Кровавое пророчество

КРОВАВОЕ ПРОРОЧЕСТВО

Серия: Иные. Книга 1

Автор: Энн Бишоп

Переводчик:Gosha_77, Marina_lovat

Редактор:svetik99, TatyanaGuda, Luxmila01

Вычитка: Marina_lovat

Переложение для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛОСАРИЙ

ГЕОГРАФИЯ

НАМИДА — мир в целом

КОНТИНЕНТЫ/СУША

Африках

Острейлис

Бриттания/Дикая Бриттания

Кель-Романо / Кель-Романский Альянс Наций

Фелида

Фаланговые Острова

Грозовые Острова

Таисия

Тохар-Чин

Зеланде

Великие Озера — Супериор, Тала, Хонон, Эту и Тахки

Другие озера — Фетер Лейкс / Фингер Лейкс

Река — Талулах / Водопад Талулах

Горы — Аддирондак

Города и деревни — Причал Паромщика, Хабб НЭ (также называемый Хаббней), Джерзи, Лейксайд, Поданк, Спарклтаун, Талулах Фолс, Толанд, Ореховая Роща, Уитфилд

ДНИ НЕДЕЛИ

День Земли

День Луны

День Солнца

День Ветра

День Таисии

День Огня

День Воды

ВВЕДЕНИЕ

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ МИРА

Давным-давно Намида породила все виды жизни, включая вид, известный как «человек». Она наделила людей своей плодородной частичкой, и дала им чистую воду. Понимая их природу и природу других её отпрысков, она также предоставила им достаточно уединения, чтобы у них был шанс выжить и разрастись. Они так и сделали.

Они научились разводить огонь и строить укрытия. Они научились разводить животных и строить города. Они построили лодки и стали ловить рыбу в Средиземном и Чёрном морях. Они плодились и распространялись по своим уголкам мира, пока не вторглись в одичалые места. Именно тогда они и обнаружили, что другие отпрыски Намиды уже заявили свои права на остальной мир.

Иные посмотрели на людей и не увидели в них завоевателей. Они увидели только новый вид добычи.

Начались войны за обладание одичалых земель. Иногда люди побеждали и распространяли своё семя чуть дальше. Но чаще всего уголки цивилизации исчезали. Напуганные до смерти выжившие старались не дрожать, когда в ночи раздавался вой или когда забредшего слишком далеко от безопасности крепких дверей и света человека, находили следующим утром обескровленным.

Прошли столетия. Человечество построило большие корабли и переплыло на них Атлантический океан. Открыв нетронутую землю, они возвели поселение близ берега. И, тут, они обнаружили, что земля эта также была застолблена за терра индигене — коренными жителями. Иными.

Терра индигене, правившие континентом под названием Таисия, очень разозлились, когда люди начали рубить деревья и распахивать земли, не принадлежавшие им. Поэтому Иные съели поселенцев и переварили добычу, точно также, как они делали в прошлом множество раз.

Землепроходцы и переселенцы второй волны нашли заброшенное поселение и снова попытались заявить права на землю, как на свою собственность.

Иные и их съели.

У третьей волны поселенцев был глава, который оказался умнее своих предшественников. Он предложил Иным тёплые одеяла, отрезы ткани для одежды и интересные сверкающие кусочки в обмен на разрешение жить в поселении и выделение достаточной площади земли для выращивания культур. Иные посчитали, что это был честный обмен, и сняли свои ограничения с земель, чтобы люди могли их использовать. Ещё больше даров было обменено на право охоты и рыбалки. Это соглашение устраивало обе стороны, даже если одна из них относилась к новым соседям с рычащей толерантностью, а другая, сглатывая свой страх, заботилась, чтобы её народ был в безопасности внутри стен поселения до наступления ночи.

Прошли годы, и прибыло ещё больше переселенцев. Многие умерли, но большинство людей процветало. Поселения переросли в деревни, которые затем стали посёлками, а позже разрослись до городов. Мало-помалу люди перемещались по Таисии, продвигаясь насколько это было возможно по территории, которой им позволили пользоваться.

Канули века. Люди были умны. Как и Иные. Люди изобрели электричество и водопровод. Иные контролировали все реки, которые могли питать генераторы, и все озера, которые были источником свежей питьевой воды. Люди выдумали паровые двигатели и центральное отопление. Иные контролировали всё топливо, которое требовалось для работы двигателей и отопления зданий. Люди создавали и производили продукты. Иные контролировали все природные ресурсы, тем самым решая, что будет производиться в их части мира, а что нет.

Столкновения, конечно, продолжались, и некоторые места стали скорбными памятниками погибшим. Эти мрачные мемориалы, наконец, дали понять человеческому правительству, что, именно, терра индигене правит Таисией, и ничего, кроме конца света, не изменит этого.

И вот дело дошло до нынешней эпохи. Небольшие людские деревни теперь находятся внутри просторной местности, которая принадлежит Иным. В больших же городах существуют огороженные места, называемые Дворами, и заселённые Иными. Назначением последних стало, следить за его жителями и требовать исполнение соглашений, которые человечество заключило с терра индигене.

И до сих пор одна сторона проявляет определённую зубастую терпимость, в то время как человечеству присущ страх перед тем что, ходит по ночам. Но если люди проявляют осмотрительность, они выживают.

Чаще всего, они выживают.

ГЛАВА 1

Почти ослеплённая штормом, спотыкаясь, она шагнула в открытую зону между двумя зданиями. Надеясь укрыться от того, кто разыскивал её, как и получить небольшую разрядку от снега и ветра, она прошла вдоль наклонной стены и нырнула за угол. Её носки и кеды промокли насквозь, а ступни так замерзли, что она их уже не чувствовала. Она понимала, что это было плохо и небезопасно, но она схватила имевшуюся одежду, равно как воспользовалась возможностью сбежать.

Не было никаких шагов, которые подтвердили бы, что за ней следовали, но это ничего не значило. В укрытии за стеной даже звуки медленного движения были заглушены.

Ей надо было найти кров. Сегодня на улице было слишком холодно. В рамках её подготовки, ей показывали картинки людей, которые замёрзли насмерть, поэтому она понимала, что не может долго оставаться на улице. Но городские приюты, которые предоставляли места бездомным, будут первыми, где охотники станут её искать.

Неужели она сегодня умрёт? Был ли этот шторм началом конца? Нет. Она не станет рассматривать такую возможность. Не для того она совершила столь многое и ушла так далеко, чтобы всё это закончилось раньше, чем у неё появится шанс начать. Кроме того она ещё пока не увидела остальные моменты пророчества. Она не повстречала темноволосого мужчину в зелёном свитере. Ей не стоит переживать о смерти, пока она не повстречает его.

Это не значило, что она могла позволить себе быть глупой.

Здание позади открытой площади привлекло её внимание, в основном потому, что только там горел свет. Выглянув из-за угла и убедившись, что она по-прежнему одна на улице, она поспешила к зданию. Вдруг она сможет найти предлог остаться внутри на несколько минут — достаточно долго, чтобы её ступни оттаяли.

Но свет, который показался таким ярким и обнадёживающим буквально минуту назад, был просто ночным освещением. Заведение было закрыто. Но всё же света вполне хватило, чтобы она увидела знак над стеклянной дверью — знак, который заморозил бы её куда больше чем снег и ветер, если бы она совсем отчаялась.

ДВОР ЛЕЙКСАЙД

Л.З.Н.Д.

Людской Закон Не Действует. Она стояла на земле, которая принадлежала Иным. Может она и была на мгновение вне опасности от человеческих хищников, но если её тут поймают, она окажется во власти существ, которые лишь выглядят людьми, и даже кто-то, кто живёт взаперти, знает, что случается с людьми, которые неосмотрительны в своих встречах с терра индигене.

Второй знак был приклеен к внутренней стороне двери. Она долгое время таращилась на него, невзирая на онемевшие ступни и пониженную температуру.

ТРЕБУЕТСЯ:

ЛЮДСКОЙ СВЯЗНОЙ

ПРИЁМ В «ВОПИЮЩЕМ ИНТЕРЕСНОМ ЧТИВЕ»

(ЗА УГЛОМ)

Работа. Способ заработать денег на еду и жилище. Место, где она может спрятаться на некоторое время. Место, где, даже если её найдут, охотники не смогут забрать её, потому что людские законы тут не действуют.

«Вопиющее Интересное Чтиво». Очень похоже на название магазина Иных.

Она могла умереть здесь. Большинство людей, которые связывались с Иными, умирали, так или иначе. Но учитывая то, что она увидела в видении, она в любом случае умрёт. Но хотя бы раз в её жизни случится то, что будет с ней на её условиях.

И, приняв решение, она тяжело пошла обратно к тротуару и поспешила за угол. Свернув направо на Кроуфилд Авеню, она увидела двух людей, выходивших из магазина. Свет и жизнь. Она направилась и к тому, и к другому.

* * *

Заняв своё место за кассой, Саймон Вулфгард взглянул на настенные часы и произнёс: <Сейчас>.

Вой из задней части книжного магазина заставил ожидавшую женщину взвизгнуть и более мужественных проворчать от неожиданности.

Повысив голос, чтобы его услышали люди в пределах видимости, он сказал:

— Десять минут до закрытия.

Не то чтобы они не знали этого. Вой был десятиминутным предупреждением — как и Волк, занявший позицию у двери, был собственным знаком безопасности книжного магазина. Оставшийся без руки мнимый магазинный вор вселил сильное чувство честности в остальных людей, которые пришли в «Вопиющее Интересное Чтиво». Необходимость перешагивать через кровь — и проходить мимо Волка, который всё ещё хрустел несколькими пальцами — оставляли огромное впечатление, не говоря уже о ночных кошмарах.

Это не останавливало мартышек и на следующий день они возвращались и пялились на кровавые пятна и перешёптывались друг с другом, пока пролистывали содержимое магазина. Нервное возбуждение, испытываемое при обходе стеллажа и встречи лицом к лицу с одним из Иных в его животном обличье — и еще больше нервной дрожи, когда время от времени лицезрели перевоплощение и ужасное насилие — способствовало росту продаж ужасов и триллеров, и помогало книжному магазину поддерживать приемлемый доход.

Правда, ни один магазин в Дворе не нуждался в доходе, чтобы оставаться в бизнесе. Магазины работали для удобства терра индигене, которые жили в Дворе, и давали возможность остальным Иным получать сделанные людьми товары, который они хотели. Скорее его собственное желание понять, как вёлся бизнес — и испытать честность людских компаний, с которым он вёл дела — дали Саймону стимул держать свой магазин в плюсе каждый месяц.

Но «Вопиющее Интересное Чтиво» не следовал человеческой практики розничной торговли, когда речь шла о часах работы. «ВИЧ» закрывался ровно в девять вечера в дни, когда он был открыт для людей, и некоторые из сотрудников, не смущаясь, меняли формы и кусали задержавшихся покупателей, которые считали указанные часы закрытия магазина быстрее рекомендацией, нежели точным временем.

Он пробил несколько покупок, больше чем он ожидал для вечера, когда здравомыслящие попрятались по домам, чтобы избежать холода продувающего ледяного ветра и лютующего снега, который кусал также сильно, как любой Волк. Конечно же, некоторые из мартышек жили поблизости и пользовались книжным магазином и соседней кофейней «Лёгкий Перекус» в качестве их места скопления, когда они не хотели проводить вечер, напиваясь в тавернах Главной Улицы.

«Люди», — напомнил себе Саймон. Он поправил очки в тонкой оправе, в которых он не нуждался для зрения, но посчитал, что они придавали ему вид несколько простоватого и более доступного. Называй их «людьми», когда ты в магазине. В этом случае меньше шансов использовать оскорбление, когда разговариваешь с сотрудниками. Довольно сложно найти помощь, которую мы можем стерпеть. Нет смысла отгонять тех, кого мы имеем, оскорбляя их.

Слово пересекло океан и пришло из Африках, где Лионгард относился к людям как к лысым, тараторящим мартышкам. После того как терра индигене в Таисии увидели картинки мартышек, они внедрили слово, потому что оно подходило очень многим людям, которых те встречали. Но он был членом Деловой Ассоциации, которая владела комплексными универмагами и магазинами Двора, как и главой Двора Лейксайд, поэтому он старался не оскорблять — по крайней мере, вслух.

— Саймон.

Он повернулся в сторону голоса, который прозвучал как тёплый сироп, когда женщина в парке с капюшоном расправила плечи. Движение приподняло край её короткого свитера, обнажив несколько сантиметров загорелого живота, который по-прежнему выглядел мягким для укуса.

Много людских женщин приходило в магазин, вынюхивая в надежде, что их пригласят на прогулку по одичалой стороне, но нечто в этой самой женщине заставляло его желать впиться в её горло клыками, вместо того чтобы ущипнуть за животик.

— Асия, — он слегка откинул голову, жест был и приветствием, и пренебрежением.

Намёка она не поняла. Никогда не понимала. Асия Крейн положила на него глаз в первый же день как вошла в «Вопиющее Интересное Чтиво». Это было частью причины, почему она ему не нравилась. Чем сильнее она давила в попытках приблизиться к нему, тем больше это походило на вызов, который ему необходимо было преодолеть, и тем меньше он желал видеть её поблизости. Но она никогда не давила чересчур сильно, чтобы он смог оправдать нападение на неё за присутствие в его магазине.

Ещё несколько людей встрепенулись в зимних пальто и шарфах, но у кассы никого больше не было.

Подарив ему «Укуси меня, мне это нравится» улыбку, она сказала:

— Ну же, Саймон. Прошло уже больше недели, а ты обещал мне подумать.

— Я ничего не обещал, — сказал он, приводя в порядок прилавок у кассы.

