Кровные узы

Глава 18

Жилище Лумайи, конспиративная квартира, Галактический Город

Джейсен потер глаза, пытаясь прогнать мысли о сне, увиденном им на пути с Кореллии, и все еще занимавшем его разум.

Он надеялся, что это был обычный сон, а не видение. Пока турболифт поднимался на трехсотый этаж жилой высотки, Джейсен все пытался избавиться от мыслей о нем, но потерпел неудачу. Во сне он не сводил взгляда со своих рук, в одной из которых был зажат световой меч, и всхлипывал.

«Вот, что тебе снится, когда ты посылаешь собственную сестру под трибунал. Перешагни это».

Нет, он вовсе не гордился тем, что сделал в отношении Джейны, однако это должно было быть сделано. Он позволил страданию захлестнуть себя и не дрогнул, коротким импульсом Силы открывая двери в конспиративную квартиру Лумайи. Изнутри квартира оказалась на удивление комфортными многокомнатными апартаментами, где в изобилии лежали предметы, которые, насколько он помнил, были в ее жилище на астероиде. Похоже, она возвращалась домой, чтобы забрать с собой несколько вещей. Странно, он как–то не думал, что ей требовались лишние материальные атрибуты.

— Ты очень расстроен, — сказала она, появившись из другой комнаты. Джейсен вздрогнул при ее появлении. – Твой дед обнаружил меня дрейфующей, после того, как Люк Скайуокер обстрелял мой истребитель и оставил меня умирать. Вейдер меня спас. Так что моя жизнь неразрывно связана с твоей семьей. Ты знал об этом?

— Ты рассматриваешь это как судьбу?

— Как неизбежность. Как раз поэтому тебе следует прекратить чувствовать себя виноватым перед своей сестрой.

— Из–за этого мне снятся дурные сны. Я такого не ожидал.

— Ты хотел бы, чтобы они прекратились?

— Нет. Они являются тем, что есть. Мне придется их принять.

— Убедись, что четко осознаешь грань между снами и видениями. Они могут подсказать тебе то, что ты должен знать – то, что не могу сказать тебе я.

— Что именно?

— То, как ты продвинулся на пути от того, кем ты являешься сейчас до того, кем ты должен стать. Я могу учить тебя техникам Силы, но их применение зависит от тебя.

Джейсен уселся, постаравшись не коснуться лежавших артефактов, на случай, если какой–нибудь из них обладал пока неизвестными ему свойствами.

— Вот как раз этого я не понимаю. Я больше пяти лет совершенствовал мое владение Силой, изучая техники всех рас, а не только путь джедаев. Что еще можно изучить? Где заканчивается джедай и начинается ситх? Понимаешь, я никогда особо не верил, что различие связано только с концепциями добра и зла. Иногда я даже не могу дать определение этим понятиям.

— Различие связано с готовностью действовать, — сказала Лумайя. – С готовностью принять то, что просит от тебя Сила и перестать отрицать ее пожелания, оправдывая отрицание самодисциплиной и отказом от сильных эмоций.

— Звучит так, как будто мне достаточно просто делать то, что первым придет на ум.

— Ты уже знаешь, что тебе нужно делать.

— Тогда чем я отличаюсь от моего деда? Чем дальше, тем больше я чувствую, что иду по его пути. Неужели только из–за беспокойства за жену он перестал стремиться установить в галактике порядок?

— Он слишком поздно начал обучение и был еще недостаточно опытным, когда его использовал в своих интересах человек, стремившийся к власти. Ты – взрослый мужчина, который учился всю свою жизнь, и тебя никто не использует. Ты не совершишь те же ошибки.

— Слишком уж все просто выглядит.

— Просто не будет. Это принесет тебе боль.

— Больше боли, чем выступить против собственной сестры?

— О, да…

— И это моя судьба?

— Это цена, которую ты платишь за то, чтобы принести порядок в галактику. Это твоя жертва. Теперь ты понимаешь, почему слабаки, вроде Палпатина, видели только власть, и почему они были побеждены? – гипнотизирующий голос Лумайи воспринимался почти бестелесным. Джейсен смотрел на ее губы, но не было ощущения, что эти слова произносятся живым существом. Это было пророчество, беспристрастное откровение. — Тебе лично, как Джейсену Соло, это ничего не принесет.

Джейсен солгал. Были вещи и похуже, чем отстранение Джейны. Он видел лицо Бена Скайуокера, когда тот увидел тело Айлин Хабуур. Джейсен тогда зашел слишком далеко, вторгаясь в разум женщины; она не перенесла физического напряжения. Снова он такую ошибку не совершит. Но этот случай нанес сокрушительный удар по вере Бена в способности Джейсена. Мальчик до сих пор не понял, что если действовать так, как действовал его отец, это просто продолжит бесконечный цикл войн и хаоса. Люк бы не принял необходимость принятия крайних мер. Люк хотел быть в мире с самим собой.

