Кровные узы

Глава 16

Квартира Джейсена Соло, Зона Ротанда

— Я пришла сразу, как только ты позвонил.

Джейсена дожидалась Лумайя, выглядя сейчас не адептом учения ситхов, а страховым агентом со склонностью к модной одежде.

— Сегодня был трудный день, — сказал он, затем взял мешок для инструментов, чтобы положить внутрь пару нужных вещей. Часть привычек джедая у него осталась: у него почти не было личных вещей, кроме снаряжения, которое ему требовалось как пилоту и как полковнику ГГА. – Мне нужно кое–что с тобой обсудить.

— Я чувствую твое беспокойство.

— Люк знает, что ты здесь. Он не может определить, где именно ты находишься, но ощущает эхо твоего присутствия.

— Ты не должен тревожиться за меня. Однако нам следует ускорить твое становление как полноправного ситха, на случай, если Люк меня обнаружит и помешает наставлять тебя.

— Есть какие–то техники Силы, которым нужно меня обучить?

— Не техники, а скорее понимание. – Лумайя раскинула руки, и помещение внезапно стало одновременно и тихим и бурлящим темной энергией. Для Джейсена это ощущалось так, как если бы он находился в красиво оформленном кабинете вместе с группой опасных людей; дикость, скрытая налетом вежливости. – Обучение техникам Силы – это для учеников. Ты знаешь все, что тебе нужно знать. Это внутри тебя. Тебе лишь надо осознать и принять это.

— Ты говоришь так, словно это болезненно.

— Будет таким.

— Тогда ты знаешь, что это. Скажи мне. Или предупреди меня.

— Нет, не знаю. Я могу только направить тебя к пониманию, и поддержать, когда ты будешь переходить эту грань. У каждого свой обряд посвящения, поскольку он связан с выходом за рамки собственной личности.

Помещение рождало успокаивающее ощущение; иллюзия превращала комнату почти в зал для медитаций. Свет вокруг них был густо–синим и искаженным, словно проходил сквозь воду. Джейсен подумал о том, что по иронии судьбы сила и энергия этой женщины могут проявляться лишь в иллюзии, какой бы полезной ни была эта способность. Менять что–либо навсегда она не могла.

А вот он мог.

— Я кое–кого убил сегодня.

— Ты солдат. Солдаты должны быть готовы убивать.

— Способ, которым я убил… я никогда не думал, что способен на подобное. Меня ужаснуло то, на что я способен. Мне это не нравится.

— Джейсен, если бы тебе это нравилось, ты не был бы тем, кому предназначено стать Повелителем–ситхом.

Такая логика была одновременно и притягательной и до ужаса верной. Он уже вступил на путь боли; ему приходится делать то, чего он боится больше всего. Именно поэтому с каждым днем идти по этому пути становилось все легче, хотя и причиняло столько боли. Так было правильно. Как раз этому его учила Верджер, когда он был в плену у юужань–вонгов. Так же, как призрачная моль, которой приходится бояться и бороться, чтобы вырваться из кокона сильной, он должен пережить страдания, чтобы превратиться в «великолепное творение», чтобы измениться… и стать тем, кем должен быть. Повелителем–ситхом.

Путь, предназначенный ему для исполнения этого пророчества, ни в чем не будет легким. Верджер это знала. Она знала это еще тогда.

— Ты знала моего деда. Ему тоже пришлось пройти этим путем?

— Да.

— Почему же он потерпел неудачу?

— Он хотел власти. Не политической власти, но власти для того, чтобы улучшить жизнь тех, кого он любил. Это увело его в сторону, и испортило великого человека. Кроме того, ему недоставало широты твоих знаний о Силе. Это то, во что верю я.

Джейсен подумал о поразительной оплошности, совершенной им, заключавшейся в неспособности обнаружить правду о том, что Айлин Хабуур была нанята, чтобы убить его родителей, а не Кэла Омаса. С помощью ряда техник Силы, он должен был предугадать подобную вещь, однако этого не случилось. Он не предвидел этого.

«Я был ослеплен личными заботами, семейными связями. Наверняка причина в этом».

— Согласно учению ситхов, нам нет нужды избегать чувств любви и гнева, — сказал Джейсен. – Как это может быть правдой, если как раз в этом состояло упущение Энакина Скайуокера?