У неё были светлые волосы и карие глаза, и несколько мужчин, работавших при Дворе, говорили ему, что она красивая. Но было в Асии что-то, что беспокоило его. Он не мог лапой указать на что-то определённое, кроме как на неотступное следование за ним, когда он чётко дал понять, что не заинтересован, но это ощущение стало причиной, почему он отказался дать ей работу в «ВИЧ» в её первое посещение. Это также было причиной, почему он не позволит ей арендовать одну из четырёх квартир гостиничного типа, которые Двор иногда представлял людским работникам. Теперь она хотела стать Людским Связным — эта работа позволит ей получить доступ в сам Двор. Он съест её раньше, чем даст эту работу. И Владимир Сангвинатти, второй управляющий магазина, неоднократно предлагал помочь, если в одну из ночей Саймон посмотрит на Асию и почувствует голод. Справедливое соглашение, поскольку Влад предпочитал кровь, а Саймон любил сдирать куски свежего мяса.

— Мы закрыты, Асия. Иди домой, — сказал он.

Она театрально вздохнула.

— Я бы очень хотела эту должность, Саймон. Та, что у меня сейчас, едва оплачивает аренду и она скучная.

Теперь он даже и не пытался звучать дружелюбным.

— Мы закрыты.

Очередной вздох, а следом надутые губки, и она застегнула парку, натянула перчатки и наконец-то ушла.

Джон, ещё один член Вулфгард, покинул своё место у двери и занялся поиском заблудивших. И поэтому Саймон был один в передней части магазина, когда вновь открылась дверь, впустив порыв холодного воздуха, и он посчитал его освежающим после всех запахов, которые используют люди.

— Мы…

Он взглянул в сторону двери и проглотил слово «закрыты».

Женщина выглядела полузамороженной. На ней были кеды — кеды, умоляю вас — и её джинсы промокли до самых колен. Джинсовый жакет был лёгким и подходил для летних ночей, и под ним у неё была футболка.

Она выглядела до боли замерзшей, что у него не возникло спонтанного осмысления, а съедобная ли она.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он.

Она уставилась на него, словно уже видела его раньше, и нечто заставило её испугаться. Проблема была в том, что он не узнал её. Ни внешне, ни по запаху.

Затем она сделала несколько шагов к прилавку. Он предположил, что она прошла глубже в магазин потому что там было теплее, а не для того чтобы приблизиться к нему.

— Я у-увидела объявление, — запинаясь, произнесла она. — О р-работе.

«Не заика», — решил он. Её зубы начали стучать. Как долго она пробыла на улице в такую погоду? Это был природный шторм, пришедший с озера. Первый в новом году. Но природный шторм не означало, что он не был жутким.

— Какое объявление?

— Л-людской Связной, — прощебетала она. — На объявлении написано, что принимают здесь.

Прошли минуты. Она опустила глаза. Скорее всего, не особо бесстыжая, чтобы встретиться с его свирепым взглядом теперь, когда она сказала, чего хочет.

Что-то в ней тревожило его, но это чувство не походило на то, что он испытывал в присутствии Асии Крейн. До тех пор пока он не выяснит, что именно это было, он не хотел выставлять её в пургу. И за исключением Асии, это был первый человек, попросивший о работе. Этой причины вполне хватало, чтобы уделить ей несколько минут его времени.

Краем глаза он уловил движение. Джон, уже в человеческом обличье и одетый в свитер и джинсы, слегка склонил голову, спрашивая: «Что теперь?»

Саймон наклонил голову в ответ и посмотрел на кассовый аппарат.

— Хочешь, чтобы я закрыл магазин? — спросил Джон, послав дрожавшей женщине улыбку, приблизившись.

— Да, — он посмотрел на женщину. — Давайте перейдём в соседнее заведение, и за чашкой кофе обсудим работу.

Она повернулась в сторону главной двери и запнулась.

— Не этим путем, — он вышел из-за кассы и указал на проход в стене.

Промежуточный арочный проход имел решётчатую дверь, которая могла запираться, когда один из магазинов был закрыт, а другой всё ещё принимал посетителей. На стене рядом с дверью была вывеска, на которой было написано:

ОПЛАТИТЕ КНИГИ ПЕРЕД ТЕМ, КАК ВОЙТИ В «ЛЁГКИЙ ПЕРЕКУС» ИЛИ МЫ ОТКУСИМ ОТ ВАС КУСОЧЕК.

Вывеска по другую сторону двери гласила:

КОНЕЧНО ЖЕ, ВЫ МОЖЕТЕ ВЗЯТЬ ЭТУ ЧАШКУ. МЫ ПРОСТО ВЗАМЕН ВОЗЬМЁМ ВАШУ РУКУ.

Ему показалось, что мозг женщины не оттаял достаточно, чтобы воспринимать слова. После первого потрясение от встречи с ним, он считал, что она ничего не понимала и не осмысливала.

Тесс вытирала стеклянную витрину, когда он вошёл. Дружелюбная улыбка, которую она начала было ему посылать, сменилась на осторожную, когда она заметила его компаньонку.

— Мы можем выпить кофе? — спросил он, заняв место за ближайшим к прилавку столиком и подальше от двери и очага холода, который, похоже, поселился вокруг столиков у окон.

— В кофеварке ещё немного осталось, — ответила она, теперь проницательно посмотрев на женщину.

Саймон откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

— Я Саймон Вулфгард. Как тебя зовут?

— Мег Корбин.

Он услышал вздох сомнения, и это подсказало ему, что она не привыкла к этому имени. А это значит, это не то имя, которым она долго пользовалась. Он не любил лжецов. Люди, которые лгали в небольшом, имели тенденцию лгать и во многом другом.

И имя не было такой уж незначительною деталью, когда всё было сказано и сделано.

Но когда Тесс принесла чашки с кофе на стол, и он увидел, как Мег обхватила чашку, чтобы обогреть руки, решил не обострять ситуацию.

Он поблагодарил Тесс, а затем вновь перевёл всё своё внимание на Мег Корбин.

— Ты знаешь, в чём суть работы Людского Связного?

— Нет, — ответила она.

— Значит, у тебя нет никакого опыта в подобной работе?

— Нет. Но я могу научиться. Я хочу научиться.

Он не сомневался в искренности её слов, но ему стало интересно, а не умрёт ли она от пневмонии или чего-либо раньше, чем у неё появится шанс чему-то научиться.

Внезапно он вспомнил покрытую рубцами старуху, сидевшую на солнце и предлагавшую погадать на картах и рассказать людям их судьбы. Но в тот день она не использовала свои карты, не для него. То, что она сделала, стало причиной того, что её слова, нашёптывались в его мыслях в течение последних двадцати лет. И теперь её слова звенели в его памяти так же чётко, как если бы он услышал их вчера.

«Будь лидером для своих людей. Будь голосом, который решает кто будет жить, а кто умрёт в твоём Дворе. Наступит день, когда спасённая тобою жизнь, в ответ спасёт кого-то, кто очень дорог тебе».

Его главенство в Дворе Лейксайд не спасло его сестру, Дафну, два года назад. Но размышление об этой пожилой даме, в то время как дрожавшая перед ним юная женщина ждала его решение, вызвало у него беспокойство.

Тесс поставила глиняную тарелку с супом на стол, вместе с несколькими крекерами.

— Последняя порция в кастрюле, — сказала Тесс.

— Спасибо, но я не могу заплатить за это, — голос Мег был едва ли громче шёпота — и полон сильного желания, когда она посмотрела на еду.

Послав Саймону враждебный взгляд, Тесс сказала:

— За счёт заведения.

— Ешь, — сказал Саймон, когда Тесс продолжила уборку. — Он сытный и согреет тебя.

Он отвернулся и стал пить кофе, наблюдая, как Тесс занималась подготовкой кафе к закрытию, дав Мег немного времени сосредоточиться на еде.

Тесс была встревожена. Тесс всегда была встревожена, потому что была слишком тонкая грань между потешанием над людьми и нежелание терпеть их присутствие. Он не знал, кем она была, только то, что она была терра индигене — и она была очень опасна, даже другие виды терра индигене боялись её. Но когда она прибыла в Двор Лейксайд несколько лет назад, что-то в её глазах убедило его, что если она не получит некого рода партнёрство, она станем врагом всему живому.

Пригласить её остаться было его первым официальным решением в качестве главы Двора Лейксайд. Наблюдая как она меняется с нервной одиночки в личность, способную вести общественный бизнес, он никогда не пожалел о том решении.

Но это не значит, что он всегда доверял ей.

— Чем занимается Людской Связной? — спросила Мег.

Саймон мельком взглянул на тарелку. Половина съедена. Он не знал, означал ли её вопрос то, что она больше не может есть или ей просто требовалась пауза.

— По соглашению, установленному между людьми и терра индигене, каждый город в Таисии имеет Двор, участок земли, где обитают Иные. Дворы это также места, где могут быть приобретены продукты, произведённые людьми. Но люди не доверяют Иным, а мы не доверяем людям. Много продуктов доставляется людьми, и ранее произошло достаточно случаев, чтобы убедить людское правительство и наших лидеров, что было бы благоразумно иметь кого-то, кто будет получать письма и посылки, и не будет иметь склонность съесть посыльного. Поэтому в каждом Дворе построили площадки приёма и там посадили тех, кто выступает в роли связного между людьми и Иными. Деловая Ассоциация каждого Двора приняла решение ввести оплату труда и льготы. По соглашению людское правительство обязано штрафовать любую службу доставки, которая отказывается доставлять товары в Двор. С другой стороны, существуют временные ограничений, когда позиция Людского связного может пустовать, прежде чем компании смогут отказаться войти на наши земли без штрафа. Такого рода перерывы чаще всего ведут к износу терпимости одной стороны к другой — а когда толерантность изнашивается, люди имеют склонность умирать. Иногда умирает много людей.

Мег съела ещё одну ложку супа.

— Вот поэтому вы позволяете людям совершать покупки в вашем магазине? Чтобы выстроить терпимость между людьми и Иными?

Умная женщина. Её вывод не был точным — большинство терра индигене не было заинтересовано в терпимости к людям — но это действительно свидетельствовало о понимании потребности в Связном.

— Двор Лейксайд — некого рода эксперимент. В то время как магазины на нашей Рыночной Площади исключительно для нашего вида и наших людей-сотрудников, коммерческие предприятия на Кроуфилд Авеню ввели часы, когда они открыты для людей в целом. Книжный магазин и кофейня — два из этих предприятий. Здесь также есть фитнесс-центр, который выделяет несколько абонементов, доступных для людей, ателье и галерея на Главной Улице, которая открыта для всех, когда она вообще открыта.

— Но людские законы не действуют в этих магазинах?

— Всё верно.

Саймон изучал её. Он не доверял Асии Крейн. Его реакция на Мег была не столь простой. Именно поэтому он решил принять её. Двору не повредит, если она пробудет здесь несколько дней, особенно если кто-то будет приглядывать за тем, что она делает, и это даст ему время выяснить, почему она его так тревожит. Но прежде чем он сказал Мег, ему надо озвучить ещё один момент.

— Людской закон тут не действует. Ты понимаешь смысл этого?

Она кивнула. Он ей не поверил, но он решил плюнуть на это.

— Если хочешь работу, она твоя.

Она посмотрела на него глазами, которые были ярко-выраженными серыми, как у Волка, вот только Волком она не была. Бледная кожа вспыхнула слабым румянцем на щеках. И теперь, когда её волосы высохли, он осознал, что они были странного красного оттенка, и они воняли.

Им придётся с этим что-то сделать.

— Я получаю работу? — спросила Мег, её голос приободрился чем-то, что он назвал бы надеждой.

Он кивнул.

— Основная почасовая ставка… и ты ответственна за ведение журнала твоих часов. Ты также будешь пользоваться одной из квартир гостиничного типа над ателье, и ты сможешь покупать продукцию в любом магазине на Рыночной Площади.

Вернулась Тесс и бросила на стол связку ключей.

— Я принесу несколько основных продуктов из наших магазинов, пока ты показываешь Мег квартиру. Оставьте посуду на столе. Я уберу всё позже.

Она ушла также быстро, как и появилась.

Мег съела ещё одну ложку супа и осушила чашку кофе.

— Она зла на меня?

— На тебя? Нет.

На него? Иногда было сложно сказать, когда речь шла о Тесс. Иной раз было слишком просто увидеть предостерегающие знаки.

Он поднял ключи.

— У нас есть правила, Мег, и мы добиваемся их соблюдения. Доступ в Двор ограничен. Ты не приводишь гостей в свою квартиру, сначала не уведомив нас об этом. Если мы почувствуем запах постороннего, мы убьём его. Нас не интересуют оправдания, и мы не даём вторых шансов. Торговая точка за углом — место, где люди и Иные могут общаться без наличия разрешения главы. Ты можешь приводить гостей туда. Это понятно?

Она качнула головой.

— Хорошо. Пошли. Выйдем через книжный магазин.

Он повел её обратно через «ВИЧ», заодно захватив своё зимнее пальто, которое Джон оставил на прилавке для него. Накинув пальто, он открыл дверь и придержал её, пока Мег выйдет на улицу. Затем он закрыл дверь, схватил Мег за руку, чтобы она не поскользнулась, и повёл её мимо «Лёгкого Перекуса» к стеклянной двери в здании ателье.

— Первый ключ от уличной двери.

Он вытащил связку ключей и вставил первый ключ в замок. Открыв дверь, он подтолкнул её внутрь маленького фойе, а потом запер за ними дверь. Вспомнив, что у людей не было такого же ночного зрения как у Волков, он щёлкнул выключателем, осветив ступеньки, ведущие на второй этаж.

Она поднялась по ступенькам, но остановившись на лестничной площадке, подождала его.

Он пошёл вперёд, проверив номер квартиры на ключе, и почти беззвучно проворчал от удивления. Тесс дала ему ключ от фронтальной квартиры, которая дальше всех была от двери на Кроуфилд Авеню — и ближе к лестнице, которая вела в Двор.

