Красота в пепле

Он бросил все и протянул руку, чтобы обнять меня.

— Мы не застряли с тобой. На самом деле, — он усмехнулся и взъерошил мои волосы, портя хвост, — мы все только рады этому.

Я не удивилась, когда к концу моей смены пришел Мемфис, чтобы проводить меня домой. Эмери широко улыбнулся, увидев, как мы уходили вместе.

— Ты не обязан этим заниматься, — сказала я Мемфису, как только мы оказались на улице.

Мое дыхание образовывало клубочки пара в этот холодный январский день, я достала перчатки из кармана пальто и надела их. Было приятно ощущать морозный воздух на коже, но я не хотела заболеть. Мемфис протянул руку и глубже натянул свою шапку.

— Знаю, просто хочу быть рядом. — Многозначительно посмотрев на меня, он добавил: — Я никогда не делаю то, что не хочу.

После этих слов мое дыхание сбилось.

— Я не понимаю, почему ты все еще здесь. — Я покачала головой, уставившись на тротуар под ногами. — Я не очень хорошо относилась к тебе.

Он лишь рассмеялся в ответ на это.

— Нет, не очень хорошо, но я узнал, что есть некоторые вещи, за которые стоит бороться.

Он замер посреди тротуара и схватил меня за руку, вынуждая прекратить самокопание. Второй рукой он нежно прикоснулся к моей щеке. Несмотря на холодную погоду, его пальцы оказались теплыми. Мои глаза закрылись сами собой, а тело расслабилось от его прикосновения. С того самого момента, как я познакомилась с ним, мой мозг и сердце непрерывно боролись друг с другом. Чувства против тела. Я не предоставила Мемфису справедливого шанса, потому что была слишком очарована притаившейся по соседству загадкой в образе замученного художника.

— Не дави на меня, — выдохнула я, — я не готова.

Мое сердце уже не раз разбивали. Мемфис слишком рано проявил чувства, но это не остановило меня, и я крепко прижалась к нему. В течение нескольких недель я спорила с ним в режиме нон-стоп, потому что хотела, чтобы он ушел. Я никогда не называла ему настоящей причины своего упрямства. Я хотела, чтобы он ушел не потому, что его присутствие выглядело нежелательным, а потому, что оно, наоборот, казалось чересчур правильным. Более правильным, чем было с Кэлином, и это пугало меня до чертиков. Я не знала, как совладать с этими чувствами.

Казалось несправедливым

влюбиться в кого-то другого, когда я так отчаянно любила Кэлина, но я не могла вечно оставаться в одиночестве. Однако мне нужно было время, чтобы залечить раны. Может быть, однажды у меня хватит сил, чтобы стать той женщиной, которую видел во мне Мемфис, но пока я была не готова к этому.

— Я знаю, что ты пока не готова, — он приподнял мой подбородок так, чтобы я не могла отвести глаз от его жгучего взгляда. — Я не буду больше давить на тебя, но буду надеяться. И если ты не почувствуешь ничего по отношению ко мне, не переживай, все будет в порядке.

Мое сердце болезненно защемило от искренности в его взгляде и тоне. Мемфис был хорошим человеком. У меня никогда не было такого хорошего парня. Даже мой бывший, Брэндон, был плохим, привыкнув все решать с помощью кулаков. Однако в то время я жаждала этого. Я чувствовала, что заслуживала наказания, ведь Маркусу удалось заставить меня поверить, будто во всем случившемся виновата только я сама. Парни вроде него были хитрыми. Они умели проникнуть в ваши мысли и направить их в нужном им направлении. Он одурачил меня.

— Могу я обнять тебя? — шепотом спросила я. Меня внезапно охватило желание обнять его. Мемфис дарил мне ощущение безопасности.

Он ничего не ответил. Ему и не нужно было. Он держал свои руки при себе, и я сама крепко прижалась к нему, вцепившись в его пальто. Я почувствовала аромат его одеколона, что-то лесное и сладкое. Мои руки обвились вокруг его тела. Он оказался выше и крепче Кэлина, и тогда мое внезапное желание лишь на миг обнять его ослабло. Мемфис обнял меня в ответ и губами коснулся моей макушки.

— Все будет хорошо.

Кэлин

Я молча сидел напротив Алекса. Если он рассчитывал заставить меня говорить о прошлом и моих чувствах, то он здорово заблуждался на этот счет.

— Я не понимаю цели всего этого, — сказал я, мой голос сейчас больше походил рычание. — Я считал, что этот реабилитационный центр поможет мне стать независимым, так зачем здесь чертовы психологи?

— Ты постоянно чем-то недоволен, — заметил Алекс. — Почему ты так думал?

Я покачал головой.

— Нет, нет, и ещё раз, нет, — прорычал я. — Не отвечай вопросом на вопрос.

Алекс тяжело вздохнул и поправил очки.

— Я вижу, ты хочешь стать одним из самых сложных пациентов. К счастью для тебя, или, может быть, это мне так повезло, зависит от твоей точки зрения, я люблю решать сложные задачи.

— Серьезно? — пробормотал я, — не понимаю, зачем мне все это нужно. Я обратился сюда, чтобы обрести независимость, а не держаться за руки и рассказывать каждому о том, что чувствую.

Алекс еще раз протяжно вздохнул и запустил руки в волосы. Он был явно недоволен мной.

— Мы оба прекрасно знаем, зачем тебе это нужно, — отметил он, и мои глаза моментально расширились. — Не стоит так удивляться. Прежде чем взять пациента, я собираю информацию о нем. Видишь ли, наркоманами не становятся просто потому, что так захотелось. Кто просыпается и говорит: Сегодня я решил спустить свою жизнь в мусоропровод? Естественно, никто. Как правило, необходимость принимать эти опасные вещества вызвана чем-то. Правда, некоторые люди растут, наблюдая за своими родителями-наркоманами, и в дальнейшем просто следуют их примеру. Или люди вырастают в среде, где наркотики встретишь чаше, чем конфеты. Но большинство людей, — он указал на меня, — что-то побуждает к приему наркотиков, поэтому и выбирают их в качестве способа побега от проблем. Но это совсем не помогает, наркотики только все усугубляют.

Закатив глаза, я принялся аплодировать ему.

— Ты получил свой диплом за то, что научился выстраивать глупые предположения? — я указал на документ в причудливой рамке, висевший на стене над его столом.

— Нет, — он покачал головой, и я готов был поклясться, его губы дернулись в подобии улыбки. — Я получил его после того, как завязал с наркотиками и принял решение помогать людям с такими же проблемами, какие сам испытывал раньше. Знаешь что, Кэлин?

— Что? — спросил я, когда он не продолжил.

— Мы навсегда останемся наркоманами, и борьба с желанием ступить на старую дорожку будет длиться всю жизнь. — Он сел и принялся закатывать рукав рубашки, а потом вытянул руку передо мной. — Видишь? — спросил он, указывая на шрамы, которыми были испещрены вены на его руках. — Они постоянно напоминают мне о жизни, которую я привык вести. Эти шрамы никогда не исчезнут, как и те, которые навсегда остались внутри, но не видны глазу. Однако я считаю, что с моей помощью и помощью других людей здесь, ты сможешь узнать, как избежать негативных мыслей, которые непременно посетят тебя. — Он опустил рукав обратно вниз. — Будут хорошие дни и плохие, а еще будут плохие дни, которые вовсе не покажутся такими... а иногда очень плохие. Думай о том, что ты любишь, что дорого тебе. Ты должен уцепиться за это, чтобы пройти сквозь тьму к свету. Это не обязательно должен быть человек, этим может стать хобби, — сказал он, и я сразу же подумал о своем искусстве. — Я хочу, чтобы ты принял решение и понял, что именно способно помочь тебе двигаться в правильном направлении, стремится стать кем-то.

Я позволил его словам поглотить меня.

Алекс посмотрел на часы и сказал:

— Твой сеанс практически закончен, но прежде чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты взглянул на это, — он схватил рамку со своего стола и протянул ее мне. — Лучше бороться, оно того стоит. Разве ты не хочешь этого для себя?

Я смотрел на фотографию его семьи, жены и двух детишек. Они все улыбались и выглядели счастливыми. Алекс держал младшего сына на руках, и они оба сияли от счастья.

— Я сделаю это.

Глава 29

Саттон

— Мемфис переехал сюда насовсем или как? — это были первые слова из уст Дафны, как только она переступила порог моей квартиры.

— Я тоже рада тебя видеть, — засмеялась я.

— Ответь на вопрос, — потребовала она, разглядывая разбросанные повсюду вещи.

— Если ты хотела узнать, просила ли я его остаться здесь, со мной, то мой ответ - большое жирное нет. Он вроде как просто не уходит. — Я пожала плечами и отхлебнула свой вечерний кофе. Человек, сказавший, что кофе вреден, был лжецом. Я выпивала не менее трех чашек в течение дня и была в полном порядке... ну, почти.

Я сморщила нос, запах кофе показался мне странным.

— Оно пахнет как-то не так, тебе не кажется? — спросила я Дафну, сунув чашку с кофе ей под нос.

Она принюхалась и посмотрела на меня так, будто у меня не все дома.

— Из чашки пахнет обычным кофе.

Я понюхала напиток еще раз, и мой желудок снова скрутило. Поставив чашку на столешницу, я отошла в сторону.

— Похоже, я приболела, — промямлила я.

Обдумав свою реакцию на запах кофе еще раз, я почувствовала слабость и легкое головокружение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Дафна, усаживаясь на диван. Господи, она везде умела чувствовать себя как дома.

Я понимала, что сейчас она спрашивала меня не о попытке самоубийства. Вздохнув, я села на пол и скрестила ноги, подняла фантик (Мемфис постоянно сосал леденцы) и смяла его, пока размышляла над ее вопросом.

— Наверное, неплохо. Прошло уже несколько недель, и я так и не услышал от него ни слова. Не думаю, что хотела бы, но все же... мне нужно знать, что у него все в порядке. Я не могу внезапно заставить себя перестать любить его и не волноваться о том, что с ним происходит.

— Мне очень жаль, Саттон. — Дафна нахмурилась.

— Что есть, то есть, — пробормотала я, и это была чистая правда. — Я пыталась звонить ему, хотя он просил не делать этого, но его телефон постоянно отключен. — Не уверена, стоило ли признаваться в том, что я сделала дальше, но решила всё-таки сказать ей. — Я написала ему письмо, но пока не отправила его. Не знаю, стоит ли.

— Прямо как в средневековье, — пошутила она, и, отрезвляя меня, добавила: — думаю, ты должна отправить его. Даже если Кэлин никогда не вернется к тебе, ты должна покончить с прошлым. Не так ли? Что плохого в том, чтобы отправить письмо?

Дафна была абсолютно права.

— Думаю, именно так и сделаю.

— Так, когда ты выставишь Мемфиса отсюда? — хихикнула она и, сморщив нос, взяла с дивана один из носков.

— Э-э-э... мне кажется, я уже неоднократно пыталась сделать это. Он более упрямый, чем я, и это говорит о многом. — Я засмеялась. Боже, как же здорово было смеяться. — Он просто отказывается уходить.

Бросив носок на пол, Дафна сказала:

— Несмотря на то, что Мемфис грязнуля, он горячий.

Это было правдой. То, что я не была готова сейчас к новым отношениям, не означало, что я ослепла.

— Ты пришла сюда, чтобы выведать у меня про Мемфиса и подробности катастрофы в моей жизни?

Брут улегся у меня на коленках и замурлыкал.

— Конечно же, нет! Я заказала для нас пиццу и планировала посмотреть с тобой «Сверхъестественное», — она захлопала в ладоши.

— Моя жизнь настолько захватывающая... — пробормотала я.

— Эй, — она нахмурилась, — братья Винчестеры очень сексуальны, этот фильм интересно смотреть.

Я фыркнула в ответ.

— Мне нужно нечто большее.

Она зажмурила глаза и открыла рот, собираясь что-то еще сказать, но замолчала, когда раздался стук в дверь.

Каждый раз, когда раздавался стук в мою дверь, сердце пускалось вскачь в надежде, что пришел Кэлин. Но потом я понимала, что он оставил меня, и это случилось уже давно.

— О-о-о! Это пицца! — Дафна мигом слетела с дивана и бросилась к двери. Подписав квитанцию, она бедром захлопнула дверь. — Я сильно проголодалась, а пицца так вкусно пахнет!

Пицца пахла действительно волшебно, мой желудок тут же заурчал от ее аромата. Я даже не осознавала, насколько голодна. Взяв тарелки, мы устроились на диване, чтобы поесть и посмотреть телевизор.

После нескольких часов просмотра «Сверхъестественного» мы распрощались. Я взяла письмо, которое написала несколько дней назад, и принялась перечитывать его.

Дорогой Кэлин!

Очень необычно отправлять тебе письмо. Я пыталась дозвониться, но твой телефон каждый раз вне зоны доступа, поэтому я решила сесть и написать это письмо. Хотя теперь, когда я пишу эти строки, чувствую себя довольно странно. Я даже не уверена, хочешь ли ты еще раз услышать от меня хоть что-то, но мне нужно сделать это ради себя. Я рада, что ты обратился за помощью, и понимаю, почему мы расстались, но от этого не менее больно. Я хочу, чтобы ты знал, я не сержусь. Любовь - это безумие, и наша была одной из самых безумных. Но такая любовь таит в себе много опасностей. Надеюсь, когда ты вылечишься и вернешься домой, у меня появится возможность поговорить с тобой лично. Не хочу, чтобы мы стали чужими друг другу.

Я не уверена, разрешишь ли ты мне писать. Если не захочешь, я пойму. Мне нужно было рассказать тебе о чувствах, запертых в моем сердце. Я живу ради тебя, Кэлин Грегори. Даже если мы не будем вместе, это утверждение навсегда останется верным. Благодарю тебя за подаренную мне любовь, даже если я хотела бы держаться за нее гораздо дольше.

Люблю тебя.

Саттон.

Я аккуратно сложила письмо и убрала обратно в конверт. У меня не было адреса реабилитационного центра, где находился Кэлин, поэтому я написала смс Кайлу и спросила об этом.

Сегодня у меня был выходной, да и Мемфис должен был появиться дома примерно через час. Он провел рядом со мной так много времени, что я уже и не знала, что буду делать, когда он решит уйти. На самом деле было здорово иметь компанию и не оставаться надолго одной.

Решив выказать ему свою благодарность, ведь я постоянно беспокоила его, я приготовила одно незамысловатое блюдо. Запахи чеснока и пармезана наполнили воздух. Я была не голодна, наевшись пиццы с Дафной, но была уверена, Мемфис точно оценит этот жест.