Это – его привязанность.

— Что ты чувствуешь, когда видишь сейчас Люка Скайуокера? – спросил он.

— Ничего не чувствую, — ответила Лумайя. – Только помню.

— Что мне следует делать дальше?

— Я не могу тебе ответить. Разберись с тем, что беспокоит тебя больше.

— Мой ученик, Бен. Он колеблется.

— Не стоит добиваться его одобрения.

— Я и не собираюсь.

— Не нужно подавать пример и надеяться, что он будет ему следовать. Поставь его в ситуацию, когда ему придется самому понять правду

Так же, как и тогда, на Биммиэле, она говорила хоть и неприятную, но правду. Бен должен понять то, чему так и не понял его отец – что существует такая вещь, как необходимое зло.

И лучшее место, где он может это понять – это Гвардия Галактического Альянса.

Управляющий комплекс для чрезвычайных ситуаций под парком Кебен,

Коронет, Кореллия

Для парочки стариков, подумал Хэн, они с Феттом очень неплохо поспевали за девчонкой. Затем он осознал, что тоннель шел под наклоном.

Коридор от президентских апартаментов Сал–Соло к аварийному бункеру управления тянулся под Кебенским парком примерно на километр. Так что им ничего не оставалось, кроме как продолжать бежать. Хэн не имел представления, что будет дальше: впрочем, он не в первый раз бросался очертя голову в гущу событий, полагаясь лишь на инстинкты и удачу.

И кроме того, с ним был Боба Фетт. А этот человек мог сбежать откуда угодно.

— Где он оканчивается? – пропыхтел Хэн.

— Он ведет в бункер. А там есть два выхода на поверхность.

— Два?

— Два выхода всегда лучше, чем один.

Далеко позади – хотя и недостаточно далеко – послышалось эхо шагов. Сейчас они находились в тускло освещенном тоннеле с твердым, облицованным плитками полом, на стенах которого через каждые несколько метров виднелись сделанные по трафарету надписи большими буквами, вроде «ВЫ ВЗЯЛИ РЕСПИРАТОР?», или «ЗАБЛОКИРУЙТЕ ВСЕ ДВЕРИ – ОТ ЭТОГО МОЖЕТ ЗАВИСЕТЬ ВАША ЖИЗНЬ».

— Нас ведь никто впереди не ждет?

— Нет, разве что нам сильно не повезет. – Фетт топал позади Мирты. – В таких местах персонал появляется только во время чрезвычайных ситуаций.

— Вроде войны?

— Ага, можно и так сказать…

Мирта во время бега держала свой бластерный пистолет на уровне плеча – утверждение в пользу преимущества немодной обуви без каблуков и практичной одежды.

— Если встанут на дороге, точно устроят себе на голову такую ситуацию.

Двери впереди открылись автоматически, а на потолке вспыхнули яркие лампы. Если предположить, что все это должно было сработать при появлении персонала, значит, там еще никого нет, или освещение уже работало бы.

Никого, разумеется, за исключением преследующей их охраны. Это точно была она. Обувь охраны Хэн уже узнавал по звуку. Фетт остановился, когда они зашли в вестибюль, из которого вели шесть дверей. На трех из них были надписи: «КОНТРОЛЬ ДВИЖЕНИЯ», «ВОДА И ЭНЕРГИЯ», и «ГЛАВНЫЙ ЗАЛ УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ЧС». На оставшихся трех дверях никаких надписей не было.

— Которая? – спросил Хэн.

Мирта шагнула им за спины, бластер в ее руке описывал дугу, а вот Фетт замер на месте. Хэн понял, что тот изучает информацию на ВИДе своего шлема.

— Два выхода здесь — через главный зал управления, но если нас там прижмут, в других комнатах есть люки к вентиляционным трубам, через которые можно пробраться. – Он показал на свой ракетный ранец. – По вентиляции я не пройду.

— Тогда в зал управления…

Звуки шагов позади теперь звучали намного, намного громче. В десяти метрах от них врезался в стену, разбрызгав штукатурку, бластерный разряд. Фетт остановился и, вскинув левую руку, выпустил в проход позади длинную гудящую струю пламени. Из прохода повалили клубы серого дыма, раздались крики и проклятия. Огнемет задержал преследователей, но не остановил их.

— Шевелитесь, — приказал Фетт.

Двери в зал управления автоматически не открывалась. Мирта несколько раз ударила основанием ладони по квадратной красной кнопке сбоку от них и створки разошлись в стороны. Они уже почти вошли внутрь, когда Хэн разглядел, что зал был забит рядами рабочих столов, на каждом из которых стоял коммуникатор. Стены были полностью заняты голокартами и видеопанелями; при первых звуках сирен это место будет полностью готово для борьбы с любой катастрофой, постигшей Коронет.

