Красный

Глава 4 Спасти супергероиню

«Почему мы его не сожрали?»

Наивно поинтересовался Красный, чем закономерно вызвал моё негодование:

— Сдурел? При свидетелях жрать человека?

«Ну, сожрали бы потом, какие проблемы?»

— Нет, приятель, я тебе чётко сказал, что в ближайшее время никого мы жрать не будем. И так наследили сверх всякой меры. И то, что делали мы это, по сути, в первый раз никак не умаляет наших косяков. Нам надо быть очень внимательными, чтобы не засветить тебя перед широкой публикой.

Так мы и препирались с Красным на протяжении всего пути до дома. Симбионт, прекрасно осведомлённый о том, почему именно я не разрешаю ему есть людей, всё равно продолжает проверять мой запрет на прочность, несмотря на то, что уже далеко не первый день обосновался в моей голове и прекрасно знает, что на попятную я не пойду. Это у него уже стало каким-то спортивным интересом. Как бы, результат-то не изменится, но нервы он мне потреплет. Такая изощрённая месть за то, что я его ограничиваю.

«Глянь наверх.»

Внезапно отвлёкся он от нашего, безусловно, увлекательнейшего диалога.

— Зачем это? Мы уже почти дома.

«А я говорю, глянь.»

Стоило мне поднять голову, как в районе глаз тут же проступил симбионт. Такая у него фишка: он улучшает все мои показатели. Сейчас, например, он таким образом прокачал мне зрение, чтобы я разглядел сидящий на крыше женский силуэт в обтягивающем костюме. Конечно, разглядеть всё в мельчайших подробностях даже Красный не может, но простые обыватели лишены и этого.

— Сходим?

«Ты носитель — ты и командуй.»

Мысленно пожал плечами этот кадр, когда я заходил внутрь здания.

— А, то есть, теперь я носитель, а когда я говорю, что нельзя есть людей, так тут ты начинаешь препираться!

Конечно, возмущаюсь я наигранно. Просто хорошее настроение, вот и дурачимся. Крыть ему было нечем.

— Ну, раз я носитель, тогда пошли, посмотрим, кто это там сидит-грустит.

«По стене?»

Тут же оживился красный.

— Ага, щас, перед кем я тут про конспирацию распинался? Своим ходом, ножками и на лифте. По пути в квартиру заскочим, кофе сделаем.

Сказал я, нажимая в кабинке на кнопку, обозначающую нужный мне этаж.

«Зачем?»

— Я. Хочу. Кофе.

«Ладно-ладно, хозяин — барин.»

Стоило только открыться двери в квартиру, как сумка с вещами тут же отправилась в угол, а я быстрым шагом направился на кухню, где приступил к священнодействию. Даже обувь не снял.

Через пять минут я уже стоял на крыше, держа в руках две кружки с горячим кофе. В глаза сразу бросилась лежащая на крыше маска Паучихи. Рядом с бортиком стоял рюкзак и пара упаковок пива, одна из которых опустела наполовину. Сама же супергероиня сидела на бортике, свесив ноги вниз и устало ссутулившись, распрямляясь только чтобы сделать очередной глоток из банки. Банка далеко не первая, но, видимо, уже пить некуда, потому что заканчиваться в этой таре пиво не спешит.

— Восемнадцать-то есть?

Спросил я, тихо подойдя к ней со спины.

— Вам-то какое дело?

Буркнула девушка, не оборачиваясь, после чего всё-таки сделала глоток.

Лица я её не видел, но по голосу стало понятно, что девушка вот-вот расплачется. Поставив кружки на бортик, я скинул свою лёгкую куртку и накинул девушке на плечи. Реакции не последовало.

— Может, всё-таки лучше кофе? Зачем в мороз губить горло ледяным пивом?

Вот на этот раз она уже повернулась ко мне:

— Я повторюсь: вам-то какое дело?

Хоть и говорила она довольно нагло, но в её голубых глазах была такая тоска, что мне со страшной силой захотелось её обнять и утешить. Вместо этого, хитро прищурившись, я нацепил злорадную ухмылку:

— А это моя маленькая мстя. Вы же с тем хвостатым не стеснялись мне мешать. До него я добраться не могу, а вот вам, дорогая соседка, нервы попорчу.

«Не умеешь ты, Ваня, нужные слова подбирать.»

Будто бы я сам этого не знаю. От комментатора в голове я предпочёл мысленно отмахнуться — не до него сейчас.

