Красное восстание

Глава 8

Мои руки были потными и скользкими, когда я вдруг почувствовал, что замок открывается. Я положил дрель, полез в куртку и схватил Вильгельмину. Холодная стальная рукоятка люгера успокаивала.

Я толкнул крышку багажника, и она приподнялась на долю дюйма. Так что я некоторое время продолжал слушать. Звука не было, и я осторожно толкнул ее еще немного. Я снова ждал, чтобы послушать, Вильгельмина крепко сжимала мою руку.

Внезапно я услышал приближающиеся голоса и откинул крышку багажника. Голоса становились громче, а затем снова стихали. Я снова попробовал крышку и очень медленно поднял ее дюйм за дюймом, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Наконец я поднялся достаточно высоко, чтобы выглянуть наружу. Я видел деревья, камни и траву.

Я быстро встал, толкнул крышку до упора и выпрыгнул, приземлившись на колени. Затем я снова закрыл багажник. В нескольких метрах я увидел густой ряд кустов. Я подполз и нырнул в плотное укрытие.

У меня так свело ноги, что я едва мог их вытянуть. Я остался так и медленно начал массировать мышцы ног. Постепенно я почувствовал, как они возвращаются к жизни.

Машина была припаркована на небольшом грунтовом склоне, а дальше, в конце дороги, я увидел трехметровый забор из проволочной сетки с воротами, у ворот стоял охранник в форме, и, взглянув, я увидел приближающийся автомобиль. Водитель предъявил документы и машину пропустили. Он ехал медленно, выискивая место для парковки, и наконец нашел место рядом с машиной Харриса.

Вышли двое мужчин. Молодой человек с бородой и красной повязкой студенческого протеста и пожилой человек с суровым лицом, длинными волосами и дикими, вытаращенными глазами.

Мои ноги ожили, и я уже собирался выйти из кустов, когда мимо неторопливо прошли еще трое мужчин. Они вели серьезный разговор.

«Вот тогда и представится реальная возможность», — сказал один из них. «Это будет нашим шансом сделать образование оружием в социальной организации».

— Да, — согласился другой. «Председатель Мао часто говорил, что образование имеет жизненно важное значение для формирования правильного отношения к государству».

Они исчезли из поля моего зрения и слуха, и я выполз из укрытия. Я подошел к другой стороне ограды, возле которой Харрис припарковал свою машину, и поднялся наверх, чтобы получше рассмотреть все это.

Впереди я увидел несколько деревянных построек, несколько больших ровных лужаек и дальше густо заросшую лесом местность. Проволочная изгородь шла вдоль опушки леса, затем скрылась из виду среди деревьев. Были грязные машины, припаркованные в разных местах, и их становилось все больше. Кое-где люди прогуливались группами.

Я решил, что это место было чем-то вроде лагеря с обычным набором лагерных построек: столовой, комнатой отдыха, спальными помещениями. Я видел официантов, молодых китайцев, разносивших напитки для разных групп людей. Пока я смотрел, мне стало ясно, что никто из них не знал друг друга, разве что случайно. Я часто видел, как людей переводили из группы в группу.

Затем я увидел его, его мускулистую спину повернутую ко мне, разговаривающего с двумя другими. Они ушли по тропинке, которая была вне поля моего зрения. Я уже собирался сделать смелый шаг, когда услышал громкий звук вертолета, глубокий стук лопастей несущего винта. Я посмотрел вверх и увидел быстро снижающийся вертолет без номеров.

Несколько человек в одежде официантов поспешили из главного здания и побежали к расчищенному полю, где должен был приземлиться вертолет. Все китайцы стояли в шеренге по стойке смирно, а большинство остальных подошли к краю поля, чтобы посмотреть.

Кабина вертолета открылась, и я увидел майора Соэ Джата в штатском, вышедшего из самолета. Несмотря на то, что он был в штатском, он оставался непреклонным и подтянутым. Зрители разразились громкими аплодисментами. Он позволил себе улыбнуться, слегка помахал рукой и отошел к главному зданию.

