Ковбой на Рождество

Глава 18 Молли

Что за дразнящий аромат? Перевернувшись на другой бок, я окинула взглядом заснеженный пейзаж за окном. Снежная буря прошла накануне, сразу после обеда. Мы с Ингрэмом, Джулией и Зейном работали так долго, как только смогли, чтобы накормить, напоить и успокоить всех животных, пока это еще представлялось возможным.

Когда шериф Кроу взял Перри под стражу, объявился Трей, буквально пылая яростью. Я серьезно сомневалась, что младший Пайпер получит заслуженное правосудие – только не в нашем штате, где процветала бесчестность – но гнева своего брата ему точно не избежать. Кроме того, я была уверена, что если Перри снова попадется на глаза Ингрэму, то скорее захочет снова встретиться с Громилой Нелли, чем с моим мужчиной.

«Мой мужчина». Я хихикнула в подушку и вдруг уловила отчетливый запах корицы, шедший с лестницы. Поднявшись, я оделась и пошла вниз посмотреть, что готовил Ингрэм. Зейн храпел на диване, закрыв лицо шляпой, а Таня, свернувшись возле его бока. Эрл же – гончий пес – в ногах. Джулия пошла в свой домик, заверив нас, что могла сама о себе позаботиться. Она неисправима. Впрочем, мне и не хотелось ее исправлять.

Ингрэм стоял лицом к плите без рубашки и чертыхался, пока шипел бекон. Он бросил на одну из моих железных сковородок несколько французских тостов и издали ткнул пальцем в бекон.

Я предположила, что если бы Ингрэм надел рубашку, то не испытывал никаких проблем, но не собиралась произносить это вслух. Такое тело, выставленное напоказ на моей кухне во время приготовления завтрака, стоило любой боли, какую Ингрэм смог бы вынести. Подкравшись к нему сзади, я стала покрывать поцелуями его сильную спину.

– Доброе утро, – от его тихого рокочущего голоса у меня напряглись соски, и я прижалась к Ингрэму всем телом.

– Счастливого Рождества, – я провела зубами по его трицепсу.

– Женщина, если ты не прекратишь, я не смогу приготовить завтрак. Хочу, чтобы ты следовала моему плану.

– У тебя есть план?

– Конечно, – он выложил на тарелку бекон и тосты. – Кофе готов, если тебе интересно.

– Всегда, – я еще несколько раз поцеловала его в спину, а потом наполнила две чашки нектаром богов и села за стол. – Стоит будить Зейна?

– Пусть спит. Он заслужил. Кроме того, я хочу провести время наедине с тобой, – он медленно расплылся в улыбке, казавшейся мне с каждым разом все привлекательнее. – Сироп?

Я кивнула, и Ингрэм вылил немного мне на тост, а потом сделал то же самое со своим. Когда я откусила кусочек, мне показалось, что я оказалась в раю.

– Боже мой, этот тост невероятный. Лучший в мире французский тост. Ты должен поделиться рецептом.

– Нет, не должен, – Ингрэм с хрустом откусил кусок от своего тоста.

– Оу?

– Я ведь буду здесь, когда бы ты их ни захотела.

Я запросто перегнулась бы сейчас через стол и прижалась поцелуем к его губам, на которых сейчас виднелся сироп, но старалась держать себя в руках и думать головой. Может, все происходило слишком быстро?

– Прекрати, – он снова положил тост между своими греховными губами. Ингрэм выглядел довольно грубо с синяком под левым глазом после стычки с Перри.

– Что?

– Осмысливать это, – Ингрэм указал на нас вилкой. – То, что у нас есть.

– Я не...

– Да, ты думала об этом, – он снова улыбнулся. – В такие моменты у тебя немного приподнимаются брови.

– Ты не можешь этого знать, – я заставила себя расслабиться и еще раз откусить кусочек этого восхитительного тоста, запив его кофе.

– Я знаю тебя, Молли. Знаю, что ты думаешь, будто все это слишком быстро, а, может, мы по-прежнему на волне эмоций после вчерашнего, но это не так.

– Тогда в чем дело?