Я как раз заканчивала готовить, когда он вернулся.

— М-м-м, вкусно пахнет, — он погладил живот.

На моем лице появилась небольшая улыбка.

— Я хотела приготовить что-нибудь для тебя. Это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за заботу.

— Что ж, спасибо. — Он широко улыбнулся мне, демонстрируя свои очаровательные ямочки. — Только сначала я хочу принять душ.

Я кивнула, положила макароны в миску и налила ему бокал вина. Я действительно переживала из-за того, что большую часть времени вела себя с ним как стерва. Я знала, что он просто делал то, что считал правильным, и теперь я оценила это.

Я накрыла на стол, включая салфетки и посуду, и устроилась на своем любимом диване, на котором мне нравилось читать. Несколько минут спустя, услышав скрип двери ванной, я подняла свой взгляд от книги, и у меня буквально отвисла челюсть.

Я сделала глубокий вдох, но ничего не могла с собой поделать. Передо мной стоял Мемфис в одном полотенце, висящем на бедрах. Капельки воды стекали по его мускулистой груди, а влажные волосы казались темнее. Я облизала губы, в горле внезапно пересохло.

Он смущенно улыбнулся, и я могла поклясться, его щеки окрасил легкий румянец.

— Я… э-э-э… забыл взять чистую одежду, — пробормотал он, не в состоянии посмотреть на меня, пока копался в своей сумке.

Я чувствовала себя ужасным человеком, потому что сейчас была готова сорвать с него полотенце. Прекрати, Саттон! Я ругала себя, но это не помогало. Я буквально не могла оторвать от него взгляд.

Дверь ванной закрылась за ним, и я наконец снова смогла дышать.

Господи! Мемфис был великолепен. Может быть, я и не искала новых отношений, но отрицать его сексуальность не могла. Судя по всему, мне потребуется еще один душ, очень холодный и очень долгий душ.

Одетый и явно смущенный, он приблизился к стойке. Я чувствовала, что-то изменилось в наших отношениях. Отрицать взаимное притяжение сейчас было бесполезно.

— Здесь только одна тарелка, — прокомментировал он, обернувшись ко мне через плечо.

Я кивнула, заправляя прядь выбившихся волос за ухо.

— Я ела пиццу с Дафной, — и с лукавой улыбкой добавила, — не стесняйся, спроси ее, если не веришь мне.

Мемфис хмыкнул, но ничего не ответил, взял тарелку и бокал вина. Затем сел рядом со мной на диван и криво улыбнулся.

— Мне было одиноко там, поэтому я решил посидеть здесь, в компании самой красивой женщины в мире.

Я рассмеялась в ответ на это замечание.

— Ты гонишь! — Я выключила телевизор и настроилась на разговор. — Как работа?

Он усмехнулся, попробовав первую ложку пасты.

— Рабочий день бармена всегда насыщен.

— Ты всегда хотел стать барменом? — спросила я.

Он смотрел на меня, прищурив глаза.

— Почему ты задаешь так много вопросов?

Я небрежно пожала плечами.

— Просто пытаюсь лучше узнать тебя.

— Я окончил кулинарную школу, — пробормотал он, и мои глаза расширились от удивления. — Моя самая большая мечта - однажды открыть собственный ресторан. Пока этот день не наступит, я буду продолжать работать барменом. Я спокойно отношусь к своей работе, хоть она и не идеальна.

— Собственный ресторан? — ахнула я, обдумывая его слова. Мемфис определенно был прирожденным лидером, так что я верила в его успех. — Думаю, это будет здорово!

— Правда? — спросил он. — Мой отец всегда считал это глупостью. Он хотел, что бы я занимался чем-то более мужским.

Я рассмеялась, услышав такое.

— Уверена, собственный бизнес это большая ответственность. К тому же, что плохого в том, чтобы заниматься любимым делом?

— А что насчет тебя? — спросил он. — Наверняка ты мечтаешь о чем-то большем, чем работа в «У Гриффина»?

— Я получила степень, но, честно говоря, до сих пор не определилась, чем хотела бы заниматься. Я понимаю, что в моем возрасте стоило бы уже выяснить это, но пока я так и не решила.

— В этом нет ничего плохого. — Мемфис положил себе добавки.

Нахмурившись, я спросила:

— Насколько плохо получилось? Теперь, когда я знаю, что ты учился в кулинарной школе, никогда больше не стану готовить.

Он расхохотался, смех сотрясал все его тело.

— Очень вкусно.

Я вздохнула с облегчением.

— Рада слышать.

— Уверена, что не хочешь попробовать? — он вытянул ноги, скрестив лодыжки.

— Я уверена. Я съела... — я покраснела и замолчала.

— Ты съела? — подсказал он.

— Я одна умяла половину пиццы, так как была очень голодна. — Я заерзала с пультом в руке, жалея, что выключила телевизор.

Он хмыкнул.

— Почему ты стесняешься этого?

— Я не стесняюсь, — категорично ответила я.

Он больше ничего не сказал, просто продолжил ужинать.

Я подошла к Мемфису, чтобы забрать пустую тарелку из его рук и вымыть посуду, но он отказался отдавать ее мне. Вместо этого он встал и сам направился к раковине.

Я зевнула, вдруг почувствовав себя совершенно измученной, взяла пижаму и переоделась в ванной комнате. Проверив свой сотовый на журнальном столике, я увидела, что пришло сообщение от Кайла с адресом Кэлина. Я улыбнулась. Мне было страшно отправлять ему письмо, но я твердо знала, мне это необходимо.

Вымыв посуду, Мемфис развалился на диване и укрылся одеялом.

— Спокойной ночи, Саттон.

— Спокойной ночи, — прошептала я, положила голову на подушку и позволила глазам закрыться.

Кэлин

Оказывается, в субботу и воскресенье у меня были законные выходные дни. Двери в комнатах оставались незапертыми, и все обитатели этого места могли лучше узнать друг друга. А еще нам разрешалось выходить на улицу.

Я заметил, что многие решили прогуляться. Ночью выпал снег, и я не был уверен, что хочу выходить на холод. Но понимал, почему большинство пациентов отправлялись на прогулку. Всю неделю мы просиживали в своих крошечных комнатах, и после этого было весьма приятно немного подышать свежим воздухом.

— Ты не идешь? — спросила одна из женщин с групповой терапии, направляясь к двери.

— Э-э-э...

— Давай, — настаивала она, — несмотря на холод за окном, это лучше, — она осмотрелась вокруг, — чем торчать здесь.

После минутного колебания я согласился, взял толстовку из комнаты и надел ее. Женщина ждала меня, а я даже не помнил ее имени.

Снег хрустел под ногами. Я сел за один из столиков для пикника, где уже расположились еще несколько человек, которых я видел раньше. Тогда я не удосужился познакомиться ни с одним из них, меня это не заботило. И, глядя на них сейчас, я понял, что это было ошибкой.

По сути, мы все были в одной лодке. Мы все прошли через трудности. А если я не смогу разговаривать с этими людьми? Я ведь смог рассказать обо всем Саттон, и все же у меня были проблемы с попытками открыться этим людям. Даже сейчас я не мог раскрыть рта, чтобы поговорить с ними, и молчаливо наблюдал за их разговорами.

Я потер руки, пытаясь согреться.

— А что насчет тебя, Кэлин? — спросил один из них.

— Что? — ответил я, чувствуя себя некомфортно, потому что не обращал на них внимания.

— Почему ты начал колоться? — повторил парень, сидевший напротив меня.

— О! — Я уставился на деревянный стол. — Я...

— Нет ничего плохого в том, что ты не хочешь рассказывать об этом нам. Мы знаем, как трудно говорить о такого рода вещах, — сказала женщина рядом со мной. Кажется, ее звали Бри.

— Нет, все в порядке, — ответил я, — просто мне трудно об этом говорить...

— Не торопись. Я - Джош, — добавил он, как будто знал, что я забыл их имена.

Через мгновение, собравшись с духом, я ответил:

— Я обнаружил мертвыми всю свою семью, поэтому и начал колоться. Наркотики помогали мне забыть, как они выглядели в тот момент, когда я их нашел. Втянувшись, я стал забывать и о других вещах, хороших вещах, связанных с ними. Мне было очень тяжело, когда я потерял их. Я сходил с ума, и люди твердили мне, что я облажался, вместо того, чтобы поддержать меня. К тому времени, когда они поняли, насколько мне было плохо, оказалось слишком поздно пытаться убедить меня пройти курс реабилитации. — Я вздохнул, решив рассказать всю историю. — Прошлым летом я встретил женщину, и она изменила мою жизнь. Ради неё я захотел стать лучше. Я перестал колоться так часто, как раньше, и стал меньше пить. Она знала все обо мне, и ее это не волновало. Она до сих пор любит меня. Но она тоже ведет борьбу со своими страхами, — прошептал я. — И, когда они настигли ее, она попыталась покончить с ними, лишив себя жизни. Я последовал ее примеру. Попытался покончить с собой, чтобы иметь возможность быть рядом с ней. Теперь я осознаю, какой это был пи*дец. Она стала для меня еще одной пагубной привычкой. Итак, теперь между нами все закончилось, и я решил приехать сюда, — я широко развел руки. — Вот моя история.

Молча выслушав меня, они вернулись к разговору о любимых продуктах, о том, где жили ранее, и тому подобном. Моя жизнь для них не имела абсолютно никакого значения. Они не жалели меня. Они сами прошли через многие трудности. Мы все здесь были в одинаковой ситуации. И я бы солгал, если бы сказал, что мне не нравилось, как ко мне здесь относились.

Глава 30

Саттон

Я отправила письмо и ждала. Чего ждала? Не знаю. Может быть, ответа, какого-нибудь знака от него.

Знаете, что я получила? Мое письмо вернулось ко мне. Его даже не распечатали.

Я смяла конверт в руке, но не смогла заставить себя выбросить его. Вместо этого я сунула его в один из ящиков комода. Я сходила с ума, не понимая, он что, действительно смог так легко отмахнуться от нас, что решил даже не читать письмо, которое я написала ему?

Видимо, так и есть.

— Эй, ты в порядке? — спросил Мемфис, сидевший на кухне со своим ноутбуком. Он запустил пятерню в взлохмаченные волосы и приподнял очки на лоб. Мне было трудно признаться в этом, но его дурацкие очки в толстой оправе выглядели чертовски сексуально.

— В порядке. — Я заставила себя улыбнуться и скрутила волосы в пучок. Несколько прядей выбились и упали мне на лицо.

— Я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, что это враньё.

Он захлопнул крышку ноутбука и внимательно посмотрел на меня. Мемфис знал о существовании письма, и я решила, что нет смысла лгать ему.

— Письмо вернулось назад нераспечатанным.

Он нахмурился, его взгляд, наполненный состраданием, заставил меня поежиться. Мемфис был последним человеком на планете, которого должно было заботить это. Он всегда был добр ко мне и в то же время дал четко понять, что рассчитывает на нечто большее со мной. Он никогда не оставлял меня, всегда был рядом.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — прошептала я.

— Как так? — Он усмехнулся, взяв в руки ручку и жуя ее кончик.

— Как будто моя боль причиняет боль тебе, — мой голос звучал едва громче шепота.

После моей неудавшейся попытки суицида и расставания с Кэлином, я чувствовала себя очень уязвимой. Моя маска сильной девочки рассыпалась в пыль, обнажив сломленную женщину, которой я на самом деле и была.

Он нахмурился, морщины пересекли его обычно гладкий лоб.

— Именно так всегда и происходит, когда ты о ком-то заботишься, Саттон.

Я смущенно склонила голову и не ответила на его слова.

— Что же касается письма, пришедшего обратно, предполагаю, что Кэлину больно. Именно поэтому он не смог прочитать то, что ты написала.

Я фыркнула в ответ. Кэлин не был настолько романтичным парнем, чтобы так реагировать.

— Или, — Мемфис продолжил, игнорируя мою реакцию на его предыдущее заявление, — может быть, врачи не позволяют пациентам общаться ни с кем из внешнего мира.

Я нахмурилась. Когда Кэлин попросил меня не звонить, я все равно продолжала звонить ему, потому что… была идиоткой. Сейчас я вспомнила его слова о том, что ему вряд ли будет позволено общаться с кем-то посторонним. Итак, нельзя было исключать такую вероятность, но все же... от этого мне не стало легче. Тем более, я не была уверена, правдива догадка Мемфиса или нет.

Устроившись на диване, я попыталась избавиться от мыслей о вернувшемся письме, но это казалось невозможным.

Мемфис встал из-за стола и положил пачку попкорна в микроволновку. Пока попкорн готовился, я сморщилась от сильного запаха, ударившего мне в нос.

— Что случилось с попкорном? Он ужасно воняет, — удивилась я, зажав пальцами нос.

Мемфис в замешательстве приподнял брови.

— Он пахнет хорошо.

Микроволновка просигналила, и Мемфис вытащил попкорн. Как только мешок был открыт, я ринулась в туалет опорожнять содержимое желудка. Тут же раздались тяжелые шаги Мемфиса, спешившего ко мне. Остановившись рядом, он убрал мои волосы от лица.

— Я его выбросил. Ты как? — спросил он, когда я взгромоздилась верхом на унитаз.

— Я выгляжу хорошо? — Закашлялась я.

Он выпустил мои волосы, намочил салфетку и передал ее мне. Я умылась и почистила зубы. Все это время Мемфис стоял в дверях, скрестив руки на груди.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила я, прежде чем прополоскать рот.

Он, казалось, нервничал, словно не был уверен, следует ли озвучить свои мысли. Но, в конце концов, произнес:

— Я, конечно, не девочка и на самом деле не знаю практически ничего об этом, но... — он нервно провел пальцами по волосам, — есть вероятность, что ты можешь быть беременна?

Я уронила флакончик «Листерина», и, так как он был без крышки, голубая жидкость разлилась по плитке на полу. Мы оба поспешили поднять флакон и вытереть образовавшуюся лужу. Мое сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина. А вдруг он был прав?

— О Боже! — Я прикрыла рот рукой и почувствовала, что меня сейчас снова стошнит. Но в желудке больше ничего не осталось.

Я осела на пол, и слезы ручьем потекли по моему лицу. Я даже не предполагала, что могу быть беременна. А все странности, скорее всего, списала бы на переживания.