— А если серьёзно, что случилось-то?

Теперь я спрашивал со всем участием, протягивая девушке кружку. Допив пиво, героиня всё-таки взяла кофе и снова вернулась к созерцанию города.

— Это личное. Но за кофе спасибо.

— Тяжёлый день, да?

Попытался я поддержать беседу, отпивая из своей кружки.

— Можно и так сказать.

Девушка последовала моему примеру. Про мороз я, конечно, преувеличил, но тем не менее, ветер на крыше гулял довольно прохладный. Ладно я с Красным — он греет, но ей-то в своём трико не холодно?

Пока она не обращала на меня внимания, я же нагло рассматривал её лицо.

— Что-то не так?

Наконец, соизволила она повернуться. Здоровенный кривой шрам пересекал её лицо по диагонали, начинаясь у правого виска, пересекая нос, затрагивая уголок губ и заканчиваясь на нижней челюсти.

— Это нормально, что ты нарушаешь своё инкогнито?

Вопросом на вопрос ответил я, кивком указывая на маску, которую Красный тактично подхватил и положил на бортик, пока Паучиха не видела. Параллельно перевёл разговор на "ты", чтобы не "выкать". В конце концов она пробежалась по моему окну.

— А какой в ней смысл? Сколько ни пытайся изменить этот мир к лучшему, он всё равно найдёт способ как тебе подгадить. Даже если всё, что я делаю — сущая мелочь на общем фоне.

— Значит, опустишь руки?

Девушка пожала плечами, опустив взгляд в кружку, которую теперь держала двумя руками.

— Наверное, да.

— А из-за чего ты вообще начинала геройствовать?

Решил я попытаться нащупать корни проблемы.

— Просто подумала, что могу повлиять на мир и сделать его хоть немного лучше. Хоть кому-то помочь, хотя бы в этом городе. Раз уж мне дали большую силу, регенерацию… У меня перед глазами есть образ — те самые «Мстители». Так чем я хуже? Наивная была, думала, буду ловить преступников, помогать людям, ходить в школу, подрабатывать в лаборатории, чтобы… А, не важно. Работа всё равно никуда не денется.

— А сейчас что изменилось? Уже не можешь изменить мир?

Со вздохом Паучиха ответила:

— Никто не может его изменить. Я попыталась, и вот, сейчас сижу, пью кофе в компании совершенно незнакомого мне человека. После всего случившегося я уже не смогу быть дружелюбной соседкой.

— То есть, ты готова отказаться от своей цели, из-за того, что столкнулась с препятствием? Так ты никогда её не достигнешь.

— А то ты много в этом понимаешь!

Огрызнулась она в ответ. Никто не любит, когда кто-то лезет в душу.

— Может, и нет.

Пожав плечами, изобразил я равнодушие.

— Но тебе сейчас нужно выговориться хоть кому-нибудь, и раз ты всё ещё здесь, а я не лежу в отключке, то моя кандидатура тебя вполне устраивает.

Героиня невесело хмыкнула на эту мою фразу.

— Да я даже имени твоего не знаю, как я тебе буду всё о себе рассказывать? Вдруг ты завтра побежишь сдавать меня в газеты? Поверь, за раскрытие моей личности издательства заплатят большие деньги.

— Не особо мне эти деньги и нужны — вполне хватает и тех, что я зарабатываю. Меня, кстати, Иваном звать. Иван Семёнов. Можно просто Ваня.

Моё имя, ожидаемо, вызвало затруднения у девушки:

— Ванья? Из России, что ли?

— Ну да, из неё родимой. Переехал недавно.

И не думал отрицать очевидное. Тут главное быть искренним, тогда можно рассчитывать на взаимность. Правда моё имя ей придётся потренировать, а то сильно слух режет.

— Петра Паркер.

Представилась девушка.

— Ну вот, теперь мы знакомы. Ещё минут пять в том же темпе и нас можно будет считать лучшими друзьями.

Вот блин, кажется, я её сломал. Бедняжка впала в прострацию. Переборщил я с разрядкой обстановки. Чтобы вернуть девушку в наш грешный мир, я решил сменить тему:

— Слушай, тебе явно не помешает эмоциональная разгрузка. Не обязательно сейчас выкладывать мне всю подноготную. Давай так, завтра я отпрошусь с работы, и мы сходим, к примеру, в тир.

Петра тут же пришла в себя и нахмурилась:

— Я не умею стрелять.

