Королевства Злодеяний

ДЕНЬ ПОВЕШЕНИЯ Дэвид Кук

Они не походили на опаснейших из воров. На отчаянных - возможно, ведь они сидели за шаткими столиками, заставленными наполовину полными кружками, из-за пролитых лужиц прилипшими к дереву. На пьяных - тоже. Шла ещё только первая половина дня, но четверо бродяг уже осушили два бурдюка самого дешёвого эля трактирщика Гурина, и явно не собирались останавливаться.

Разумеется, на их пьяных лицах не были написаны все их преступления. Никто не смог бы посмотреть на самого низкого из них и понять, что это тот, кто отравил всех питомцев на псарне лорда Бриона - просто для того, чтобы заткнуть сторожевых псов. Сгорбившаяся над выпивкой женщина также не была похожа на ту, кто мог бы кинуть факел в ювелирную лавку для прикрытия побега. Как и старик, сидевший напротив - тем, кто мог бы прервать войну за территорию одним метким броском ножа с крыши. Здесь, в таверне Гурина, все они ничем не выделялись на фоне остальных жалких пьянчужек.

Но это были не единственные посетители трактира. Здесь хватало и других выпивох, выглядевших не менее грустно. Четвёрка сгрудилась над столиком у задней стены. В своём тёмном уголке, вдалеке от стоек и скамей, из-за которых маленький кабачок казался ещё более людным, они пили и разговаривали - по привычке негромко. Никто не выказывал компании никакого интереса - забегаловка Гурина была серьёзным заведением для серьёзных возлияний. Принимая во внимание грязный пол и ветхую мебель, больше здесь было делать нечего.

- Плесни ещё! - потребовал Фейкаблук, полурослик, самый низкорослый из них. Откинувшись на спинку большого стула, их пронырливый товарищ мог лишь нетерпеливо болтать волосатыми ногами над полом. Детские черты его лица исказились раздражением по поводу опустевшей кружки.

- Всё, что тебя волнует - твой стакан! - проворчал худой старик, оседлавший стул рядом с халфлингом. Этот человек был лыс и весь покрыт отметинами от оспы, что придавало его и так жутковатому виду облик ходячей смерти. - Сегодня последний день пребывания Тэрина на этой бренной земле. Может, подумаешь о нём больше, чем о выпивке? - тем не менее, старикан поднял мех и наполнил кружку низкорослого приятеля - и свою заодно.

- Ну, пусть лучше он отправляется на сук, чем я, Коррик, - поддразнил полурослик, расколов грецкий орех и оторвав кусок мяса.

- Фей, ты ужасное создание, - всхлипнула сидевшая слева женщина, не трезвее прочих. Возможно, когда-то она была красива; теперь же - просто потрёпана. Слишком много бессонных ночей и слишком много выпивки привели к тому, что лицо её покрылось сетью кровавых линий; её коричневые волосы растрёпанной копной падали на пышную грудь. - Мой бедный Тэрин ждёт, когда его повесят...

- Ага, бедный Тэрин! - хмыкнул Коррик, сдувая пивную пену с губ. - А до этого был бедный Эмерсар, а ещё раньше тот олух-варвар...

- Ксаркас не был олухом! Он мог бы стать великим разбойником. Скакать и владеть мечом у него получалось лучше, чем когда-нибудь получится у тебя, никудышный сопляк, - огрызнулась женщина. Её пальцы выделывали над столом узоры, которых не замечал никто из тех двоих. - Ксаркас мог бы быть ужасом всех караванов на Пути Бердаск...

- Если бы не обпился дешёвым пойлом Гурина до смерти, - хихикнув, влез халфлинг. - Ты умеешь выбирать, Мэйв.

Женщина затряслась от пьяной ярости. Преувеличенно широко размахнувшись, она воздела руки - щепотка воска в одной, кусочек пёрышка в другой.

- Посмотрим, как вам двоим понравится быть...

- Мэйв, прекрати. Не будем здесь колдовать, - нарушил молчание четвёртый товарищ, голос его холоден и каменно-спокоен. Тёмные глаза внимательно изучали женщину поверх края поднятой кружки. Они светились уверенностью в том, что волшебница не посмеет ослушаться. То были глаза, отражавшие проседь его кудрявых чёрных волос. И хотя мужчина о чём-то размышлял, взгляд его оставался незамутнённым и спокойным, словно у шулера за игрой.

Издалека он не казался ни высоким, ни низкорослым, ни темноволосым, ни белокурым. Это был обычный человек, из тех, что найдутся в каждой толпе. Примечательными были лишь его одежды - лён, толстый бархат и, местами, кожа. В какой-нибудь другой таверне случайный наблюдатель мог бы решить, что это богач, которого вот-вот надурят остальные трое. Но здесь, в пивной Гурина - хотя он все равно казался здесь не к месту - народ был более знающим. Это был Пинч, отчаянный лихач и главарь банды. К Гурину он заглянул для того, чтобы кое-кого помянуть - ведь это его человека сегодня ждала виселица.

- Нет магии - нет проблем, Мэйв, - в этих словах крылось ожидание беспрекословного подчинения.

Женщина остановилась сразу же, как только он заговорил. Какое-то мгновение она под действием винных паров вызывающе смотрела в ответ - но лишь мгновение. Может быть, её заставили передумать слегка поджатые губы, напомнив волшебнице о том, какой безграничной бывает его месть. Как бы то ни было, Мэйв неохотно опустила руки.

- Это неправильно, Пинч, - невнятно пробормотала она, машинально приложившись к кружке. - Сегодня день повешения. У них нет права такое говорить, только не в этот день.

Колдунья ненавидяще уставилась на парочку, пробудившую её гнев.

- Конечно же нет, Мэйв, - мягко согласился Пинч, играя женщиной словно меченой картой. - Коррик, Фей, оставьте её в покое.

Только после этих слов он повернулся посмотреть на остальных участников перепалки. Под тяжёлым взглядом мужчины Коррик неуютно заёрзал на стуле, в то время как халфлинг как ни в чём не бывало принялся рассматривать горку ореховых скорлупок на столе.

- Просто небольшое соревнование, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, - пока полурослик оправдывался, выражение его лица сменилось с пьяно-озадаченного на по-детски невинное.

