Кровь ангелов

Глава 38

Он взмыл в облака, выше, чем могли подниматься ангелы, пока не заболела голова и огонь не потух от недостатка кислорода. Затем резко начал падать, используя импульс тела, чтобы запустить ангельское пламя в тело Урама. Ангел Крови увернулся от всех разрядов, кроме одного, задевшего бедро.

Рафаэль мог ощущать, как напрягаются крылья, когда раны, новые и старые, начали болеть. Не лишая способности двигаться, пока нет. Но скоро это случится. Урам получил так много ангельского огня, что к его телу приклеились остатки. Они будут продолжать проедать его плоть, если их не извлечь. У Рафаэля было меньше десяти минут, прежде чем его крылья ослабнут так, что он не сможет летать. Затем он почувствовал хруст сухожилий и вспомнил.

Сейчас он немного человечнее.

"Да будет так. Лучше умереть немного смертным, – подумал архангел с странной ясностью, – чем превратиться в монстра"."Елена! Живи!" Он продолжал посылать этот приказ, даже когда его собственные силы истощались и все больше и больше разрядов Урама опаляли его кожу, его крылья. "Ты должна жить". Она должна была выжить. Ее дух слишком ярко пылал, чтобы так легко быть уничтоженным.

И он понял... эта хрупкая смертная жизнь не просто важна для него. Она важнее его собственной. "Очнись, Охотница Гильдии!"

Он, наконец, подобрался достаточно близко к Ураму, чтобы попытаться ударить вновь, но его силы почти иссякли. Под ним по городу распространялась тьма, пока они оба высасывали энергию от электросети, отовсюду, где могли. Машины останавливались и глохли, батареи садились, линии электропередачи перегружались. Тем не менее Рафаэль продолжал вытягивать энергию. Но понимал, что его тело обессилит задолго до электросети.

Рафаэль попал Ураму в крыло, но этого было недостаточно. Ангел Крови насытился вовремя убийств, и даже в ослабленном состоянии его крыло заживало быстрее, чем у обычных ангелов, даже быстрее, чем у архангелов. Урам рассмеялся и создал еще один шар ангельского пламени. Но этот он запустил в сторону полуразрушенной квартиры.

Елена!

Архангел перехватил взрыв, приняв удар на плечо. Боль опалило тело, когда огонь коснулся кости и начал проедать свой путь сквозь тело. Сморгнув пот, застилающий глаза, он продолжил сражаться, паря перед домом, чтобы Урам не смог его уничтожить.

– Ты дурак, – насмехался Урам. – Ты откажешься от бессмертия ради простой женщины?

Рафаэль ответил тем, что остался на месте, отклоняя ангельский огонь, который Урам запускал в него с неослабевающей силой. Он мог ощущать приближение своих людей. Предупредил их, чтобы оставались вне досягаемости. Только архангел мог выдержать ангельское пламя дольше нескольких секунд. Затем один из разрядов Урама попал в раненое плечо Рафаэля.

Огонь уже проел одну сторону, открывая белизну кости. Мышцы Рафаэля, несущие на себе нагрузку, одна за другой ослабевали. Но архангел продолжал бороться, попав в Урама несколько раз, смутно сознавая, что Манхэттен полностью обесточен, черный как смоль под его ногами. Дальше, в Квинсе и Бронксе, свет продолжал гаснуть медленной, темной волной.

Еще больше энергии лежало за пределами этой территории, но тело Рафаэля было почти обессилено. Наполняясь всей энергией, какую смог собрать, пока от ее мощи не засветилась кожа, он приготовился к заключительному, убийственному столкновению. Если он сможет прикоснуться к Ураму, то будет в состоянии сжечь их обоих. Высокая плата, но архангел, ставший Ангелом Крови, может разорвать мир на кусочки, покончить с самой цивилизацией.

Выпустив достаточное количество ангельского пламени, чтобы удержать Урама на расстоянии, но не истощить себя, Рафаэль искал пробел в обороне противника, ждал единственную ошибку. Но шанс выдался не из-за ошибки Урама. Нет, его предоставила охотница, слишком упрямая, чтобы уступить злу.

Выстрелы прозвучали с открытой стороны разрушенного жилого дома, разрывая крылья порожденного кровью ангела.