Обняв себя, я пыталась собраться, но у меня плохо получалось. Мемфис сел рядом со мной, и вскоре его руки присоединились к моим. Он прислонил мою голову к своей груди и дал мне возможность выплакаться. Он не говорил ничего утешительного, но его поддержки оказалось достаточно. Он был лучшим другом, чем я заслуживала, и я вцепилась в него со всей силой, которая у меня еще осталась.

Мои слезы намочили его рубашку, а тушь испачкала ее.

— Все наладится, Саттон. Я здесь, рядом с тобой, и никуда не уйду. Мы пройдем через это вместе.

Он успокаивающе провел рукой вверх и вниз по моей руке. Его ласковые слова заставили меня заплакать еще сильнее. Я не заслуживала его.

Запустив пальцы мне в волосы, он продолжал шептать нежные слова, каждое из которых отдавалось болью в моем сердце. Потому что, если быть честной, я влюблялась в него, но теперь могла оказаться беременна ребенком от другого мужчины. Правда я не искала новых отношений, но это вовсе не значит, что я планировала оставаться одна до конца жизни.

Мемфис был для меня слишком хорошим. Я пыталась побороть чувства к нему, но они оказались слишком сильными. А теперь внутри меня могло расти еще одно препятствие на нашем пути. Но я плакала не столько из-за Мемфиса и возможного будущего с ним, я не была настолько эгоистична. Причиной моих слез стал страх появления ребенка, которого я буду вынуждена растить одна. Мне было страшно даже просто думать об этом.

— Пожалуйста, перестань плакать, — умолял Мемфис, пытаясь успокоить меня мягкими прикосновениями и добрыми словами.

— Ты не должен утешать меня сейчас. — Я высвободилась из его объятий и потерла глаза.

— Саттон, — он положил руку мне на плечо и заставил посмотреть на него, — я хочу быть здесь ради тебя. Почему ты так боишься впустить меня в свой мир?

Я нервно рассмеялась.

— Мемфис, ты замечательный человек, действительно замечательный, а я облажалась по полной. Я не заслуживаю твоей доброты, не стоит тратить свое время на кого-то вроде меня.

— Кто-то вроде тебя? — он эхом повторил мои слова. — Неужели ты не понимаешь, мы не выбираем, кого нам полюбить, это происходит само по себе.

— Ты пытаешься сказать, что любишь меня? — ахнула я, отталкивая его.

Он покачал головой.

— Да. Нет. Не знаю, — пробормотал он, встретившись со мной взглядом, — я чувствую, что нахожусь на пути к этому. Знаю, ты не испытываешь таких чувств по отношению ко мне, и я никогда не стану давить на тебя, но... — он замолчал, — может быть, однажды это случится?

— Я... — я растерялась после его слов, — не знаю, возможно.

Мой голос был тише шепота, но он кивнул, словно услышал меня. Он поднялся на ноги и протянул мне руки, чтобы помочь подняться.

— Нет никакого смысла торчать в ванной. — Мы устроились на диване, и он закутал меня в одеяло. — В ближайшие дни мы запишем тебя на прием к врачу. — Мемфис прижался губами к моему лбу в нежном долгом поцелуе, затем прочистил горло и отодвинулся в сторону.

Что-то в том, как он сказал «мы», заставило меня вздрогнуть. Он действовал так, будто мы были в этой связке вместе. В моей жизни не было никого, кто относился бы ко мне так, как он. И я бы солгала, если бы утверждала, что мне это не нравилось. Я отчаянно боролась со своими чувствами к Мемфису, но они уже жили внутри меня и вряд ли куда-то денутся. В голове снова прозвучали его слова: «Я не в силах изменить этого...»

Может быть, однажды…

Сидя в кресле, я нервно постукивала пальцами по подлокотникам. Думаю, что ни разу за всю свою жизнь мне не случалось нервничать так сильно, как сегодня. Кожа покрылась испариной, я не могла вдохнуть достаточное количество кислорода, чтобы насытить легкие.

Мемфис сидел рядом со мной, беспокойно подергивая ногой.

— Ты не обязан сидеть здесь со мной, — напомнила я ему уже в десятый раз за день.

— Знаю, — заверил он меня, — но я хочу быть рядом.

Я не стала спорить с ним, поскольку на самом деле нуждалась в нем. Не была уверена, что смогу пройти через все это без поддержки Мемфиса. Не знаю зачем, но я протянула руку к нему и переплела наши пальцы. Он улыбнулся и ободряюще сжал мою ладонь в ответ.

Я знала, что должна набраться храбрости и пройти через это в одиночку, но так устала делать все сама. На этот раз мне нужна была поддержка того, кто был сильнее меня, пока сама я медленно разваливалась на части.

Затаив дыхание, я ждала, когда назовут мое имя. Нервы были натянуты до предела. Часть меня надеялась, что я беременна от Кэлина, и тогда со мной рядом навсегда останется его частичка. Но другая часть меня хотела, чтобы этого не случилось. Если у меня родится ребенок, вся моя жизнь изменится, и я стану матерью-одиночкой. Я прекрасно осознавала, что воспитание ребенка это огромная ответственность.

Прозвучало мое имя, и я встала, медленно вытирая потные ладони о ткань джинсов. Мне казалось, что я грохнусь в обморок от волнения. Мемфис тут же встал и ободряюще обнял меня.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил он. — Полагаю, ты хочешь, чтобы я остался, но если хочешь, чтобы я пошёл, я готов.

— Не знаю, — ответила я, закусив губу, пока голубоглазая медсестра ждала меня.

— Давай поступим так: я пойду с тобой и, если ты вдруг передумаешь, я выйду. Звучит неплохо? — Мемфис посмотрел на меня своими ясными серыми глазами. Он был слишком добр ко мне. Я не заслужила такого друга.

Я кивнула, и, держась за руки, мы вместе подошли к медсестре. Она проводила нас мимо регистратуры в отдельный кабинет, дала мне халат и велела переодеться в ванной комнате.

Я почувствовала, как кровь с бешеной скоростью понеслась по телу, и решила, что сейчас просто умру от перенапряжения.

Когда я вышла из ванной, Мемфис повернулся спиной, чтобы не видеть то, чего не должен.

Я села и тихо ждала.

— Все будет хорошо, — пробормотал Мемфис и снова взял меня за руку.

— Как ты можешь быть уверен? — Я посмотрела на него. — Это же не твоя жизнь и даже не твой ребенок. Ты в любое время можешь отойти в сторону. Мы не пара! — расхохоталась я без капли юмора.

Он хмыкнул.

— Почему ты сомневаешься во мне? Ты же никогда не просила меня оставаться рядом. Тебе ни разу не приходило в голову, что я здесь только потому, что сам хочу быть рядом с тобой?

Кровь прилила к моим щекам.

— Ты не должен хотеть этого, не после всего, через что я заставила тебя пройти.

Он напрягся и стиснул зубы.

В кабинет вошла доктор, и у меня тут же пересохло в горле. Она задавала мне разные вопросы, и я пыталась отвечать максимально правдиво. Когда пришло время приступить к УЗИ, Мемфис спросил:

— Хочешь, чтобы я вышел?

— Не уходи, — я как клещ вцепилась в его руку, — пожалуйста. Не оставляй меня одну. — Мои слова значили несколько больше, чем он услышал. Я не хотела потерять его, но реально понимала, что шансы на то, что он останется рядом, были невелики.

Он кивнул.

— Я никуда не уйду.

Дальше все происходило как в тумане. Мне показалось, что я сошла с ума после того, как врач подтвердил мою беременность. В голове роился миллион мыслей. Мемфису пришлось практически выносить меня из кабинета на руках. Я не могла остановить поток слез. Во всем были виноваты гормоны.

Мемфис припарковал машину, и я наконец посмотрела в окно. Ожидая, что мы остановимся возле моего дома, я была удивлена, увидев, что мы стоим перед рестораном.

— Тебе нужно поесть, — прошептал он.

— Я не голодна, — пробормотала я и уставилась в окно.

— Саттон, — он буквально застонал, — у тебя не хватит сил идти завтра на работу.

Он был прав, но это все равно не заставило меня пошевелиться. В конце концов, Мемфис вышел из машины, распахнул дверь с моей стороны и вытащил меня.

— Мемфис, я дерьмово выгляжу, — канючила я, указывая на свое лицо в потеках туши, — не вынуждай меня идти туда.

— Опять одни оправдания, — пробормотал он, взял меня за руку и потащил внутрь.

Никто даже не обратил на нас внимания, пока мы шли к кабинке, расположенной в задней части ресторана. Я вытерла размазанную под глазами тушь и взяла в руки меню. Голода я не чувствовала, но понимала, что Мемфис прав, мне необходимо поесть. Когда к нам подошла официантка, мы попросили принести воды.

Просматривая меню, я надеялась найти то, что придется мне по вкусу. Наткнувшись на омлет, решила, что уж от него мне не станет плохо.

Мемфис сцепил пальцы в замок и в упор посмотрел на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

Я провела пальцем вдоль одной из кромок стола и промямлила:

— Мне страшно.

— Думаю, это абсолютно нормально, — заверил он меня.

— Нормально или нет, — прокомментировала я, сделав глоток воды, — мне не нравится это чувство.

Он потянулся через стол и положил свою руку поверх моей.

— Это не конец света, Саттон.

— Разумеется, не у тебя же скоро родится ребенок, — пробормотала я.

— Это правда, — кивая, согласился он, — но я буду рядом с тобой. Уверен, Дафна и Эмери думают так же. Мы можем не быть семьей, но мы останемся рядом с тобой. Ты не останешься одна, несмотря на то, что он ушел...

— Кэлин, — перебила я Мемфиса. — Ты можешь смело произносить его имя вслух, меня это не беспокоит. — На самом деле еще как беспокоило, но ему лучше было не знать об этом. Не было надобности демонстрировать ему свои чувства.

Он откашлялся.

— Кэлин, может быть, и ушел, но тебе не придется растить ребенка одной.

— Ты предлагаешь мне брак? — Я старалась сохранять невозмутимое выражение лица, хотя задала этот вопрос в шутку.

Мемфис побледнел, а затем рассмеялся.

— Как бы я когда-нибудь не хотел жениться на тебе, меня останавливает одно предчувствие. Мне кажется, если я прямо в эту секунду попрошу тебя выйти за меня замуж, меня вынесут отсюда в мешке для трупов.

— Ты прав. — Я улыбнулась, поправила волосы и вздохнула. — Я знаю, что само по себе это не плохо, но этот человечек во мне... Я могу содержать себя и своего кота, но ребенка? Я вообще не люблю детей! — Заплакала я. — Как только они начинают плакать, я нервничаю и передаю их обратно родителям. Я не смогу справиться, даже если это будет мой собственный малыш! — Моя рука непроизвольно опустилась на пока еще плоский живот, и я рассеянно погладила его. — Я хочу этого ребенка, не сомневайся, но не уверена, что справлюсь.

— Ты сможешь и сделаешь это, — заверил он меня.

Хотелось бы мне так же верить в себя, как верил в меня Мемфис.

Мемфис высадил меня у квартиры и отправился на работу. Оказавшись внутри, я схватила листок бумаги, ручку и начала писать второе письмо Кэлину.

Поскольку первое письмо вернулось назад, возможно, было плохой идеей попытаться отправить ему еще одно, но у меня не осталось других вариантов. Кроме того, я считала письма к нему своим личным терапевтическим очищением. Даже если Кэлин не прочтет их, написав о своих чувствах, я буду чувствовать себя лучше.

Дорогой Кэлин!

Первое письмо, которое я писала тебе, вернулось ко мне нераспечатанным. Я не знаю, то ли ты не получал его, то ли не захотел прочесть. Сначала я жутко злилась, но с тех пор, как между нами все закончилось, у меня не было реальных оснований, чтобы попытаться хотя бы просто поговорить с тобой. Знаю, для меня было бы лучше забыть тебя и двигаться дальше. Я пытаюсь, но не хочу. Понимаю, что даже тогда, когда буду готова двигаться вперед (а я говорю «когда» потому, что не буду тосковать по тебе вечно, Кэлин Грегори), я все равно буду любить тебя. Ты занял особое место в моем сердце. Такая любовь не проходит бесследно.

Но это не та причина, по которой я пишу тебе это письмо.

Сегодня я была у врача. Я беременна. Не знаю, как это случилось, но не могу заставить себя злиться. Я напугана, но не злюсь на тебя.

Наша любовь может закончиться, но она будет вечно жить в нашем малыше.

Я надеюсь, тебе становится лучше.

Скучаю по тебе.

Люблю тебя,

Саттон.

Я перечитала письмо три или четыре раза, прежде чем запечатать его в конверт, и наклеила марку в углу. Теперь письмо было готово к отправке.

Шум в коридоре заставил меня насторожиться, сердце ушло в пятки, а уши сосредоточились на звуках. Кто-то объявился в квартире Кэлина. Неужели он вернулся? Может быть, он не смог справиться с реабилитацией, и поэтому мое первое письмо вернулось обратно?

Вопросов в голове было много. Я подбежала к двери, распахнула ее и посмотрела через площадку. Я надеялась увидеть Кэлина, но, конечно же, это был не он. Мне не могло так повезти.

То, что я увидела там, заставило мое разбитое сердце заболеть с удвоенной силой. Дверь в квартиру Кэлина была подперта открытой коробкой, а внутри квартиры я увидел Кайла и еще больше коробок, в которые были упакованы вещи Кэлина.

Он никогда не вернется сюда.

Ему нужно было начать жить заново. Когда он выйдет из клиники, мне не удастся встретиться с ним, и я даже не имею представления, куда он может поехать.

Мы совершенно не подходим друг другу, — слова Кэлина эхом звучали у меня в голове, — я должен попрощаться с тобой. Я уйду на некоторое время и, даже когда вернусь, не уверен, что окажусь достаточно сильным для нас.

Он не был уверен, что будет достаточно сильным для меня. Я не знала, что он в действительности имел в виду.

— Привет, Кайл, — прошептала я, но он не услышал меня. — Кайл! — я повторила его имя громче.

Он оглянулся через плечо и заметил меня.

— Привет, Саттон, — он улыбнулся, но это была вынужденная улыбка. Он отвлекся от своего занятия, когда я подошла ближе.

— Что ты делаешь? — Мой вопрос был лишним, но я чувствовала, что все равно должна задать его.

Кайл положил руки на бедра и склонил голову набок. Он посмотрел мне в глаза и ответил:

— Ты, правда, хочешь это знать?

— Да.