Он открыл дверь квартиры и щёлкнул выключателем верхнего освещения, автоматически скинув сырые ботинки и оставив их в коридоре. Пока он ждал, когда же Мег с трудом стащит промокшие кеды со своих ног, он осмотрелся. Чисто и стандартно. Ванная комната и чулан на одной стороне. Кухонная зона, в которой имелся мини-холодильник, электроплита, небольшая столешница и раковина, и минимальный набор ящиков для хранения продуктов. Односпальная кровать и комод. Небольшой прямоугольный стол и два стула со спинками. Мягкое кресло и пуфик, и настольная лампа рядом с пустым книжным стеллажом.

— В ванной комнате должен быть набор полотенец, — сказал он. — Похоже тебе необходим горячий душ.

— Спасибо, — прошептала Мег.

— Ванная комната там, — указал Саймон.

Она так сильно дрожала, что он задался вопросом, а сможет ли она вылезти из этой мокрой одежды. Но помогать ей он не намеревался.

Дверь в ванную комнату закрылась. Не особо много можно утаить от острого звериного слуха, но он проигнорировал звуки. Пока он выкладывал дополнительные одеяла в верхний ящик комода, в туалете спустили воду. Минутой позже включился душ.

Он смотрел из окна, наблюдая за непрекращающимся снегопадом, когда вошла Тесс, принеся две большие сумки на молнии.

— Я записала всё на твой счёт, — сказала она.

Её волосы, обычно каштановые и прямые, теперь беспорядочно завивались и имели зелёные пряди — знак того, что Тесс вовсе не была спокойна. Ну, хоть пряди не были красными — признак того, что она была зла.

А когда её волосы становились чёрными, умирали люди.

— Что записала на мой счёт? — спросил он.

— Два комплекта одежды, пижама, туалетные принадлежности, зимнее пальто и ботинки, и немного еды.

Пальто было ярко красного цвета, который привлекал многих жителей Двора, потому что обычно означал сбитую добычу. И поскольку это была самая вероятная причина, почему никто не покупал одежду такого цвета, ему стало интересно, почему Тесс выбрала его для Мег.

— Думаю, мы могли бы предложить обед, как часть её оплаты, — сказал он.

— Возможно, ты захочешь обсудить это с остальными членами Деловой Ассоциации, прежде чем примешь так много решений, особенно ввиду того, что ты только, что принял на работу нового Связного, не обговорив это с остальными, — ответила Тесс с остротой в голосе.

— Ты принесла мне ключи от квартиры раньше, чем я попросил их, так что, видимо, ты тоже приняла решение, — парировал Саймон.

Она не ответила. Она просто поставила одну из сумок на кровать, а другую отнесла на кухню. Выложив еду, она присоединилась к нему у окна.

— Не в твоих привычках подбирать заблудших, Саймон. Особенно заблудших мартышек.

— Не смог оставить её на морозе.

— Нет, смог бы. Ты оставлял других людей на произвол судьбу. Почему с ней иначе?

Он пожал плечами, не желая говорить о покрытой рубцами пожилой женщине, чьи слова определили столь многие его решения.

— Нам нужен Связной, Тесс.

— Дурацкая затея, если спросишь меня. Единственные люди, кто хочет эту работу — воры, которые считают, что могут красть у нас, или те, кто скрывается от закона. Последнего ты вышвырнул за то, что был ленивым мешком дерьма, а предыдущего… предыдущего съели Волки.

— Мы не были единственными, кто съел его, — пробормотал Саймон.

Но он должен был признать, что Тесс была права. Связные едва ли успевали уяснить смысл работы — если они вообще озадачивались изучением работы — прежде чем возникала необходимость искать замену, по тем или иным причинам. У людей всегда была причина хотеть иметь работу, которая не имела никакого отношения к труду. Разве это была не одна из причин, почему он не даст работу Асии? Желание получить работу Связным было лишь её очередной попыткой заставить его заметить её. Ему не надо было, чтобы она вынюхивала вокруг него больше, чем уже делала.

— От чего Мег бежит? — спросила Тесс. — Она начала свой путь не отсюда. Не в такой одежде, что была на ней.

Он не ответил, потому что был согласен. Мег с таким же успехом могла иметь штамп на лбу «в бегах».

Зелёные пряди сошли с волос Тесс. Она вздохнула.

— Может она пробудет достаточно долго, чтобы разобрать невыполненные заказы по письмам и посылкам.

— Может быть, — ответил он.

Он не считал, что Мег Корбин, или кем бы она на самом деле не была, останется после получения первого чека с оплатой труда. Но она сказала, что хочет учиться, а никто из других людей об этом не заявлял. Даже Асия.

Неловкое молчание.

— Ты должен идти, — сказала Тесс. — Обнажённая девушка в душе. Незнакомый мужчина. Я читала такого рода истории в книгах, написанных людьми.

Саймон замялся, но Тесс была права.

— Скажи Мег я встречу её завтра у офиса Связного в восемь тридцать утра. Это даст мне время обсудить с ней кое-какие моменты перед началом доставок в девять.

— Ты босс.

Положив ключи на стол, он покинул квартиру — и стал гадать, не убил ли он только что девушку, оставив Мег наедине с Тесс.

* * *

Горячая вода обдавала её с болью, и это ощущалось прекрасно. Она воспользовалась шампунем и мылом, которые были на полке в душе, а затем просто стояла под струёй воды, упершись рукой в стену.

Пока что в безопасности. Ветер и снег заметут её следы. Она будет встречаться с людьми, и это будет опасно, но пока она остаётся внутри границ Двора, никто не сможет прикоснуться к ней. Даже…

Встряхнувшись, она выставила вперёд обе руки. Тонкие прямые шрамы строем тянулись вниз по верхней части обеих рук, от плеча до локтя, в шести миллиметрах друг о друга. Такие же шрамы выступали на верхней части левого бедра и на внешней стороне правого бедра. Цепочка шрамов опускалась по левой стороне её спины — педантичные в своём исполнении. Они должны быть чётко выверенными или порез оказывался менее ценен — или даже бесполезен. За исключением пореза в качестве наказания.

Проигнорировав сетчатую решётку шрамов на верхней части её левой руки, она изучила три покрытые струпьями линии на том же предплечье. Эти шрамы она не забудет. Видения, которые она увидела, когда сделала эти порезы, подарили ей свободу. И показали ей видение её смерти.

Белая комната. Узкая кровать с металлическими рейками. Она была заперта в этой комнате, на этой кровати, чувствуя такой холод, что её лёгкие не могли втянуть вдох. И Саймон Вулфгард, темноволосый мужчина, которого она видела в пророчестве, был там, меряя шагами комнату и рыча.

Она выключила воду и открыла раздвижную дверь душа.

Через минуту кто-то постучал в дверь ванной комнаты.

— Мег? Это Тесс. Я открою дверь и оставлю тебе пижаму. Хорошо?

— Да. Спасибо.

Мег схватила полотенце и прикрылась им, обрадовавшись, что зеркало запотело настолько, что никто не увидит шрамы, которые не скрывало полотенце.

Когда Тесс снова закрыла дверь, Мег вышла из душа, как можно быстрее вытерлась и нырнула в пижаму. Вытерев конденсат с зеркала, она дважды перепроверила, чтобы убедиться, что ни один из шрамов не виден, затем открыла дверь и шагнула в основное помещение квартиры.

— Дай мне свою промокшую одежду, — сказала Тесс. — Я её высушу.

Кивнув, Мег принесла одежду, которую она оставила в ванной комнате и передала её Тесс.

— В холодильнике и в ящиках есть немного еды, — сказала Тесс. — И два комплекта одежды. Я на глаз подобрала размер, поэтому если тебе не подойдёт, можешь обменять её в магазине. Саймон встретится с тобой в офисе Связного в восемь тридцать утра, и введёт тебя в курс твоих обязанностей.

— Хорошо, — сказала Мег.

Теперь, когда она согрелась, бодрствовать было почти болезненно.

— Ключи на столе, — Тесс направилась к двери.

— Вы были очень добры. Спасибо.

Тесс повернулась и пристально посмотрела на неё.

— Поспи немного.

Мег сосчитала до десяти и потом поспешила к двери. Она не знала, возможно ли было что-то услышать, прижавшись ухом к дереву, как это делали люди в фильмах, но она всё равно это сделала. Ничего не услышав, она заперла дверь и выключила верхний свет. Уличное освещение Кроуфилд Авеню давало ей достаточно света, чтобы дойти до окон. Она запахнула окно тяжёлыми шторами, но зашторить второе окно не решилась и оставила его открытым. Дойдя до кровати, она забралась на неё и лежала дрожа, пока одеяло не согрело её.

Где-то здесь в Дворе её ждала смерть. Но она не наступит сегодня. Никто сегодня за ней не придёт.

Выдохнув с облегчением, Мег закрыла глаза и глубоко уснула.

* * *

Саймон встряхнулся, чтобы взбить свою шерсть. Ни к чему ему быть здесь в своём человеческом обличье, но снег прекратился и, как Волк, он не был против холода — особенно, когда кто-то из Волков отправился пошалить и бегал по Двору.

Проводя слишком много времени в человеческой форме, он становился раздражительным. Да, он добровольно вызвался управлять этим Двором, и был именно тем, кто настоял на открытии нескольких магазинов для людей, в качестве ещё одного способа не спускать с них глаз. Но это не помогло ему быть менее раздраженным в их обществе, как и то, что он носил эту кожу в течение длительных часов, когда был в «Вопиющем Интересном Чтиве». Ему необходимо время в этой коже, необходима пробежка.

Эллиот подбежал к нему. Саймон был Волком-доминантом в Дворе, но его родитель был официальным лицом Двора. Эллиот не питал никакого интереса в ведении бизнеса и не испытывал комфорта в делах с другими терра индигене, особенно с Элементалами и Сангвинатти, но у него был талан в работе с людским правительством и был единственным среди них, кто мог говорить часами с городским мэром или другими чиновниками и никого не покусать.

Поэтому Саймона часто рассматривали как бизнес-лидера, в то время как более общительного и опытного Эллиота ошибочно принимали за главу Двора Лейксайд. И это очень даже устраивало Саймона. Его родитель мог пожимать руки и принимать участие в обедах и фотографироваться. И если мэру и его коллегам очень повезёт, они никогда не узнают, что утонченность Эллиота, на самом деле, была только поверхностной.

К ним присоединилось ещё семеро Волков. Обрадовавшись компании, Саймон направился по заснеженной дороге. Каждый живущий в Дворе вид терра индигене имел участок, который почитался как их собственная территория, но остальная земля делилась между всеми. Как только Саймон и его друзья пересекут Придворовый Мост над рекой, они окажутся в районе Хоукгард, и они смогут перейти на первую дорогу, которая вела во внутренние угодья для их игр и пробежки.

«Волк», — подумал он, когда они побежали лёгкой рысью, чтобы разогреть мускулы. Может быть, волки и выглядели как на заре мира, но терра индигене — быстрые, сильные и смертоносные — всё также имели более крупную, более первобытную форму. Сейчас животное, которого люди называют волком, в сравнении с терра индигене Волком было как рысь с тигром.

Они бежали рысью по дороге, усыпанной несколькими дюймами снега; весь сегодняшний вечерний снегопад ловко был сметён по обе стороны. Надо будет не забыть поблагодарить девочек у озера за это.

Мускулы разогрелись, и Саймон пустился в пробежку, поведя стаю по мосту. Хорошо пробежаться. Хорошо почувствовать искусный укус погоды. Хорошо почувствовать…

Ветер сменился. Сова, одна из ночных стражей Двора, пролетела над головой, выкрикнув предупреждение: <Незваные гости!>

На дороге не должно быть никого, которая извивалась между Парком Лейксайд и двором, за исключением снегоочистителей, которые обычно гремят по ночам и очищают дороги. Чтобы люди смогли добраться до работы на следующий день. Если городскому рабочему необходимо было войти в Двор, особенно ночью, чиновники из правительства заблаговременно позвонили бы Эллиоту. Так что у людей не было никаких оснований находиться здесь сегодня ночью.

Уловив запах, Саймон свернул на узкую служебную дорогу, которая проходила близко к забору Двора, вложив в бег всю силу, что смог в себе собрать.

Ни воя, ни шума, ни предупреждения. Только чёрные, белые и серые формы, сливавшиеся со снегом и ночью, когда они мчали в сторону врага.

Опасно, ведь если вдруг люди были с оружием, а глубокий снег на служебной дороге замедлял Волков достаточно, что незваные гости могли выстрелить раз или два. Но людям надо тоже прокладывать тропу сквозь снег, поэтому если они даже и ранят нескольких Волков, они всё равно не уйдут.

<Трое>, — сказал Саймон.

Три человека с трудом продвигались сквозь снег, направляясь прочь от чёрного кованого забора, который служил границей Двора.

<Винтовка>, — сказал Эллиот.

<Вижу>, — ответил Саймон. Только один вошёл на их земли с оружием? Маловероятно. Только потому, что он не видит остального оружия, не значит, что у них его не было.

Он заметил чёрный дым, движущийся чуть выше снега, устремившись в сторону незваных гостей. Проигнорировав дым, он сосредоточился на мужчине с винтовкой. Дурачина не обращал никакого внимания и не видел ни его приближения, ни других Волков, пока третий мужчина не огляделся и не прокричал предупреждения.

Винтовка повернулась в сторону Саймона.

Они не смогут слишком быстро добраться до врага. Выстрел поразит одного из них.

Внезапно чёрный дым окружил мужчину с винтовкой. Часть дыма приняла форму рук, которые рванули винтовку вверх как раз в тот миг, когда мужчина нажал на курок.

Саймон бросился сквозь дым и прыгнул, поразив второго мужчину так сильно, что их обоих откинуло с протоптанной тропы, и они рухнули в нетронутый снег. Его зубы сомкнулись на толстом шарфе, обмотанном вокруг шеи мужчины, и дробящая мощь челюстей Волка медленно душила добычу, пока другие Волки прижимали запястья мужчины, не давая ему возможность сопротивляться.

Поглощённый дымом мужчина закричал.