— А я научу.

Не растерялся я.

— Или ты не хочешь? Можно тогда просто погулять. Я, конечно, не психолог, но тебе явно нужно развеяться. Просто, как мне кажется, стрельба очень хорошо способствует "спусканию пара".

Паучиха сделала глоток кофе и ненадолго задумалась. Я её не отвлекал — когда незнакомый человек, ни с того — ни с сего, предлагает куда-то сходить, это выглядит подозрительно. Наконец, она приняла решение и, подняв на меня свои красивые голубые глаза ответила:

— Хорошо, давай завтра сходим в тир. Спасибо за кофе.

С этими словами она отставила пустую кружку и стала неуверенно подниматься на ноги.

— А я, пожалуй, пойду.

Заметив, как Петру шатает, я обхватил её за талию и затащил обратно на крышу, потому как она начала опасно заваливаться вперёд. Вследствие этого моего действия, кружки полетели вниз, но их спас Красный. Эх, человечину жрать нельзя, но вот сырым мясом я его, пожалуй, побалую.

— Ты чего делаешь?!

Возмутилась девушка, когда я её закинул себе на плечо, чтобы второй рукой взять её рюкзак и маску. К моему удивлению, Петра оказалась куда тяжелее, чем выглядела, однако, заострять на этом внимание я не стал — я сильный, мне не тяжело, а она, как ни крути, всё же девочка. При желании, я могу пару таких как она на руках нести и не запыхаться, а уж если выпустить Красного, то и ещё больше.

— В таком состоянии я тебя только на такси отпущу. А вообще, будет лучше, если ты у меня переночуешь, а то натворишь ещё глупостей на пьяную голову.

— Я не пьяна!

Продолжила она бузить, но конечностями не размахивала, за что ей плюс.

— Это тебе только так кажется. Ты только что чуть с крыши не свалилась.

Я продолжал давить аргументами, вот только это не особо помогало. Девушка твёрдо продолжала настаивать на своём, однако, применять самый действенный аргумент для окончания споров «ой, всё!» она не спешила.

— Не свалилась бы. Как я, по-твоему, полечу, не спрыгивая с крыши?

— Вот и полетела бы ты вниз, потому что с координацией у тебя полный швах.

— Неправда!

Тут же пресекла Паучиха мои гнусные инсинуации.

«Вань, а что мы с ней делать-то будем?»

Вставил свои пять копеек Красный, от чего я только закатил глаза. Знает же, что отвечать я ему сейчас не буду и всё равно лезет. Подхватил на свою голову, называется.

— Ой, всё!

Не выдержал, наконец, я. К счастью, мы уже были на пороге моей квартиры, отпирать которую я доверил красному, поскольку руки мои были заняты, а у него этих жгутиков ещё много.

Разувшись, я поставил рюкзак на пол и с девушкой на плече прошёл внутрь своей квартиры. Пройдя к дивану в гостиной, аккуратно уложил на него несопротивляющуюся девушку, после чего стянул с её ног красные сапоги. В глаза сразу бросились блеснувшие металлом суставы на пальцах. Маска её отправилась на небольшой журнальный столик.

— Это уже домогательство!

Попыталась она подняться, но, слегка толкнув в плечо, я вернул Петру в горизонтальное положение. Её обвинение я пропустил мимо ушей.

— Почему всё так кружится?

— Потому что заземляться надо.

Буркнул я, спуская правую ногу девушки на пол.

— Если будет плохо, ну там, тошнить будет, к примеру, говори сразу.

Проинструктировал я подопечную, которая, похоже, окончательно потеряла связь с миром. Обувь её я поставил рядом со своей. С вопросами я решил повременить — не в том она состоянии, чтобы отвечать связно.

Когда я вернулся к своей гостье, она уже умиротворённо сопела. Нога всё ещё была спущена на пол, а руки покоились на животе. На всякий случай стянул с неё перчатки со странными приспособлениями, похожими на часы. Вот только у этих были небольшие кнопки, выведенные на ладони и нечто, напоминающее миниатюрное дуло пистолета. Пожав плечами, я положил перчатки рядом с маской. Остальное снимет как проспится, а то действительно будет повод для обвинения в домогательстве. На руках у девушки суставы пальцев тоже оказались металлическими. А количество шрамов на оголённых частях тела превышало все возможные пределы.

— А ты можешь её шрамы убрать?

