Кровь на линии (Железнодорожный детектив №8) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Эдвард Марстон (ч. 5)

Мадлен продолжала повторять вопросы, пока из-за двери кухни не выглянула голова. Гидеон Литтл с надеждой улыбнулся.

«Можно ли получить еще кусочек этого торта, пожалуйста?»

Улов был ошеломляющим. Оксли, возможно, и сбежал, но он оставил свой багаж позади себя. В комнате в полицейском управлении Колбеку и Лимингу помогал Мэтт Райли, когда они проходили через соответствующую каюту

сундуки и чемоданы, принадлежавшие Оксли и Ирен. На свет выплыла добыча всех видов. Они разложили ее на столе.

«Держу пари, что часть этих вещей принадлежала другим пассажирам «Аретузы» , — сказал Колбек, помахивая золотыми часами. — Это уже шестые, которые я нашел. Никому не нужно столько часов, если только они не собираются сдавать их в ломбард».

«Посмотрите на это», — сказал Лиминг, доставая драгоценности из подкладки сундука. «Какой хитрый тайник!»

«Часть этой собственности может быть возвращена законным владельцам», — заявил Райли. «Я дам объявление в газетах. Если люди смогут доказать, что это их собственность, они заслуживают ее вернуть».

«Вы должны быть осторожны, капитан. Всякий раз, когда мы размещаем объявление о пропаже имущества, мы всегда получаем множество ложных заявителей».

«То же самое и здесь, сержант. Однажды мы нашли шесть пар дорогих танцевальных туфель. Первый же мужчина, вошедший в дверь, поклялся на чем свет стоит, что это его туфли, и умолял нас отдать их ему».

«И ты это сделал?»

«О, нет», — ответил Райли, хихикая. «Мы подумали, что он, возможно, лжет, когда заметили, что у него только одна нога».

Когда все было разложено на столе, Колбек быстро оценил его стоимость и понял, что если это отражает их образ жизни, то Оксли и Ирен располагают значительным капиталом. Неудивительно, что они могли позволить себе роскошь жизни. Ирен находилась в полицейской камере на другом конце коридора, но Оксли оставался на свободе. Новости о его побеге были опубликованы во всех газетах. В Нью-Йорке велась охота на человека. Райли был уверен, что его люди найдут беглеца, но Лиминг был менее оптимистичен.

«Он как блуждающий огонек», — сказал он.

«Мы его поймаем», — настаивал Райли.

«Сейчас он может быть в другом городе, если не в другом штате».

«Нет, Виктор», — сказал Колбек после раздумий. «Я уверен, что Оксли все еще в Нью-Йорке».

«Что заставляет вас так говорить, сэр?»

«Я не думаю, что он бросил бы своего сообщника. В конце концов, Ирен Аднам была тем человеком, который спас его из того поезда. Он многим ей обязан. Даже такой безжалостный человек, как Оксли, не смог бы уйти от такого рода обязательств. Он будет полон решимости освободить ее».

«Нет никакой надежды на это, пока она здесь», — сказал Райли. «В любое время между ним и камерой, в которой она содержится, будет не менее двадцати человек. Оксли беспомощен против полиции Нью-Йорка».

«Тогда мы должны облегчить ему задачу, капитан».

'Что ты имеешь в виду?'

«Нам нужно расставить ловушку. Иначе мы его никогда не поймаем. Он слишком скользкий. Поскольку мы не можем до него добраться, — сказал Колбек, задумчиво поглаживая подбородок, — нам придется придумать способ, как привести его к нам».

«У вас есть идея», — одобрительно сказал Лиминг. «Я знаю этот тон голоса, инспектор».

«Это может сработать, а может и нет».

«Какой план?» — спросил Райли.

«В конце концов, твое желание сбудется», — сказал Колбек, обнимая Лиминга. «Ты так хотел завербовать Виктора, что я собираюсь позволить тебе заполучить его».

«Я не хочу идти работать в полицию!» — запротестовал Лиминг.

Колбек загадочно улыбнулся. «Подождите, пока не услышите условия службы, — сказал он, — и тогда вы, возможно, измените свое мнение».

Оксли сбежал с «Аретузы» без каких-либо затруднений. В своей украденной одежде он смешался с другими членами экипажа и помог снести багаж по трапу. Его поставили на пирсе, чтобы носильщики могли погрузить его на ручные тележки. Оксли просто смешался с толпой, и когда она отхлынула, он пошел вместе с ней. Выдав себя за одного из носильщиков, он прошел таможню, даже не встретив сопротивления. Выйдя из гавани, он поймал такси и направился в один из отелей, рекомендованных Гершелем Финном. Поскольку он вряд ли мог забронировать номер в таком респектабельном заведении, выглядя как моряк с низкой зарплатой, он сначала нашел магазин мужской одежды и изменил свою внешность. Когда он вышел на улицу, он снова выглядел как джентльмен.

