Глава 2

— Да почему…

— Да потому! — перебив его, коротко и зло ругнулась. А потом, взъерошив волосы еще больше, уселась на корточки, обхватив голову ладонями. И тихо проговорила, не глядя на брата. — Не пойду, Харлей. Хватит шутить. Какая работа? Где я и где эта девочка-лапочка? У нее наверняка воспитание, образование, опыт, да и вообще… С людьми она общаться умеет. А я что? Ни того, ни другого, ни третьего. С людьми полгода как не разговаривала в принципе. Какую к черту работу ты мне найти собрался? Опозоришься только моими потугами. И вообще… Если у вас арт-директор такой, боюсь представить, кто у вас там еще обитает. Мне куда со своим рылом, да в их ряды? С меня и байкер так себе, если помнишь…

— Хорош, Стась, — опустившись рядом, тяжело вздохнул мужчина. — Ну поцарапала мой байк, чутка, с кем не бывает? Ты сколько уже без опыта, почти пять лет? Ничё, вспомнишь, это дело наживное. Чё мне, для сеструхи железа жалко?

— Да не байке дело, — мотнув головой, убрала с лица волосы и снова закурила. Впервые сладковатый дым сигарет горчил на языке, оставляя неприятное ощущение. — Дело во мне, Харлей. У меня нет ни опыта, ни образования, ни внешности… Ни хрена. Я столько времени даже толком ни с кем не разговаривала. И теперь даже слов найти не могу. А о чем вообще говорить — понятия не имею. Отстала от жизни конкретно…

— Ладно тебе, Белка, — поднявшись, брат утянул меня за собой и молча, но так капитально обнял, прижимая к своей немаленькой груди, в которую я тут же уткнулась носом, совсем как в детстве. Тогда казалось, что он чертов грубый великан, всегда надо мной издевающийся, проявляющий замашки тирана и деспота… И лишь с годами пришло осознание, что именно он своими запретами и ором пытался сделать для меня, как лучше. — Херня война, прорвемся. Наверстаешь еще упущенное. А Гиппократу твоему башню рано или поздно сверну, обещаю.

— Только о нем не надо, ладно? — тихо проговорила, морщась, но продолжая обнимать этот шкаф за необъятную талию. Самый надежный и дорогой шкаф из всех возможных… Жаль только, что я поняла это слишком поздно. — Бывший муж — не та тема, которую я хотела обсуждать.

— Да понимаю, чего там, — невесело хмыкнул Илюха и, отстранившись, пригладил своими лапищами мое воронье гнездо на голове. — Прошлого не вернешь. Но жить-то как-то надо дальше, не?

— Да я б с радостью, — отозвалась, поежившись от прохладного ветерка, ссутулив плечи и снова сунув в карманы замерзшие руки. Меня по жизни морозило на нервной почве — теперь, кажется, с этим ничего поделать нельзя. Нарушенное кровообращение весьма неприятная штука, и теперь даже на июньском солнцепеке я чувствую себя как страус в Антарктиде. — Но боюсь, Илья. Правда, боюсь. Твои друзья меня вряд ли вообще помнят. Да и позорить тебя я не хочу.

— Ты это заканчивай, — мне снова подарили грозный взгляд из-под кустистых бровей. Закурив, братиш вдруг зло усмехнулся и сплюнул на землю. — Впарил тебе херню всякую… Кого, млять, и как позорить? Ты чё, банду мою не помнишь? Где они и где манеры? Забей. Ты была своей в доску, такой и осталась. Пацаны тебя как родную примут, обещаю. А о том, что случилось, они не в курсях. Знают, что развелась, и всё… А Ришку тебе надо узнать получше, плохо о ней не думай. Ну чё, идешь или дальше сопли на кулак мотаем?

— Да иди ты, — фыркнув, слегка пихнула его кулаком в бок. И, оглядев внушительное здание передо мной, вздохнула. — Но в чем-то ты прав, братиш… Жить дальше как-то надо. Хрен с тобой, рыжий. Пошли, пока я добрая. Посмотрим, что там со временем из твоей братвы выросло…

Начинать жизнь с нуля — всегда страшно. Начинать ее, не имея на то ни малейшего желания, страшно вдвойне. Забыть пять лет жизни в другом городе, в который я свинтила, оборвав по собственной глупости и наивности все связи — вообще невозможно в принципе.

Но… кто б мне варианты оставил к размышлению.

Я братца знаю. Если что задумал, хоть бери молоток и бей промеж глаз — поржет, но планов своих не оставит. И раз он дошел до крайней меры вроде транспортировки моих костей в собственном багажнике, значит, надоела я ему своим нытьем до самой каким-то чудом не пропитой печени.

Конечно, самый лучший и желанный для меня вариант — просто оставить меня в покое. Но, блин… кто даст-то?

Илюха как лучше хочет. И в этот раз, пожалуй, надо оценить его потуги. Ну, или хотя бы попробовать.

Всё-таки его банда — не высшее и люто ненавидимое мною общество, мнение которого с какого-то куста меня волновало, и чьего осуждения я боялась. Правда, так и не умудрившись вовремя понять: а какого ж все-таки хрена я вообще о нем думать стала?