Спросил я у Красного, вспомнив, как быстро он закрыл рану на руке, когда я случайно порезался. Попутно сходил в свою комнату и, прихватив там одеяло, накрыл спящую гостью.

«Нет. В твоём случае я контролирую рост твоих клеток, так как являюсь частью организма, в её случае такой фокус не прокатит — только если подселять к ней другого симбионта, а мне делиться ещё рано.»

Я решил больше не забивать голову лишними мыслями и просто заварил себе ещё кофе.

Половину ночи я не мог сомкнуть глаз, размышляя о свалившейся на мою буйную головушку проблеме. Нет, сама Паучиха даже будучи пьяной вела себя спокойно и не бузила, так что тут всё в порядке. Проблема, скорее в самом факте, что я притащил супергероиню в свою комнату.

— А раньше все суперы в мой дом вламывались. Никогда бы не подумал, что сам притащу кого-то из них домой.

Пробормотал я, после чего сделал большой глоток кофе. Почему-то кофе перед сном всегда вкуснее всего. Да и спится после него лучше, честно говоря.

— Да, вляпались мы с тобой, дружище, по самые уши.

Устало потёр я переносицу.

«Что? Всё настолько плохо?»

— Да нет, вон, на диване спит весьма привлекательная девушка. В шрамах вся, правда, но это мелочи. Плохо только, что супер.

«И зачем ты тогда хочешь её вернуть к карьере?»

— Потому что без неё она пропадёт. Уж не знаю, какой у неё сейчас груз на плечах, но если её в ближайшее время чем-то не занять, то впадёт девочка в депрессию, если не хуже. Так-то она, конечно, сильная, но и таким порой нужна поддержка.

Широко зевнув, я одним глотком опустошил кружку, после чего поднялся, обозначив конец дня фразой:

— Пора спать.

Утро меня встретило яркими лучами холодного осеннего солнца, бьющими прямиком по закрытым векам, и звуками льющейся воды со стороны душа. Ну что ж, Кто бы что не говорил, а после суток в таком костюме помыться явно не помешает.

Пока ванная комната занята, я направился на кухню, чтобы приготовить завтрак. Разумеется, ничего сверхъестественного готовить я и не собирался, так, яичницу на двоих…

«Двоих?»

— Ладно, на четверых.

Пробурчал я, разбивая яйца в сковородку, где в масле уже скворчал нарезанный лук и кусочки колбасы.

Несколько капель масла попали на руку, заставляя рефлекторно отдёрнуть её.

— Зараза.

Конечно, от такого даже ожогов не останется, но всё равно неприятно. Да и Красный не дремлет. Симбионт моментально начинает лечить малейшие повреждения в организме. Собственно, поэтому он и ворчит на кофе — на устранение возникающих неполадок уходят его запасы питательных веществ, которые он как-то хитро откладывает в организме, в результате чего в весе я практически не прибавляю, да и жир лишний нигде не вылезает. Удобно. Большинство девчонок меня за такое на куски порвут от зависти.

Вскоре шум воды стих, ознаменовав, что с ванными процедурами Петра закончила. Дверь открылась, выпуская наружу девушку, одетую в свою уличную одежду: потёртые джинсы, гофрированный свитер, а руки в плотных перчатках.

— Запаришься.

Сказал я, мельком глянув на гостью.

— Ты предлагаешь мне ходить голой?

Попыталась она быть наглой, но лицо, окрасившееся до самых кончиков ушей в пунцовый цвет, выдало её смущение, что, вполне естественно, вызвало мою улыбку.

— Не пытайся казаться наглой, у тебя ничего не выходит. А одеждой я могу поделиться. Конечно, у меня нет огромного гардероба, который занимает отдельную комнату, но уж футболку и шорты я, думаю, смогу найти.

С этими словами я поставил порцию девушки на стол, не забыв снабдить вилкой.

— Кофе?

— Да, пожалуйста.

Застенчиво прошептала она. Больше показывать наглость она не спешила, уткнувшись в тарелку. Да, она всё ещё красная. Прелесть.

— Эмм… Ты всегда так много ешь?

Всё-таки решилась она продолжить диалог. Ну, видимо, не всё потеряно, и закрываться в себе она не собирается.

— Да. С тех пор, как переехал у меня просто зверский аппетит.

