Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба

Одежда его состояла с тех пор исключительно из поношенной униформы, на которой красовался значок с непереводимой арабской вязью. «Это за Ирак», – доверительно делился он с окружающими, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Его бумажник трещал от удостоверений с тиснением «Пресса». Перед одним путешествием по Африке он наотрез отказался от любого сопровождения – в том числе и от оператора – съемки грозили смертью любому безрассудному. Кроме, разумеется, самого Борна.

Одним из самых впечатляющих восклицательных знаков в его карьере стал репортаж о новых загадочных наркотиках, блуждающих по Федеративной Республике. Видеокамера запечатлела наркомана, доверительно повествующего о том, что на свете существуют экзотические… жабы, выделяющие сногсшибательные одурманивающие субстанции. Ошарашенная аудитория наблюдала за тем, как в кадре действительно появилась маленькая противненькая жаба, покрытая каким-то белесым веществом. Упомянутый наркоман, получивший несколько капель вещества, немедленно погрузился в непроходимо сладостный транс и к дальнейшему интервьюированию пригоден не был.

Четыре года славной репортерской деятельности Михаэля Борна принесли публике по меньшей мере два десятка сенсаций – как внутринемецких, так и международных. А самому автору в общей сложности – всего лишь 350 тыс. марок. Как вскоре выяснилось, эта сумма была даже скромнее, чем кажется на первый взгляд. Идиллия, скорее всего, продолжалась бы и по сей день. Если бы не пристрастие Михаэля Борна к криминальной злободневности. Ибо: политика – читай, беженцы, албанские террористы, африканские повстанцы – как правило, интересует лишь самих политиков. Зато наркомафия и прочие беспокойные организации при случае занимают и фантазию прокуратуры. Шустрые криминалисты имеют привычку просматривать сенсационные репортажи. В поисках крупиночек и зернышек возможно полезной информации. Во время одного такого полуслужебного вечера у телеэкрана некий сотрудник немецкой прокуратуры в конце 1995 года наткнулся на репортаж из Франкфурта-на-Майне, касающийся переправки наркотиков по территории Федеративной Республики.

Страж закона рассчитывал обнаружить в репортаже пару полезных подсказок для дальнейшей борьбы с этим международным бедствием. И действительно – обнаружил. Замаскированный злодей, беззастенчиво повествующий перед камерой о подробностях переправки наркотиков, навел его на некие смутные воспоминания. То ли камуфляж наркокурьера оказался знакомым, то ли голос. Господин из прокуратуры начал перебирать в памяти варианты. Может, на улице встречались? Или сидел за соседним столиком в пивной? После краткого, но интенсивного раздумья уравнение с одним неизвестным прояснилось. Замаскированного негодяя уже когда-то показывали по телевизору.

Только в тот раз он на фоне какого-то мрачного ландшафта повествовал о своей приверженности… идеалам ку-клукс-клана. Вероятно, первой мыслью упомянутого чиновника была мысль о мировом заговоре зла. Наркотики, ку-клукс-клан, тайные связи, преступная сеть, призрак бродит по Европе.

Некоторое время прошло в звонках на телестудию и экспертизах голоса. Последние со всей бесповоротностью подтвердили – приверженец ку-клукс-клана и наркокурьер из двух разных репортажей – одно и то же лицо. Еще одна – самая несложная – экспертиза сообщила: авторство обоих сенсационных репортажей принадлежит бравому Михаэлю Борну.

Многочисленные сотрудники немецкой прокуратуры с головой ушли в экспертизу телесенсаций Борна. Первое полугодие 1996 года выдалось суматошным. Экспертиза с утомительным однообразием выдавала один и тот же результат. Подлог. Опять подлог.

Из двадцати девяти документальных репортажей по крайней мере двадцать были короткометражными художественными фильмами. Созданными силами деревенской самодеятельности. Михаэль Борн не имел ни малейшего отношения к всемирным криминальным сетям. Из своей телефонной будки около дома он всего-навсего руководил любительской киностудией. Которую оплачивал из собственных скромных гонораров.