Остальные снова разошлись, разбившись на небольшие группы. Одни группы разошлись по дорожкам, другие остановились для серьезного обсуждения.

Я видел, как Харрис продолжал свою прогулку с двумя другими мужчинами, и решил пойти на смелый шаг. Черт, я был одет так же, как они. Я вышел из кустов, обогнул ряд припаркованных машин, выпил напиток у проходившего мимо официанта и смешался с остальными. Маленький мальчик с голым лицом и длинными бакенбардами кивнул мне и приветствовал меня своим стаканом. «Саймон, — сказал он, — USC».

Я улыбнулась и ответила на приветствие.

— Алордо, Басби, — сказал я и пошел дальше.

Я прошел мимо другой группы, и мне улыбнулся высокий мужчина с длинными волосами сзади и лысым спереди.

— Дромич, Университет Теннесси, — сказал он.

— Алордо, Басби, — сказал я, отвечая на его улыбку.

Я медленно прошел мимо одного из зданий. На одной из трех ступенек ко входу в здание я увидел стопку полотенец. Клуб массажа и сауны был на вершине каждого полотенца. Когда я снова посмотрел на здание, то увидел, что это длинное здание с большим количеством дверей. Вероятно, все они вели в отдельную сауну.

Я уже собирался идти дальше, когда увидел, что Харрис вернулся с двумя другими мужчинами. Я быстро повернулся и прошел между зданием сауны и основным зданием в тыл, оставаясь вне поля зрения.

Я не понимал, о чем суть всего этого, кроме того, что я был в центре событий. И если бы я не добрался до сути сейчас, я бы никогда не узнал этого.

Два официанта прошли мимо меня с мусором, который они выбросили за зданием, и вежливо поприветствовали меня. Я кивнул им с улыбкой.

Внезапно я услышал громкий звонок, усиленный громкоговорителем, за которым последовал голос.

— Прошу всех гостей собраться в столовой, — начал голос. «Собрание начнется в любой момент». Выглянув из-за угла здания, я увидел, что остальные направляются к самому большому зданию. Я продолжал смотреть и ждать, и когда они все собрались, я поднялся по лестнице и проскользнул внутрь. Зал был полон, и я занял последнее место в углу, где незаметно сгорбился.

Соэ Джат, окруженный тремя официантами с обеих сторон, стоял на небольшой платформе в дальнем конце комнаты. В целом это было деревянное здание с изогнутыми посередине балками.

Перед Соэ Джатом, который стоял, заложив руки за спину, и ждал, пока все сядут, стоял микрофон.

Харрис сидел где-то впереди и пока не мог меня видеть.

«Господа, — начал Соэ Джат, — наш долгий период тщательной подготовки окончен. Как вы все знаете, последние четыре месяца я координировал и руководил этим генеральным планом, путешествуя из одного города в другой. Теперь я пришел сюда, чтобы взять на себя непосредственное руководство делами. Но поскольку большинство из вас никогда не встречались, я считаю уместным дать краткий обзор интересующих нас целей и методов. Только тот, кто полностью понимает, почему, может действовать правильно, как часто говорил мне наш Председатель Мао. Когда я задумал план нанести серьезный удар по американской системе и по самой Америке, это произошло в результате прочтения статьи о некоторых открытиях, сделанных в результате исследований и экспериментальных возможностей американских университетов. Меня осенило, что настоящее сердце Америки и ее системы, ее сила и ее будущее заключались не в ее промышленности или военных базах, а в ее академиях и университетах. Это был настоящий центр исследований и разработок Америки.

Атом был впервые расщеплен Ферми в Колумбийском университете. Огромный циклотрон Гарварда каждый день приносит огромные знания. Штаб-квартира НАСА в Колумбии находится гигантский компьютерный центр. Работа Йельского университета в области океанологии открывает новые горизонты, космические исследования Беркли, медицинские исследования Бостона, разработка химических веществ для исследования почвы в Айове. Возьмите любую научную область, и вы обнаружите, что прогресс идет из университетских лабораторий. Кроме того, конечно, есть драгоценные средства, оборудование, файлы, экспериментальные данные и задействованный мозг.