Я ответил абсолютно честно: до перелёта я не ел, ну, не считая того, что творил Красный, пока я был в бессознанке, ну и того богача, лицо которого помогло мне без проблем покинуть страну. Так что своим первым приёмом пищи я закономерно считаю ужин на новокупленной квартире, как раз, когда Паучиха и Ящер вовсю бегали тут по стенам. Ну, а то, что аппетит вызван наличием симбионта — это уже мелочи, недостойные упоминания.

— Если тебе мало, то могу отложить.

Поспешил добавить я.

— А, нет-нет, мне и этого-то многовато будет.

Тут же замотала головой героиня.

— Думаю, ты понимаешь, почему я так одеваюсь.

Тихо сказала она, не поднимая взгляда от опустевшей наполовину тарелки.

— Это да.

Подтвердил я.

— У тебя всё на лице написано.

Постарался разрядить неловкую атмосферу шуткой, но напоролся на взгляд голубых глаз.

— Извини, неудачно получилось.

Тут же стушевался, чтобы не накалять, хотя значение её взгляда ускользало от моего понимания.

— Да ничего, я привыкшая.

Вздохнула Петра и вернулась к трапезе. Кажется, я всё испортил. Закончив с завтраком, девушка поднялась.

— Я помою посуду.

— Не утруждайся.

Я закинул последний кусок колбасы в рот.

— Я потом помою.

Забрав её тарелку, я сгрузил их обе в раковину.

— Раз уж ты уже одета, дай мне минутку и пойдём.

Собрался я быстро, благо, свиданием это считать нельзя. Да и не получится у меня это при всём желании, учитывая, при каких обстоятельствах была назначена эта прогулка, то и не удивительно, поэтому ограничился я той же одеждой, что была на мне вчера, благо она вполне ещё могла считаться чистой. Ну а то, как я выгляжу. Кому какое дело? Мы идём в тир, а не в оперу. А тир находится в подвале. В подвале холодно, так что всё логично.

— Ну что, пройдём?

Спросил я, выходя из своей комнаты. Петра сидела на диване, глубоко задумавшись. Одеяло было аккуратно сложено и покоилось рядом с ней.

— Ну так что?

Повторил я попытку привлечь к себе внимание девушки.

— У меня нет денег.

Тихо сказала она, не отрывая взгляда от поверхности журнального столика, где лежали её перчатки и маска. Судя по всему, она к ним за всё утро так и не притронулась.

— Не вижу проблемы.

Я подошёл к ней и сел рядом — размеры дивана вполне позволяют сидеть сразу четырём людям.

— Да и патроны стоят довольно дёшево. Сама понимаешь, спрос есть, и он не падает.

— И всё-таки я не хочу обременять тебя. Не обижайся, но для незнакомца ты уже слишком много для меня сделал, а другом мне тебя называть пока рано.

На такое мне оставалось только пожать плечами:

— Тогда называй знакомым. Имя моё ты знаешь.

После недолгой паузы Петра сменила тему:

— Почему ты вообще мне помогаешь?

Теперь она смотрела мне прямо в глаза, словно надеясь увидеть там все мои корыстные помыслы. Ага, щас, всё, что она там может увидеть — симбионт, если он захочет проявится, но он полностью прислушивается к моим советам и не саботирует моих решений. Если я сказал, что ему нельзя вылезать без веских на то причин, он не вылезет без веских на то причин. В сравнении с тем же Веномом, Красный на удивление спокоен и благоразумен, что мне очень нравится.

«Всё потому, что до слияния с носителем, мы не осознаём себя. Вань, сам же помнишь, когда мы только встретились, я и двух слов связать не мог. Мне была необходима база в виде человеческого мозга, на основе которой я и строил свою личность. Собственно, поэтому ты так легко смирился с тем, что мы теперь неразделимы. Я, вроде как, отдельная личность, но эта личность сформировалась под влиянием твоей.»

Приняв к сведению объяснение Красного, который, как оказалось, параллельно занимался самоанализом и выяснял ответ на вопрос «Кто я такой?», я, совершенно не кривя душой, ответил:

— Потому что могу и хочу. Какие ещё нужны причины? Я увидел тебя сидящей на крыше в депрессии и захотел помочь. Что в этом такого? Я тоже, может, хочу иногда побыть героем.

Видимо, не найдя в моём лице подвоха, героиня отвела взгляд.

— Например то, сколько вообще людей помогают другим просто так?

Заметив мой насмешливый взгляд, она сама себя одёрнула:

— Ладно, уел. Сколько людей готовы тратить своё время и деньги на то, чтобы помочь незнакомцу? Тем более, приведут его к себе в квартиру?