Пинч нацедил ещё одну кружку эля и нахмурился. Наивная улыбка его маленького товарища могла провести простаков, которых тот обманывал, но смягчиться Пинчу она не помогла.

- Хватит. Мэйв права. Нельзя насмехаться над казнью Тэрина, - он осушил свой сосуд одним длинным залпом, всё это время не сводя своих тёмных глаз с собеседников.

- Не то чтобы мы не видели, как людей вешают, Пинч. Даже наших, - Фей подался вперёд, положив подбородок на край стола. Он начал играть маленьким кинжалом, взявшимся как будто из ниоткуда, втыкая его между пальцами в поверхность деревянного стола. – К тому же, для дела полезно, когда кого-то вешают. Всегда толпа собирается. Нам нужно бы обчистить зевак, пока их кошельки ещё полны.

- Нам нужно бы убираться из города, вот что нам нужно. Не сидеть здесь и напиваться, - зарычал Коррик. – У Тэрина ещё есть время, чтобы сдать нас.

Услышав это, Пинч приподнял бровь. Это был его выбор, сделать Тэрина своим приближённым. Главарь воров с быстротой змеи протянул руку, схватил Коррик за потрёпанный воротник и притянул старика к себе, так близко, что их скулы практически соприкоснулись.

- Скажи мне, Гран, - прошептал он, - кто здесь вожак, я или ты?

Пока Пинч задавал вопрос, одна его рука скользнула к ножу за голенищем.

Старый Коррик съёжился, в его глазах мелькнула паника, когда он заметил, куда движется волосатая рука лидера.

- Ты, Пинч. Кто же ещё, - выдохнул он искренне.

- Неужели? – усмехнулся Пинч, позволив грязной рубахе подчинённого выскользнуть из хватки. Старик вместе со стулом отодвинулся подальше от той стороны стола, за которой сидел главарь. Его собственная рука тоже потянулась к ножнам.

- Эй, эй! Пинч! Коррик! Ваши кружки опустели, - оживлённо переключил внимание Фейкаблук. Он приподнялся на стуле, стащил обе ёмкости в центр стола и выцедил остатки выпивки, наполнив стаканы до самых краёв.

- За Тэрина, - произнёс халфлинг, подняв свою собственную кружку.

Ни Пинч, ни Коррик не пошевелились, по-прежнему глядя в глаза друг другу.

- За бедного, дорогого Тэрина, - нервно добавила Брюнетка Мэйв, звякнув своим стаканом о поднятый в тосте.

Выражение на лице предводителя шайки сменилось слабой улыбкой, когда он поднял приготовленную для него тару в воздух. Так он и держал руку, пока Коррик не последовал примеру. Оба они всё ещё наблюдали друг за другом, не обращая внимания на товарищей за столом.

- За Тэрина – и чтобы все дети мои были такими же верными, - отозвался вожак и стукнул своей кружкой о кружки Фея и Мэйв.

- За Тэрина – и пусть его язык останется за зубами, - с этими словами, Коррик, наконец, разорвал зрительную связь с предводителем. Ёмкости звякнули вновь, и Фей вполголоса пробормотал благословение всей компании.

Пинч откинулся на спинку, выпрямив повреждённую ногу – напоминание о той жестокой стычке во время ограбления.

- До сих пор Тэрин молчал. И будет держать рот на замке до самого конца, - уверенно предположил главарь.

Оправившийся от молчаливого противостояния Коррик потряс своей лысой головой, в который раз расплескав повсюду золотистую пену напитка.

- Понимание того, что праотец скоро отпустит ему все грехи, меняет человека, - возразил он.

- Я доверяю Тэрину, - хвастливо отозвался Пинч, будто бы совсем позабыв о своём неудовольствии минуту назад.

- И всё же как бы я хотела, чтобы он не попадался Всадникам Ада, - вставила Мэйв. – Ко мне он всегда был доброжелателен. Той ночью мы как раз собирались на дельце. Я едва успела спуститься вниз из окна, когда Всадники ворвались в дверь.

- Надо было брать хату на первом этаже, - съязвил Фей, усевшись обратно. – Всё же, балор их задери, быстро они до него добрались после этого дельца с Фирдулом.

- Да, не так уж и медленно, - согласился Пинч. – Если бы они не застали его прямо с добычей, я мог бы найти кого-нибудь, кто поклялся бы на суде, что Тэрин выпивал с ними, когда грабили старого Фирдула, – слова его превратились в усталое бормотание: - Слишком быстро, слишком. Очень уж странно.

Скрип открывающейся входной двери прервал размышления мастера-вора. С дальней от них стороны пивнушки послышался гомон голосов, вскоре превратившийся в удивлённый, настороженный ропот:

- Всадники Ада!

Пинч, всегда сидевший спиной к углу, первым увидел заходящих в помещение солдат и коротко кивнул, предупреждая остальных.

Вошедших было шестеро, все одеты в легкоузнаваемые кожаные доспехи, выдававшие в солдатах людей лорда. Полоски металла, пронизывавшие красную кожу, блестели безукоризненной полировкой. Во время ходьбы их клинки звенели о сталь. Они шли от столов к стойке, грубо хватая посетителей и тщательно досматривая. В их гуще Пинч разглядел приземистую фигуру командующего Уилмарка, высокомерного подлеца-офицера. Уилмарк вымогал деньги у подобных Пинчу товарищей, проводя аресты только тогда, когда ему светило повышение. Единственным его достоинством была жадность. Пинч едва не моргнул, догадавшись, что этот боров, вероятно, разыскивает его компанию.

- Прекратите трепаться и поминайте. Мы скорбим по Тэрину, ясно? - прошипел Пинч, схватив кружку и приложив её к губам.

- За беднягу Тэрина, - громко возвестил Фей, всегда готовый быстро последовать за предводителем в чём угодно.

- И за то, чтобы он не мучился, - добавил Пинч, запустив второй круг тостов. Он намеренно отвернулся от приближающихся стражников.

Бокалы ещё не закончили звенеть, как закованная в латы рука тяжело опустилась на плечо главного вора.

- Мастер Пинч, - раздался гнусавый голос Уилмарка. - Чегой-то не на повешении? Я был уверен, что ты посетишь мероприятие, - офицер привычным движением забрал со стола мех с вином. - Кончилось, - грустно заметил он, поболтав пустым мешком. - Трактирщик! Ещё выпивки, да кружек моим людям. Уверен, наш друг может это позволить.