Уничтожьте эти вещи, и Америка будет отброшена на десятилетия назад в непрерывном развитии научных знаний. Разрушьте эти важные центры, и будет нанесен огромный удар по сердцу упорядоченных, налаженных воспитательных процессов. Возникшие в результате замешательство и разрушение невозможно даже оценить.

Поэтому был задуман план взорвать каждый крупный научно-исследовательский центр каждого крупного американского университета.

Нам очень повезло увидеть студенческие протесты, вспыхнувшие из-за некоторых местных недовольств. Было легко возглавить эти протесты и с помощью подготовленных агентов направить их на восстание, насилие, антиобщественное поведение и классовую борьбу. Наш успех превзошел все ожидания, тем более, что протест и бунт — неотъемлемая часть взглядов Америки на свободу слова. Каждый из вас здесь был тщательно подготовлен к социальной революции, и все вы направили идеализм студентов в другие русла. Однако все это, как известно, было лишь дымовой завесой, приучающей полицию и общественность к неповиновению, хаотическому насилию и студенческим беспорядкам. Теперь мы готовы к настоящей битве.

Каждый из вас возглавляет команду, выбранную вами и работающую в одном из выбранных нами ключевых университетов. В соответствии со схемой, копия которой есть у всех вас, на каждого из вас возложена обязанность взорвать главные научные центры или оборудование вашего университета. В связи с этим я должен упомянуть, что товарищ Ваня из Университета Флориды, товарищ Браун из Алабамы и Харрис из Басби не прошли успешно свою генеральную репетицию. Однако я рассчитываю на успех в основной атаке.

Соэ Джат помолчал и вытащила длинный лист бумаги. Мне пришло в голову, как его последнее заявление объясняет чрезвычайное замешательство Харриса по поводу провала его библиотечной кампании.

То, что произошло дальше, я не предвидел.

«Для того, чтобы все мы знали, что вы здесь, вы все один за другим встанете и назовете свое имя, цель атаки и количество людей, которых вы имеете в своем ядре.

Конечно, я понимаю, что вы все воспользуетесь всем студенческим движением, если оно будет соответствовать вашим планам и, возможно, в отвлекающей тактике. Начинает джентльмен с первого места?

Я посмотрел на выход и увидел, что он заблокирован двумя официантами. Было чертовски очевидно, что эти официанты были не чем иным, как охранниками из личной охраны Соэ Джата.

Я улыбнулся и снова посмотрела на происходящее. Парень в первом кресле поднялся на ноги.

«Корбелл, Массачусетский технологический институт», — сказал он. «Вчетвером».

Следующий мужчина встал. «Грюндиг, Гарвард. Трое мужчин, — сказал он.

"Финч, Висконсин," сказал следующий. «Четверо мужчин».

Встал еще один, и еще. Стул за стулом. Ряд за рядом. Это был список всех крупнейших университетов Америки — Йельского, Гарвардского, Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, Массачусетского технологического института, Бостона, Колумбии, Пенсильвании, Огайо — все они были в списке.

Я слушал всеми фибрами своего существа, используя каждую частицу концентрации, которой меня научил много лет назад один индуистский факир, отключив остальную часть своего сознания, чтобы полностью сосредоточиться на ответах аудитории.

Имена всех мужчин запечатлелись в моей памяти, и я повторял их все про себя, чтобы удвоить это впечатление. Я также видел, как Соэ Джат проверял каждое имя в списке. Они были почти мною запомнены. Скоро будет моя очередь. Игра так бы и закончилась, если только мне не очень повезло. Но я бы хотя бы попробую. И если это не удастся, моим единственным шансом будет ударить сильно, быстро и безжалостно.

Я столкнулся с самым коварным, дьявольским внутренним саботажем, когда-либо придуманным, заговором столь же блестящим, сколь и смертельным для Америки. Все части теперь подходят друг к другу. Все здесь, в этой комнате, были Англерами Харрисами, закоренелыми террористами. Мужчина рядом со мной сел, а я встал.