— Тебе не нужно избегать этих чувств. Нужно уметь пройти сквозь них и использовать их, чтобы стать сильнее. Посмотри на нынешних джедаев: у всех – семьи и дети, которые их ограничивают. Женушка Люка игнорирует все, что ощущает о тебе и использует любой предлог для того, чтобы не доверять своим чувствам, поскольку ставит на первое место счастье сына. Люк не конфликтует с тобой, поскольку боится, что его оттолкнут жена и сын. Если бы они встретили свои страхи и использовали их, они бы наверняка разрушили наши планы. Но они этого не сделают.

Джейсен чувствовал ее правоту. – А Бен?

— Бен станет хорошим учеником, когда перестанет соотносить себя с именем своего отца и обижаться на это. Он уже на правильном пути. – Лумайя понизила голос, словно опасаясь давать следующий совет. – Ты должен стать мастером–джедаем.

— Разве это не та вещь, которая мне уже не нужна?

— Бену требуется, чтобы ты стал мастером, чтобы он знал, что вырвался из–под контроля своего отца. Совет джедаев должен показать, что ценит то, что ты делаешь для Галактического Альянса, если он не желает, чтобы его считали подрывающим доверие к правительству, поскольку всегда найдутся те, кто использует это против него. – Она помедлила. – Да и вообще, что мешает тебе стать Мастером? Если уж то, чему ты научился за последние несколько лет, не дает тебе права на этот ранг, то что тогда дает?

— Лумайя, если я буду это лоббировать, мои действия будут восприняты как слабость, которую можно использовать.

— Тебе не потребуется это делать, не сейчас. Позволь мне самой сформировать нужное мнение.

— Влиять на Совет джедаев? Да ладно тебе…

— У тебя в нем есть и другие союзники, не только Мара Скайуокер. Я могла бы заронить эту мысль в нескольких местах – разумеется, вне Совета. А мысли имеют свойство жить сами по себе.

— Так же, как с адмиралом Ниатхал.

— У нее уже были амбиции. Ей всего лишь нужно было перестать стыдиться следовать им.

— Есть еще кто–то, кого ты побудила действовать?

— Мне не потребовалось оказывать серьезное воздействие. Галактика сама стремится к порядку.

Джейсен снова почувствовал необходимость проверить все самому. Как ни убедительно звучали слова Лумайи, он больше доверял собственным ощущениям. Сегодня вечером он вернется в Храм джедаев и увидит, услышит, почувствует сам, что является, а что не является истиной.

И он вновь рискнет сместиться во времени в прошлое, когда жил его дед. Он должен встретить свой страх.

— Очень скоро ты будешь готов понять, каким должен быть твой шаг за грань, — сказала Лумайя. – Я в этом уверена.

— Я тоже, — откликнулся Джейсен и хлопнул один раз в ладоши, выпуская импульс Силы. Прекрасная иллюзия подводного освещения рассеялась, словно растрескавшийся лед на поверхности пруда, и он снова оказался в своей небогатой квартире. Нужно было собрать сумку и выиграть войну.

Квартира Скайуокеров, Галактический Город

Двери квартиры открылись еще до того, как Бен нажал кнопку открытия. Люк почувствовал его приближение – водоворот эмоций в Силе.

«Неужели такое с ним из–за меня? Он настолько меня боится? Думаю, меня больше устраивало, когда он он пропускал мимо ушей все, что я говорю».

— Не нужно так бояться, — сказала Мара. Она положила руку Бену на плечо и направила его в гостиную. – Мы просто волновались за тебя, вот и все.

Она усадила его и бросила предупреждающий взгляд на Люка, когда тот вошел в комнату, чтобы попытаться успокоить сына. Бен все еще был облачен в черный комбинезон, который вообще–то был всего лишь стандартной униформой спецподразделений, но каким–то образом выглядел гораздо более зловещим. И уж точно он не выглядел как джедай.

«Ты пытался принудить его быть тем, кем он быть не хотел. Вот и результат».

— С тобой все в порядке, Бен?

— Да, папа.

— Я не сержусь на тебя, — Люк придвинул стул. – Однако мы видим, чем именно занимается Джейсен с некоторых пор, и не знаем, стоит ли тебе участвовать в этом.

Бен вместо ответа просто смотрел на него. Люк и раньше видел на лицах детей подобное выражение, но те дети были беженцами из зон боевых действий, которым пришлось повзрослеть намного быстрее, чем следует, и которые уже никогда не смогут снова стать беззаботными подростками.

— Я многому научился, — наконец, сказал Бен.

— Я не уверен, что это те вещи, которым следует учиться.

— Почему, сэр?

