготовленную им магию.

Я засунул любовное зелье для Атеры в карман и протянул руку за другим предметом, более жутким – тем, что мы обсуждали. Он вручил мне крохотное, кроваво-красное яйцо, такое лёгкое, что оно казалось пустым.

- Ты уверен? – с сомнением посмотрел я на него.

- Проглоти его, как я сказал, - велел он. – Скорлупа рассосётся и создание сольётся с твоим телом воедино.

Раз уж я теперь действительно собирался съесть эту штуковину, я не мог не озаботиться её природой.

- А что это вообще за создание? – уточнил я.

- Тёмный дух, призванный сюда из нижних планов и готовый выполнить в точности то, что ты просишь – уничтожить твоего злейшего врага.

- Тёмный дух…

Уже то немногое, что я знал об этих сверхъестественных существах, лишало меня уверенности в том, что я должен совершить.

- Твоя жертва почувствует, как невидимая сила медленно высасывает из неё жизнь.

Именно такого конца я и желал Ромулу! Я очень осторожно проглотил яйцо, сел и стал ждать.

Несколько минут я ничего не чувствовал. Но, когда я уже собирался озвучить своё разочарование, что-то шевельнулось глубоко внутри, и ужасающая сила поглощённого мной создания взрывом наполнила моё тело. Я закричал нечеловеческим голосом, а затем своей немощной рукой поднял тяжёлое дубовое кресло и швырнул в стену. Дерево разлетелось в щепки; куски разлетелись во все стороны. Моё зрение стало чётче, а слух – болезненно острым. Ярость, подобную которой я раньше не испытывал, завладела мной. Я – и монстр внутри – были готовы убивать.

Мощь тёмного духа заставила меня почувствовать себя неуютно.

- Если кто-нибудь в Эспаре распознает волшебство, я стану изгоем на своей собственной земле, - напомнил я Ворону, поразившись силе и странной пустоте своего голоса.

- Выпущенное на волю создание видно лишь тебе одному. Даже лорд Ромул не увидит его, хотя определённо почувствует на себе его эффект. К тому же он стар. Если он погибнет на дуэли, никто ничего не заподозрит. А ты получишь удовлетворение от знания того, что ты повергнул своего злейшего врага.

С трудом, но я понизил голос – до хриплого шёпота.

- А что, если мой злейший враг – кто-то другой? – поинтересовался я.

- Ты подозреваешь ещё кого-то? – несколько встревоженно спросил он.

Я потряс головой.

- Тогда посмотри на меня.

Я сделал как велено. Сразу же он начал читать заключительные слова заклинания, закончив фразой:

- Я повелеваю духу, заключённому в теле этого человека: если плоть повреждена и кровь хозяина пролита – освободись! Найди злейшего врага лорда Шарвена. Войди в его тело и высоси жизнь, но не уничтожай душу. Вместо этого позволь призраку негодяя вечно бродить по этому дому, оставаясь лишь беспомощным наблюдателем всего, что здесь происходит. А когда твоя миссия будет выполнена, оставь это место и возвращайся в царство ночных кошмаров.

Я слушал эти слова с величайшим удовлетворением, ибо они отражали суть моей мести. До конца наших дней дух лорда Ромула будет смотреть, как мы с Атерой проводим время вместе. Я не мог придумать более подходящего наказания для его предательства.

Когда Ворон закончил заклинание, я немного попрактиковал ходьбу, учитывая новоприобретённую силу. Решив, что показаться будет безопасно, я понёс зелье Атере.

Никогда раньше я не видел её настолько великолепной – в волосы вплетены разноцветные ленточки; из-под чёрного корсажа проглядывает блузка тех же оттенков; глаза сияют от радости и восторга.

Существо внутри меня забесновалось, пытаясь вырваться из тела, движимое не яростью, но похотью – настолько красива была моя женщина в этот момент.

- Выпьешь со мной вина? – спросил я клокочущим голосом, который я отчаянно пытался смягчить.

- Шарвен, что с твоим голосом? Ты в порядке? Если ты нездоров, мы можем…

- Нет, я не болен, просто возбуждён. В конце концов, я первый раз устраиваю праздник в роли хозяина поместья, - я заслонил спиной то, как я заливаю снадобье в её кубок; затем мы выпили. Я внимательно наблюдал – хотел быть уверенным, что она осушила всё до капли.