Саймон удерживал свою добычу, пока она не перестала бороться. Выпустив горло, он поднял голову и обнюхал лицо мужчины. Всего лишь без сознания.

Прекрасно.

Кровь, хлынувшая из горла третьего мужчины, забрызгала снег, когда Волки разорвали одежду, чтобы добраться до мяса.

Дым вокруг первого мужчины сгущался, пока не перерос в черноволосого мужчину, одетого в чёрную водолазку и джинсы. Он удерживал мужчину, по-прежнему сжимая руки мужчины, державшие винтовку.

В своей форме дыма, Сангвинатти поглощали свои жертвы и высасывали их кровь сквозь кожу. В такую погоду не особо много кожи было обнажено, но лицо мужчины покрылось бусинками крови, которые почти мгновенно замёрзли.

<Влад>, — произнёс Саймон.

Владимир улыбнулся, показав удлинённые клыки.

— Я заберу этого в Покои. Дедушка смотрит какие-то свои старые фильмы и будет рад свежей закуске.

Саймон склонил голову в одобрении.

— Мы с Никс вернёмся позже и разберём все, что может оказаться полезным, а от остального избавимся.

Всё также улыбаясь, Влад вырвал винтовку из хватки мужчины, крепко схватил мужчину за толстое зимнее пальто и направился обратно в часть Двора, принадлежавшую Сангвинатти, легко побежав, таща за собой добычу.

Последовав по тропе, которую оставили люди, Саймон осмотрел сломанные кусты можжевельника, которые были посажены в качестве щита, чтобы оградить личную жизнь Двора от проезжавших мимо машин — и от нежелательных взглядов, которые могут высматривать из парка на противоположной стороне дороги. Встав на задние лапы, он протиснулся между кустами.

Тропинка вела от машины, припаркованной на обочине Парксайд Авеню, её аварийные огни мигали. О машине будет сообщено, когда проедет следующий снегоуборщик, но никто не придёт с вопросами вплоть до самого утра — если вообще кто-то придёт.

Он рысью поспешил вернуться к добыче.

Несколько Волков счастливо разрывали тело на части. Эллиот ждал его у мужчины без сознания. Когда Саймон приблизился, Эллиот посмотрел в направлении, куда исчез Влад.

<Это была наша добыча>, — прорычал Эллиот.

<Как и его>, — в ответ прорычал Саймон, показав зубы. — <Мы делимся>.

<Зря потраченное мясо>.

<Нет, это не пустая трата>.

Да, Сангвинатти не использовали мясо, но после того как семья Влада отужинает, он вызовет Буна Хоукгард — мясника двора. Завтра на окне магазина появится неброский знак, информирующий терра индигене, что есть в наличие особое мясо.

Перемена в дыхании подсказала, что мужчина пришёл в сознание. Вот и настало время еды.

Передние пальцы ног вытянулись в сильные, покрытые мехом пальцы с толстыми когтями. Саймон и Эллиот вспороли зимнее пальто, сорвали шарф, фланелевую рубашку и футболку, и раскромсали джинсы и длинные панталоны от бедра до лодыжки.

Ловящий воздух вздох. Мужчина открыл глаза.

Обнажив зубы, Саймон впился в живот, а Эллиот вырвал горло, прервав крик мужчины.

Рванул. Оторвал. Проглотил тёплое свежее мясо. Саймон вырвал печень и радостно поглотил её, оставив сердце Эллиоту. Он досыта поел, а потом отошёл в сторону, стягивая свои передние пальцы обратно в форму Волка, пока купался в чистом снегу, чтобы очистить свою шкуру. Когда его друзья тоже досыта поели, Саймон завыл «Песню Добычи». Любой другой Волк, который был на пробежке сегодня ночью, заскочит на небольшой перекус.

«Мы делимся», — подумал он, посмотрев на руку, которую он оторвал от тела в какой-то момент во время кормёжки. Он подхватил её и зашагал обратно в сторону главной дороги Двора, там он перешёл на рысь. Он пересёк Придворовый Мост Крик и миновал землю Вулфгардов, наконец-таки оставив руку в Вороньей части Двора. Вороны будут признательны за лёгкий завтрак.

Минутой позже его нагнал Эллиот, волоча часть грудной клетки. Его родитель может и не любил делиться убоем, но когда они переехали в Лейксайд, Эллиот согласился следовать правлению Саймона.

Да, Вороны вволю наедятся с утра. И ко времени как все остальные получат свою долю, мало что останется от мартышек, чтобы сжигать и закапывать.

ГЛАВА 2

Это машина, это поезд, это автобус… Череп со скрещенными костями означает яд… Шшш. Веди себя тихо. Это ещё один урок… Будь внимательна, кс759. Смотри, что случается с тем, кого отравили… Это собака, это кот… На этом видео показана женщина, едущая на лошади… Это ребёнок, это молоток. Вот что случается с лицом, когда…

Грохочущий звук резко вырвал Мег из беспокойного сна. С колотящимся сердцем она уставилась на тёмные формы, выступавшие в сером свете, и попыталась вспомнить, где она была. Раздавшиеся шаги в коридоре, означали лишь одно: Ходячие Имена пришли, чтобы начать ежедневные уроки, разрушающие дух и тело «игрища».

Это были смотрители и другой персонал в белой униформе с бейджиками, приколотыми над нагрудным карманом. Эти люди в белых одеждах толкали и пинали, и решали, какая из девушек должна оставаться в отличном состоянии. И кс747, кричавшая им, что у неё тоже есть имя, что её звали Джин, и только потому, что её имя не приколото к её рубашке, это не делало её менее значимой.

Джин подвергли заключению на несколько недель после того, как она украла один из этих бейджиков и с помощью иглы вырезала своё имя большими буквами на своём животе, уничтожив всю столь дорогостоящую кожу. После этого имена на униформы стали нашивать нитками. Когда Джин вернулась к подготовительным занятиям, она стала называть всех, кто работал в резервации, Ходячими Именами и отказывалась давать им хоть какие-то ясные обозначения.

Ходячие Имена ненавидели Джин. Но Мег прислушивалась к бредням и туманным воспоминаниям старших девушек о другом роде жизни, и тосковала о чём-то, что она лишь мельком видела только на информационных картинках, которые составляли урок. Мысль о себе как о Мег, а не кс759, была первым молчаливым актом неповиновения.

Очередной звук, больше похожий на равномерный хруст, нежели грохот.

Она больше не была в резервации. Не в пределах досягаемости Ходячих Имён или Распорядителя, который управлял местом. Она была в Дворе Лейксайд… в пределах досягаемости терра индигене.

Выскользнув из кровати, Мег подкралась к краю окна, откуда могла смотреть, оставаясь незамеченной.

Раздался ещё один грохот, когда большой грузовик проехал по улице, счищая тяжёлым ковшом снег на своем пути.

Снегоуборочная машина. Она видела такую машину на подготовительных видео, правда без звука, но это было типично. Опознание звуков проходило на другом уроке, но никак не на определении образов. За исключением, когда девушкам показывали видеоклипы, звуки и образы не часто использовались вместе.

Послышался равномерный хруст.

Она переместилась, чтобы лучше видеть улицу.

Машина удалялась по улице. Хрустящим был звук её покрышек на снегу. Прошлой ночью её ноги издавали такой же звук. Снег и жестокий холод. Теперь у нее был звук, соответствующий тому, что она видела и чувствовала, — образ памяти, а не тренировочный образ.

Продрогнув, она вернулась в кровать и съёжилась под одеялом, пока вновь не согрелась.

Она вырвалась и сбежала. Она не знала, где располагалась резервация. Она была сосредоточена лишь на том, куда ей надо идти, а не на том, где она была — но, казалось, она прошла долгий путь от места, где Распорядитель держал своих девушек. Он, наверняка, отправил кого-то на её поиски. Даже если она была достаточно использована для него, чтобы списать её как убытки, он не позволит её побегу стать успешным. Ещё больше девушек могут рискнуть улизнуть, а такого Распорядитель не мог позволить.

Но прямо сейчас у неё была работа — и работодатель-Волк в его иной форме. Об этом говорила его фамилия. Любой, кого звали Вулфгардом, был терра индигене, который мог перевоплощаться в Волка. Или, может быть, это был Волк, который мог перевоплощаться в человека. Даже Распорядитель, со всеми его шпионами, разыскивающими информацию, почти ничего нового не смог выяснить об Иных, что не было известно практически всем.

Она подумала о снеге и холоде. Она подумала, а не провести ли ей уютно свернувшись в кровати весь день.

Но следующая за этим мысль подсказала, что её уволят в первый же день работы, и она останется на улице без посторонней помощи. Поэтому она встала и приняла ещё один долгий горячий душ, потому что никто не сказал ей, что этого делать нельзя. Завернувшись в халат, она насухо вытерла волосы, рассматривая одежду, которую Тесс оставила ей. Выбор не особо большой. Пара чёрных джинсов и пара тёмно-синих джинсов. Два тёплых свитера — один чёрный, другой умеренно-синий. Две бежевые водолазки.

Чёрный показался ей слишком официальным для первого рабочего дня, поэтому она выбрала синий наряд. Испытав облегчение, что всё подошло — начиная с нижнего белья, заканчивая обувью, которая выглядела громоздкой, но на деле оказалась очень удобной. Пройдя в кухонный отсек, Мег стала открывать ящики и осматривать полки. Она опознала маленькую кофемашину, которой, к сожалению, не знала, как пользоваться, и электроплиту, с правилами пользования которой она также не была знакома. Она нашла инструкции в одном из ящиков, но взгляд на часы отбил охоту разбираться в работе приборов. Её голова была полна образов, но это были картинки или отрезки законченного действия. Достаточно, для того, чтобы что-то опознать, но не достаточно, чтобы выяснить, как самой что-то сделать.

Порезы пережиты в качестве наказания за ложь и непослушание едва не свели её с ума. Они, как и многие предыдущие образы, которые она, должно быть, видела в пророчествах, неожиданно сложились в единый полезный контекст. Если бы её не наказали, она никогда бы не выяснила, как сбежать.

Не зная, насколько еды должно было хватить, она решила довольствоваться лишь стаканом апельсинового сока, двумя кусочками острого жёлтого сыра и одним кусочком варёной курицы. Всё ещё голодная, она покопалась в кухонных шкафах и нашла коробку сухого завтрака и упаковку шоколадного печенья.

Она разорвала упаковку и съела два печенья так быстро, что едва ли почувствовала их вкус. Взяв ещё одно печенье, она съела его медленно, смакуя. Затем, она положила упаковку обратно в шкаф и плотно закрыла дверцу.

Учебный образ. Жуки, ползающие по открытой упаковке с едой, оставленной в буфете.

Мег открыла буфет и вытащила упаковку с печеньем. Упаковка закрывалась не герметично, поэтому она обыскала другие ящики, пока не нашла небольшие, закрываемые стеклянными крышечками, чашки в отделе хранения под плитой. Но, ни одна из них не была достаточно большой, чтобы вместить упаковку, если только она не съест ещё немного печенья.

Она потянулась за ещё одним печеньем, но затем покачала головой и вернулась к осмотру кухонных шкафов. Она нашла кастрюлю, вполне большую, и у неё была крышка. Взглянув на часы над плитой, она поняла, что её время полностью вышло, так что кастрюля должна подойти.

Она натянула ботинки, затем запихнула свои кеды в одну из больших сумок с молнией, которую оставила Тесс. Ей надо будет позаботиться и приобрести сумочку для небольших личных вещей, которые необходимо носить с собой.

Какие вещи женщины носят с собой?

Она подошла к двери, полностью сосредоточившись на вспоминании учебных образов сумочек и их содержимого. Тихий стук в дверь заставил её взвизгнуть и отступить от двери. Её сердце бешено колотилось. Второй стук, уже громче и нетерпеливее, прозвучал более ободряюще-пугающим образом.

Она повернула замок и, немного приоткрыв дверь, выглянула.

На неё смотрел Саймон Вулфгард.

— Мистер Вулфгард, — она открыла дверь шире. — Я вас не ожидала.

— Так ли это? — он переступил через порог, вынудив её попятиться назад. — Поскольку ты никогда раньше такой работой не занималась, я посчитал, что ты захочешь получить разъяснение твоих обязанностей. И я подумал, что ты захочешь узнать кратчайший путь до офиса Связного, вместо прогулки по улице.

Откуда он знал, что она не хотела находиться вне их территории по возможности? Он знал, кто она была на самом деле? Что она?

Он наблюдал за ней. Очки в тонкой оправе, которые он носил, не скрывали янтарные глаза хищника, как это было прошлым вечером. Но он не делал ничего, кроме как наблюдал за ней… потому что он ждал, пока она наденет пальто, и тогда он сможет показать ей офис Связного, до того, как он отправится на свою работу.

В некоторых видео-клипах, которые она видела, люди говорили «Разумеется» или ударяли себе по лбу, указывая на глупый момент. У неё было чувство, что он уже и так считал её довольно безмозглой, и она не хотела подтверждать это.

Она принесла красное пальто из стенного шкафа.

— Шапка, перчатки и шарф, — сказал он, осматривая комнату, будто проверял на наличие отличий между тем, что он видел вчера, и сейчас.

Она нашла эти предметы, сложенными на полках, встроенных в одну из сторон шкафа. Она обвила шарф вокруг шеи и натянула шапку, поспешив к нему.

— Ключи, — сказал он.

Она заметила ключи на столе. Как и он, она окинула взглядом комнату и задалась вопросом, было ли что-то ещё, что обычный человек вспомнил бы сделать до того, как покинул своё жилище.

— Готова? — спросил он.

Это был вопрос с подвохом? У неё было так много вопросов. Так много всего, чего она не знала. Но он был работодателем, поэтому, казалось, неразумным спрашивать его о чём-либо, что не имело отношения к её работе.

