Красные врата

Глава 1

Тень внезапно метнулась вниз по колонне. Перебирая суставчатыми лапами, к Ирдегусу приближался гигантский паук. Тёмно-синее брюшко было покрыто жесткими волосами, головогрудь — утыкана острыми шипами, подрагивающие жвала хищно роняли нити едко-зелёной, дурно пахнущей слюны.

Когда колдун бросился к треножнику, за его спиной тяжело спрыгнуло на груды золота чудовище. С шипением оно двинулось за ним.

Ирдегус оказался между стойками треножника и остановился. Обернувшись, он наблюдал за тем, как паук приближается, оставляя на сокровищах вязкую слизь. Его оранжевые выпуклые глаза казались драгоценными камнями, усыпавшими гладкую блестящую головогрудь. Чудовище на мгновение замерло, словно рассматривая человека, а затем рвануло вперёд и с разбегу ударилось в треножник. Ирдегус невольно зажмурился. Его обдало смрадом. Конструкция, служащая подставкой для Арландорна, покачнулась и начала падать, стремительно набирая скорость. Через секунду легендарный самоцвет, кувыркаясь, улетел в темноту, а треножник с грохотом рухнул на сундуки и доспехи, разбив их вдребезги и обдав Ирдегуса и паука дождём монет и драгоценных камней.

Встретившись взглядом с чудовищем, колдун побежал вдоль образованного тремя стойками коридора. Паук попытался протиснуться следом, но оказался слишком велик. Тогда монстр двинулся в обход, хищно шевеля жвалами и стуча ногами. Ирдегус понял, что спастись бегством не удастся. Тогда он решил опередить своего преследователя и бросился в темноту — туда, где исчез Арландорн. Уходить без него он не желал.

Ирдегус перескакивал через сокровища, спотыкался, получал синяки и ссадины, но не смел оглянуться, хоть и слышал за собой громкий нетерпеливый стрекот.

И вдруг он увидел его! Арландорн слабо светился — если бы не это, колдун никогда не нашёл бы его среди сокровищ. Ирдегус поразился, что камень светится сам, собственным, а не отражённым блеском. Нагнувшись, он подхватил его и уже сделал шаг, чтобы продолжить бегство, но мгновение промедления стало роковым — тонкое жало ударило между лопаток, причиняя нестерпимую боль! Ирдегус почувствовал, как обжигающий яд проникает в тело, но нашёл в себе силы, сжав камень, обернуться к чудовищу лицом. Жало выскользнуло из его тела, открыв путь крови. Одежда прилипла, мгновенно намокнув.

Оранжевые бусины глаз смотрели прямо на колдуна. В них читалось торжество. Вдруг паук дёрнулся, попятился, присел, замотал головогрудью, а затем развернулся и скрылся в темноте. Ирдегус рухнул на колени, чувствуя, что жизнь стремительно уходит из него. Он почувствовал в ладони тепло и, опустив глаза, только теперь заметил, что Арландорн светится гораздо ярче, чем прежде. Видимо, его свет и напугал паука, заставив убраться. Но чудовище наверняка находилось где-то поблизости. Ирдегус огляделся и покрепче сжал спасительный самоцвет. Он вдруг подумал, что уже должен был умереть — одежда на спине была насквозь мокрой от крови. Но вместо этого он ощущал в себе новые силы — они втекали в него из кристалла, который он держал в ладони. «Магия⁈» — пронеслось у Ирдегуса в голове. Возможно, здесь, в недрах Копей, творились вещи, о которых наземные жители не имели никакого представления.

Встав на ноги и подняв Арландорн повыше, Ирдегус двинулся туда, где, по его представлению, находился выход, надеясь, что там ему не встретятся разъярённые рудокопы. Паук больше не появлялся. У ворот тоже никого не было. Вздохнув с облегчением, Ирдегус подобрал мешок, палицу и сел на коня. Расстаться с Арландорном в такой близости от логова чудовищного стража он не решился. Только достигнув колеса-подъёмника, он убрал камень в мешок и въехал в проплывавшую мимо пустую люльку.

Ирдегус беспрепятственно покинул Стальные Копи. По пути ему попадались обезумевшие рудокопы, с тупым безразличием сидевшие на земле, уставившись на свои шевелящиеся языки, в истерике катавшиеся по улицам, бредущие, не разбирая дороги, с написанным на лицах отчаянием. Пару раз колдун заметил на полу пещер отрезанные языки, ещё шевелящие чёрными ножками и оставляющие за собой кровавый след.

Он выехал из Внешнего Города, жители которого не подозревали о постигшем их сородичей несчастье. Они жили своей жизнью, прогуливаясь между домами и поглядывая друг на друга, на выложенные на прилавках товары и на небо, расцвеченное золотыми и розовыми лучами заходящего солнца.

Ирдегуса ждал путь назад, в Кар-Мардун. Колдун торжествовал победу, поминутно нащупывая через холстину мешка Арландорн. Его рана болела, но кровь остановилась. Лечить её придётся теперь только в замке: в дороге невозможно раздобыть нужных для приготовления целебных снадобий ингредиентов.

Несмотря на то, что Мард-Риб «наградил» его очень долгой жизнью, он не оградил предателя от болезней и боли. Поэтому Ирдегус страдал от раны так же, как и любой другой человек. Впрочем, иной на его месте, вероятно, уже умер бы.

Итак, победа осталась за Ирдегусом, и он даже улыбнулся, хотя самоцвет достался ему отнюдь не дёшево — стал причиной беспрерывных страданий, которые превращали жизнь в сущий ад.

Чтобы избавиться от них, колдун спешил в свой замок, нещадно нахлёстывая коня.