– Думаю, ты знаешь, – Ингрэм наблюдал за мной поверх чашки с кофе, от крупных глотков его кадык ходил ходуном.

– Любовь? – я слишком много думала об этом слове. При каждом взгляде на Ингрэма в голове всплывали эти шесть букв.

– Именно так, – кивнул он. – Я никогда не чувствовал ничего подобного. Ни разу за тридцать пять лет. А ты?

Я медленно покачала головой.

– Ну, только за двадцать пять, – добавила я с усмешкой.

– Вот именно, – Ингрэм проигнорировал мой последний тычок и допил кофе. – Я понимаю, что ты боишься, но готов прямо сейчас кое-что пообещать. Я никогда не причиню тебе вреда, по крайней мере намеренно. Если когда-либо подниму на тебя руку, то разрешу уйти и никогда не оглядываться. Я буду проживать каждый день с желанием сделать тебя счастливой. И сотворю все возможное, чтобы заслужить тебя, хоть никогда и не стану достоин. Однако на нашем пути будут не только розы и радуга. Думаю, иногда мы станем расходиться во мнениях, а я довольно упрям... – он выгнул бровь. – Или же мне так говорили. Кроме того, я ревнивец. Такова моя натура, когда дело касается тебя. Я не намерен делить тебя с кем-то. Никогда. Но готов пообещать сейчас, прямо за этим лучшим в мире тостом, что буду любить тебя каждый миг, пока бьется мое сердце. Оно будет отсчитывать удары для тебя и только тебя.

Мое сердце еще никогда так не трепетало. Любовь, вложенная в его слова, убежденность в голосе – все это пробивалось сквозь мои защитные стены, пока не коснулось души. Его обещания выкованы из стали и тяжелой работы. Из того, что, как я знала, невозможно сломить.

Ингрэм встал и обошел вокруг стола.

– Я захватил тебе кое-что из дома вчера. Рождественский подарок, – опустившись на одно колено, он вытащил из кармана кольцо с сияющим в центре сапфиром. – Оно принадлежало моей матери, я даже не думал, что когда-нибудь им воспользуюсь. Пока ты не вернулась в мою жизнь.

Я прикрыла рот ладонью, неверие смешивалось с бурлящими внутри эмоциями.

– Ингрэм, – мой голос дрожал.

– Ты выйдешь за меня? – он протянул мне кольцо, сапфир сиял подобно его глазам.

Ответ мог быть только один. Единственное слово казалось таким правильным, что практически слетело у меня с языка.

– Да.

Ингрэм надел кольцо мне на палец, а потом обнял и легким движением подхватил на руки, понеся по коридору.

– Но завтрак... – я посмотрела на тосты, исчезавшие из поля зрения.

– Я потом приготовлю свежие, но прямо сейчас мне нужно скрепить нашу сделку.

– Боишься, что передумаю?

– Опасаюсь, что образумишься и сбежишь. Я же хочу, чтобы ты была довольной и слишком уставшей, буквально не способной двигаться, не говоря уже о побеге.

Я рассмеялась, когда он пронес меня мимо Зейна, начавшего шевелиться.

– Завтрак на кухне. Если не хочешь слышать все эти почти запрещенные звуки, которые будет издавать моя невеста, предлагаю тебе забрать его и уйти.

– О, – Зейн сел и протер глаза, пока Ингрэм со мной на руках поднимался по лестнице. – Вас можно поздравить?

– Спасибо, – крикнула я в ответ, вцепившись в плечи Ингрэма, щеки опалило жаром. – Ты неисправим.

– Ты даже не представляешь насколько, Молли, – он ухмыльнулся, и я ощутила жар куда ниже, заерзав в его объятиях.

Ингрэм отнес меня в мою комнату и усадил на кровать.

– Я хочу видеть тебя всю. До последнего участка кожи.

– Думаю, это возможно.

– Я никогда не смогу тобой насытиться, – он покачал головой и отступил, потянувшись к поясу. – Раздевайся.

Когда Ингрэм спустил штаны, я увидела его возбужденный член.

