Королевство Крамтон (СИ)

Глава 5. Тени Мертвого леса

Мертвый лес отделял нас от реки. Он стоял впритык к Серой стене, и обойти его мы не могли. Как не могли миновать и мертвой деревни посреди этого леса.

Когда-то это была обычная деревушка на самой окраине королевства. Правда, происхождение ее было не совсем обычным. Поговаривали, что основали ее люди, которые сошлись с дриввами. Несмотря на зеленые волосы и прочие странности. Остальные жители Крамтона косились на такую дружбу, но терпели. Пока один юноша не бросил свою невесту, влюбившись в дривву. Поговаривали, что она опоила его особым настоем из ядовитых трав Зеленого леса.

Честно говоря, хоть я и с большим любопытством слушала эту историю, но не очень ей верила. Потому что разговоры о страсти были самыми любимыми разговорами служанок. Особенно, если этой страсти что-то или кто-то мешает. В этот раз мешали жители королевства. И юноша ушел в лес, основав там деревеньку. Постепенно к нему потянулись люди, которых удалось обмануть дриввам. Деревенька разрослась и зашла на нейтральные земли. И тогда король включил ее в состав королевства. Но в древних картах ее не было, это и стало причиной беды.

Когда жители Крамтона призвали Нежить, ей предъявили именно древние карты. Мгновенно выросла Серая стена. Истерзанные войной жители не сразу заметили, что за стеной исчезла и деревушка.

Король немедленно призвал жреца. Жрец отправился к стене с новыми карами, воззвал к Нежити, вознес ей хвалу и закинул в стену новую карту. Нежить приняла ее.

Все жители королевства были уверены, что стена исчезнет также, как появилась, и вырастет уже за деревенькой. Но вышло не так. Стена не исчезла, она стала медленно продвигаться назад, проходя через деревню. И постепенно деревня вместе с участком леса выступила вся. Но теперь это был Мертвый лес. Ни одной живой души не сохранилось в нем. Дома стали темно-серыми, словно были слеплены из пепла, деревья рассыпались, если к ним прикоснуться. Казалось, здесь ураганом прошелся огонь, мгновенно все выжег и все стало золой, хоть и сохранило свою форму.

От Мертвого леса держались подальше. И не только потому, что он стоял впритык к Серой стене. Поговаривали, что дриввы, которые раньше обитали в нем, превратились в прислужников Нежити. И теперь нам предстояло пройти перед него.

И мы вошли в него. Здесь было тихо, жутко тихо, лишь иногда с деревьев осыпалась серая пыль. Воздух был тяжелым. Чем глубже мы заходили, тем больше тяжесть охватывала сердце.

Но самым страшным было увидеть мертвую деревню. Она полностью сохранилась: в домах видно было рисунок на бревнах и затейливую резьбу возле окон, на огородах торчали неубранные овощи, в конце улицы виднелся колодец. Только все было серым, мертвенно-серым.

Казалось, в домах кто-то есть и наблюдает за нами. Мне было жутко, и я видела, как вздрагивает медвежонок. Но и Кадди было не по себе, нож всегда был у нее наготове. Только Симмиус оставался все тем же. И все мы невольно жались поближе к нему. Что-то было в Симмиусе, что тянуло к нему. Не только меня, я это видела. В нем словно не было того страха перед Нежитью, который каждый из нас ощущал. В нем была сила, которой я не могла понять. Симмиус подбадривал меня улыбкой и словами чаще, чем Кадди, но я понимала, что это только из-за моей боязливости.

И вдруг, когда мы миновали уже середину деревни, резко потемнело. Как тогда, когда на нас напал земляной вепрь. Мертвая деревня стала погружаться во тьму. И уже в этих сумерках мы заметили на дороге едва различимые следы босых ног.

— Здесь прошли недавно, — сказал Симмиус.

Мы ускорили шаг. Внезапно тучи расселялись, посветлело, и вдруг на Мертвый лес обрушился ветер и поднял в нем серую бурю. Едкая пепельная пыль летела на нас, облепляла лицо, набивалась в глаза. Ничего не было видно, и почти невозможно было дышать.

В укрытие! — едва смог выкрикнуть Симмиус, закашлялся, нашел мою руку и потянул в ближайший дом.

Если дом рухнет, нам не выбраться. Но, в конце концов, этот дом простоял уже триста лет, и оставалась надежда, что выдержит и сейчас. Ветер задувал в полуобвалившиеся окна и двери, но не так, как снаружи. Мы нашли самый спокойный уголок и отдышались.

Здесь не было темно. Но не было и светло. Казалось, серые стены сами излучали серый свет. И стало видно, что в доме сохранилось почти все, как было. Только одна ножка темно-пепельного стола уже рассыпалась, и стол немного накренился. Но на нем по-прежнему стояли тарелки с остатками еды. А по середине стола лежал нарезанный круглый хлеб, рассыпавшись пепельными ломтями. Казалось, люди обедали, и беда настигла их внезапно. Но людей в доме не было.