Он вышел в коридор и стал наблюдать за её неуклюжей попыткой запереть дверь. Она положила связку ключей в карман пальто, испытав облегчение, что карман был на молнии. Люди всегда теряли ключи. И шрамы на её пальцах ног были тому доказательством.

Всего в нескольких шагах от её двери был другой коридор, который вёл к задней части здания и заканчивался дверью из стекла и дерева.

Саймон повернул замок.

— Третий ключ на кольце. Ключ для выхода на улицу не нужен, но потребуется, чтобы вернуться.

— Третий ключ, — повторила она. Она последовала за ним на улицу и почувствовала, как заледенели её легкие. — Холодно.

— Ты на северо-западе и сейчас зима. Холодно и должно быть. Осторожней на ступеньках. Утром их подмели, но они могут быть скользкими.

Вопреки своему собственному предупреждению, он быстро сбежал вниз по ступенькам. Мег крепко ухватилась за поручень одной рукой, другой сжимая сумку.

Саймон указал на здание напротив места, где они стояли.

— Это задний фасад офиса Связного. Мы отправимся туда через минуту. Сначала… — он прошагал мимо одноэтажного здания с большими дверьми. — Гаражи. В нескольких из них есть техника, остальные используются как склад.

— Гаражи, — пробормотала она, с трудом поспевая за его размашистым шагом.

Он свернул налево, и они прошли мимо пустой площадки, обнесенной с трех сторон стенами.

— Парковка для служащих, — сказал он. На минуту задумавшись, указал на дверь в задней стене. — Эта дверь ведёт к гостевой парковке. Дверь заперта и используется только, когда проводим ремонт.

Он миновал парковку и прошёл сквозь арку.

Мег посмотрела на здания, которые окружали открытую площадку. Здания по трём сторонам были трехэтажными. Со стороны, где имелось два больших арочных прохода, расположилось двухэтажное здание.

— Это Рыночная Площадь, — сказал Саймон. — Есть ступеньки, которые ведут вниз в открытую зону, но сейчас их не видно, так что держись ближе к зданиям, — он указал на различные дверные проёмы.

— Библиотека Двора. Ты можешь там взять книги или купить их в «Вопиющем Интересном Чтиве», если захочешь что-то оставить себе. «Музыка и Фильмы» даёт напрокат и продаёт. У нас есть магазин бакалейных товаров, мясная лавка, офис для терра индигене целителей — их вы назвали бы докторами — зубной, аптека, универмаг, магазин одежды…

— Блестяшки и барахло? — спросила она, заметив вывеску следующего магазина.

— Этим магазином управляют пять Ворон. Ты можешь найти там фальшивые и настоящие бриллианты, или же однорукую куклу. Люди, которым позволено делать покупки на Рыночной Площади, говорят, что магазин Ворон — это нечто среднее между блошиным рынком и ювелирным магазином. По большей части, покупают там другие Вороны, которые находят товары в нём привлекательными, но мне говорили, что люди находят там хорошие вещи, если знают что ищут.

Судя по названию «Блестяшки и Барахло», место показалось интересным, и она мельком увидела другие простые вывески, которые заинтриговали её, включая магазин, где продавали мороженое и шоколад. Но Саймон уже повернул обратно, и она поспешила нагнать его.

Он остановился у задней двери в офис Связного и снова решил обратить её внимание, подметив:

— Это чёрные ходы в «Вопиющее Интересное Чтиво» и в «Лёгкий перекус». Тесс подает обед как часть твоей зарплаты, так что ты можешь ходить туда через эту дверь, когда возьмёшь перерыв на обед.

Её голова кружилась. Так много образов в столь короткий период времени. Так много всего надо запомнить! Но она узнала черную лестницу, по которой они спустились всего несколько минут назад, и ей стало легче. Теперь, если бы она могла просто понять, почему он был раздражен ею. Не то чтобы она просила экскурсию. Он был тем, кто держал их на холоде, несмотря на то, что часто нюхал, как будто у него был насморк.

— Четвёртый ключ на кольце открывает заднюю дверь, — сказал Саймон, прозвучав ещё менее дружелюбно, чем минуту назад.

Мег почувствовала, как он ощетинился, заняв слишком много пространства и воздуха, пока она шарила в кармане пальто в поисках ключей.

— Чтобы ты там не сделала со своими волосами, больше этого не делай, — прорычал он.

Внезапно, его лицо оказалось очень близко к её лицу, что она уронила ключи. Зона перед дверью была вычищена, но ей всё равно пришлось воспользоваться перчаткой, чтобы вытереть ключи, после того как она подняла их.

— А что не так с моими волосами? — спросила она, ненавидя, что её голос прозвучал тихо и оборонительно.

— Они воняют, — ничего тихого и оборонительного в его голосе.

— Я воспользовалась шампунем, который был в квартире. Вот и всё.

И ещё больше возненавидела то, как оборонительно прозвучал её голос. Ей была ненавистна мысль, что возможно ей придётся вести себя покорно с кем-то ещё, кто посчитает, что имеет право контролировать её жизнь.

— И это единственное, что ты будешь использовать. Терра индигене производят эти продукты и продают их в наших магазинах, потому что они не портят воздух. Но я говорил не о мыле или шампуне. Что бы ты ни сделала, чтобы твои волосы выглядели как застарелая кровь и апельсиновая корка, они также вызывают вонь, и ты больше не будешь делать это снова!

«О, боги». Она так торопилась изменить свою внешность хоть как-то, что должно быть напортачила в использовании того красного красителя на своих волосах. «Видимо перемена цвета, которую я заметила этим утром, была не в плохом освещении в ванной комнате».

— Вбей себе это в голову, Мег Корбин. Мы не позволяем людям жить в нашей части мира, потому что вы нам нравитесь. Мы позволяем вам жить здесь, потому что вы можете быть полезными, и вы изобретаете вещи, которые нам нравится иметь. Если бы не это, вы все были бы ничем иным как просто мясом. И тебе следует это запомнить.

— Злиться на меня из-за волос несправедливо, — пробормотала она, попытавшись скрыть, что её начало трясти ознобом.

Вряд ли, по её мнению, дрожать сейчас было хорошей идеей.

— Я и не должен быть справедливым, — огрызнулся он. — Ты в Дворе. Какие бы там правила люди не устанавливали для работников, это не мои правила, если только я сам не скажу, что это мои правила. Так что я могу взять на работу, невзирая на то, что ты понятия не имеешь, что надо делать, и могу уволить просто за вонючие волосы!

— Если только ты не хочешь, чтобы я срезала их под корень, я ничего не могу поделать с волосами! — огрызнулась она в ответ.

А затем она перепугалась, что возможно он и захочет, чтобы она сделала именно это.

Рычание. Рёв. Гарканье. Ей трудно было описать звук, который вырвался из него.

Её затрясло. Она не смогла совладать с собой. Он по-прежнему выглядел как человек, но он также выглядел диким и жестоким.

— Неудачное время для знакомства? — прогрохотал голос.

Большой мужчина с лохматыми космами светло-каштановых волос, которые ниспадали до его плеч. Джинсы и фланелевая рубашка, расстёгнутое пальто, словно холод вовсе не волновал его.

— Будешь держать её дрожащей на холоде или покажешь ей рабочее место? — спросил он, поглядев на Саймона. — Или, может, я должен…

Саймон зарычал.

Большой мужчина просто ждал.

Вытянув связку ключей из своего кармана, Саймон открыл дверь. Затем он кивнул в её сторону.

— Это Мег Корбин, — он посмотрел на мужчину, прищурив глаза. — А это Генри Бэагард.

Не сказав больше ни слова, он впихнул её внутрь и закрыл дверь.

Даже сквозь закрытую дверь, Мег услышала гулкий смех Генри.

— Вешалка на стене для верхней одежды, — сказал Саймон, прозвучав придирчиво. — Коврики для мокрых ботинок и обуви. Пол бывает скользким, когда он мокрый. Наши целители не знают ничего об исправлении людей, так что если ты поскользнешься и сломаешь ногу, мы съедим тебя так же, как съели бы оленя, — он снял ботинки и надел пару мокасин, которые стояли на коврике. — Туалет и раковина вон за той дверью. Зона хранения за следующей дверью. Суконные мешки для терра индигене. Не трогай их. Под столешницей холодильник. Микроволновка и электрический чайник для нагрева воды. Кружки, тарелки и приборы сложены в нижних ящиках. Ты ответственна за чистоту того, что использовала, — он хлестнул её взглядом. — Ясно? Ты собираешься просто вот так стоять там?

Она сняла пальто и ботинки, надела обувь, которую принесла с собой, и вспомнила прихватить ключи, когда он огрызнулся на неё.

Он не был приятным мужчиной, а она собиралась обучиться этой работе как можно быстрее, чтобы ей не пришлось слишком часто иметь с ним дело.

Он открыл ещё одну деревянную дверь, которая вела в другое большое помещение.

— Сортировочный зал, — сказал он, подойдя к панели на стене и щёлкнув выключателем. — Эта панель отпирает двери для доставки. Они держатся запертыми, если только ты не принимаешь согласованную доставку или не выдаешь письма.

— Как я узнаю, что доставка согл…

— Отверстия на этой стене содержат письма для магазинов Рыночной Площади. Большие секции содержат пакеты и всё остальное, что необходимо держать в ровном положении. Свёртки также могут храниться под сортировочным столом или в этих шкафах, — Саймон вновь неприязненно взглянул на неё, открыв очередную дверь и указав на знак, прибитый к дереву. — Видишь это? Здесь сказано «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН». Никто, кто не является терра индигене, не имеет права заходить в сортировочный зал, кроме тебя. Это ясно?

— Ясно, но… почему? — спросила она.

— Потому что я так сказал. Потому что то, что происходит внутри Двора, не касается никого, кроме нас, — Саймон посмотрел на настенные часы и проворчал: — У меня есть кое-какие дела, так что ты сама разберешься, что делать дальше.

— Но…

— Доставки принимаются с девяти утра до полудня. Доставки в послеобеденное время прибывают с двух до четырёх часов дня. Грузовики терра индигене приходят в другое время, но тебя они не касаются. В том ящике список телефонных номеров, если будут вопросы, можешь позвонить в «Вопиющее Интересное Чтиво» или в «Лёгкий Перекус». Все эти мешки с письмами и те свёртки должны быть отсортированы для доставки. Мы делали, что было в наших силах, пока искали Связного, но у нас есть своя работа, и нет времени делать твою.

— Но…

— Дверь открывается в девять, — сказал он, направившись прочь из зала.

Мег ошарашено уставилась на дверь, ведущую в заднюю комнату, а затем подпрыгнула, когда наружная дверь с грохотом захлопнулась.

Она затаила дыхание, пока не убедилась, что одна. Затем выдохнула, пробормотав «Плохой Волк», и понадеялась, что сможет разобраться, как начать свой рабочий день.

* * *

Саймон хотел кого-нибудь укусить, но человек, прислонившийся к стене, рядом с задней дверью в «ВИЧ», был Генри, и одинокий Волк не связывается с Гризли, особенно когда этот Медведь выступает в роли духа-наставника Двора и был один из нескольких созданий, с которыми Саймон мог поговорить, не остерегаясь своих мыслей или слов.

— Уверен, что твой хвост не завязан в узел этим утром, — с лёгкостью спросил Генри. — Может, ты не хочешь спугнуть нашего нового Связного раньше, чем она сумеет рассортировать для нас хоть немного из тех писем.

Он втиснул свой ключ в замок и повернул его, но не открыл дверь.

— Она не пахнет добычей. Она отдохнула и накормлена, и не мёрзнет. Почему она не пахнет добычей?

— Не все люди пахнут, — тихо ответил Генри.

Саймон покачал головой.

— Для некоторых мы принимаем решение, что они несъедобны, потому что разумно иметь их поблизости. Но они всё равно пахнут добычей, а она нет.

— Не все люди пахнут, — ответил Генри. — Немногие испускают этот сигнал, но были и такие, — он задумался. — Может быть, ты не уловил запах добычи из-за вонючих волос?

Саймон уставился на Гризли.

— Ты смог уловить вонь оттуда, где стоял?

— Нет, ветер дул не в том направлении, чтобы я смог уловить запах, но я слышал как ты орал на этот счёт. Как и все остальные, кто бодрствует в это время дня.

Он упёрся лбом в дверь.

— Отсутствие запаха добычи сбивает меня с толку.

— Оно и видно. Но она не терра индигене. Уж в этом-то я уверен.

— Как и я. Она пахнет человеком. Она просто не пахнет как добыча.

— Если она создала так много проблем раньше, чем большинство из нас вообще увидели её, может тебе стоит выдворить её из Двора.

Саймон отступил от двери и вздохнул.

— Я позволю остальным в Деловой Ассоциации взглянуть на неё, прежде чем приму решение. Нам нужен Связной. Ничего не остаётся, как позволить ей остаться здесь на некоторое время.

Генри кивнул.

— Ты объяснил ей, что она должна делать?

Он огрызнулся, прозвучав раздражённо.

— Тогда держись от неё подальше остальную часть утра и дай кому-то другому всё объяснить.

— Кому?

— Сам знаешь кому.

Да, он знал. Он также знал, что если оспорит это, Генри размажет его по стене, чтобы вбить немного разума в него. По дружбе.

— Хорошо. Пусть Койот какое-то время позанимается с ней.

И только, когда он оказался внутри книжного магазина и повесил пальто на вешалку, он осознал, что всё ещё был в мокасинах и его ноги промокли. Он был так раздражён и сбит с толку, и отчаянно желал убраться прочь от Мег раньше, чем перевоплотиться и укусит её только для того, чтобы доказать что она была добычей, что позабыл сменить мокасины на ботинки.

Свирепо разозлённый теперь на всё человечество — и на эту с вонючими волосами в особенности — он, топая, поднялся в офис на втором этаже и занялся бумажной работой перед тем, как проверить новое поступление, которое прибыло вчера. Магазин не откроется ещё в течение часа. Если всем повезёт, он возьмёт себя под контроль к тому времени и не съест никого из покупателей.