До этого Бен всегда звал его папой. И теперь это обращение. Люк засек реакцию Мары: легкое мысленное «вздрагивание», скрытое уместной сейчас ободряющей улыбкой.

— Насилие, Бен.

Подросток проглотил слюну. – Джедаи тоже прибегают к насилию. Мы летаем на истребителях, вооруженных лазерными пушками. Мы используем световые мечи. Скольких людей вы убили, когда сражались с Империей?

Люк застыл на месте. Он поймал себя на том, что готовящийся ответ начинается со слов: «Но все они были…»

Были какими? Злыми? Все обычные, не занимавшие особого положения люди? Большинство из них просто находились не на той стороне – солдаты, пилоты, люди в форме, даже гражданские: обычное пушечное мясо. Тогда было легко определить, кто был хорошим, а кто плохим. Но теперь он не мог, положа руку на сердце, сказать, что он действительно верит, что убивал только злых людей.

— Я убил многих, — сказал Люк.

— Как и я, — многозначительно добавила Мара. – А я была на другой стороне.

Бен выглядел так, словно взвешивал, что ответить. При этом его поза была такой же, как у Джейсена в подобных ситуациях – он смотрел в пол, опустив подбородок на грудь и поджав губы. – А я никого не убивал. Я знаю, что за последние несколько недель я спас несколько жизней. То, что выглядит плохим, не обязательно плохим является.

Люк не знал, что ответить. Его инстинкт и повторяющиеся сны о фигуре, скрытой капюшоном говорили об одном, но разум лицемерным шепотом твердил совершенно другое. Мара поймала его взгляд.

— Бен, что ты скажешь, если бы я попросил тебя поступить в академию на какой–то период? – спросил Люк.

— В ближайшее время?

Люк ожидал вспышку негодования, но не короткий вопрос. – Ну, скажем, да.

Бен снова опустил взгляд, повторив движение Джейсена. – Ты собираешься меня заставлять?

— Пожалуй, нет.

— Тогда я бы хотел еще немного поработать с Гвардией. Есть кое–что, что мне необходимо понять, прежде чем продолжить обучение. То, что я не смогу узнать ни в одной академии.

Чутье Силы Люка сказало ему, что Бен сказал то, что думал. Он не пытался выиграть время или увиливать.

— Ладно, сын, — сказал Люк. – Мы вернемся к этому попозже.

Они вместе поужинали – первый семейный ужин за довольно долгое время, и Люк ненадолго почти смог притвориться, что все в порядке. Затем Бен собрался уходить.

— Может, нам стоит проводить больше времени вместе, когда все успокоится? – спросил он.

А вот это как раз было предположение невинного ребенка – что ситуация разрешится сама собой через какой–то промежуток времени: дни, недели, месяцы. Люк сомневался в возможности этого.

— Было бы здорово, — все же ответил он.

Когда Бен ушел, Люк стал ждать реакции Мары. Это потребовало времени.

— А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что Джейсен портит Бена, — сказала она.

— Я никогда не использовал этого слова.

— Ты также никогда не говорил ему, что хочешь, чтобы он держался подальше от Джейсена.

— Ладно, Бен повзрослел очень, очень быстро.

— И он рассуждает вполне здраво. Никто раньше не задавал этот вопрос.

— Какой?

— Вопрос о том, как мы можем оправдывать то, что мы оба творили в прошлом, Мне легко оглядываться в прошлое и осознавать, что я делала, но что насчет тебя? И Бен это понял.

— Твои взгляды стали на удивление терпимыми, — заметил Люк.

— Я теперь намного старше, и больше озабочена моей семьей, чем проблемами галактики, — заявила Мара. – Семейная жизнь любую девушку заставит остепениться.

Какую–то секунду Люк хотел поверить, что он принял слишком близко к сердцу ситуацию с Беном и Джейсеном, и что Мара была права. Правда лежит на поверхности, говорил его разум. Однако инстинкт говорил иное. Он говорил, что то, что он видел в своих снах, было более реальным, чем то, что он наблюдал наяву.

— Я рада, что мы смогли разрешить ситуацию без необходимости спорить и скандалить, — сказала Мара.

Все верят в то, во что хотят верить. Если бы не то эхо присутствия Лумайи – а в этом он не мог ошибиться – Люк бы тоже поверил.

Кебенский парк, Коронет, Кореллия

«Он собирается убить твою жену и твоих детей. Это все, что тебе нужно знать».