Как только Гурин поспешил прочь, Пинч стряхнул руку с плеча и развернул стул, чтобы лицезреть капитана стражи.

- Знаешь ли, для некоторых это печальный день, Всадник, - произнесено это было бесцветным голосом.

- Потеря одного из членов шайки - всегда печально, э? - поглумился Уилмарк, одновременно протягивая кружку конюху и ожидая, пока тот наполнит её. - А по мне так отличный денёк.

- У тебя есть к нам какое-то дело? - поинтересовался мастер-вор. - Нет? А то из-за тебя тут пахнет, как в нечищеных конюшнях.

Уилмарк покраснел, и его гнусавый голос стал звучать на тон выше.

- Я могу арестовать тебя по обвинению в воровстве на Торговом Ряду прошлой ночью! Пропали кое-какие весьма ценные пакеты.

- И потом в суде, найдётся немало свидетелей, которые будут утверждать, что прошлой ночью я сидел здесь и заливал своё горе, - парировал Пинч. - Давай, выстави себя на посмешище, Уилмарк. Видимо, они отрезали тебе и мозги, ну, когда сделали из тебя конелюба-евнуха.

- Конелюба- ев...? Да пошёл ты, жалкий ублюдок! - взорвался Всадник. Его тело затряслось так сильно, что даже металлические вставки звоном оповестили о его ярости. За его спиной при виде такого унижения заухмылялись солдаты.

- Я поймал твоего Тэрина, и доберусь до остальных! - наконец, прохрипел он.

Отполированным до блеска сапогом Уилмарк пнул ножку стула предводителя воров, разломав хрупкое дерево. Пинч вскочил с места ещё до того, как он упал. Вор принял стойку, пальцы его подрагивали от желания схватиться за нож. В другой время Пинч вспорол бы Всаднику живот, даже не задумываясь. С толпой солдат за спиной последнего, всё же сейчас был не самый подходящий момент. Окружающие пьяницы внезапно оживились, их блестящие глазёнки наблюдали за перепалкой. Руки потянулись за стаканами, клинки слегка повыскальзывали из ножен, а Гурин кинулся убирать побитую посуду подальше. Поддержка Уилмарка напряглась.

Пинч плавно выпрямился - опасность ситуации была понятна всем, кроме самого Уилмарка.

- Небольшой совет, командир, - наконец, промолвил вор. - Никогда не нападай на человека в его собственном доме.

Только после этих слов Всадник заметил то же, что и его люди - маленький Фейкаблук скрылся под столом, поглаживая кинжал, Мэйв с отсутствующим видом выводила магическую руну на влажной поверхности стола, даже Коррик - и тот нагревал свой нож в пламени свечи.

Уилмарк усмехнулся, развернулся и протолкнулся через ряды своих подчинённых, отступавших к двери.

- Хэй, да храбро вступили в битву они... - раздался из толпы чей-то громкий, соблазнительный голос, повторивший вступление известной песни. Вся дешёвая таверна зашлась подвывающим хохотом, весельем, оставшимся неразделённым лишь Всадниками. Уже через несколько мгновений разухабистую песенку подхватил и местный бард, проводив ею ретировавшийся патруль.

- Возблагодарим же богов за то, что Уилмарк такая задница, - фыркнул Пинч, подтягивая другой стул.

Коррик отвлёкся от очищения копоти с клинка и вперил горящий взгляд в предводителя.

- Может быть, но всё-таки это он поймал Тэрина на раз-два.

- Говорят, Уилмарк получит за это повышение, - добавил Фей, выбравшись из-под стола. - Похоже, Тэрин хоть на что-то сгодился.

- Что-то не так - простонала Мэйв, плюхнувшись на место и неуклюже попытавшись пнуть Фея. - Его повысят, а Тэрина – повесят. Что-то не так!

- Точно, подозрительно - проследить его до твоего собственного дома, Мэйв, - задумчиво протянул Пинч, откинувшись на кресле и сплетя пальцы под подбородком. Фей, Коррик и Мэйв терпеливо наблюдали, узнав то самое настроение для размышлений.

Внезапно затуманенный взгляд Пинча прояснился.

- Двух зайцев. Точно! Двух зайцев! - он наклонился и притянул остальных поближе. - Мы унизим Уилмарка, вытащив Тэрина прямо из седла трёхногой кобылки!

- Из петли? - подавился элем Фей.

- Ты с ума сошёл! - заорал Коррик.

Промолчала только Мэйв, вяло перебиравшая в уме все возможности. Пинч не обратил внимания на протесты.

- Фей, старые катакомбы - они ведь проходят под Рынком Шиарры, так? - его глаза замерцали дьявольским огнём.

- Так, - осторожно отозвался халфлинг, - но не рядом с виселицами.

- Ты сошёл с ума. Я не собираюсь рисковать шеей ради этого дурака Тэрина, особенно следуя очередному твоему безумному плану, - Коррик откинулся назад, покинув кружок заговорщиков, и помотал лысой головой.

Прежде чем старый пройдоха смог встать, Пинч схватил его за руку и с силой сжал.

- Ты сделаешь это, потому что я так сказал, Коррик, или я удостоверюсь, что следующим перед толпой окажешься ты. Может быть, мне даже удастся наладить отношения с Уилмарком, если я сдам тебя ему. Усёк?

Худое лицо Коррика побледнело. Старик кивнул.

- Отлично, - промурлыкал Пинч, не ослабляя схватку. - Коррик, ты раздобудешь нам быструю повозку с хорошими лошадьми. Фей, выясни, насколько близко мы сможем подобраться к Тэрину.

Полурослик приподнял кустистую бровь в подтверждение.

- Замётано, - подвёл итог Пинч, отпустив руку Коррика. - Приступайте, парни. Я встречусь с Тэрином, просто чтобы дать ему знать, где его друзья.

Главарь добродушно похлопал Коррика по плечу.

- Мы не сможем освободить его, не позволив прежде повесить. Выполняйте. Встретимся там, где улица Драконьего Глаза выходит на Рынок Шиарры, за час до казни.

Скорость и уверенность Пинча в принятом решении ошеломили парочку.

- Шевелитесь, - пришлось повторить вожаку, прежде чем они действительно начали шевелиться. - И Фей. Пока держи свои шаловливые пальчики при себе. Я не хочу, чтобы тебя поймали до повешения.