Вынужденный оставить свой багаж, он все еще имел три актива. У него была значительная сумма денег, и он обладал оружием. Однако его самым большим активом было его острое чувство опасности. Живя за счет своего ума всю свою жизнь, он чувствовал себя способным справиться с чем угодно. Поскольку отель вызвал бы подозрения, если бы он приехал без багажа, он купил себе чемодан и наполнил его вещами, которые могли бы ему понадобиться во время его пребывания. Затем он снял номер и оставался в нем большую часть дня. Чтобы отслеживать поиски, которые велись, он заказал копию газеты, отправленную ему в номер. Его описание содержало детали одежды, которую он теперь выбросил.

Полиция разыскивала моряка с британского корабля, а не красавца, которым он теперь стал.

Освободившись сам, он теперь беспокоился только о том, как спасти Ирен. Газета сообщила, что она находится под стражей в полиции, но у него не было никаких шансов добраться до нее там. Он должен был быть терпеливым. Как бы это ни было неприятно, альтернативы не было. На третий день он почувствовал первый проблеск возможности. В газете было сообщение, что Ирен Аднам должна была явиться в здание суда на следующий день, чтобы предстать перед судом по делу об экстрадиции. Оксли успокоился. Казалось, они потеряли надежду поймать его и собирались вернуться в Англию со своим пленником. Это было не похоже на Колбека, чтобы бросить охоту, но даже ему пришлось бы смириться с невозможностью найти беглеца в такой огромной стране, как Америка. Инспектор был

реалист. Он не стал бы тратить время на бесконечную погоню за лунными лучами.

Шанс Оксли настал. Можно было начинать планирование.

«Ваш отец очень гордился вами, мисс Аднам», — сказал Колбек.

«Я бы предпочла не говорить о нем, — отрезала она. — Теперь он для меня ничего не значит».

«Он, должно быть, имел в виду что-то, иначе ты бы не дал ему столько денег. Ты бы даже не сказал ему, что покидаешь страну. Несмотря ни на что, у тебя есть совесть».

«Отец принадлежит моему прошлому».

«Он гордился тобой, пока не узнал правду. Удивительно, что может сделать знание всех фактов о человеке», — сказал Колбек. «Это помогает тебе увидеть их в целом».

Сидя друг напротив друга за столом, они были одни в маленькой запертой комнате рядом с камерами в полицейском управлении. Это был первый раз, когда Колбек смог допросить ее самостоятельно. После кризиса ее ареста Ирен обрела самообладание. Теперь, когда он был так близко к ней, он мог видеть, что она ни в какой степени не похожа на Хелен Миллингтон.

Колбек был благодарен за это. У нее были похожие черты, но их расположение было совсем иным. Прежде всего, ей не хватало цветения и невинности Элен. У Ирен была кукольная красота, которая приковывала взгляд. Красота Элен могла проникнуть в душу мужчины.

«Знаете ли вы, почему я хотел поговорить с вами?» — спросил он.

«Вы просто хотите позлорадствовать, инспектор».

«Зачем мне это делать?»

«Это потому, что ты наконец поймал меня», — сказала она, — «хотя как именно ты это сделал, я до сих пор не знаю. Ты можешь делать со мной все, что пожелаешь», — продолжила она с попыткой проявить неповиновение. «Джерри сбежал. Это большое утешение.

«Тебе никогда не подобраться и близко к Джерри».

«Это явная неправда, мисс Аднам. Мы были очень близки к нему на «Аретузе» . Кстати, вы знаете, как ему удалось ускользнуть от нас на корабле?»

«Нет, не знаю».

«Он убил одного из членов экипажа и украл его одежду».

«Ты это выдумываешь».

«Я не буду, я обещаю вам. Мужчину звали Натан Холли. Оказывается, у него есть жена и семья в Ливерпуле. Они будут ждать его возвращения. Чего они пока не знают, — сказал Колбек, — так это того, что его голова была проломлена тупым предметом. Я подозреваю, что это могла быть рукоятка пистолета Оксли». Он посмотрел ей в глаза. «Вы счастливы быть сообщницей человека, для которого человеческая жизнь так дешева?»

«Джерри сделал только то, что должен был сделать».

«Значит, вы утверждаете, что убийство можно оправдать?»

«В данном случае — да, может».

«А как насчет убийства тех двух полицейских?»

«Это тоже было необходимо».

«Я не верю, что это было так, мисс Аднам. У вас было оружие. Вы могли направить его на полицейских и приказать им отпустить Оксли. Вы могли надеть на них наручники, чтобы они не смогли вас преследовать», — сказал он. «На самом деле, есть много вещей, которые вы могли сделать, кроме как застрелить одного человека, а затем швырнуть их двоих под приближающийся поезд».

«Это была не моя идея!» — закричала она, прижав руки к вискам.

«Вы высказали возражение?»

«Нет, все произошло так быстро. У меня не было времени».

