Красота красная

Врачебная тайна

– Доктор Бреннан, вас спрашивает какой-то мужчина.

– Пациент? Пусть подойдет около двух.

– Говорит, что он полицейский.

Только этого не хватало. Коннор выругался себе под нос. Ему захотелось снять трубку и набрать домашний номер Адриана, чтобы тот приехал. В конце концов, он обещал позаботиться о прессе и полиции.

– Пригласите его, пожалуйста.

В ожидании визитера Коннор обратил внимание на лежавшую на столе папку и почти машинально перевернул ее так, чтобы наклейка с именем пациента была обращена вниз. Накануне вечером он брал домой историю болезни Лии Сомосы. Содержание его разочаровало. В записях имелись данные лишь о нескольких консультациях Адриана: депрессивная картина разрешилась обычными для подобных случаев лекарствами. Ничего примечательного, даже попытки самоубийства. Да и с момента госпитализации они так и не заставили ее говорить.

– Доброе утро, я Санти Абад, инспектор полиции.

Мужчина вошел без стука. Он оказался моложе, чем предполагал Бреннан. На самом деле, коротко стриженный и одетый в ветровку и джинсы, он не походил на полицейского.

– Доброе утро, инспектор. Входите. Я знаю, зачем вы пришли, но боюсь, что не смогу вам помочь.

– Я еще ни о чем вас не просил.

– Да, но думаю, вы собирались допросить Лию Сомосу. Полагаю, вам сообщили, что я ее лечащий врач. И если это так, мне придется попросить вас подождать, пока моя пациентка не будет в состоянии пообщаться с вами.

– И можно ли узнать, когда это случится?

– Тогда, когда я, и только я, посчитаю это целесообразным. И имейте в виду: до тех пор, пока я не буду уверен, что разговор с вами не нарушит эмоционального равновесия Лии Сомосы, он не состоится.

Пока говорил, Коннор заметил, что у полицейского на внутренней стороне запястья есть татуировка. Маленький якорь.

– В том доме находилось шестеро. Только один из них мог убить Ксиану Ален. – Полицейский достал из кармана куртки мобильник, скользнул по экрану указательным пальцем и протянул доктору. – На тот случай, если вы не в курсе, что сотворили с девушкой.

Он водил пальцем по экрану, показывая фотографию за фотографией. Коннор посмотрел на изображение девушки. Она ничком лежала на полу комнаты. Казалось, она плавает в большой луже крови. На следующем кадре девушка была перевернута, глаза распахнуты, а лицо залито кровью. Красный еще сильнее подчеркивал бирюзовый оттенок ее радужки. Совсем недавно Коннор видел такие глаза. Такие же синие. Такие же глубокие. Такие же мертвые. На следующем снимке девушка, уже чистая, лежала на носилках.

Коннор отвел взгляд от мобильного.

– Вам не стоило этого делать. Полагаю, что снимки находятся под грифом «секретно». Не нужно сидеть здесь и ожидать, что я подвергну риску жизнь своей пациентки, пожалев девушку, для которой уже ничего не могу сделать. Лия Сомоса лишь чудом жива. Ее просто вовремя обнаружил зять. Я не допущу, чтобы ее жизни вновь угрожала опасность.

– Она перерезала себе вены, да? Похоже, ваша пациентка очень любит кровь и лезвия.

– Я не намерен ничего вам об этом рассказывать. Хочу напомнить…

– Врачебная тайна. Не волнуйтесь. Тео Ален уже рассказал нам, что нашел ее в ванной своего дома.

– Ну если вы в курсе, тогда не задавайте мне вопросов. – В голосе Коннора проскользнули нотки агрессии.

– Эта женщина находится под подозрением в убийстве. Я собираюсь допросить ее, и вы не сможете мне помешать. Я это знаю. Вы это знаете. Давайте не будем терять время.

– Да, я не в силах вам помешать. Но когда придет время, я смогу составить отчет, определяющий вашу несостоятельность. Тем самым будет доказана неправомерность ваших действий. Полагаю, вы не захотите, чтобы тень нарушения основных прав человека, в отношении которого ведется расследование, омрачала ваши действия.

– Никакого нарушения не будет. Она может вызвать адвоката и хранить молчание. Или нет, это уж как ей заблагорассудится.

– Она психически больна. И пока мы не поставим диагноз, не будем знать, в какой степени защищено ее право на эффективную защиту.

– Мне нужно найти убийцу. Я здесь не для того, чтобы защищать права живых.

– В этом я не сомневаюсь. Однако в данный момент я обязан обеспечить физическую неприкосновенность своей пациентки. Ее госпитализировали всего четыре дня назад. Полагаю, для всех будет лучше, если мы достигнем взаимопонимания. Я абсолютно убежден в том, что моя пациентка сейчас не в состоянии давать показания. Но если хотите, инспектор, я обещаю позвонить вам, как только она будет в состоянии. Дайте мне несколько дней. Я хочу убедиться, что она может говорить с гарантией, что все сказанное не причинит ей вреда. И прежде всего это может быть полезно вам, ребята.

Полицейский в недоумении посмотрел на него. Он знал: выход, который предлагает врач, наиболее удобен для них обоих, хотя и не мог не чувствовать себя обманутым, как простофиля перед наперсточником. Он не привык, чтобы ему указывали время, но понял, что доктор не оставил ему возможности для маневра.

– Что ж, тогда делайте свое дело побыстрее, чтобы я мог приступить к своему, – наконец согласился он. – Оставлю вам свою визитку. Держите меня в курсе.

– Вы знаете, где меня найти.

Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга. А после полицейский наконец махнул рукой на прощание и вышел.

Только когда дверь полностью закрылась, Коннор позволил себе перевернуть папку, открыть ее и сунуть внутрь визитку.