Хэн Соло не был прирожденным убийцей и понимал это. Уж сколько раз он мечтал прикончить своего двоюродного брата Тракена, начиная с юношеских лет и заканчивая несколькими часами ранее, но сейчас он размышлял, сможет ли навести на него бластер и хладнокровно нажать на спусковой крючок.

Этот человек заслуживал смерти. Но это не означало, что Хэн способен его убить.

Но он все–таки попробует. Хотя Джейсен и перехватил Айлин Хабуур, оставалась еще одна потенциальная убийца – женщина по имени Гев. А если она и не была убийцей, Тракен все равно будет продолжать год за годом вмешиваться в его жизнь. Он отравлял жизнь Хэну столько, сколько тот помнил.

Планы, которые Геджен дал Хэну, были общедоступными: их мог изучить в публичной библиотеке любой кореллианский налогоплательщик. Маршрут движения президента тоже мог измениться, поэтому Хену придется провести серьезную разведывательную работу, прежде чем он будет уверен в том, что сможет сделать выстрел. Хотя он был подонком, Тракен не пытался окружать себя многочисленной охраной, как поступало большинство дешевых деспотов–параноиков. Впрочем, возможно, он считал, что люди ценят его так же, как он ценит самого себя. А учитывая, что Тракен снова и снова приходил к власти в результате выборов, несмотря на жизненный путь, отмеченный бесчестьем и предательствов, который смутил бы и хатта, вероятно, он был прав.

Хэн нашел неплохую точку обзора в парке, возвышавшемся над правительственными зданиями и резиденцией президента. КП[20], как его называли кореллианцы, представлял собой единый крупный объект – группу красиво оформленных в классическом стиле и украшенных колоннадами зданий в несколько этажей, расположенных посреди ухоженного парка. Парк плавно поднимался на искусственный холм, который, когда его покрывал снег, давал безопасный уклон для катания на сноуборде. Хэн нашел местечко на вершине холма и достал пару хлебных палочек, намереваясь перекусить – совершенно обычный человек, который решил пообедать в парке. Он даже кормил летяг, привлеченных крошками сухарей.

«Надо прикончить его в каком–нибудь закутке. Я все–таки не снайпер».

Хэн поразмышлял, не стоит ли отложить в сторону старую вражду и все же нанять Фетта. По крайней мере, он будет уверен, что работа будет выполнена качественно.

«Ладно, сегодня у Тракена обычная еженедельная пресс–конференция, а это значит, что непосредственно перед этим мероприятием и сразу после него он будет находиться в своем кабинете. Нужен хороший гранатомет. Нет, с ним будет его персонал. Они не виноваты, что их босс – подонок».

Каким бы способом ни пришлось ликвидировать Тракена, это придется делать скрытно, лично, и с близкого расстояния. И все еще остается вопрос, как убраться оттуда потом.

Он отломил кусочек хлебной палочки, раскрошил ее между пальцами и рассыпал крошки на траву перед собой для летяг. Зверьки, шелестя крыльями, спустились на землю. «Ладно, может завалить его, когда он будет в пути: но это тоже означает использование дальнобойного оружия. Или стрельбу из движущегося спидера. Или… нет, все это создает угрозу для посторонних. Мне придется прикончить его, когда он будет один в кабинете».

Если Фетт таким образом зарабатывал себе на жизнь, Хэну стало понятно, почему он не был особо общительным.

Внезапно летяги одновременно взлетели, описав в воздухе спираль и разметав взмахами крыльев оставшиеся крошки. Хэн доел хлеб и начал спускаться с холма, прикидывая, когда начнется следующая открытая экскурсия по зданию, которая даст ему возможность попасть внутрь и осмотреться.

«Если я прикончу Тракена и выберусь из здания, не сдаст ли меня Геджен?»

Нет, работа охотника за головами совсем не походила на открытый бой, в котором участвуют солдаты.

Хэн прогуливался по обсаженной деревьями аллее, которая вела мимо стройплощадки нового стадиона; сейчас работа не велась. Наверняка сейчас на планете много строек, на которых начинаются перебои со стройматериалами, учитывая, что грузоперевозки между орбитальными заводами и поверхностью сведены практически к нулю. Когда с Тракеном будет покончено, думал он, он мог бы заняться как раз этим. Ему всегда хорошо удавалось проникать через блокаду, так что он может научить здешних сопляков паре трюков.

Хэн как раз размышлял, удалось ли Лее связаться с Джейной по коммуникатору, когда он услышал резкое шипение, похожее на звук работы реактивного ранца и почувствовал, что сзади кто–то есть.