— Кэл планирует пожить у меня некоторое время, после того, как выйдет из больницы. Это займет как минимум пару месяцев, но я считаю, ему нужно идти вперед и избавиться от всех дерьмовых воспоминаний. — Он пожал плечами, глядя в пол. Это был неловкий момент для нас обоих. Стало понятно, он в курсе того, что между Кэлином и мной все закончилось. А на самом деле у нас хоть что-то начиналось? — Как ты? — поинтересовался он, стараясь выглядеть непринужденно.

— Занята, — промямлила я. Ни в коем случае нельзя говорить ему о ребенке.

Я посмотрела на холсты, кисти и другие случайные предметы в захламленном пространстве. Вскоре их тут не будет, и это место останется пустовать, пока кто-то еще не переедет сюда. Тот факт, что я никогда не увижу Кэлина снова, поразил меня до глубины души. Я больше не смогу поболтать с ним или увидеть его улыбку, никогда не буду иметь возможность снова поспорить с ним или вывести его из себя, создав слишком много шума. И все это происходит на самом деле?

Что ж, мне придется принять это и двигаться дальше. Кэлин был прав, когда сказал мне не ждать его. Мы были своего рода несовместимы, и я любила каждую секунду, каждый момент, которые мы разделили. Но хаоса больше не будет! В конце концов, он исчез как пыль на ветру и перестал существовать… как и мы.

Глава 31

Кэлин

— Ты делаешь успехи, — сказал Алекс, уставившись на свои заметки.

Мне не нужно было слышать об этом, я и так это знал. Все изменилось два месяца назад, после того дня на пикнике. Для меня все стало совершенно очевидно. Слишком долго я жалел себя, а эти люди вокруг не делали ничего подобного, хотя все мы испытывали одинаковые трудности. Они не выражали свои соболезнования и не утешали, они просто слушали и учились жить дальше.

— Знаешь, — прохрипел он, — через две недели стукнет девяносто дней, как ты впервые попал сюда. Тебе не обязательно оставаться здесь и дальше, если только ты сам не захочешь этого.

— Знаю, — кивнул я. — Думаю, теперь я готов отправиться домой.

Хотя в действительности у меня больше не было дома. Когда я в последний раз виделся с Кайлом, мы обсуждали это, и оба пришли к выводу, что будет лучше, если я расторгну договор аренды своей квартиры и переберусь жить к нему. Мне был нужен кто-то, кто будет присматривать за мной. Ну а Кайл планировал на какое-то время стать моей персональной нянькой, чтобы я не натворил очередных глупостей.

— Рад это слышать. — Улыбнулся Алекс. Наклонившись вперед, он спросил: — Помнишь нашу первую личную встречу?

Я кивнул.

— Я тогда попросил тебя сосредоточиться на чем-то, что поможет тебе выбраться отсюда.

Я снова кивнул.

— Не мог бы ты поделиться со мной целью, которую обозначил себе тогда?

— Э-э-э... — Я не видел причин скрывать это. — Я мечтаю открыть собственную картинную галерею. Хочу иметь возможность выставлять свои работы, показывать их людям. И, возможно, вести классы для детей и взрослых, заинтересованных в рисовании.

Улыбка Алекса стала шире.

— Я горжусь тобой, Кэлин. Ты проделал исключительную работу. Сначала я думал, что ты станешь одним из самых трудных моих пациентов, но в итоге с тобой оказалось легко работать.

Я устроил локти на подлокотниках кресла, в котором сидел.

— Я понял, что постоянно думал только о себе. Действовал так, будто мои проблемы были хуже, чем у остальных, а на самом деле все оказалось по-другому.

— Думаю, ты обозначил для себя очень важную задачу, но если это вдруг не сработает, тебе следует подумать над тем, чтобы стать терапевтом.

Я фыркнул. Я? Терапевт? Он точно сумасшедший.

— Да, вполне возможно, док.

— Что ж, — усмехнулся он, — стоило попытаться.

Мы провели остаток времени, разговаривая о том, чем я планирую заняться, когда выберусь отсюда. Прозвучало так, будто я нахожусь в тюремной камере. И Алекс сказал мне, если я когда-нибудь почувствую, что соскальзываю, не важно, будет это днем или ночью, я должен позвонить ему.

Он протянул мне свою визитную карточку, но я не собирался ее использовать. Я чувствовал себя прекрасно, как любой нормальный человек. Боль осталась в моей душе, думаю, она останется со мной навсегда, но я больше не испытывал необходимости избавиться от нее. Переживания навсегда остаются частью человеческой души, а вот попытки замаскировать эмоции таят в себе опасность.

— Скоро увидимся, — сказал Алекс, когда мое время истекло.

Я ушел от него довольно быстро, хотя и не пытался поскорее избавиться от компании Алекса. В самом начале нашего общения он меня просто злил, но я очень быстро понял, что на самом деле он всегда был на моей стороне и в прошлом сталкивался с такими же трудностями, как и я. Так что, я мог доверять ему.

Общение с человеком, который так ко мне относился, стало настоящим подарком. Ранее я был категорически против пребывания в реабилитационном центре, но теперь радовался, что решил обратиться сюда. Уверен, часть меня всегда будет требовать чего-то из наркотиков или алкоголя, но я принял решение держаться подальше от всего этого. Сказать «нет» трудно, даже когда это становится чем-то само собой разумеющимся, и ты с уверенностью отрицаешь тягу.

Саттон

— Вы встречаетесь?

Мой взгляд выглядел угрожающе, когда я услышала вопрос Дафны. Сидящий рядом со мной Мемфис расхохотался, а Эмери ухмыльнулся с противоположной стороны стола.

— Мне неприятно разочаровывать тебя, Дафна, но я не нравлюсь ей в этом смысле. — Мемфис вытянул руку на спинке дивана.

Я рассмеялась и повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Кто сказал, что нет? И, если ты забыл, я немного беременна, и в последний раз, когда я проверяла, отцом ребенка был не ты.

— Но это вовсе не значит, что ты не можешь встречаться с кем-то, — возразил он и широко улыбнулся.

— Это было бы весьма странно, тебе так не кажется? — пробормотала я.

— Вы спорите как старая супружеская пара, — вмешался Эмери.

В последнее время мы с Мемфисом стали более дружелюбно относится друг к другу. Он четко обозначил свою заинтересованность, но мне все это казалось странным. Что он нашел во мне? Я оттолкнула его, и вскоре у меня родится ребенок. Какой здравомыслящий мужчина захочет тащить на себе такой багаж?

— Не понимаю, что в этом странного? — удивился Мемфис в ответ на мои слова. — Мои чувства к тебе возникли не вдруг, я знаком с тобой более шести месяцев. И не похоже, чтобы у меня был какой-то тревожный фетиш, о котором тебе стоило бы беспокоиться.

— Например, как желание трахнуть беременную женщину? — спросила я.

Как раз в этот момент он сделал глоток содовой, и, когда услышал мой вопрос, жидкость прыснула из его рта через весь стол. Он закашлялся и пытался отдышаться.

— Ты просто нечто! — сказал он мне, судорожно переводя дыхание.

Я улыбнулась в ответ.

— Знаю.

Мемфис больше не спорил со мной, мы просто болтали о многом. Мне нравилась его компания, и еще было приятно не оставаться в одиночестве. Он больше не давил на меня, хотя я знала, ему этого хотелось. Он ждал, когда я сама сделаю первый шаг. Я хотела, но боялась.

Мои чувства к Кэлину никуда не исчезли и никогда не исчезнут. А еще я была беременна от него. И мне казалось неправильным строить отношения с Мемфисом. Я считала, что лишаю его лучшего будущего. Он действительно собирался нянчиться со мной и моим ребенком? Что будет, если через несколько лет между нами все закончится? Вдруг наш разрыв навредит моему ребенку?

Было слишком много всего, над чем стоило хорошенько подумать. Но, кроме того, я была уверена, что не смогу позволить страхам удерживать меня.

Я никогда не рассказывала Мемфису о Маркусе, но понимала, что пришло время сделать это. Теперь, когда у меня должен был родиться ребенок, мне определенно нужно будет получить запретительный иск против Маркуса. Я больше не хотела беспокоиться об этой проблеме. И не позволю этому психу встретиться с моим ребенком.

Закусив нижнюю губу, я наблюдала за Мемфисом. Мне нужно было обо всем рассказать ему, Дафне и Эмери. Все они очень хорошо относились ко мне, а я скрывала от них свои секреты. Это неправильно.

Ради благополучного будущего мне нужно открыть им этот секрет. Кэлин помог мне понять: то, что случилось со мной в прошлом, не разрушило меня. Тем не менее, говорить об этом было очень трудно. Поскольку все они болтали о пустяках, я вела молчаливый диалог с самой собой.

Когда я морально подготовилась, сказала:

— Ребята, мне нужно кое-что рассказать вам. Знаю, что должна была давным-давно все выложить, но мне трудно говорить об этом. — И тут подступили эти проклятые слезы. Прочь, слезы! Я не хочу плакать! — Понимаю, вы были потрясены, узнав... ну... вы понимаете... что я попыталась покончить с собой, — пробормотала я. — Но у меня были на то причины. — Они все притихли, пристально уставившись на меня, поскольку я начала рассказывать свою историю с самого начала.

Каждое слово давалось с большим трудом, но я сделала это. Когда я закончила, Мемфис врезал кулаком по столу, подскочил и вылетел прочь из ресторана. Меня ранила его реакция, но я старалась не подавать виду. Когда он не вернулся, плачущая Дафна и взволнованный Эмери принялись убеждать меня пойти за ним.

Я выскользнула из кабинки ресторана на улицу. Мемфис стоял, прижав руки к каменной стене, а его голова была опущена. Поэтому он не мог видеть, как я подошла к нему.

— Мемфис? — я осторожно позвала его по имени, словно он был диким животным, которое в любую минуту могло напасть на меня.

Услышав свое имя, он повернулся ко мне лицом. Его глаза были покрасневшими, и он тут же провел рукой по лицу в надежде скрыть глубину пережитых эмоций.

— С тобой все в порядке? — Я нерешительно подошла чуть ближе к нему.

— В порядке ли я? — Он недоверчиво посмотрел на меня. — Ты на самом деле спрашиваешь меня об этом? — Я открыла рот, собираясь ответить, но он продолжил: — Это тебе я должен задать этот вопрос. Я чувствовал, должно было произойти что-то, что подтолкнуло тебя к краю, но никогда не мог даже предположить такое. И тут ты сказала, что он вновь возник на твоем пороге?

Меня напугали его слова и тон. Мемфис был парнем, который в любой ситуации старался оставаться спокойным, рассудительным и собранным. И тот факт, что я видела его потерявшим контроль, сбивал меня с толку. Думаю, мне стоило быть готовой к такому повороту, но я этого не ожидала.

— Я не могу вынести даже мысли о том, что кто-то так обращался с тобой. — Он смотрел на меня, сжав кулаки по бокам и стиснув челюсть. — Это ужасно! Этого мерзавца нужно отправить в тюрьму за все, что он сотворил с тобой.

Я покачала головой.

— Может и так, но для этого уже слишком поздно. Единственное, что я могу сделать сейчас, так это убедиться, что он не сможет причинить боль ни мне, ни моему ребенку.

— Он больше никогда не приблизится к тебе, никогда, слышишь! — Мемфис указал пальцем в мою сторону, объясняя мне свою точку зрения. — Решено, — прошептал он, вышагивая взад-вперед, — я переезжаю к тебе.

Я закатила глаза из-за драматизма его слов и спокойным тоном спросила:

— Разве ты уже не пытался? Я наконец-то избавилась от тебя, — я засмеялась, и это устранило любую возможную грубость, которая могла бы прозвучать в моих словах, — тебе не стоит беспокоиться обо мне. Я в полном порядке.

— Я беспокоюсь о тебе, потому что ты мне небезразлична. Я не могу одним щелчком заставить мои чувства к тебе исчезнуть. Боже! — он покачал головой, — ты забралась мне под кожу как никто другой.

В несколько длинных шагов он сократил расстояние между нами. Его дыхание стало прерывистым. Мне явно не удалось переубедить его, и ничто из того, что я сказала, похоже, не успокаивало его. Его движения были быстрыми, и я не понимала, что он собирается делать дальше, пока не стало слишком поздно.

Его большие руки накрыли мои щеки, он слегка наклонил голову и коснулся своими губами моих.

Этот поцелуй поразил меня. В прошлый раз, когда я сама поцеловала Мемфиса, все ощущалось иначе. Это был просто поцелуй. В тот день, много месяцев назад, когда я ворвалась в ресторан и поцеловал его... я не испытывала подобного, Сейчас мне показалось, будто поцелуй обнажил все мои чувства. Я поняла, что на протяжении длительного времени была влюблена в Мемфиса, даже когда была с Кэлином. Давние слова Эмери всплыли в моей голове: «Мне не придется играть в сваху, судьба сама выполнит за меня всю работу».

Он оказался прав.

Сначала я отрицала это, но судьба и здесь приложила свою руку. Возможно, сначала я влюбилась в Кэлина. Я нуждалась в нем, чтобы исцелить ту, слишком темную, часть меня, которую не могли увидеть другие. Но Мемфис был тем, кому принадлежало мое сердце. Я никогда не верила в товарищей по духу или судьбе, таких как Эмери. Но сейчас полагала, что существует какая-то космическая сила, которая заставила меня находиться здесь и сейчас, отвечая на поцелуй Мемфиса.

Мои губы раскрылись под его ласками, и его язык скользнул внутрь. Мягкий стон сорвался с моих губ, и Мемфис гортанно зарычал в ответ. Мое тело выгнулось, и он обнял меня, сжимая в защитных объятиях. Его тепло окружило меня подобно теплу солнечного дня. Мемфис притягивал меня, словно магнит, и я обратила на него внимание. Он оказался тем парнем, которого мечтала когда-нибудь встретить каждая девушка. Но обстоятельства, такие как моя эпичная тупость, не дали нам возможность остаться вместе после первой встречи. Сейчас нам дали второй шанс, и я была готова принять его, больше не убегать и не прятаться.

Мемфис разорвал поцелуй. Он глубоко вздохнул, не скрывая улыбки на лице.

— Ты почувствовала это?

Я понимала, что он имел в виду. Так как сама явно почувствовала, насколько правильно нам быть вместе.

— Да.

Его улыбка еще шире расплылась на лице, и на обеих щеках появились ямочки. Он снова поцеловал меня, на этот раз быстро прикоснувшись к моим губам. Но этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня задрожать.