Выражение лица халфлинга сменилось с озадаченного на разочарованное.

- Там все эти кошельки, а мне нельзя их трогать. Единственная выгода, которую можно было извлечь из всего этого, - ворчал он, сползая со стула и направляясь к двери. С глазами, полными подозрений, поднялся и Коррик, последовав за маленьким товарищем. Он помял грязную шерсть своей накидки, разминая сдавленное Пинчем место.

- Что насчёт меня, дорогуша? - поинтересовалась Мэйв. - Что ты приготовил мне?

Прежде чем заговорить, мастер-вор оглянулся на дверь, убеждаясь, что их сообщники ушли. Когда она захлопнулась, Пинч снова повернулся к женщине.

- Мэйв, моя дорогая Мэйв, так ты сказала, что это странно, что беднягу Тэрина захапали вот так просто?

- Я сказала, что что-то не так, только это.

Пинч плеснул ей напитка из заказанного Уилмарком бурдюка.

- Так и есть, Мэйв. То, как они нашли твой дом - весьма необычно. Ты права - что-то не так. Всё это дело выглядит хуже, чем завещание фальшивомонетчика, - он подтолкнул кружку к приятельнице. - Скажи, Мэйв - ты знаешь, сколько времени занимает повесить человека?

Высокое трёхэтажное каменное здание, известное как Главная тюрьма, было одной из наименее известных странностей Элтуреля. Никакой другой город того же размера не мог похвастаться тем, что предоставил столь величественное здание под казематы для недобросовестных элементов общества. Дэлт, лорд Элтуреля, в минуту просветления приказал построить это место, "для исправления всех оставленных богами существ, содержащихся внутри". Здесь пленники, ранее томившиеся в промозглых подвалах Главной Залы и дворцов знати, могли рассчитывать на то человеческое отношение, которого они ещё заслуживали. По крайней мере такова была первоначальная задумка.

Пинчу не было дела до того, какие были причины у Верховного Всадника. Главная тюрьма являлась просто ещё одной частью его жизни, как, например, водяная морось, надуваемая со стороны реки Чионтар. Ожидая снаружи, вор поднял воротник повыше, чтобы туман не собирался в холодные капли на шее. Наконец засовы задребезжали, и ворота со скрипом распахнулись. Петлям старой деревянной двери всегда не хватало масла - возможно, чтобы их резкий скрежет вселял ещё чуточку ужаса в каждого входящего. Можно было подумать, что вора - а особенно вора, проведшего за этими стенами некоторое время - наверняка охватит дрожь, когда он будет стоять у входа. Если Пинчу и было неуютно, вида он не подал.

- Утро, Даузабэль, - Пинч поприветствовал отворившего ворота тюремщика. - Как идёт торговля?

- Не так хорошо, как тогда, когда ты заплатил за комнату в Крыле Главарей, - проворчал Даузабэль. Это был плечистый, но сутулый здоровяк, к тому же полностью слепой на один глаз. Пятнадцать лет назад его самого посадили за огромные долги. Теперь он работал тюремщиком, чуть ли не управляя всем заведением и собирая «плату» с заключённых, не желавших очутиться в самых жутких камерах из тех, что это место могло предложить. Навар обычно оказывался неплохим. - Я так понимаю, хочешь повидаться с Тэрином, мастер Пинч?

- Пара добрых слов в последний день, - сказал вор, проходя внутрь и кладя монету в протянутую руку ключника. - Вот оплата. Теперь веди.

Даузабэль не двигался до тех пор, пока не изучил врученный Пинчем серебряк, поднеся его к зрячему глазу, чтобы убедиться, что перед ним не работа фальшивомонетчика. Наконец он засунул его в карман брюк и зашаркал по прихожей, ведущей в залы.

Их путь не лежал в Крыло Главарей, где у узников были хоромы, включавшие ванну и слуг, или в Крыло Рыцарей, обставленное чуть похуже. Тэрин, у которого деньги никогда не задерживались надолго, не мог себе позволить ничего из перечисленного, хотя у него хватило средств заплатить за неплохую камеру в Общем крыле.

Наконец они остановились в начале ряда деревянных дверей, протянувшегося через зал с устланным соломой полом. В дальнем алькове стоял маленький пыльный алтарь. Закутанный в рясу священник, сидевший за разбитым столом, с интересом взглянул на вошедших, а потом продолжил возносить молитвы за осуждённых. Слова сливались в монотонное бормотание и не несли в себе какой-либо убеждённости; жрец всё время смотрел на Пинча. После нескольких десятков дней нескончаемой скуки любое нарушение рутины сходило за желанную передышку.

Вор ждал, когда служащий нащупает ключ, отпирающий одну из камер.

- К тебе посетитель, Тэрин. Оденься, - прокричал он через толстую деревянную дверь. Возясь с ключом у замка, ключник продолжал рассказывать:

-Тэрину живётся не так хорошо, как вам тогда, господин. Ну то есть, Общее крыло весьма далеко от Крыла Главарей. Я думал, он ваш друг, - замечание Даузабэля содержало в себе определённую степень замешательства.

Штифты внутри замка заскрежетали, когда ключ повернулся.

- Нет смысла тратить деньги на приговорённого, - холодно отрезал Пинч. В это время стражник отодвинул засов и толкнул дверь. Воздух был пропитан вонью выгребной ямы настолько сильно, что вор-главарь прикрыл лицо надушенным платочком.

Тэрин сидел на жёстком ложе у дальней стенки камеры. Свет здесь давало только маленькое, забранное решёткой окошко высоко над полом. Непроницаемая тьма окутывала пленника, наполовину скрывая очертания его большого тела, повидавшего работу в поле. Будучи обладателем широких плеч и длинных рук, Тэрин совсем не выглядел вором, но Пинч обнаружил, что его размеры весьма и весьма помогают держать остальных членов шайки в подчинении.

- Мастер Пинч! – ошеломлённо выдохнул громила, когда главарь вошёл в маленькую, грязную каморку. Узник вскочил и кинулся отряхивать матрас. От взмахов его руки с кровати посыпались маленькие чёрные точечки. – Пожалуйста, садитесь!

Пинч проигнорировал предложение и вложил три золотых в ладонь Даузабэля.

