Красная дюжина. Крах СССР: они были против

КАК БЫ ПОСЛЕСЛОВИЕ. О ХРОНИКЕ

Концептуальный текст, характерный для того крайне политизированного периода нашей истории. Но! «Новый Взгляд» старорежимные читатели упрекали, что мы интервьюировали разноотраслевых социально значимых персон по одним и тем же стандартам, что певцов, что политиков, скатываясь, мол, под плинтус пресловутой «светской хроники». Попытаюсь объяснить вещи, на мой взгляд очевидные. Стараясь не сбиться на менторский тон. Светская хроника издавна является не очень изящным выражением естественного интереса рядовых членов социума к своим маститым лидерам. Подразумевается, что человек, упоминаемый в светской хронике, известен большинству читателей/зрителей. И лишь поэтому интересно ознакомиться с интригующими обстоятельствами его личной жизни. Ибо единственное (ну, почти единственное), что может роднить прославленную кинозвезду со скромной дояркой из далекого колхоза «Победный лапоть», — это, например, тот факт, что обеих лупят мужья. Адюльтеры, семейные драмы, громкие ссоры и нежные примирения. Это то, что встречается в жизни каждого. И ведь именно это дает благостную радость отождествления. Дает возможность посочувствовать звезде. Или позлорадствовать. То есть получить удовольствие не только от размеренного потребления «культуры», но и от легкой, как смог, возможности оценивать знаменитого представителя некой элиты.

Человек, выставляющий себя (и плоды своей деятельности) на всеобщее обозрение (будь то спортсмен, актер, журналист или политический деятель), теряет, конечно же, всякое право на Тайну Своей Биографии. Как только приобретает славу, известность, популярность и тем самым становится интересен. Всякие возражения против самого жанра светской хроники нелепы по сути своей. Если именитый актер не желает, чтобы жалкие шелкоперы пописывали о его любовных похождениях, он может чрезвычайно просто решить эту проблему. Либо завязать с амурными похождениями. Либо… встать к станку завода «Красный тракторист». О нем забудут через год-два. Ведь широким массам неинтересны амурные интриги какого-нибудь слесаря Феофанова, и он не рискует попасть даже на страницы заводской многотиражки (в качестве удалого Дон Жуана, во всяком случае… разве что как передовик или, наоборот прогульщик). Хотеть быть на виду, но лишь своей парадной стороной (то есть громкими творческими успехами) или добрыми делами (благотворительность, туда-сюда) невозможно! По той простой, словно Колумбово яйцо, причине, что личность (тем более узнаваемо-популярная) интересна именно как явление природное, в (неприглядном порой) комплексе со своими бытовыми, повседневными проявлениями. Поэтому и по сей день интересуются, кстати, неоднозначной личностью В. А. Моцарта. Что вызывает, кстати же, весьма противоречивые (зачастую раздраженные) отклики и нервные, словно минное поле, споры на ускользающую тему: не опускает ли, мол, его гений тот, допустим, факт, что он был более чем примитивным (в быту) человеком, ужасающе далеким от грациозных интеллектуальных высот. Да, Моцарт не блистал «культуркой», хотя и наделен был уникальным даром свыше. Талант не спасает его обладателя от липкой пошлости, досадной тупости и прочих недостатков. А «парадный» образ Личности, как правило, пугающе схематичен. И, что еще хуже, неинтересен.

Словом, про звезду (эстрады, ТВ, политики, etc.) любопытно знать все мелочи, чтобы иметь уютную возможность по-домашнему сравнить ее, звезду-то, с собой, соседом по лестничной клетке… И возможно, вздохнуть с аппетитным облегчением: у тебя самого жизнь складывается вовсе не плохо. Против светской хроники как жанра в основном выступают пострадавшие знаменитости или совинтеллиген-ты в первом поколении. Последние запальчиво утверждают, что их, де, грязь не интересует. Забывая о том, что именно из грязи (то есть повседневных межличностных коммуникативных удач и неудач, аффективных контактов одной особи с другими) и состоит эмоциональная основа бытия. Скромный человек, которому неприятно внимание чужих, никогда не станет ни актером, ни телерепортером, ни общественным деятелем. Он будет тихо жить своей размеренной жизнью. Само честолюбивое желание удивить мир, покорить кого-либо, уже подставляет его под огонь критики!

Ведь существование критики как таковой тоже не вполне правомерно. Почему спортивный комментатор, не умеющий ставить рекорды, словоохотливо судит о качестве выступлений звезд большого. спорта? Казалось бы, не умеешь играть сам, не суди других. «Не судите, да несудимы будете». Однако критика (как жанр) процветает. И светская хроника дружно появляется в ведущих изданиях. Зачастую с рекордным (кстати!) числом ошибок. Примером и того и другого является тиражный чемпион нашей прессы еженедельник «Аргументы и факты», где, как заметила одна моя родственница, аргументы отсутствуют, а с фактами так просто засада! Единственное требование, которое, по-моему, должно предъявляться к «бульвару», — это фотографическая точность фактов. Стилистика же может быть самой разной. Так, фотография может сделать человека сногсшибательным красавцем, а может — мерзким уродом. Важно, чтобы одного не сняли вместо другого.