— Картер, Тулейн, — сказал я. «Четверо мужчин».

Я быстро сел обратно и затаил дыхание. Я надеялся, что Соэ Джат не слишком внимательно проверял. Но он сделал это. Его голова взлетела вверх, и он нахмурился, глядя поверх голов других в мою сторону.

«В моем списке нет Картера, — сказал он. «Пожалуйста, вставай».

Я увидел, как другие головы повернулись ко мне, я на мгновение заколебался, затем обернулся, затем я сделал два выстрела из Вильгельмины. Двое официантов тут же опустились вниз, и я нырнул к двери.

Я почувствовал, как меня схватили чьи-то руки, но я высвободился и выбежал наружу. Ближайшие ко мне уже вышли за дверь и преследовали меня. Я остановился, чтобы сделать еще два выстрела. Раздались крики боли и замешательства, когда остальные прибежали и споткнулись о тела первых двух.

Я увидел, как ко мне от ворот идут официанты, и нырнул между сауной и столовой. С другой стороны я увидел людей, выходящих из-за угла здания. Я сделал еще два выстрела и увидел, как они нырнули на землю, чтобы увернуться от пуль.

Я побежал через небольшую полоску земли в лес и нырнул в подлесок, когда первые пули просвистели за мной. Теперь они приближались со всех сторон, и подлеска здесь было недостаточно, чтобы укрыть меня. Густой лес был примерно в семидесяти ярдах от меня, семидесяти ярдах, до которых мне никогда не добраться.

Я нырнул на землю между кустами, когда увидел группу людей Соэ Джата, появившуюся прямо передо мной над пологим склоном. Они выбежали вперед и вернулись по дуге, чтобы отрезать меня. Я прицелился и выстрелил в Вильгельмину, ухмыляясь от удовольствия, наблюдая, как они падают, как кегли на кегельбане. Остальные вздрогнули от выстрелов. Очевидно, им не хотелось наступать на пистолет, который мог быть направлен на них.

Я встал и побежал обратно к главному зданию, направляясь прямо к основным силам моих преследователей. Я снова прошел через пространство между сауной и основным корпусом. Я знал, что они схватят меня через несколько минут, поэтому я бросил Хьюго в руку и швырнул его на землю возле дальнего угла здания сауны. Если бы я воспользовался оружием сейчас, я мог бы заполучить, может быть, двух или трех, а может и больше, но они все равно одолеют меня, и я останусь без Хьюго. Таким образом, он был надежно сохранен для использования в будущем, если придет будущее. Если нет, то это тоже не будет иметь никакого значения.

Я вышел вперед, и они бросились на меня со всех сторон. Я остановился и напал на двух первых подошедших: бородатого мужчину и усатого мальчишку с растрепанными волосами. Я имел удовольствие наблюдать, как они оба плюются кровью, когда я ударил их по горлу ударом карате.

Я почувствовал, как все больше безликих тел прыгают на меня, хватают и бьют. Я отшвырнул двух из них, услышал, как треснули их головы, когда они ударились друг о друга, схватил высвободившуюся руку и дернул ее назад, и услышал, как владелец руки закричал от боли, когда она сломалась.

Но вес и количество в итоге задавили меня и я пошел вниз. Я прижался лицом к земле, чтобы увернуться от как можно большего количества ударов. И, как обычно, они мешали друг другу, и только их численное превосходство удерживало меня на месте. Когда меня подняли, даже не так сильно повредив, я посмотрел на круг злых лиц. Теперь они начали бить и пинать меня, в то время как другие крепко держали меня.

Авторитарным и резким голосом избиение завершилось. Я видел, как приближался Соэ Джат, а за ним шли два его личных агента. Англер Харрис следовал за ним, возвышаясь над худощавой фигурой китайца.

'Это кто?' — спросил Соэ Джат, его глаза сверлили меня. Он адресовал свой вопрос Харрису.

Он яростно посмотрел на меня и зарычал в ответ. — Ник Алордо, — сказал он. — Или, по крайней мере, таким я его знаю. Он присоединился к движению не так давно, хотя я слышал о нем и раньше. За несколько месяцев до этого о нем рассказала его племянница, которая действительно является авторитетом для движения».