Урам закричал и начал падать, кружась по спирали и стреляя ангельским огнем. Рафаэль, вытянув руки, полетел к падающему архангелу. Положив одну руку на грудь Урама, другой он удержал порожденного кровью за плечо и потянул на себя. Рука Рафаэля прошла сквозь грудную клетку Урама, вырывая сердце.

– Прощай, старый друг, – произнес Рафаэль, зная, что в этом монстре уже ничего не осталось от ангела, которого он когда-то знал. Тогда он выпустил последний, поражающий взрыв ангельского пламени. Оно распространилось по всему телу Урама, словно жар – руками умирающий архангел цеплялся за Рафаэля, грозя утащить за собой. Но Рафаэль должен жить. Потому что иначе Елена умрет.

Он дернулся назад до того, как Урам взорвался вспышкой белоснежного света, освещая Манхэттен в единственном, длиной в секунду, взрыве. А затем все было кончено, и Урам не просто погиб, а был стерт из космоса. Не осталось даже праха.

Из-за кровоточащих ран, состояние которых продолжало ухудшаться, пока ангельский огонь зарывался глубже, Рафаэль должен был приземлиться. Вместо этого он взмахнул едва функционировавшими крыльями, чтобы взлететь наверх.

Один из последних отчаянных разрядов Урама угодил в здание. Рафаэль знал, что Елена находилась на самом краю восьмиэтажного строения, когда стреляла. И этого края теперь нет, но Рафаэль мог чувствовать жизнь Елены, ощущать ее угасающее пламя. "Елена, ответь мне".

Тихо, мирно, ни единого звука. А затем: "Оставайся немного человечным, ладно, Рафаэль?"

Просьба, произнесенная почти без звука. Но этого было достаточно. Рафаэль последовал по ментальному потоку, обнаружив на узком выступе, удерживаемом едва держащейся неоновой вывеской, ее изувеченное тело. Позвоночник Елены раздроблен, ноги вывернуты в неестественном положении. Но она улыбнулась, увидев архангела. А в руке по-прежнему держала пистолет, который спас больше жизней, чем кто-либо сможет сосчитать.

Рафаэль не смел прикоснуться к Елене, опасаясь, что из-за него рухнет карниз.

– Ты не умрешь.

Она медленно моргнула.

– Любитель командовать, – звук доносился сквозь пузырившуюся кровь. Голос плохо функционировал.

"Я слышу тебя" .

"Теперь ты расскажешь мне тайну, да? Как вы порождаете вампиров?"

Даже в ее угасающем шепоте Рафаэль смог расслышать насмешку. "Наши тела вырабатывают токсин, от которого нужно через равные промежутки времени избавляться. Чем старше мы становимся, тем длиннее интервалы".

"Урам ждал слишком долго".

"Да. Мы вырабатываем иммунитет, но лишь до определенной границы. После нее токсин начинает сливаться с нашими клетками, видоизменяясь в процессе. Однако, базовый иммунитет означает, что у архангела всегда был определенный уровень токсина в крови. Достаточный. Было бы достаточно. Единственный способ очиститься от накопления прежде, чем оно дойдет до критического уровня – перенести токсин на живого человека. В истории ангелов рассказывается о том времени, когда они впали в отчаяние из-за большого количества потерянных жизней смертных и пытались перенести токсин на животных. О резне, случившейся в результате, даже Ли Цзюань не говорит. Мы знаем, что возмещаем что-то от передачи, что-то что удерживает токсин в стабильном состоянии, но даже спустя все эти тысяч елетия, мы не знаем, что именно " .

" Но... – пауза, будто Елена собиралась с силами, решительностью, чтобы удовлетворить свое любопытство. – Тесты? Совместимость?"

Он бы ответил на все вопросы, раскрыл любую тайну, если бы это помогло удержать ее здесь.

"Только некоторые рождаются со способностью к выживанию после принятия токсина, чтобы использовать его в качестве активатора для перехода от смертног о к вампиру. Остальные погибают " .

И несмотря на всю жестокость, отсутствие сострадания, порожденные возрастом, ни один бессмертный не пожелает нести на себе клеймо такого количества пролитой крови. Пообещать жизнь, а дать лишь смерть – огромный шаг в пропасть. "До тестов, вероятно, лишь один из десяти проходил".

"Ах...", теперь звук даже тише шепота.

Его клыки удлинились и необычный, превосходный, исключительный вкус наполнил его рот, а по лицу Рафаэля текли слёзы. Он – архангел. Более чем тысячу лет он не плакал. "Теперь ты знаешь, почему перерождают так много идиотов".