«Но у вас сейчас есть время, мисс Аднам», — сказал ей Колбек. «У вас есть

«Много времени, чтобы поразмыслить о преступлениях, которые вы помогли совершить, пока вы с Оксли были вместе. Оглядываясь назад, я думаю, вы обнаружите, что они не были ни необходимыми, ни оправданными».

Колбек сделал паузу, чтобы дать время его словам дойти до слушателей. У Ирен была поверхностная твердость, которую он считал способным преодолеть. Она не была такой холодной и бессердечной, как Оксли. Говоря о побеге из поезда, он уже вбил между ними один маленький клин. Если его план должен был увенчаться успехом, ему нужно было вставить гораздо больший клин.

«Насколько хорошо вы знаете Джереми Оксли?» — спросил он.

«Я знаю его очень хорошо. Он замечательный человек».

«Значит, у вас извращенное представление о чуде, мисс Аднам. Если бы вы увидели, как проломился череп Натана Холли, сомневаюсь, что вы бы приветствовали его нападавшего как замечательного человека. Я предоставляю вашему воображению, — сказал Колбек, — как выглядят два человека, когда по ним на большой скорости проезжает поезд. Останки пришлось собрать в пару мешков».

Она начала блевать и вытащила из рукава платок, чтобы прижать его ко рту. Он дал ей еще одну передышку. Ее защита слабела. Ирен начала походить на загнанного в угол зверя. Наконец, Колбек возобновил допрос.

«Он когда-нибудь упоминал, что убил молодую женщину?»

«Да, он это сделал».

«Вы были шокированы?»

Она опустила голову. «Должна признаться, что так оно и было».

«Вызывает ли это у вас опасения за свою безопасность?»

«Ни в коем случае».

«Я думаю, вы лжете, мисс Аднам».

«Джерри никогда бы не причинил мне вреда!» — воскликнула она.

«Вы знаете, как он убил ту молодую женщину?» Последовала долгая пауза. Она отказалась смотреть на него. «Я думаю, что вы знаете. Я думаю, он сказал вам, что задушил ее».

Она подняла голову. «Он также сказал мне, что вы с этой женщиной были близкими друзьями», — съязвила она, — «и что именно вы убедили ее дать показания в суде против Джерри. Вот почему вы так упорно преследовали его все эти годы, не так ли? Вы были влюблены в нее».

Застигнутый врасплох ее атакой, Колбек почувствовал себя так, словно его ударили по лицу. Это был отрезвляющий момент. Ему потребовалось время, чтобы взять под контроль сильные чувства, которые внезапно всколыхнулись внутри него. Он глубоко вдохнул через нос.

«Ее звали Хелен Миллингтон», — торжественно сказал он, — «и то, что вы говорите о ней, в какой-то степени верно. Я не извиняюсь за свою дружбу с ней. Она была замечательной молодой женщиной. Я просто надеюсь, что вы не будете извиняться за того, кто вам дорог, мисс Аднам. Выслушайте всю историю, и вы увидите, что он этого не заслуживает. Как я уже говорил ранее, только когда вы знаете все факты о человеке, вы видите его в целом и можете прийти к правильному суждению».

«Ты скажешь что угодно, лишь бы очернить имя Джерри», — усмехнулась она.

«Я бы подумал, что это и так достаточно мрачно. Конечно, вы не обязаны мне верить. Это ваше право. Но вы должны спросить себя, почему я должен беспокоиться и доверять подробности, которые для меня мучительно болезненны».

Ирен видела искренность в его глазах. Она была встревожена. Он собирался сказать ей что-то, чего она не хотела слышать. Она махнула рукой и отвернулась.

«Он задушил ее», — сказала она. «Что еще тут можно сказать?»

«Очевидно, он заранее не рассказал вам, что с ней сделал».

«Это не имеет значения».

«Не в моей книге», — решительно сказал Колбек. «Каждая деталь очень важна.

«Это важно, потому что это говорит мне о том, каким человеком является Оксли».

«Вы никогда не измените моего мнения о нем, инспектор».

«Мне это не нужно — Хелен Миллингтон сделает это за меня. Она была примерно того же возраста, что и вы, как оказалось, и столь же красива. Она вела безупречную жизнь. Ей не повезло стать свидетельницей того, как застрелили человека возле ювелирного магазина, но у нее хватило присутствия духа внимательно рассмотреть убийцу. Это был Оксли».

«Я все это знаю».

«Тогда ты поймешь, почему он ей отомстил».

«У Джерри вспыльчивый характер, — признала она. — Он может действовать опрометчиво».

«Я рад, что вы нашли изъян в этом образце, — сказал Колбек, — потому что я собираюсь назвать еще несколько. Видите ли, ему было недостаточно убить мисс Миллингтон, он должен был заставить ее страдать за ее храбрость, проявленную при раскрытии информации. Когда он узнал, где она живет, он похитил ее и увез в место, где никто не помешал бы им. Он раздел ее догола и связал проволокой, которая глубоко врезалась в ее запястья. Первое, что он сделал — и я выбираю вежливое выражение, чтобы скрыть жестокий поступок — это лишил ее девственности. Затем Джереми Оксли начал ее пытать».