От этого зрелища у меня даже слюнки потекли, и я медленно стянула с себя топ, откинув его на пол.

Игрэм обхватил член руками и стал медленно поглаживать.

Это было так порочно и эротично. Мне казалось, что я почувствовала пульсацию между ног, когда он стал разглядывать мою обнаженную грудь. Соски затвердели под его пристальным взглядом. Инстинкт кричал о застенчивости, но огонь, горевший в глазах Ингрэма, говорил о том, что ему нравилось увиденное. Я впитывала в себя эту силу желания, которого он пробуждал во мне.

– Дальше, – его голос стал ниже на октаву.

Я поднялась и повернулась к нему спиной, снимая штаны, а потом и трусики, наклонившись немного ниже, чем требовалось, чтобы стянуть их.

– Иисусе, женщина. Я могу кончить от одного открывшегося мне вида.

Я повернулась и подошла к Ингрэму, встав на цыпочки, чтобы коснуться его губ, одновременно с тем опустив руку и обхватив пальцами член. Ингрэм накрыл мою ладонь своей, побуждая двигаться. Его стон нашел отклик внутри меня, с каждым моим движением напряжение Ингрэма росло. От испепелявшего меня возбуждения в голове пронеслись миллион диких мыслей, каждая из которых включала позиции и сценарии, которые мне хотелось с ним попробовать. Однако сперва вспыхнуло желание узнать его вкус.

Еще раз коснувшись его языка своим, я опустилась на колени и обхватила головку члена губами.

Ингрэм смотрел на меня, напрягшись всем телом.

– О, ради всего святого.

Улыбнувшись, я взяла его в рот, соленая капля предсемени скользнула на язык.

Он толкнулся глубже и запутался пальцами у меня в волосах.

– Черт возьми, Молли. Боже.

Я позволила головке продвинуться до самого горла, а потом отстранилась, чтобы не сработал рвотный рефлекс. Обхватив основание, я стала двигать головой, потирая его член о небо и прижимаясь к нему языком. Постоянное давление и легкие удары. Ингрэм покачивал бедрами, подстроившись под мой ритм. Он не сводил с меня взгляда, пока я лизала и сосала.

– Если не остановишься, я кончу.

Я издала звук, похожий на «ммм» и продолжила свои действия.

– Молли, – проскрежетал Ингрэм, словно шел по битому стеклу, а потом схватил меня за плечи и поднял, поведя к кровати. – Я кончу лишь в твою сладкую киску. Когда сам скажу. И не раньше.

Мне совершенно не хотелось, чтобы он останавливался, но я все же решилась сказать.

– Я не принимаю противозачаточные.

– Хорошо, – Ингрэм лег на меня, пристраиваясь членом к моей киске. – Мы будем вместе, Молли. Ты и я. С детьми или без них. Но теперь речь всегда будет идти о нас двоих. Ты согласна?

Напряженность в его взгляде и чистейшая любовь в словах – я хотела всего этого и даже большего.

– Да, – единственное слово, отделявшее меня от перечисленного.

Он толкнулся внутрь.

– Ингрэм, – я пронзительно застонала от внезапной атаки и восхитительного прилива ощущений.

– Мне нравится мое имя на твоих вишневых губах, – он поцеловал меня и снова толкнулся, погрузившись так глубоко, что стало почти некомфортно. Затем Ингрэм отстранился, и я увидела, как его член стал поблескивать от влаги. А потом он занялся со мной любовью. Сперва медленно, нежно целуя и даря почти благоговейные прикосновения.

– Жестче, – потребовала я, впившись пятками в его спину.

– Черт побери, женщина, – Ингрэм словно ждал моей просьбы, поскольку немедленно ускорил темп. Каждый удар сотрясал клитор, его грудь терлась о мои соски, пока сам он покусывал и посасывал мою шею.

– Хочу увидеть, как ты оседлаешь мой член. Покажи мне, – он перекатился, не выходя из моего тела, и усадил меня сверху.

Я была совершенно нагой, соединенной с ним самым интимным образом, но чувствовала абсолютную свободу. Когда я приподнялась и снова опустилась на его член, Ингрэм погладил мою грудь.