Изумленный мужчина в белой рубашке поднял глаза от инфопланшета и уставился на них.

— Рановато вы, — сказал он. – Мы еще не собирались вызывать персонал… О ситх…

Из дверного проема вылетел синий росчерк бластерного разряда. Хэн, Фетт и Мирта тут же открыли ответный огонь, заставив двух охранников отступить. Мужчина в рубашке рухнул на корточки, прикрывая голову руками, пока они обменивались выстрелами с охраной, затем Фетт выстрелил в панель управления дверьми, заставив створки резко сомкнуться.

— Инспекция по здравоохранению и безопасности, — сказал Хэн прижавшемуся к стене перепуганному мужчине. – Работайте на должном уровне.

Рывок через одну из дверей с надписью «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД», и они снова оказались в освещенном желтым светом коридоре, мчась сломя голову. Коридор шел на подъем. Теперь Хэн ясно это чувствовал. Мышцы ног ныли, требуя отдыха. Позади них послышался звук бластерных разрядов, пробивающих дверь, а затем снова стук ботинок. Охрана так легко не сдавалась.

— Твой ракетный ранец, приятель, едва ли сможет помочь тебе здесь, внизу, — заметил Хэн.

Фетт не замедлил шага. Достигнув конца коридора, он развернулся, чуть не припечатав Хэна к стене. Затем он наклонился вперед на девяносто градусов, сгорбил плечи и нажал на кнопку на левом предплечье.

— Уверен? – задыхаясь от бега, сказал он. – Следи за реактивной струей, Соло.

Шипение горячего воздуха и ослепляющая желтая вспышка едва не сбили Хэна с ног, когда закрепленная на ракетном ранце Фетта небольшая ракета чиркнула по его шлему и, оставляя за собой шлейф дыма, унеслась вглубь коридора. Взрыв оглушил его на несколько секунд. Фетт схватил кореллианца за плечо и толкнул вперед.

— Знаешь, сколько стоят эти ММ–9? – проворчал он.

У Хэна звенело в ушах. – У этой штуки должны быть правила безопасного использования. – Но он все же слышал стук и скрежет падающих обломков. Они продолжали бежать.

Показавшееся впереди пятно света, более яркое, чем тускло–желтое освещение тоннеля, почти на уровне инстинкта побудило Хэна продолжать бег. «Выбраться. Просто выбраться. Об остальном побеспокоишься позже». Он ожидал, что Мирта уже наполовину пересекла парк, однако она стояла у выхода, всаживая в них заряд за зарядом, пока двери не распахнулись.

В затхлую атмосферу тоннеля хлынула прохладный вечерний воздух. Выход из тоннеля находился на склоне одного из искусственных холмов на другой стороне парка.

— Все чисто, — сказала она. – Давай, бегом.

Мирта не произвела на Хэна впечатление человека, который беспокоился за его жизнь. Но, так же как и у Фетта, у нее были свои причины желать, чтобы он остался целым и невредимым. Фетт мог бы бросить их обоих и сбежать с помощью ракетного ранца, однако он не спускал с Хэна глаз.

— Позвони своей жене, — сказал Фетт. – Пусть она нас подберет. Мы не можем бегать по Коронету в такое время ночи. Слишком подозрительно.

Они скорчились под прикрытием густого кустарника, росшего рядом с магистралью, и на секунду Хэн мысленно увидел себя со стороны: такое уже случалось и иногда вызывало головокружение. Трое мандалорских убийц в полной броне прячутся в красивом парке от Службы безопасности Кореллии, в то время как в километре от них начался государственный переворот. Он открыл коммуникатор.

«Что я здесь делаю?»

— Привет, милая, — сказал Хэн. – Ты не могла бы нас подобрать?

Голос Леи был, как обычно, самим воплощением терпения и спокойствия. – Кого это — «нас»?

— Меня и пару приятелей–мандалорцев, которых я встретил по дороге.

— Хорошо. Из окон нашей квартиры на улице видно большое количество полиции.

— Аа, это, должно быть, из–за братца Тракена…

— Как у него дела?

— Он мертв, — сказал Хэн, разрываясь между тошнотой и невероятным облегчением. – Совсем, совсем мертв.

Штаб–квартира ГГА, Корускант

— Что случилось с Баритом Сайя? – спросил Бен.

Шеву проверил базу данных заключенных и покачал головой. – Здесь его нет. Записей о переводе в тюрьму УБК тоже.

— Но ведь прибытие и убытие любого заключенного должно отмечаться?

— Правильно. – Шеву посмотрел на инфопланшет, его губы сжались в нитку. – Мне не нравится, когда пропадают заключенные. – Он с усилием улыбнулся Бену. – Возможно, его репатриировали и не сделали соответствующую отметку. До начала блокады мы в спешке выслали множество кореллианцев.