Как говорится, знал бы где брякнешься, заказал бы ортопедический матрас. И если мы все умны, то исключительно числом задним!

Входя в прохладное нутро самого популярного в городе, элитного клуба, я дала себе зарок: перебороть собственные, тщательно привитые кое-кем комплексы, и с размаху на старые грабли больше не прыгать.

И, не успев как следует вложить эту мысль в свою дурную голову… присвистнула, обалдело оглядывая пространство вокруг.

Или я чего-то не понимаю в новомодных развлечениях золотой молодежи, или кто-то из дизайнеров двинулся на «Холодном сердце» и истории Джека Фроз…

Ну или среди работников клуба затесалась Снежная Королева, а в подсобке окопался несчастный Кай, складывающий из льдинок пресловутое слово «вечность».

Когда, любопытства ради, я перерывала официальный сайт «Максимуса» пару лет назад, найденные мною фотки внутреннего интерьера впечатляли, не скрою. Но, блин… вроде как после этого, к пятилетию клуба, здесь делали ремонт, насколько я знаю. И кто же, мне интересно, так скреативил, что устроил здесь самое настоящее ледяное царство?

Креатив пер со всех сторон, начиная от подиумов танцовщиц, которые поднимались и опускались на стене, справа от входа, и заканчивая полукруглыми белыми диванчиками и хромированными столиками за ними. Несмотря на их обильное количество, место для танцпола оставалось внушительным. Сцена, оформленная в стиле ледяной пещеры, внушала шок и трепет, пугая своей натуральностью и мрачноватостью. Бар и пространство за ним были словно вырезаны в глыбе льда, а над ним с балкона второго этажа свисали нефиговые такие острые сосульки. Широкая лестница наверх с заснеженными перилами и ледяным узором вместо столбиков слегка мерцала искрящимся синим цветом в полумраке, мягко мигали и бегали огоньки внутри ледяных ступенек…

И только пол оставался ровным, темным и полупрозрачным, но и под ним легко угадывались пока не горящие еще неоновые круги и росчерки.

— Стаська, рот захлопни, — упавшую челюсть кое-кто добрый и рыжий с щелчком поставил на место, добродушно усмехаясь в ответ на звучное клацанье зубов. — Так понравилось, что ль?

— Типа того, — пожала плечами, не желая признаваться в собственном буйном восторге. А заодно поставила памятку пересмотреть все мультики на эту тему: на прошлой неделе я уже заценила старую добрую диснеевскую анимацию, а вот до пиксаровских работ, кажется, еще не всех добралась. — Оригинальный полет мысли. Кто ж так накурился?

— Пошли, покажу, — щурясь как огромный сытый котяра, братиш грабастал меня за руки и поволок наверх, где на втором длиннющем балконе виднелись кабинеты за стеклянными стенами. И здесь пол был похож на ледяной, а одно из помещений так вообще напоминал чертог той самой Снежной Королевы.

И все бы ничего, детский сад там в одном месте заиграл, вкусы у кого-то поменялись, вдохновились не тем или вискарь паленый попался…

Но натуральное чучело Свена, того самого оленя из мультика, стоящее между кабинетами, убило меня напрочь!

И это меня еще чокнутой называют, да?

— Эта типа, если клиент к этому моменту окончательно не перепугается и не свинтит, значит, и ваши мордами благополучно переживет? — попыталась пошутить, тыкая пальцем в реалистичную шерсть животного. И повернулась к гогочущему братцу. — Чего ржешь? Ну и поверки у вас на психику… Здесь хоть кто-то нормальный есть?

— Найдешь, твой будет! — чувство юмора родственника своей хреновостью от моего иногда не слишком отличалось. И он, махнув рукой, направился в сторону второй стеклянной двери на балконе. — Пошли!

Пошли так пошли.

Пожав плечами, я развернулась и потопала в обратном направлении. А что? Сам сказал, не уточняя направления!

Не прокатило.

Догнал, выругался, треснул по затылку и уволок обратно, после чего первой запихал в открытую дверь своего кабинета.

Точнее, не только своего — все время забываю, что у «Максимуса» двое официальных владельцев. Ну и еще кучка «внебрачных», составляющих ту самую пресловутую и дико известную своими заскоками банду байкеров.

Второй директор оказался мне смутно знаком.

Почесывая гудящий затылок, залипнув возле порога, я долго рассматривала застывшую возле рабочего стола нехилую такую фигуру, замершую ко мне в пол оборота, не сводящую глаз с листка бумаги, зажатого в крупном кулаке в черной перчатке без пальцев.

Средний рост, приличный торс, узкие бедра и неифговый разворот плеч. Мощности и громоздкости моего братца нет, но тоже ничего. Небрежно растрепанные светлые волосы длиной до основания шеи, прикольного золотисто-русого оттенка, вполне симпатичный, только моська хмурая какая-то. С недосыпа чувак страдает, что ли?

