Крах Третьего рейха

xx Глава 1. Капитуляция Германии

В 11.30 утра 3 мая 1945 года в штаб английских войск прибыли четыре немецких старших офицера из Фленсбурга. Группу возглавляли адмирал Ганс Георг фон Фридебург, который сменил Деница на посту начальника военно-морского штаба, и генерал Ганс Кинцель, начальник штаба Северо-Западного командования вермахта.

«Кто вы? — спросил их Монтгомери. — Я никогда о вас не слышал. Чего вы хотите?» Узнав, что третий член немецкой делегации по имени Фредль был майором и, судя по всему, представителем гестапо, Монтгомери взорвался: «Майор? Как вы посмели притащить с собой майора в мою штаб-квартиру!»

Прибывшие в штаб английских войск немецкие посланцы имели четкую задачу: организовать сдачу союзникам трех немецких армий, ожесточенно сражавшихся с советскими войсками. Монтгомери подчеркнул главный принцип, которым руководствовались союзники в отношениях с немцами, — капитуляция немецких войск должна осуществляться только перед теми войсками союзников, которые непосредственно ведут с ними боевые действия. Соответственно, перед английскими войсками во главе с Монтгомери могли капитулировать только немецкие армии в Голландии, северо-западной части Германии и в Дании.

Английский полководец предупредил немецких эмиссаров, что если они не капитулируют, то огромное количество немецких солдат и гражданского населения погибнет.

С ответом Монтгомери немцы вернулись во Фленсбург, где доложили обстоятельства дела адмиралу Деницу и фельдмаршалу Кейтелю.

4 мая в 17.30 четыре немецких посланца опять вернулись в расположение британских войск. Примерно через час условия капитуляции всех немецких войск непосредственно перед британскими войсками были согласованы и подписаны. Итак, немецкие войска в Голландии, Дании и северо-западной части Германии готовы были сложить оружие с 8.00 5 мая.

4 мая на имя начальника Генерального штаба Красной Армии поступило письмо от генерала Эйзенхауэра:

«Уважаемый генерал Антонов!

Все немецкие войска в северо-западной Германии и Дании только что сдались фельдмаршалу Монтгомери. Военные действия прекратятся завтра, 5 мая. Фельдмаршал Монтгомери информировал меня, что представитель адмирала Деница прибудет завтра, 5 мая, в штаб союзников для переговоров о дальнейших капитуляциях, что является намеком на то, что все остальные вооруженные силы противника желают капитулировать. Я намереваюсь информировать этого представителя, что адмиралу Деницу следует установить связь с русским Верховным Командованием по поводу капитуляции всех войск, противостоящих сейчас Красной Армии, в то время как я приму капитуляцию всех войск, находящихся на Западном фронте, включая Норвегию. Капитуляция, которую я приму, будет чисто военной, и будет ясно дано понять, что она будет совершенно независимой от политических и экономических условий, которые будут предложены Германии руководителями союзных стран. Я считаю, что было бы чрезвычайно желательным, чтобы капитуляция немцев на русском фронте и капитуляция их на нашем фронте были точно согласованы по времени, с тем чтобы военные действия были прекращены одновременно. Естественно, что в целях спасения жизней этот день и час должны быть возможно более близкими. Представитель Красной Армии генерал Суслопаров будет приглашен присутствовать на этих переговорах о капитуляции противника на нашем фронте. Желательно немедленно знать, являются ли изложенные выше условия приемлемыми для Советского Верховного Командования...»

Далее Эйзенхауэр отмечал, что, если советская сторона намерена внести в предложенный сценарий какие-либо изменения, например прислать более внушительную и полномочную делегацию на церемонию подписания капитуляции немцев на западе, он готов внести соответствующие коррективы в общий план.

С советской стороны никаких инициатив не поступило...

Вечером 6 мая в 18.30 Альфред Йодль вылетел из Фленсбурга, резиденции нового немецкого правительства, в Реймс с полномочиями подписать акт капитуляции всех немецких войск, сражающихся на Западном фронте против англо-американцев. В ходе встречи с генералом Эйзенхауэром немецкая делегация была жестко уведомлена, что от них требуется подписание полной безоговорочной капитуляции на всех фронтах, т.е. не только на западе, но и на востоке против советских войск. В противном случае, как подчеркнул Эйзенхауэр, войска союзников «закупорят» Западный фронт и не допустят более никаких переходов немцев с Восточного на Западный фронт для сдачи в плен.

Генерал Йодль передал по радио предъявленный ему ультиматум адмиралу Деницу во Фленсбург.

В 1.30 ночи 7 мая 1945 года Дениц радировал Йодлю, что ему даются все полномочия подписать документ о безоговорочной капитуляции всех немецких войск на всех фронтах.

Через час — в 2.41 ночи 7 мая 1945 года в небольшой красной школе в Реймсе, где размещался штаб Эйзенхауэра, Германия капитулировала. От имени союзников акт о капитуляции подписали: генерал Уолтер Беделл Смит, генерал Иван Суслопаров от СССР и генерал Франсуа Севез от Франции. От Германии свои подписи поставили адмирал Фридебург и генерал Йодль.

Капитуляция всех немецких сухопутных, морских и воздушных сил должна была вступить в силу в 23.59 в ночь с 7 на 8 мая.

После подписания акта о капитуляции генерал Йодль спросил разрешения у генералов союзных войск выступить с речью. Ему было разрешено это сделать.

Йодль был немногословен, но речь была произнесена с большим пафосом:

«С подписанием этого документа немецкий народ и вооруженные силы, что бы ни случилось, отдают себя в руки победителей. В этой войне, которая длилась более пяти лет, народ и армия достигли таких успехов и понесли такие страдания, которые не испытал, пожалуй, ни один народ в мире. В этот час я могу только выразить мою надежду на то, что победители отнесутся к ним великодушно».

Выступление Йодля было выслушано в полной тишине. Да и как могли отреагировать на эту высокопарную речь американские офицеры и генералы — свидетели этого исторического события. Даже перед лицом полнейшего политического и военного краха фашистской Германии немецкий генерал жил воспоминаниями об «успехах» Третьего рейха...

Сам генерал Эйзенхауэр не присутствовал на церемонии подписания акта о капитуляции, однако он появился в зале сразу после окончания официальной церемонии. В своем кратком приветственном слове генерал отметил особую роль Франции в достижении победы. О роли Советского Союза Д. Эйзенхауэр в те поистине исторические минуты не упоминал.

Подписание акта о капитуляции Германии в Реймсе стало кульминацией на пути к долгожданному миру для многих миллионов людей на Западе. Этим официальным актом вторая мировая война закончилась для народов западноевропейских государств, сопротивление фашисты продолжали оказывать лишь на востоке.

Сразу после подписания акта в Реймсе генерал Эйзенхауэр доложил об этом историческом событии в Вашингтон и Лондон. Достаточно курьезным образом о подписании акта в Реймсе узнал премьер-министр Великобритании У. Черчилль. Эйзенхауэр позвонил главе военного кабинета Великобритании генералу X. Исмэю, сообщив ему о том, что война закончилась. Исмэй сразу же перезвонил личному секретарю премьер-министра Дж. Мартину.

Дж. Мартин помнил инструкции своего шефа, которые Черчилль дал еще в 1940 году, что ночью его разрешается разбудить лишь в случае вторжения на британские острова. Секретарь не осмелился потревожить сон своего босса «по пустякам».

Утром 7 мая, когда У. Черчилль проснулся, к нему на доклад прибыл дежурный офицер капитан Ричард Пим, первым и доложивший об окончании войны. Черчилль отреагировал по-своему с чисто английским юмором на радостную весть: «Пять лет Вы приносили мне печальные новости, иногда даже худшие новости из всех, что мне докладывали. Но теперь Вы реабилитированы!»

Сразу после подписания акта о немецкой капитуляции в Реймсе о нем стало известно и в Москве.

Кстати, подпись генерала И. Суслопарова, поставленная без предварительного одобрения Сталиным, вызвала особое недовольство советского лидера. «Кто такой Суслопаров? Он должен быть сурово наказан за то, что посмел подписать такой документ без разрешения Советского правительства», — так отреагировал Сталин на информацию из Реймса. (Генерал И. Суслопаров, по информации Мартина Гилберта, действительно был отозван в Москву в сентябре 1945 года и назначен начальником Высших разведывательных курсов Красной Армии, а затем в 1950 году — начальником разведывательных курсор в Военно-дипломатической академии в Москве.).

Вечером 7 мая в 22.35 по московскому времени Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 11082 о мероприятиях в связи со вступлением в силу Акта о капитуляции Германии. В ней говорилось:

«7 мая в Реймсе немцы подписали акт военной капитуляции всех немецких вооруженных сил как на Западном, так и на Восточном фронтах.

Акт о безоговорочной капитуляции вступает в силу с 23.00 8 мая по среднеевропейскому времени. Приказ немецким войскам о капитуляции должен дать верховный главнокомандующий немецкими вооруженными силами Дениц.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Издать обращение от фронта к немецким войскам и их командованию с изложением факта подписания немцами акта военной капитуляции и распространить это обращение к вечеру 8 мая как через радио, так и листовками с предложением сложить оружие.

2. После 23 часов 8 мая, т.е. утром 9 мая, потребовать от командования противостоящих Вам немецких войск прекратить военные действия, сложить оружие и сдаться в плен.