Когда он рассказывал подробности, голос Колбека стал хриплым от отвращения, а голова закружилась. Однако, увидев, что он наконец привлек ее внимание, он заставил себя продолжить и рассказать о вещах, которые преследовали его годами. Ирен старалась не слушать, но слова продолжали стучать в ее уши. Она была возмущена. Как бы ей ни хотелось не верить во все это, она знала, что его рассказ звучит правдой. Оксли не просто упал в ее глазах. Он медленно превратился в хищного зверя. Намеки были.

С тех пор, как они были вместе, в нем было несколько намеков на более темные страсти, моменты, когда она молилась, чтобы она никогда не была близка с ним, если он потеряет контроль над своим темпераментом. Это было то, что он сделал с Хелен Миллингтон. В порыве гнева он издевался над ней, пытал ее и изуродовал ее так сильно, что ни ее родители, ни Колбек не смогли опознать

ее от ее лица.

Когда все закончилось, Колбек был так же тронут, как и Ирен.

«Мне жаль, что мне пришлось вам все это рассказать», — тихо сказал он. «Я просто хотел, чтобы вы поняли, почему я посвятил себя поимке Джереми Оксли. Ему нет места в цивилизованном мире».

Подготовка — это все. Оксли давно это усвоил. Если он не смог должным образом подготовиться к преступлению, то шансы на успешный исход уменьшались. Время было на его стороне. У него был целый день, чтобы оценить здание и понаблюдать за обычной процедурой в здании суда. Прежде всего, он прошел мимо и внимательно осмотрел фасад.

Затем он обошел квартал, чтобы осмотреть здание сзади. Вернувшись к передней части, он пересек дорогу и зашел в книжный магазин напротив. Притворяясь, что изучает книгу, он одним глазом следил за окном. Со своего наблюдательного пункта он мог видеть, как полицейские машины подъезжали к зданию суда. Каждая следовала по одному и тому же шаблону. Они сворачивали во двор сбоку от здания. Затем водитель открывал дверь сзади фургона, и заключенного выводили, прикованного наручниками ко второму полицейскому. Все трое заходили в здание суда.

Это была простая, неизменная рутина. Посмотрев ее три раза, Оксли выучил ее наизусть. Его следующим шагом было проникнуть внутрь здания, чтобы изучить его географию. Это включало в себя уклонение от различных судебных чиновников, но он был мастером в этом. В конце концов он добрался до входа, где принимали заключенных, и записал комнаты, через которые им нужно было пройти. В этот момент его потревожил уборщик.

«Могу ли я вам помочь, сэр?» — спросил мужчина.

«Я искал…»

Улыбка и жест заменили слово. Уборщик провел его к туалету сбоку здания, многозначительно объяснив, что он не был доступен для большинства людей. Оксли уже занял

проблема с тем, чтобы обменять часть своих денег на местную валюту. Он ответил на прямой намек уборщика, вложив несколько монет в его руку. Это было надежное вложение. Благодаря уборщику Оксли наткнулся на еще одну выгодную позицию. Через маленькое прямоугольное окно в туалете он хорошо видел двор, куда на следующий день отвезут Ирен.

Оксли был доволен своими приготовлениями. Теперь ему оставалось только ознакомиться с остальной частью интерьера, чтобы спланировать побег через черный ход. Когда его окликнул один из судебных приставов, он притворился, что ему нездоровится и нужен свежий воздух. Мужчина любезно показал ему кратчайший путь к выходу в задней части здания.

Стоянка такси находилась в тридцати ярдах. Если бы он смог вывезти Ирен из здания суда, они могли бы затеряться в пробке в течение минуты. Оставалось только одно. Пройдя вокруг квартала к зданию суда, он вошел в общественную галерею, чтобы посмотреть часть судебного разбирательства. Когда он уселся на жесткую скамью и посмотрел вниз на негодяя, стоящего на скамье подсудимых, Оксли позволил себе самодовольную улыбку. Он нашел идеальное убежище. Неважно, насколько интенсивной была охота на него, единственное место, где они никогда не подумали бы его искать, был суд.

Привычки долгой трудовой жизни нелегко изменить. Хотя он говорил о том, чтобы оставаться в постели до позднего утра, Калеб Эндрюс был внизу в свое обычное время. Мадлен разбудил звук шагов отца по кухне без ковра. Не в силах заснуть, она тоже возобновила ранние завтраки. Проблема была в том, что он почти всегда был там. Она уговаривала его выходить, но Эндрюс предпочитал оставаться дома, болтая с ней, когда она хотела побыть одна, стоя позади нее и неодобрительно щелкая языком, когда она пыталась рисовать. Это было более чем раздражающе. Уйдя на пенсию, Эндрюс фактически отстранил ее от работы. Ее терпение начало истощаться.

Ситуация стала настолько плохой, что она решила принять сделанное ей предложение.