К тому времени прибыли первые гости. Я направился вниз встречать их, а Атера радостно семенила рядом.

Зелье начало действовать, когда мы приветствовали прибывших. Лицо Атеры покраснело, голос стал высоким и резким.

- Она немного нервничает, но, думаю, вино более чем успокоило её, - поделился я с одним из гостей. Я слышал, как он повторил объяснения своей жене. Вскоре весь зал знал, что Атера уже захмелела.

Лорд Ромул и леди Лодрэль оказались среди последних пришедших. Когда Атера направилась поприветствовать и их, я отстал. Мне нельзя было приближаться, только не со зверем, мечущимся внутри, наблюдающим за врагом моими глазами, требующим свободы.

Какое-то время спустя Атера и я заняли свои места во главе стола. Лорд Ромул сел справа от моей жены, леди Лодрэль – рядом с ним. После всех приготовлений к пиршеству, Атера едва притронулась к еде. Её внимание – под действием зелья – сосредоточилось на лорде Ромуле. Вскоре она как будто совсем потеряла голову. Я же делал вид, что ничего не замечаю, даже тогда, когда её рука скрылась под столом – вне сомнений, расположившись на его колене. Некоторые из окружающих гостей начали перешёптываться.

Этот фарс больше не мог продолжаться. Как только я дал знак, заиграла музыка. Я пригласил леди Лодрэль на танец.

Лорд Ромул слишком сильно оскорбил бы меня, не пригласив Атеру в ответ. Красный и настороженный, он вывел её на площадку. Танцуя с пышной Лодрэль, я осторожно наблюдал за парой. Моя жена прижалась к Ромулу, шепча что-то на ухо. Я заметил, как он смутился. Да, вряд ли он ожидал, чтобы его жертва вела себя так фривольно.

Крепко схватив Атеру за руку, лорд повёл женщину обратно к столу. Она увлекла его дальше, к гобелену, висевшему на стене. Несмотря на тень, я и несколько других гостей увидели поцелуй. Я оттолкнул Лодрэль так грубо, что она наверняка упала бы, если бы кто-то не подхватил.

- Что всё это значит? – громогласно потребовал я объясниться.

Лодрэль проследила мой взгляд. Она видела смущение мужа, слышала сдавленный вскрик Атеры.

- Твоей жене… нехорошо, - ответил Ромул.

- Достаточно хорошо, чтобы поцеловать тебя! Это первый раз или просто самый открытый?

Гости начали переговариваться. Большинство заняло мою сторону. Другие, видя смущение Ромула, не были так уверены в его виновности. Лодрэль зарыдала.

- Она слишком часто уходила из дома, каждый раз направляясь на север! - напирал я.

- Чтобы повидаться со мной… - пролопотала Лодрэль. Атера кивнула, борясь с действием зелья. Никто не обратил внимания ни на одну из женщин. Хоть гости и были в основном хорошими людьми, они хотели крови.

- Я требую возмещения! – были мои слова. – Я буду защищать честь моей жены.

Ромул уже смирился, но всё-таки попытался образумить меня.

- Говорю тебе, твоей жене нездоровится. К тому же твоя ведущая рука нерабочая. Нет ли другого способа уладить это недоразумение?

- Честь придаст мне сил, - я услышал одобрительный ропот соседей: большинству понравился мой ответ.

- Хорошо, - вздохнул Ромул, - но ты должен предоставить мне клинок. Свой я не взял.

Я обвёл взглядом собравшихся. В дуэли не должно быть ни намёка на обман.

- У кого-нибудь найдётся меч для лорда Ромула?

Нашлись целых пять. Он выбрал лёгкий, тонкий клинок, больше подходивший для фехтования, чем для сражения – что я и ожидал от человека его лет. Ещё один из гостей протянул мне похожее оружие; я его принял. Когда всё будет кончено, никто не скажет, что оружие было отравлено.

Мы переместились в центр зала, туда, где всего несколько минут назад все танцевали. Как только клинки скрестились, я почувствовал силу посланника Ромула. Я мог окончить сражение в любой момент. Вместо этого я сдерживал порывы, двигаясь при этом скованно и напряжённо – словно уже только то, что я держу меч, причиняет мне боль.