3. Если немецкие войска не выполнят Вашего требования, не сложат оружия и не сдадутся в плен, всеми силами нанести решительный удар по противостоящим немецким войскам и выполнять задачи, поставленные Ставкой для каждого фронта.

4. Об исполнении и ходе капитуляции немецких войск донести.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. Сталин

Антонов».

Подписание капитуляции фашистской Германии в Реймсе фактически отодвигало Советский Союз от «праздничного стола» победы. СССР, вынесший самые тяжелые испытания и понесший самые тяжелые людские и материальные жертвы и потери, оказывался в стороне от кульминационного момента победы — подписания Акта о капитуляции фашистской Германии.

Такое положение, естественно, никоим образом не устраивало Советский Союз и его лидеров. Наша позиция в этом вопросе была последовательной: фашистская Германия должна подписать Акт о капитуляции перед лицом уполномоченных представителей держав-победительниц в сердце Германии — Берлине.

К чести наших союзников по антигитлеровской коалиции следует признать, что такая позиция СССР нашла там понимание и поддержку.

Накануне событий в Реймсе, связанных с подписанием акта о капитуляции Германии, между главами государств и правительств СССР, США и Великобритании имел место достаточно интенсивный диалог об официальном объявлении дня окончания войны. Немецкие войска на западе, выполняя директивы Деница, более или менее организованно капитулировали, однако на Восточном фронте ситуация продолжала оставаться довольно сложной. Немецкие войска продолжали очаговое сопротивление, которое на отдельных участках было крайне ожесточенным.

По первоначальному плану предполагалось объявить об окончании войны одновременно в столицах ведущих держав по антигитлеровской коалиции 7 мая в три часа дня после полудня по британскому времени, что соответствует четырем часам дня после полудня по московскому времени и девяти часам утра по вашингтонскому времени. Такова была инициатива Черчилля, и ее поддержали и Сталин, и Трумэн.

7 мая рано утром в Реймсе немцы подписали акт о капитуляции перед верховным главнокомандованием союзных войск. В тот же день в 14.27 новый министр иностранных дел правительства Деница граф Шверин фон Крозиг выступил по радио во Фленсбурге, провозгласив, что германские войска капитулировали и война окончена.

Учитывая быстро меняющуюся обстановку и настроения в войсках союзников и, главное, в странах антигитлеровской коалиции, генерал Д. Эйзенхауэр хотел, чтобы победа официально была провозглашена в 18.00 по лондонскому времени 7 мая, т.е. когда в Вашингтоне будет полдень, а в Москве — 19.00.

Союзным командованием и лидерами США и Великобритании были предприняты интенсивные шаги по склонению к этой точке зрения и советской стороны. Однако Сталин «отказался признать подписи в штаб-квартире Эйзенхауэра, желая, чтобы они были поставлены в Берлине и обязательно Жуковым».

Используя радиообращение Крозига в качестве предлога, Черчилль предпринял последнее усилие, пытаясь убедить Сталина согласиться с тем, чтобы объявить о победе вечером 7 мая. В 16.26 он послал Сталину текст выступления Крозига и подытожил его:

«Так как теперь весь мир знает о капитуляции, я считаю, что должен сделать объявление об этом в 18.00 по нашему времени, т.е. в полдень по вашингтонскому и в 19.00 по московскому времени. В противном случае будет похоже, что только Правительства (держав) — единственные, кто об этом не знает».

7 мая Сталин отправил секретное и личное послание президенту США Трумэну, в котором отмечал:

«У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на Восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на Восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции...»

Далее в письме Сталина содержалось предложение отложить объявление о капитуляции фашистской Германии на 19.00 по московскому времени 9 мая 1945 года.

Вечером 7 мая 1945 года, когда в западных столицах толпы народа уже отмечали пока еще не объявленную официально победу, в Москве в Большом театре состоялся большой праздничный концерт. Заранее всем иностранным послам и представителям были посланы приглашения на тот вечер, где ожидалось объявление о победе. Среди тех, кто был приглашен в тот вечер в Большой театр, были, естественно, главы американского и британского посольств — Джордж Кеннан и Фрэнк Робертс.

К удивлению иностранных дипломатов, концерт был посвящен не победе над фашистской Германией, а 40-й годовщине со дня рождения изобретателя радио A. C. Попова. Вспоминая о том событии через полвека, Ф. Робертс писал:

«В середине вечера мы с Дж. Кеннаном подошли к Вышинскому и сказали ему: «Мы не имеем ничего против вашего мистера Маркони, но у Вас есть более серьезный повод для празднования». С тем мы и покинули зал».

Был другой повод для празднования и у нас. Миллионы людей у тарелок громкоговорителей ждали со дня на день, с минуты на минуту долгожданной вести о Победе.

Шли последние дни и часы войны. Был месяц май, оживала под весенним солнцем природа. Но еще погибали в боях с нацистскими фанатиками советские солдаты...

Западные союзники СССР в войне против фашизма пошли навстречу просьбе советской стороны. Подписание капитуляции в Реймсе после серии консультаций между союзниками было решено считать предварительным протоколом капитуляции. Лидеры всех великих держав согласились с тем, что Акт о безоговорочной капитуляции немецких вооруженных сил должен быть подписан в Берлине.

Представителем Верховного Главнокомандования советских войск был назначен Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Утром 8 мая в Берлин из Москвы прибыл А. Я. Вышинский, который, по решению Сталина, должен был остаться в Германии в качестве помощника Жукова по политической части.

Верховное командование союзных войск представляли маршал авиации Великобритании Артур В. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал Карл Спаатс и главнокомандующий французской армией генерал Жан Делатр де Тассиньи.

В тот же день под охраной английских офицеров в Берлин из Фленсбурна прибыли генерал-фельдмаршал Кейтель, адмирал флота фон Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф, имевшие полномочия от Деница подписать Акт о безоговорочной капитуляции Германии.

Сама официальная процедура подписания финального акта войны проходила в Карлсхорсте, в восточной части Берлина, в двухэтажном здании бывшей столовой немецкого военно-инженерного училища.

Историческая церемония принятия капитуляции Германии началась ровно в полночь с 8 на 9 мая. В зал вошли представители государств и вооруженных сил союзников по антигитлеровской коалиции во главе с маршалом Жуковым и маршалом авиации Теддером. Все участники церемонии заняли свои места за длинными столами, покрытыми зеленым сукном. Открывал мероприятие и руководил его ходом прославленный советский полководец Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.

По команде Жукова в зал вошли представители Германии во главе с фельдмаршалом Кейтелем, которым было предложено сесть за отдельным столом у входа.

Вся церемония подписания акта капитуляции заняла ровно 43 минуты. Пять экземпляров исторического документа были подписаны всеми сторонами. Немецкой делегации было предложено удалиться из зала.

Начавшийся вслед за тем банкет, в котором приняли участие генералы и офицеры Красной Армии и союзников, журналисты и другие представители стран антигитлеровской коалиции, затянулся до самого утра.

Утром 9 мая подписанный в Карлсхорсте Акт о безоговорочной капитуляции Германии уже лежал на столе перед Сталиным. В тот же день этот акт был опубликован во всех центральных советских газетах. Он гласил:

«1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, — Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных Экспедиционных сил.

2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23.01 по центральноевропейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.

3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных Экспедиционных сил.

4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.

5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных Экспедиционных сил предпримут такие карательные меры или другие действия, которые они сочтут необходимыми.

6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными.

Подписано 8 мая 1945 года в гор. Берлине.

От имени Германского Верховного Командования

КЕЙТЕЛЬ, ФРИДЕБУРГ, ШТУМПФ

В присутствии:

по уполномочию

Верховного Главнокомандования Красной Армии

Маршала Советского Союза Г. ЖУКОВА

по уполномочию

Верховного Командующего Экспедиционными силами Союзников

Главного Маршала Авиации ТЕДДЕРА

При подписании также присутствовали в качестве свидетелей:

Командующий стратегическими воздушными силами США Генерал Спаатс.

Главнокомандующий Французской Армией Генерал Делатр де Тассиньи».

Не все советские полководцы приняли участие в торжествах в ту историческую ночь. Как стало известно из трофейных немецких документов, сразу после церемонии в Карлсхорсте в резиденцию немецкой делегации, куда удалился Кейтель со своими спутниками и помощниками, прибыл генерал-полковник И. А. Серов, который, по немецким данным, был «начальником тыла у маршала Жукова». В действительности комиссар госбезопасности 2 ранга И. А. Серов официально был заместителем командующего войсками 1-го Белорусского фронта по гражданской администрации. Беседа была строго конфиденциальной, сам Серов с самого начала подчеркнул, что ведет беседу неофициально, по собственной инициативе. Сегодня мы, естественно, можем справедливо усомниться в личных мотивах встречи Серова с Кейтелем, видя в этом специальное задание или Жукова, или самого Сталина.

Беседа в ту ночь велась вокруг вопросов нынешнего положения Германии и перспектив политического решения немецкой проблемы. Судя по всему, Серову было поручено провести зондаж мнений и настроений высшего военно-политического руководства Германии накануне больших событий в судьбе этого государства. Советского генерала интересовала любая информация по следующим вопросам: действительно ли Гитлер покончил с собой; действительно ли покончил с собой Геббельс; в качестве кого следует рассматривать Деница; куда делся Гиммлер; каковы перспективы развития обстановки в Германии и т.д.