Чёртово объявление «Требуется Помощь» исчезло.

Асия таращилась на стеклянную дверь, не осмеливаясь подойти ближе, когда очищенная зона доставки свидетельствовала о том, что Иные были на ногах.

Она хотела эту чёртову работу. Очень хотела эту работу. Она уже несколько месяцев провела в Дворе и не смогла ни к чему присмотреться, чего никто другой не видел. У её поручителей заканчивалось терпение, они начали намекать, что возможно им придётся нанять кого-то более профессионального для этого задания.

Её внешние данные избавили её от её родного города Поданка, в котором у неё не было будущего. Эта же внешность привела ее в Спарклтаун и на несколько прослушиваний. Но она больше играла на кастинговых кушетках, чем перед камерой, пока не раскрыла пикантную информацию о жене крупной шишки из Спарклтауна, которая дала ему рычаг, необходимый для развода с женой без финансовых потерь.

Под предлогом подготовки ее к главной роли в телешоу, которое еще предстоит определить, он помог Асии усовершенствовать ее естественные навыки сбора разведывательной информации, а затем отправил ее на поиски информации о конкуренте.

Она по-прежнему не была уверена, было ли это первое задание проверкой, но когда она вернулась с информацией, ей дали еще одно задание и толстый конверт с деньгами.

Это было все равно, что получить деньги за исследование роли полицейского под прикрытием или корпоративного шпиона. Да, это была бы идеальная роль для нее: Асия Крейн, специальный следователь. Иногда она проводила время в одном из больших городов и имела причудливую одежду и безделушки. В других случаях она провела несколько недель в городке, который был подобием Поданка, играя роль застенчивой молодой вдовы, начинающей новую жизнь, одетой в двойные комплекты и туфли-лодочки, пока она выискивала информацию о выбранной цели или помогала разрушить его деловую карьеру, или политические амбиции.

Работа была захватывающей, веселой, хорошо оплачивалась, и теперь, когда Шишка привлек несколько заинтересованных сторон, чтобы финансировать ее, она получила расширенные задания с более сложными задачами. Большинство актрис строили свою карьеру не так, но через год или два она вернется в Спарклтаун с достаточно высоким положением, чтобы получить любую роль, которую захочет.

Проникновение в Двор было её самым большим и рискованным заданием на данный момент. Она переселилась в Лейксайд, поскольку это был единственный Двор во всей Таисии, в котором есть хоть какие-то работники-люди помимо Связного. Даже Толанд на восточном побережье и Спарклтаун на западе — финансовые и развлекательные центры континента — не имели дворов с такой терпимостью к людям. Её заданием было попасть внутрь, провести наблюдения и отчитаться обо всём, что может помочь в решении вопросов с Иными, или ещё лучше, поможет избавиться от их чрезмерно жестокого контроля над человеческими городами в Таисии.

Работая с минимумом информации, несмотря на друзей, у которых были друзья в правительстве Лейксайда, Шишка утверждал, что у неё есть лишь две предполагаемые цели, чтобы получить пропускной билет в Двор: Эллиот Вулфгард и Саймон Вулфгард. Благодаря Эллиоту, она бы вошла в круг правительственных чиновников и карьеристов, которые могли бы предложить больше информации, стоящей денег. Но в последнюю минуту перед самым её отбытием в Лейксайд, Шишка обнаружил, что Эллиот однажды сказал светской даме, которая флиртовала с ним, что совокупления мартышек ничем не отличается от гуменного траха, и ни то, ни другое его не интересует. Никто не запомнил, что она сказала ему в ответ, но несколько дней спустя, эту светскую даму обнаружили частично съеденной в её собственной спальне. Поэтому Асия убрала Эллиота Вулфгарда из списка.

Оставался только Саймон, которому на вид было немного за тридцать — достаточно молодой, чтобы любить частенько заниматься петтингом и достаточно зрелый, чтобы не выйти из-под контроля, оставив человеческого партнера вести «брачные танцы» с Волком. Поэтому она выбрала себе личину и образ, который вписывался в имидж других девушек, учившихся в университете и технологическом колледже и которые ошивались близ магазина. Она даже записалась на несколько курсов в Университет Лейксайда, чтобы скоротать время. И что же она получила за свои усилия? Ничего. Ни работы, ни секса, ни интимных бесед, даже не было и нескольких минут на складе, посвящённых языку и утехам. Она даже не смогла заполучить членство в фитнесс-центре.

Ей необходимо в ближайшее время показать хоть какой-то прогресс. Если она не преуспеет, её поручители могут приостановить задание и послать на эту работу кого-то другого. А если они сделают это, Шишка не выполнит данные им обещания, и в конечном итоге ей придётся вернуться в Поданк, вместо того, чтобы быть звездой своего собственного телевизионного шоу.

Карканье объявило о прибытии кучки Ворон, которые уселись на кирпичную стену высотой по плечо, которая стояла вдоль левой стороны зоны доставки. Одна из Ворон слетела вниз на деревянную скульптуру с плоской вершиной перед одним из окон офиса Связного. Она стала наблюдать за тем, что происходило в офисе. Остальные четыре Вороны наблюдали за ней.

Развернувшись, словно она приостановилась ненадолго, и её ничего не интересовало, что касалось Двора, Асия ушла.

Она ничего не добилась с Саймоном Вулфгардом. Может быть, ей больше повезёт с новым Связным.

* * *

Мег открыла дверь с табличкой «Посторонним вход запрещён», затем закрыла глаза и представила офис Связного, словно он был нарисован на бумаге. Прямоугольное здание было поделено на три большие комнаты. В задней комнате имелась уборная, где был туалет и раковина. Это помещение также служило в качестве комнаты отдыха и склада, и имела дверь, которая вела на улицу и открывала доступ в сортировочный зал. Сортировочный зал имел большие уличные двери приёмки, внутреннюю дверь, которая вела в главный зал, и дверь с табличкой «Посторонним вход запрещён», расположенную прямо за зоной трёхстороннего рабочего стола. Главное помещение, где по её мнению, будет проходить большая часть доставок, поскольку тут был рабочий стол, имело стеклянную дверь и два больших окна.

Она снова осмотрела сортировочный зал и задалась вопросом, кто же спроектировал офис Связного. Для помещения, которое должно быть служебным, приватным, конфиденциальным, сортировочный зал имел ужасно много дверей, не говоря уже об окне, которое могло предоставить несанкционированный доступ.

Не её проблема. До тех пор пока двери приёмки заперты, когда в них нет надобности, она сможет избежать участи быть съеденной. Может быть. Хотелось бы надеяться. А прямо сейчас ей надо было подготовиться к работе.

Включить свет в главной части офиса было просто — выключатели были на стене рядом со служебной дверью. Добраться до уличной двери и открыть её, стало проблемой, поскольку она не смогла понять, как короткий край столешницы стола слева открывается и открывается доступ в главную часть помещения. Поэтому она взяла стул из сортировочного зала и с его помощью перебралась через столешницу. Она повернула простой замок в положение «открыто» и затем осознала, что простой замок был усилен основательным засовом, к которому необходим был ключ — который мог быть, а мог и не быть на связке ключей, которую она оставила в сортировочном зале.

Кар-р кар-р

Три чёрные птицы взгромоздились на плоский кусок дерева и, маневрируя, пытались получше заглянуть в одно из окон. Она едва не отмахнулась от их присутствия, но потом стала гадать, а не были ли они Воронами терра индигене, которые явились посмотреть на нового Связного.

Попытавшись нацепить счастливую улыбку, Мег помахала им пальцами и губами вымолвила «Доброе утро». Затем вновь вернулась к столешнице и постаралась приподняться так, чтобы перекинуть через неё ноги.

Ходячие Имена ничего не рассказывали девушкам о них самих, но Мег кое-что всё-таки услышала. Ей было двадцать четыре года. Рост у неё шесть и три дюйма (160 см). У неё черные волосы, серые глаза и белая кожа. Её щеки имеют лёгкий розовый оттенок, который в лучшем свете выставляет шрамы, но её лицо всё ещё не было отмечено бритвой. Девушки в резервации содержались в полном здравии, и они ежедневно выходили гулять, но им не позволялось делать ничего, что может вызвать у них лишнюю выносливость или сделать их физически сильными.

Иногда решительность может восполнить выносливость и силу. А иногда нет.

Когда она в четвёртый раз приземлилась по другую сторону столешницы, тихо прозвучал голос:

— Хоть это и очень увлекательно, но почему бы тебе не использовать дверцу выхода?

Мег попятилась от столешницы, когда поджарый мужчина шагнул в офис через Служебный вход. У него были светло-карие глаза и каштановые волосы, которые имели множество оттенков, в том числе, и серый.

— Прости, — сказал он. — Не хотел пугать тебя. Зовут меня Шутник. Генри посчитал, что тебе может надо немного помочь разобраться, что надо делать, и поскольку этим утром Саймон жует свой собственный хвост, а я приглядываю за пони, меня выбрали тебя в помощники, — он вскинул обе руки. — Никаких трюков. Обещаю, — а потом он улыбнулся ей, и улыбка была и дружелюбной и хитрой одновременно. — По крайне мере, не сегодня.

— Мне надо открыть дверь до начала прибытия доставок, — сказала она, пожалев, что прозвучала столь встревоженной. — Ключи, которые мне передали на связке, в сортировочном зале, а я даже не знаю какой из них от этой двери.

— Его там нет, — ответил Шутник, исчезнув в сортировочном зале. — У тебя есть ключ от задней двери, — продолжил он, вернувшись в главное помещение и перепрыгнув через столешницу. — Я покажу тебе, где хранятся офисные ключи.

Он отомкнул засов, на миг присмотрелся к Воронам, а затем широко улыбнулся, вернувшись за столешницу.

— Ты пробыла на работе менее часа, а уже самый забавный Связной, что когда-либо был у нас.

— Спасибо, — сказала она, постаравшись не прозвучать угрюмой. Она могла представить, что сказал бы Саймон Вулфгард, если бы услышал об этом: — Ты же никому не расскажешь про столешницу, да?

— Я? Нет. А вот они?

Шутник кивнул в сторону окна. На деревянной скульптуре Вороны состязались за место, а ещё две стояли перед дверью и заглядывали внутрь:

— Большая часть Двора услышит об этом в течение часа.

Она вздохнула.

— Пошли. Я покажу тебе трюк с проходом в столешнице.

Он указал на щеколду, которая соединяла дверцу прохода с длинным прилавком.

— Я пробовала, — сказала она.

— Эта щеколда держит проход закрытой во время дня, когда ты можешь часто входить и выходить, — он запустил руку под широкий выступ. Минутой позже Мег услышала, как засов отодвинулся, а потом и второй: — Здесь два больших засова, которые держат дверцу прохода закрытой всё остальное время. Их закрываешь, когда покидаешь офис на обеденный перерыв или в конце рабочего дня.

Шутник толчком открыл дверцу прохода, а затем отступил в сторону и позволил ей войти за прилавок. Он последовал за ней внутрь, захлопнул проход и закрыл его, использовав видимую щеколду. После того как он показал ей, где находятся два других засова, он указал на принадлежности и другие предметы, расположенные на полках под прилавком.

Папка-блокнот. Круглый керамический держатель, битком набитый различными цветными карандашами. Скрепки и резинки для бумаг. Телефон у короткой стороны прилавка и справочник на полке под ним. И каталоги. Множество каталогов с товарами от различных магазинов, как и разнообразные меню местных закусочных.

— У нас есть почти всё, по чуть-чуть, на Рыночной Площади, но не всё, — сказал Шутник. — В нескольких кварталах отсюда есть рыночная площадь, где обслуживают людей, живущих в этой части Двора. Там есть разного рода магазины и большее разнообразие товаров на продажу. Автобус Двора дважды в неделю отвозит туда любого, кто хочет сделать там покупки.

— Это не опасно? — спросила она, вспомнив учебные картинки драк, крови и разрубленных тел.

Он с любопытством посмотрел на неё.

— Опасно всегда, когда нас всего лишь несколько среди людей, — он махнул рукой, указав на Ворон, а затем прикоснулся пальцами к своей груди. — Запомни, Мег Корбин. Мы одни из тех, кого ты можешь видеть, но мы не единственные, кто находится здесь. Именно поэтому у нас так много каталогов, — продолжил он более лёгким тоном. — Наши магазины заказывают вещи напрямую у производителей, также как это делают людские магазины. Но есть много других заманчивых вещичек, которые мы заказываем в людских магазинах и доставляем сюда, и тут в дело вступаешь ты.

Мег кивнула, не зная, что и сказать. Так много предостережений таилось в его словах. Так много всего, что надо обдумать.

— Готова приступить? — спросил Шутник.

— Да.

Они отправились в сортировочный зал. Шутник взял верхний мешок с кучи, открыл его и вытряхнул содержимое на сортировочный стол.

— Почтовый грузовик приходит по утрам, — сказал он. — Возвращай им их мешки, как опустошишь их. Тебе придётся привыкнуть сортировать почту более конкретно, но для начала сортируй по гарду или адресу. Затем…

Кар-р кар-р

Шутник улыбнулся.

— Похоже у тебя первая доставка.

Мег вышла в главный зал, частично прикрыв дверь. Она вытащила папку-блокнот на столешницу, проверила ручку, убедившись, что она рабочая, и аккуратно записала дату на верхней странице — и понадеялась, что дни в календаре, лежавшем под столешницей, были правильно перечёркнуты.

Вороны бросились врассыпную, большая часть из них улетела прочь, но несколько вновь уселись на кирпичную стену и скульптуру, торчавшую из снега.

Когда мужчина вышел из зелёного фургона и открыл его заднюю дверь, Мег записала время, цвет фургона и его название «Повсеместная Доставка».

Водитель был пожилым мужчиной, и его лицо изрезало линиями погода и годы, но его движения казались умелыми, а также активными. Он локтем закрыл дверь фургона и взглянул на Ворон, открыв дверь офиса. Уравновешивая четыре пакета, он замешкался в дверном проёме.