Колбек. Его дом был на улице Джона Айлипа, и он настоятельно рекомендовал ей воспользоваться им. Мадлен нанесла подготовительный визит. Слуги хорошо ее знали и обращались с ней с уважением, подобающим будущей хозяйке дома.

Они были рады позволить ей свободно бродить по дому. Она была знакома с комнатами внизу, особенно с библиотекой. Она была источником ее образования и снабжала ее бесконечным рядом книг. Когда она снова вошла туда, ее снова поразили богато украшенные книжные полки вокруг трех стен, гнездо журнальных столиков и изысканный письменный стол.

Отец Колбека был успешным краснодеревщиком, и библиотека была ярким примером его творчества.

Мадлен с удивлением поняла, что она впервые оказалась в доме без Колбека. Ее немедленной реакцией было то, что она вторглась в его личную жизнь, нарушила его границы. Затем она напомнила себе, что однажды она будет жить там и ей придется избавиться от всякого чувства смирения.

Бродя по комнатам нижнего этажа, она непременно сравнила ситуацию Колбека со своей собственной. Он унаследовал комфортабельный дом и достаточно денег, чтобы позволить себе относительное безделье. К его чести, он решил вместо этого продолжить карьеру в столичной полиции. Будучи выходцем из совсем другой среды, Мадлен имела более скромные ожидания. В случае смерти отца она унаследует дом и то немногое из его сбережений, что он оставит после себя. Переехав на улицу Джона Айслипа, она поднимется на несколько ступенек вверх по социальной лестнице.

Это была пугающая, но в то же время любопытно вдохновляющая перспектива. Нежась в доме, который она разделит с Колбеком, она была полна решимости доказать, что достойна его.

Однако когда она заглянула в будущее, ее разум начали терзать сомнения.

Переживет ли он путешествие в Америку и обратно? После всего этого времени в разлуке останутся ли его чувства к ней неизменными? Почему в расследовании присутствовал элемент таинственности? Думал ли он все еще о ней?

Когда он вернется? Все ее страхи в конечном итоге слились в один решающий вопрос.

Где он был ?

«Слишком тесно», — сказал Лиминг, застегивая пуговицы. «И шляпа мне слишком велика».

«Это не показ мод, Виктор», — сказал Колбек, позабавленный. «Перестань жаловаться. Мне кажется, ты отлично выглядишь».

«А мне, — согласился Райли, оценивая их обоих, — эта форма, казалось, была сшита специально для вас».

Это неправда. Разжалованный в рядовые, Колбек носил форму констебля, которая была ему мешковатой. По крайней мере, она давала ему свободу движений.

Лиминг почувствовал, что его щиплют под мышками. Ему пришлось надеть шляпу на залихватский угол, чтобы она не падала слишком низко на лоб. Они были в кабинете Райли, обсуждая последние детали своего плана.

«А что, если Оксли не появится?» — спросил Райли.

«Тогда я смогу снять эту форму и снова нормально дышать», — сказал Лиминг, поморщившись.

«Он появится», — настаивал Колбек. «Это слишком хороший шанс, чтобы его упустить. Оксли будет знать, что другого шанса может и не быть. Ваши люди будут на позиции, капитан?»

«Не беспокойтесь о них», — сказал Райли. «Они будут размещены в стратегических позициях вокруг здания суда. Я последовал вашему совету. Мы не хотим пугать его видом слишком большого количества людей в форме. Все мои люди будут в штатском».

«Хотел бы я быть таким», — проворчал Лиминг.

«Это не похоже на тебя — упускать возможность арестовать убийцу», — сказал Колбек.

«особенно тот, кто убил нашего коллегу».

«Вот что меня беспокоит», — признался Райли. «Этот человек вооружен. Мы знаем, что он не колеблясь убивает. Достаточно лишь предупреждения от заключенного, и один из вас будет застрелен».

«Мисс Аднам не поднимет тревогу, капитан Райли».

«В этом нельзя быть уверенным».

«О, да, я могу».

«Она влюблена в этого мужчину», — сказал Райли. «Если она увидит, что он в опасности, она обязательно закричит».

«Это хорошее замечание», — сказал Лиминг. «Мы идем на большой риск».

«И есть еще кое-что, что нужно иметь в виду, инспектор. Разве вы не говорили мне, что он уже пытался вас застрелить? Когда он увидит вас прямо перед собой, он не сможет устоять перед искушением».

«Он меня не узнает», — объяснил Колбек. «Именно из-за ошибочной идентификации вместо меня был застрелен констебль Пиблз. И он никогда не видел сержанта. Он решит, что мы те, кем выглядим — двое полицейских Нью-Йорка». Увидев, как Лиминг отчаянно пытается поправить свою форму, он рассмеялся. «Это всего на одно утро, Виктор», — сказал он. «Как только он окажется под стражей, вы сможете переодеться в свою собственную одежду».

Оксли прибыл в здание суда заранее, чтобы отрепетировать побег.