— Я знаю, у тебя сейчас много проблем, — он серьезно посмотрел на мой живот, — но я хочу, чтобы ты знала, не смотря на то, как все закончится, я буду любить твоего ребенка как своего собственного. Для меня не имеет значения, кто его отец. Ребенок не бремя, о котором нужно беспокоиться. Твоя беременность не способна напугать меня, для этого нужно нечто большее, — усмехнулся Мемфис.

Он погладил мою щеку, и я позволила себе прикоснуться к нему. Часть меня кричала, что все происходит слишком быстро, но я же в этот момент не клялась ему в любви и не тащила его в свою постель. Мемфис знал, что мне нужно двигаться постепенно, и не подталкивал меня, я чувствовала это. Сдерживая смех, он спросил:

— Значит ли это, что теперь ты перестанешь отталкивать меня?

Я улыбнулась ему, слегка склонила голову, пытаясь спрятать улыбку, но он приподнял мой подбородок, чтобы я даже не пыталась скрыться от него.

— Полагаю, что так.

— Это лучше, чем нет. — Его серые глаза встретились с моими, и в их глубинах отразилось так много счастья, что я не могла сдержать улыбку.

— Это не значит, что мы встречаемся, — предупредила я его.

— Значит, у нас начинается период «до свиданий»? — пошутил он.

— Э-э-э... думаю, примерно так. — Я засмеялась так легко и искренне, что удивилась сама себе.

— Не хотелось бы разрушать этот чудесный момент, — его руки спустились на мою талию, — но мне нужно, чтобы ты знала, я понимаю, ты все еще переживаешь случившееся между вами с Кэлином, и, конечно же, с Маркусом. Думаю, я сумел доказать, что смогу позаботиться о тебе. Если тебе будет нужно с кем-то поговорить или опереться на чье-то плечо, чтобы выплакаться, я буду рядом, — усмехнулся он. — Знаю, что ты скрываешь больше тайн, чем букв в алфавите.

Я вздрогнула и попыталась спрятать это в глубине своей души. Второе письмо, которое я отправила по почте, вернулось ко мне так же, как и первое. Далее были третье, четвертое и пятое. Я все еще писала письма, но прекратила отправлять их. Кэлин, возможно, никогда не прочтет их, но их написание давало мне необходимую ясность и чувство облегчения. Меня беспокоило, что он до сих пор не знал о существовании нашего ребенка и, может быть, не узнает никогда. Я знала, что в любой момент могу связаться с Кайлом, но что-то в этом казалось не правильным.

Отключив телефон, выехав из квартиры и не прочтя ни одного моего письма, Кэлин дал ясно понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Мы распрощались, и он больше не нуждался во мне.

Я не собиралась принуждать его становиться частью жизни ребенка или моей. Конечно же, я не думала держать его подальше от ребенка, но попытки связаться с ним причиняли лишь боль. Словно я постоянно получала удары в области сердца, в котором все еще жил Кэлин.

Прошло три месяца с тех пор, как я видела его в последний раз. Он не собирался возвращаться ко мне, в то время как я все еще спорила сама с собой, нужно ли двигаться дальше так быстро. Разве я не заслуживала любви и счастья, как другие люди? Или мне суждено стать бессердечной девушкой из своей собственной истории?

— Саттон? — Мемфис щелкнул пальцами перед моим лицом.

— Что? — очнувшись от раздумий, спросила я.

— Ты в порядке? — он посмотрел на меня. — Ты на некоторое время застряла в собственных мыслях.

— Да, в порядке, — я потерла лицо, — просто немного устала сегодня.

— О, — побледнел он, — конечно. Я уверен, ты ещё и проголодалась. Ведь пришла сюда позже меня и не успела ничего поесть.

При упоминании о еде мой желудок заурчал. Мемфис усмехнулся, услышав это.

Я повернулась, собираясь войти внутрь ресторана, но он удержал меня за руку и убрал прядь волос от моего лица. Я ожидала услышать от него что-то странное и романтичное, потому что это был Мемфис, но этого не случилось. Его лицо посерьезнело, а в глазах полыхала ярость.

— После того, как мы уйдем отсюда, я отвезу тебя прямиком в полицейское управление, и ты напишешь запрос на судебный запрет в отношении Маркуса. И никаких оправданий! Ты должна думать о своей безопасности и о малыше. Я не позволю ему подойти к тебе ближе, чем на сотню футов. Обычно я не убиваю людей, но если когда-нибудь увижу этого человека поблизости, обязательно уложу его в могилу.

Я положила руку Мемфису на плечо в обнадеживающем жесте.

— Не волнуйся, я понимаю, нужно обязательно сделать это. Я откладывала это лишь по собственной глупости, но не позволю ему снова причинить мне боль. Я сама его урою, образно говоря, — засмеялась я.

— Ты не глупа, — он нежно провел пальцем по моей щеке, — просто чувствуешь себя сильнее, чем есть на самом деле. У каждого в жизни бывают переломные моменты, но ты хочешь верить, что не сломаешься.

— Оу, — я покачала головой, — похоже, ты знаешь меня лучше, чем я знаю сама себя.

Он усмехнулся, уперев руки в бока.

— Я наблюдательнее, чем большинство людей. Профессия бармена научила меня этому, — подмигнул он. — На такой работе, как моя, ты быстрее начинаешь разбираться в поведении людей.

Мы оба засмеялись, а затем направились обратно в ресторан. Дафна успокоилась и перестала плакать, а Эмери улыбнулся нам, когда мы приблизились. Эти двое еще не встречались, но я надеялась, что когда-нибудь так и будет. Они оба почувствовали, что в наших с Мемфисом отношениях что-то изменилось, но им удалось промолчать. Я знала, что вскоре они начнут задавать нам вопросы. Сейчас у меня не было ответа на вопрос, что происходило между нами, но главное, все было в порядке. Приятно было просто... жить.

Глава 32

Кэлин

Прошло три дня с тех пор, как я покинул реабилитационный центр. Я думал, будет просто вернуться в реальный мир, и оказался неправ. Это стало самой сложной вещью, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться. Кайл пытался оказать мне поддержку, но на самом деле не понимал меня. Я уже сожалел о своем решении переехать к нему. Мне было негде скрыться, чтобы просто немного побыть наедине со своими мыслями.

Поначалу я думал, что будет неплохо, если кто-то поддержит меня на первых порах после окончания реабилитации и, честно говоря, мне не хотелось встречаться с Саттон. Время, проведенное вдали ото всех, помогло обрести столь необходимую ясность. Я принял правильное решение, разорвав отношения. Нам не стоило оставаться вместе, это было очевидно для всех, кто знал нас. Поэтому сейчас я не был готов встретиться с ней вновь. Я знал, что однажды найду ее, и мы поговорим обо всем, но не сейчас. Если бы я встретился с ней прямо сейчас... это стало бы напоминанием, насколько я был испорчен. И напомнило бы мне о том длинном пути, который мне пришлось преодолеть, чтобы никогда не потерять ее. Большинство женщин считают романтичным, если паре приходится преодолевать все трудности вместе, но у меня есть для них новости: это нифига не романтично. Это только все портит, демонстрируя патологическую нездоровую зависимость.

Вот дерьмо! Теперь и я начал думать как Алекс.

Это не приведет ни к чему хорошему.

— Хочешь позавтракать, мужик? — Кайл просунул голову в дверь спальни, которая временно считалась моей.

— Конечно, — ответил я.

— Я собираюсь в закусочную вверх по дороге. Собирайся, встретимся у машины.

Со стоном я вылез из кровати и оделся. Некоторые из моих предметов для творчества были разбросаны по всей комнате, но я практически ничего не рисовал. Мне не хотелось. Здесь был не мой дом, и я не хотел случайно испортить вещи Кайла.

Вскоре я собирался подыскивать себе новое жилье, но здесь планировал прожить, по крайней мере, еще месяц. Мне нужно было сердцем почувствовать, что я был готов отправиться в самостоятельное плавание. Тяга к прошлым привычкам никуда не делась, но я изо всех сил боролся с ней. Кайл избавился от любого алкоголя в доме, чтобы у меня не возникло соблазна. Мудрый человек. Хотя такое желание периодически появлялось. Я понимал, что ради моего благополучия и шанса на счастливое будущее, которое у меня вполне может быть, необходимо оставаться трезвым.

Проехав несколько кварталов, мы с Кайлом вошли в закусочную. Пока ели, болтали ни о чем, но этот разговор даже отдаленно не напоминал наши беседы в прежние времена. Не такими они были до того, как я пошел ко дну. Наши отношения изменились, и вряд ли когда-нибудь удастся вернуть прежнюю дружбу.

Когда мы перекусили, Кайл предложил подвезти меня домой, перед тем как сам поедет на работу, но мне было нужно куда-нибудь пойти. Кайл никак не хотел оставлять меня в покое, но я заверил его, что со мной все будет в порядке. Не мог же он постоянно держать меня на поводке.

Засунув руки в карманы, я некоторое время бродил по городу, прежде чем решил отправиться на кладбище. Я осознавал, что был шанс случайно натолкнуться на Саттон, и это меня пугало. К счастью, этого не случилось. Я не был уверен, как отреагирую, если увижу ее.

Склонив голову, я вошел на кладбище. Я давно запомнил дорогу, и не было нужды смотреть, куда иду. Добравшись до их могил, я был поражен, увидев там женщину.

Мозг сыграл со мной злую шутку, и поначалу я решил, что это Саттон. Но у женщины, стоявшей на коленях на земле, были рыжие волосы. Я почувствовал облегчение. В конце концов, это не могла быть Саттон, ведь я никогда не говорил ей, где похоронена моя семья. Хотя, с ее потрясающими навыками поиска в Google, она могла бы найти их, если бы действительно захотела.

Женщина встала, утирая слезы. Наконец заметив меня, она испугалась.

— Боже мой! — Она прижала руку к груди, отступив на шаг назад. — Ты так меня напугал!

Я всматривался в ее знакомые черты, и, нахмурив брови, пытался вспомнить. Я знал ее, но никак не мог понять откуда. Воспоминания, хранившиеся в глубине моего разума, были весьма туманны.

Я внимательно изучал ее блестящие рыжие волосы, изумрудно-зеленые глаза и россыпь веснушек, усыпавших нос.

— Лия! — выдохнул я. Я не видел ее с ночи убийства. Возможно, это неправда, и, наверное, я видел ее после, но тогда я игнорировал всех. Я был погружен в себя, и все вокруг прекратило существовать. Все, что у меня осталось тогда - боль. Я чувствовал лишь ее.

— Ты помнишь меня? — Ее улыбка выглядела неуверенно. Она немного опасалась меня.

— Помню. — Я качнулся на пятках, недоумевая, что же делать дальше.

— С тех пор прошло немало времени, — прокомментировала она, сжимая в руках сумочку.

— Шесть лет, — кивком подтвердил я. — Ты прекрасно выглядишь. — Были ли эти слова подходящими?

— Спасибо. — Легкий румянец окрасил ее щеки. — Ты тоже хорошо выглядишь. Кайл сказал, что ты решил обратиться за помощью... — она неожиданно замолчала, словно задумавшись, может ли продолжать говорить.

— Из-за злоупотребления психоактивными веществами, — сказал я. — Ты можешь сказать об этом вслух. Это не заденет мои чувства. Я был наркоманом и алкоголиком, но совладал со своими грехами вместо того, чтобы утонуть в них. — Да, я определенно обращался за помощью к Алексу, чтобы окончательно не свихнуться.

— Значит, тебе лучше? — спросила она. Лия опустила взгляд, и я не был уверен, случилось ли это потому, что она вдруг почувствовала стеснение, или на самом деле боялась меня. Я не хотел, чтобы ей было страшно рядом со мной, ведь я не какой-нибудь бугимен (прим. пер. — рестлер, который пугал всех, совершая дикие поступки, включая поедание червей).

Я кивнул, потом понял, что она не может меня увидеть, и ответил:

— Да, эта борьба не прекратится никогда, но я чувствую себя намного лучше.

— Я рада это слышать, Кэл. — Ее улыбка была искренней, и из-за того, как она произнесла мое имя, у меня на душе потеплело.

Когда-то давно я был влюблен в эту девушку. Тогда я переспал с ней, и, если бы все не закончилось так с моей семьей, я, скорее всего, женился бы на ней. Она была красивой и милой. Моя мама любила ее. Обычно этот факт отталкивал большинство парней, но Лию обожали все. Она обладала природным магнетизмом, который не мог не заставить окружающих полюбить ее.

— Зачем ты здесь? — я задал вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как я только увидел ее.

— Прости? — Она поднесла руку ко лбу, желая прикрыть глаза от солнца, проглядывающего сквозь ветви деревьев.

— Что ты делаешь здесь, у могил моей семьи? — повторил я.

— Ах, это! — Она покачала головой. — Конечно, тебе интересно, почему я пришла сюда, — пробормотала она, определенно нервничая. — Как я уже сказала, несколько дней назад я виделась с Кайлом в продуктовом. Мы поговорили о тебе и о том, что произошло. Я... не была здесь со дня похорон и подумала, что следует навестить их. Они были хорошими людьми, и о них не следует забывать. Я принесла цветы им на могилы, — она отодвинулась чуть в сторону, чтобы я смог увидеть. — У меня тут лилии для твоей мамы. Они были ее любимыми, не так ли? И ромашки для Кейлы. Я подумала, что твой отец восстанет из мертвых и начнет преследовать мою бедную задницу, если я тоже принесу ему цветы, поэтому я... принесла для него футбольный мяч.

Румянец, окрасивший ее щеки, распространился на шею и верхнюю часть груди. Я был тронут жестом, но старался ничем не выдать этого.

— Это мило с твоей стороны.

Она осторожно обошла меня и прошептала:

— Наверное. Как-нибудь увидимся.

Я смотрел, как она медленно уходит прочь, и хотел окликнуть ее. Когда она отошла достаточно далеко, я закричал:

— Лия!

— Да? — Она обернулась, ожидая продолжения.

Я еще раз посмотрел на могилы родителей и сестры и подошел к ней. Я довольно долго бродил по городу, время было уже позднее, поэтому я спросил:

— Хочешь пойти на ланч... со мной? — не знаю, зачем я добавил «со мной», ведь это было очевидно.

— О, эм. — Она, нервничая, теребила кудрявую прядь ярких волос.

— Конечно.

Я улыбнулся так сильно, что мои щеки заболели.

— Отлично! — Я снова посмотрел на могилы. — Не могла бы ты подождать меня десять минут?