И. А. Серов отметил необходимость переноса ставки Деница из приграничного с Данией Фленсбурга в глубь Германии. Новому правительству было предложено обратить внимание на решение не только военных вопросов, но и сугубо гражданских задач.

Подписанный в Карлсхорсте Акт о капитуляции немецких вооруженных сил, как то и предвидели принимающие капитуляцию стороны, с самого начала не выполнялся немецкой стороной в полном объеме. Об этом говорится в телеграммах и посланиях, которыми обменивались главы государств и вооруженных сил союзных стран. Так, 9 мая премьер-министр Великобритании У. Черчилль телеграфировал генералу Эйзенхауэру во Францию:

«Я с беспокойством услышал о том, что немцы должны уничтожить все свои самолеты в местах их нахождения. Я надеюсь, что такая политика не будет принята в отношении вооружений и других видов снаряжения. Возможно, что они нам когда-нибудь остро потребуются, и даже сейчас они могут пригодиться как во Франции, так и в особенности в Италии...»

С информацией о нарушениях немецкой стороной Акта о капитуляции обратилась 9 мая 1945 года к своим союзникам и советская сторона. В телеграмме начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Антонова главам американской и английской военных миссий связи в Москве содержалась информация для генерала Эйзенхауэра:

«1. Центральная группа немецких войск под командованием генерал-фельдмаршала Шернера и южная группа войск под командованием генерал-полковника Велера не прекратили сопротивления в установленный Актом о военной капитуляции срок — в 23 часа 01 минуту 8 мая 1945 года. Они не остались на своих местах и не разоружились, как это было предписано пунктом 2 Акта о военной капитуляции, и, таким образом, нарушили этот Акт. Сейчас уже 16 часов 9 мая 1945 года, а войска Шернера и Велера не капитулируют.

2. Центральная и южная немецкие группы войск, оказывая сопротивление войскам Красной Армии, отходят на запад, видимо, с целью сдачи в плен войскам союзников.

3. В связи с нарушением указанными группами немецких войск Акта о военной капитуляции прошу дать приказ Вашим войскам не принимать в плен отходящие немецкие войска и одновременно прошу сообщить, какие Вы считаете необходимо принять меры против нарушивших Акт о военной капитуляции генерал-фельдмаршала Шернера и генерал-полковника Велера».

Отдельные немецкие части и подразделения еще долго будут оказывать сопротивление, скрываясь в лесах, маскируясь под местных жителей. Однако основная масса немецких войск в соответствии с условиями капитуляции будет организованно складывать оружие.

Оккупационные власти союзников приступили к осуществлению огромного комплекса мероприятий по демилитаризации и наведению порядка в пределах согласованных зон оккупации.

xx Глава 2. Налаживание мирной жизни

Советское командование, планируя и осуществляя широкомасштабные стратегические наступательные операции на финальной стадии войны, прекрасно понимало, что перед советскими войсками стояла не только «чисто» военная задача — уничтожить противника. Необходимо было готовиться к решению политических, социально-экономических и иных задач, не имеющих ничего общего с предназначением и деятельностью войск. Об этом образно говорил вскоре после победы член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин:

«Следующая особенность стоящей перед нами задачи была: не только разбить Германию, но оккупировать ее и организовать управление; особенно — организовать жизнь в таком многомиллионном городе, как Берлин. Это дело не простое и не легкое. Ведь опыта никакого у нас не было, а Германия — это не Абиссиния. Это государство в высшей стадии капитализма, население его основательно пропитано фашистской заразой. К тому же нам было известно, что предстоит вступить в разрушенный город с голодным и холодным многомиллионным населением, без воды и света.

Эти задачи мы решили через институт военных комендатур. На 10 марта у нас их было создано 421, с 12 088 штатными единицами. На 20 марта их было уже у нас 509, и они охватывали территорию от Лодзи до берегов Балтийского моря...

Это только штатные комендатуры, а ведь еще больше, вдвое больше, если не втрое, их было нештатных, созданных непосредственно армиями. Сколько бы мы тут с вами ни наделали ошибок в формировании, в организации этого аппарата, в поддержании оккупационного режима и административного управления, но бесспорно одно — созданные военные комендатуры помогли войскам в поддержании порядка, установили необходимый оккупационный режим, сохранили огромные ценности для нашего государства».

Проблемы послевоенного обустройства Берлина были взяты советским военным командованием под тщательный контроль уже с первых дней боев в городе. Еще шли ожесточенные схватки на улицах городов, еще не реяло красное знамя над поверженным рейхстагом, а уже был назначен военный комендант столицы, который сразу же приступил к выполнению своих обязанностей.

Первым военным комендантом Берлина стал командующий войсками 5-й ударной армии Герой Советского Союза генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин. К сожалению, этот выдающийся советский военный деятель трагически погиб 16 июня 1945 года в автомобильной катастрофе. На посту военного коменданта Берлина его сменил Герой Советского Союза генерал-полковник A. B. Горбатов...

28 апреля 1945 года был издан отдельной листовкой и расклеен в разных концах немецкой столицы знаменитый Приказ № 1 коменданта Берлина генерал-полковника Н. Берзарина:

«Сего числа я назначен начальником гарнизона и комендантом города Берлина.

Вся административная и политическая власть по уполномочию командования Красной Армии переходит в мои руки.

В каждом районе города по ранее существующему административному делению назначаются районные и участковые военные комендатуры...»

Далее в приказе перечислялись одиннадцать пунктов, объяснявших конкретные права и обязанности населения Берлина и устанавливавших правила его жизни и деятельности на переходный период.

Прежде всего, Берзарин потребовал от населения соблюдения порядка и спокойствия. Он объявил о роспуске и запрещении деятельности в городе всех организаций национал-социалистской немецкой рабочей партии и всех подчиненных ей организаций и структур.

Военный комендант Берлина призвал все предприятия и службы коммунального хозяйства, городского транспорта, медицинского обеспечения и продовольственного обеспечения населения немедленно приступить к выполнению своих обязанностей в интересах жителей города.

Районные военные комендатуры обязаны были принять меры к организованному распределению продуктов питания и обеспечению сохранности ценностей в банках и сейфах. Одновременно устанавливался жесткий контроль над огнестрельным оружием и боеприпасами, горюче-смазочными материалами, радиосредствами, фотоаппаратами и автотранспортом, находившимися в личном пользовании населения.

Отдельным пунктом в приказе № 1 выделялось то, что запрещалось делать населению Берлина:

«а) выходить из домов и появляться на улицах и во дворах, а также находиться и выполнять какую-либо работу в нежилых помещениях с 22.00 до 8 утра по берлинскому времени;

б) освещать помещения с незамаскированными окнами;

в) принимать в состав своей семьи, а также на жительство и ночлег кого бы то ни было, в том числе и военнослужащих Красной Армии и союзных войск, без разрешения военных комендантов;

г) допускать самовольное растаскивание брошенного учреждениями и частными лицами имущества и продовольствия. Население, нарушающее указанные требования, будет привлекаться к строгой ответственности по законам военного времени».

Население Берлина предупреждалось самым строгим образом о недопущении каких бы то ни было провокаций и враждебного отношения к военнослужащим Красной Армии и союзных нам армий.

Последним пунктом своего приказа генерал Н. Берзарин строго предупредил и личный состав советских войск о соблюдении дисциплины и порядка при расквартировании в городе:

«Части Красной Армии и отдельные военнослужащие, прибывающие в Берлин, обязаны расквартировываться только в местах, указанных военными комендантами районов и участков.

Военнослужащим Красной Армии запрещается производить самовольно, без разрешения военных комендантов выселение и переселение жителей, изъятие имущества, ценностей и производство обысков у жителей города».

По оценкам политотдела 5-й ударной армии приказ № 1 военного коменданта Берлина был встречен населением города с «глубоким удовлетворением». В донесении говорится:

«Все рады, что русские военные власти не объявили сбора в Сибирь, а призывают к порядку и работе. Избавившись от кошмара англо-американских бомбардировок и уличных боев, убедившись в лживости пропаганды гитлеровцев о зверствах большевиков, видя наши мероприятия, направленные на создание нормальных условий для гражданского населения, берлинцы повеселели. Многие начали приветствовать приход Красной Армии в Берлин».

Уже к 15 апреля в Берлине действовали 21 районная и 42 участковых штатных комендатуры. К 5 мая в столице функционировали уже 22 районных комендатуры, каждая из которых имела своего коменданта из числа старшего офицерского состава и заместителя коменданта по политчасти.

При военных комендатурах из числа местных жителей-активистов образовывались так называемые группы содействия. При комендатуре каждого района к началу мая действовало по 10–15 таких групп, каждая численностью по 5–10 человек. В функции групп содействия входил широкий круг вопросов: перепись местного населения, наведение чистоты и порядка на улицах и во дворах, выявление и учет продовольственных запасов для снабжения населения своего района, приведение в действие коммунально-бытовых и пищевых предприятий и учреждений, организация торговли продовольствием и предметами повседневного спроса, открытие бань, парикмахерских, больниц, аптек, швейных и сапожных мастерских, содействие в ремонте железнодорожного транспорта, включая вокзалы и железнодорожные пути.