Он развернулся и оказался лицом к лицу с визором мандалорского шлема. Визором, очень хорошо, даже слишком хорошо ему знакомым.

— Давно не виделись, — сказал Боба Фетт, и Хэн без раздумий схватился за бластер.

Ударом предплечья по подбородку снизу вверх Фетт сбил его с ног, заставив растянуться на земле. Хэн почувствовал во рту вкус крови, а в голове зазвенело так, что ему показалось, что этот звук исходил снаружи. Удар бронепластиной действует куда эффективней удара кулаком.

Он потряс головой, пытаясь прийти в себя, и, опершись на руку, обнаружил, что смотрит в укороченный ствол бластера EE–3.

— С каждой нашей встречей на этой штуке появляется все больше новых прибамбасов, — заметил Хэн.

— Говоришь так, словно я тебя преследую.

— Именно.

— Дни твоей славы давно в прошлом, Соло. – Продолжая держать его на прицеле, Фетт пинком заставил Хэна встать, затем подобрал его оружие, валявшееся на земле. – Уже годы никто не давал серьезной цены за твою голову. Я за дешевые заказы не берусь.

— Забавно, а я думал, что ты принял контракт Тракена.

— Заткнись и дай своему эго передохнуть.

— Тогда зачем ты здесь?

— Достопримечательности осматриваю. Тебе нужны свидетели? – Фетт пихнул его вглубь заброшенной мешанины кирпичей и дюрастали, направив в сторону конторы стройплощадки: обычной оснащенной репульсорами бытовки, которая могла самостоятельно перемещаться на новое место. Охотник открыл замок чем–то, вмонтированным в перчатку, и взмахом бластера приказал Хэну зайти.

— Ну и что тебе угодно? – спросил Хэн, устроившись в кресле, покрытом пермабетонной пылью. – Твоим дружкам–хаттам понадобился еще один карбонитовый кафовый столик?

— Если бы мне была нужна твоя смерть, я мог бы просто не вмешиваться, когда ты попал в переделку с вонгами. – Фетт все еще держал в руке бластер. – Ты нужен мне в качестве наживки.

— Здорово.

— Тебе ничего не грозит.

— Я как–то ненароком обратил внимание на слово «наживка».

— Моя дочь приняла контракт Сал–Соло на твою семью. Не стоит, конечно, вставать на пути собрата–охотника, но мне нужно найти ее и ты – лучший способ это сделать.

— А ты не можешь позвонить ей, как нормальный отец?

— Она поклялась убить меня.

— Да уж, она вся пошла в отца.

— Итак, я собираюсь тебя придержать, пока она не объявится. Ты можешь участвовать в этом по–хорошему или по–плохому.

— Я помню твое «по–хорошему».

— Для простоты, ты можешь участвовать в этом и мертвым.

— Похоже, ты очень хочешь ее увидеть.

Фетт уселся на край стола между Хэном и Дверью, положив одну ногу на сиденье кресла. Он быстро оглянулся на дверь, словно ожидая кого–то. Хэн поразмыслил, не сможет ли он броситься на того, кто войдет, и сбежать прежде, чем Фетт выстрелит, и понял, что нет. Затем он услышал быстрые шаги – слишком легковесные для мужчины – и задумался, не собирается ли Лея снова его спасти. У нее обычно прекрасно получалось рассчитать время.

Но это оказалась не Лея.

В бытовку нырнула, захлопнув за собой дверь, очень молодая девушка с короткими каштановыми волосами, холодными темными глазами и абсолютно серьезным лицом. И она носила броню; не полный комплект, как у Фетта, но того же типа, а это означало еще одного охотника за головами.

— Она до сих пор не отвечает, — сказала девушка. При этом она смотрела на коммуникатор в руке так, словно хотела расплавить его взглядом. – Если она не будет знать, что Соло здесь, она не появится.

— Ты обычно не работаешь в команде. – Теперь Хэн начал беспокоиться. Фетт, совершающий необычные для него поступки, пугал его больше, чем в обычном состоянии. – Тебе уже требуется наемные работники?

— Это не команда, — заявил Фетт. – Это договоренность.

— Ладно, если я тебе помогу, что я буду с этого иметь?

— Что ты хочешь?

Стоило попытаться. Фетт был мастером в таких делах. – Помоги мне убить Тракена Сал–Соло.

Хэн мог бы покляться, что Фетт издал вздох. – Поздно. Один из его политических конкурентов уже нанял меня выполнить эту работу.

