Кто-то внутри

Глава 17

Должен признать, ситуация была довольно абсурдная, и я, кое-как абстрагировавшись от звучащего в собственной голове голоса, попытался разложить все по полочкам, чтобы хоть немного упорядочить хаос.

Итак, похоже, что я стал симбом, хотя еще несколькими часами ранее был твердо убежден, что стать симбом может только цинт. Но процедура подселения демона (я решил пока называть это так) оказалась куда проще, чем я мог бы себе представить. Откупорил контейнер, глотнул какой-то непонятной субстанции, и вот ты уже не просто человек, а…

К сожалению, это было совершенно непохоже на те способности, которыми я обладал раньше. Я не то, что не контролировал силу симбионта, я ее даже не чувствовал. Сэм был самостоятельной личностью, оказавшейся в том же теле, что и я, и для того, чтобы использовать способности симба, мне придется с ним договариваться.

Похоже, что Вана Цзиньлуна он вообще без моего участия убил, хотя, должен признать, подобный поворот событий меня вполне устраивал. Или он отреагировал на мою попытку поразить цинта молниями, истолковав этот жест, как призыв к действию? Но, в любом случае, последнее слово было за ним, и мне было неуютно, потому что я не могу до конца полагаться на оружие, принцип действия которого мне неизвестен, и которое может отказать в самый ответственный момент. Правда, Сэм утверждает, что его жизнь, как и моя, прервется в момент гибели этого тела, а значит, он кровно заинтересован, чтобы я выходил победителем из любых схваток, но…

Он же демон.

Демонам верить нельзя. Большинству людей верить нельзя, что уж тут говорить о твари из другого измерения?

И вот тут вылезла на поверхность вторая несуразность.

Строго говоря, я тоже был тварью из другого измерения, и для того, чтобы минимально войти в курс происходящих в этом мире событий, мне потребовалось несколько дней. Сэм же, казалось, сориентировался тут мгновенно, и о некоторых вещах он был осведомлен куда лучше, чем я сам.

Для меня семейство Ванов было просто очередной компанией цинтов, Сэм же утверждал, что они из триады, разветвленной преступной организации, которая… В общем, тут тоже непонятно. Либо они занимаются контрабандой с молчаливого согласия императора, либо очень сильно рискуют.

Я вел машину аккуратно, чтобы не привлекать внимания дорожных служб, и больше следил за встречным потоком, чем за попутным. Но никаких подозрительных, под завязку набитых вооруженными до зубов цинтами, автомобилей мне пока не встретилось, и я только утвердился в своем решении.

Я попытался почувствовать присутствие Сэма в своей голове, но ничего не добился. Видимо, он окопался на тех участках мозга, которые я и до этого не использовал. Или его умение маскировки было куда лучше, чем мое умение искать.

Он умел управлять энергией ци, но не моим телом. Я мог контролировать тело, но энергия ци была мне недоступна. Похоже, что это действительно симбиоз, ибо только вдвоем мы способны стать полноценной боевой единицей. И это было не очень хорошей новостью, ибо я привык полагаться только на себя или на других выходцев из императорской военной академии, но никак не на невидимую тварь, живущую в моей голове.

Я почувствовал легкую щекотку в районе левого виска, как будто кто-то провел по нему перышком. Правда, изнутри.

— Говори, — сказал я.

— Может быть, я в какой-то момент отвлекся, и ты таки ударился обо что-то головой, — сказал Сэм. — Но если нет, то не мог бы ты мне объяснить, какого черта мы едем в резиденцию Ванов, а не стараемся убраться от нее как можно дальше?

— В этом заключается искусство войны, — сказал я. — Быть там, где тебя никто не ждет.

— Я думаю, что тебя в принципе никто нигде не ждет, — сказал Сэм. — Так какой в этом смысл?

— Мой напарник добыл там транспортный контейнер, внутри которого сидел ты, — объяснил я. — И, по его словам, там таких штук еще очень много.

— И?

— И очевидно, что они представляют большую ценность, — сказал я. — Завладев которой, я могу получить тактическое преимущество. Или использовать в качестве лишнего рычага на переговорах.

— Переговорах? — спросил Сэм. — Ты на самом деле думаешь, что Ван Хенг будет о чем-то договариваться с ограбившим его лаоваем?

— Если он достаточно интеллектуально зрел, то будет, — сказал я. — А если нет, то я договорюсь с кем-то, кто придет после него.

— Поражающая своей продуманностью стратегия, — сказал Сэм. В другом измерении, население которого состоит из энергетических сущностей, тоже существует сарказм? — Ты просто не понимаешь, куда ты лезешь.

— Зато, как мне кажется, ты слишком хорошо это понимаешь, — сказал я. — Откуда бы?