— Ага…

— Тяжело, когда есть личная заинтересованность, — тихо сказал Шеву. – Лучше всего – эмоционально отстраниться и делать все по правилам.

— Джейсен так не поступает.

— Полковник Соло – мой командир.

Этот ответ на первый взгляд казался бессмысленным, но Бен быстро учился: Шеву говорил о том, что он не будет обсуждать поведение Джейсена, что бы о нем не думал. Он был сердит из–за Айлин Хабуур. Бена это тоже мучило. Джейсен был для него примером, и вдруг он убил заключенную – пусть не из–за гнева, а по неосторожности, но она все равно была мертва – и теперь Бен не был уверен, что знает его достаточно хорошо.

«Неужели я хочу быть таким?»

— Я понимаю, — сказал Бен, и направился в пустой сейчас спортзал, чтобы потренироваться во владении световым мечом, используя в качестве противника тренировочную сферу.

Маленький шар танцевал и крутился в воздухе, а он вертелся и рубил, при каждом ударе оставляя за синим клинком слабый светящийся след. Когда Бен заканчивал отработку техники и переставал концентрироваться на ней, он всегда обнаруживал, что его движения становятся все лучше и лучше. Они уже не ощущались, как серия приемов; скорее как повторявшийся снова и снова один, первый и последний удар. Наступал момент, когда при тренировке со стреляющей серебристой сферой его разум оставался абсолютно пустым. Не просто кристально ясным, а пустым.

И в такие моменты он видел кое–что.

Воспринималось это так, словно непрерывный мысленный диалог в его сознании полностью останавливался, оставив дверь открытой настежь. А затем его разум вдруг превратился из потока белого света в четкий образ с несколькими уровнями информации, которые он, не воспринимая прямо, все же мог интуитивно понимать.

Это заставило его замереть на месте. Сфера, отреагировав на его действия, неподвижно зависла в воздухе.

Его вызывал Джейсен.

Присутствие на расстоянии других джедаев было то, с чем он вырос: это было сродни тому, как другие дети слышат голос зовущих их родителей. Но сейчас ощущение было другим. Его не звали, а призывали. Это был приказ. Он это чувствовал.

Бен поймал тренировочную сферу и побежал разыскивать Джейсена. В последнее время он мог с легкостью определить его местоположение, как будто Джейсен по желанию усиливать свое присутствие в Силе наподобие указателя. Иногда, правда, он исчезал полностью. Бен очень бы хотел научиться и этому тоже.

Джейсен сидел в одном из рабочих кабинетов и разглядывал голокарту на стене, накрыв ладонями рот и нос, словно думал о чем–то грустном.

— Джейсен?

— Аа, Бен. Я не ожидал, что ты так быстро придешь. Надеюсь, я не оторвал тебя от дела.

«Будто у меня был выбор». Впрочем, Джейсен всегда относился к нему, как к взрослому. – Просто тренировка по фехтованию.

— Я тут разглядываю районы, которые нам придется проверять немедленно. Судя по информации УБК, на нижних уровнях происходят непрекращающиеся столкновения между атзеррийцами и корускантцами, а команды по обезвреживанию взрывных устройств проверяют еще десять подозрительных пакетов. Мы разбираемся с одной проблемой, а на ее месте возникают три новых.

— Для чего нужен я?

Джейсен жестом предложил Бену сесть в кресло. – Пришло время возложить на тебя большую ответственность. Мы растем только тогда, когда нам предоставляется возможность.

Бен попытался представить, какие дополнительные обязанности у него могут появиться. Он уже участвовал в антитеррористических операциях и вывел из строя оружие, которое могло уничтожать целые планеты. Нелегко превзойти эти достижения, когда тебе всего тринадцать лет.

— Ты можешь обнаруживать оружие и взрывчатку. У тебя и вправду хорошо это получается. – Джейсен ткнул большим пальцем себе за спину, в голокарту на стене. – Давай–ка посмотрим, не сможешь ли ты что–нибудь почувствовать, глядя на карту.

Бен выскочил из кресла и осмотрел карту. Как большинство голокарт Галактического Города, она была многоуровневой, и он мог убрать лишние уровни, или приблизить нужные, касаясь пальцем световой координационной сетки. Бен провел рукой над изображением, концентрируясь на Силе, но ничего не ощутил.

Возможно, на территории, которая показывалась на этой части карты, ничего не происходило. Он дотронулся пальцем до левого края экрана, и карта сместилась на запад, открыв территорию дальше от Сенатского Комплекса, в направлении деловых кварталов. Бен понял, что его внимание привлек сектор, расположенный на юго–западе, в нескольких километрах от Сената, хотя ничего особенного он не почувствовал.

— Где–то здесь.

— Хорошо. – Джейсен встал позади него и положил руку ему на плечо. Обычно этот жест его ободрял, но сейчас Бен внезапно вспомнил об Айлин Хабуур. – Продолжай.