Советские военные комендатуры на первом этапе своего функционирования рассматривали своей основной задачей обеспечение населения продовольствием и работой. Эта проблема решалась даже в пределах столицы Германии с большим трудом. При этом в некоторых районах города, в частности в Рейникендорфе, с самого начала имелись запасы муки и зерна, что позволило быстро пустить в строй хлебопекарни. Однако в других районах, например в Пренцлауерберге, запасов муки не было совсем и населению этой части Берлина пришлось оказывать помощь со стороны.

В обязанности военных комендантов входило также налаживание системы круглосуточного патрулирования улиц в крупных городах и мелких населенных пунктах Германии. Основной обязанностью патрулей было следить за выполнением приказов военных комендантов, поддерживать порядок и обеспечивать безопасность. Патрули следили также и за поведением советских военнослужащих в городах.

При поддержании порядка во вверенных им районах комендатуры действовали совместно с политорганами, органами контрразведки и военной прокуратуры соответствующих воинских частей. Усилия всех этих органов были направлены на выявление и задержание оставленной вражеской агентуры, руководящего состава нацистской партии, чиновников государственного аппарата Третьего рейха. Только в 5-й ударной армии за первые 10 дней боевых действий в Берлине было задержано 366 человек «враждебного элемента», причем 25 человек из них были подвергнуты аресту.

Таким образом, с самого начала перед военными комендатурами повсеместно стояли два блока задач — организационно-дисциплинарных и социально-хозяйственных. Наиболее сложные и ответственные хозяйственные задачи им пришлось решать, естественно, в столице Германии.

Ожесточенные бои в Берлине, длительные бомбардировки города с воздуха превратили столицу немецкого государства в каменные джунгли. Из 250 тысяч зданий Берлина 30 тысяч были разрушены полностью, 20 тысяч находились в полуразрушенном состоянии, более 150 тысяч зданий имело средние повреждения. Городской транспорт не работал, более трети всех станций метро были затоплены, 225 мостов подорваны немецкими войсками при отступлении. Вся система коммуникаций — электростанции, водокачки, газовые заводы, канализация — прекратили свою работу. На улицах, заваленных разрушенными зданиями и остатками баррикад, валялись трупы, уборка которых представляла большие сложности.

За время осады Берлина советскими войсками погибло 30 тысяч жителей города. На день капитуляции берлинского гарнизона в госпиталях и больницах находилось до 40 тысяч раненых немцев. Однако в политдонесении 5-й ударной армии, подготовленном в первых числах мая 1945 года, приводились иные цифры раненых в Берлине:

«По данным опроса пленных медицинских работников германской армии, в Берлине имелось 45 военных оборудованных лазаретов, которые после разрушения были перенесены в бомбоубежища и подвалы домов. Обследованием 19 лечебных учреждений и опросом германских врачей установлено наличие общего количества раненых в городе около 6500 человек. Размещены они в подвалах здания рейхстага — 150 человек; в бомбоубежище близ рейхстага — 250 человек; в подвальном здании имперской канцелярии — около 1000 человек, в лазарете № 104 и прилегающем к нему бомбоубежище — 365 человек. Раненые размещены скученно, в ряде мест недостаточно обеспечены продовольствием».

За предыдущие четыре года войны под бомбежками англо-американской авиации, которая совершила в общей сложности 360 рейдов на столицу Третьего рейха, погибло 50 тысяч берлинцев. Крайне неблагоприятная обстановка складывалась с санитарным состоянием столицы Германии. По состоянию на 5 мая 1945 года водопровод и канализация в подавляющем большинстве районов были выведены из строя. В самом городе, особенно под завалами домов, валялись неубранные трупы животных и людей.

Санитарным отделом 5-й ударной армии были зарегистрированы отдельные очаги заболеваний среди местного населения и военнопленных. Инфекционные заболевания были выявлены также и в местных районных больницах Берлина. По показаниям местных врачей было установлено, что в Берлине постоянно регистрировались отдельные случаи заболевания сыпным тифом — по 2–3 случая еженедельно.

В самой немецкой столице шли бои, однако советское командование уже сталкивалось с целым кругом вопросов и проблем, связанных с жизнью сложного городского хозяйства, с необходимостью решать проблемы местного немецкого населения. Эта задача ложилась на плечи командиров подразделений, партийно-политический аппарат советских войск, органы разведки и контрразведки, военной прокуратуры и военных комендантов. Однако никакая практическая работа в этой сфере не могла быть эффективной без тщательной, постоянной разъяснительной работы с местным населением.

В донесении члена Военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенанта Ф. Е. Бокова от 2 мая 1945 года рассказывалось о политических настроениях жителей Берлина в первые дни уличных боев. Так, многие немцы даже не знали о полном окружении Берлина войсками Красной Армии и считали, что продвижение англо-американских войск было остановлено на Эльбе. На заборах и стенах домов нацисты оставили множество лозунгов и призывов: «Берлин будет немецким», «Победа или Сибирь», «Плюнь тому в лицо, кто не может обороняться». При вступлении наших войск в Берлин в разных районах города были сняты с виселиц повешенные немецкие солдаты с надписями на груди: «За малодушие», «За дезертирство», «Я повешен за то, что плохо защищал родину».

В первый день прихода Красной Армии в Берлин жители попрятались по подвалам и убежищам. Постепенно из этих укрытий стали выходить «на разведку» отдельные пожилые жители города. Они вступали в контакт с советскими военнослужащими, пытались выяснить у них свою судьбу. По свидетельству очевидцев, их волновала исключительно собственная судьба и судьба близких. Судьбой Германии и фюрера никто из них не интересовался.

Генерал Боков докладывал также и о том, что среди населения распространяются упорные слухи о якобы происшедшем разрыве дипломатических отношений между СССР и Великобританией и о том, что Германия будет спасена общими усилиями Англии и Америки.

Результатом разъяснительной и пропагандистской работы среди немецкого населения, оставшегося в Берлине, становилось все большее количество берлинцев, изъявивших желание помочь военным комендатурам в наведении порядка в городе.

Сложности работы с местным населением обусловливались в очень большой степени тем, что сотни тысяч немцев были фактически беженцами, скрывавшимися в окрестных населенных пунктах или лесах вокруг столицы. Громадные потоки людей в город и из города препятствовали маневру войсками и в то же время создавали огромные трудности с организацией учета людей и обеспечением их первоочередными продуктами питания.

30 апреля, когда в Берлине еще шли бои, командующий 1-м Украинским фронтом маршал И. Конев направил в подчиненные войска распоряжение:

«Гражданское немецкое население, бежавшее из Берлина при прорыве туда наших войск, в настоящее время толпами возвращается в Берлин. Вместе с гражданским населением проходят переодетые военнопленные, фольксштурмовцы, полицейские.

Все это может привести к усилению сопротивления в городе, усилению шпионажа, осложнить очистку города.

Приказываю:

До полного освобождения Берлина не допускать возвращения туда граждан, ранее бежавших из города.

На дорогах, ведущих в Берлин, выставить посты, обеспечивающие задержку возвращающегося туда населения и направление его для временного проживания в городах и селах, находящихся за 25-километровой зоной от линии фронта».

Огромную и разноплановую работу по переводу немецкой столицы на мирные рельсы, по налаживанию ее нормальной жизни сыграли военные комендатуры.

Одной из самых важных и первоочередных проблем для военных комендатур и их помощников из числа местного населения был ремонт и пуск в эксплуатацию электростанций, т.е. обеспечение электроэнергией всей структуры коммунального городского хозяйства.

Распределение продуктов питания между жителями Берлина с самого начала организовывалось на основе карточной системы. Государственным Комитетом Обороны СССР 8 мая 1945 года было принято постановление № 8450с, где устанавливались общие нормы снабжения продовольствием населения Берлина. Военный совет 1-го Белорусского фронта в постановлении № 063 от 11 мая, исходя из наличия местных продовольственных запасов, установил нормы продовольственного снабжения различных категорий городского населения. При этом было выделено пять категорий жителей: рабочие тяжелого труда и вредного производства; все остальные рабочие; служащие; дети; иждивенцы и прочее население.

Нормы ежедневной выдачи продовольствия в мае 1945 года составили (по вышеуказанным категориям населения, в граммах на одного человека):

Деятели науки, техники, медицины, культуры и искусства, а также руководящий состав городского и районных органов самоуправления, руководящий состав крупных промышленных и транспортных предприятий имели право получать продукты по нормам, установленным для рабочих, занятых на тяжелом производстве. Все остальные инженерно-технические работники предприятий и учреждений, врачи, учителя и служители культов получали продукты по нормам, установленным для рабочих.

В соответствии с требованиями постановления № 063 в Берлине была развернута широкая сеть продуктовых магазинов и с 15 мая налажена выдача продпайков по новым нормам.

Конкретные меры осуществлялись советским командованием и комендатурами и по всем другим линиям.

Постановлением за № 064 от 12 мая были намечены конкретные меры по обеспечению нормальной работы коммунального хозяйства в Берлине. В городской и районных комендатурах были проведены совещания инженерно-технических работников города, работников науки и искусства, владельцев и работников торговых предприятий, работников коммунального хозяйства города.

19 мая 1945 года в политдонесении 1-го Белорусского фронта приводятся конкретные результаты работы:

«Сейчас в Берлине уже пущена первая очередь метро (до 6 километров), в ряде районов имеется электрический свет, налажено водоснабжение. В 9 районах функционирует 25 кинотеатров, обслуживающих советскими кинофильмами до 25 тысяч человек ежедневно.