— Доброе утро, — произнесла Мег, понадеявшись, что прозвучала дружелюбно, но в тоже время по-деловому.

Он расслабился и поспешил к прилавку.

— Доброе утро. У меня несколько мешков для вас.

Внезапно вспомнив, что любое лицо может принадлежать врагу, она рьяно сражалась за сохранение деловой выдержки.

— Это мой первый день. Не возражаете, если я запишу немного информации?

Он улыбнулся ей, достаточно широко, чтобы она успела подумать, что его зубы были не теми, которые были даны ему при рождении.

— Это очень хорошая идея, мисс…

— Мег.

— Мисс Мег. Я Гарри. Пишется Г-А-два-Р-И. Я из «Повсеместной Доставки». Не особо причудливое название, но зато верное. Обычно я приезжаю сюда ближе к девяти утра в День Луны и в День Таисии, но снегоуборщики всё ещё расчищают улицы и движение этим утром крайне медленное. На сегодня четыре пакета. Надо чтобы вы расписались за них.

Она записала его имя, дни и время, в которое он обычно осуществляет доставку, и количество пакетов, за которые она расписалась.

Гарри посмотрел в её блокнот и счастливо вздохнул.

— Греет сердце видеть, что кто-то за прилавком делает правильно работу. Не то, что предыдущий у них был, — он покачал головой. — Я не удивлён, что они дали ему пинка. Странно, что они продержали его так долго. Не удосужился ни о чём побеспокоиться, и это как-то неправильно. Нет, это неправильно. Кстати, здесь может стать довольно зябко, учитывая, что эту дверь всё время то открывают, то закрывают. Возможно, тебе понадобится пара перчаток без пальцев. Моя жена носит такие по дому, и клянётся, что они помогают ей согреться. Тебе стоит подумать о приобретении таких перчаток.

— Я подумаю.

— Берегите себя, мисс Мег.

— Хорошо. Увидимся в День Луны, Гарри.

Он дружелюбно помахал Воронам, пока шёл к своему фургону.

Мег поставила керамическую подставку для ручек на столешницу, а блокнот убрала на полку, подальше от глаз. Затем она вернулась в сортировочный зал.

Шутник широко улыбнулся ей.

— Он не странный, если тебя это интересует. Он просто испытал облегчение, что ведёт дела с кем-то неопасным. Очень обеспокоился, что ты подхватишь простуду, и это столь же ради его блага, как и ради твоего, — он присмотрелся к ней. — И кстати, он прав.

— Да?

Ей не понравилось, как он рассматривал её, особенно когда он схватил её за руку и стиснул её, но отпустил раньше, чем Мег успела возразить.

— Ты не толстая, и мускул у тебя особо нет. Тебе надо поработать над этим. В «Бег и Удар» есть беговые дорожки и…

— Мне не нравятся беговые дорожки, — она услышала, как паника росла в её голосе.

«Не думай о резервации. Не думай о распорядителе или беговых дорожках, или чем-либо другом в этом месте».

— Здесь много мест, где ты можешь гулять, — его голос был мягким, но нечто острое вспыхнуло в его глазах, пока он наблюдал за ней. — Но ты не смогла перепрыгнуть через прилавок, поэтому я предложил, что тебе не помешает несколько упражнений, чтобы укрепить мышцы. И на втором этаже «Бег и Удар» проводятся уроки танцев или бендинга, или что-то в этом роде.

— Я подумаю об этом.

— Сортируй по гарду, затем по личностям, — сказал Шутник после неловкой паузы. — Я вернусь с несколькими пони через пару часов.

— Пони?

— Они работают как курьеры внутри двора, когда посчитают нужным.

Он оставил её, и она задалась вопросом, не сболтнула ли она уже и так слишком много.

* * *

Шутник тихо закрыл заднюю дверь и огляделся по сторонам. Вороны пришли в движение, разлетевшись по сторонам, став наблюдать и прислушиваться — да и послушать, что обычные вороны должны были им рассказать. Ястребы парили высоко над головой, они тоже наблюдали.

А внутри Офиса по связям с людьми?

Секреты. Страх.

Он хотел сунуть свой нос и узнать причины того и другого.

С Саймоном не поговорить. Не сегодня. Генри уже предупредил его об этом. А Тесс? Да, Тесс может знать, как они обзавелись новым Связным. И она хранила припасы чая из высокой травы. «Лёгкий Перекус» пока что не был открыт для посетителей-людей, поэтому у неё, возможно, найдётся время посплетничать — если он озвучит свои суждения и вопросы в правильном русле.

Он был рад, что Генри рассказал ему о том, что Мег не имеет запаха добычи, который был присущ людям. Он бы гораздо больше опасался их Связной, если бы Гризли уже не знал, что в ней есть что-то особенное.

Ему хотелось узнать, как и почему Саймон принял на работу Мег Корбин. Но больше всего ему хотелось узнать, что именно в ней заставляло его чувствовать, что она может представлять опасность для них всех.

ГЛАВА 3

Монти заплатил водителю такси и вышел на углу Уайттейл Роад и Чеснат Стрит. Такси было роскошью, которую он не мог себе позволять каждое утро, но он не хотел опоздать в свой первый рабочий день. Ему придётся проверить маршруты автобусов и их расписание, пока у него есть время подумать, надо ли ему покупать машину.

Он посмотрел на часы и задумался. Полицейский участок на Чеснат Стрит был уже в поле зрения, а у него было ещё полчаса до встречи с Капитаном Бёрком. Напротив участка через улицу было маленькое кафе, здесь подавали наваристые насущные блюда и кофе, достаточно крепкий, чтобы помочь мужчине выстоять, когда он слишком устал, чтобы устоять на своих ногах. В центральной части квартала стоял небольшой Всесветный Храм.

Ещё раз взглянув на часы, Монти перешел улицу и подошел к храму. Было это правдой или нет, но его сердце успокоилось, когда он подумал, что есть что-то за пределами физического существования, что-то доброжелательное по отношению к людям, потому что боги знали, что в физическом плане не так уж много доброжелательного к ним.

Он открыл дверь в храм, обстучал снег с ботинок, а затем уже вошёл в храм.

Мягкий естественный свет проникал сквозь засыпанные снегом окна. Ванильные свечи нежно ароматизировали воздух. Из скрытого звукового устройства по храму разносились случайные звуки медитативных колокольчиков. Мягкие скамейки, которые можно было расставить по разным углам. Сегодня они были рассредоточены, чтобы обеспечить сидячие места в каждой из ниш, где были представлены духи-хранители.

Микхос — хранитель полицейских, пожарных и медицинских сотрудников — стоял в самой ближней к двери нише, и в этом был смысл, поскольку храм находился чересчур близко к полицейскому участку.

Взяв спичку из коробка, он зажёг свечу перед нишей, потом сел на скамью и занялся контролируемым дыханием, которое поможет ему очистить разум от суетных мыслей с тем, чтобы услышать тихий голос мудрости.

Но разум его наполнило воспоминание, а не мудрость.

«Ты застрелил человека, чтобы защитить Волка».

«Я застрелил педофила, который держал девочку в плену в своём доме. У него был нож, и он угрожал её убить».

«Ты оставил раненного человека наедине с терра индигене».

«Пульс не прощупывался. Я не знал, что он ещё был жив, когда я пошёл проверить остальную часть дома».

Он не знал, что девочка была Волком терра индигене. Он не знал, что ублюдок, которого он подстрелил, всё ещё технически был жив, когда он вызвал подмогу и медицинскую группу, а затем оставил девочку, чтобы быстро проверить остальную часть дома. Он не знал, какой ущерб мог принести человеческому телу изголодавшийся молодой Волк за столь короткое время.

Он не должен был входить туда один. Не должен был оставлять девочку. Он многое не должен был делать. Учитывая, что ему это стоило впоследствии, он сожалел, что занялся тем, чего не должен был делать в одиночку. Но застрелить педофила? Об этом решении он не сожалел, особенно после того, как обнаружил тела шести других девочек.

Если бы спасённая девочка была человеком, он бы до сих пор жил в Толанде со своей возлюбленной Элейн Борден и их дочерью, Лиззи. Он по-прежнему читал бы сказки на ночь своей малышке каждую ночь, вместо того, чтобы жить в однокомнатных апартаментах в нескольких сотнях миль от неё.

Но он застрелил человека ради защиты Волка, и никто этого не забудет. Комиссар полиции Толанда предоставил ему выбор: перевестись в Лейксайд или отказаться от любой полицейской работы навсегда.

Элейн была в ярости, в ужасе, униженна, что заодно он обрушил на неё скандал, сделав её светским изгоем, сделав Лиззи жертвой насмешек и подколов, и даже толчков и шлепков от школьных товарищей, которые неделю назад были её друзьями.

Никакие законные акты не связывали их. Элейн не хотела такого сильного переплетения — по крайней мере, пока он не докажет, что его работа сможет обеспечить её светскими связями, которых она жаждала. Но она оказалась достаточно быстра в звонке юристу и превратила его обещание материальной поддержки Лиззи в официальный документ после того, как она категорически отказалась даже рассматривать возможность поехать с ним и начать всё заново. Жить в Лейксайд? Он был безумен?

Лиззи. Его маленькая Лиззи. Позволит ли Элейн навещать её? Если он сядет на поезд до Толанда и приедет на выходные, позволит ли ему Элейн увидеть дочь?

«Я не видел Волка, Лиззи. Я видел девочку чуть старше тебя, и на минуту, я представил тебя в руках такого человека. Я не знаю, кто нажал курок: полицейский или отец? Я не знаю, поймёшь ли ты когда-нибудь. И я не знаю, что я буду делать в этом месте без тебя».

Сделав глубокий вдох благоухающего воздуха, он покинул храм и пошёл к полицейскому участку, чтобы выяснить было ли у него будущее.

* * *

Капитан Дуглас Бёрк был большим мужчиной с аккуратно постриженными тёмными волосами чуть ниже лысины. Его голубые глаза горели лютой разновидностью дружелюбия, которая могла успокоить или напугать человека, который встречался взглядом с этими глазами, сидя за столом напротив.

За несколько секунд до того, как Бёрк жестом пригласил присесть за стол напротив и открыл файл, Монти понял, что его оценка была уже произведена: темнокожий мужчина среднего роста, который с трудом оставался бритым и имел склонность толстеть, когда ел слишком много хлеба или картофеля раз за разом, и чьи вьющиеся чёрные волосы уже начали немного седеть, несмотря на то, что ему ещё не было сорока лет.

— Лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери, — одарив Монти лютой улыбкой, Бёрк закрыл файл и сложил руки на нём. — Толанд большой город. Только Спарклтаун и два других города на всём этом континенте по численности и размерам соответствуют ему. А это значит, живущие там люди могут прожить всю свою жизнь без осознанной встречи с Иными, и это позволяет с лёгкостью притворяться, что терра индигене вовсе и не наблюдают за всем, что делает человек. Но Лейксайд был построен на берегу озера Эту — одном из Великих Озер, которые являются самыми крупными источниками пресной воды в Таисии — и эти острова принадлежат терра индигене. У нас есть несколько фермерских общин и деревень, расположенных в тридцати минутах езды от черты города. На Великом Острове есть община Простой Жизни, люди там занимаются сельским хозяйством. И есть город Талулах Фолс вверх по дороге. Помимо этого, ближайшие людские поселения или города в двух часах езды на поезде в любом направлении. Все дороги проходят через лес. Лейксайд маленький городок, а это означает, что мы не столь велики, чтобы позабыть, что там находится.

— Да, сэр, — сказал Монти.

В этом заключалось одно из возражений Элейн переезжать в Лейксайд: ни при каких обстоятельствах предполагаемые светские связи будут хоть что-то значить, когда ты не можешь позабыть, что ты всего лишь умное мясо.

— К данному участку на Чеснат Стрит прикреплён район, который включает в себя и Двор Лейксайд, — сказал Бёрк. — Тебе назначается роль посредника между полицией и Иными.

— Сэр… — Монти начал протестовать.

— Под твоим прямым подчинением будет три офицера. Офицер Ковальски будет твоим водителем и напарником; офицеры Макдональд и Дебани — зайдут на вторую смену патруля, но будут отчитываться о всевозможных инцидентах тебе в любое время суток. Эллиот Вулфгард — консул, который разговаривает с майором и пожимает руки другим государственным чиновникам, но тебе лучше познакомиться с Саймоном Вулфгардом. Хотя бы потому, что он открыл терра индигене магазин, в котором есть сотрудники-люди и терпимо относится к покупателям-людям. И потом, мне кажется, у него гораздо больше влияния в Дворе, чем наше руководство считает.

— Да, сэр.

Вести дела напрямую с Иными? Может быть, ещё не слишком поздно вернуться в Толанд и найти какую-нибудь другую работу. Даже если Элейн не пустит его обратно, он всё равно будет ближе к Лиззи.

Бёрк встал и вышел из-за стола, жестом приказав Монти остаться сидеть. После продолжительного взгляда, он сказал:

— Ты знаешь о Потопленном городе?

Монти кивнул.

— Городская байка.

— А вот и нет, — Бёрк поднял канцелярский нож со стола, перевернул его в руках несколько раз, а затем положил обратно. — Мой дедушка был в одной из спасательных бригад, которая отправилась на поиски выживших. Он никогда об этом не рассказывал вплоть до дня моего выпуска из полицейской академии. В тот день он посадил меня и рассказал о случившемся.

— Судя по тому, что впоследствии было собранно по кусочкам, три молодых человека, полные бравады, решили, что если избавиться от Иных, люди возьмут бразды правления, и это будет первым шагом к нашему доминированию на этом континенте. И они вылили пятьдесят галлонов яда в устье реки, которая была источников воды для этого Двора.

— Иные поймали парней на земле, которая была под контролем людей, и они вызвали полицию. Парней доставили в участок, и их наказание должно было быть исполнено по людскому закону и в людском суде.