— Нет проблем, — улыбнулась она. Боже, какая у нее была потрясающая улыбка. Сейчас она стала еще красивее, чем была в старшей школе. Старые чувства проснулись во мне, и я не знал, что теперь делать с ними. — Я подожду в машине, — через плечо она указала на автостоянку.

— Жди меня, — попросил я.

— Всегда.

Что-то в ее ответе заставило меня задуматься. После убийства я избегал ее так же, как избегали меня все вокруг. Я предположил, что больше не увижу ее. Честно говоря, я попросту забыл о ней. Для меня было легче не вспоминать никого из прошлой жизни. Увидеть ее здесь сегодня стало потрясением для меня, но я был рад.

Я подошел к могилам семьи и сел на землю рядом с ними.

— Привет, ребята, — начал я. — Простите, что давно не проведывал вас. Я обращался за помощью и теперь мне намного лучше. Я много работаю над тем, чтобы вернуть свою жизнь в прежнее русло. Надеюсь открыть собственную художественную галерею. Я еще не думал о названии... может быть, что-то, чтобы почтить память мамы и Кейлы, поскольку в нашей семье вы обе были настоящими художницами. Я стараюсь изо всех сил, хочу, чтобы вы могли гордиться мной. Знаю, вы не одобряете те ужасные вещи, которые я совершал в течение нескольких последних лет. — Я сорвал пучок травы и принялся перекатывать ее между пальцами. — Я продал наш дом. Надеюсь, вы не сердитесь за это, но я просто не мог вернуться туда. Кто-то другой достоин прожить в нем прекрасную жизнь. У нас в этом доме тоже были хорошие времена, и я хочу, чтобы так же было и с другой семьей. После всего, что случилось той ночью, я перестал считать это место домом. Я пытаюсь двигаться вперед, и, хотя это достаточно сложно, считаю, что проделал довольно хорошую работу... по крайней мере, теперь. Мне понадобилось шесть лет после вашей смерти, чтобы понять, как отвратительно я поступал, — я горько усмехнулся. — Хочу, чтобы вы, ребята, могли гордиться мной. — Слезы застилали мне глаза. Больше не осталось слов, и я заплакал. Я сказал все, что мог сказать.

Я больше не слышал голос Кейлы. На самом деле я не слышал его ни разу с того самого дня, когда побывал в доме в последний раз. Может быть, она ушла? Или, возможно, у меня просто были галлюцинации.

Я сидел еще несколько минут, прежде чем поднялся на ноги. Грязь и трава испачкали мои джинсы. Я пробормотал:

— Сейчас я говорю вам «До свидания». Я приду к вам снова, и скоро. Прошу прощения за то, что давно не приезжал, но я искренне верил, что таким образом смогу исцелиться быстрее. Я люблю вас, ребята!

Я поцеловал пальцы и осторожно коснулся ими каждого надгробия. У меня в душе воцарилось чувство покоя. Выйдя с кладбища, я обнаружил Лию сидящей в своей машине. Когда я подошел ближе, она приоткрыла окно.

— Обед за мой счет, но ты ведь не против меня подвезти? У меня пока нет своей машины, — признался я.

Я был немного смущен этим фактом, но она улыбнулась, как будто это не имело никакого значения.

— Все в порядке, — ответила она.

Я сел на пассажирское сиденье и попросил ее саму выбрать место, куда мы отправимся. Мы приехали в местный итальянский ресторанчик, который располагался совсем рядом. Я придержал дверь, пропуская ее вперед. Хозяйка пригласила нас пройти к столику в конце зала, и я был рад, что мы оказались в относительном уединении. Я с нетерпением ждал этой встречи. На этот раз я не боялся вспоминать о прошлом. Я был готов принять его как свершившуюся часть моей жизни.

— Итак, — сказал я, когда официантка поставила перед нами бокалы с содовой, — чем ты занималась после окончания?

— Что ж, — улыбнулась она, заправляя за ухо прядь выбившихся волос, — я поступила в колледж и защитила диплом по социальной помощи.

— Правда? — Мои брови взлетели в удивлении.

— Знаю, это не очень престижно, — усмехнулась она, поднеся стакан ко рту, и мне пришлось буквально силой заставить себя отвернуться от вида ее восхитительных губ, обернутых вокруг трубочки, — но я хочу помогать детям.

— Думаю, это замечательно, — ответил я. Мои пальцы нервно постукивали по поверхности стола, и я не мог заставить их остановиться. — Тебе нравится этим заниматься?

— Я люблю заниматься этим. — Ее улыбка стала шире, и в зеленых глазах зажглась искра. — Это тяжелая работа, и я не собираюсь утверждать иное, но также это и очень полезно. Если дети улыбаются мне, когда я делаю что-то для них... — она замолчала, и ностальгическая улыбка заиграла на ее губах, — ...это приятно, — закончила она.

— Уверен, что все именно так, — согласился я.

— А чем занимался ты, — спросила она, склонив голову, и улыбнулась, — кроме очевидного, конечно?

— Очевидно, ты имеешь в виду... реабилитацию? — я знал, что именно это она и имела в виду. Но мне нравилось наблюдать за тем, как она увиливает.

Когда я впервые увидел ее, внутри появилось некое чувство страха, но сейчас все ушло. Она была не такой нахальной, какой я помнил ее по школе, и я решил, что это, скорее всего, связано с нервами. Наша встреча стала шоком и для нее.

— Да, — пролепетала она.

Я сделал глоток содовой, и Лия немного расслабилась.

— Я сейчас ничем не занят, переехал к Кайлу и подыскиваю работу. Надеюсь, примерно через месяц съехать от него. Еще я очень хочу открыть собственную художественную галерею. — Я поделился с ней своими планами, и ее глаза расширились от удивления, а рот приоткрылся в шоке. Ну конечно, разве у наркомана могут быть мечты и стремления?

— Ого, — выдохнула она, когда смогла совладать с собой, — думаю, здорово иметь цель в жизни. Это то, на чем можно сосредоточиться. И еще, невозможно захотеть бросить любимое дело.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Нам принесли еду, и разговор немного утих. Когда официантка вернулась, чтобы забрать пустые тарелки, спросила, не хотим ли мы попробовать десерт. Я посмотрел на Лию, ожидая ответа.

— Да, пожалуйста, — улыбнулась она, и я заметил, как ее улыбка осветила комнату, — тирамису.

— Отличный выбор, — похвалила официантка. — У нас каждый день свежий. Хотите кофе?

— Нет, спасибо, — ответила Лия.

Повернувшись ко мне, она призналась с извиняющейся улыбкой:

— Знаю, что сейчас немного рано для десерта, но не могу сопротивляться, я жуткая сладкоежка.

— Десерт это очень важно! — ответил я.

Официантка поставила на стол тарелку с тирамису и двумя ложками. Я не хотел есть, и подтолкнул тарелку к Лие.

— Пожалуйста, попробуй немного, — умоляла она, — не заставляй меня чувствовать себя поросенком.

Я засмеялся и поднял палец.

— Один кусочек и все. Мне не нравится приторно-сладкий кофе.

— Как такое возможно? — ахнула она. — Кофе такой вкусный!

Я не мог не вспомнить о Саттон и ее словах, но постарался отогнать эти мысли подальше. Я сидел здесь с Лией, и она заслуживала всего моего внимания.

Я укусил муссоподобный десерт и проглотил его.

— Так, — я положил ложку, — теперь ты можешь сказать, что съела не всю порцию.

— Спасибо. — Она мило улыбнулась, прежде чем приступить к десерту.

Официантка принесла счет, и я протянул ей свою кредитную карту.

Мне нужно было как можно скорее найти настоящую работу или продать часть своих картин. Мои сбережения быстро исчезали, а деньги, полученные от продажи родительского дома, я планировал использовать на открытие галереи.

Мы вышли из ресторана, и я почувствовал, что не могу провести с Лией больше времени. Я знал, что не могу и дальше задерживать ее.

— Тебя подвезти? — спросила она.

— Спасибо, не стоит. Мне нравится гулять, — я пожал плечами.

— Мне не трудно. — Она открыла дверь машины. — Не будь таким упрямым.

Я усмехнулся.

— Хорошо, — я принял ее предложение.

Всю дорогу я подсказывал ей, как проехать к дому Кайла, и, когда она припарковалась, спросил:

— Надеюсь, я увижу тебя снова?

— Я тоже, — улыбнулась она. — Дашь свой номер?

—О, э-э-э, у меня его нет. — Я нервно почесал затылок. Когда я принял решение пройти реабилитацию, подумал, что будет лучше избавиться от него. Ведь это означало забыть обо всех, кто был частью моей жизни, когда я принимал наркотики.

Она нахмурилась.

— Могу я связаться с тобой через Кайла?

Я кивнул.

— Да. Он даст мне знать, что ты звонила.

— Отлично, — улыбнулась она.

Я начал выбираться из машины, когда ее рука коснулась моей, чтобы отложить мой уход. Я посмотрел через плечо на нее и приподнял брови.

— Я очень рада, что столкнулась с тобой сегодня. Я скучала по тебе. — Ее ресницы трепетали на щеках.

— Я тоже скучал по тебе, — признался я, и эти слова были правдой. Хотя до сих пор я даже не подозревал об этом.

— Пока, — прошептала она.

Я послал ей крошечную улыбку и взбежал по ступенькам в таунхаус Кайла. Захлопнув дверь, я выглянул в окно и наблюдал, как она отъезжает.

Странные чувства наполняли меня.

Я был счастлив!

Глава 33

Саттон

— Мемфис! — воскликнула я, и мой тон прямым образом указывал, чтобы он поспешил. — Иди сюда! Поторопись!

Он моментально выскочил из ванной, половина его лица была гладко выбрита, а другую половину покрывал слой белой пены.

— Что стряслось? Ты в порядке? Ребенок на подходе? — Вопросы сыпались из него один за другим. Рукой он придерживал полотенце, обмотанное вокруг талии и готовое вот-вот упасть. — Нет, — хихикнула я, — ребенок толкнулся.

— Ты чуть не довела меня до сердечного приступа, потому что ребенок толкнулся? — Его взгляд выражал недоверие.

Эх, мужчины.

Я взяла его за руку и положила на свой округлившийся живот. Его губы искривились от испуга, а глаза расширились.

— Вау! — выдохнул он, теснее прижимая руки к животу, чтобы лучше почувствовать малыша. — Это самая удивительная вещь, которую я когда-либо ощущал. — Он обнял меня. — Спасибо, что поделилась этим со мной. — Он прижался губами к моим в нежном затяжном поцелуе.

Мы были парочкой аутсайдеров, разделивших этот особый момент с нашим растущим ребенком. И, хотя теперь мы официально считались парой, ребенок был не от него. Прошло достаточно времени, и я знала, что Кэлин уже выписался из реабилитационного центра. Он не звонил и не приходил ко мне. Он оборвал все контакты, довольно четко обозначив свою позицию. Кэлин не хотел иметь со мной ничего общего, и это ужасало. Но я была в порядке. Фактически, Мемфис скрашивал мое существование.

— Ты готова узнать, кто у нас будет, мальчик или девочка? — спросил он.

— Да, — улыбнулась я, едва сдерживая восторг в голосе. — Жду не дождусь! — Я обняла его.

Как только я прекратила бороться со своими чувствами, осознала: то, что возникло у нас с Мемфисом, было прекрасным. Наши отношения были такими же легкими, как дыхание.

Его рука продолжала рассеянно двигаться по моему животу. Вглядываясь в мои глаза, он сказал:

— Знаешь, эта квартира не достаточно просторная для ребенка.

— Да, — согласилась я, нервно кусая ноготь.

Я понимала, что для ребенка нужен другой дом, но это все, что я могла сейчас себе позволить.

— У меня дома есть дополнительная спальня. — Его тон звучал очень убедительно. — Она может стать вашей с малышом комнатой или... — прошептал он, — она может стать детской, а ты переберешься в мою постель. — Он провел ладонью по моему подбородку, лаская его, и я тут же выгнула шею и застонала.

Я не говорила Мемфису, что люблю его, но сердцем чувствовала это. Просто я еще не была готова сказать ему эти слова, но уверена, это вскоре произойдет. У нас с ним не было секса. Я знала, мы оба хотели этого, но я постоянно вынуждала себя отложить продвижение вперед в этом вопросе. Раньше все мои отношения были поверхностными, даже с Кэлином, и я хотела, чтобы с Мемфисом все произошло по-другому. Однако мое терпение было не безграничным. Я хотела его.

— Я... я... — бормотала я, пока кончики его пальцев скользили по моей обнаженной ключице.

Я не знала, как лишь одним простым прикосновением или взглядом ему удается наполнить мое тело огнем желания. Он был великим волшебником, магом женских трусиков, потому что я хотела немедленно сбросить их с себя и попросить его взять меня прямо здесь и сейчас.

Но потом я собрала волю в кулак и приказала себе успокоиться. Время было не подходящим. Я хотела, чтобы с ним у нас все случилось по-другому, более романтично. Я не хотела, чтобы все превратилось в обыденное столкновение губ и тел. Думаю, это был первый раз, когда я по-настоящему жаждала медленной и сладкой любви.

— Мне нужно подумать об этом, — выдохнула я, наконец обретя свой голос.

— Не раздумывай слишком долго, — прошептал он, мягко прикоснувшись губами к моей шее. — Ребенок родится прежде, чем ты примешь решение.

— Знаю, — прошептала я.

Он отпустил меня и указал на свое лицо.

— Мне лучше пойти закончить бриться.

— Обидно, что ты сейчас бреешься. — Я криво улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его гладкую щеку. — Ты мне нравишься со щетиной.

— Правда? — он усмехнулся. — Тогда я перестану бриться.

Я засмеялась, когда он направился обратно в ванную. Я уже была готова, поэтому мне придется подождать его. Обычно Мемфис дожидался меня, но сегодня я была очень взволнована. Мне не терпелось поскорее узнать пол моего будущего малыша, поэтому я собралась так быстро.

Мемфис вышел из ванной, одетый в пару темных брюк и белую рубашку с V-образным вырезом.

— Ты выглядишь неотразимо, — усмехнулась я, осматривая его.

Он хрипло хохотнул, взял кошелек с комода и положил его в задний карман.

— Я думал, может быть, мы устроим пикник в парке после приема у врача.

— Здорово! — Такое предложение еще недавно могло стать поводом для огорчения как слишком романтичное, но больше нет. Сейчас я хотела именно этого.

Мемфис посмотрел на свои часы.

— Нам лучше поторопиться.

