Красные нити

Глава 5

— Ты же все делаешь в рамках закона? — спросил я, пытаясь поддеть Николая. Задать этот вопрос было для меня удовольствием.

Мы сидели в машине около подъезда, где находилась квартира Черных. На часах было около девяти утра. Денисов задумал провести незаконный обыск его квартиры. Наш подозреваемый уже уехал на работу, также уехали его супруга и дочь. Сразу идти в квартиру мы не стали, решили подождать минут двадцать на случай, если кто-нибудь из них вернется. Вокруг было тихо. Лишь редкие прохожие и машины нарушали спокойствие двора. Мы ждали, поглядывая на подъезд. Время тянулось медленно.

— Ради дела можно закрыть глаза на мои принципы, — ответил ФСБ-шник.

— Понятно. Зачем нам это?

— Посмотреть, чем живет этот Черных. И еще надо подбросить улику.

— Это нехорошо, — я замотал головой.

— Не хорошо, — кивнул напарник. — Как говорят, хочешь жить, умей вертеться.

— Опасный ты человек.

— Не ангел.

Тут же я стал испытывать к Николаю отвращение. Подбрасывать улики это мерзко! Денисов как будто уловил это:

— Не переживай. Подбросим вот этот пистолет, — он достал его из бардачка. — У него боек отсутствует. Без него это не огнестрельное оружие. Так что Черных отпустят. Пока будет проводиться экспертиза пистолета, Черных посидит в камере, и мы сможем с ним нормально побеседовать.

— Побеседовать?

— Допросить.

— Ты еще и весьма коварен, — фыркнул я. Но тут потеплел к напарнику. Не все так плохо.

— Еще хочу поискать сейчас настоящие улики, — сказал ФСБ-шник.

— Что именно? — спросил я.

— Все, что связано с убийством Тинькова, — ответил Николай и отпил Американо.

— А по конкретнее?

— Заказное убийство доказать не так просто, поэтому круг улик небольшой. Возможно, нам повезет, и мы что-нибудь найдем. Ищем личную переписку Черных с Завулоновым: любые письма, как электронные, так и почтовые. Также банковские чеки, переводы. Но поскольку Завулонов скорее всего сейчас живет под другой фамилией, нас также интересуют любые письма, где упоминается фамилия Тинькова.

Я смотрел на него и думал о том, насколько разными мы были. Он — профессионал, готовый идти на риск ради результата. Я — новичок, привыкший к тому, что правила существуют ради того, чтобы их соблюдать. Но в этот момент я понял, что в этой работе иногда нужно быть гибким, чтобы достичь цели.

Из подъезда вышла девушка с собачкой, минуты через две вышел мужчина, бросил на нас взгляд и, сев в свою машину, уехал. Николай бросил взгляд на часы.

— Сегодня опять жара, — произнес он и глянул температуру на приборной панели. — Тридцать три за бортом.

— И где же обещанное похолодание, — вздохнул я.

— Обещанного три года ждут. Ладно, пошли, — и протянул мне хирургические перчатки.

Пара минут — и мы на нужном этаже. Николай, ловко манипулируя связкой отмычек, вскрыл замок. На это ушло у него минут десять, и то потому, что замок оказался навороченным. Мы попали в квартиру. Четырехкомнатная, с богатым ремонтом и дорогой мебелью, стилизованной под старину. Роскоши было с избытком: позолота и антиквариат. Интерьер выглядел вычурно и даже немного вызывающе.

Денисов огляделся и прокомментировал:

— Лихо.

Начали с рабочего стола. В квартире царила тишина, нарушаемая лишь нашим рысканьем. Николай проверял содержимое ящиков, а я, натянув перчатки, просмотрел документы рядом с ноутбуком. Ничего интересного: бухгалтерские отчеты комбината, прайс-листы мебельных магазинов, каталоги антиквариата. Дальше я переключился на небольшой книжный шкаф и за книгами нашел пачку денег. Купюры тысячные, толщина пачки в два пальца. Я присвистнул, взвешивая ее в руки:

— Впечатляет. Слушай, может, ну ее, работу в ФСБ? Давай хаты чистить?