Полиция проводила Ирен через боковую дверь, затем через вестибюль в коридор, который вел в зал суда. Пройдя по коридору в противоположном направлении, можно было добраться до заднего выхода.

Оксли несколько раз проделал этот короткий путь, чтобы посмотреть, сколько времени это займет. Оказавшись на улице, они могли добежать до ожидающего такси и уехать на большой скорости. Теперь оставалось только ждать. Газета писала о начале разбирательства в определенное время. За пятнадцать минут до начала Оксли прятался в туалете, наблюдая за двором через окно, которое он оставил слегка приоткрытым.

Он услышал стук копыт и грохот колес. Черный полицейский фургон с зарешеченными окнами въехал во двор. Он остановился, и водитель спустился, чтобы отпереть заднюю дверь. Второй

Полицейский вышел с Ирен, прикованной наручниками к его запястью. Он помог ей спуститься по ступенькам. Оксли был расстроен, увидев, какой бледной и изможденной она была. Он наблюдал, как все трое двинулись к боковой двери. Покинув свое укрытие, Оксли бросился в прихожую и встал за дверью с пистолетом в руке.

Как только вошли новички, он захлопнул за ними дверь и приставил ствол к виску Лиминга.

«Немедленно освободите ее!» — потребовал он.

«Джерри!» — вскрикнула она от удивления.

«Делай, как я говорю!» — крикнул он, направив пистолет на Колбека. «Стой, где стоишь». Он повернулся и ударил Лиминга. «Поторопись!»

«Мисс Аднам не желает идти с вами», — спокойно сказал Колбек.

«Конечно, любит!»

«Почему бы не спросить ее?»

Оксли повернулся к ней. «О чем он говорит, Ирен?»

Ирен отшатнулась от него. «Держись от меня подальше, Джерри».

«Не говори ерунды. Я пришел спасти тебя».

«Я знаю, что ты сделал с той женщиной, которую задушил».

Он уставился на нее. «С какой стати ты сейчас об этом заговорил?»

«Мисс Аднам наконец-то увидела вас в истинном свете», — сказал Колбек. «Я смог рассказать ей, каким человеком вы были на самом деле. Да», — продолжал он, когда в глазах Оксли медленно проступило понимание, — «меня зовут Роберт Колбек, и я был хорошим другом Хелен Миллингтон. Вам будет предъявлено обвинение в ее убийстве, а также в убийстве других ваших жертв».

Оксли был сбит с толку. Ожидая спасти Ирен от двух нью-йоркских полицейских, он вместо этого столкнулся с тем самым человеком, от которого он сбежал в Америку. Это было лишь минутное замешательство, но для Колбека этого было достаточно. Выхватив дубинку из-под пальто, он ударил ею по запястью, державшему пистолет, заставив Оксли бросить его на землю.

Лиминг попытался схватить его свободной рукой, но Оксли быстро отреагировал и сильно толкнул его на Колбека. В те секунды, что Колбек был остановлен, Оксли выскочил из комнаты и помчался по коридору к заднему выходу. Когда он выскочил на улицу, он намеревался помчаться к стоянке такси, но огромная и устрашающая фигура капитана Райли преградила ему путь. Другие полицейские в форме внезапно материализовались из ниоткуда.

Вбежав обратно в здание суда, Оксли бросился вверх по лестнице, не имея ни малейшего представления, куда она может привести. Колбек помчался за ним, по пути сбросив шляпу. Оксли добрался до площадки и побежал по ней, пока не нашел вторую лестницу. Понимая, что Колбек настигает его, он повернулся, чтобы отбиться от него, но это была ошибка. Когда Оксли поднял кулаки, чтобы отбить его, Колбек нырнул к ногам мужчины и повалил его на пол. Они сцепились, перевернулись и изо всех сил пытались получить преимущество.

У Оксли была сила, рожденная отчаянием, он бил, пинал и кусал изо всех сил. Он сумел забраться на Колбека и схватил инспектора за шею обеими руками, надавливая большими пальцами.

Колбеку привиделось, что Хелен Миллингтон в том же положении, из которой душат жизнь. Однако в отличие от нее он не был слабой и беззащитной молодой женщиной с запястьями, связанными проволокой. Он мог дать отпор. Безумно брыкаясь и извиваясь, Колбек вложил всю свою энергию в жестокий правый хук, который попал Оксли в ухо и заставил его растянуться вбок в оцепенении. Колбек не дал ему времени прийти в себя. Он безжалостно бил его обоими кулаками и остановился только тогда, когда Оксли потерял сознание.

Задыхаясь и чувствуя, как кровь стекает по его лицу, Колбек посмотрел на человека, за которым он так долго охотился. Перевернув Оксли, он вытащил наручники, прикрепленные к его поясу, и закрепил запястья заключенного за спиной.

Все было кончено. Убийца Хелен Миллингтон наконец-то был пойман.