— Зато теперь я со спокойной совестью могу сказать, что спас супергероиню от ужасов депрессии.

На этот раз я смог спровоцировать девушку на тихий смех. Даже учитывая, что он был весьма недолгим, но я всё же засчитал себе одну маленькую победу. Поднявшись, я протянул ей руку:

— Пойдём?

Ответом мне было смущённое молчание, но руку она всё же приняла. Поднявшись на ноги, она взяла свои перчатки и маску, из-за чего снова пропала в своих мыслях.

— Ты чего?

На мой вопрос она тяжело вздохнула:

— Возьму с собой и выкину.

— Послушай.

Я подошёл к девушке и положил руку на плечо.

— Не торопись, ладно? Если оставишь их здесь, они никуда не денутся. Если захочешь — в любой момент сможешь выкинуть. Мне кажется, это не тот вопрос, который надо решать сразу после пьянки. Обещаю, если твёрдо решишь покончить с карьерой — отговаривать не буду, но тебе в первую очередь надо остыть.

После долгих раздумий девушка всё же согласилась:

— Да, наверное, ты прав.

— Вот и славно.

Позволил я себе ободряющую улыбку.

— А теперь пойдём.

И потащил её на выход, оставляя костюм Паучихи до вечера дожидаться своей участи в квартире.

Не сказать, что тир находился близко, но и не то, чтобы очень далеко. Тот самый случай, когда можно прогуляться, но и доехать жаба не задушит. Добираться решили пешком, потому что если Петра будет ехать в транспорте, то у неё будет время на то, чтобы погрузиться в свои мысли, а, учитывая, что ни о чём хорошем она сейчас думать не может, то надо это срочно исправлять, забивая голову девушки положительными эмоциями.

Тир в первую очередь поможет ей выпустить пар, по крайней мере, я на это надеюсь, но вести её туда с горячей головой — не лучшая идея, для чего веду я девушку пешком, чтобы она немного остыла. Ну и пусть понервничает за свой первый раз в тире — всяко лучше, чем переживания о случившемся. А вот, что делать потом, я как-то ещё не придумал. Решено! Будем решать проблемы по мере их поступления!

Кажется, Красный только что сделал фейспалм. Как я его понимаю.

Оружия мы набрали… Много. Очень много. Русский «Калашников», AR-15, HK MP-7, FN-57, FN P-90, «Glock»-19, «Colt» 1911, да даже «Smit-Wesson»-500. А патронов набрали… Тиру придётся конкретно так закупаться, потому что в планах у нас истратить весь набранный боезапас без остатка. Кстати, сначала Паучиха вела себя отстранённо, но, видимо, поняв, что это тоже в каком-то смысле шоппинг, втянулась и сама начала набирать интересующие её экземпляры. «Five-seven», к слову, в корзину положила именно она. Не знаю, привлёк ли её специфический дизайн с нестандартной формой затвора или же калибр, отличающийся от принятого на вооружение по всему миру, но пока мы набирали всякого и шли непосредственно в сам тир, она нет-нет, да бросала взгляды, полные предвкушения, на этого симпатягу, ожидающего свою очередь в корзине, зажатого между двумя револьверами и пистолетом «Desert eagle» под калибр 50 AE (Action express).

Зал для стрельбы представлял собой помещение длиной в тридцать метров и шириной в пять. То есть всего одновременно может стрелять всего пять человек — по одному на метр. Высота потолка составляла три метра, а от стены до стены были натянуты тросы со специальными креплениями для мишеней. К моему некоторому удивлению, тир пустовал.

Инструктор, когда нас увидел, знатно так удивился, а потом, когда, я сказал, что подруга в первый раз в жизни будет стрелять из огнестрела, понимающе хмыкнул и приступил к инструктажу. В качестве аперитива я предложил свой пистолет, чтобы Петра смогла привыкнуть к отдаче — у моего пистолета она самая слабая, не считая «Five-seven»-а, но у него и калибр специфичный. Однако, судя по глазам девушки, я не прогадал — пистолет она хотела оставить на сладкое.

