Круги на воде

Глава 25

На следующее утро чета Болл и их гостья еще не вышли из-за стола, когда вошла Анни Джексон и доложила, что пришел инспектор из Эмбанка и с ним еще господин. Они хотят поговорить с мисс Силвер.

Анни стояла напротив окна, поэтому ее бледность и потерянность сразу бросались в глаза. Она держалась за дверь, как будто ей нужно было на что-то опереться. Мисс Силвер аккуратно сложила салфетку и прошла за Анни в холл. Закрывая за собой дверь в столовую, она слышала, как викарий сказал:

— Дорогая, эта женщина выглядит совсем больной.

После светлой комнаты холл казался темным. Анни, запинаясь, сказала:

— Они в гостиной.

Она посмотрела на мисс Силвер, вздрогнула всем телом и побрела по коридору, который вел в комнаты для прислуги.

Мисс Силвер вошла в гостиную.

На пороге гостиной стоял Фрэнк Эбботт. Он ждал ее и поэтому не удивился ее появлению. Она же сама если даже и удивилась, то предпочла этого не демонстрировать. С улыбкой сказала, что рада его видеть, потом пожала руку инспектору Бэри. Все сели, Фрэнк попросил ее рассказать местному инспектору о ее встрече с Клариссой Дин.

Рассказ, очевидно, не вписывался в версию инспектора Бэри. Он задал несколько вопросов с явной целью поставить под сомнение точность ее воспоминаний, а потом довольно резко начал:

— Инспектор Эбботт говорит, будто вам можно верить, вас можно не заставлять повторять все несколько раз подряд… — и вдруг осекся.

Не пошевелив и пальцем, она вдруг как бы поднялась на недосягаемую для него высоту. Или он сам опустился? Краска поползла по шее, большие уши запылали. Неожиданно для самого себя на мягкий, полный достоинства вопрос мисс Силвер: «Прошу прощения, инспектор?..» — он ответил поспешными бурными извинениями. Инспектор из Скотленд-Ярда, посмеиваясь, наблюдал за этой сценой.

Однако выручил коллегу именно Фрэнк.

— Ничего, не смущайтесь, Бэри. Я давно работаю с мисс Силвер, а вам еще не приходилось. Можете ничего не скрывать от нее. Предлагаю сообщить мисс Силвер все, чем мы располагаем, и узнать ее мнение на этот счет.

Мисс Силвер приняла и похвалу, и извинения с одинаковой слабой, но милой улыбкой.

Уши Бэри приобрели свой обычный цвет.

— Вы понимаете, нам приходится ко всему относиться очень осторожно, а ваш рассказ… Если мисс Дин добивалась того, о чем вы рассказали, это наголову разбивает наши предположения о мотивах мистера Рэндома. Вы говорите она сказала, что знает о завещании в его пользу. Если так, то у него есть все основания скорбеть о ее смерти.

Мисс Силвер кашлянула.

— Она не говорила ему о завещании. Ей никак не удавалось встретиться с ним наедине. Она сделала ошибку, предлагая информацию о завещании в сочетании с романтическими отношениями, к которым мистер Эдвард Рэндом был совсем не расположен.

— Она за ним бегала?

— Несомненно. Она откровенно в этом призналась. Она хотела устроить свою жизнь и заключить своего рода сделку с Эдвардом Рэндомом, чтобы обеспечить себе его благодарность. Выйти за него замуж, если она решит, что это хорошая партия.

Бэри смотрел на нее с возрастающим уважением.

— Хладнокровный расчет.

— И очень опасный. Я ее об этом предупреждала.

Он быстро спросил:

— Почему вы решили, что это опасно?

— Если то, о чем она рассказала, правда, то завещание намеренно скрыли, а единственный свидетель только что утонул при очень подозрительных обстоятельствах. Я уверена, мисс Дин сама чувствовала, что ее положение отнюдь не безопасно. Тот, кто уничтожил завещание, мог и убить, чтобы скрыть свое преступление. Человек, который убил однажды, может сделать это во второй раз. Мне показалось, мисс Дин находилась в состоянии крайнего нервного возбуждения. А рассказала мне все, потому что ей казалось, что она будет в большей безопасности, если кто-то еще узнает ее тайну.

Инспектор Бэри нахмурился.

— Не знаю, как все это увязать вместе. Инспектор Эбботт хотел, чтобы я послушал ваш рассказ. Но все это не сочетается с тем, что знаю я. Мы передаем дело ему. Он вправе вести его так, как считает нужным. А сейчас я должен уйти. У меня дела в Литтлтоне.

Когда за ним закрылась дверь, Фрэнк Эбботт позволил себе улыбнуться.