Белые джинсы с художественными дырами заправлены в темные кеды до щиколоток высотой, сверху белая футбока с черной символикой анархии, на бедре крупная цепь — сразу видно, наш человек!

И где я его уже видела?

Осознание пришло не сразу. Но как только оно накатило, я выпучила глаза, приоткрыла рот и ткнула пальцем в сторону парня возле стола, тупо пялясь на молчаливо посмеивающегося Харлея. Тот подтвердил мои догадки веселым кивком и я…

По старой, казалось бы, давно забытой привычке, преодолев разделяющее пространство, с визгом повисла у байкера на спине, обхватив руками далеко не хрупкую шею!

— Мифка! — безбожно, как в детстве, коверкая звуки, взвизгнула, чмокнув парня в ухо, кажется, даже дрыгая ногами. Какое-то странное, иррациональное чувство радости комком забилось в груди, стоило только почувствовать под собой широкую спину на которой я так всегда любила кататься. И сопротивляться нахлынувшим эмоциям не было никакого желания!

— Стаська? — откровенно прифигел с трудом узнавший меня рокер. И, кое-как стащив меня со своей спины, схватил за подмышки и ухитрился подбросить в воздух. — Реально, ты что ли?

— Неа, — прыснула, болтая ногами в воздухе, когда меня поймали. И хихикнула, вспоминая, как на подобное обычно реагировал недовольный Харлей. — Поставь ребенка обратно!

— Какой к черту из тебя ребенок уже? — расхохотался Михась, активно подросший, возмужавший и раскачавшийся за то время, что я его не видела. Но на ноги поставил, а потом стиснул мое тощее тело в суровой медвежьей хватке. — Офигеть, мелочь! Ты подросла!

— Сам мелочь, — шутливо пихнула его в живот, хотя как раньше, не злилась совершенно. Ну да, в бурные подростковые времена, когда мне только стукнуло тринадцать, а эти лбы справляли свое совершеннолетие, таскавшаяся всюду за ними худощавая рыжая девчонка с конопушками действительно была навязчивой мелочью…

Правда они меня и не выгоняли из своей банды никогда. Совсем наоборот, хоть и подтрунивали, а иногда и честно издевались, но внимание сестре одного из «своих» уделять не забывали. На байке научили ездить, машину водить, да и вообще…

Блин, да я ж реально по ним соскучилась!

А по Мишаньке так вообще — я до сих пор помню, как этот ворчливый, но уже тогда коренастый паренек, одноклассник и лучший друг моего нелюбимого старшего брата, когда подолгу задерживался у нас в гостях, охотно читал мелкой мне на ночь сказки…

Наши родители, к сожалению, такой ерундой не заморачивались.

— А красавец, красавец, — обойдя рокера по кругу, довольно щелкнула языком, оценив со всех сторон рельефное тело и упругую шикарную задницу, под одобрительный ржач довольного брательника и под смеющимся взглядом друга детства. И сурово поинтересовалась, щелкнув последнего по лбу. — Надеюсь, холост и свободен?

— Ну-у-у… — возведя свои умопомрачительные зеленые глазки к потолку, байкер откровенно ухмыльнулся.

— Как? — схватилась за сердце, симулируя священный шок и ужас. — Как ты посмел? А я? А как же я? Так, покажи ее мне! Покажи немедленно, какая фурия посмела покуситься на моего любимого плюшевого мишку!

— Белка, хорош, — прекративший, наконец, гоготать Илюха прошел и плюхнулся в глубокое офисное кресло за одним из столов. Отшвырнул подальше вытащенный из заднего кармана телефон с сигаретами и вольготно устроился, закинув ноги на стол. — Ща всю душу из Михея вытрясешь!

— И вытрясу, — топнув ногой, непримиримо заявила, сверля взглядом невозмутимого Михася. — Он мне изменил!

— Как я мог, Стась? — меня приобняли, шутливо щелкнув по носу. — Тебе я всегда верен!

— Смотри у меня! — пригрозила ему, хотя сама расплылась в идиотской улыбке, чувствуя какое-то невнятное трепыхание в груди.

Кажется… я реально по нему скучала. По всем им.

Пять лет отдельной жизни — слишком большой срок, только по прошествии которого ты замечаешь, как на самом деле все изменилось вокруг тебя. Словно я… просто выпала из жизни на это время.

И сейчас, уже не безжалостно стебаясь, а шутливо подтрунивая друг над другом, я поняла, что возможно, я пропустила лучшие годы своей жизни.

Конечно, в Миху я была влюблена в далеком, глубоком и не совсем безоблачном детстве. Не, со временем, конечно, переросла и все такое, но кто ж из девчонок не западал на друзей старшего брата?

Помнится, мне еще лет семь было, когда я категорично заявила, что это — мой медведь, и черта с два кто его получит!

Но Мих хорош, да. И раньше, а сейчас так и подавно! Интересно, что ж там за оторва умудрилась захомутать этого прямолинейного и упертого байкера? Кто вообще его вынести ухитрился? Его крутой норов ни в одни стандартные двери не пролезет!