— Что–то должно случиться, — Бен почувствовал, что его проверяют. – Ты это ощущаешь?

— Да. И Одичавшие, которых контролирует Планетный Мозг, тоже сообщают об активности в том районе.

— Что ж там тогда происходит?

— Я хочу, чтобы ты выяснил это самостоятельно, в качестве этапа обучения. Я буду рядом и помогу, если потребуется, но думаю, что тебе пришло время научиться принимать решения. Я тебе доверяю.

В течение нескольких секунд Бен испытывал дикую радость от оказанного ему доверия. Но затем он снова начал разрываться между боязнью не справиться, и воспоминаниями об Айлин Хабуур.

— Ты мне веришь, Бен? – внезапно спросил Джейсен.

— Да… Да, конечно.

— Скажи правду.

Джейсен чувствовал все. Иногда казалось, что он может читать мысли. Бен знал, что ему бессмысленно было лгать, да и не хотел этого делать. Он хотел получить ответы.

— Ладно, я не понимаю, как ты мог так сильно травмировать эту женщину, — сказал он. – Ты ведь не злой человек. Ты не любишь насилие. Это меня пугает, поскольку я не думаю, что смог бы когда бы то ни было сделать подобное,… а это значит, что мы разные, а я хотел быть похожим на тебя… теперь я не уверен.

Джейсен не выглядел грустным или обиженным. Было трудно сказать, как он воспринял это признание.

— Я могу это понять, — тихо сказал он. – Нам всем приходится самостоятельно выяснять, как далеко мы можем зайти, и к чему готовы. Этого нельзя знать, пока ты не столкнешься с реальной ситуацией.

Бен не был уверен, что понял его, но он осознал, что он должен закончить это дело. Оно вряд ли будет отличаться от того, что он делал последнюю пару недель. Он знал, что он может делать… и к чему он не был готов. Бен был в этом уверен.

На посадочной площадке их ожидали новые десантные суда ГГА – те же корабли УБК, но выкрашенные в черный цвет. Из десантного отсека переднего корабля высунулся капитан Шеву, держась одной рукой за потолочную скобу.

— Сектор H–90 пока не под контролем, — сказал он Джейсену. – Они заблокировали перекрестки аэротрасс спидерами.

Джейсен запрыгнул внутрь отсека, затем втянул на борт Бена. – Они все еще на месте?

— УБК хочет до начала выдвижения получить еще подкреплений. Похоже, многие из участников – корускантцы.

Джейсен замер. – Ты уверен?

— Да. Видимо, не все налогоплательщики полностью согласны с курсом Альянса.

Бен размышлял об этом, пока они поднялись в воздух и повернули налево, направляясь в сектор H–90. Насколько он знал, это был вполне обычный район: магазины, бары, квартиры, рынок, и многонациональное население. Раньше Бен предполагал, что источником той вражды и опасности, которую он ощутил, сконцентрировавшись на голокарте, являлась та часть населения, для которой Корускант не был родной планетой. Ему в голову никогда не приходило, что люди, которых, как он считал, он защищает, будут возражать против этой защиты.

Каждый день приносил новые открытия, касающиеся непонятного мира взрослых. Только Бен начинал считать, что разобрался в нем, как выяснялось, что это не так. Джейсен и Шеву разговаривали, перекрикивая заполнивший открытый отсек шум двигателей. Под ними, словно карта, расстилался Корускант, слегка размытый из–за тумана.

— Все началось, когда УБК арестовало кое–кого за то, что он писал антиправительственные лозунги на зданиях, принадлежащих местным властям Галактического Города, сэр. А сейчас там развернуто целое подразделение по противодействию уличным беспорядкам.

— А другие инциденты?

Шеву сделал паузу и дотронулся до уха, прислушиваясь к наушнику коммуникатора. – Двадцать арестов за нарушение общественного порядка. Серьезных ранений нет. Довольно тихо.

— Худшее еще впереди, да Бен? – спросил Джейсен.

Бен кивнул. Штанины униформы хлопнули от порыва ветра. – Да. – Шеву молча бросил на него тот внимательный взгляд, который ясно говорил, что он бы предпочел вместо мнения, основанного на Силе, иметь твердые факты. Сталкиваясь с подобным отношением, Бен и сам испытывал сомнения.

— Можно с уверенностью поставить на любой день недели, — заявил Шеву.

Десантный корабль медленно проплыл над аэротрассой, каждый перекресток которой был заблокирован спидерами всех размеров. Транспорты УБК заняли позиции на безопасном расстоянии от них; центром их внимания был жилой дом, рядом с которым шла шумная демонстрация. На навесах, накрывавших отдельные части пешеходных проходов (видимо, для того, чтобы надписи были видны с воздуха), кто–то аэрозольной краской написал: «МИР ПРЯМО СЕЙЧАС» и «ПРЕКРАТИТЕ УБИВАТЬ КОРЕЛЛИЮ».