В соседней комнате в углу стояла детская кроватка. Я не смогла не подойти к ней. Заглянула и вскрикнула — в кроватке лежала крошечная темно-серая девочка. Это было видно по ее длинным волосам. Мне хотелось взять и прижать девочку к себе, но я знала, что она рассыпется.

— Это кукла, — сказал Риб.

Я и не заметила, когда он подошел. Внимательно посмотрела на девочку в кроватке и поняла, что Риб прав. Это была кукла.

В комнате было пусто — только кроватка и грубо сколоченный шкаф, к которому мы с Рибом стояли спиной. Легкий шорох — и я оглянулась. Серая костлявая рука тянулась к голове Риба из темноты шкафа. Я едва успел вскрикнуть, как длинные пальцы вцепились в волосы медвежонка. Но завопил, а в комнату уже заскакивал Симмиус с мечом в руках.

И в этот момент шкаф рухнул и сбил меня с ног. Клубы серой пыли накрыли нас с Рибом с головой, но прежде я успела увидеть чье-то серое иссохшее лицо с безумными глазами. И взгляд этот впился в меня.

Я выбралась быстро — благодаря Симмиусу, но еще некоторое время откашливалась и протирала глаза. Когда, наконец, смогла открыть их, то первым делом натолкнулась на весьма насмешливый взгляд Кадди — должно быть, выглядела я не то, чтобы неважно, а совсем уж плохо. Но я быстро забыла об этом, потому что в комнате был еще кто-то, кроме нас.

Это была совершенно иссохшая женщина в лохмотьях, с серыми растрепанными волосами и с безумным взглядом. Но во взгляде ее все же горел огонек жизни. В ее костлявой руке был крепко-накрепко зажат бурый клок волос. Она посмотрела на него, затем на Риба, и пробежала взглядом по всем нам.

— Сбежали от Нежити, — пробубнила она, сверкая глазами, и неожиданно весело притопнула, — как я! Как я!

— Кто вы? — спросил Симмиус.

— Она просто сумасшедшая! — нахмурились Кадди. — Пойдем!

Но ветер все еще завывал, вздымая в Мертвой деревне клубы пыли. И безумная женщина могла навести на нас жрецов. Я оглянулась, прислушиваясь к ветру, и почувствовала, как в меня вновь впились глаза безумной женщины. Ее костлявая рука потянулась к моим волосам, на губах проснулась улыбка. Симмиус мгновенно загородил меня.

— Отдай мне! — требовательно и плаксиво, как ребенок, забормотала она.

Я не сразу поняла, что руки ее тянулись не к моим волосам. Безумная женщина жаждала заполучить изумрудную заколку. Я поспешно сняла ее и протянула. Костлявые пальцы выхватили заколку, едва не оцарапав меня своими длинными ногтями. Безумные глаза впились в сверкающий изумруд. И лицо ее вдруг приняло почти безмятежное выражение.

— Кто вы? — снова спросил Симмиус.

И на этот раз она рассказала. Сбивчиво, и перепрыгивая с одного на другое. Не знаю, было ли правдой то, что она рассказала.

Она была одной из жертв Нежити, получивших серый билет. Настолько юная и прекрасная, что младшие жрецы захотели заполучить ее себе. Она и двое парней сбежали тогда от Серой стены, долго скитались в Зеленом лесу без еды и почти без воды, и, наконец, вышли к Мертвому лесу. Жрецы и стража преследовали их по пятам, и потому беглецы вынуждены были спрятаться в мертвой деревне.

Но жрецы вошли и сюда. Они уже шли по улицам, заглядывая в каждый дом, когда на Мертвый лес спустилась ночь. И пришли тени. Неуловимые, неуязвимые для мечей и стрел, они вместе с дыханием вползали в рты жрецов и стражников, и словно выпивали их изнури. Иссохшие и безжизненные, люди замертво падали на землю. Тогда тени выходили из тел и отправлялись на поиски новых жертв.

Нашли они и беглецов. Сначала парней, и все произошло на глазах девушки. Она пряталась в том самом шкафу в детской комнате. Ее тени обнаружили уже под утро, и успели только иссушить. Но не убить — солнечный свет спугнул их.

Превратившаяся в глубокую старуху юная девушка осталась в Мертвой деревне. В надежде, что в следующий раз тени закончат, что начали. Однако она стала им неинтересна — в ней почти не осталось жизни. И с тех пор она живет здесь.

— Нужно уходить, — прервал ее рассказ Симмиус.

Оставив безумную женщину — она не обратил на это внимания, увлеченная изумрудной заколкой — мы помчались прочь из деревни. Ветер еще завывал, хоть и не так сильно, и время от времени бросал в нас клубы серой пыли. Но это не могло остановить нас — то, что рассказала женщина, подгоняло своей жутью.

Мы уже миновали деревню и почти миновали Мертвый лес, когда среди деревьев раздалось шуршание, словно разом завозились кучи насекомых. Это началось издали, но постепенно приближалось к нам.