— Итак, рассказывай, — развалившись за его столом, я повторила позу Илюхи. То есть аккуратно примостила ноги на краю темного полированного стола, пристроила локти на мягких подлокотниках и сложила пальцы домиком, как злодей кинофильма. — Кто она? Рост? Вес? Размер груди?

— Белка!

— Что? Должна же я узнать конкурентку, по ее лицу и бюсту!

— Кхм… я вам не помешаю? — вежливый стук по стеклянной двери, мягкая улыбка и в кабинет вошла та сама леди с красивым именем Арина и страшной кличкой «Ришка».

— Допрос откладывается, — вздохнула, но ноги со стола скинула, махнув рукой. — Валяй.

— Белка, мля!!

— Всё нормально, Харлей, — снова улыбнулась девушка, кажется, ни капли не обидевшись. Легко скользнув внутрь, удерживая на руке круглый блестящий поднос, он выставила сначала перед моим братом большую белую чашку, от которой исходил легкий кофейный аромат и шел пар, а после вручила невесть с чего лыбящемуся Михе высокий кофейный стакан с британским флагом на боку. Тот емкость принял, сделал хороший глоток и… поплыл.

Да ла-а-адно?

— Стась, знакомься, — приобняв слегка смутившуюся девушку за тонкую талию, с улыбкой представил ее Мих, прислонившись пятой точкой к столу, и пристроив на нем стакан. — Моя невеста, Арина.

Угу… где там Харлей со своим очередным «Белка, мля»?

Сейчас бы точно пригодилось!

— Очень рада, — серьезно покивала, натянув на лицо подходящую к случаю улыбку, очень надеясь, что она не выглядит натуральным оскалом.

Нет, за Потапыча я была искренне рада…

Только как же на него свалилось это нежное благовоспитанное чудо? Он же терпеть не мог великосветских львиц и прочих гламурных дамочек! Или он за пять лет умудрился измениться не только внешне? Да и вообще…

Как-то я не ожидала подобного. Дикое, бесшабашное веселье вдруг куда-то ушло, оставив вместо себя грусть, горечь и какое-то детское разочарование. Я подозревала, что изменилась вся банда, и что как раньше уже ничего не будет, но… не думала, что настолько.

Если не у всех, то у многих появились девушки, грандиозные планы на будущее, любимая работа. Семья.

Похоже, как я и подозревала, мне в их жизни места не будет.

М-да.

— Извини, Ришка, — вздохнул братец, поднимаясь, чтобы перегнуться через стол и ответить мне очередной не сильный, но обидный подзатыльник в воспитательных целях. — Стаська иногда такую ахинею несет!

— Харлей, я же сказала, всё нормально, — укоризненно посмотрела на него девушка, пока Мих, никак не прокомментировав мое выступление, взялся за свой кофе. Однако видно было — задела я медведя слегка… — Стасю я прекрасно понимаю.

Да ну?!

Фыркнув и потирая гудящий затылок, я поднялась, не собираясь извиняться. Не люблю лицемерить и улыбаться в лицо неприятному мне человеку. Мишутка мне дорог, но его невеста мне не нравится. Хотя бы потому, что таких, как она, добрых, мягких, отзывчивых и понимающих в природе не существует. Тем более в высшем обществе!

— Куда намылилась? — видя, как я почти незаметно прокралась по пушистому светлому ковру к выходу, еще больше нахмурился рыжий, со стуком оставляя бедную чашку обратно на блюдце. — Белка!

— Что, я прогуляться не могу?! — справедливо возмутилась, попутно открывая входную дверь. — Видишь, любовь тут у людей, а я явно рыжая… Короче, Харлей, не нагнетай. Пойду, прошвырнусь, может еще кого встре… Твою ж мать!

— Мило, — со смешком прокомментировал мое восклицание неожиданно вошедший в кабинет тип, в которого я ухитрилась врезаться, банально не его заметив. Зажмурившись, потерла отбитый о пуговицу лобешник… и вздрогнула, услышав насмешливо-удивленное. — Коротышка?

— Чё? — округлила глаза, уставившись на мужскую грудь, красиво облегающую тонкой белкой рубашкой из жатой ткани с короткими рукавами. Перевела взгляд выше. Затем еще выше. Затем еще. И еще, пока не наткнулась на лицо стоящего передо мной высоченного гиганта. И, признав в нем знакомые привлекательный черты, с трудом выдавила из себя. — Млятушки… Цепеш?!

— Приятно быть узнанным, — хмыкнула эта… дылда. Все такая же сногсшибательная (теперь и в прямом смысле), со светлыми, идеально зачесанными назад волосами, ироничным взглядом зеленых глаз и насмешливой ухмылочкой, которая всегда меня бесила.

И если Михася я тихо обожала, то его старшего брата Владислава, имеющего звучную кличку граф Дракула и всех ее вариаций, не переваривала органически!

— Неожиданный сюрприз, — небрежно сунув руки в карманы белых, идеально отглаженных брюк, усмехнулся мой личный кошмар всех времен и возрастов.

Не шучу — он хоть к банде не принадлежал, и виделись мы не сказать, что часто, но был единственным, кто не отказывал себе возможности откровенно надо мной поиздеваться!