Сказав, что уже имею опыт стрельбы, предоставил Паучиху профессионалу, пока сам принялся забивать магазины патронами, попутно слушая лекцию по технике безопасности. Да, я её наизусть знаю, но не лишним будет послушать ещё раз. Но вот с формальностями было покончено и Петре позволили сделать первый выстрел. Вспышка на конце ствола, хлопок выстрела и запах пороха ознаменовали начало веселья. Хоть первый выстрел ушёл в молоко, глаза героини загорелись азартом. Вскоре она приловчилась и била из моей птички с минимальным разлётом.

Отщёлкнув опустевший магазин, она своими ловкими пальчиками снова забила его и, дождавшись отмашки инструктора снова высадила в мишень все семнадцать патронов.

— Остынь, горячая американская девушка.

Сказал я ей, когда она уже собиралась забивать магазин по третьему кругу.

— Посмотри, сколько ещё неопробованных игрушек перед тобой лежит. Я понимаю, «Стриж» бесподобен, но мы что, зря это всё набирали?

Ступор Петры продлился недолго. Вернув разряженный пистолет мне, она тут же схватила «Калаш».

— Аккуратнее, его надо плотно прижимать к плечу, чтоб травм не было.

На мой совет девушка лишь отмахнулась:

— У меня суставы металлические, ничего им не будет.

Судя по тому, что я увидел, не только суставы. Отдача автомата в её руках была куда меньше, чем должна быть, что наталкивает на некоторые мысли, которые я, впрочем, отложил до лучших времён, схватив уже заряженный MP-7, к которому прицепил коллиматорный прицел. Не, ну а что? Шиковать — так шиковать.

Пока мы расстреливали запасы тира, в зал заглянуло ещё пять человек. Они приходили один за другим, отстреливали пару магазинов и с довольным видом уходили восвояси. На нас они внимания не обращали, да и я отмечал их присутствие постольку-поскольку. Моя спутница и вовсе была поглощена стрельбой, отвлекаясь только на то, чтобы забить опустевший магазин патронами или поменять опробованную игрушку на новую.

Из тира мы вышли во второй половине дня, несколько уставшие, но довольные. Петра отчаянно не хотела оттуда уходить, но, видимо, вспомнив, что плачу за всё я, быстро стушевалась, вернувшись в состояние робкой и застенчивой девушки. Я тут совершенно не при чём. Она сама успокоилась, стоило мне достать деньги.

— Ну, как тебе?

— Понравилось.

Позволила себе скромную улыбку рыжая героиня.

— Куда теперь?

Не успел я ответить, как желудок девушки всё решил за нас, от чего она залилась румянцем.

— Пойдём, поедим чего-нибудь сытного и вкусного.

— А это нормально, что нас увидят вместе?

Этот вопрос меня прямо-таки выбил из колеи.

— С чего бы ты об этом забеспокоилась?

— Ну…

Она замялась, но после со вздохом продолжила:

— Понимаешь, в тир людей не очень много ходит, а в каком-нибудь кафе или ресторане…

Было видно, как она выдавливает из себя слова.

— В общем, не боишься, что тебя увидят с девушкой, у которой шрам на половину лица?

Кажется, в ожидании ответа она затаила дыхание, похоже, опасаясь или же откровенно боясь, что я скажу что-то вроде: «Ты права, вали-ка ты на все четыре стороны.». Если так, то она сильно ошибается на мой счёт. Я же не прогонял её утром, да и в тир сводил, где мы прекрасно провели время, на мой взгляд.

— Не боюсь. Шрам и шрам. Как по мне ты всё равно остаёшься красивой девушкой, с которой жизнь обошлась крайне жестоко, оставив столько шрамов на теле.

На мою отповедь она, залившись до ушей краской, смущённо отвела глаза.

— Ты и не представляешь, насколько прав.

Прошептала она себе под нос, но, хоть я и притворился глухим, на самом деле всё прекрасно слышал.

— Что?

— Спасибо, говорю.

Сказала она уже громче, но взгляда на меня не подняла. По красным ушам причина этого становится сразу же понятна. Руки Петра спрятала в карманах своей куртки.

Путём недолгих переговоров пунктом "дозаправки" была выбрана небольшая забегаловка, торгующая фаст-фудом. Ресторан Петра отмела по причинам высоких цен, я же с ней согласился, приведя дополнительный аргумент: «Больше понта, чем еды. Да и не вкусно там.». Здесь же мы затарились гамбургерами, картошкой, колой и, забив таким образом аж четыре подноса, заняли столик возле окна.

— Слушай, понимаю, что негоже портить столь чудный день подобными разговорами, но, может, расскажешь, почему ты была так подавлена вчера?