Подготавливается к открытию драматический и камерный театры в районе Шарлотенбург, концертный зал радиоузла на Мазурин-аллее. В Берлине организована ежедневная работа четырех мощных и девяти облегченных громкоговорящих установок. С 14 мая начались ежедневные радиопередачи через радиостанцию Кенигсвустерхаузен.

По городу расклеены десятки тысяч лозунгов и «Информационных бюллетеней» политуправления фронта. 15 мая 1945 года начался выпуск газеты «Ежедневное обозрение» для немецкого населения тиражом 80 тысяч экземпляров. Газета пользуется исключительным успехом».

14 мая издано постановление Военного совета 1-го Белорусского фронта № 066, которым установлены меры по организации местных банковских органов. По состоянию на 18 мая в Берлине были открыты городской и 20 районных банков, которые приступили к работе 16–17 мая и установили связи с торгующими организациями, принимают от них выручку.

Постановлением № 067 от 14 мая утвержден приказ военного коменданта Берлина о допуске частной торговли в городе продовольствием и промтоварами.

В политических донесениях фронтов и армий того времени содержится много фактов позитивного и доброжелательного отношения немецкого населения к советским войскам. Так, врач Иоганн Шмуллер из района Тиргартен в Берлине заявил:

«Мы поражены невиданными темпами восстановления жизни в городе и умелым руководством русских. За такой короткий срок русские сумели сделать очень много».

После просмотра картины «Волга-Волга» группа берлинцев в беседе говорила:

«В фильме мы видели ваш народ — такой могучий, вольный, жизнерадостный и трудолюбивый. Мы подумали о том, как жестоко нас обманывали прежде».

Очень добрые слова в адрес Красной Армии высказала Элизабет Шмеер:

«Нам говорили нацисты, что если придут сюда русские, то они не будут нас «обливать розовым маслом». Получилось совершенно иначе: побежденному народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские».

В упоминаемом донесении член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин делает общие выводы о ситуации в Берлине на 19 мая 1945 года:

«1) Население перестало бояться русских, охотно и активно помогает во всем, где это требуется, и хочет скорей получить работу.

2) Наши мероприятия по продовольственному снабжению, налаживанию жизни города ошеломили немцев. Они удивлены великодушием, быстрым восстановлением порядка в городе, дисциплиной войск, богатством военной техники и организаторскими способностями генералов и офицеров Красной Армии.

3) Враждебная нам деятельность нацистских элементов носит единичный характер и не встречает поддержки основной массы населения. Наоборот, население активно начинает помогать вылавливать их.

Доведение до конца намеченных нами мероприятий по восстановлению жизни города и бесперебойная выдача продовольствия будут могучим средством укрепления нашего влияния среди населения и подорвут основы для деятельности нацистского подполья.

Задача будет состоять лишь в том, чтобы не допустить нацистские элементы в руководящие органы местного самоуправления, укрепить их настоящими антифашистскими элементами, над чем сейчас и работаем».

С самого начала советские оккупационные власти понимали, что решение проблем и трудностей, вставших перед разрушенной войной Германией, невозможно без активного привлечения к этому местного населения. На повестку дня встала необходимость создания органов местного самоуправления.

С окончанием военных действий на территории Германии в полный рост встала проблема мирного обустройства страны. Решить эту задачу советские войска одни без помощи местного населения, естественно, не могли. Военные советы и политорганы 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов активно включились в работу по созданию местных органов власти в оккупированных районах Германии.

13 мая 1945 года Военный совет 1-го Украинского фронта направил в подчиненные войска указания, которыми необходимо было руководствоваться при организации местной немецкой администрации. В них, в частности, отмечалось:

«1. В отношениях с немцами исходить из указаний товарища Сталина, сделанных им во время Отечественной войны. Товарищ Сталин учит отличать германский народ от гитлеровского государства: «Гитлеровцы приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается».

Нельзя всех немцев мерить на один аршин. Нельзя представлять себе Германию как одну колоссальную шайку. Надо отличать немцев, поддерживающих фашизм, являвшихся и являющихся его оплотом, от немцев, разочаровавшихся в войне, разочаровавшихся в Гитлере и его режиме, пострадавших от гитлеровского режима, и т.д.

В приказе № 20 от 1 мая 1945 года товарищ Сталин так определил наше отношение к немцам: «Лживая фашистская пропаганда запугивает немецкое население вздорными россказнями — будто армии Объединенных Наций хотят истребить германский народ. В задачу Объединенных Наций не входит уничтожение германского народа. Объединенные Нации уничтожат фашизм и германский милитаризм, сурово накажут преступников войны и заставят немцев возместить ущерб, который они причинили другим странам. Но Объединенные Нации не трогают и не тронут мирного населения Германии.

2. Справедливое желание отомстить немцам за совершенные гитлеровской армией злодеяния и за развязанную гитлеровцами войну, принесшую столько бедствий и страданий нашей родине, — вовсе не означает, что в отношениях к немцам разрешены насилия, грабеж и прочие беззакония.

Наоборот, с этими беззакониями надо вести решительную борьбу, так как они озлобляют против нас весь немецкий народ и, кроме того, позорят честь Красной Армии и разлагают ее морально.

Надо понять, что правильное отношение к немецкому населению, завоевание его симпатий способствуют закреплению нашей победы над гитлеровской Германией и обеспечению мира.

Для закрепления победы над врагом, завоеванной прежде всего оружием, техникой, примененными сплоченным и воодушевленным благородными целями защиты Родины советским народом, необходимо уничтожить все фашистское, уничтожить гитлеровское государство, ликвидировать нацистскую партию и созданные ею порядки. А это можно сделать только путем соответствующей правильно проведенной политической работы среди населения и правильных взаимоотношений с ним...

5. В районах Германии западнее реки Зап. Нейсе (т.е. на территории, остающейся немецкой, не переходящей к Польше) создается ограниченная немецкая администрация.

Организация ограниченной немецкой администрации на занятой Красной Армией территории и контроль за ее работой являются важнейшими задачами военных комендантов и их заместителей по политической части.

6. Военные коменданты вместе с уполномоченными заместителя командующего фронтом по гражданской администрации должны создать следующие органы немецкой администрации:

В городах и населенных пунктах городского типа назначить бургомистров и утвердить состоящих при них советников («штатрате»), ведающих отдельными отраслями работы городского управления (отделами): 1) промышленности и ремесел; 2) торговли и снабжения; 3) коммунальных предприятий, городского хозяйства и благоустройства; 4) финансов, налогов и сборов; 5) здравоохранения; 6) просвещения; 7) социального обеспечения; 8) по охране порядка и личному составу.

В крупных городах (как Дрезден, Герлиц) назначить обер-бургомистров и одного — трех бургомистров (являющихся заместителями обер-бургомистра, руководящих отдельными отраслями работы или отделами)».

Соответствующие органы власти рекомендовалось создавать и в сельской местности. При этом в селах предусматривалось назначение старост общин, ведающих всеми делами сельской общины. В крупных селах назначались старосты общин и подбирались несколько сельских советников, ответственных за сельское хозяйство, школы, трудовую повинность и другие вопросы жизни сел. В уездах назначались начальники уездов с аппаратом советников, которые заведовали различными отделами уездного управления.

Параллельно с органами гражданской администрации на местах формировались новые полицейские органы.

В городах назначался командир полиции, подчиняющийся бургомистру города с одновременным подчинением окружному полицей-президенту. Управление городской полиции имело три отдела: уголовной полиции, полиции порядка и пожарной охраны.

В уездах формировались отделы жандармерии в составе двух отделений: жандармерии порядка и пожарной охраны. Уездный командир жандармерии подчиняется начальнику уезда, а по ведомственной линии также окружному полицей-президенту.

В округе всей полицейской службой руководит полицей-президент, имеющий аппарат, состоящий из двух отделов: отдел по руководству городской полицией и отдел по руководству жандармерией.

В цитируемых указаниях Военного совета 1-го Украинского фронта определяется и порядок подбора и назначения на административные должности активистов из числа местного населения. Члены местной администрации назначаются военными комендантами совместно с уполномоченными заместителя командующего фронтом по управлению гражданскими делами.

Бургомистры городов, начальники уездов, командиры полиции городов, начальники уездной жандармерии, президенты округов и некоторые другие категории чиновников могли быть назначены только после утверждения кандидатуры лично заместителем командующего фронтом по управлению гражданскими делами.

Для городской и сельской немецкой администрации определялись основные функции, рамками которых они должны были руководствоваться. В основном они сводились к следующему:

— восстановление нормальной жизни в городе и на селе — восстановление и возобновление работы местных промышленных и коммерческих предприятий, обслуживающих население предметами первой необходимости, торговли, транспорта и т.д.;

— активизация сельскохозяйственных работ, учет и перераспределение земель среди неимущих;

— благоустройство городского и сельского коммунального хозяйства, медицинское обслуживание населения, забота о сиротах и престарелых, восстановление школ, организация пожарной охраны;

— учет и регистрация населения;

— выявление и передача в руки советских военных комендатур нацистских и военных преступников, активных членов нацистских организаций, гестаповцев, членов СС и СД, диверсантов, шпионов, офицеров полиции;

— обеспечение порядка и поддержание оккупационного режима;

— помощь советским военным комендатурам и командирам ближайших воинских частей Красной Армии.

Особое значение Военный совет 1-го Украинского фронта видел в активизации хорошо спланированной и продуманной агитационно-пропагандистской работы военных комендатур с местным немецким населением через создаваемые органы местного самоуправления.