Соэ Джат продолжал смотреть на меня, пока говорил с Харрисом. В его голосе звучала какая-то терпеливая усталость и покорность.

— Значит, о нем вы говорили несколько месяцев, а потом он пришел к вам, да?

— Да, сэр, — сказал Харрис. «У него были хорошие верительные грамоты, документы и письма людей с Кубы. Я проверил его.

Соэ Джат улыбнулся грустной, смиренной улыбкой, не сводя с меня глаз. Он коротко покачал головой.

"Я рад, что вы это сделали, мистер Харрис," сказал он. «Но тебя использовали, и они отлично это разыграли. Я никогда не встречался с этим человеком лично, но он просто назвал нам свое настоящее имя. Картер. Ник Картер. Он также известен как агент AX N3, в ранге Killmaster и, вероятно, лучший иностранный агент из ныне живущих».

Глаза Харриса превратились в маленькие яростные стрелки, а губы скривились.

— Это многое объясняет, — рявкнул он, яростно глядя на меня. — Из за тебя я облажался с этой библиотекой, не так ли? И та история, которую сука Роуэн рассказала о том, что она была в подвале, тоже была чушью, не так ли? Ты тоже имел к этому какое-то отношение.

— Скромность запрещает мне говорить об этом, — лаконично сказал я.

Большой кулак Харриса взорвался от ярости.

Я чувствовал, как кровь прилила ко рту, когда я рухнул спиной на пол. Этот ублюдок смог сильно ударить. «Хватит», — услышал я резкую команду Соэ Джата.

Меня подняли на ноги, и по подбородку стекала тонкая струйка крови.

Мне жаль, что я не могу проводить с вами больше времени, мистер Картер, — сказал мне Соэ Джат. «Но у нас очень плотный график, и нам еще предстоит проделать немало работы по координации, прежде чем наша встреча завершится сегодня. Видите ли, наши планы устроены так, чтобы работать по намеченному графику. В первую очередь будут уничтожены ближайшие к ним крупные лаборатории. Басби завтра.

Известие об этом разрушении послужит сигналом для следующих пяти взрывов на следующий день. Новости о этих пяти взрывах, сигнал для следующих пяти. Он распространится по земле, как рябь от камня, брошенного в воду. Проводя их небольшими группами, мы можем вносить небольшие изменения или улучшения, если это необходимо».

— Я позабочусь об этом ублюдке, — прорычал Харрис. «Я вытащу его отсюда и размозжу ему череп».

С терпеливой покорностью Соэ Джат смотрел на его мускулатуру, как будто имел дело с нетерпеливым ребенком без всякой причины.

— От трупа мистера Картера потом нужно будет избавиться, — медленно сказал он. Тем не менее, Ник Картер или Ник Алордо, когда другие будут осматривать ваш труп, и я не хочу, чтобы они могли кого-то в чем-то обвинить. Наконец, некоторые из наших людей продолжают управлять этим клубом в качестве прикрытия. Нет, размозжить ему череп не получится. Дайте кусок веревки, а пока мы его разденем.

Харрис сердито зашагал прочь, когда другие начали срывать с меня одежду.

«Будьте осторожны», — предупредил Соэ Джат. «Это должно выглядеть так, будто он сам разделся, и никто не срывал с него одежду».

В мгновение ока я оказался голым и увидел, как вернулся Харрис с обрывком бельевой веревки.

Соэ Джат всё проверил.

— Тогда это должно быть хорошо, — сказал он. «Привяжите ему руки к бокам. Плотно оберните веревку вокруг него. Потом свяжите ему лодыжки, и все будет в порядке.

Я не знал, что он задумал, но я использовал старое средство, которое иногда помогает. Когда они начали обматывать меня веревками, чтобы руки были прижаты к бокам, я глубоко вдохнул и напряг все свои мышцы. Я почувствовал, как набухли мышцы плеч и спины, а мощные мышцы предплечий и предплечий расширились. Я был достаточно мускулистым, чтобы это осталось незамеченным. Я держал их напряженными и выпуклыми, пока они не закончили связывать, а затем расслабился. Я все еще был очень крепко связан, но мои путы немного ослабли, незаметно для них. Мои лодыжки были связаны вместе, и когда двое мужчин поддерживали меня, я увидел, что Харрис приближается ко мне сзади.