Он смотрел на меня так, словно я была самым сексуальным существом на свете. Это прибавило смелости, и я запуталась руками в волосах, продолжая скользить вперед-назад и каждый раз задевая клитор. Приподнявшись, Ингрэм обхватил губами мой сосок, а второй ущипнул. Я теснее прижалась к нему, глубже вбирая в себя член и усиливая трение, чтобы получить желаемое освобождение.

Я не могла остановиться, дыхание стало быстрым и прерывистым, а бедра все продолжали двигаться. Ингрэм обхватил мою задницу и прижал к себе еще сильнее, даря мне еще более восхитительные ощущения.

– Я так долго не выдержу, – выдавил он сквозь зубы.

– Сейчас кончу, – у меня перехватило дыхание, я сдавила бедра и достигла оргазма. Ингрэм приглушил мой крик, впившись в губы жестким поцелуем, пока я падала в водопад блаженства.

– Я чувствую, как ты меня сжимаешь. Это так приятно, – он резко толкнулся внутрь меня и застонал от собственной разрядки. – Молли, – он впился пальцами в мои бедра, и я вскрикнула, ощущая каждую новую волну удовольствия.

– Это моя девочка, – Ингрэм обвил руками мою спину, когда я рухнула ему на грудь. – Моя Молли.

Мы прерывисто дышали, спустившись, наконец, с высоты, на которую сами себя и подняли.

– Это было...

– Прекрасно, – он поцеловал меня в макушку.

– Я хотела сказать: «хорошее начало».

– Что? – фыркнул Ингрэм.

Я посмотрела на него сквозь ресницы.

– Просто подумала, что, может, нам стоит сделать это еще раз и официально закрепить сделку.

Ингрэм провел рукой по моим волосам, а потом сжал их в кулаке.

– Похоже, ты права, но на этот раз мне придется объездить тебя по-ковбойски.

– А вы порочны, мистер Брэди, – рассмеялась я, уткнувшись в его грудь.

– Вперед, дорогая, – он шлепнул меня по заднице. – Только вперед к закреплению сделки.

Мы сидели обнявшись у камина, Эрл и Таня дружно посапывали на ковре. На белом снежном одеяле, покрывавшем территорию ранчо, серебрился лунный свет, а в углу комнаты счастливо мерцала гирлянда на елке. Я посмотрела на кольцо с сапфиром на пальце и в который раз удивилась всем предшествующим событиям.

– Думаешь, папа был бы рад?

– Тому, что ты собралась замуж за старого грубияна вроде меня? – рассмеялся Ингрэм. – Даже не знаю.

– Он любил тебя как сына, – усмехнулась я. – Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Думаю, он был бы счастлив, что мы вместе.

– Он бы почувствовал себя странно. Ну, если я для него, как твой брат, то...

– Ты знаешь, что я имела в виду! – я шлепнула его по руке.

– Да, – усмехнулся Ингрэм. – Думаю, он и правда был бы рад, что мы обрели друг друга. Иногда я задаюсь вопросом, не хотел ли старик этого с самого начала. Но с ним никогда нельзя было быть уверенным, верно?

– Папа говорил, что больше всего на свете хочет, чтобы я была счастлива.

– А это так? – от меня не укрылось легкое напряжение в его голосе, что успокоило все мои тревоги. Ингрэм был достаточно заботлив, чтобы спросить, и оказался действительно заинтересованным в моем ответе.

– Больше, чем считала возможным.

– Я люблю тебя, – он поцеловал меня в макушку и провел кончиками пальцев вверх и вниз по моей руке. – Сильнее, чем даже воображал себе, когда думал о любви к женщине. И спасибо тебе.

– За что? – я повернулась и подняла на него взгляд, увидев отражавшиеся блики огня камина в глазах Ингрэма, отчего мне сразу стало теплее.

Он поцеловал меня. Крепко, но нежно. Его губы согревали лучше огня.

После второго поцелуя он отстранился и провел большим пальцем по моей щеке. – За лучшее Рождество в моей жизни.

Конец