Слабый смех прозвучал в его голове.

"Смею полагать, что умирающая женщина, может позволить себе глупость, если пожелает. Я без ума от тебя, Архангел. Порой ты чертовски пугаешь меня, но я в любом случа е хотела бы потанцевать с тобой " .

Сердце Рафаэля перестало биться, когда ее голос затих, и он наклонился вперед, его рот наполнился превосходным вкусом, полным жизни.

– Я не позволю тебе умереть. Я брал твою кровь на совместимость. Ты подходишь.

Ее ресницы дрогнули, она попыталась открыть глаза и не смогла. Но ментальный голос Елены, хоть и слабый, был непреклонен. "Я не желаю становиться вампиром. Сосать кровь – не для меня".

– Ты должна жить, – а затем он поцеловал Елену, вкладывая этот роскошный вкус, пьянящую смесь в её рот. "Ты должна жить".

И в это момент вывеска отвалилась, обрывая провода от здания и летя к земле с разрушительным треском. Елена падала не одна, она лежала в руках Рафаэля, обнимавшего ее и прижимавшего свой рот к ее. Они падали вместе, его крылья были почти уничтожены, а душа слилась с этой смертной.

"Если это конец, Охотница Гильдии, – мысленно сказал он своей смертной, пока ангельское пламя проедая кости добралось до сердца, – тогда встретимся на той стороне".

Сара смотрела вверх, а по ее щекам катились слезы. Архангел Нью-Йорка падал, а в своих руках он держал тело, по которому струились белокурые волосы.

– Элли, нет, ты ни хрена не можешь так поступить, – настолько яростно прошептала она, что едва смогла сформулировать предложение. Она подбежала туда с арбалетом за секунду до того, как все стало совсем хреново, зная что понадобится Элли. Ренсом появился минуту спустя с пистолетом в руке. Но сражение происходило слишком высоко для них обоих, чтобы хоть как-то помочь.

А теперь Рафаэль падал, и они ничего не могли поделать.

Все происходило будто в замедленной съемке, Сара наблюдала, как ее лучшая подруга с изломанным телом лежала на руках архангела, а его великолепные крылья были изрезаны без надежды на исцеление. И не было времени, чтобы смягчить падение, под ними находились обломки с острыми краями, которые порвут плоть и сломают тела – разрушенный кирпич, сломанные трубы, даже разбитый вертолет, лопасти которого погнуты лавиной обломков. Острые края. Везде, куда бы ни посмотрела Сара, были острые края. Смертельно.

Сара рыдала, удерживаемая сильным захватом Ренсома, плача за них обоих, зная, что Ренсом предпочтет злость, чем боль потери. Ее зрение расплывалось, и на секунду Сара подумала, что ей померещились крылья. Они окружили Рафаэля, нежные, темные тени в кромешной тьме ночи, которая обрушилась на Манхэттен.

– Они поднимаются! – Сара дернула Ренсома за куртку, глядя на них. – Они взлетают! – Рафаэль и Елена затерялись в массе крыльев, но Саре было плевать. Имело значение лишь то, что они не упали на землю, что не разбились на тысячи кусочков, пока она смотрела и ничем не могла помочь. – Элли жива.

Ренсом не оспаривал ее утверждение, хотя они оба видели, что тело Элли никогда полностью не излечится от травм. Он просто обнимал ее и делал вид, что все в порядке. Еще какое-то мгновение.

Неделю спустя Сара бросила телефонную трубку и посмотрела на Ренсома, Дикон стоял рядом с ней, поддерживая твердым, неподвижным присутствием. Ее муж. Ее опора.

– Они отказываются давать какую-либо информацию как о Рафаэле, так и об Элли.

Ренсом поджал губы.

– Почему?

– Ангелы не обязаны объяснять причины, – Сара скривила рот, печаль так глубоко и верно осела в ней, что Сара не понимала, как двигается. – В ту ночь все мы получили наглядный урок, что архангелы могут умереть. Может, Рафаэль умер, и мы теперь будем иметь дело с новым руководством.

– Они не имеют права прятать ее от нас! – теряя хладнокровие, сохраняемое им до сих пор, Ренсом ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Мы – ее семья, – он застыл. – Они пожертвовали Элли ради этого ублюдка?

Сара покачала головой.

– Джеффри все абсолютно засекретил. По крайней мере, на мои звонки отвечают.

– Кто отвечает?