И это не я коротышка, у меня рост чуть выше среднего… это его два метра обаяния и сарказма мне вечно жить мешают!

— Сплюнь, — мрачно посоветовала, обдумывая, как похитрее обойди застывшую в дверном проеме мужскую фигуру. Неплохую фигуру, должна признать, хотя по объему до своего младшего брата не дотягивает. Но плечи ничего себе такие. Черт. О чем я думаю? — Будешь удивляться — морщины появятся, лицо постареет, скажут, мол, вампир-то фальшивый…

За моей спиной громко расхохотался Мишка, не смотря на капитально подпорченное мной настроение. Ну да, насколько я помню, со старшим братом они всегда были в контрах, и младший ждал, не дождался, когда же эту глисту двухметровую сможет кто-нибудь уесть…

У меня, кстати, это если и получалось, то только изредка.

— Белка, блин… Дракуленок, ты чет сегодня рано, — закурив, выдохнул Харлей дым в пространство шикарно и со вкусом обставленного кабинета. — Дела?

— Что-то вроде того, — усмехнулся мужчина, рассматривая меня насмешливым взглядом с высоты своего роста.

Попыталась хрюкнуть с многозначительным взглядом при вариации его прозвища…

Дохлый номер! На меня посмотрели так снисходительно, как на маленького глупого ребенка, мигом отбив все желание ерничать и шутить на эту тему.

Тьфу.

— Влад, чай будешь? — аккуратно обойдя меня, поинтересовалась Арина, приветливо улыбаясь светловолосой глисте на пороге.

— Нет, спасибо, — с улыбкой откликнулся тот, охотно отступая, чтобы девушка могла выйти. И, тормознул ее, достав из кармана что-то небольшое и овальное.

Девушка тут же расплылась в очаровательной улыбке, но протянутый ей киндер-сюрприз забрала…

У меня, кажется, челюсть на пол рухнула повторно.

Это… и как это понимать? Чтобы Цепеш принял девушку брата, да еще и сладкие взятки ей таскал… Да что ж такого здесь приключилось, пока я бездарно тратила время на худшие годы моей жизни?

Желание сорвать на ком-то испорченное настроение стало почти невыносимым. А я ведь говорила Илюхе, что тащить меня сюда — не самая лучшая идея… Сам же знает — я не всегда и не на все могу адекватно реагировать.

— Какими судьбами, Харлей? — пройдя в кабинет, мужчина вольготно расположился в кресле для посетителей. И, глядя на меня с неизменной ухмылкой, поинтересовался, постукивая длинными пальцами аристократа по подлокотнику. — Снова родители попросили присмотреть за надоедливой младшей сестрой?

— Да… иди ты, Цепеш! — тихи и проникновенно ругнулась, едва сдержавшись чтобы не сказать, что покрепче. Но при выходе из кабинета дверью саданула да…

И пофиг, что потом на данный выверт психики скажет потом любимый братец!

Чёрт… ну почему я снова себя ощущаю, как будто мне одиннадцать лет?!

От желания разнести что-нибудь вроде ледяной барной стойки я удержалась с трудом. Вдохнула-выдохнула… не помогло. Чуть-чуть попрыгала на месте, выругалась, перекурила и только тогда, наконец, немного успокоилась.

В конце концов, Дракулу я видела первый раз после долгой разлуки и, надеюсь, этот же раз был последний — я просто физически не вынесу, если этот улыбчивый блондин с повадками настоящего вампира еще хоть раз назовет меня Коротышкой!!

Ну почему он именно ко мне привязался, а? Почему ни к этой девочке-лапочке по имени Арина?

Что в ней такого-то, раз оба Алёхина на нее смотрят и не нарадуются?

Кстати… где, она говорила, ее можно найти? Первый этаж, дверь за сценой… Вот сейчас как раз на месте и разберемся!

Пожалуй, видел бы брательник, куда я намылилась четким, уверенным шагом — прилетел бы тут же. Но… не судьба, как говорится!

Обиталищем арт-директора оказалось просторное светлое помещение с двумя окнами, прикрытыми жалюзи, шершавыми стенами, высоким потолком и тремя обычными столами, оснащенными компьютерами. От обычного офисного кабинета, пожалуй, его отличало только наличие мольберта, ящика с рулонами бумагами, доски в пол стены, на которой можно писать маркерами, и присутствие гитары в аккуратном чехле. Ну и куча разноцветных стикеров на всех трех мониторах, вместе с ворохом бумаг и стаканов с цветными фломастерами.

Арина сидела за крайним столом, неподалеку от выхода, а совсем рядом с ним в углу приткнулась кушетка в виде идеального прямого угла на хромированных ножках, перетянутого плотной прессованной кожей. На нее я и уселась, сверля девушку настойчивым, колючим взглядом, активно пытаясь вызвать у нее нервозность и, как следствие, вывести на откровенный разговор.

Ну должны же быть у этой куколки недостатки, ну хоть какие-то!