— Положи, где взял. Не тобой заработано, не тобою будет потрачено.

— Ага, заработано, куда уж там, — сказал я, возвращая деньги на место.

— Отмыто непосильным трудом, — проговорил Николай, и, открыв самый нижний ящик, достал из него телефон и протянул мне. — Посмотри, а я пока займусь ноутбуком.

В подъезде раздалось цоканье каблуков, приближалось к квартире Черных. Мы замерли и прислушались. Сердце у меня застучало в бешенном ритме. Неужели вернулась супруга Черных? Когда за дверью зазвенела связка ключей, Денисов шикнул «прячемся» и мы рванули к шкафу с вещами. Я уже забрался внутрь и вжался в стенку, но в следующий миг послышалось, что в двери соседней квартиры стал проворачиваться замок.

Отлегло. Не к нам.

Вернувшись к рабочему столу, я запустил телефон. Руки у меня немного тряслись после пережитого стресса. Полез в сообщения: предупреждения от МЧС о непогоде, реклама новых тарифов от оператора связи — вот и все, что нашел. Потом открыл мессенджер. В нем была лишь одна переписка с человеком под ником З.

«Бабло перевел. Половину суммы. Вторая будет, как все сделаешь», — писал Черных.

«Получил. Работаю», — ответил З.

Диалог продолжился через сутки.

«Ну че?» — спрашивал Черных.

«Слежу за Тиньковым. Грохну на днях».

«Ты идиот такое тут писать?!».

Через пару дней новое сообщение, в 8:04 утра:

«Готово», — написал З.

«Ок. Лови бабки», — ответил Черных.

Дата этого сообщения была днем убийства Тинькова. Я протянул телефон Денисову:

— Кажется, нашел. Почитай.

Николай прочитал и проговорил:

— Признаться честно, я удивлен, что Черных сохранил эту переписку. Такие вещи на телефоне не хранят. Буква «З», стало быть, значит Завулонов?

— Наверное.

Денисов стал изучать содержимое телефона, после чего заключил:

— Судя по всему, телефон использовался только для этой переписки. Телефонная книга пуста, галерея пуста, исходящих и входящих звонков нет. Номерочек я запомнил, потом пробью активность.

— Что теперь?

— Переписки будет достаточно для доказательства того, что Черных заказчик убийства, — сказал Николай и вернул телефон в ящик. — Все, сворачиваемся!

— А пистолет?

— Забудь.

К вечеру у нас было разрешение суда, и мы не стали откладывать дело в долгий ящик. Взяли с собой оперов и наведались домой Черных около двух часов ночи. Застали его врасплох. Телефон лежал на месте, все было запротоколировано с привлечением понятых. Этой же ночью Черных был задержан и доставлен в СИЗО.

На следующий день я присутствовал при эксгумации тела Завулонова. Денисов тут тоже был, а еще Сотник, худощавый судмедэксперт с больными глазами и представитель администрации города в немного смятом костюме. Это была отвратительная процедура, и стоял ужасный запах, как будто само зловоние смерти витало в воздухе. А еще и эта стоявшая жара… В момент, когда открыли гроб, мне показалось, что темные силы поднялись из-под земли, обвивая нас зловещим шепотом прошлого. Смерть смотрела на нас из пустых глазниц Завулонова, и я едва удержался, чтобы не отступить назад. Казалось, что за каждым углом, за каждым тенистым выступом затаилась какая-то неведомая угроза, готовая поглотить нас целиком. Останки Завулонова лежали, как и полагается, в гробу. И даже вроде как их размер был подходящий, хотя я долго на них не смотрел. Однако Николай настоял на проведении генетической экспертизы. Лично я считал это чрезмерной мерой, но Денисову видней.