Он был прав. Это была та встреча, на которую я не хотела опаздывать. Я взволнованно взвизгнула, поспешив в больницу. Мемфис взял меня за руку, чтобы я прекратила суетиться. Я была похожа на жужжащий комок нервов к тому моменту, когда меня наконец пригласили в комнату ожидания. Врач решила, что Мемфис отец моего ребенка, и никто из нас не потрудился исправить ее. Легче было не делать этого. Кроме того, Мемфис зарекомендовал себя как надежный и преданный человека. И я поверила ему, когда он сказал, что хочет растить моего ребенка как своего. Затаив дыхание, я ждала приема у своего врача. Не знаю, кого мне хотелось больше, мальчика или девочку, но я очень хотела скорее узнать, кто же у меня родится.

— Дыши! — Мемфис успокаивающе погладил меня по спине. — Ты упадешь в обморок, если будешь забывать дышать.

Я рвано выдохнула.

— Извини, — застенчиво улыбнулась я. — Ненавижу ждать.

— Как и я. — Усмехнулся он, взял меня за руку и сел рядом со мной.

Мы оба нервничали, наши взгляды были устремлены на часы. Пока мы ждали, стало казаться, что время остановилось. Когда врач наконец вошла, я спросила:

— Можем ли мы как-то ускорить этот процесс?

Она засмеялась.

— Кто-то сильно взволнован?

— Мы оба, — добавил Мемфис.

Она задала еще несколько вопросов и посмотрела на меня.

— Значит, ты хотела бы узнать пол? — Она принялась сканировать мой округлившийся живот.

— Да! — воскликнул Мемфис одновременно со мной.

— Вы уверены? — она улыбнулась.

— Не играйте со мной, — я надулась.

Она щелкала по экрану и передвигала сканер до тех пор, пока не увидела то, что искала.

— Похоже, у тебя будет... — она сделала паузу для достижения драматического эффекта, — девочка!

— Девочка? — я с трепетом ахнула. — У меня будет дочь?

— Да! — улыбнулась врач, стирая гель с моего живота.

— Вот это да! — я вздрогнула.

Когда я узнала пол ребёнка, все как будто стало более реальным. Через несколько месяцев у меня родится дочь. Я посмотрела на Мемфиса и увидела, что в его глазах стоят слезы.

— У нас будет дочь! — выдохнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Его слова повлияли на меня сильнее, чем он мог представить. Для меня наступил переломный момент. Мы были вместе. Он не убегал от меня. Мы собирались стать семьей: он, горошинка и я.

— Вот, держи, — доктор передал мне ультразвуковые снимки моей малышки. Я крепко сжала их, не желая отпускать. И смотрела на них, прослеживая мягкие изгибы лица моей горошинки. Она была идеальна, и я с нетерпением ждала встречи с ней.

Через несколько минут, справившись с эмоциями, я оделась, и мы отправились домой, чтобы собраться на пикник. Я чувствовала себя счастливой. Наконец-то для меня все встало на свои места. Все дерьмо, которое было в моей жизни, осталось в прошлом. Теперь я стала таким человеком, которым хотела быть, и, благодаря прошлому, могла ещё сильнее ценить происходящее.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Мемфис, пока нарезал бутерброды.

Я присела на один из табуретов и прислонила голову к руке.

— Я не заметила, что улыбаюсь.

— Ты улыбалась, — усмехнулся он, сосредоточенно наблюдая за тем, чем был занят. Медные волосы упали ему на глаза, и он тряхнул головой так, чтобы откинуть их в сторону.

— Я просто счастлива.

— Мне нравится видеть тебя такой. — Его серые глаза вспыхнули, встретившись с моими.

— Ты основная причина, по которой я так счастлива, — призналась я.

Его улыбка была заразной. Ямочки на щеках показались мне, и я ощутила острое желание перегнуться через стойку и поцеловать их.

— Правда? — удивленно спросил он.

Я кивнула. Признание в любви вертелось на кончике моего языка, но я не озвучить его. Вместо этого я решила подождать, пока мы не окажемся в парке. Мне это казалось лучшим, более романтичным местом, чтобы признаться в своих чувствах.

Мемфис упаковал все в сумку-холодильник, и мы снова направились к выходу. Был приятный весенний день: чирикали птицы, и ярко светило солнце.

Припарковав машину, он взял меня за руку, а сумку для пикника взял в другую руку. Мы решили не забираться очень далеко, остановившись в тени под деревьями.

— Черт! — выругался Мемфис. — Я забыл взять одеяло, чтобы мы могли сесть на траве.

— Ничего страшного, — заверила я. — Это всего лишь трава. Мы будем в порядке.

Он казался неуверенным.

— Мы можем сесть за столом, если так будет лучше, — указал он на один из многочисленных столов, разбросанных по парку.

Взглянув на него, я села на землю и похлопала по местечку рядом с собой.

— Это красивое травяное покрывало. Какая разница?

Он сел и усмехнулся.

— Ты так отличаешься от других девушек.

— Полагаю, это хорошо, потому что ты сидишь здесь со мной, а не с одной из тех других девушек, о которых говоришь, — я засмеялась и вытащила бутерброд из сумки.

— Это так. — Он улыбнулся. Солнце светило ему прямо в глаза.

Я развернула бутерброд и укусила.

— М-м-м, — застонала я, — как вкусно!

— Обычный сэндвич, — заявил он.

Некоторое время я смотрела на него и потом ответила:

— Я беременна, поэтому постоянно голодна. Позже я наверно пожалею, что так сильно наслаждалась этим сэндвичем.

— Не пожалеешь, — усмехнулся он и взял солнцезащитные очки, свисавшие с ворота его рубашки.

Мы болтали, пока наслаждались пищей, и, даже когда еда закончилась, решили задержаться здесь еще немного. Мы переместились туда, куда попадали солнечные лучи и улеглись рядышком на траве. Мемфис скрестил руки за головой и уставился на облака. Обняв его, я развернулась на бок, обняла его и положила голову ему на грудь, слушая его дыхание.

Его пальцы лениво скользили по моей руке. В его руках я чувствовала себя довольной и полностью расслабленной. Мои веки отяжелели, но я заставляла себя бодрствовать. Дыхание Мемфиса было тяжелыми, как будто он раздумывал о чем-то серьезном. Он неторопливо перекатился на бок и накрыл ладонью мою щеку. Затем провел пальцем по моему носу и проследил его путь взглядом.

— О чем ты думаешь? — я сказала эти слова тихо, как будто боялась услышать ответ.

— Я люблю тебя! — слова неожиданно слетели с его губ, и мое тело моментально сковало от шока. Я не ожидала это услышать. — Я люблю тебя, — повторил он, — и не ожидаю, что ты тут же ответишь мне взаимностью, но хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Я больше не могу держать их в себе. Я люблю тебя. — Он отбросил прядь волос со лба и скользнул кончиками пальцев по моему лицу. — Я люблю тебя. — Он улыбался. — Очень приятно наконец-то сказать об этом вслух.

Перекатив его на спину, я уселась сверху. Мои волосы свесились вперед, создавая интимный щит вокруг нас. Я опустила голову чуть ниже, словно собиралась поцеловать его. Когда между нашими губами остались считанные миллиметры, я выдохнула:

— Я тоже люблю тебя, Мемфис.

Его вздох стал моей погибелью. Я не смогла удержаться и поцеловала его, вложив в поцелуй каждую унцию страсти, живущей во мне. Я хотела, чтобы он понял, я не просто так сказала эти слова. Я действительно хотела поведать ему о своих чувствах.

Мемфис пробрался в мое сердце в тот момент, когда я впервые встретила его. И даже тогда, когда я боролась со своими чувствами к нему, полностью погрузившись в Кэлина, они никуда не исчезли. В последние месяцы моя любовь к нему росла и крепла с каждым днем. И когда я делала все, чтобы оттолкнуть его, эта любовь росла внутри меня.

Я влюблялась в него медленно, так, как и должны влюбляться. Я познакомилась с ним, и он узнал меня. Любовь не пришла к нам мгновенно. Мы упорно трудились, чтобы добраться до этой точки, и прошли через многие трудности. К сожалению, я влюбилась в другого. А затем все рассыпалось, позволяя мне увидеть, что человек рядом со мной был создан именно для меня. Он не был моим запасным вариантом. Он оказался единственным правильным.

Мемфис прервал наш поцелуй и повернул голову в сторону, словно задыхаясь. Он сел, притянул меня к себе на колени и взял мое лицо в свои ладони.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Ты и твоя горошинка… — он улыбался.

— Посмотри правде в глаза, — я прижалась лбом к нему, — тебе нравится все, что я говорю.

— Да, нравится, — с серьезным взглядом ответил он. — Ты действительно любишь меня?

Я зарылась лицом в его шею, впитывая тепло его тела и знакомый запах.

— Я очень люблю тебя, — выдохнула я.

— Мне нравится, что ты так увлечена вещами, в которые веришь. Мне нравится, как ты улыбаешься по утрам, пока все еще спишь. Мне нравится, как ты поешь в душе, когда думаешь, что я не слушаю. Нравится, что ты такая сумасшедшая и уверенная в себе женщина. Но иногда ты показываешь свою мягкость и застенчивость, и я вижу, какой ты была в детстве. — Захватив пальцами прядь моих темных волос, он мягко потянул. — Я люблю в тебе все.

— Я рада, что ты застрял со мной, — ответила я, улыбаясь.

— Ого! И что теперь? — он рассмеялся, обхватил руками мою талию и притянул меня еще ближе, чтобы я могла оседлать его. И это уж точно была не самая лучшая позиция, в которой мы могли оказаться в общественном парке.

— Да, — я улыбалась так, что от этой улыбки болело лицо, — и теперь, когда у тебя есть я, ни за что не позволю тебе уйти.

Мемфис громко рассмеялся.

— Думаю, я должен сказать, что тебе не нужно было преследовать меня. Я был с тобой с самого начала. — Его лицо стало грустным. — Трудно было наблюдать, как ты влюбляешься в кого-то другого.

Мое сердце мучительно сжалось от боли, отразившейся на его красивом лице.

— Прости.

Он покачал головой, взял меня за руку и прижался губами к пальцам в нежном поцелуе.

— Не надо. Все, что тогда причинило мне боль, делает этот момент более сладким.

— Ты точно бармен, а не поэт? — спросила я, обнимая его за шею.

— Уверен, — подмигнул он.

— Мне бы очень хотелось суметь выразить словами, насколько сильны мои чувства к тебе, — прошептала я и опустила руки, устроив голову у него на плече.

— Не волнуйся, — он прикоснулся губами к моим волосам, а затем ко лбу, — впереди у тебя будет масса времени показать это.

Мы ворвались в квартиру, срывая друг с друга одежду. После всего, что было сказано в парке, каждому из нас не терпелось поскорее попасть домой. Мне было необходимо дать ему почувствовать мою любовь.

Я сомкнула ноги вокруг его талии, и он отнес меня в спальню. В глубине моего сознания глупая неуверенность подняла свою уродливую голову - вдруг он испытает отвращение при виде меня? Я была беременна, и мое тело было не таким, как раньше. Как парень сможет с желанием на это смотреть? Страхи одолевали меня, и я резко оттолкнула Мемфиса.

— Стоп! Стоп. Пожалуйста, остановись.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Что не так? Расскажи мне.

Я прикусила губу, не зная, куда девать руки.

— Я... беременна.

Он засмеялся.

— Да, Саттон, я прекрасно знаю об этом. Я был на каждой встрече с врачом и видел, как растет твой живот.

Я нахмурилась.

— Нет, ты этого не понимаешь. Я беременна! Я выгляжу не так, как раньше, и этот ребенок… — я обняла руками живот, — не твой. Как ты можешь хотеть меня? — слезы брызнули из глаз.

Мемфис сжал мои щеки, заставив тем самым посмотреть на него.

— Выкинь эти глупые сомнения из головы. Ничто из этого не имеет для меня значения, и ты об этом знаешь. Не позволяй страху удерживать тебя. Я люблю тебя и люблю нашего ребенка. — Он положил ладонь мне на живот поверх моей. — Если бы я не хотел тебя или этого малыша, меня бы здесь не было. Я бы никогда не привел тебя к себе, Саттон. Я люблю тебя, — заявил он, — а когда ты безоговорочно любишь кого-то, ничто другое не имеет значения. — Он пристально посмотрел на меня, изучая черты моего лица. — Я больше не буду подталкивать тебя. Если ты не готова развивать наши отношения, я подожду. Хочу ли я, чтобы ты была со мной здесь и сейчас? Да, черт возьми! Но я не стану подталкивать тебя. Я так долго ждал и смогу подождать еще немного.

Прижавшись губами к моему уху, он прошептал:

— Я могу быть очень терпеливым человеком, когда уверен, что награда будет достойной.

Я осмыслила его слова и попыталась избавиться от своей неуверенности. Меня била дрожь. Я хотела этого. Я хотела этого сейчас! Но я испугалась.

Схватив воротник его мягкой рубашки, я притянула его ближе к себе.

— Медленно, — выдохнула я, — будь осторожен со мной, и я смогу справиться с этим.

Он страстно поцеловал меня и отстранился, положив большой палец на мою нижнюю губу.

— Твое сердце - драгоценный дар, и я никогда не буду смотреть на него, как на все остальное.

Я взобралась на кровать, и он последовал за мной. Мемфис снял рубашку и отбросил ее в сторону. Я провела руками по его гладкой коже. Боже, он был совершенен! Он делал это медленно, точно так, как хотела я. Он смотрел мне в глаза, когда наши тела соединились, и увидел, когда я отдала ему последнюю частичку своего разбитого сердца. Оно могло быть не целым, но теперь каждая его часть принадлежала Мемфису.

Он нежно поцеловал меня, и наши дыхания слились в унисон. Все о нас оказалось правдой. А потом, свернувшись в его объятиях, я не могла перестать улыбаться. Я чувствовала себя невероятно счастливой. Над моей головой постоянно витало черное облако, и впервые в моей жизни все было прекрасно.

Однако ничто хорошее не длится вечно.

Глава 34

Кэлин

После того дня на кладбище я проводил много времени с Лией. Мы ходили обедать и просто веселились. Было приятно снова оказаться с ней рядом. Я даже встретился с парнями из футбольной команды, с которыми дружил раньше. Казалось странным снова видеть этих людей, но мне это было необходимо. Я слишком долго избегал всего, что могло вызвать любые болезненные воспоминания. Пришло время прекращать бегать и прятаться. Пора учиться жить заново.

— Что посмотрим? — спросила Лия, устраиваясь на кушетке с миской попкорна и напитками.