— Что-то случилось, Стась? — не отвлекаясь от бумаг, которые просматривала, спокойно и вежливо поинтересовалась Арина, вообще никак не отреагировав на бесцеремонное нарушение ее покоя и одиночества.

— Да мне просто интересно, — хмыкнула, удивляясь ее невозмутимости и выдержке. — Если ты арт-директор, чего ж сама с подносом бегаешь?

— Привычка, — пожала она плечами, снова мягко улыбаясь. Но и от дела не отвлекаясь! — К тому же, Харлей мой друг, а Миша мой парень… Почему я не могу сделать им приятное и не принести кофе? Мне не сложно.

— А Цепеш? — не прекратила я допроса, хотя ответ показался весьма… любопытным. — А к нему-то подмазываться зачем?

— Стась, я прекрасно понимаю, что для тебя я человек новый и, по всей видимости, очень тебе не нравлюсь, — отложив бумаги в сторону, Арина все-таки повернулась ко мне, смотря прямо и открыто. Со все той же чертовой, неповторимой мягкой улыбкой, в которой не было ни капли снисхождения! — Но Миша и Влад — моя семья. И о них я забочусь так, как умею. Пожалуйста, не нужно приплетать сюда несуществующие вещи, оскорбляя меня странными предположениями.

У меня появилось дикое желание присвистнуть.

Да, на меня много раз повышали голос. Кричали, ругались, матерились, пытались унизить — спасибо моему и раньше-то не шибко покладистому характеру. Но… вот так вот тихо, спокойно и мило мою зарвавшуюся наглость на место ставили впервые!

И ведь… как на это возразить-то?

Ай да Ришка… в тихом омуте черти водятся, да? Ну теперь-то становится понятно, что Потапыч нашел в этой вежливой скромнице! Стержень там внутри похоже ого-го…

Ответить я не успела, раздался тихий, аккуратный стук, и в кабинет вошла официантка, если судить по ее форме. Весьма нестандартной: черные брючки, балетки и длинная блуза-туника насыщенного синего цвета, с рукавами три четверти, закрывающая одно плечо и кокетливо, но не вызывающе открывающая второе. На поясе короткий черный фартук с кармашками и блестящей синей надписью «Максимус».

В меру, красиво, со вкусом, и наверняка работницу легко можно было отыскать взглядом среди гостей в этом ледяном царстве.

Надо же! Не думала, что работники клуба окажутся столь… продуманными.

— Ваш чай, — улыбаясь, но как-то не вежливо, а по-свойски, улыбнулась приятная шатенка, на вид чуть старше меня, выставляя перед арт-директором изящную, но немаленькую по размеру чашечку с абстрактным серебристым рисунком. Получив в ответ благодарную улыбку, официанта отступила и, зажав поднос подмышкой, вдруг прижала ладони друг к другу перед грудью и склонила голову в уважительном поклоне. — Кавай-сан…

— Спасибо, Кать, — со смешком отозвалась Арина, пока у меня натурально округлялись глаза. Ну и язык, как всегда, полетел вперед паровоза, выплюнув краткий и красноречивый вопрос:

— Хто??

— Квай-сан, — хихикнув, пояснила шатенка, поворачиваясь ко мне. — Это когда она официанткой была, мы ее просто «каваем» звали. А невесту шефа и начальству такое не по статусу, ну мы и изменили немного.

— Катя, — укоризненно посмотрела на нее «невеста». И ей даже ругаться или добавлять еще что-то не пришлось — официантка тут же замахала руками, отступая назад, возведя глаза к потолку:

— Да-да, помню-помню. Статус ничего не меняет и вообще, быть официанткой тебе привычней. Молчу! Кавай-сан, разрешите откланяться…

— Как всегда, — вздохнула Арина, качая головой и едва заметно улыбаясь, как только за забавной работницей закрылась дверь. Забавной… и на удивление вовремя говорливой! — Не обращай внимания, Стась. Это так… местный юмор.

— Уху, — согласилась, поднимаясь с дивана и якобы лениво потягиваясь. — Мне б кто юморной тоже чаю сделал… Лан. Сейчас чего съестного раздобуду и вернусь.

— Хорошо, — просто согласилась девушка, явно не заподозрив никакого криминала в моих действиях. Хотя, на самом деле кто знает, какие на самом деле бродили мысли в этой ухоженной головке — ларчик-то, как оказалось, с секретиком!

К моему счастью, разговорчивая официантка нашлась тут же, за барной стойкой на первом этаже. К счастью потому, что перекусить мне действительно не помешало бы. Испорченный лекарствами желудок весьма не вовремя о себе напомнил, так что Арине я почти не соврала на счет своих передвижений и целей.

А что до попытки получить нужную мне информацию… Разве есть злой умысел в простом разговоре с приятным человеком?

— Привет, — угнездившись на высоком стуле за стойкой, я кивнула девушке на ряд аппаратов у льдисто-зеркальной стены, машинально потирая живот, в котором неприятно ныл желудок. — Можешь молочный коктейль сделать?