- Составь жрецу компанию в его молитвах. Я хочу побыть с Тэрином наедине. Понятно?

Привратник посмотрел на деньги в своей жирной руке, затем молча закрыл дверь. Пинч слышал, как засовы и замки возвращаются на места.

- Приятель, - начал главарь, знающий, что сказать даже обречённому на смерть, - я…

- Магистраты уже нашли основание для моего заявления? Они отменили казнь? – выпалил Тэрин с надеждой человека, понимающего, что его шансы уже потеряны.

- Нет. В полдень тебя отправят на виселицу, Тэрин, - прямо заявил Пинч сквозь прижатую к носу тряпицу.

- Вы пытались оспорить приговор? – беспомощно поинтересовался его собеседник.

- Все кончено. Ты сам видел. Приговор законен, - мастер-вор опустил платок, проверяя, привык ли он к запаху. С первым вздохом его ноздри затрепетали, и ему пришлось бороться с приступом дурноты, который вскоре прошёл. Убрав платок, Пинч заглянул прямо в молящие глаза Тэрина; ему не понравилось увиденное там отчаяние.

- Слушай внимательно, Тэрин. Тебя застали прямо с товаром. И не было ни одного свидетеля, кто мог бы встать на твою сторону. Тебя собираются повесить.

Тэрин повалился на койку, обхватив голову, и простонал:

- Я всё ещё могу кого-нибудь сдать. Может, они простят меня за…

- Заткнись, если хочешь жить! – рявкнул Пинч. Он схватил приговорённого за подбородок и поднял его лицо так, чтобы их глаза встретились. – До сих пор ты держался молодцом и не выдал нас. Храни молчание и, может быть, удастся избежать петли – усёк?

Глаза Тэрина расширились от удивления и приобретённой надежды

- Вы выкупили меня? – словно утопающий, он вцепился в вельветовую рубашку Пинча.

- Типа того, - солгал вор. – Ты был нам предан, и я не забыл этого. – Пинч опустился на колени рядом с товарищем, чтобы можно было говорить приглушённо. – У меня есть план.

При этих словах плечи Тэрина облегчённо опустились. Он знал, что когда мастер Пинч что-то замышлял, для него не было ничего невозможного.

- Какова моя роль?

- Слишком незначительная и, быть может, слишком большая, - загадочно ответил Пинч. – Когда они повезут тебя по улицам, как следует исповедайся в своих грехах. Мне нужно будет время.

- Взгляните, граждане, и учитесь! Бесчестно прожил я свою жизнь, и вот что получил в итоге! – торжественно провозгласил пленник, поднявшись на ноги и деланно изображая благочестие. – Ну как?

- Сойдёт, - констатировал Пинч. – Только запомни, что бы ни произошло после, как бы скверно дела не шли, не теряй голову.

Тэрин сел обратно, подавшись к предводителю.

- Не потеряю. До сих пор я справлялся, так ведь?

- Именно так, Тэрин, именно так, - покалеченной ноге совсем не нравилось долгое стояние на коленях, и Пинч всё-таки сдался на милость блохам, усевшись рядом с товарищем. Он отсутствующе смотрел в никуда, размышляя над загадкой, невидимой никому другому.

- Расскажи мне, Тэрин, - наконец, нарушил он молчание, - расскажи ещё раз, как тебя взяли.

Заключённый отозвался на забавную просьбу смешком:

- Зачем? Вы же уже слышали.

Пинч не ответил ничего, лишь молча ждал, когда Тэрин продолжит. Когда тот, наконец, осознал, что главарь не шутит, то начал вспоминать. При попытке собрать все факты воедино его брови сошлись на переносице, но он начал рассказ:

- Я как раз закончил работёнку на улице Стилкрик, ну, то дельце с Фирдулом, которые мы планировали. Я был исполнителем, Коррик – наводчиком. Позаимствовав несколько неплохих кусков серебра у ювелира, я отправился к Мэйв, показать товар. Почти сразу, как только я туда добрался, поднялась шумиха. Прежде чем я смог добраться до перекупщика, нагрянули Всадники.

- Где был Коррик?

- Мы собирались встретиться у Гурина, разделить добытое и немного выпить.

Бывший фермер ждал других вопросов, но предводитель, казалось, неожиданно потерял всякий интерес к беседе.

- Как Мэйв и сказала, что-то не так, - в конце концов пробормотал Пинч, приложив платок обратно к лицу.

- Вы думаете, кто-то сдал меня? Коррик?

- Возможно, всего лишь возможно.

- Что вы собираетесь с ним делать? – спросил Тэрин с отчаянием мертвеца, жаждущего мести.

- Прямо сейчас – ничего. Я приказал ему раздобыть повозку и лошадей. С этим он должен справиться.

Их размышления были прерваны скрежетом замка.

- Время вышло, мастер Пинч, - донёсся с той стороны двери голос Даузабэля. – Святой отец пришёл, твоему человеку пора исповедаться.

- За ваш план, мастер Пинч, - прошептал Тэрин в пустом тосте.

- Заткнись, Даузабэль уже здесь.

Дверь распахнулась и вошёл тюремщик. За ним следовал тощий жрец, набожно тиская в руках молитвенник.

- Он твой, Патрико, хотя я бы и не ждал от него много покаяния.

Священник успел бросить на Даузабэля кислый взгляд, прежде чем дверь разделила их.

Ключник довёл Пинча до ворот в полной тишине, но всё это время он выглядел необычно бдительным, словно выискивая желающих подслушать. Главарь воров знал это поведение. У Даузабэля были глаза и уши повсюду, как и нюх на прибыль. Ясно было, что у него есть что-то на продажу – если Пинч сможет позволить себе это купить.

Когда Даузабэль закончился возиться с воротами и отвернулся, он обнаружил золотую монету, лежащую на скамье у входа.

Хотя его жадные глаза слегка расширились, тюремщик закинул золотой в карман, будто это был медный пенни. Знаком он велел Пинчу последовать за ним в уединённый альков.

- То, что я знаю, стоит больше, - поведал ключник, когда они укрылись в тенях. – Аванс, - Даузабэль протянул руку.

- Мне судить, - холодно отозвался Пинч, поводив под носом тюремщика ещё одну монету.

Даузабэль нахмурился.

- Твоего человека сдали.

- Это не стоит даже того, что я уже дал тебе. Я и так знал.