В первые же дни после капитуляции Берлинского гарнизона советское командование сформировало состав немецкой администрации города Берлина. 12 мая заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта по делам гражданской администрации комиссар госбезопасности 2 ранга И. А. Серов подготовил справку о расстановке руководящих лиц городского самоуправления немецкой столицы, которую представил командующему фронтом. Через два дня, 14 мая, маршал Г. Жуков собственноручно ее утвердил.

В справке перечислены 14 высших чиновников новой немецкой администрации, с которыми, кстати, был лично знаком секретарь ЦК Компартии Германии Вальтер Ульбрихт. Судя по содержанию и стилю, справку готовили Серову его же подчиненные из органов военной контрразведки.

Ключевые должности в новой администрации заняли:

«1. Обербургомистр Берлина — доктор Артур Вернер, 68 лет, с высшим техническим образованием, по специальности архитектор и инженер электротехники и машиностроения, до 1933 года состоял членом партии социал-демократов, после роспуска партии фашистами ни в какую партию не вступал, имеет двух взрослых сыновей, которые в настоящее время в плену, оба беспартийные.

Доктор Вернер в прошлом работал в городском управлении Берлина специалистом по строительству бомбоубежищ.

Как нами установлено, Вернер имеет широкий круг знакомств среди берлинской интеллигенции и инженерно-технического состава.

При личной беседе Вернер производит впечатление культурного и сообразительного человека и изъявляет желание руководить городским самоуправлением.

Со слов Вернера, он при гитлеровском правительстве неоднократно отстранялся от занимаемых должностей директора техникума и др.

2. Первый заместитель обербургомистра Карл Марон, 43 года, по профессии слесарь, член Компартии Германии с 1926 года, с 1936 года находился в Советском Союзе и работал в ИККИ.

Марон в Берлине имеет большую связь с населением.

3. Заместитель обербургомистра Карл Шульц, 54 года, с высшим образованием, до 1933 года был директором высшей школы в Берлине, с приходом гитлеровцев отстранен от этой должности, с 1919 до 1933 года был членом социал-демократической партии Германии.

Шульц стоит за крепкую дружбу с Советским Союзом.

4. Заместитель обербургомистра, он же начальник продовольственного отдела — доктор Гермес, 68 лет, с высшим образованием, житель Берлина, крупный специалист по сельскому хозяйству, до 1923 года работал министром снабжения Германии, имеет большой опыт в деле снабжения населения.

Гермес являлся членом партии «Центра» до 1933 года, дважды арестовывался гестаповцами, последний раз был арестован в 1944 году в связи с покушением на Гитлера и был приговорен к смертной казни. Освобожден из тюрьмы чиновником министерства юстиции за два дня до занятия Берлина в связи с начавшейся паникой в городе.

5. Заместитель обербургомистра Пауль Швенк, он же начальник хозяйственного отдела, член Компартии Германии со дня ее основания, в прошлом был членом прусского ландтага, крупный специалист по вопросам коммунальной политики, последнее время проживал в Москве и работал в радиоредакции ИККИ.

6. Начальник отдела личного состава и администрации Артур Пик, брат Вильгельма Пика...»

Пример подбора и назначения кандидатов из числа немецких активистов на пост главы Берлина и его заместителей был достаточно типичен для всей территории советской зоны оккупации, где создавались городские и сельские органы немецкого самоуправления. Главными принципами подбора местных чиновников были: недовольство нацистским режимом, членство в Компартии Германии, симпатии к СССР, профессиональная подготовка в хозяйственных или иных специальных вопросах управления.

Постепенно вся сеть немецких населенных пунктов в восточной части Германии получила с санкции советского военного командования своих бургомистров и управляющих.

xx Глава 3. Советская зона оккупации Германии

Окончание войны в Европе выдвинуло на первый план проблемы мирного переустройства на континенте и прежде всего в Германии. Эту задачу должен был решать Контрольный совет по управлению Германией из высших представителей четырех держав: СССР, США, Великобритании и Франции. По решению политических лидеров великих держав, их представителями в Контрольном совете должны были стать главнокомандующие национальными вооруженными силами на Европейском континенте: американский генерал армии Эйзенхауэр, английский фельдмаршал Монтгомери, французский генерал Делатр де Тассиньи.

Представителем СССР в Контрольном совете был назначен Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. В конце мая 1945 года маршал был вызван срочно в Москву. На встрече со Сталиным Жуков узнал о своем новом назначении и получил краткий инструктаж о своих новых обязанностях.

По возвращении в Берлин Г. Жуков начал готовиться к предстоящей церемонии подписания Декларации о поражении Германии, которая должна была состояться в первых числах июня.

5 июня в Берлин прибыли Д. Эйзенхауэр, Б. Монтгомери и Ж. Делатр де Тассиньи. Совместно с Г. Жуковым они приняли участие в церемонии подписания Декларации о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами СССР, США, Великобритании и временным правительством Французской Республики. Текст этого документа был подготовлен и единогласно одобрен Европейской Консультативной Комиссией еще 12 мая 1945 года.

В документе четко определялись задачи, принципы и механизм международного контроля над Германией. В нем указывалось, что «в Германии нет центрального правительства или власти, способной взять на себя ответственность за сохранение порядка, управление страной и за выполнение требований держав-победительниц».

В Декларации определялось:

«Правительства Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики настоящим берут на себя верховную власть в Германии, включая всю власть, которой располагают германское правительство, верховное командование и любое областное, муниципальное или местное правительство или власть. Взятие на себя такой власти, прав и полномочий для вышеуказанных целей не является аннексией Германии.

Правительства Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики впоследствии установят границы Германии или любой части ее, а также определят статут Германии или любого района, который в настоящее время является частью германской территории».

В Декларации подробно описывались процедуры военной капитуляции Германии и ее вооруженных сил на земле, на воде и в воздухе.

Отдельными статьями были вынесены проблемы освобождения всех военнопленных и интернированных, содержавшихся на территории Германии, а также процедуры преследования нацистских лидеров и военных преступников.

Декларация о поражении Германии определяла:

«Представители союзников навяжут Германии дополнительные политические, административные, экономические, финансовые, военные и другие требования, возникающие в результате полного поражения Германии. Представители союзников или лица или органы, должным образом назначенные действовать по их уполномочию, будут выпускать прокламации, приказы, распоряжения и инструкции с целью установления этих дополнительных требований и проведения в жизнь других положений настоящей декларации. Все германские власти и германский народ должны безоговорочно выполнять все требования представителей союзников и полностью подчиняться всем этим прокламациям, приказам, распоряжениям и инструкциям».

Декларация о поражении Германии была очень болезненно воспринята населением Германии. В этом смысле характерны два высказывания немецких граждан, приводимые в докладной записке начальника 7-го отдела политуправления Группы советских оккупационных войск в Германии от 23 августа 1945 года:

«Доцент Берлинского университета Браун: «В Декларации говорится, что германский народ не в состоянии обеспечить даже порядка в собственном доме. Неужели народ, который создал индустрию и образцово организовал хозяйство, не достоин управлять страной; раз нет центральной власти и в страну вошли чужие армии, то всякое подобие национальной самобытности ликвидировано».

Ганс Штайн: «Декларация исключает существование нашего национального правительства. Это значит, что мы не будем иметь самых минимальных прав. Державы-победительницы могут сделать с нами все, что хотят. Под видом военной у нас вывезут и всю остальную промышленность. Мы обречены на ручной труд и развитие вспять».

В тот же день, когда была подписана Декларация о поражении Германии, в Берлине состоялась и первая официальная встреча главнокомандующих оккупационными войсками СССР, США, Великобритании и Франции, на которой обсуждался вопрос о необходимости взаимных консультаций.

Главнокомандующие войсками западных держав попытались «надавить» на маршала Г. Жукова, обязав его как можно скорее создать в Берлине условия для работы Контрольного совета по управлению Германией. Однако последний жестко увязал эту проблему с отводом войск наших западных союзников из тех районов советской зоны оккупации Германии, которые они заняли в ходе боевых действий. В стенографическом отчете встречи главнокомандующих оккупационными войсками говорилось:

«Главное состоит в том, что начало работы Контрольного совета в Берлине должно быть связано с отводом войск союзников за установленную Крымской конференцией демаркационную линию, так как это является необходимым предварительным условием для того, чтобы можно было развернуть работу в соответствующих зонах».

Сам Г. К. Жуков в своих мемуарах описывает этот сюжет несколько иначе:

«После подписания декларации Монтгомери, обратившись ко мне, сказал:

— Господин маршал, мы решили в ближайшие дни занять в Берлине свою зону, и, видимо, наши друзья американцы и французы также пожелают одновременно с нами занять каждый свою зону. В связи с этим я хотел бы сейчас договориться с вами об установлении коммуникаций для наших оккупационных частей в Берлине.

— Прежде чем решать вопрос о коммуникациях, по которым английские и американские части войдут в Берлин, нужно, чтобы войска союзников расположились в тех районах Германии, которые были предусмотрены решениями Крымской конференции. Поэтому до тех пор, пока американские войска не уйдут из Тюрингии, а английские из района Виттенберга, я не могу согласиться на пропуск в Берлин оккупационных войск союзников, а также размещение персонала административных органов Контрольного совета.