— Просто чтобы ты знал, приятель, — сказал он мне на ухо. «Я не люблю проигрывать, и я заполучу эту девушку».

Я подумал о великолепном теле Дианы и о том, что он будет с ним делать, и почувствовал, как во мне поднимается сильная ярость.

Но теперь Соэ Джат снова заговорил.

«Наш нежелательный гость, мистер Картер, — сказал он, — собирается принять лечебную ванну в сауне. Мы внесем небольшие изменения в обычный режим посещения сауны. Вместо того, чтобы пар возвращался в определенный момент и вместо того, чтобы оставлять клапан открытым в целях безопасности, пар продолжает поступать, а клапан закроется».

«Некоторое время мистер Картер сможет наслаждаться удовольствиями сауны, но потом пар становится невыносимым. К тому времени, когда мы закончим нашу встречу, он должен быть полностью выпарён и полностью мёртв. Вскоре пар на полной мощности лишит его возможности дышать.

«А потом ты зайдёшь, развяжешь веревки, и всё это будет выглядеть как трагическая случайность», — закончил я за него. «Я тот, кто решил воспользоваться вашей сауной самостоятельно и был недостаточно осторожен».

Соэ Джат улыбнулся.

— Точно, — сказал он. — Поместите его в первую комнату и аккуратно повесьте его одежду в раздевалке у двери.

Моя кожа посинела, когда меня наполовину несли, наполовину тащили к зданию сауны. В горах было прохладно, и этот проклятый пар был бы кстати, но ненадолго.

Меня отвели в маленькую комнату, посадили на скамейку вдоль стены и ушли. Через дыры в потолке в комнату начал поступать пар, и я услышал, как дверь запирается снаружи.

Я быстро огляделся в поисках пара, заполняющего комнату. В комнате было пусто, если не считать дивана, на котором я сидел и который был прикреплен к стене.

Не было ничего, что я мог бы использовать, чтобы помочь себе. Был только диван, пар и я. И этот пар теперь шел густыми облаками, затемняя стену напротив меня, а потом и всю комнату. Я почувствовал, как пот начинает литься из моих пор.

Это был один из тех моментов, когда мне хотелось быть немного толще, чтобы больше вспотеть. Я встал, немного не уверенный в своих связанных лодыжках. Я потерся спиной о стену и почувствовал, как веревка чуть-чуть шевельнулась. Но я еще недостаточно вспотел. Чтобы это сработало, я должен был быть мокрым и скользким.

Но мои легкие стали сушиться, и я почувствовал, что мне становится труднее дышать. Теперь пар превратился в удушающее, гнетущее облако, покрывающее все вокруг. Я даже не мог видеть свои собственные ноги.

Я старался не делать глубоких вдохов, но это становилось все труднее и труднее, и у меня кружилась голова. Я с трудом поднялся на ноги и снова начал тереться спиной о стену.

Я сильно вспотел, но достаточно ли сильно? Я чувствовал, как верхний виток веревки слегка сдвигается и скользит по моей скользкой коже, но с каждой попыткой я вдыхал новые клубы пара. Температура опасно подскочила, и моя кожа не только вспотела, но и начала обгорать.

Я удвоил усилия, прижавшись к стене, и вдохнул еще больше этого горячего, обжигающего пара. Веревка начала скользить по моей потной коже, но я почувствовал, как меня охватывает ужасная слабость. Это был неравный поединок, который неумолимо набирал обороты.

Я упал на колени на кушетку и повернулся в сторону, используя каждый грамм отталкивающей силы, чтобы царапнуть руку о стену. Я почувствовал, как веревка скользит вниз быстрее, и вдруг она соскользнула через мой локоть. Это было все, что мне было нужно. Я высвободил правую руку, упал на кушетку и покатился по полу.