- Но ты не знаешь, кто это сделал. Уилмарк напился и болтал об этом в таверне пару ночей назад. Я слышал это от его людей.

- И что же они говорили? Кто на этот раз, Фей или Коррик? – расставил ловушку Пинч.

Челюсть тюремщика отвисла, точно парус в безветрие.

- Коррик, - пробормотал он.

Презрительно хмыкнув, мастер-вор сунул в карман рубахи собеседника вторую монету.

- Ты всегда был слишком жаден, Даузабэль. Когда-нибудь это тебя доконает.

Тюремщик закрыл створки ворот, и Пинч зашагал под усиливающимся дождём, его ум уже работал над хитросплетениями шестерёнок планов внутри задумок.

На улицах, ведущих к Рынку Шиарры, всегда сложно было заблудиться, но сегодня отыскать площадь смог бы даже слепой чужеземец. В Элтуреле день повешения был практически праздником. На мероприятие отправилась большая часть города, народу было так много, что всё живое двигалось только в одну сторону. Пока Пинч пробирался по смоченным дождём улицам, три разных разносчика предложили ему купить "Правдивую и трагичную историю Тэрина Джек-а-Нейвза, подтверждённую им самим", всего за пару монет. Судя по мелькавшим перед носом обложкам, все три работы отличались друг от друга. Они были слишком уж преувеличенными, если не сказать лживыми - ведь в них Тэрин представал предводителем всей банды. Пинч задумался, какие же враки напишут о нём в тот день, когда его, наконец, вздёрнут.

К тому времени, как он добрался до площади, пространство уже было заполнено возбуждёнными зрителями. Большинство городских подмастерьев исхитрились сбежать от наставников и прийти поглазеть. Да и их учителя скорее всего тоже были здесь, слепо уверенные в том, что их помощники управляют магазинами без них. Какой-то бард забрался на возвышающуюся над площадью крышу и исполнял песни для своей аудитории - в то время как зазывалы выбивали из неё денежки. Пинч подавил желание засунуть пятерню и выудить монетку-другую из шляпы пробегавшего паренька, но зато внимательно изучил музыканта. Сегодня ночью у этого певца будут деньжата - может быть, стоит последить за ним.

Мастер-вор неохотно отвлёкся от мыслей о других делах и продолжил прокладывать путь до улицы Драконьего Глаза. Нервы были на пределе – на кону стоял план. Если Коррик или Фей подведут его сейчас, всё пойдёт прахом. Пинч меньше беспокоился о Коррике; он полагал, что старый пройдоха будет притворяться преданным хотя бы для того, чтобы избежать разоблачения. Другое дело - Фей; предводитель банды мог только надеяться на то, чтобы полурослик не совал ручонки в чужие карманы.

Нервное ржание лошадей и тень повозки оповестили Пинча о том, что как минимум один член шайки только что прибыл. Мастер-вор просочился сквозь толпу, прямо в закоулок, где ждал Коррик с добытым транспортом.

Но там его ожидали все трое – Фей, Коррик и Брюнетка Мэйв. Последняя успокаивала лошадей, напуганных скоплением людей. Он похлопал животное по крестцу, проходя мимо.

- Будь настороже, - приказал он женщине, прежде чем повернуться к другим. Коррик сидел на облучке, держа поводья, а Фей свесился через перила, чавкая яблоком – которое он, вне сомнений, стащил из корзины какого-нибудь торговца. Халфлинг никогда не платил за что-то, что не было под замком.

- Всё готово? – требовательно поинтересовался главарь.

Коррик улыбнулся щербатой улыбкой и махнул в сторону повозки.

- Лучшее из того, что я смог достать, Пинч, - прихвастнул он.

Впрочем, животные никак не походили на повод для хвастовства – оба тощие, с пятнами от чесотки и шеями, загрубевшими от многих лет ношения хомутов. Но хотя бы фургон был достойным. Над задней частью раскинулся холщовый навес, под которым все они могли укрыться. Где-то там, подумалось Пинчу, в поисках своей телеги мечется какой-то тряпичник.

- Итак, Фей? Канализация – как близко мы сможем подобраться?

Халфлинг выбросил огрызок и перебрался на сиденье. Он показал поверх голов на магазинчик в дальнем конце площади.

- Ближе, чем я думал. Видите магазин тканей? Чуть дальше, может, в броске камня от него – виселицы.

С такого расстояния казалось, что от лавки до места экзекуции – рукой подать.

- Сможешь провести нас по туннелям?

- Уже отметил путь этим утром, босс.

Пинч подавил желание поздравить себя. Работа ещё не выполнена.

- Молоток.

Предводитель дал знак присоединиться к нему, что его последователи и поспешили сделать.

- Мэйв, вы двое, слушайте внимательно. План таков. Мы заберём тело. Мэйв уже пустила слушок, что группа магов хочет заполучить труп для экспериментов. – Волшебница присела в насмешливом реверансе при упоминании своей сыгранной роли. – Это должно отлично подогреть толпу. Внушить им страх того, что кто-то воскресит Тэрина после смерти.

Фей нахмурился – он всегда настороженно относился к разграблению могил и прочим связанным со смертью вещам, но Пинч добавил:

- Всё это для того, чтобы мы могли подъехать поближе. Затем, прямо перед спуском рычага, Мэйв использует свою силу, чтобы вырвать Тэрина из петли. А когда это произойдёт, Коррик направит лошадей прямо в толпу. Мы доберёмся до выхода, который покажет Фей, и свалим отсюда прежде, чем кто-либо поймёт, что случилось.

- Это твой план? – недоверчиво уточнил Фей. – Похоже, старина Коррик был прав – нужно было уже направляться в другой город.

- Ну, мы тут, и уже нет смысла куда-то направляться, Фей, - прокряхтел Коррик. – Дадим Пинчу шанс. Разве не всегда его задумки срабатывали?

- Хватит терять время, - рявкнул главарь. – Быстро все в повозку.

Изящным движением он запрыгнул назад, помогая затем менее проворной Мэйв последовать за ним. Фей завалился рядом и потянул полоску ткани, пряча от чужих глаз всю компанию. Из темноты телеги троица имела отличный вид на всё ещё пустовавшее оборудование для казней.

