Красный комбриг

Огненные версты

Летом 1919 года дивизия, в состав которой входила бригада Котовского, занимала 300-километровый участок вдоль Днестра. Она вела непрерывные бои с петлюровцами, махновцами, кулацкими повстанцами. Но это были еще не самые тяжелые испытания. Все ближе к Москве с трех сторон продвигались полчища Деникина. Большие потери несла Красная Армия на южном направлении. Три дивизии Красной Армии, в том числе и 45-я, оказались в окружении. Они были объединены под командованием Якира в Южную группу, которая должна была оборонять юг Украины.

От тех тревожных дней сохранился интересный документ — приказ командующего Южной группой войск. Он мало был похож на распоряжение военачальника — в этом приказе само дыхание той страдной поры. «Тяжелый, серьезный момент переживает рабоче-крестьянская Советская Украина, — говорилось в нем. — Ее, недавно освобожденную от цепей германского империализма, от помещичье-буржуазной гетманской диктатуры, снова рвут белые банды Деникина, Петлюры… Красной Армии, защитнице трудящихся масс, приходится выдерживать злобный натиск врагов, жаждущих нашей крови, нашего горя, нашего угнетения… Обращаясь к революционной совести каждого красного воина, Реввоенсовет требует от всех проявления сознательности исполнения возлагаемых на каждого обязанностей»[17].

Три недели продолжался героический поход Южной группы на север. Четыреста километров прошли дивизии, и каждый надо было отвоевывать в жарких сражениях.

«Без хлеба, без сна, с окровавленными босыми ногами безудержной волной, не знавшей преград, шли на соединение с северной Красной Армией. И мы пробились», — вспоминал об этом походе Г. И. Котовский[18]. Участник похода котовец Г. И. Лисицкий вспоминает, как освобождали Жмеринку: «…Громкие крики «Ура!», и навстречу — петлюровское «Слава, слава!»… Вот уже явственно мы различаем красные китицы на шапках. Вот он, наш враг… Все ближе и ближе. Отдельные петлюровцы поворачивают обратно, другие, наоборот, соединяясь в группы, кричат «Слава!» и прут на нас. По цепям растет мощное «Ура!». Петлюровцы не выдерживают и пятятся назад. Первая цепь нами разбита. Мы останавливаемся, запыхавшиеся и усталые. Цепи заметно поредели.

Думаем: на этом, кажется, и конец… Но проходит 20 минут — петлюровцы снова открывают огонь и переходят в наступление. Снова рвутся снаряды в наших цепях… Делаем сверхчеловеческие усилия и переходим в контратаку. Снова бежим навстречу петлюровским цепям, и снова «ура» и «слава» переплетаются вместе, и гудит лес… То в одном, то в другом уголке леса вспыхивает рукопашная схватка. Свежие цепи петлюровцев волной напирают на нас…»

Страна высоко оценила и мужество, проявленное Южной группой, и результаты ее тяжелых боев в окружении: за три недели были разбиты большие силы противника, взято много трофейного оружия и пленных. 45-я и 58-я дивизии были награждены Почетными знаменами революции. И. Э. Якир и начальник 58-й дивизии И. Ф. Федько получили ордена Красного Знамени, Г. И. Котовский — золотые именные часы с надписью: «Красному герою. Реввоенсовет Южной группы 12-й армии».

Осенью 1919 года отборные части деникинской Добровольческой армии захватили почти всю Украину, Орел, Курск. Бои шли рядом с Москвой — у Тулы. Перед войсками Южной группы, только что вышедшей из окружения, командование Красной Армии поставило новую боевую задачу — наступлением на Киев отвлечь на себя как можно больше сил противника, облегчить разгром деникинцев на подступах к Москве.

Снова бои — жестокие и кровопролитные. Об одном из них — в ночь на 7 октября в районе местечка Новая Гребля — Григорий Иванович Котовский вспоминал: «Много сказочного, легендарного героизма было проявлено в эту ночь как отдельными героями, так и целиком обоими полками… На рассвете без артиллерийской подготовки два маленьких полчка при поддержке спешенного эскадрона перешли в контрнаступление, бросившись на противника в штыки. Никогда до этого и после этого, во все время гражданской войны, мне не пришлось видеть такого жестокого боя, такой поистине смертельной схватки. Обойденные и отрезанные со стороны болотистой речки спешенными кавалеристами, занявшими единственный переход через нее у них в тылу — мостик, белогвардейские стрелки-офицеры, понимая, что спасения нет, дрались с психологией отчаяния и были уничтожены до одного человека….