— Хороший парень, — сказал он, — только слишком горячий. Ему хочется самому довести расследование до конца, но старший инспектор и начальник полиции перетрусили — во-первых, у Рэндома родственники по всему графству, а во-вторых — зоркий глаз лейбористов. И теперь таскать за них каштаны из огня предстоит мне. Но вернемся от этой замечательной метафоры к показаниям. Прочтите их и скажите, что вы о них думаете.

Мисс Силвер внимательно просмотрела листы, отпечатанные на машинке. Дочитав последнюю страницу, она сказала:

— Показания мистера Эдварда Рэндома касаются только того, как он обнаружил тело Клариссы Дин.

— Да, забыл вам сказать. Когда Бэри осматривал комнату этой девушки, он нашел скомканную записку за решеткой камина. Вот копия. Оригинал тоже был отпечатан на машинке. Подписано инициалами, они тоже напечатаны, но так испорчены, что их практически невозможно разобрать, хотя в первой букве, похоже, есть горизонтальная черта, поэтому это может быть «А», «Е» или «Э».

Она спросила:

— Испорчены? Каким образом?

— Бумага разорвана на потертом сгибе и запачкана сажей из дымохода. Машинку не определили, отпечатки пальцев только Клариссы Дин.

— Дорогой Фрэнк!

— Да, это странно. Записка пришла не по почте. Кто-то напечатал ее на машинке, вложил в конверт, заклеил его и опустил в почтовый ящик сестер Блейк. Мисс Милдред Блейк говорит, когда они относили вниз посуду после ленча, мисс Дин подошла к почтовому ящику и, как ей показалось, что-то достала. Мисс Ора Блейк говорит, Эдвард Рэндом прошел по улице мимо их дома около двух часов. Ее диван находится в эркере, который выступает над улицей, у нее прекрасный обзор всей улицы с тем досадным исключением, что она не видит участок непосредственно перед собственной дверью, под выступом эркера. Поэтому она не заметила бы, если бы Эдвард Рэндом опустил письмо в ящик. Это могли сделать и два других члена семьи Рэндом — его мачеха, миссис Джонатан Рэндом, и дядя Арнольд. У мисс Оры хорошая память на детали, я спросил ее, был ли кто-то из них в перчатках. Эдвард Рэндом был без перчаток, но миссис Джонатан и дядя Арнольд были в перчатках. Дядя Арнольд всегда ходит в перчатках. Он играет на органе и очень бережет руки. Но в любом случае должны были быть отпечатки кроме отпечатков Клариссы Дин. Как бы бережно ни относились к рукам, но на машинке невозможно печатать в перчатках. Это значит, отпечатки были намеренно стерты. Тут пахнет преднамеренным убийством.

Мисс Силвер спросила:

— Инициалы тоже напечатаны?

— Да.

— И сейчас испорчены?

— Практически. Кстати, вторая буква может быть «Р».

— Мистера Эдварда Рэндома спрашивали об этой записке?

— Да. Он говорит, что не писал. Давайте обсудим, что мне удалось узнать о всех подозреваемых. Начнем с Эдварда Рэндома. Мотив. Учитывая ваш разговор с Клариссой Дин, настолько незначителен, что почти не в счет. Но, возможно, мы до конца не знаем их отношений. Она явно докучала ему, он явно был очень недоволен этим; смотрим показания мисс Симе и миссис Стоун: «Он очень грубо разговаривал» и «Она сказала, что боится его, когда он такой. На ее месте я бы тоже испугалась». Думаю, она могла довести его до такого состояния, что он стукнул ее по голове и оставил тонуть.

— Ее ударили по голове?

Он кивнул.

— Ударили сзади, потом утопили. Как я уже говорил, человека можно довести до такого состояния, но… на письме нет отпечатков пальцев, кроме ее собственных. Тот, кто написал это письмо, заранее решил убить ее. Что исключает любые версии о непредумышленном преступлении. С мотивом в отношении Эдварда у нас плоховато. Что касается возможности, тут все замечательно сходится. В десять часов он прибежал к викарию и сказал, что в протоке утонула женщина. Он возвращался домой после того, как весь день просидел с мистером Барром, старым управляющим лорда Берлингэма, у которого принимает дела. До протоки три четверти мили, он ушел от мистера Барра в пятнадцать минут десятого. Мы с Бэри заходили к Эдварду Рэндому вчера вечером. Он говорит, что шел лесом и не очень спешил. Говорит, что любит гулять по лесу вечером. Его можно понять, но время для прогулки он выбрал очень неудачно, учитывая, что в напечатанной на машинке записке Клариссе Дин назначалось свидание в половине десятого. Очевидно, место свидания — протока, в записке сказано:

«на том же месте», а миссис Стоун видела, как накануне вечером они возвращались со стороны протоки. Итак, прежде чем бежать к викарию за помощью, он мог встретиться с ней, поссориться, стукнуть сгоряча по голове и убедиться, что она мертва. Все складывается не лучшим образом для Эдварда Рэндома.