Хорошего настроения ка ни бывало. Взгляд девушки тут же стал печальным. Когда я уже вовсю корил себя за неуместные вопросы, она вдруг начала:

— Всё началось с того, что мы с родными попали в аварию…

А затем она пересказала мне последние полтора года своей жизни, опуская, разумеется, некоторые личные подробности, но мне хватило и этого, чтобы проникнуться и понять причину её состояния.

— В общем, тётя так и не вышла из комы, доктор Коннорс стал ящером, которого ты уже видел, а доктор Октавиус пока так и не объявился, и я понятия не имею, где его искать. Знаю только, что, уходя, он разгромил собственный кабинет, в котором мне пришлось всё восстанавливать. Теперь их проектами занимаюсь я. Обоими сразу. Благо, наработки остались, а продолжать работать с такой обширной базой не так уж и сложно.

В конце она даже выдавила из себя, хоть и вымученную, но всё-таки искреннюю улыбку.

— Слушай, а, может, покажешь, где ты работаешь?

Тут же задал я абсолютно бестактный вопрос, который мог как помочь мне достигнуть цели, так и разрушить всё, чего мы за сегодня достигли. Сейчас я действительно волновался за её ответ, и чем дольше она размышляла, тем меньше у меня оставалось надежд на то, что он будет положительным.

— Хорошо.

Наконец ответила Петра. У меня прямо камень с души упал. Я так не волновался с тех самых пор, когда садился на самолёт под чужой личиной.

Теперь нам уже пришлось ехать — лабораторный комплекс находился на другом конце города и представлял собой сразу несколько зданий, в которых проводились разные исследования. Я так и не смог понять, по какому принципу группировались направления, ведь, лаборатория генетики спокойно соседствовала с лабораторией, разрабатывающей механические протезы. Собственно, именно в этих двух и работали упомянутые героиней Коннорс и Октавиус, часто помогая друг другу с исследованиями. Правда, каким образом их направления пересекались для меня загадка.

Пока шли Петра проводила для меня экскурсию, рассказывая о том, что тут есть в принципе и какие исследования проводятся. Не то, чтобы они были секретными, но широкой огласке не подлежали, так что ни мне, ни ей ничего страшного за эту выходку не грозит.

По пути героиня зашла проведать свою тётю. Тут я решил остаться в стороне — незачем мне лезть в столь личные дела.

Когда она вышла из палаты, я старался держаться на небольшом отдалении и не отвлекать Петру своим присутствием — ей сейчас надо побыть наедине с собой.

На своём рабочем месте она словно ожила. Стала объяснять мне что и на каких принципах тут работает. Чего она вообще хочет добиться. Да даже свой рентген показала, от вида которого мне оставалось только присвистнуть.

Рассказывала она всё очень доступно и объясняла непонятные моменты языком, что называется, «для чайников». Хоть, я всё равно почти ничего не понял, но будь больше времени и теории, думаю, с улучшенной симбионтом памятью, я мог бы помогать героине на этом поприще. Разумеется, когда пару раз закончу «Оксфорд» и МГУ. Стоило мне только спросить, справляется ли девушка со всем этим в одиночку, она мне благодарно улыбнулась:

— Ты и так для меня очень много сделал.

Затем я удостоился чести увидеть, как работает профессионал, после чего понял, «Оксфорда» и МГУ мне будет маловато… Тут нужен не только научный склад ума, но ещё и творческий подход. Казалось бы, как можно совмещать математику, требующую от человека точности, и творческий подход. Вот здесь, как оказалось, работают люди, способные совмещать эти, на мой взгляд противоположные понятия, и Петра — ярчайший тому пример.

Закончили мы поздно вечером. Было решено, что сегодня девушка переночует у меня, а завтра утром, забрав вещи и свой костюм, вернётся к себе домой.

— Передумала выкидывать?

Спросил я, когда Петра складывала перчатки и маску в рюкзак.

— Да. Можешь гордиться, благодаря тебе Паучиха ещё поживёт.

— Я рад.

И, ведь, ничуть не покривил душой. Отвечал я абсолютно искренне. Наверное, решись она покончить со своей карьерой — заперлась бы в лаборатории и загоняла себя до полного изнеможения. А по её вечно позитивному голосу я бы точно скучал.

С ужином мы особо не мудрствовали и просто заказали пиццу, после чего, умяв четыре коробки на двоих, довольные разошлись спать.