Следующие два дня мы неустанно допрашивали Черных. Вопросы повторялись, будто мы кружились вокруг него, охотясь за каждым его словом, пытаясь подловить на несостыковках. Пел он весьма ладно и складно, не подловишь. Наш подозреваемый отрицал свою причастность к убийству Тинькова, также он утверждал, что ту переписку не вел и никакого человека под ником «З» не знает. И говорил, что тот телефон ему подкинули, а переписку разыграли специально, чтобы его подставить. Кому нужна была подстава — молчал. Он ничего не знал ни о гуле, ни о пропажах людей. Ни запугивания, ни попытки договориться нам не помогли. Результаты генетической экспертизы шокировали: останки действительно принадлежали Завулонову, и это внесло еще больше путаницы в наше расследование.

Ситуация была совсем странная: отпечатки Завулонова на месте убийства найдены, но сам он лежал в могиле уже несколько лет. И это все железные факты, которые вступали друг с другом в конфликт. Как такое вообще могло случиться?

— А вот и не знаю. Чертовщина какая-то, — сказал Денисов, садясь за стойку бара. — Что будешь пить? Я угощаю.

Я сел рядом.

— Виски.

— Закуску будешь?

— Колу.

— Извращенец.

— Согласен. Но вкусно.

Заказал мне бутылку виски, а себе взял пузырь водки и закуску — тонко нарезанное сало.

— У тебя губа не дура, — прокомментировал я увиденное.

Денисов пожал плечами. Выпили.

— Может, ты не так снял отпечатки? Или ошибка в базе? — предположил я.

— Нет, это исключено.

— Тогда что теперь делать?

— Не знаю. Будем думать.

— А Черных? Отпустят?

— Дело ближайших дней. Его юрист спустит дело на то, что улики косвенные.

— А как же переписка? Разве не прямая улика?

— Придется доказать, что переписку вел именно Черных. Кстати, сим-карта из того телефона была зарегистрирована на кого-то другого. Вероятно, на бездомного или алкаша. Концы в воду. Да и Завулонов — труп, а мертвые не убивают. Наша версия треснула по швам.

— Ну а телефон-то нашли прямо в доме Черных!

— Ну и что с того? На суде он просто скажет, что нашел его на улице или кто-то подкинул под дверь. Его адвокат найдет выход, уже поверь мне.

Николай накатил шот водки не закусывая, подумал о чем-то и, придя к какому-то выводу, мотнул головой:

— Черных не связан с убийством. Тут я уверен. Это явно попытка его подставить. Он вряд ли бы держал в доме телефон, по которому вел переговоры с убийцей. Сначала я подумал, что это было сделано из-за легкомыслия или тупости, но нет… Черных далеко не тупой и уж тем более далек от глупостей. Вон как бабки ворует. Так что сто процентов история с телефоном, — подстава. И получается, что мы вернулись к началу, — у нас ничего нет.

— Но кто подставил? Кому выгодно?

Он развел руками.

— Будем искать, — ответил эфэсбэшник.

Выпили. Денисов ослабил узел галстука.

— Выставим дежурство в роще. Рано или поздно нам должно повезти, — сказал он.

Мой взгляд скользнул по заднице какой-то девицы, прошедшей мимо нас в туалет. Я вздохнул и осушил бокал. Плеснул в него еще вискаря на два пальца.

И в этот вечер мы изрядно нажрались.

На следующий день усердно копали, кто бы мог провернуть подставу Черных. Но все тщетно, никаких версий. Сам директор комбината точно не мог сказать, кому это было нужно. На подброшенном телефоне его отпечатков пальцев не нашли.

Удалось установить, что некто неизвестный открыл квартиру ключом и подложил телефон. Под подозрения попали супруга Черных и дочь, которые могли дать ему ключ. В ходе их проверки мотивов для такой подставы установить не смогли. А Денисов хорошо их проверял. В общем, концы в воду. Тупик.

Адвокат свел на нет все обвинения, и директор комбината был выпущен на свободу. Правда, оставался под подпиской о не выезде на срок расследования дела.

После всего этого меня мучил вопрос. Как этот неизвестный успел сфабриковать переписку до нашего обыска? И откуда он знал, что будет обыск, ведь в первый раз мы проводили его незаконно и знали о нем только я и Николай?

Кто этот человек?

Что ж, загадка. Даже мистикой попахивало.