– Дмитрий.

Ренсом поднялся и принялся расхаживать, словно не в силах усидеть на месте.

– Он – вампир.

– Я не знаю, какого хрена там происходит, – Определенно, складывалось впечатление, что главным был вампир, а не другой ангел. Дикон использовал свои источники – а он знал весьма необычных людей – и добился тех же ответов. Дмитрий всем заправлял, по сути, управлял Манхэттеном.

– Возможно, это бесполезная информация, – продолжила Сара, – но по последним слухам, вскоре после убийства Урама, город покинул еще один Архангел – Микаэла.

Все знали, какой архангел умер – это была самая главная новость тысячелетия, несмотря на то, что ангелы отказывались давать хоть крупицу информации.

– Три архангела в одном городе? – Ренсом покачал головой. – Это несовпадение. Дикон?

– Ты прав. Но от этого лишь больше вопросов, чем ответов.

Доверить Дикону докопаться до сути. Он был так спокоен. Но Сара ощущала его гнев в напряжении мышц. Ее муж тщательно выбирал друзей – Элли определенно входила в их число. Слегка коснувшись его бедра, когда он положил свою руку на ее плечо, Сара сказала:

– Ходят слухи, что Башня Архангела закрыта даже для других ангелов.

Ренсом провел рукой по своим распущенным волосам, тем, которые Елена с таким удовольствием расчесывала. Теперь они лежали растрепанными на плечах охотника.

– Думаю, ты права – это похоже на то, что Рафаэль мертв, и они пытаются найти замену.

Все еще сидя за столом, Сара посмотрела на город, который оставался наполовину темным. Так много силовых подстанций и проводов было уничтожено во время схватки двух архангелов, что ремонтные работы растянутся на месяцы.

– Но почему они не отдают нам Элли? – этого Сара понять не могла. – Она смертная. И не принадлежит им, – Сара заботилась бы о своей лучше подруге со всей честью и любовью своего сердца.

– Ренсом обернулся, вперив в нее испытующий взгляд.

– Ты в форме?

За доли секунды Сара поняла его.

– В достаточно хорошей, чтобы проникнуть в эту чертову Башню.

– Вы пойдете с жучками, – произнес Дикон, вновь доказав Саре, как ей повезло с мужем. – Вы оба. Если что-то пойдет не так, я буду ждать с группой эвакуации. Кто сейчас здесь?

Сара быстро вспоминала.

– Кенджи в Подвалах. Так, и Роза. У них время отдыха, так что они смогут выйти.

– Вызови их. Я добуду прослушку.

Час спустя Сара присела рядом с Ренсомом в садах, раскинутых вокруг хорошо охраняемой Башни. Вход и выход в Башню настолько ограничили, что с ночи, когда на город обрушилась темнота, никто и близко не подходил к зданию. Сара увидела возможную точку входа, указала на это Ренсому и двинулась вперед. Несколько секунд спустя они находились внутри неосвещенного пространства первого этажа.

– Я ожидал вас несколько дней назад, – произнес мягкий голос откуда-то с другой стороны комнаты. Мягкий свет заполнил приёмную, будто переключили рубильник.

Сара тут же узнала голос.

– Дмитрий.

Тот слегка поклонился.

– К Вашим услугам, – он перевел взгляд. – Ренсом, полагаю.

– Давай сразу к делу, – Ренсом поднял арбалет, заряженный очень незаконными стрелами со встроенными чипами управления, нынешнее предпочтение в оружии у Сары.

– Я бы не стал, – спокойно произнес Дмитрий. – Мои люди нападут на вас за секунды, и у меня испортится настроение.

Положив свою руку на плечо Ренсома, Сара встретилась со взглядом Дмитрия.

– Мы пришли не для того, чтобы драться – просто хотим узнать на счет Элли.

Вампир выпрямился.

– Следуйте за мной. Оставьте арбалеты на полу. Здесь вы в безопасности.

Может это и было глупо, но они оба решили довериться ему. Вампир вошел в лифт. Когда они подошли ко входу, Сара поняла, Элли вероятно преследовала бы за её, узнав, что Сара подвергает себя опасности и может лишить Зои мамы, а Дикона – жены. Но Элли тоже семья. Сжав челюсть, она вошла в лифт.