Напомню скандал в западной прессе, когда после ГКЧП-заварухи ряд французских журналов опубликовал портрет писателя Бакланова, спутав его с героем этой книги, шефом отечественного ВПК. А попавшим в придирчивый объектив светской хроники можно посоветовать лишь еще раз перечитать концовку «Ревизора». Гоголь очень хороший писатель. Для тех, кто забыл, напомню: чтение вслух письма Хлестакова позабавило всех и всем досадило. Все хихикают и радостно обрывают телефоны, «обсуждая, насколько прекрасен наш круг», пока дело не дошло до них, и ярятся, лишь только всплывает какой-нибудь хмельной визит в казино, не ведая, что кое-какие социально значимые мужчины уже высказались по этому поводу. По мнению Ларошфуко (La Rochefoucauld), «истинно порядочный человек никогда не чувствует себя уязвленным». А на вопрос «Какова печать достигнутой свободы?» Ницше (Nietzsche) отвечает: «Не стыдиться больше самого себя». Надеюсь, мысль номер один понятна будет всем. Нельзя и рыбку съесть и на шарабане покататься.

Для «Нового Взгляда» того периода, когда публиковались собранные в этой книжке беседы, главным была Личность, а каково кредо этой самой личности, нас не особенно волнует. Зато читатели могут, допустим, узнать, какие напитки предпочитает мятежный генерал Олег Калугин, или детально познакомиться с меломанскими наклонностями неутомимого борца за коммунизм Егора Лигачева (ведь митинговые амплуа этих персонажей монументальны и никого уже не удивляют). Самая славная, по-моему, наша придумка была — это персональные хит-парады. Очевидно, то, что Гитлер торчал от Вагнера, а Александру Руцкому нравится его тезка Малинин, — вовсе не случайно. На страницах «Нового Взгляда» напечатаны были ленинский и брежневский хит-парады; рассказано (их собственными словами!) о любимых мелодиях Ивана Полозкова и Владимира Жириновского; а Иосиф Кобзон и Александр Градский, наоборот, представлены как политические публицисты — все это я расценивал как несомненную удачу вверенного мне немузыкального коллектива.

Мы исповедовали культ личностей. Феномен личности состоит как бы из трех аспектов:

— личность как таковая, то есть совокупность характерологических черт плюс система нравственных понятий, в рамках которых данная личность существует;

— результат общественной деятельности данной личности, будь то подметенная улица или написанный роман;

— биография, то есть история жизни данной личности, что есть едва ли не самое интересное; человек рождается с некоторой заданностью будущего, у него родители, которых он не выбирал, определенная социальная среда, в которой он растет, эпоха, в которую он попал; все остальное в его жизни является плодом его собственной интеллектуально-эмоциональной деятельности.

Создание собственной биографии (в которую каждый день ты вносишь какие-то ощущения и события, но ничего не можешь вычеркнуть) и есть в каком-то смысле самый интересный продукт человеческого существования. От того, насколько человеку удается жить в рамках собственной системы координат, насколько эта система является его личным творчеством, насколько ему удается быть цельным и последовательным, зависит эстетика, гармония его жизни, если… Если рассматривать биографию как некую историю, которую человек пишет всю свою жизнь. И которую, как произведение, можно будет полностью оценить, лишь учитывая момент и обстоятельства смерти.

Ведь в жизни не бывает случайных обстоятельств. Не каждого убивает маньяк на улице, и не каждый находит счастливый билет. Обстоятельства могут притягиваться или отталкиваться самой личностью. Бывает, что человек не произвел на свет ничего интересного, кроме собственной биографии. К сожалению, такие люди, как правило, не становятся известными другим. В лидеры выбиваются те, у кого есть талант, то есть исключительные способности в науках, искусстве, спорте. Или умение (что есть отдельный дар) выбиваться в лидеры без перечисленных способностей. Лидер оказывается в центре внимания социума, который начинает интересоваться обстоятельствами его биографии.

Социум (любой) стремится раздавить индивидуальность. Но Страна, пережившая 70 восхитительных лет коммунистической идеологии, самой упрямой и непримиримой к индивидуальности, должна вместе с каждым своим гражданином стремиться к осознанию тезиса: среднего статистического не существует. Все и вся суть отклонения от некой нормы. Которой нет. Любой человек — уникальное явление природы. И интересен сам по себе. Он есть живая информация о том, как устроен мир. Каждый должен быть философом. Нападки на «выпячивание личности» могут исходить лишь от тех, кто, в силу чувства малоценности, себя таковою не считает. Ибо отношение к себе и к миру — зеркально.