Б. Монтгомери начал было возражать, но тут быстро вмешался Д. Эйзенхауэр:

— Монти, не спорь! Маршал Жуков прав. Тебе надо скорее убираться из Виттенберга, а нам из Тюрингии».

На своих следующих встречах представители держав согласовали сроки и порядок отвода войск союзников из советской зоны оккупации и вводе туда советских войск.

По свидетельству английского премьера Черчилля, виновником затяжки вывода союзных войск из советской зоны оккупации была сама советская сторона. 17 июня 1945 года Сталин отправил телеграмму в Лондону которой информировал британского премьера:

«...Я должен, к сожалению, сказать, что начало отхода британских и американских войск в свои зоны и ввод британских и американских войск в Берлин 21 июня встречает затруднения, так как с 19 июня маршал Жуков и все другие наши командующие войсками приглашены в Москву на сессию Верховного Совета, а также для организации парада и для участия в параде 24 июня. Они смогут вернуться в Берлин только 28–30 июня. Следует также иметь в виду, что работы по разминированию в Берлине еще не закончены и что разминирование может быть окончено лишь к концу июня...

Ввиду изложенного выше я предложил бы начало отвода и размещение соответствующих войск по своим зонам, как в Германии, так и в Австрии отнести на 1 июля».

Английские и американские войска начали отводиться 1 июля 1945 года и закончили эту акцию соответственно к исходу 3 и к утру 5 июля. Советские войска начали ввод в западные районы своей зоны оккупации 1 июля. 29 июня главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии маршал Жуков разослал оперативные директивы подчиненным войскам, в которых определял:

«...2. 1 июля 1945 года от армий выслать разведку с целью в этот же день достигнуть пунктов: а) 2-я ударная армия — Шверин, Гревесмюлен, Гадебуш, Шенберг, Царрентин, Бойценбург, Демитц; б) 3-я ударная армия — Зальцведель, Стендаль, Гарделеген, Эбисфельде, Нойхальденслебен, Ошерслебен; в) 47-я армия — Гальберштадт, Нордхаузен, Мюльхаузен, Эйзенах, Гота, Галле; г) 8-я гвардейская армия — Эрфурт, Веймар, Лейпциг, Гера, Вейда, Грейц, Плауэн.

Каждый разведывательный отряд выслать в составе не менее 100 человек пехоты на автомашинах. Разведотрядам поставить задачи — установить, какие силы союзников и в каком порядке отходят на запад, какая отходит техника, что уводят и увозят союзники с собой, какие в этих пунктах промышленные предприятия и их состояние, не увозят ли союзники оборудование с этих предприятий. Кроме того, установить количество и состояние, наличие линий проводной связи, количество и состояние проводов.

3. Вслед за главными силами союзников продвигать главные силы наших войск, при этом передовые части пехоты — на дистанции 2 километра, а мото-механизированные части — на дистанции 5 километров от хвоста колонн союзников.

Войска армий продвигать на запад в прежней группировке. На старом рубеже оставить заставы с целью не допустить перемещения отдельных лиц и групп немцев к востоку от этого рубежа.

Приданные армиям танковые корпуса вывести в районы:

1-й гвардейский танковый корпус — Гюстров, Штернберг;

2-й танковый корпус — Веймар.

Штабам армий перейти в районы:

2-я ударная армия — Гольдберг;

3-я ударная армия — Стендаль;

47-я армия — Эйслебен;

8-я гвардейская армия — Иена...»

С 17 июля по 2 августа 1945 года в Потсдаме состоялась последняя заключительная встреча лидеров трех великих держав-победительниц: СССР, США, Великобритании. Эта конференция имела ключевое значение для судеб Европейского континента.

Во-первых, она подвела политические итоги второй мировой войны в Европе. Во-вторых, эта международная встреча стала своеобразной «трибуной», с которой Запад объявил Советскому Союзу о создании атомной бомбы: начиналась эпоха атомного шантажа.

В-третьих, на Дальнем Востоке Советский Союз завершал приготовления к вступлению в войну с Японией. Сталин был верен своему обещанию, данному союзникам на конференции в Ялте, о вступлении в войну с Японией через два-три месяца после разгрома Германии. 9 августа истекали ровно три месяца с момента капитуляции фашистской Германии. На конференции в Потсдаме западные союзники стремились ни в коем случае не дать Сталину повода для изменения своего первоначального обещания. Однако советский лидер и не собирался менять свою позицию. Черчилль в своих мемуарах вспоминает банкет, устроенный британской стороной 23 июня, на котором И. Сталин предложил тост — за последующую встречу трех лидеров в Токио.

Официально советская делегация на конференции состояла из 17 членов во главе со Сталиным. Маршал Жуков формально не входил в состав нашей делегации, однако он участвовал в некоторых встречах и обсуждениях политических военных проблем. Кроме того, именно на маршале Г. К. Жукове лежали все технические вопросы по подготовке и организации проведения конференции в Потсдаме.

Главным итогом встречи на высшем уровне стала достигнутая договоренность об учреждении Совета Министров иностранных дел из представителей пяти ведущих держав союзников: США, СССР, Великобритании, Франции и Китая. Штаб-квартира Совета должна была размещаться в Лондоне.

Решением Потсдамской конференции Европейская Консультативная Комиссия, сыгравшая огромную роль в выработке документов по капитуляции Германии, была распущена.

На конференции было достигнуто Соглашение о политических и экономических принципах координирования политики союзников в отношении побежденной Германии в период Союзного контроля. В нем провозглашалось:

«...Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный Совет, является: ...полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней».

В Соглашении была подчеркнута необходимость «убедить немецкий народ, что он понес тотальные военные поражения и что он не может избежать ответственности за то, что он навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатичное сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдание неизбежными».

Крупным блоком проблем, обсуждавшихся на конференции, стали репарации с Германии. Стороны провозгласили тезис о том, что «Германию нужно заставить компенсировать в возможно большей степени ущерб и страдания, которые она причинила Объединенным Нациям и за которые германский народ не может избежать ответственности».

В специальном Соглашении по репарациям определялось, что репарационные претензии СССР будут удовлетворены путем изъятий материальных ценностей из оккупированной Советской армией зоны Германии и из соответствующих германских вложений за границей. Кроме того, СССР получал дополнительные репарации из западных зон оккупации в следующих размерах:

— 15% пригодного к использованию и комплектного капитального оборудования, которое не является необходимым для германского мирного хозяйства и должно быть изъято из западных зон Германии, в обмен на эквивалентную стоимость в продовольствии, угле, поташе, цинке, лесных материалах, глиняных изделиях, нефтяных продуктах и других видах материалов;

— 10% промышленного капитального оборудования, которое не является необходимым для германской мирной экономики и передается СССР без оплаты или возмещения любым образом в счет репараций.

Два пункта в соглашении о репарациях представляют особый интерес. Во-первых, СССР обязался удовлетворить репарационные претензии Польши из своей доли репараций. И, во-вторых, Советское правительство заявило, что «не имеет претензий на золото, захваченное союзными войсками в Германии».

Для осуществления контроля за выполнением Германией условий безоговорочной капитуляции и управления советской зоной оккупации в Германии, т.е. для упорядочения и централизации деятельности советского военного командования в Германии по переводу страны на мирные рельсы, 6 июня 1945 года постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 1326/301 была образована Советская военная администрация (СВАГ).

Главноначальствующим Советской военной администрацией в Германии был назначен главнокомандующий Советскими оккупационными войсками в Германии Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Его первым заместителем стал генерал армии В. Д. Соколовский, заместителем по делам гражданской администрации — комиссар госбезопасности 2 ранга И. А. Серов, начальником штаба — генерал-полковник В. В. Курасов.

При Главноначальствующем СВАГ в качестве политического советника действовал политический советник при Главнокомандующем советскими оккупационными войсками.

Таким образом, в Германии в тот период устанавливались как бы две параллельные военные и военно-административные структуры: Советские оккупационные войска и Советская военная администрация. Руководство обеими структурами осуществлял один Главнокомандующий — маршал Г. Жуков. Другими словами, в руках Главнокомандующего в тот период сосредоточивалась фактически абсолютная власть в советской зоне оккупации в Германии.

Для решения конкретных вопросов при Главноначальствующем СВАГ устанавливались должности помощников: по военно-воздушным делам, военно-морским делам и по экономическим вопросам.

Организационно-штатная структура СВАГ, первоначально утвержденная Совнаркомом СССР, выглядела следующим образом:

Штаб Управление комендантской службы

Военный отдел

Военно-морской отдел

Военно-воздушный отдел

Политический отдел

Промышленный отдел

Сельскохозяйственный отдел

Отдел торговли и снабжения

Транспортный отдел

Отдел топлива

Финансовый отдел

Отдел связи

Отдел внутренних дел

Отдел народного образования

Отдел здравоохранения

Правовой отдел

Отдел рабочей силы

Отдел по репатриации

Отдел по репарациям и поставкам

Для осуществления функций Советской военной администрации в бывших федеральных землях Германии, входящих в советскую зону оккупации, были учреждены должности уполномоченных по СВАГ, на которые назначались старшие офицеры приказом главнокомандующего Советскими оккупационными войсками в Германии.

9 июня 1945 года маршал Г. Жуков издал приказ СВАГ № 1 об организации Советской военной администрации. Следующим приказом 10 июня стал приказ № 2 о разрешении демократических партий и свободных профсоюзов в Германии. Сразу же после приказа Г. Жукова № 2 по СВАГ было выпущено «Обращение ЦК Коммунистической партии Германии» к немецкому народу, где выдвигалась программа преобразований в стране.