Мисс Силвер задумчиво посмотрела на него.

— Миссис Болл сказала мне, что, хотя Эдвард Рэндом обычно ходил дорогой, которая ведет через протоку, от дома мистера Барра идет хорошее шоссе, от него есть поворот на Гриннингз. Вы, наверное, заметили его, он выходит в деревню со стороны Эмбанка. Если бы мистер Эдвард убил мисс Дин, зачем ему было идти к викарию? Зачем привлекать к себе внимание? Он мог пройти домой другой дорогой, во всяком случае, сказать, что он так сделал.

Фрэнк пожал плечами.

— Когда совершают преступление, обычно не очень логично мыслят.

Мисс Силвер сказала:

— Человек, который убил Клариссу Дин, позаботился о том, чтобы стереть свои отпечатки с записки, убийство было тщательно продумано. Если бы этим человеком был Эдвард Рэндом, после убийства он тоже не стал бы действовать наобум.

Фрэнк кивнул.

— Согласен. Но он мог подумать, что отведет от себя подозрения, если побежит за помощью. Кстати, в доме миссис Рэндом нет пишущей машинки. У мистера Барра их две, но ни одна из них не подходит. Вы случайно не знаете, у викария есть машинка? — Он рассмеялся.

Мисс Силвер серьезно ответила:

— Думаю, есть, в пристройке к церкви. Обычно на ней печатают объявления для прихожан.

— Кто печатает?

— Не знаю. Викарий, наверное, или миссис Болл… может быть, кто-нибудь из приходского актива.

— Комната запирается?

— Мне кажется, что днем — нет. В ней находится библиотека, люди приходят за книгами.

— Ясно. Надо сходить посмотреть на эту машинку. Но вернемся к подозреваемым. Что вы думаете о дяде Арнольде? Вот у него мотив так мотив, но как насчет возможности?

Мисс Силвер серьезно ответила:

— Он играет на органе во время служб. Миссис Болл говорит, он обычно упражняется в церкви по пятницам, с девяти до десяти вечера.

— Уильям Джексон утонул в пятницу вечером, Кларисса Дин тоже. Потрясающее совпадение, не правда ли? Мы не знаем точного времени, когда утонул Уильям, но пивная закрывается в десять, а он ушел из Лэмба чуть раньше этого. Обычно его с трудом выдворяют после закрытия. Вполне вероятно, он ушел раньше и по собственной инициативе, ушел, чтобы увидеть Арнольда Рэндома и немного его пошантажировать. Возможно, он ждал его у ворот кладбища, а оттуда рукой подать до протоки. Если Арнольд Рэндом поддался на шантаж, он мог потом пойти за Уильямом следом до протоки и столкнуть его в воду. Уильям, судя по всему, был сильно пьян, так что несложно было держать его голову под водой, пока тот не захлебнулся. А в случае с Клариссой дело обстоит еще проще. Благодаря параллельному подключению всех деревенских телефонов Арнольд мог подслушать, как она настойчиво говорила Эдварду, что знает что-то о делах его дяди. Он мог напечатать письмо, которое привело ее к протоке в половине десятого — все-таки подозрительно, что оно напечатано на машинке, тем более инициалы. Итак, мистер Арнольд Рэндом — один из тех, кто мог опустить письмо в почтовый ящик сестер Блейк, и один из тех, у кого был убедительный повод оказаться рядом с протокой. Ведь он всегда упражнялся в игре на церковном органе по пятницам. То есть ему нужно было только спуститься по тисовой аллее и незаметно подойти сзади: помните, она ждала Эдварда и смотрела на переправу. Арнольд мог подойти и ударить ее по затылку, она даже не успела бы сообразить, что произошло. Все это заняло бы считанные минуты. Мог кто-нибудь в доме викария заметить, что орган на несколько минут перестал играть?

Мисс Силвер задумалась.

— Не знаю. По пятницам с восьми до десяти миссис Болл обычно устраивает вечера с шитьем.

— Вот как! Это осложняет дело. Много женщин, все трещат без умолку, вряд ли кто-то из них обращал внимание на орган, играет он или нет. Но, разумеется, спросить все равно надо. Что касается Уильяма Джексона, ему требовалось не так уж много времени, чтобы добраться от Лэмба до церкви, поговорить с Арнольдом Рэндомом и утонуть.

Предположим, когда он подошел к церкви, Арнольд еще не кончил играть. Тогда он мог войти и поговорить с ним прямо в церкви, без свидетелей, никого не опасаясь. Даже если бы вечер в доме викария закончился пораньше, никто из дам не обратил бы внимания на умолкший орган: раз он перестал играть, значит, мистер Арнольд закончил свои упражнения. Уильям пришел и ушел по тисовой аллее, все дамы разошлись совсем в другом направлении. Да, все сходится. Мне надо поговорить с миссис Болл. Вы не могли бы позвать ее?