Кричи, детка, кричи

5

Я просыпаюсь, дезориентированная, в глазах все плывет. По мере того как окружающее меня пространство приходит в фокус, осознаю, где я, что я сделала и что привело меня к этому моменту.

Я позволила им накачать меня наркотиками.

Но мне тепло. Удобно. Я жива. И я… голая.

Почему я голая?

Я оглядываюсь в поисках своей одежды, но вместо этого вижу два одинаковых силуэта у изножья кровати. Они стоят в масках, как будто ждали, пока я проснусь, молча наблюдая.

— С возвращением, мертвая девочка, — насмешливо произносит Уэс, и я чувствую его ухмылку даже сквозь маску. — Каково это — вернуться в мир живых?

Он обходит кровать с одной стороны, а Трик — с другой, протягивая мне стакан с прозрачной жидкостью. Я нерешительно беру его, разглядывая бурлящее содержимое.

— Расслабься, просто вода, — добавляет Уэс, в его тоне все еще слышны насмешливые нотки.

Я пью, облегченно вздыхая, когда понимаю, что это действительно вода. Каждый глоток немного царапает горло, но это приятное чувство в сравнении с сухостью.

— Ты выглядела такой красивой в отключке. Такая умиротворенная, — говорит Уэс, нежно поглаживая мои волосы.

— Что произошло? — спрашиваю, пытаясь собрать в кучу обрывки туманных воспоминаний. Очевидно, что что бы они ни ввели, оно все еще действует.

— Всему свое время, — с небрежным пожатием плеч отвечает Уэс.

Я поворачиваюсь к Трику.

— Ты делал это раньше, — говорю, больше утверждая, чем спрашивая.

— Только по обоюдному согласию, — вмешивается Уэс, отвечая за Трика.

Вот и ответ.

Смешно, но я не могу игнорировать внезапную вспышку ревности. Абсурдно, ведь я едва знаю их. Конечно, они делали это раньше — достаточно взглянуть на их уверенные действия, чтобы понять.

Я должна была предвидеть. Я всегда слишком быстро привязываюсь. Может, потому, что, несмотря на весь этот безумный хаос, я чувствую себя… в безопасности. Или, может быть, это просто действие тех самых препаратов, которыми меня накачали.

Раздраженная, я пытаюсь подняться, несмотря на боль в бедре. Вскарабкавшись на кровать, как новорожденный олененок, почти сразу падаю обратно.

— Полегче, — говорит Уэс, хватая меня за руку.

Я его игнорирую и опускаюсь на колени.

— Татум? Помедленнее. Наркотики еще не отпустили.

Это должно было быть весело, и я не понимаю, почему вдруг закатила странную ревнивую истерику.

Ну, вот и второе правило нарушено.

— Все нормально, просто… чувствую себя отстойно, — бурчу я, едва ворочая языком.

Голова кружится. Тело трясет, подкатывает тошнота. Закрываю глаза, чтобы хоть как-то заглушить это чувство.

— Дерьмо, — вздыхает Уэс. — Мы не хотели, чтобы тебе было плохо. — Он берет меня за подбородок в перчатке, вынуждая смотреть к размытым черным дырам его маски. — Мы просто хотели, чтобы тебе было хорошо, детка. Мы можем остановиться в любую секунду. Скажи стоп-слово — и мы все прекратим. Обещаю.

Ну почему он такой милый, а? Может, из-за тошноты я чувствую себя отвратительно, но зачем ему так беспокоиться о моих чувствах? Видимо, волшебное лекарство пробудило во мне какие-то странные эмоции, которые я обычно прячу. Черт, если мой психотерапевт не может докопаться до такой глубины, то Уэсу это точно не светит. Нельзя влюбляться в парня, который даже не подарил мне оргазм.

— Нет, — шепчу я, стряхивая его руку, но в итоге просто валюсь обратно на подушку. — Я хочу…

Перед глазами темнеет.

— Давай просто… — Все тело тяжелеет, и я снова теряюсь в темноте.

Я хочу этого.