Взошедшее утром солнце осветило жуткую картину места боя. Трупы лежали грудами, иногда группой в 4–6 человек, и видно было, как двое, схватившись в последней смертельной схватке, еще не убив друг друга, были пронзены штыками своих врагов, а те, в свою очередь, были убиты другими. Так и лежала группа, навалившись друг на друга…»[19]

Героизм, проявленный в этом бою, Котовский называет примером «высшего революционного мужества и самопожертвования».

С огромными потерями белогвардейцы отступали за реку Здвиж, открыв красноармейцам путь на Киев. Потом был кратковременный отдых в Рославле, на Смоленщине. Собственно, отдыха как такового не было. Отдыхали от боев. Но невероятно трудно было с питанием, кормом для лошадей.

Приводимые ниже документы ярко рисуют обстановку тех дней. Сохранились записи разговоров Котовского по прямому проводу с начальником 45-й дивизии, с начальником штаба дивизии. Командир бригады доносит: «Тиф ежедневно вырывает из рядов нашей бригады все новые и новые жертвы, необходима серьезная и безотлагательная помощь», «Начался систематический падеж дорогих кавалерийских и артиллерийских лошадей», «Жду еще хлеб от вас, соль, табак, а главное — обмундирование…», «Положение безвыходное, и, если дивизия не примет срочных мер, мы станем перед катастрофой»[20].

Преодолевая трудности, бригада обучала пополнение. Впереди у нее были еще более ответственные задачи. 2 ноября 1919 года Котовский, в соответствии с распоряжением начдива, издает приказ: «Нашей 45-й дивизии… приказано высшим командованием республики помочь петроградским рабочим. Великая честь выпала на нашу долю: нам дана возможность сражаться на величайшем и почетнейшем фронте защиты Петрограда, и мы с честью выполним боевую задачу… Красный Петроград вечно будет красным советским городом! Юденича и его белую банду сотрем с лица земли…»[21]

Бригада спешно садилась в теплушки. Поскольку на дворе стоял жестокий мороз, а обмундирования у котовцев не хватало, отправка на вокзал выглядела необычно. Командир 400-го стрелкового полка И. Н. Колесников рассказывал: «Проделана была эта операция таким образом: раздели весь полк и собранной обувью и шинелями одели и обули 1-й батальон (на батальон только и хватило) и отправили его на станцию в вагоны, предварительно натопленные; в вагонах батальон был раздет, а одежда и обувь — отправлены на подводах обратно в бараки; затем был одет и доставлен 2-й батальон и т. д.»

В середине ноября 1919 года дивизия была брошена снова на юг — на разгром Деникина. Вскоре на фронте произошел коренной перелом в пользу Красной Армии. В результате нашего контрнаступления белогвардейцы стремительно откатывались к границе. Чтобы добить их, создавались крупные кавалерийские соединения, мобильные и грозные. Одно из них — кавалерийския бригада — в январе 1920 года сформировалась в составе 45-й дивизии. Командовать конниками был назначен Григорий Иванович Котовский.

Счет огненным верстам на этот раз начался у села Лозоватка, откуда бригада, преследуя деникинцев, взяла курс на Новый Буг. Через пять дней, 30 января 1920 года, они были в Вознесенске, еще через несколько дней, не потеряв ни одного бойца, далеко оторвавшись от других частей дивизии, освобождают Березовку. До белокаменной Одессы оставалось рукой подать…

Н. Н. Криворучко, в те дни командир эскадрона в бригаде Котовского, рассказывая об освобождении Одессы зимой 1920 года, вспоминает: «Я помню, как… в 40 верстах от Одессы мы заскочили на почту-телеграф и потребовали от начальника почты дать нам ленту с разговорами белых штабов в Раздельной и Одессе. Пока мы разбирали ленту, внезапно раздался стук телеграфного ключа. Котовский приказывает нашему телеграфисту сесть за аппарат. Оказывается, Раздельная вызывает Одессу. Наш телеграфист отвечает: «Я — Одесса». Раздельная просит начальника гарнизона гор. Одессы. Котовский приказывает немедленно телеграфисту:

— У аппарата начальник гарнизона.