В молодости лорд Ромул был известен смертоносными навыками владения мечом. И он не растерял свои умения. Если бы не мои устрашающие скорость и сила, он запросто одолел бы меня. Тем не менее, мой соперник продолжал играть роль невольной жертвы, отражая мои более опасные удары и пропуская остальные. Несомненно, он надеялся, что, пролив первую кровь и отмыв ею свою честь, я остановлю дуэль.

Только когда я проткнул его плечо, в глазах Ромула появился настоящий страх. Лицо его покраснело, а на бровях скопился пот. Усталость могла убить его так же просто, как и клинок - такое объяснение отлично мне подходило. Я улыбнулся. Да, глупец; да, соблазнитель моей жены, алкатель моих земель. Да, старик - как только я получу хоть один порез, ты умрёшь.

Я оттеснил его к обеденному столу, а затем, одним неожиданным движением, упал на него. Намеренно. На моей руке остался порез от его меча.

Темница потеряла целостность. Создание, заточённое внутри меня, освободилось с первой каплей крови, забрав с собой и всю силу.

- Достаточно уже? - услыхал я шёпот лорда Ромула, скорчившись на полу у его ног, слишком истощённый чтобы двигаться и едва способный дышать.

Я взглянул вверх. Как мне хотелось прошипеть в ответ, что ничего не кончено - но слова застыли на языке, когда я увидел то, что выпустил.

Чёрная и бесформенная, точно тучи приближающейся ужасной бури, фигура; лишь её большие красные, пылающие хищным огнём глаза были единственными неизменными чертами в этой массе. Существо изучило стоявшего с опущенным мечом лорда Ромула, больше походившего сейчас не на врага, а на заботливого отца, случайно поранившего во время тренировки своего сына.

Оно посмотрело на стоящую у стола Атеру - дрожащую, напуганную из-за меня, Ромула и странных позывов, навеянных зельем.

Оно посмотрело на Ворона. Я подумал, что, возможно, маг соврал мне; возможно, он тоже мог видеть духа; в конце концов это он призвал призрака.

И наконец, оно повернулось ко мне. Выражение на его морде сменилось интересом, желанием. Ворон говорил, что существо убивает касанием и силой взгляда. Я хотел отвернуться, но понял, что не могу. Я попытался пошевелиться, но понял, что парализован.

- Это не я! - последовал мой крик; хотя я понял, что отныне навеки проклят, я все равно сказал эти слова: - Тебе было приказано защищать меня! А теперь, убей моего врага!

Монстр подчинился.

Его тёмная туша навалилась на меня, придавив всепоглощающей тяжестью. Сердце бешено застучало, а тело похолодело.

- Шарвен! - вскрикнула Атера. Она хотела кинуться ко мне, но Ворон удержал. Слезы на её лице были настоящими, а горе терзало мою душу. Я бы попросил прощения за всё, что сделал неправильно... если бы у меня ещё оставались силы говорить.

Немигающими глазами мертвеца я смотрел, как Ворон встаёт за спиной моей жены, как мягко оттаскивает от моего тела, как она бесконтрольно рыдает в его объятиях. Я увидел выражение его лица, когда он посмотрел на меня поверх её плеча - триумф. Он победил. Неожиданно я понял, что он выглядит гораздо моложе, чем мне казалось.

Всё верно; для возвращения молодости есть заклинания, равно как и для восстановления силы.

Я вспомнил всё, что он мне говорил, и только теперь понял истинное значение его речей. Надо отдать должное, существо, призванное для меня Вороном, сделало в точности то, что я и требовал - нашло моего злейшего врага и убило. Теперь остался лишь мой призрак.

Ворону не нужны были заклинания, чтобы Атера полюбила его, хотя он и воспользовался одним, чтобы смягчить боль от потери. Я не ненавижу его за это; для ненависти есть куда более веские причины.

Стоя в зале, среди остальных гостей, я смотрел, как он женится на моей жене. Я последовал в комнату с алтарём; ярость придала мне сил, и я отправился в маленькую комнатку, в которой я брал у Ворона уроки. Потребовалось огромное усилие, но всё же я смог взять перо, поставить на пергамент и закончить эту запись.

Может быть, Атера однажды прочтёт её. Более вероятно, Ворон найдёт это письмо раньше и уничтожит. В этом случае я вновь запишу свою историю, и буду записывать столько раз, сколько будет нужно.

Сладка даже такая жалкая месть. Ворон никогда не почувствует себя в безопасности в моём доме.