Толпа зашлась рёвом, когда на подмостки виселицы взобрался глашатай с зажатым под мышкой свернутым приговором. Представитель властей зазвонил в колокол, тщетно пытаясь утихомирить собравшихся.

- Коррик, пошёл.

Старик тронул вожжи, и лошади потянули сильно качающуюся повозку вперёд. Пассажиры заболтались внутри, когда колёса колымаги покатились по булыжной мостовой.

Яростный крик, наполовину дикий, наполовину радостный поднялся над людьми, когда фургон въехал на площадь. Вопли стихли сразу же, как только зеваки поняли, что это не повозка палача. Отчаянно хлеща кнутом несчастных животных, и случайных прохожих, Коррик смог проложить путь через плотный заслон из человеческих тел.

Пока Коррик был занят управлением, Пинч склонился к слегка пушистому уху халфлинга и прошептал:

- Фей, слушай сюда. Мне нужно пятьсот нобелей. Можешь по-быстрому насобирать?

Глаза маленького мошенника расширились при упоминании столь значительной суммы.

- Пять сотен – прямо сейчас?

- Или Тэрина повесят. Это единственный выход.

- Да к обитателям ада его! – проворчал Фей вполголоса; однако Пинч рассчитывал на его любовь к вызовам, а не к Тэрину.

- Пять сотен?.. – повторил Фей, оглядывая людскую массу, оценивая количество простаков. И среди собравшихся их было предостаточно – заплывшие жиром богачи, наслаждающиеся компанией своих спутниц; измотанные работой трудяги, позабывшие о кошельках; пьяные мастера; даже благородные вельможи с их окружением.

- Я и Резец сдюжим, - хвастливо согласился полурослик, вытащив маленький кинжал из привязанных к поясу ножен.

- Тогда вперёд и с песней, парень, - нетерпеливо отозвался Пинч. После этих слов маленький воришка легко спрыгнул с повозки и растворился в толпе.

Снаружи донёсся новый рёв - горожане узнали повозку палача, в этот раз правильно. Она уже приблизилась к виселицам; на площадь телега выкатилась с одной из боковых улочек, чтобы избежать возбуждённых зевак, поджидающих её на главных дорогах. Пинч видел стоящего во весь рост Тэрина, воодушевлённо машущего толпе скованными руками. Рядом с ним ехал безразличный ко всему окружающему палач, накинув на голову капюшон с вышитым на нём черепом, служившим приговорённому напоминанием о том, с кем он делит эту повозку.

Толпа колыхнулась в направлении телеги. Люди так сильно жаждали зрелища, что едва не перевернули колымагу, заставив палача с несвойственной ему поспешностью вытолкать Тэрина на платформу.

Человеческая волна послужила и шайке воров, уменьшив напор на них спереди. Коррик правил повозкой на всей скорости, на которую были способны старые клячи, направляя их в просветы. Когда они приблизились, Мэйв передала Пинчу принесённые с собой старую рабочую одежду, потрёпанную шляпу и накидку, всю в потёках крови. Главарь быстро прикрыл свои шёлка полученной одеждой. Кое-где поправившись, Пинч, выглядевший теперь словно помощник хирурга, взгромоздился на место рядом с Корриком. Когда повозка, дёрнувшись, остановилась у основания виселиц, времени оставалось совсем чуть-чуть.

Отряд Всадников Ада окружил место повешения стеной, их красно-серебряная броня сверкала на солнце. Двадцать или около того солдат сдерживали натиск толпы, выставив копья кольцом. Внутри шнырял бородатый капитан, отдававший людям приказы приготовиться.

- Наш мастер, маг Шилдрис, послал нас выкупить тело, чтобы мы могли затем его исследовать, - крикнул замаскированный Пинч офицеру. Для пущего эффекта он поднял кошель и многозначительно позвенел. Наполнен он был, конечно, обычными медяками, но капитан этого не знал. Вновь ложь сошла с губ Пинча легко, не менее гладко, чем и правда.

На возвышении глашатай зачитывал смертный приговор, пока палач подгонял петлю под размер. Наблюдая за выполнением плана Пинча, Мэйв неуютно поёжилась; Коррик не ослаблял хватку на поводьях.

Капитан отряда алчно ухмыльнулся и кивнул подчинённым - те расступились, пропуская повозку через ощетинившийся оружием круг. Когда телега со скрипом двинулась вперёд, маленькая фигурка Фея мелькнула в толпе, запрыгнув в колымагу. Халфлинг подмигнул и кивнул - и это всё, что нужно было Пинчу, чтобы понять, что полурослик преуспел.

Рядом с Тэрином священник Тира зачитывал инкантацию по мёртвым. Всё, что теперь оставалось – мешок на голову да поворот рычага.

Пинч коснулся Мэйв и знаком велел приготовиться. Коррик, Фей и Мэйв вывалились из повозки. Пинч уже было последовал за ними…

- Я же сказал, что рано или поздно доберусь до тебя, разбойничек, - раздался пронзительно-гнусавый голос, как только мастер-вор перемахнул через борт. Пинч приземлился и резко развернулся – чтобы очутиться лицом к лицу с командующим Уилмарком, выскользнувшим из толпы. Когда солдаты расступились, пропуская командира, Коррик шмыгнул на его сторону.

- А теперь, не без некоторой помощи твоего друга, я заполучил всех вас, - позлорадствовал Всадник-коротышка.

Фейкаблук и Мэйв, окружённые частоколом мечей, могли лишь беспомощно наблюдать.

- И да свершится правосудие Тира, - донеслись с постамента заключительные слова молитвы жреца.

Толпа затаила дыхание.

- Пинч, спаси меня! – прорезало тишину жалобное верещание Тэрина.

По щеке Мэйв скатилась одинокая слезинка.

Рука Пинча медленно скользнула к кинжалу.

С грохотом распахнулась дверца люка, в следующую же секунду раздался восторженный визг людской массы. В этом крике почти потонул звук щелчка натянутой струны – это верёвка размоталась до конца. Всё ещё дергающиеся ступни Тэрина почти коснулись дна повозки, прежде чем вновь отправиться в воздух. Сборище ревело при каждом таком скачке.

- Ты неудачник, Пинч! – прокаркал Коррик со своего места, в безопасности под крылом Уилмарка. – Ты исчезнешь, а я – нет! Угадай, кто будет править городом? Командующий и я пришли к взаимопониманию.