— Без разницы, — я пожал плечами и потянулся за горсткой попкорна.

— Хм. — Она просмотрела на ряд DVD. — Ага! Нашла! — воскликнула она и вставила диск в плеер.

Мы решили провести ночь у нее и спокойно посмотреть фильм. Мои чувства к ней росли с каждым днем. Я обнаружил, что изо всех сил стараюсь заставить ее улыбаться, мне хотелось слышать ее смех. И я преуспел в этом.

Фильм начался, и Лия поставила чашу попкорна между нами, тем самым создав барьер. Я не был уверен, что у нее не осталось чувств ко мне. Скорее всего, она просто остерегалась. Но она и раньше осторожничала, желая убедиться, чтобы мы не пересекали черту. Я же был нетерпелив и хотел большего, хотя знал, что это лучше, чем ничего, и мне не стоит торопиться. В конце концов, я был выздоравливающим наркоманом. Медленно для меня уже слишком хорошо. Я не хотел совершать ничего глупого, что могло бы навредить мне и, в конечном итоге, отправить меня обратно в темноту.

Фильм начался, но я не обращал на него особого внимания. Вместо этого краем глаза я наблюдал за Лией. Я видел, как она пожимала плечами или подергивала губами, когда какой-то момент в фильме ей не нравился. Как сверкали ее глаза, когда она смеялась над забавной частью, или наполнялись слезами, когда было грустно. Она была тем человеком, который чувствовал все глубоко.

Когда фильм закончился, она выключила телевизор и вымыла миску из-под попкорна. Я остановился в дверях кухни, держа руки в карманах. Я чувствовал себя неуместно и неловко. Раньше я был обаяшкой, так меня называли, но теперь обнаружил, что не знал, о чем говорить. Я чувствовал себя глупо.

— Ты в порядке? — спросила она, снова стягивая длинные рыжие волосы в хвостик.

— У меня много разных мыслей, — ответил я.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила она, взяв со стола ключи от машины и собираясь отвезти меня домой.

Я покачал головой и решил сменить тему.

— В субботу я собираюсь заняться поисками места для моей будущей галереи... Хочешь пойти со мной?

— В субботу? — Она посмотрела в сторону, и я знал, она вспоминает свой график, чтобы узнать, свободна ли. — Да, я могу составить тебе компанию. — Улыбаясь, она спросила: — Значит, ты на самом деле собираешься это сделать?

Я кивнул.

— Да. Я планирую использовать деньги, которые получил от продажи дома родителей.

— Это здорово, Кэл! — Она хлопнула в ладоши. — Я рада за тебя. Ты это заслужил.

— Благодарю.

По дороге домой Лия буквально засыпала меня вопросами о планах в отношении галереи. Я старался отвечать, насколько мог.

Честно говоря, я очень боялся совершить этот рывок. Затея была достаточно рискованной, но я очень хотел этого. И на этот раз я собирался следовать своей мечте.

Я попрощался с Лией. И так же, как и каждый раз, когда мы расставались, мне хотелось сократить расстояние между нами и поцеловать ее. Но я не сделал этого. Мне не хотелось оттолкнуть ее, я слишком сильно ценил нашу дружбу, чтобы так легко поставить ее под угрозу.

— Вау! — ахнула Лия, оглядывая пространство вокруг. Ее голос эхом отозвался в огромном пустом помещении. — Мне здесь нравится. Мы как будто оказались в Нью-Йорке.

Я был готов с ней согласиться. Высокие потолки, огромные окна, кирпичные стены.

— А еще ту есть квартира, — сообщил нам риелтор.

— Правда? — этот факт определенно привлек мой интерес. Мало того, что у меня будет собственная галерея, так у меня появится еще и квартира. Пока что я нашел место, чтобы перекантоваться пару недель, но очень хотелось поскорее свалить оттуда. Но все предложенные варианты были либо слишком дорогими, либо напоминали помойку.

— Да, — Боб, риелтор, кивнул, — прямо здесь.

Я проследовал за ним на лестницу, ведущую к двери. Квартира была построена так, как и моя последняя - сплошь открытое пространство, за исключением ванной.

—Что думаешь об этом? — поинтересовался Боб.

— Думаю, мне подходит этот вариант.

Лия взвизгнула от волнения и стиснула меня в объятиях. Она потрясла меня и поцеловала в щеку, в опасной близости к моему рту.

— О… — ее щеки покраснели, когда она поняла, что сделала, — прости.

Боб прочистил горло и оставил нас наедине.

Лия хотела тут же уйти, но я перехватил ее за руку и привлек к себе.

— Не сожалей.

Она что-то пробормотала, и ее взгляд устремился в пол. Приподняв ее подбородок, я заставил ее взглянуть мне в глаза.

— Я хочу попробовать кое-что, — прошептал я, наклоняясь. Мне хотелось долго целовать ее, и своим поступком она сообщила мне, что готова.

Лия сжала губы, ее пульс бешено стучал в районе горла. Я склонил голову и накрыл ее губы своими.

Медленный поцелуй молниеносно перерос в нечто большее. Обхватив руками мою шею, она зарылась пальцами в мои волосы. Слегка потянув их, Лия застонала мне в рот. Обнимая ее, я почувствовал, что она создана для меня.

Ее рот приоткрылся, лаская мои губы. Наши языки коснулись друг друга, и в моем теле словно взорвались тысячи фейерверков. Я никогда не думал, что можно испытать такое чувство, пока этого не случилось со мной. Она тихо застонала, когда я обнял ее за талию и прижался бедрами. Мои старые чувства проснулись и требовали выхода, но я должен был подавить в себе желание взять ее прямо здесь, прижав к стене. Я больше ничего не мог сделать.

Когда поцелуй закончился, мы оба тяжело дышали, цепляясь друг за друга. Ее била дрожь, но я крепко держал ее, поэтому она не упала.

Дрожащей рукой она потянулась, чтобы прикоснуться к своим слегка припухшим губам.

— Надеюсь, ты не сердишься, — сказал я, — но я хотел сделать это уже давным давно.

— Совсем нет, — нежно улыбнулась она. — Можем ли мы продолжить?

Я не ответил ей словами. Мне и не нужно было. Я снова поцеловал ее, теперь неторопливо. Я хотел, чтобы она знала, как сильно я жажду ее, но, в то же время, я не хотел, чтобы мои чувства напугали ее. Была причина, по которой она так сильно привлекала меня, когда мы учились в старшей школе. Она была особенной.

— Вот и все, — сказал Кайл, опуская последнюю коробку на пол.

Я испытал чувство глубокого удовлетворения, когда осмотрел пространство, которое вскоре станет моей галереей. Но потом, посмотрев на несколько весьма небольших коробок, я нахмурился. Было довольно грустно осознать, что вся моя жизнь вмещалась в жалкие десять коробок. Вот и все. У меня не было даже мебели. Я заставил Кайла избавиться от всего, что находилось в моем старом доме, и сохранил только самые необходимые вещи.

Я хотел начать новую жизнь, не беря в нее ничего из прошлого, но теперь, когда я огляделся вокруг, мне стало грустно, что к двадцати четырем годам это все, что я нажил.

— Похоже, кому-то нужно посетить парочку магазинов. — Кайл хлопнул меня по плечу. Должно быть, он думал о том же, о чем и я.

— Непременно, — подтвердила вошедшая Лия. — Нужно купить кровать, диван и...

Кайл издал громкий храпящий звук, притворившись спящим. Лия закатила глаза.

Вздрогнув, будто только проснулся, Кайл сказал:

— Когда люди начинают говорить о покупках, мое дело уйти. Я не занимаюсь шоппингом. Удачи вам двоим! — Помахав нам через плечо, он ушел.

— Думаю, нам следует определить весь объем того, что еще нужно будет сделать, — добавила Лия, смахнув с шорт невидимую пыль. Я не мог не оценить, как хорошо выглядели ее ноги в этих крошечных белых шортиках. — Кэлин!

Я тряхнул головой, отрываясь от своих мыслей.

— Ты права. Поехали.

Наконец я купил себе машину, поэтому сам сел за руль. Я понятия не имел, как следует выбирать мебель, поэтому соглашался с тем, что нравилось Лие.

— Пойдем, Кэл, — простонала она. — Это же твой дом, а не мой, и он должен отражать твой стиль.

— У меня разве есть стиль? — проворчал я, потягивая колу.

— Он есть у каждого. — Лия закатила глаза, как будто я сморозил очевидную глупость.

— Мне на самом деле все равно, — пожал я плечами. — Выбери то, что посчитаешь красивым, и я буду несказанно счастлив.

Я мог с уверенностью сказать, что Лия разочаровалась в моем очевидном отсутствии интереса, но, честно говоря, я абсолютно не разбирался в мебели?

Лия сообщила продавцу о том, что мы выбрали, а я просто расплатился по счету. Они могли доставить мой заказ только через несколько дней, поэтому, как оказалось, я на некоторое время застрял на надувном матрасе. Замечательно!

Выйдя из магазина, мы зашли поужинать, прежде чем вернулись к моему дому. Лия помогла мне распаковать несколько коробок и уехала домой. Как только она вышла за дверь, я загрустил. Чтобы как-то отвлечься, я взял один из холстов, которые недавно купил, и принялся рисовать.

С каждым мазком красок мое настроение приходило в норму. Несомненно, в создании рисунка на холсте было что-то терапевтическое. Рисунок сам по себе возник в моей голове и не существовал в реальности, пока я не взялся за кисть. В искусстве была скрыта некая магия.

Когда я творил, создавалось впечатление, будто кто-то свыше забирал контроль надо мной. Моя рука воспроизвела необходимые движения, оживляя образ. Для волос я выбрал оттенок розового, затем ожили ее глаза и губы. Только тот, кто знал ее, мог догадаться, что женщина на холсте была Лией.

Я рисовал часами. Я не хотел спать. Я хотел создавать. Так я и делал.

Я взял Лию с собой в хранилище, куда Кайл отправил остальные мои вещи. Я не хотел сохранить мебель, оставшуюся от родителей, но просил его убедиться, что с моими картинками ничего не случится. Я заметил, что в углу были сложены другие коробки, которые он не удосужился принести в дом.

Я начал просматривать картины, подбирая те, которые можно будет повесить в галерее и продать. Картин было много, и я знал, что уйду отсюда не с пустыми руками. Мне не хотелось избавляться от них, но и развесить их все в своей квартире я тоже не мог.

Я замер, натолкнувшись на одну из картин, где изобразил Саттон, и почувствовал, будто воздух выбили из моих легких. Я знал, что они здесь, но ни разу не задумывался о том, что почувствую, когда снова увижу их.

Одним словом, печаль. Мне было грустно, потому что, глядя на нее, я видел наши хорошие и плохие времена. Я видел двух сломленных людей, которые так отчаянно хотели чувствовать себя живыми, которые цеплялись за любую возможность, дающую шанс почувствовать себя в безопасности. Но мы ничего не знали друг о друге. Мы неудержимо горели огнем, оставляя позади путь разрушения в наших сердцах. Я любил ее единственным способом, который знал в то время. Но это была отравленная любовь. Я никогда не мог дать ей все. Я знал, что мы оба пытались и считали, что у нас все отлично получалось, но на самом деле мы только замаскировали свою боль, как будто наклеивали пластырь на рану.

— Кто она? — спросила Лия, вставая позади меня. Ее рука задержалась на моей спине, пока она смотрела через мое плечо на картину.

Никто - стало бы самым легким ответом, но я не мог так сказать. Саттон всегда была особенной для меня, даже если я попрощался с ней. Она навсегда заняла место в моем сердце, помогла мне со многим справиться, и я всю жизнь буду благодарен ей за это. Я надеялся, что однажды у меня хватит сил поблагодарить ее лично, но сначала мне нужно было начать свою другую жизнь.

— Она была той, кого я любил, — прошептал я, надеясь, что мои слова не расстроят Лию.

— Она красивая, — прокомментировала она.

— Да. Она очень яркая личность. — Я с любовью улыбнулся, когда подумал о Саттон.

— Не возражаешь, если я спрошу? Ты все еще любишь ее?

Я обернулся, чтобы посмотреть на Лию, покусывающую нижнюю губу и нервно сжимающую руки. Она была расстроена. Я не хотел этого, но должен был быть честным с ней.

— Да, — ответил я. — Я все еще люблю ее. Я всегда буду любить ее, но я уже не влюблен в нее. — Я взял Лию за подбородок и провел большим пальцем по ее нежной коже. — Это огромная разница. — Я легко улыбнулся.

— Между вами все закончилось?

Я усмехнулся.

— Думаю, мы закончили прежде, чем даже начали. Мы изначально не подходили друг другу, но мне нужно было это время рядом с ней. Так я наконец смог осознать, что мне требуется помощь. Она дала мне ясность, в которой я нуждался, но у нас осталось слишком много неразрешенных вопросов, чтобы остаться вместе.

— Ты скучаешь по ней?

Я задумался на мгновение, неуверенный в ответе.

— Скучаю по тому хорошему, что было у нас. Но все закончилось, и я уверен, она двигается дальше, — я пожал плечами. — Я тоже стараюсь... надеюсь, — я посмотрел на Лию, привлек ее к себе и нежно поцеловал. Я чувствовал, что она расслабилась в моих руках, и все, чего я хотел, так это успокоить ее. — Ты та самая, единственная, которая нужна мне.

Она улыбнулась моим словам.

— Это делает меня счастливой.

— Да? — спросил я, продолжая поглаживать ее по щеке. Огромная часть меня все еще беспокоилась, что я никогда не буду достаточно хорош для нее, несмотря на то, что я чист уже давно.

Она привстала на цыпочках, чтобы дотянуться до моего уха.

— Хочешь, расскажу тебе один секрет?

Я кивнул и почувствовал ее улыбку, когда ее губы прикоснулись к моему уху.

— Я тоже тебя хочу.

Мы столкнулись вместе, наши губы сражались, касаясь друг друга. Она ощущалась сладкой, как теплые солнечные лучи в летний день. И мне этого было не достаточно. Она стиснула в руках мою рубашку, а мои пальцы запутались в ее длинных волосах. Мы не зашли дальше поцелуев, но я почувствовал острое желание развить то, что уже возникло между нами. В глубине души я вспомнил ту ночь в бухте вместе с ней. В то время я был беззаботным и довольным. В ту ночь все вокруг рухнуло, и я оттолкнул ее, потому что был глуп и не знал, как справиться с горем. Тогда я был мальчишкой, а теперь стал мужчиной и точно знал, чего хочу. И я хотел Лию.