— Легко, — пожала плечами Катерина. Задавать лишних вопросов, вроде кто я такая и почему тут шляюсь в неурочный час она не стала, и просто достала из небольшого холодильника молоко и мороженое. — Сироп какой?

— На твой вкус, — отозвалась, слегка поморщившись от не слишком приятного спазма. — Только не слишком приторный, и так желудок сводит.

— Гастрит? — понимающе улыбнулась девушка, закидывая в шейкер нужные ингредиенты. — Болезнь века людей, воспитанных на фастфуде. Понимаю, сама маялась одно время.

— Угу, он самый, — подтвердила, не став вдаваться в подробности. И словно невзначай, поинтересовалась с любопытством. — Слушай, а почему всё-таки Кавай-сан?

— Риш раньше просто «Кавайчиком» была, — хихикнула официантка, не отвлекаясь от работы. — Ну согласись, милая такая, аж прям жуть! Я когда ее в первый раз увидела, умилилась до невозможности, ну и окрестила так. Как сейчас помню: тихая такая, скромная, улыбчивая, всегда поможет, всегда поблагодарит… ну истинный кавай, так и хочется за щечки потискать!

— И как, тискала? — изумилась, переваривая интересную информацию. Опустим факт, что Риша не из высшего общества, к нему вернемся после, проглотив первый шок и недоверие. А пока… официанткой была, значит. В директора за счет Потапыча вылезла, что ли?

— Ха! — фыркнула Катя, наливая туда же сироп из высокой бутылки. — Да как нефиг делать! Я бы и сейчас потискала, да трогать невесту шефа как-то не с руки…

— Что, зазналась? — невольно усмехнулась, подпирая щеку кулаком. Подумала, достала из кармана пачку сигарет, но курить на голодный желудок не стала.

— Да ну, — вскинув брови, удивленно посмотрела на меня работница. — Чтобы Ришка и зазналась? Не, она как скромницей была, так и осталась. И с бывшими коллегами ведет себя так же по-свойски, нос не задирает. Все тот же милый кавайчик, это просто я стремаюсь вольничать.

— Хм… а как же она тогда со своим мягким характером, да в арт-директоры выбилась? — непритворно удивилась под мерное жужжание аппарата, взбивающего мне вожделенный «перекус». — За счет шефа, что ли?

— Не, — хохотнула чем-то довольная Катерина, доставая из-под стойки объемный пластиковый стакан. Лихо прилепила к нему круглую наклейку с названием клуба и гордо произнесла. — Руководство у нас дикое, но здоровское. Но это мы к ним и остальным байкерам привыкли, а Ришка когда пришла, скромняга — прям тряслась при их присутствии! А Михаил Александрович у нас с норовом, вечно злой и не выспавшийся, он вообще ее пугал до колик. Благо соседка его, наш админ бывший, Кавайчика научила любимый кофе шефа варить, и тот прям подобрел. Мы сразу-то не сообразили, только потом дошло, что он в ее присутствии весь остывает на глазах, и в руках себя держать старается, даже рычать прекращает, какой бы злой не был. Ты ее глаза видела? Синие-синие, глубокие… Ну, короче, наш шеф запал по полной!

— Да, глаза там что надо, — невольно согласилась, вспоминая красивые глазки Арины. В таких утонуть реально можно, сразу и не заметив. Только… с Михеевыми предпочтениями, да на скромницу запасть? — И что, она прям сразу согласилась с ним встречаться?

— Пошутила? — обалдевшее посмотрела на меня работница клуба, протянувшая руку к аппарату, тут же благополучно о нем забыв. — У Ришки пунктик на счет разницы положений, она долго считала, что официантка не пара директора. У нас тут начальник службы безопасности на пару с финансистом тотализатор устраивали: сначала на то, как долго она в клубе продержится, а потом завоюет наш директор ее или нет. Что тут только не было… И бегала она от него, и пряталась под столами… Короче, мы хором за них болели. И реально порадовались, когда они встречаться наконец-то начали.

— Ага? — вот тут я уже натурально удивилась, даже привстала слегка. — Прям порадовались? Ни зависти, ни порицания, ничего?

— А на кой хрен? — с таким же недоумением откликнулась Катерина, переливая коктейль в стакан. — У нас коллектив слаженный, своих мы любим, а Кавайчик как-то сразу вписалась. Да и за Михаила Александровича порадовались, видели же, как он ее любит. Все ждали официального предложения, но с Ришкиными комплексами, думали, не дождемся.

— Но они ж вроде как помолвлены? — вскинула брови, глядя как девушка ловко закрыла стакан прозрачной круглой крышкой и сунула в специальное отверстие синюю соломинку.

— Так всего полгода назад он ее уговорил, — фыркнула Катерина, выставляя передо мной мой «обед». — Они Новый Год в Тайланде отмечали, как вернулись, так и поставили всех в известность. Ну мы на них и обиделись хором! Мимо нас же само предложение прошло! Шефу тогда проставляться перед друзьями пришлось несколько дней подряд.

— А вы?