В толпе, собравшейся на пешеходных проходах, присутствовали, похоже, представители всех рас, проживавших на Корусканте, а когда корабль ГГА снизился для лучшего визуального обзора, его встретили насмешками и непристойными жестами. Собравшиеся жители становились довольно агрессивными для обычной мирной демонстрации; Бен внимательно следил, не появятся ли бластеры. Толпа, похоже, балансировала на грани между «остыть» и «взорваться»: той грани, которую он видел все чаще. Транспорт поднялся выше и завис над линией заслона УБК, ему навстречу взлетел мотоспидер. Сидевший верхом на нем сержант, поравнявшись с десантным отсеком, сдвинул вверх визор шлема.

— Есть информация, что они где–то прячут оружие. Мы как раз решаем, идти туда сейчас и обыскивать этот район с риском вызвать полномасштабное вооруженное восстание, или подождать, пока им не станет скучно и они не разойдутся по домам.

Джейсен, Бен и Шеву с безопасной высоты оглядели место событий.

— Хотите, чтобы туда пошли мы? – спросил Джейсен. – В отличие от вас, нам не нужно беспокоиться об отношениях с местным населением.

— Ага, я об этом наслышан, — настороженно заметил сержант. Под ними раздалось скандирование: «Империя вернулась! Империя вернулась!». – Не хотите десантироваться туда в броне белого цвета? На это они точно среагируют.

— Очень смешно, — отозвался Шеву. Он надел шлем, блестящий черный визор которого внезапно превратил его в совершенно незнакомого человека. – Ладно, вы хотите, чтобы мы слегка проредили их?

Сейчас, когда Бен был ближе к месту, он мог чувствовать тревогу в Силе более конкретно: небольшие воронки пугающей темноты. А еще он ощущал и кое–что другое. – Здесь какое–то мощное оружие.

— Мы вообще–то надеялись, что до такого не дойдет, но…

Бен чувствовал растущую тревогу; это ощущалось, как зуд в ушах, так глубоко внутри, что першило в горле. Он был близко. Бен вытянул шею и как можно дальше высунулся из открытого отсека, держась за страховочный трос.

— Я знаю, где оно, — заявил он. Бен посмотрел на Джейсена, чтобы проверить свои ощущения. Однако тот просто смотрел на него, ожидая. – А как считаешь ты?

— Нет, как ты считаешь? – спросил его Джейсен. – Твое мнение.

— Это ощущается… очень опасным.

— Решай. Мы идем, или нет?

Бен заколебался. – Если я неправ, мы можем вызвать настоящее восстание и погибнут мирные жители.

Шеву подал питание на бластер. Слабый писк пробился через шум голосов и вибрацию репульсоров. – Готовы в любой момент, сэр.

— Ты должен принять решение, Бен, — заявил Джейсен. – Ты должен выбрать правильный вариант действий, исходя из информации, которая у тебя сейчас есть, а затем следовать ему.

Бен был в сомнениях. Он не был уверен, собирается ли Джейсен остановить его, даже если решит, что он ошибся. Но ему придется выбирать.

— Вон то здание, — заявил Бен, указывая вниз на многоквартирный дом за низкопробной забегаловкой. – Доставьте нас туда.

Хотя он был уверен… ну, почти уверен… что сможет защититься от бластерного огня или выпущенных по нему ракет, Бен чувствовал страх. Толпа внизу, казалось, становилась все больше, кто–то при виде приближающихся десантных судов поворачивался и бежал, а кто–то двинулся им навстречу. На высоте десяти метров Бен выпрыгнул, используя Силу, чтобы не удариться о поверхность пешеходного прохода. Люди шарахнулись прочь. Он услышал, как позади него стукнулись о поверхность ботинки Джейсена, и, не оглядываясь, побежал к двери ресторана. Облаченные в черное гвардейцы Альянса обогнали его и теперь контролировали вход: действуя инстинктивно, Бен, активировал световой меч.

В ресторане никого не было. На столах было пусто, и он побежал между ними, направляясь к дальней двери. Бен слышал доносившиеся сзади крики, вопли и звуки выстрелов: теперь он не имел права ошибиться. Рядом с дверью он остановился, не зная, стоит ли ее взламывать, затем заметил, что позади него, прикрывая его и держа наготове бластер, был не Джейсен, а Шеву.

«Я уже не могу это прекратить»

Бен открыл дверь толчком Силы, и шагнул внутрь, держа меч обеими руками. Он обнаружил, что находится в кухне: мешанина дюрастальных стеллажей, печей и раковин, по бокам к которым примыкали шкафы для посуды и складские помещения. Сконцентрировавшись, Бен попытался ощутить, где могли прятаться люди или храниться оружие, и инстинктивно направился к навесной двери, на одной боку которой имелся штурвал запора. Он не чувствовал присутствия живых, но все же ощущал что–то невнятно опасное.