- Правда? – Пинч позволил руке упасть с рукояти кинжала. Даже сейчас, с болтающимся над головой Тэрином, кровожадной толпой вокруг и окружённый забором острых клинков, главарь шайки оставался абсолютно спокоен. Мэйв вот уже рыдала - наверно, больше по себе, чем по ушедшему товарищу. А Фей, похоже, и вовсе был готов обратиться в веру – в любую веру.

- Быть может, командующий и я тоже могут прийти к взаимопониманию. Фей, ты готов? – уточнил Пинч, ни на секунду не отводя взгляда от Уилмарка и Коррика. Старый пройдоха приподнял бровь при виде такого поворота событий.

- Да, более чем. Набрёл на богача, ага, - нервно отозвался халфлинг, вложив кожаный мешочек в протянутую руку предводителя.

- Будет лучше, командор, если мы переговорим наедине, - Пинч кивнул в сторону крытой повозки. - Тэрин не сможет вечно отвлекать толпу.

Уилмарк колебался, переводя взгляд с Пинча на Коррика и обратно - словно собака, пытающаяся выбрать одну из двух костей.

- Заведите обоих внутрь, - приказал он ближайшим стражникам, указав на Пинча и Коррика. - И следите за теми двумя - чтобы никаких глупостей. - Уилмарк исчез в сумраке повозки; стражники затолкали Коррика следом.

Мастер-вор медленно забрался внутрь, попутно отметив, что Тэрин всё ещё висит на перекладине, а его ноги слегка подёргиваются. Во тьме фургона, главарь смог разглядеть Уилмарка - меч наготове, но сам он сбит с толку игрой Пинча. Стараясь не нервировать его резкими движениями, Пинч бросил кожаную сумочку к ногам командующего. Она громко звякнула, стукнувшись о деревянный пол. Уилмарк отпрянул от неожиданности.

- Там больше пятисот золотых нобелей, - объявил Пинч. - Если согласишься, то завтра последует ещё пятьсот, при условии...

- Условии?

- При условии, что ты отдашь тело Тэрина и отпустишь нас, - лидер шайки не смог сдержать улыбку, зародившуюся внутри - дьявольскую, холодную, будто кошачий оскал. Уилмарк попался - Пинч знал это. От такого предложения этот подлец не смог бы отказаться.

Офицер метнул взгляд на своих людей, ожидавших снаружи.

- Мне понадобиться тело на замену Тэрину, - медленно протянул он.

- И ты его получишь, - последовал уверенный ответ Пинча.

- Оно должно выглядеть так же.

- Будет.

Глаза старого Коррика расширились при этих словах, едва слышных за гулом толпы.

- Пинч, ты же не...

- Его тело, - предложил предводитель воров командиру солдат.

- Стой, - вскрикнул Коррик, - я...

Внезапным выпадом меча, командующий Уилмарк прервал невнятное напуганное лопотание старика.

- Вор мёртв, - прокричал он своим подчинённым, - спустите его!

Не дожидаясь исполнения команды, Пинч сорвался с места, высунул голову наружу из передней части воза.

- Мэйв, заклинания. Фей, тащи сюда Тэрина.

Смуглая Мэйв, внезапно ставшая спокойной и невозмутимой, загрузилась в фургон и встала на колени у тела Коррика. Водя над трупом руками, она пробормотала несколько слов заклинания. Морщинистая плоть старого вора размякла и пошла волнами, и вот уже перед ними на досках лежит Тэрин. Фей уже затягивал через задний вход снятого с виселицы, находящегося без сознания, но вполне ещё живого настоящего Тэрина. Пинч помог ему затащить ношу внутрь. Лежащие друг рядом с другом тела, казалось, принадлежали умершим близнецам.

Толпа, всё ещё жаждущая впечатлений, подалась к платформе в безумной попытке завладеть трупом. Всадники Ада быстро приступили к выполнению своих прямых обязанностей, пытаясь сдержать напор кровожадных людей, но не желая использовать против честных граждан оружие.

- Тебе пора, - крикнул Пинч, едва ли не вытолкав Уилмарка из повозки. Напрягшись, предводитель воров вышвырнул зачарованное тело Коррика следом. – Отдай на растерзание толпе – тогда вопросов не будет! – посоветовал он напоследок, взобравшись на место кучера.

Не теряя времени, мастер-вор бешено заработал хлыстом, понукая лошадей вперёд, сквозь толпу. Началась неразбериха, вызванная тем, что оказавшиеся на пути фургона отчаянно старались убраться с дороги, в то время как остальные пытались прорваться к оставшемуся позади телу. Обернувшись в последний раз, прежде чем повозка скрылась на задворках Элтурэля, Пинч предположил, что толпа побеждает.

Десять дней спустя, четверо путников сидели за заставленным бутылками столом в одной из винных лавок Скорнубеля. Двое из них, маленький полурослик и бледная женщина с каштановыми волосами, уже давно вырубились. Два других человека всё ещё выпивали. Было уже поздно, но владелец не возражал – эти двое денег не жалели. Периодически старший из них, невзрачный мужчина, одетый слишком уж хорошо, разминал ногу, как будто бы она задеревенела. Другой, огромный работяга, отличался столь же странной привычкой поправлять шарф вокруг шеи.

- Я же говорил, что у меня есть план, - проворчал старший, неаккуратно налив ещё стакан.

- Отличный план – повесить и выкупить. Попробуйте его на своей шкуре, - пробормотал фермер. – Клянусь задницей Цирика, как эти шрамы чешутся! Откуда вы знали, что я не умру?

- Я не знал, - устало промолвил другой.

- То есть, я мог склеить ласты?

- Это неважно. Ты был лишь частью плана.

- Частью… Коррик! Вам нужен был Коррик.

- Но ты же выжил…

- А тот, кто сдал меня, мертв. Вы с самого начала знали, кто всё это провернул.

- Я подозревал. Всадники нагрянули прямо к Мэйв – слишком уж просто. Кто-то стал перебежчиком, - темноволосый отмахнулся от вопросов рукой.

Первые проблески рассвета пробивались в щели ставен таверны, подсвечивая бутылки.

- Значит, весь этот план вовсе не заключался в моём спасении, так?

Старший из них поднял бокал, рассматривая, как вино искрится и играет в лучах утреннего солнца.

- Я предпочту назвать это уроком преданности.