Краски истории

ЧУДЕСА НА КАВКАЗЕ

Читаю в работе члена Российской академии наук, профессора В.А. Шнирельмана, следующее: «...После перенесения праха бывшего городского главы г. Владикавказа Гаппо Баева из Германии на кладбище церкви Рождества во Владикавказе его могила оказалась напротив могилы бывшего первого секретаря Северо-Осетинского обкома ВКП(б) Кубади Кулова, в свое время всячески поносившего его как „фашиста“ и „изменника родины“. Теперь бюсты этих когда-то непримиримых противников, позабыв прежние разногласия, тихо взирают друг на друга».

Радуюсь за осетинский народ, за его руководителей, что оказали себе и своим потомкам такое великое благо: искали и нашли прах своего великого просветителя, одного из влиятельнейших людей, сформировавших осетинскую литературную традицию, и похоронили его с почестями на родине.

Лео Мартенссон — Миссионер. Не думайте, что я ошибку сделал, написав это слово с заглавной буквы, в этом случае я это и имел в виду. Миссионер — призвание высокое. Лео — шведский гражданин, саам по национальности, женат на немке и живет в Германии. Он перевел Новый Завет с древнегреческого на адыгейский и кабардинский языки. И после его издания поехал со своей семьей на Кавказ миссионером, продолжив там перевод книг Ветхого Завета с древнееврейского. Господь его так благословил, что... власти его из страны выслали. Но за девять лет уверовало очень много адыгейцев, были переведены и изданы книги, песни, проповеди... Родилась церковь Христова в этом народе. Лео бегает. Работает и бегает. Марафонские забеги делает, чтобы найти спонсоров на издание книг. Саамы роста небольшого, окладистые бороды у них не растут. Но мне кажется, что Лео очень на Гаппо Баева похож. Интересно, где его бюст стоять будет?!

Я нашел в архивах миссии «Свет на Востоке» письма Гаппо Баева... Не могу удержаться, чтобы не процитировать (письма он писал на английском и немецком языках): «Начиная с 1923 года я регулярно посылаю отдельные экземпляры Евангелия (на осетинском языке) на мою родину... Невозможно переоценить тот вклад, который вносит Миссионерский союз „Свет Востоку“ в святое дело перевода Священного Писания. Начиная с января 1924 года правление обеспечило меня всем необходимым, дав свободный кров и обеспечение в библейской школе миссии, в здании „Дар Божий“ в Вернигороде. У меня есть доступ к их большой библиотеке с избранными книгами и помощь специалистов по филологии.

...В начале 1927 года 5000 Евангелий на осетинском языке прибыли на склад Всероссийского союза евангельских христиан в Ленинград и распространены на моей Родине. На все малые народы моей Родины выход в свет Евангелий на осетинском языке произвел огромное впечатление и пробудил сердечное желание иметь Слово Божие и на их языках. После этой работы я посвятил все свои силы и время, независимо от людей и организаций, тяжелому труду: переводу некоторых книг Нового и Ветхого Заветов. И к Рождеству мне удалось, с Божьей помощью, издать Книгу пророка Даниила. Предстоит преодолеть еще много трудностей, прежде чем эта книга окажется в руках моих соотечественников, но Господь всемогущ. Насколько чудесно водительство Божье в этом святом деле, вы можете узнать из моего письма-отчета, которое прилагаю. Когда я его составлял в моем кабинете во Владикавказе, я еще не догадывался, что Господь спасет меня от „нашего красного безумия“ и приведет в Европу, где я никогда ранее не бывал, чтобы использовать меня здесь в труде в Его винограднике. „Аллилуйя!“ — могу я только воскликнуть сейчас от всего сердца. Ваш преданный в Господе...»

Гаппо Баеву сейчас, конечно же, все равно, где захоронены его останки и стоит ли на его могиле бюст с надписью или нет. Но нам, живущим, не все равно, и Господу было не все равно. Иначе не произошло бы этого чуда.

В советское время Петр Луничкин, с опасностью для своей свободы да и самой жизни, организовывал переводы на языки народов Кавказа (в том числе и редактирование перевода Гаппо Баева) для Института библейских переводов в Стокгольме. Теперь же этот Новый Завет можно приобрести совершенно свободно, а на стене в кабинете Петра Луничкина висят грамоты «за вклад в дело просвещения»... Чудеса, да и только.