— А что мы? — пожала плечами официантка, убирая грязную посуду. — Мы рады были. Ну и ляпнули хором, что фиг позволим ей теперь среди подвыпивших мажоров скакать. Кавай на нас тогда дулась больше недели, за то что без работы ее оставили, благо хоть арт-директор выручил и к себе ее переманил. Ришка на чужой шее сидеть не будет и зарплату свою на совесть отрабатывает. Кстати, а ты с какой целью интересуешься?

Ага, вовремя Штирлиц спохватился, когда уже слил все пароли и явки…

— Просто, — фыркнула и присосалась к освежающему молочному коктейлю. Приятному, почти не сладкому, с мягким мятным привкусом. Как раз то, что надо! И не жирный совсем. — Должна же я знать, какие кадры тут моего братца окружают.

— Твоего… кого? — ни на шутку перепугалась работница, уронив тряпку, которой протирала стол за стойкой. Кажется, даже побледнела слегка! — Так ты… вы… сестра Ильи Алексеевича?!

— Ну, у Потапыча только вампир в родне, — усмехнулась, слезая с хромированного крутящегося стула. — Так что да, рыжего вашего я родня… Тьфу. Да выдохни ты! Я тут так, мимокрокодил, и «выкать» мне не надо. Ферштейн?

— Ага, — тут же повеселела Катерина.

Ну слава богу! А то увидела во мне какое-то непонятное существо с регалиями и статусом, расшаркиваться начала… Не люблю я этого. Тем более, это мой брат тут с Михеем разделяет и властвует. Я-то с какого бока?

Уважение надо заслужить, а я еще ровным счетом ничего не сделала, чтобы со мной считались…

Но накосячить да, вполне успела.

Как оказалось, к золотой молодежи невеста Потапыча никакого отношения не имела. Иначе бы стала такая милая девочка как она, да среди пьяных парней бегать? Раз пошла работать в ночной клуб, значит, деньги нужны были — это факт. Я, конечно, не совсем понимаю, как она умудрилась приобрести тот самый лоск и ухоженность, ну да бог с ним. Главное, что положением она своим не пользовалась, чтобы взойти по карьерной лестнице, да и вроде чувства у них искренними были. Притворство бы кто-нибудь да заметил, учитывая, что за их романом весь клубешник активно наблюдал и делал ставки.

Со стороны, как говорят, виднее, а вот я здоровски лоханулась, поддавшись первому впечатлению. Хотя…

Неприятно осознавать, но тут скорее сыграло мое чувство ревности и осознание, что я теперь не единственная девушка в их банде. И тот факт, что эта девушка вообще на байкеров ни в чем не походит…

Поморщившись, я развернулась на пятках, не выпуская соломинку изо рта, и пошла в абсолютно противоположную сторону от Ришиного кабинета.

Что ж, косячить, так с размаху, а исправлять так сразу же!

На мое счастье, Потапыч оказался в кабинете один, полностью погруженный в ворох бумаг. Не знаю, заметил ли он мое появление или нет, но промолчал, когда я вошла и скромно примостилась на краешке его стола. Но потом заговорил, точнее, хмуро заметил, не отрываясь от какого-то договора:

— Стась, я сейчас занят.

Угу. Так бы и сказал, что обиделся, чего сразу занятого из себя строить-то?

— Миш, ты это, — поведя плечом, негромко выдохнула, говоря абсолютно серьезно. — Извини. Я не хотела твою невесту обидеть, да и тебя тоже.

Выгнув брови, байкер все-таки ко мне повернулся. И промолчал, ожидая дальнейших слов. А я покачала полупустым стаканом в руке, и продолжила, хмурясь и не глядя на парня. Слова давались с заметным трудом, но и промолчать я не могла, понимая, что виновата:

— Я… короче, ошиблась я в ней. Мне показалось, что она просто очередная ухоженная куколка из светского общества. Я их не люблю, и в общем… Ну, многое напридумывала. Думала, тут изменились все за пять лет настолько, что принципы свои поменяли. Пардон, была не права. Ришка ничего такая, милая. Да и вообще… короче, дура я, дура. Так и не научилась разбираться в людях.

— Стась, ты не дура, — слегка качнувшись на кресле, вдруг усмехнулся Потапыч, и уже совсем не зло. — Тебе просто другие люди попадались. Риш не тянет на гламур от слова вовсе, и к золотой молодежи отношения не имеет. Я сам сначала думал, что она просто милая и тихая официантка… Пока мне не устроили полнейший когнитивный диссонанс.

— Когни… кого?! — округлила глаза, пытаясь понять, каким незнакомым словом меня ухитрились обругать.

А Мих честно надо мной поржал… И, когда успокоился, постучал по краю стола зажатым между пальцев «Паркером», хитро так ухмыляясь:

— Замнем для ясности. Что до остального… не страшно, Стась. Главное, что ты поняла. Осталось только окончательно тебя убедить, что банда наша ни хрена не изменилась за пять лет.

— Это как, например? — втянув через трубочку остатки коктейля, булькнув воздухом, скептично посмотрела на приятеля.

— Думаю, твое возвращение стоит отметить. Что скажешь?

Ой, мля-я-я… Только не это!

Загрузка...