Выражение лица Бёрка стало мрачным.

— Оказалось, что один из этих парней был племянником какой-то важной особы. И было заявлено, что эти парни просто стояли рядом с бочками, и никто не видел, как они выливали яд в реку. Их освободили, и городское правление оказалось довольно глупым позволить им публично заявить об их «действиях без последствий» как о победе для человеческого рода. А терра индигене наблюдала и слушала.

— Позже той же ночью, пошёл дождь. Небеса разверзлись, и вода обрушилась столь мощно и быстро, подземные переходы были заполнены, протоки и ручьи переполнились и вышли из берегов раньше, чем кто-либо осознал наличие проблемы. Чётко выверенные молнии вырубили электричество по всему городу. В тот же самый миг затихли телефонные линии. Полночь. Темнота — хоть глаз выдери, нет возможности позвонить и попросить о помощи. А дождь всё шёл.

— Провалы грунта, достаточно большие, чтобы проглотить грузовики с прицепами, оборвали все до единой дороги, ведущие из города. Мостовые балки, которые простояли сотни лет, вырвало из земли. Локализованные землетрясения разрушили здания, в то время как другие постройки были поглощены провалами грунта. А дождь всё шёл.

— Люди тонули в своих собственных машинах в попытке сбежать — или в своих домах, даже не имея возможности попробовать избежать этой участи.

— Дождь прекратился на рассвете. Водители грузовиков, прибывшие в город для утренней доставки, были первыми, кто осознал, что что-то случилось, и позвал на помощь. Они обнаружили машины, битком набитые женщинами и детьми, плавающими на полях по другую сторону дороги.

Бёрк прочистил горло.

— Почему-то именно машины, в которых были только женщины и дети, смогли выехать из города. А большинство мужчин, которые были примерно того же возраста, как те, что отравили источник воды Иных, умерли не от утопления.

Монти наблюдал за лицом Бёрка и ничего не сказал. Эта история не шла ни в какое сравнение с тем, что он слышал о Потопленном городе.

— Когда вода начала спадать, спасательные бригады на лодках вошли в город и стали искать выживших. Их было не много, помимо тех, кого вымыло из города. В городе не осталось ни здания правительства, ни полицейского участка. Спасательная бригада моего дедушки подошла ближе ко Двору, и спасатели увидели то, что наблюдало за нами. Это был их первый — и единственный — взгляд на правду о Дворах и терра индигене.

Бёрк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, вернувшись в своё кресло за столом и сев.

— Иные, типа оборотней и кровососов? Тех, кто предпринимает вылазки затариться в людских магазинах и взаимодействует с людьми? Все они буфер, лейтенант. Такие же смертоносные, они меньшее из того, что живёт в Дворах. А вот то, что живёт незримым… Мой дедушка сказал, что термин, использованный в отчётах, был Элементалы. Он не стал объяснять чем они были, но всю жизнь после того как он увидел их, у него до сих пор трясутся руки, когда он произносит это слово.

Монти содрогнулся.

Бёрк сплёл пальцы и прижал руки к столу.

— Я не хочу, чтобы Лейксайд стал следующими Потопленным городом, и я ожидаю, что ты поможешь мне сделать так, чтобы этого не случилось. Мы и так уже заработали одну чёрную метку. Ещё одну мы не переживём. Мы это прояснили, лейтенант?

— Всё ясно, сэр, — ответил Монти.

Он хотел спросить об этой чёрной метке, но ему уже и так о многом предстояло сегодня подумать.

— Загляни на своё рабочее место и возьми карты и мобильный телефон. Офицер Ковальски будет ждать тебя там.

Он встал, поскольку было ясно, что Бёрк закончил с ним. Кивнув капитану, Монти развернулся уходить.

— Ты знаешь шутку о том, что случилось с динозаврами? — спросил Бёрк, когда Монти открыл дверь кабинета.

Он развернулся, нерешительно улыбнувшись мужчине.

— Нет, сэр. А что случилось с динозаврами?

Бёрк не улыбнулся.

— Иные случились с динозаврами.

* * *

Офицер Карл Ковальски оказался импозантным, приятной внешности мужчиной в возрасте около тридцати лет, который знал, как водить машину по заснеженным улицам Лейксайд.

— Надеюсь, грузовики с солью и песком очень скоро приведут проезд в порядок, — сказал Ковальски, пока они наблюдали, как машину перед ними занесло на светофоре. — Иначе, мы весь день проведём, разбираясь с лёгкими ДТП и машинами, которые занесло и забуксовали.

— Мы это проверяем? — спросил Монти, открыв небольшой блокнот, который он носил с собой повсюду.

— Надеюсь.

Странный ответ, поскольку их первым заданием было проверить машину, брошенную на Парксайд Авеню.

Монти проверил сделанные им записи.

— Снегоуборщик заметил машину прошлой ночью, но он не сообщил об этом вплоть до самого утра? Почему такая задержка?

— Машина могла съехать с дороги и застрять, — ответил Ковальски. — Владелец мог позвонить другу и тот отвёз его домой, и владелец мог решить заниматься машиной утром. Или он мог вызвать эвакуатор и найти где-то укрытие, поскольку каждая служба эвакуации будет иметь целый ряд звонков в подобную погоду, и могут уйти часы, прежде чем грузовик доберётся до владельца этой машины.

— Но машина до сих пор там.

— Да, сэр. Машина по-прежнему там, поэтому пришло наше время проверить её.

Ковальски припарковался позади брошенной машины и включил проблесковые маячки. Он посмотрел в сторону кустов, которые служили ширмой позади длинного отрезка забора.

— Ах, чё… Простите, лейтенант.

Монти посмотрел на то, что могло бы быть тропинкой от машины до забора.

— Что это?

— Ничего хорошего, — мрачно ответил Ковальски, когда он вышел из патрульной машины.

Монти вышел, проверив землю под снегом, чтобы убедиться, что не ввалится в канаву. Убедившись, он двинулся через снег рядом с отпечатками, которые могли быть следами другого человека.

Кар-р кар-р

Он взглянул направо на группу птиц, взгромоздившихся на ближайшее дерево.

Забор высотой по грудь не имел декоративных шпилей, которые не давали перебираться через него. Кусты не были такой уж стеной, особенно если кто-то перепрыгнет через забор в поисках помощи. Заметив сломанные верхушки двух кустов, Монти занёс руки над забором и развёл кусты.

Кар-р кар-р

— О, боги, тут столько крови, — вымолвил Монти, мельком увидев истоптанный снег под кустами. — Подтолкни меня. Кто-то пострадал и нуждается в помощи.

— Лейтенант, — Ковальски схватил Монти за руку и оттянул его на несколько шагов назад, прежде чем тихо произнёс: — Это Двор. Поверьте мне, по ту сторону забора нет никого раненного.

Услышав страх под утвердительностью в голосе Ковальски, Монти огляделся по сторонам. Группа Ворон увеличилась до десяти особей, и ещё больше Ворон летело в их сторону. Ястреб уселся на верхушку фонарного столба, а другой парил над головами. И все они наблюдали за ним и Ковальски.

А потом Монти услышал вой.

— Нам надо вернуться в машину, сейчас же, — сказал Ковальски.

Кивнув, Монти вернулся назад к машине. Как только они сели в машину, Ковальски запер двери и завёл двигатель, и включил печку на полную мощность.

— Я думал, барьер между людьми и Иными будет более… солидными, — сказал Монти, содрогнувшись. — Это на самом деле Двор?

— Да, — сказал Ковальски, изучая Монти. — Вы не работали близ Двора в Толанде?

Монти покачал головой.

— Ни разу не был рядом, — он заметил, что руки Ковальски всё ещё дрожали. — Ты уверен, что на другой стороне этого забора нет никого пострадавшего?

— Уверен, — Ковальски слегка склонил голову, указывая на открытый участок земли на другой стороне четырёхполосного Авеню. — Как только прибудет буксир, мы сможем проверить могильник, и выясним, кто перелез через забор.

— Я не понимаю.

— В каждом Дворе есть своя собственная полиция, когда дело касается контакта с людьми. Вулфгард управляет этим Двором последние несколько лет, и их правила ясны. Дети, которые на спор перелезают через забор, чтобы посмотреть что там, вышвыриваются обратно через забор и сидят там, пока мы не заберём их и не арестуем их за незаконное проникновение. Подростки получают взбучку, могут заполучить плохой укус или сломанную кость, перед тем как их вышвырнут за забор. Но любой взрослый, который входит без приглашения, не возвращается. И если кто-то из людей — ребёнок, подросток или взрослый — перелезает через забор и несёт оружие… — Ковальски покачал головой. — Иные оставят кошельки, ключи и иные личные вещи в могильники, так мы узнаем, что этот человек не вернётся. Мы заполняем СМН форму. Знаете о таких формах?

Монти покачал головой.

— СМН. Скончался, Местонахождение Неизвестно. Семьям необходима данная форма, чтобы получить свидетельство о смерти, когда тело не может быть получено.

Монти уставился на кусты и подумал об истоптанном снеге и крови.

Ковальски кивнул.

— Да. С формой СМН, мы все пытаемся особо не задумываться о том, что произошло с телом, поскольку размышления об этом никому ничего хорошего не приносят.

Как много людей в Толанде, которые числились пропавшими, на самом деле были СМН?

— Что такого особенного в могильнике?

Ковальски проверил деревья и фонарные столбы. Монти сомневался, что число Иных, приглядывающих за ними, хоть как-то изменилось, но его партнёр имел лучшее представление об этом.

— Два года назад, Дафна Вулфгард со своим сыном была на пробежке. Вообще-то, прямо-таки здесь. Один мужчина подстрелил и убил её. Второй мужчина выстрелил в её сына, но промахнулся. Они уехали раньше, чем Волки добрались до неё и имели возможность преследовать мужчин. Но Волки нашли место в парке, где мужчины сидели в засаде, поджидая всё, что окажется в зоне поражения. Они последовали по запаху мужчин, но потеряли след, где вероятней всего был припаркован автомобиль, на котором те скрылись.

— Этой весной Иные высадили этот можжевельник, чтобы ограничить линию видимости, и наш майор и совет Лейксайда изменили парковую зону напротив Двора до природного заповедника, сделав её запрещённой для людей, за исключением прогулок с проводниками и запретили тут охотиться. Любой, кого поймают в парке ночью, будет арестован и оштрафован. Любого, кого поймают с оружием в любое время суток, отправят за решётку, если только не открыт сезон охоты на оленей, и каждый человек в этой стороне имеет разрешение на охоту с луком.

— Капитан Бёрк прилагал огромные усилия найти мужчин, убивших Дафну Вулфгард, но, похоже, они покинули Лейксайд сразу же после этого. Есть предположение, что они с самого начала не были из Лейксайда — просто-напросто приехали сюда за трофейным убийством и затем исчезли. Это дело до сих пор открыто.

— Почему дело всё ещё открыто?

Улыбка Ковальски была мрачной.

— Никогда не задумывались о налоге на воду, лейтенант?

— Да, задумывался.

Его потрясло, когда его домовладелица объяснила свои строгие правила насчёт использования воды. Другие квартиранты в его строение рассказали ему об использовании воды из дождевых бочек для мытья машин и полива небольшого огорода. Ему показалось странным, что никто не захотел рассказывать ему, почему здесь был налог на воду, когда они жили прямо на берегу озера, которое и было источником воды.

— Всю свежую воду контролируют Иные. Плата за воду и аренда для сельскохозяйственных земель, которые поставляют большую часть еды в Лейксайд, обсуждается с Двором. В год смерти Дафны Вулфгард, налог на воду был внесён в основную ставку. Тогда никто и словом не обмолвился, и с той поры ничего не было сказано, но капитан держит дело открытым, поскольку также не сказано, что если мужчины, ответственные за убийство, будут пойманы и понесут наказание, налог будет снят.

Монти втянул воздух.

— Вот почему ты принял это назначение? Из-за доплаты за риск?

Ковальски кивнул.

— Через шесть месяцев у меня свадьба. Дополнительный чек за каждый месяц поможет нам оплатить счета. Всякий раз сталкиваясь с Иными, мы рискуем, поскольку не знаем, посчитают ли они тебя мясом, когда посмотрят на тебя. Они опасные, и это правда, но человек может вести с ними дела, если будет осторожен.

— Забор — граница? — спросил он.

— Нет, их земли тянуться вверх до дороги. Забор быстрее служит предупреждением, нежели баррикадой. Зона между дорогой и забором считается коридором для доступа коммунальных служб и городских рабочих.

— За которыми наблюдают, — сказал Монти, посмотрев на Ястреба, который в ответ уставился на него.

— Всегда. И они высматривают куда больше, чем в Дворе и парке, — Ковальски глянул в зеркало. — А вот и буксир с патрульной машиной. Если эта группа останется с буксиром, мы сможем уехать.

Когда Ковальски открыл дверь и вышел поговорить с прибывшими офицерами, Монти задумался о том, что будет после того, как они проверят могильник.

— В случае СМН-формы, кто уведомляет семьи?

Пожалуйста, пусть это буду не я.

Ковальски запнулся с закрытием двери.

— Есть специальная группа следователей и психотерапевт, который берёт это на себя.

Он закрыл дверь.

Монти с облегчением выдохнул.

«Мы квартиросъемщики, не владельцы жильца, — однажды сказал церковнослужитель во время еженедельной службы. — Мы лишь берём взаймы воздух, которым дышим, и еду, которую едим, и воду, которую пьём».

Так просто было забыть обо всем в Толанде. Он подозревал, что налог на воду помогал всем в Лейксайд помнить истину.

Ковальски вернулся и повёл машину в сторону светофора, а потом развернулся по разделительной линии, притормозив почти напротив места, где они были припаркованы буквально минуту назад.

Даже со всем снегом, выпавшим вчера, груду камней и выброшенные личные вещи было несложно отыскать.