Об этом я думал, когда в начале октября 2009 года был в гостях у наших партнеров во Владикавказе. Наряду с посещением различных служений была и культурная программа. Так как ничего национального в эти дни в залах города не было, нам организовали посещение концерта в самом первом театре города, построенном еще при Гаппо Баеве. Концерт был для российских погранвойск. В зале много военных и людей госбезопасности, так как концерт давал Центральный ансамбль ФСБ России. И вот сижу я во втором ряду в партере и слушаю прекрасную музыку в мастерском исполнении. Рядом в правительственной ложе соответствующие люди: командующий погранвойсками России, генерал-майор ФСБ... В общем, сижу и думаю: «Ну и времена настали! Давно ли меня на границе задерживали, до нижнего белья при обыске раздевали?!»

И бюст Гаппо Баева мирно смотрит в лицо своему гонителю.

Как-то получается, что во время посещений Владикавказа я всегда ожидаю чуда какого-нибудь. Нормального, обыденного чуда. Например, подходим к двери почтового отделения миссии, откуда наши журналы по всей России рассылаются, а там синяя табличка «Почта России. Отделение почтовой связи 362046». Это почтовое отделение специально для нас создано: ни возить, ни носить никуда не нужно, ни в очередях ждать.

Или еще какое-нибудь чудо. Ну, например, поднимаюсь на крышу строящегося христианского центра с залом на 700 мест. Высота огромная, голова кружится. А там каменщик кирпичи кладет, фронтон здания возводит.

— Узнаю! — говорю Валерию Луничкину, пастору церкви и директору Северо-Осетинской миссии христианского милосердия, который мне стройку показывает. — Это тот самый?

— Тот самый, — смеется Валерий. — Мама его уже ушла к Господу. А он наш самый активный помощник на стройке.

А история такова. Приходит одна женщина к пастору Петру Луничкину и говорит: «У меня сын наркоман. Что делать?» — «Молиться! — отвечает Петр. — Мы сейчас помолимся, а потом вы дома молитесь». А женщина из мира, и эта нужда ее в церковь привела. Помолились они, ушла женщина. И начала каждое утро в шесть утра во дворе дома Богу кричать: «Господи! Помилуй сына моего! Наркоман он...» И так день за днем, месяц за месяцем, в дождь и в снег, каждое утро. Пока сын однажды не стал рядом на колени и не отдал свое сердце Иисусу Христу.

— Бог в помощь! — говорю каменщику.

— Аминь! — отвечает и смеется. Берет кирпич и кладет его в фронтон, а у меня голова от высоты и от счастья, что жив Господь, кружится.

У ворот здания радио МСС встречаю молодого человека, который, здороваясь, смотрит испытующе: узнаю или не узнаю. На помощь Петр Луничкин приходит:

— У него уже двое детей!

— Узнал! — говорю. — Это тот, с лейкемией...

— Точно.

А история такова. Приходит на богослужение церкви, где Петр Луничкин пастором тогда был (теперь — его брат Валерий, а Петр переехал в Санкт-Петербург), одна женщина и говорит Петру:

— Петр Анатольевич, меня батюшка наш к вам послал.

— И почему он вас ко мне послал? — спрашивает Петр, удивляясь, что православный священник к протестанту людей посылает.

— Так у меня сына из больницы выписали. Домой. Умирать. Он у меня лейкемией заболел. Я в церкви за здравие просила молиться, а батюшка к вам послал. Сказал, что вы власть от Бога имеете людей исцелять...

— Только Сам Бог такую власть имеет, — отвечает Петр. — Приходите в следующее воскресенье с сыном на собрание. Мы о здравии его и помолимся.

В общем, детали описывать не буду. Двое детей у него теперь. Я его в воротах двора миссии встретил...

Гаппо Баев за письменным столом

в здании библейской школы миссии,

1925 год

Гаппо Баев среди сотрудников миссии «Свет на Востоке»

Могилы Кулова и Гаппо Баева во Владикавказе

Здание Радио МСС

Новый Завет на

осетинском языке.

На форзаце факсимиле

переводчика Гаппо Баева

Освящение балкарского

Дома молитвы в г. Нальчик,

2009 год

Новый Завет

на балкарском и карачаевском

языках, издание «Свет на Востоке»

После богослужения

адыгейской общины, 2009 год

Семья миссионера Лео Мартенссона – переводчика Священного Писания на адыгейский и кабардинский языки