Телеграфист передает… Завязывается интересный разговор. Из Раздельной мнимому начальнику гарнизона Одессы белогвардеец генерал Шевченко передает:

«Принимайте точную оперативную сводку. Красная 41-я дивизия (этой дивизии в оперативное подчинение тогда была передана кавбригада Котовского. — В. К.) южнее Березовки, 45-я дивизия севернее Березовки, а конная армия Котовского в самой Березовке. Прошу выставить сильную охрану со стороны станции Сортировочная, а также организовать оборону Пересыпи. Все. Генерал Шевченко».

Котовский отвечает:

— Телеграмму принял Котовский.

Генерал Шевченко начинает ругаться:

— Кто там, черт возьми, мешает разговаривать?

— Успокойтесь, ваше превосходительство, приберегите ваши нервы, — успокаивает генерала Котовский. — Вашу сводку действительно принял сам Котовский.

…Разговор прекращается. Сообщение между Раздельной и Одессой прерывается. Мы выходим из здания почты-телеграфа, поднимаем бригаду и идем на Одессу».

7 февраля бригада, 650 сабель, сыграла решающую роль в освобождении Одессы, где находились 25 тысяч белогвардейцев. Это был невероятный успех — подвиг беззаветной храбрости, революционного духа, пламенной веры в правоту дела. Успех, конечно же, был обусловлен и военным талантом комбрига, точно рассчитавшего весь ход отчаянной и дерзкой операции.

С боями бригада прошла вдоль Днестра на север. «Вчера, 10 [февраля], выступив с кавбригадой из Маяки, — писал Котовский в одном из донесений начальнику 41-й дивизии, — в течение целого дня выбивал и обезоруживал противника, засевшего в плавнях, так как румыны их в этом районе не пропускают. Ночевал в с. Граденице. Сегодня утром выступил из Граденицы через Каноши, Кандель и Зальц, где встретил конную разведку противника. Противника оказалось более 1500 сабель и 500–600 пехоты, при двух батареях и пяти бронепоездах на ст. Кучурган. Стремительной кавалерийской атакой противник был выбит из колоний Баден и Страсбург, из которых в полнейшей панике бежал в направлении Ново-Савицкий — Тирасполь, бросив орудие, пулеметы и много обоза. Бронепоезда противника все время обстреливали нас ураганным огнем из всех орудий. Завтра двигаюсь на Тирасполь»[22].

В Тирасполь красные конники вошли 12 февраля. Котовцы, двинувшись на юго-запад в 20-х числах января, за эти дни прошли с боями сотни километров. Они захватили в плен 10 тысяч солдат противника, 1100 офицеров, 6 генералов (в том числе и генерала Шевченко — того самого, с кем Котовский имел честь беседовать по телеграфу накануне броска на Одессу), 23 бронепоезда, много другой военной техники. Среди военных трофеев был и конь попавшего к котовцам в плен полковника Мамонтова — Орлик, который очень скоро привык к своему новому хозяину — командиру кавбригады Котовскому.

За отличия в боях, умелое руководство бригадой Г. И. Котовский был награжден орденом Красного Знамени.

А трубач уже трубил новый поход. На этот раз — на белополяков.

Весной 1920 года без объявления войны панская Польша, поддержанная в Крыму остатками деникинцев под командованием барона Врангеля, одетая, обутая и вооруженная странами Антанты, нарушила границу молодой Советской республики и повела стремительное наступление на киевском и одесском направлениях. На первых порах превосходящим силам белополяков сопутствовал успех. Наша 12-я и 14-я армии отступали. Противник на киевском направлении перешел Днепр и наступал вдоль реки на Екатеринослав. Вторая группировка белополяков сосредоточилась от Жмеринки на юг — по берегу Южного Буга. Заодно с белополяками действовали петлюровские части, многочисленные банды.

Трудным был этот поход. Ожесточенными были бои под Ольшанкой, Белой Церковью, Гребенкой, Ка-затином, Любарами… В апреле 1920 года, в разгар боев с белополяками Григорий Иванович был принят в ряды Коммунистической партии.