Процедуры экстрадиции заняли меньше дня. Поскольку Ирен отказалась стоять рядом с Оксли в здании суда, их дела пришлось рассматривать

отдельно. Колбек был очень благодарен за помощь, оказанную капитаном Райли и его людьми. Будучи призванным в полицию Нью-Йорка на утро, Лиминг решил, что он предпочитает жизнь в штатском в качестве детектива Скотланд-Ярда. С пленниками в наручниках они отплыли домой на Этне , другом винтовом пароходе. По пути они пообещали дружески помахать Ирландии от имени Мэтта Райли. Хотя обратный путь занял больше времени, он, казалось, был быстрее, потому что их миссия была выполнена. Они добрались до Ливерпуля под проливным дождем, но ничто не могло испортить им настроение. В поезде в Лондон детективы ехали в отдельных купе. Лиминг присматривал за Ирен Аднам, пока Колбек стоял на страже у Джереми Оксли. Их пленников должным образом доставили под стражу в полицию.

«Поздравляю!» — сказал Таллис, пожимая им руки по очереди. «Это был знаменательный триумф для всех нас».

«Я не помню, чтобы вы приезжали с нами в Нью-Йорк, сэр», — сказал Лиминг, раздраженный тем, что суперинтендант приписывает себе какую-то славу.

«Я был там мысленно, сержант. Я также санкционировал поездку».

«Это сделал комиссар».

«Зачем придираться к деталям?» — спросил Колбек, пресекая ссору прежде, чем она разгорится. «Правда в том, что мы все выиграем от этой авантюры.

Прежде всего, двое убийц теперь будут приговорены к смертной казни за свои преступления, а их жертвы отомщены. Во-вторых, мы получили единодушную похвалу в прессе. Он улыбнулся Таллису. «Я был рад видеть, что ваш вклад был признан, сэр. Вы наконец-то заслужили их уважение».

«Я не настолько глуп, чтобы так думать», — мрачно сказал Таллис. «Они будут хвалить меня сегодня и закидают камнями завтра. Однако это в природе журналистики, и мне приходится терпеть это со своим обычным стоицизмом». Сидя за столом, он поглядывал на коробку с сигарами, словно собирался пойти на встречу со старым

друг. Он потер руки. «А теперь, — приказал он, — садитесь, вы оба. Я хочу услышать все подробности».

Пока Лиминг внутренне стонал, Колбек пришел ему на помощь.

«Нам двоим нет нужды это делать, суперинтендант», — сказал Колбек. «Я владею всеми фактами. Виктор долгое время был вдали от жены и семьи. Из сострадания я думаю, что ему следует разрешить вернуться домой к ним».

Лиминг оживился. «Спасибо, инспектор».

«Ну», — нехотя сказал Таллис, — «как вы знаете, я обычно не поддаюсь никаким сострадательным призывам, но это особый случай. Вы проделали безупречную работу, сержант. Поэтому нам больше не нужно вас задерживать. Вы можете идти».

«Да, сэр», — сказал Лиминг, быстро направляясь к двери, пока Таллис не передумал. «Большое спасибо».

Бросив на Колбека взгляд, полный благодарности, он вышел из комнаты.

Усевшись, Колбек собрался с мыслями. Рассказать можно было многое, но Таллис получит лишь смягченную версию. Как и сержант, Колбек тоже беспокоился о том, чтобы как можно скорее вернуться домой.

«Это действительно замечательная новость», — высокопарно заявил Таллис. «Она стирает все ошибки, которые мы могли допустить в ходе расследования. Я с огромным удовольствием передам эту новость полиции округа Вулверхэмптон и с еще большим удовольствием напишу родителям констебля Пиблза и молодой леди, с которой он был помолвлен».

«Я надеюсь, это принесет им хоть какое-то удовлетворение, сэр».

«Если повезет, это снимет остроту их печали».

«Возможно, еще слишком рано это делать», — сказал Колбек. «Тяжелая утрата должна пройти. Но, по крайней мере, их не будет мучить мысль о том, что убийцы констебля избежали правосудия».

Таллис поерзал на стуле. «Расскажите мне все, инспектор».

«Ну, сэр, это довольно длинная история…»

Это был хороший выбор для студии. Расположенная на первом этаже в задней части дома, это была большая комната с высоким потолком. Мадлен установила мольберт в таком положении, чтобы он ловил свет, льющийся через два окна. Колбек выделил для нее комнату, и теперь, когда она действительно попыталась работать в ней, она увидела, что его суждение было верным.

Были немедленные достижения. Она избежала благонамеренного вмешательства своего отца и предоставила ему свободу их дома в течение дня. Гораздо большее удовлетворение для нее было то, что она была в доме, где родился и вырос Колбек. Он был полон памятных вещей о нем и явных указаний на его характер. Когда Мадлен работала там одна, она каким-то образом чувствовала, что он рядом с ней.