— И какой у тебя план? — спросил он, проигнорировав мой вопрос.

Я сделал вид, что этого не заметил. К тому же, я уже и сам начал подозревать, откуда он может знать то, что он знает.

— Мы работали в особняке целый день, — сказал я. — И я бы не сказал, что там по территории толпы людей бродили. Думаю, что большая часть охранников отправилась за нами в погоню и сейчас лежит мертвой в лесу. Так же, как и их лучший боец.

Я исходил из предположения, что если за нами бросился сам Ван Цзиньлун, значит, других симбов там попросту нет. Иначе с чего бы высокородный за двумя лаоваями помчался, даже костюм не сменив?

— Там может быть еще десяток человек, — возразил Сэм.

— Им же хуже.

— Я уже говорил тебе, что потратил почти всю имевшуюся у меня энергию на Вана?

— Но что-то даже у тебя осталось, раз ты можешь творить оружие?

— Так, крохи.

— Сможешь подлатать меня, если я поймаю пулю?

— Думаю, да.

— Тогда этого достаточно, — сказал я.

На самом деле я не рассчитывал о чем-то договариваться ни с Ваном Хенгом, ни с каким-нибудь другим Ваном. Я просто рассудил, что в ситуации, когда ничего непонятно, обладание ценным ресурсом может стать для меня дополнительной страховкой. Вероятность, что это хоть чем-то поможет, была не слишком большая, но дело несложное, большого труда не требует, и риск, в общем-то, минимальный.

— Я смотрю, ты отчаянный храбрец, — заметил Сэм.

— Ты так говоришь, как будто это большой недостаток, — сказал я.

— Насколько мне известно, большинство людей все-таки боится смерти.

— Так- то большинство, — сказал я.

А я-то уже мертв.

Поручик Одоевский погиб на войне, едва ли не первым из своего рода. И если меня убьют здесь, то… какая уже разница? Может быть, я отправлюсь в еще какой-нибудь мир. А может быть, попаду в ад.

Если он будет хоть немного похож на ту компьютерную игру, то у населяющих его дьяволов появится лишний повод для головной боли.

— Я не хочу умирать, — сообщил мне Сэм.

— Тогда помогай мне, и все будет хорошо, — сказал я.

— Можно еще один вопрос? — сказал он. — А что будет, если ты получишь груз, но никто из цинтов не захочет с тобой договариваться? Что ты будешь делать тогда?

— Тебя заботит судьба твоих соплеменников?

— Они не смогут существовать в этом мире без тел, — сказал Сэм. — Но даже у заключенных в ловушку демонов весьма короткий жизненный цикл.

— Насколько короткий?

— Думаю, у них в запасе не больше пары месяцев.

— За пару месяцев мы уж точно что-нибудь придумаем, — сказал я. — Найдем, в кого их переселить.

— Это не так просто, как ты думаешь, — сказал он.

— Да? А мне показалось, там ничего сложного.

— Тебе показалось, — сказал Сэм. — Твой… Наш с тобой случай, скажем так, несколько нетипичен.

— Насколько нетипичен?

— Если я ничего не путаю, то он нетипичен до полной уникальности, — сказал Сэм.

— И в чем же уникальность?

— Не уверен, что сейчас подходящее время для этого разговора, — сказал он.

— И то правда.

Забор вокруг особняка Ванов был уже виден. Я проехал мимо главных ворот, не сворачивая на подъездную дорожку, заглушил машину, достал и взял в правую руку пистолет. Выйдя из машины, я отвел левую руку в сторону и раскрыл ладонь.

— Шпагу, пожалуйста.

— Уверен?

Систему видеонаблюдения мы здесь еще не подключили, но я был уверен, что оставшиеся в доме охранники будут начеку, а потому сейчас не лучшее время для пререканий. Видимо, Сэм это тоже сообразил, ибо в следующий миг в мою руку легла слегка прохладная рукоять отливающей золотом шпаги. Днем-то нормально, а вот если когда-нибудь придется драться ночью, то это свечение запросто может выдать тебя врагу.

Неужели с ним ничего нельзя сделать?

Я для пробы махнул оружием и срубил ветку ближайшего дерева. Лезвие прошло сквозь древесину без малейшего сопротивления, словно я растаявший брикет масла пытался разрубить.

Линия среза была идеально ровной, будто лазером прошлись. Что ж, оружие ничего не весит и практически не встречает сопротивления, значит и инерции тоже никакой не будет. Это надо учесть и делать на это поправку.

Обычно-то я фехтовал железками, которые обладали собственным весом, а здесь немного другое.