— Ты должен привыкнуть носить головную гарнитуру, — прошептал Шеву через голосовой проектор шлема, и указал на штурвал, пальцем показывая встать у той стороны двери. Затем он сделал круговое движение.

«Поверни штурвал»

Бен перехватил меч правой рукой, а левой медленно крутанул колесо. Дверь зашипела, когда нарушилась изоляция, и в теплую кухню вырвался туман переохлажденного воздуха. Шеву показал два пальца, затем один, а затем дернул кулак вниз.

«Два… один… вперед»

Бен дернул на себя дверь, а Шеву приготовил бластер. Внутри была тьма кромешная, и луч целеуказателя оружия, прорезавший темноту холодильной камеры, высветил все тот же туман. Бен пошарил рукой, ища выключатель освещения. На полках выстроились покрытые изморозью коробки; с крюков свисали неведомо кому принадлежавшие куски мяса. Внутри никто не прятался.

Шеву обшаривал холодильник, а Бен его прикрывал. Капитан вышел наружу, держа в руке длинный металлический цилиндр. Его шлем уже покрылся льдом.

— Знаешь, что это? – спросил он.

Бен взглянул на предмет. Это была какая–то труба.

— Гранатомет?

— Почти. Наплечная ракетная установка, малого калибра. Вернее, ее часть. Там их примерно с дюжину.

— Вряд ли это есть в меню.

— Это уж точно, ситх подери.

— Ладно, поднимемся на один этаж вверх, — сказал Бен.

— Это говорит твое чутье Силы?

— Ага.

— Ладно, меня устраивает.

Турболифт был тесным и они с трудом уместились внутри. Бен терпеть не мог лифты. Хуже всего был момент, когда открывались двери: его восприятие Силы предупредило бы, если бы снаружи их ждал комитет по торжественной встрече, но все равно он почувствовал резь в животе, когда створки разошлись, и он впервые вгляделся в коридор за ними. На этот раз он был твердо уверен, что где–то здесь есть люди. Бен показал налево. Шеву рванулся по коридору и направил бластер на первую дверь, жестом указав Бену, чтобы тот встал сбоку, пока взламывал замок. Затем Бен послал перед собой импульс энергии в виде ударной волны, чтобы сбить с ног всех, кто находится внутри.

Как и светошумовая граната, этот способ давал драгоценные секунды форы для того, чтобы скрутить противника, но в отличие от нее, он не слепил и не оглушал врага. Двое находившихся внутри мужчин – а Бен заметил их только, когда зашел вглубь комнаты – вскочили с пола, и он сделал резкий выпад световым мечом. В дело вступили рефлексы. Мимо него прошел бластерный разряд. Бен решил, что это стрелял Шеву, и, увидев, как один из мужчин поднимает руку, махнул мечом сверху вниз. Возникло ощущение, что схватка длится вечно, хотя он откуда–то знал, что она заняла считанные секунды. Промелькнул еще один белый разряд и он, не раздумывая, отбил его мечом. И наступила тишина.

В комнате ощущалась царапающая горло вонь сожженной ткани. Бен чувствовал, как в висках пульсирует кровь.

— Ну, они мертвее некуда… — Внимательно разглядывая тела обоих мужчин, Шеву продолжал направлять на них бластер. – Зачем ты отразил мой выстрел?

— Я?

— Да, ты.

— Но ты ведь застрелил одного.

— Нет, это стрелял кто–то из них.

Бен посмотрел на свои руки так, словно они были чужими. Он держал световой меч обеими руками, как обычно, и руки тряслись. Он убил обоих мужчин. Оба были примерно того же возраста, что и Джейсен, и Бену совсем не нравилось то, что он видел.

— Ты в порядке?

— Оружие было у обоих?

— Поздновато беспокоиться об этом. – Шеву присел на корточки, положил бластер на пол рядом с собой, и начал обыскивать тела. Бен услышал топот ботинок, и позади них появились два гвардейца Альянса. – Что ж, у одного точно было. У второго найти не могу.

«Сила, прости меня. Я убил их. Я убил безоружного человека. Я даже не колебался»

Бен прислонился к стене и съехал вниз, обхватив руками колени. Мимо него по коридорам проносились другие гвардейцы, проверяя комнаты. Он слышал, как взламывали шкафы, крики: «Здесь! Чисто!»

Он закрыл лицо руками. Бен хотел поднять взгляд, но не мог. Кто–то взял его за руку.

— Бен, вставай. – Это оказался Джейсен.

— Мне жаль…

— Бен, возьми себя в руки. У нас есть работа. – Джейсен спокойно, но настойчиво поставил его на ноги. – Давай. Смотри. Ты должен был сам обыскать тела, а не оставлять это дело Шеву.

— Он был безоружен.