Жучок – на самом деле высокотехнологичный передатчик, находившийся у нее в ухе и продублированный еще одним в наручных часах и другим на воротнике – вибрировал, как дробь. Достаточно, чтобы понять, Дикон говорил, что он с ней. Напряжение в желудке Сары ослабло. Ты можешь позже взбеситься на нас, Элли. После того, как мы поймем, что с тобой все хорошо. Мы слишком любим тебя, чтобы не сделать этого.

Дмитрий не произнес ни слова, пока они поднимались наверх, выходя на этаже, который блестел черным цветом во всех направлениях. По-прежнему молча, гид привел их в маленькую комнату и закрыл дверь, заключая их всех в темноте, но со сверкающим покрывалом света города снаружи. Даже вполсилы, Манхэттен сверкал, как яркий алмаз.

– То, что я скажу сегодня, не должно покинуть эту комнату. Вам понятно?

Ренсом ощетинился, но позволил Саре ответить.

– Нас беспокоит лишь то, что вы сделали с Элли, – Сара не могла произнести "тело". Пока не увидит своими глазами мертвую подругу, она не сможет – не должна – верить.

– Вы – ее семья, – взгляд Дмитрия встретился с ее. – Не по рождению, а по ее выбору.

– Да, – Сара видела глубину понимания в пристальном взгляде вампира, чего не ожидала. Старые вампиры – а Дмитрий очень стар – кажется, забывают, что когда-то были людьми, с человеческими мечтами и страхами. – Нам нужно увидеть ее, – даже тогда упрямая и неразумная часть Сары надеялась на чудо.

– Вы не можете, – произнес Дмитрий, затем поднял руку, когда Ренсом отрезал проклятье. – Все, что я могу сказать – она жива. Возможно, не в том виде, в каком хотела бы, но жива.

Сара почувствовала облегчение, поэтому почти не расслышала последнюю фразу. Ренсом первым все понял.

– О, Иисусе. Элли будет так зла, если вы превратили ее в вампа.

Дмитрий выгнул бровь.

– Вы не будете осуждать нас за то, что сделали выбор за нее?

Сара ответила за них обоих.

– Мы – эгоисты. Хотим, чтобы она жила, – ее горло так сдавили эмоции, что пришлось сосредоточиться, чтобы сформулировать следующие слова, – Когда...?

– Восстановление будет медленным. Ее спина была переломлена, большинство костей раздроблено, – прямо и честно ответил вампир, что было намного легче услышать, чем неопределенную банальность. – Есть те, кто хотел бы причинить ей вред, пока она в столь уязвимом состоянии. Пока она не может защитить себя, ее мы защищаем.

– Даже от нас? – спросил Ренсом, боль так отчаянно пронзала его сердце, что Саре было больно за него. – Так хочет Элли?

– Она в коме, – произнес Дмитрий. – Я принимаю решения и предпочту соблюсти осторожность, чем рисковать ее жизнью.

Сара втянула воздух и кивнула.

– Я поступила бы так же. Если я упакую вещи в сумку, ты передашь ей? Когда она очнется, – потому что Элли очнется. Она чертовски упряма, чтобы не сделать этого.

Дмитрий согласно склонил голову.

– Елене очень повезло с семьёй.

Убедившись, что охотники – все охотники – покинули территорию Башни, Дмитрий вернулся в комнату, где прошла их встреча, и вышел на балкон. Послышался шорох перьев, а затем появился Джейсон из тени, которая скрывала его все это время.

– Ты солгал.

– Просто ввел в заблуждение, – ответил Дмитрий, уставившись на огни города, все еще потрясенного смертью Архангела. – Они не готовы к правде.

– Что ты скажешь им, когда она не появится в ближайшие несколько месяцев?

– Ничего, – его руки вцепились в перила. – К тому времени Рафаэль исцелится.

Порыв ветра пронесся по балкону, принеся с собой знакомые запахи города, который состоял лишь из нескольких ветхих зданий, когда Рафаэль впервые утвердил, что это его территория.

– Я никогда прежде не видел архангела с такими сильными ранами, – произнес Джейсон. – Ангельский огонь пробрался сквозь его кости намного быстрее, чем должен был.

Дмитрий вспомнил пулевое ранение Рафаэля, полученное от пистолета Елены.

– Он изменился, – но окажется ли это изменение фатальным, покажет время.

– Кое-кто из Совета начал нацеливать свои алчные взгляды на территорию Рафаэля.

Дмитрий стиснул зубы.

– Мы удержим ее для него. Пока не иссякнет уверенность.