С самого начала немецкие коммунисты были опорой советской военной администрации и составляли костяк местных органов власти. С другой стороны, значительная часть местного населения оккупированных районов Германии старалась держаться подальше от всяких политических партий и общественных организаций. Интересно в этом смысле высказывание одного из жителей Берлина: «Увлечение политикой привело нас к национал-социализму, войне и тому, что мы сейчас имеем. Страшно начинать сначала».

Одной из важнейших задач, которая встала перед Советской военной администрацией в Германии, стала работа по демонтажу ряда немецких промышленных предприятий, которая велась в рамках взыскания с Германии репараций. Эта большая политическая задача, неоднократно обсуждавшаяся и решенная великими державами еще до окончания войны, вызывала естественное недовольство местного немецкого населения. Проблемы большой политики были для простых жителей немецких городов и сел абстракцией, а вот демонтаж предприятия, где они работали многие годы, был для них большой трагедией.

В политдонесениях советских войск встречаются негативные высказывания немцев в отношении демонтажа оборудования и его вывоза в СССР: «Русские утверждают, что они не хотят уничтожения немецкого народа, но разве демонтаж предприятий и вывоз оборудования из Германии не приведут к гибели нашего народа?»; «Увозится оборудование заводов. Среди увозимого оборудования имеется много машин, которые нам потребуются для мирного строительства. Где же мы будем работать, если заводы Сименса и Гольске и другие заводы и фабрики демонтируются?»; «Русские вывезли от нас лучшие заводы и фабрики, а сейчас по решению конференции будут вывозить заводы и из других районов Германии. Германия больше не будет никогда иметь таких заводов, какие имела до сих пор. Многие будут без работы, а специалисты не будут использованы по своему назначению»; «Зачем Россия вывозит столько оборудования? Ведь она в военном отношении и так могучая держава».

Вполне можно понять немецкое население, высказывавшее подобные мысли в тот момент. Вновь и вновь история с неумолимой правотой подтвердила всеобщую истину, что за ошибки и преступления властей приходится расплачиваться, в конечном счете, простому населению.

Окончание войны в Европе потребовало соответствующего преобразования структуры советских войсковых группировок в Восточной Европе. Эти преобразования могли строиться только на основе тщательного и глубокого анализа складывающейся военно-политической обстановки в мире и Европе, с учетом расстановки военных и политических сил на Европейском театре военных действий.

Для советского военно-политического руководства не было секретом, что к концу войны в Европе находилось 8,3 миллиона американских солдат. По планам военного ведомства США, более одного миллиона человек должны были быть демобилизованы сразу после победы на Европейском ТВД. В документах Пентагона указывалось:

«По нашим оптимальным оценкам, мы можем разгромить Японию быстро и полностью силами армии, численность которой через год составит 6 968 000 человек».

Американская сторона не скрывала намерения сохранять свое военное присутствие в Германии и после урегулирования всех политических вопросов вокруг судьбы этого государства. Однако на повестке дня стояла задача разгрома милитаристской Японии, и вооруженным силам СССР в предстоящей борьбе отводилась не последняя роль в стратегических расчетах США.

Таким образом, лето 1945 года имело критическое значение для определения будущей расстановки военных сил в Европе.

29 мая 1945 года в 3.30 ночи Ставка Верховного Главнокомандования направляет в действующую армию три директивы, имевшие принципиальное значение для послевоенного будущего Европы. Директива Ставки № 11095 определяла преобразование 1-го Белорусского фронта в Группу советских оккупационных войск в Германии. Директива № 11096 преобразовывала 1-й Украинский фронт в Центральную группу войск. Соответственно директива Ставки ВГК № 11097 определяла порядок формирования Северной группы войск на базе 2-го Белорусского фронта. Переименование всех трех фронтов в группы войск должно было быть осуществлено в 24.00 10 июня 1945 года.

Группа советских оккупационных войск создавалась под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. В своем составе она имела: 2-ю ударную армию, 8-ю гвардейскую армию, 5-ю ударную армию, 3-ю ударную армию,47-ю армию, 1-ю гвардейскую танковую армию, 2-ю гвардейскую танковую армию, 16-ю воздушную армию. В состав группы из 2-го Белорусского фронта помимо 2-й ударной армии передавались также 70-я армия и 49-я армия. В состав Группы советских оккупационных войск в Германии входили отдельные стрелковые, артиллерийские, танковые, авиационные и кавалерийский корпуса, а также отдельные соединения и части непосредственного подчинения.

Полевые управления тринадцати стрелковых корпусов и 45 стрелковых дивизий подлежали расформированию. Днепровская флотилия поступала в оперативное подчинение Главнокомандующего советскими оккупационными войсками в Германии.

Общая численность личного состава Группы советских оккупационных войск в Германии с самого начала составляла 380 тысяч человек. Командование Группы разместилось в Вюнсдорфе под Берлином.

Соответствующие преобразования происходили с советскими войсками и в других бывших фронтовых объединениях, из которых также создавались группы войск.

С первых дней существования Группы советских оккупационных войск в Германии серьезное внимание командование группы и Военный совет уделяли вопросам укрепления дисциплины и правопорядка в войсках. Переход с военных на мирные рельсы в жизни войск — процесс достаточно сложный, и не в последнюю очередь психологически. В случае с ГСОВГ эта проблема приобретала отчетливое политическое значение: советские войска в Германии были на самых передовых рубежах формировавшейся системы социализма в Восточной Европе. Они были своеобразной «визитной карточкой советской военной мощи».

Исходя из указаний Москвы и понимая необходимость наведения образцового порядка в войсках, маршал Жуков принимает ряд очень жестких мер, которые даже вызвали нарекания со стороны Сталина.

20 сентября 1945 года И. Сталин направил в Берлин указание об отмене системы огульного наказания командного состава за проступки отдельных военнослужащих:

«Я случайно узнал вчера от СМЕРШ, что Военный совет Группы советских оккупационных войск в Германии издал приказ от 9 сентября с.г., где он, отмечая мародерские действия отдельных военнослужащих, считает необходимым наказать весь командный состав от сержантов и офицеров до командиров рот включительно путем перевода офицерского состава до командиров рот включительно на казарменное положение, с тем чтобы командиры были расположены вместе с подчиненными с обязательством командирам взводов и командирам рот постоянно находиться со своими подчиненными.

Как оказалось, копия этого приказа не была послана в Генеральный штаб.

Я считаю этот приказ неправильным и вредным. Он неправилен ввиду его огульного характера и несправедливости, так как из-за мародерских действий отдельных военнослужащих огульно и несправедливо наказывается весь командный состав до командиров рот включительно. Он вреден, так как он не укрепляет дисциплину, а, наоборот, ломает ее, дискредитируя командный состав в глазах рядовых. Я уже не говорю о том, что, если этот приказ попадет в руки руководителей иностранных армий, они не преминут объявить Красную Армию армией мародеров.

Прошу Вас немедленно отменить этот приказ. Найдите форму для отмены приказа, которая бы не набрасывала тень на командование группы. Я не пишу Вам формального приказа Ставки об отмене Вашего приказа, чтобы не ставить Вас в неловкое положение, но я требую, чтобы:

1. Приказ был отменен немедленно с донесением об этом в Генеральный штаб;

2. Подобные приказы, имеющие серьезный характер, не издавались впредь без предварительного сообщения в Ставку о Ваших соображениях;

3. Копии всех Ваших приказов посылались в Генеральный штаб. Советую Вам усилить политическую работу в войсках группы и почаще прибегать к суду чести, вместо того чтобы пугать людей приказами и таскать офицеров в суд, как проворовавшихся уголовников.

Я думаю, что это будет лучшее средство для ликвидации мародерских действий».

Своеобразным завершением процесса формирования Группы советских войск в Германии стал парад в Берлине в ознаменование Победы над фашистской Германией.

Жуков еще в конце июня пригласил к участию в параде войска наших западных союзников, которые приняли это приглашение. Согласно договоренности парад войск должны были принимать главнокомандующие войсками Советского Союза, США, Великобритании и Франции. Однако буквально накануне парада главнокомандующие союзных войск под различными предлогами отказались принимать участие в церемонии парада и прислали на него своих представителей в ранге генералов.

Когда Жуков доложил об этом «выверте» союзников Сталину, тот глубокомысленно заметил:

«Они хотят принизить политическое значение парада войск стран антигитлеровской коалиции. Подождите, они еще не такие будут выкидывать фокусы. Не обращайте внимания на отказ союзников и принимайте парад сами, тем более, что мы имеем на это прав больше, чем они».

Парад войск в центре Берлина состоялся 7 сентября 1945 года. В нем помимо советских войск, отличившихся в боях за овладение столицей немецкого Третьего рейха, приняли участие и контингенты американских, английских и французских войск, прибывших для несения службы в западных секторах Берлина.

С этого времени и вплоть до 31 августа 1994 года на немецкой земле стояли войска Группы советских войск в Германии — самой мощной, мобильной и боеспособной оперативно-стратегической группировки Советских Вооруженных Сил. Им предстояло играть чрезвычайно важную роль фактора сдерживания потенциального противника на западных рубежах Варшавского Договора, но уже в новую эпоху — начавшуюся вскоре эпоху холодной войны.