— Ну, это просто здорово. Кто? Нет, дай угадаю. Милый молодой человек с темными волосами? Дар Геджен.

— Возможно.

— Он и мне дал пару наколок о том, как достать Тракена. Похоже, он не уверен, что я смогу это сделать.

Девушка посмотрела на Хэна так, словно он грязь, которую рано или поздно придется счищать с обуви. – А ты сможешь?

— Это не так просто, как кажется, правда?

— Именно, — сказал Фетт. – А теперь, о моей дочери.

Хэн подумал о сообщении Джейсена, которое он прочитал несколько раз, хотя и не стал на него отвечать. «Охотники за головами – это довольно узкий круг». Он рискнул. – Твою дочь случайно зовут не Мирта Гев?

Кисть девушки легла на рукоять бластера, а сама она немигающим взглядом уставилась на Хэна. – Я – Мирта Гев, дедуля.

«Ну, вот и все». Фетт все–таки лгал. Он работал на Тракена. Хэн решил воспользоваться шансом. – Это все моя проклятая удача…

Наклонив голову, он рванулся из кресла и бросился на девушку. Она оказалась намного тяжелее, чем выглядела, а удар о нагрудную бронепластину – очень болезненным, но эта боль даже близко не сравнилась с ощущением от удара рукояти бластера Фетта по затылку. Хэн рухнул на четвереньки, а когда он только качнулся вперед, девчонка врезала ему коленом в лицо. Это тоже было больно.

— Соло, с нашей последней встречи ты забыл несколько вещей, — Фетт заставил его подняться и толкнул обратно в кресло. – Не пытайся справиться с двумя охотниками одновременно. А теперь, откуда ты узнал имя Мирты?

— Почему я должен тебе отвечать?

— Потому что я собираюсь убить твоего подонка–братца. Вырази благодарность.

Фетт говорил правду. Хэн никак не мог понять, что происходит, однако он был еще жив, а Фетт – не тот человек, которому нравится долго злорадствовать, прежде чем выстрелить.

— Мой сын сообщил, что они захватили в Галактическом Городе убийцу по имени Айлин Хабуур и это…

— Осик[21]! – прошипела девчонка, побледнев. На ее лице был написан шок.

— …и если ты Мирта Гев, значит вы обе, возможно, охотитесь за мной и моей семьей.

— Я не охочусь за тобой, старик. – Мирта была расстроена: это было очевидно. – Я ищу Хабуур, — она вздохнула. – Я нашла для нее кое–какие вещи.

— Похоже, она немало тебе должна, судя по твоему лицу, — заметил Хэн. Он посмотрел на Фетта, но если у человека на лице шлем, его эмоции не прочитать. Охотник просто молчал.

— Айлин – моя дочь, — тихо сказал он и его голос принадлежал, казалось, совершенно другому человеку. – Настоящее имя – Айлин Вел. Значит, ее взял твой сын, да? Думаю, я знаю, чем он сейчас занимается.

— Она взяла контракт и была готова убить меня, приятель.

— Мне нужно ее увидеть.

— Что ж, отпусти меня и разберись с Тракеном, и замолвлю за тебя словечко перед моим мальчиком. Может, он сможет разрешить ее посещать.

— А может, лучше я сообщу твоему мальчику, что если он хоть пальцем тронет мою дочь, то получит своего папочку в мешке для трупов. Может, я закончу работу за нее, поскольку ты уже не нужен мне в качестве приманки.

Мирта смотрела на Фетта так, словно не вполне понимала, что происходит. Он явно сказал то, чего она не ожидала.

— Похоже, мы застряли, — заметил Хэн.

— Нет Сал–Соло, нет контракта на тебя.

— Что ж, это действительно беспроигрышная ситуация.

— Сделай так, чтобы твой сын–джедай освободил мою дочь.

— Если ты дашь мне разобраться с Тракеном, — заявил Хэн.

— Я не собираюсь делить награду на части.

— Мне вполне хватит возможности разнести на части его голову.

— Договорились.

— Хорошо. Договорились.

Фетт жестом потребовал у Мирты коммуникатор. – Позвони жене и скажи, что ты встретил старого друга и вернешься домой поздно.

— Она почувствует, что что–то не так. У нее есть джедайское чутье на опасность.

Мирта Гев подняла бластер, направив его в голову Хэна. – А она может воскрешать людей из мертвых?

— Ладно, довод понятен. Постараюсь быть убедительным.

— Шевелись, — заявил Фетт. – Не хочу пропустить пресс–конференцию президента. Последнюю.