На ее последней картине был изображен локомотив, которым на самом деле управлял ее отец. Это позволило ей получить от него экспертный совет, но также оставило ее открытой для горьких упреков, когда он чувствовал, что она ошиблась в какой-то детали. Работая по сделанным ею эскизам, Мадлен была на той стадии, когда можно было наносить последние штрихи. Она отступила назад, чтобы критически изучить картину. Когда в дверь постучали, она едва услышала его. Потребовался второй, более сильный стук, чтобы привлечь ее внимание. Мадлен открыла дверь, ожидая увидеть там одного из слуг. Вместо этого это был Колбек, сияющий, широко раскинув руки.

«Ты меня помнишь?» — спросил он.

«Роберт!» Она чуть не лишилась чувств, когда бросилась в его объятия.

«Я заходил к тебе домой, но твой отец сказал мне, что ты здесь». Он одобрительно огляделся. «Я же говорил, что это будет отличная студия».

«О, забудь обо мне», — сказала она, втягивая его в комнату. «Ты в безопасности дома в Англии, это все, что меня волнует».

Он поцеловал ее, а затем отступил назад и пристально посмотрел на нее. «Какая радость снова видеть тебя, Мадлен».

«Ты выглядишь по-другому».

«Я стал старше на два месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз, вот почему».

«Нет, это что-то другое», — сказала она, вглядываясь в его лицо. «Ты был таким серьезным и озабоченным до того, как ушел, но теперь все иначе. Как будто огромный груз свалился с твоих плеч».

«Это скорее огромное облако, которое наконец-то рассеялось. Оно висело надо мной слишком долго. На самом деле, — продолжил он, — именно об этом я и хочу тебе рассказать, Мадлен. Это дело много для меня значило».

Она положила руку ему на рот. «Ни слова больше, Роберт».

«Но вы заслуживаете объяснений».

«Ты снова дома — вот единственное объяснение, которое мне нужно. Ты оставил меня на долгое одинокое время, но Роберт Колбек, которого я люблю, наконец вернулся. Один взгляд на тебя развеял всю мою печаль».

«Разве ты не хочешь услышать, что случилось?»

«Возможно, в другой раз», — сказала она, прижимаясь к нему. «Это все, чего я хочу сейчас». Слезы наполнили ее глаза. «Я уже начала думать, что ты никогда не вернешься».

«Конечно, я возвращался, Мадлен», — сказал он. «Я должен был сдержать данное тебе обещание».

«Какого рода обещание?»

Он рассмеялся. «Разве ты не помнишь?»

«Я сейчас слишком растерян, чтобы что-либо вспомнить».

«Боже мой! — сказал он, поддразнивая. — Я исчезаю на пару месяцев, и ты забываешь обо мне».

«Не будь глупым. Я думал о тебе каждый день».

«Тогда вы, вероятно, уже приняли решение за меня».

Она была сбита с толку. «Что это за решение?»

«Небольшое дело — дата нашей свадьбы», — сказал он, снова поцеловав ее и подняв, чтобы закружить. «Ты не уйдешь из этого дома, пока все не устроится. Я хочу услышать, как оглашают эти объявления и звонят эти колокола в честь праздника. Я и так слишком долго тебя ждал». Он притянул ее к себе и нежно потерся своим носом об ее нос. «Когда ты станешь моей женой?»

Эдвард Марстон

СЕРИЯ «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ДЕТЕКТИВ»

Железнодорожный детектив

Экскурсионный поезд

Железнодорожный виадук

Железный конь

Убийство в Брайтонском экспрессе

Тайна серебряного локомотива

Железная дорога в могилу

Кровь на кону

СЕРИЯ «КАПИТАН РОУСОН»

Солдат удачи

Барабаны войны

Огонь и меч

В осаде

СЕРИЯ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ»

Зло короля

Влюбленный соловей

Раскаявшийся грабль

Морозная ярмарка

Здание парламента

Расписная леди

Авторские права

Эллисон и Басби Лимитед

13 Шарлотт Мьюс

Лондон W1T 4EJ

www.allisonandbusby.com

Впервые опубликовано в Великобритании в 2011 году.

Это электронное издание книги впервые опубликовано в 2011 году.

Моральное право автора было подтверждено.

Все персонажи и события в этой публикации, за исключением тех, которые явно находятся в общественном достоянии, являются вымышленными, и любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, является чисто случайным.

Все права защищены. Никакая часть этой публикации не может быть воспроизведена, сохранена в поисковой системе или передана в любой форме или любыми средствами без предварительного письменного разрешения издателя, а также не может быть иным образом распространена в любой форме переплета или обложки, отличной от той, в которой она опубликована, и без наложения аналогичного условия на последующего покупателя.

Запись в каталоге CIP для этой книги доступна в Британской библиотеке.

ISBN 978–0–7490–1050–8

Структура документа

• Титульный лист

• Преданность

• Оглавление

• ГЛАВА ПЕРВАЯ

• ГЛАВА ВТОРАЯ

• ГЛАВА ТРЕТЬЯ

• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

• ГЛАВА ПЯТАЯ

• ГЛАВА ШЕСТАЯ