— Прекрати. Оружие было у его приятеля, и здесь полно ракетных установок и боеприпасов.

Джейсен подвел Бена к двум телам на полу, и удержал его сзади за плечи, заставляя взглянуть на них. Бен словно выключился. Он ощущал, что его разум накрыло какое–то оцепенение, и воспринимал только очертания. Тел он не видел. Бен знал, что позже он все равно вспомнит их, но сейчас что–то вмешалось и смягчило то, что он видел.

— Ты сделал выбор, Бен. – Джейсен говорил тихо. Краем глаза Бен видел, что за ними наблюдает Шеву, или, по крайней мере, он смотрел в их направлении, голова повернута так, словно его внимание было сосредоточено на них. – Чаще мы делаем правильный выбор, но иногда – ошибаемся. Сегодня ты почти все сделал правильно. Возможно, ты сделал правильно все, но нам потребуется несколько дней, чтобы выяснить, представлял ли этот мужчина опасность. В любом случае – ты не можешь позволить этому происшествию сбить тебя с пути.

Он повернул Бена к двери, один из гвардейцев взял того за руку и вывел в коридор. Его восприятие фиксировало шум снаружи; он чувствовал, как рвутся и скручиваются линии Силы под влиянием разрастающегося восстания. Он это начал. Это его рук дело.

До него донесся обрывок разговора.

— Он еще ребенок. – Голос Шеву. – Он слишком молод.

— Он джедай и должен учиться, — сказал Джейсен. – Он начал учиться владеть оружием в том возрасте, в котором ты учился сложению.

Бен глубоко вздохнул и снова уступил инстинкту. К тому времени, когда он вышел на улицу, сотрудники УБК уже использовали на не желавших расходиться остатках толпы ружья–иммобилизаторы, и в воздухе висел дым. Гудение двигателей десантных кораблей вызывало вибрацию в зубах. Оперативник УБК схватил его и впихнул в один из полицейских транспортов, где Бен молча и не двигаясь, сидел, прислонившись к переборке, пока в люке не появилось знакомое лицо со сдвинутым назад визором шлема.

— Привет, Бен, — сказал капрал Лекауф. – Ты в порядке?

— Типа того.

— Это всегда нелегко, парень.

— Что именно?

— Убивать. Если ты захочешь поговорить, я рядом – в любое время.

Бен понимал, что ему следует выйти из транспортника, и продолжить участвовать в подавлении беспорядков, но тихий, испуганный голос внутри шептал, что он всего лишь ребенок, что это не честно, и что он хочет к маме. Он заставил себя не думать об этом. Мальчишки–мандалорцы в его возрасте уже были воинами. Они бы плюнули в Бена за подобное детское поведение. Он встал на ноги и выскочил из транспорта, затем, неуверенно, словно преодолевая глубокий снег, двинулся по пешеходному проходу.

В конце концов – скорее всего, это произошло через несколько секунд – Джейсен схватил его за руку и жестом отправил к Шеву. Они покидали район. Черный десантный корабль поравнялся с пешеходным проходом и Шеву поднял Бена на борт. Во время полета обратно на базу Бен сидел, зажатый между Шеву и Джейсеном, и думал о том, что если они подвинутся, он просто упадет.

— Это никогда не станет легче, — прошептал Джейсен. – День, когда ты будешь легче это воспринимать, будет днем, когда ты должен будешь прекратить этим заниматься.

Бен все же смог ответить, но звук голоса не был похож на его собственный. Он эхом отдавался в его голове. – Джейсен, ты научишь меня скрывать мое присутствие в Силе?

— Зачем?

Инстинкт говорил ему, что однажды эта техника сможет его защитить. Но была и другая причина. – Чтобы я мог это сделать, если я захочу, чтобы папа не мог меня найти.

— Ты не можешь прятаться от своего отца каждый раз, когда ты сделаешь что–то, чего он не одобряет.

— Я знаю, но мне просто… иногда хочется побыть одному. По–настоящему одному.

Джейсен бросил на него внимательный взгляд, словно ища что–то. – Ты хорошо справился сегодня, Бен. Тебе не нужно прятаться.

Последние несколько недель представляли, по ощущениям Бена, собой непрерывный ряд «прогулок по краю обрыва», во время которых он умудрился не упасть. Но каждая такая «прогулка» меняла в нем что–то, и у него появлялось чувство, что еще раз подобное он не выдержит. А сегодня… сегодняшний день действительно его изменил. Бен это знал. Он хотел вернуть свою прежнюю сущность, но понимал, что тот, кем он был прежде, ушел навсегда.

Бену хотелось заплакать. Но теперь он был солдатом, и должен научиться уживаться с тем, что сделал.

«Папа наверняка тоже через это проходил. И мама»

Бен думал о том, сможет он когда–нибудь поговорить с ними об этом. Ему в это не верилось.