Я толкнул веревку вниз, и теперь обе руки были свободны. Я не пытался освободить лодыжки. Я едва мог дышать, мои глаза слезились, а голова кружилась. Я встряхнул ей, пока полз по полу к двери.

Я подтянулся к дверной ручке. Сочетание слабого замка и последнего сильного удара заставило дверь рухнуть, и я упал в маленькую нишу, где стоял шкаф с одеждой. Но воздух, прекрасный и свежий воздух просачивался через щель в наружной двери, а я лежал и глотал его. За моей спиной клубился пар, но теперь он не имел никакого эффекта, так как выходил через щели внешней двери.

Я снял путы с лодыжек, поднялся на ноги и оделся. Я медленно открыл дверь и выглянул. Территория была безлюдной, хотя я знал, что у ворот стоят часовые. Все остальные сидели на собрании.

Я выскользнул и снова закрыл за собой дверь. Я поднял Хьюго там, где оставил его, воткнутым в землю возле угла здания. Был только один способ быстро выбраться из этого, и у него были какие-то шансы на успех. Это была машина. Но для этого мне нужны были ключи от этой машины, а для этих ключей нужен был её автовладелец.

Я побежал через открытое пространство и нырнул за ряд кустов, мимо пары припаркованных машин. Я не пришел ни секундой раньше, потому что дверь конференц-зала открылась, и люди начали высыпать. Короткими кивками и рукопожатиями они направились к своим машинам, и я увидел, как Соэ Джат и Харрис идут к зданию сауны.

Я надеялся, что он не проверит меня там до самой последней минуты, но мне не так повезло. Я напрягся, когда мужчина с взлохмаченной бородой направился к старому «бьюику», стоявшему рядом со мной. Он был у двери «бьюика», когда в сауне раздался крик.

Несколько человек уже сели в свои машины и теперь направлялись к воротам. Те, кто все еще находился поблизости, остановились и побежали к Соэ Джату, которая выкрикивал приказы. Человек передо мной приготовился вернуться, и я действовал быстро.

Пригнувшись, я вышел из кустов, защищенный двумя близко припаркованными машинами.

Я бросил Хьюго по жесткой прямой линии и увидел, как стилет воткнулся по рукоятку чуть ниже лопатки. Я схватил его до того, как он упал на землю, и осторожно опустил его на землю. Я вытащил Хьюго из его тела, вытер кровь об его куртку, схватил ключи от машины и медленно повёл машину с места парковки.

Я проехал мимо Соэ Джата, который отдавал приказы, мимо групп людей, говорящих встревоженными, обеспокоенными голосами. Подъезд к воротам был передо мной и был свободен, но охранники как раз закрывали ворота за одной из уже уехавших машин. Я описал широкую дугу и неторопливо поехал к воротам.

Я был примерно в пятидесяти ярдах, когда нажал на педаль акселератора. Старый двигатель сейчас не был самым сильным, и потребовалась целая вечность, чтобы он заработал. Но машина была тяжелой и крепкой. Я видел, как охранники отскочили в сторону и выхватили оружие. Я ударил по воротам, и они полетели во все стороны, когда я врезался в них.

Пули пробили заднее стекло, но первый поворот был прямо передо мной. Я взял его на двух колесах. Я слышал, как заводятся другие машины, и знал, что каждый из этих головорезов сделает все возможное, чтобы заполучить меня. Все дело было в том, чтобы не дать мне выбраться отсюда. Я не имел ни малейшего представления, где нахожусь, кроме того, что знал, что нахожусь где-то в горах. И дороги извивались, как змеи. Машина вела себя как танк, а двигатель с трудом выдавал что-то похожее на скорость. Моим единственным утешением было то, что другие автомобили, которые я видел, тоже были изрядно изношены.

Я пробовал проходить все повороты на двух колесах, но вскоре решил, что у машины нет ни управляемости, ни пружин, чтобы провернуть такую шутку. Дойдя до развилки, я свернул направо и вскоре понял, что ошибся. Дорога уводила меня глубже в горы, и я заметил, что это узкая крутая грунтовая дорога, идущая по краю оврага. Сзади я услышал рев двигателей и стал искать выход или хотя бы место, где можно повернуть, но его не было. Моим рукам на руле стало тесно, и я попытался немного расслабиться. Старая машина была сложной в управлении, но не такой уж сложной на такой скорости и таких дорогах. Я напрягся сам того не замечая. Поднявшись выше в горы, я взглянул на датчик уровня топлива. Он все еще был заполнен на четверть, вероятно, как раз достаточно, чтобы добраться из гор до первой заправки. Сквозь изгибы и повороты дороги я мог ловить вспышки того, что происходило позади меня, и, к моему мрачному удовольствию, я видел себя убегающим от своих преследователей.

Все, что мне нужно было сделать сейчас, это найти путь вниз. Мое дыхание немного успокоилось. Но потом я услышал это: глубокое эхо, жужжание лопастей ротора, и я увидел, как вертолет пролетел над хребтом. Он застыл прямо передо мной, над оврагом у дороги.

Я был беспомощен, загнан в угол. Одним из мужчин в вертолете был Соэ Джат, и я видел, как он высунул пулемет через отверстие в кабине. По крыше над моей головой застучали пули. Я низко опустился под окно, схватившись обеими руками за руль, и выглянул из-за края приборной доски.

Не было места для зигзага или поворота, но я убрал ногу с педали акселератора, и машина тут же среагировала. Вторая очередь пулемета прошла передо мной без повреждений, и я увидел, как вертолет развернулся в воздухе для очередной попытки. Я почти слышал, как Со Джат ругается.

Я снова полностью нажал на акселератор, когда дорога выровнялась, и вертолет снова оказался на одном уровне со мной. Снова загрохотал пулемет, и снова я затормозил, но на этот раз отпустил акселератор всего на мгновение, тут же вдавил и отпустил.

Машина мчалась вперед, тормозила, мчалась вперед и снова замедлялась. Я слышал, как пули ударялись о крышу и свистели перед лобовым стеклом. Пилот вильнул для разворота, и я рванул вперед.

Я задавался вопросом, как долго я смогу продолжать в том же духе. Каждый раз, когда я снижал скорость, преследующие машины приближались. Может быть, вертолет попадет в порыв ветра и врежется в каменную стену, с надеждой сказал я себе. Я выглянул в окно и увидел, что он делает новую попытку.

Я был готов к этому и время от времени выглядывал в окно, чтобы увидеть, когда он вернется рядом со мной. Но он этого не сделал, и вдруг я понял, что он навис надо мной. Треск пуль по металлу сигнализировал о пулях из пулемета над головой.

Соэ Джат стрелял по машине кругами. Пули попали в спинку переднего сиденья. У меня не было другого выбора. В считанные секунды пуля пробьет мне череп. Я дернул руль, пытаясь свернуть и раскачать машину. Но дорога была слишком узкой и слишком неровной. Я почувствовал, как передние колеса ударились о обочину и проехали её. Я попытался повернуть назад, но машина перестала слушаться, и я вылетел за край дороги.

Машина нырнула вниз, и я мельком увидел бесконечный овраг, затем откос скал, заросли горного лавра и кусты. Я свернулся в крепкий клубок, моя голова была между коленями, спиной к двери. Я знал, что произойдет, если машина спустится вниз. Может быть, мне повезёт. Возможно, это был конец пути. Автомобиль приземлился на левый передок, сломав колесо и раздробив весь левый бок. Но это было не сокрушительное лобовое столкновение, крыша была на месте, все остальное было на месте, дверь распахнулась, и меня выбросило наружу.

Я почувствовал резкие удары веток и листьев, и раздирающий, сокрушительный удар о валун, и мир закружился и потемнел. Я все еще катился, когда услышал треск металла и стекла, а затем взрыв.

Я почувствовал горячее дыхание пылающего пламени в поднимающемся воздухе подо мной как раз перед тем, как потерял сознание. Тишина наступила быстро, и мир погрузился в темноту.