Я подошел к калитке черного хода, используемого обслуживающим персоналом, провел шпагой в районе замка, а потом распахнул дверцу ударом ноги. Почти сразу же за ней обнаружились двое цинтов, которые явно не ожидали такого поворота событий и не успели на него отреагировать. Одному я всадил пулю в голову, второго пронзил шпагой в грудь. Полагаю, умерли они одновременно.

— Слева, — сказал Сэм.

Я скосил глаза, одновременно доворачивая руку с пистолетом, и выстрелил, как только мой взгляд зацепился за цель. Автоматически, на одних только рефлексах. Цинт получил пулю в живот и рухнул на траву, выронив автомат.

— Сейчас остальные на шум сбегутся.

Этот факт был настолько очевиден, что не требовал не только моего ответа, но и самого озвучивания. Я метнулся к стене какого-то вспомогательного строения, завернул за угол, и остановился, чтобы осмотреться. Моя позиция из самого особняка просматривалась плохо, но и нельзя было сказать, что он сам лежал передо мной, как на ладони. С другой стороны, медлить все равно не было никакого смысла. Вряд ли к цинтам может прибыть подкрепление, не полицию же бойцы триад вызывать будут, но давать им время на то, чтобы прийти в себя и успеть организовать хоть какое-то сопротивление было глупо.

До особняка было метров пятнадцать по открытой местности. Двери с этой стороны не было, зато были огромные французские окна, и я решил вломиться через одно из них.

Положившись на скорость и удачу, я ринулся к особняку. Сделав всего несколько шагов, я начал стрелять в окно, но стеклопакет оказался куда прочнее, чем я ожидал. Он не был бронированным, пули пробивали стекло, но оставляли в нем только небольшие дырочки, отнюдь не убирая препятствие с моего пути.

— Ой, дурак, — сказал Сэм.

Я вломился в окно плечом, проломив все три слоя стекла, и уже находясь в доме запнулся о какой — то предмет мебели и рухнул на пол. Рефлекторно выбросил левую руку в сторону, чтобы не напороться на собственную шпагу.

Несколько пуль просвистели у меня над головой. Видимо, цинты тоже не ожидали, что я упаду. Кровь из глубокого пореза на лбу заливала глаза, так что я видел все в пурпурном тумане и довольно расплывчато.

Но силуэты стрелков мне все-таки удалось обнаружить.

Двое стояли на лестнице, ведущей на второй этаж, и еще один только бежал сюда из глубины дома. Я пристрелил сначала его, потому что это требовало меньше усилий, перекатился в сторону, уходя с линии огня, и что-то довольно существенно ударило меня в спину. Как будто хорошим таким плотницким молотком огрели.

— Ой, дурак, — повторил Сэм.

Шпага в руке погасла, и одновременно с ней ушла боль в спине. Впрочем, как и любая другая боль.

Сэм подлатал меня, заодно избавив и от пореза. Жаль только, что с заливающей глаза кровью он ничего сделать не мог. Что ж, и демоны не всесильны.

Кое-что приходится делать и самому.

Я перекатился еще раз, попытавшись вытереть лицо о густой ковер, покрывавший пол комнату. Не скажу, что у меня это получилось на сто процентов, но зрение немного улучшилось. После третьего переката я начал стрелять, и, кажется, зацепил одного из них, потому что он упал с лестницы. Впрочем, может быть, он просто споткнулся.

Второй в несколько прыжков поднялся на пролет выше и пропал из моего поля зрения.

Юра нашел склад демонов, когда пытался наладить вай-фай. Он сказал, что это удалось сделать, просто перезагрузив роутер, а роутер вряд ли разместили на втором этаже. Скорее всего, он где-то здесь, в одном из технических помещений, а значит, у меня не было никаких причин подниматься наверх.

Кроме одной.

Там был враг, а я не привык оставлять живых врагов у себя за спиной.

Я поднялся на ноги и пошел к лестнице.

— Еще не навоевался? — спросил Сэм. — Может быть, разумнее будет отступить?

— Не сегодня, — сказал я.

У цинта было преимущество — он знал особняк куда лучше, чем я, и ему было легче ориентироваться. С другой стороны, у меня тоже было преимущество — похоже, что убить меня можно только очень удачным выстрелом, да и то далеко не факт…

— Ты слишком самонадеян, — констатировал Сэм. — Чтоб ты знал, моего запаса энергии хватит еще на две оздоровительных процедуры, а потом мы оба отправимся на тот свет. Ты — чуть раньше, но только потому, что для полного растворения и рассеивания в местной атмосфере таким, как мы, требуется какое-то время…

— Помолчи, — буркнул я.

— Слушаю и повинуюсь.

Цинт профукал все свое преимущество, выбрав наихудшую из доступных ему стратегий. Вместо того, чтобы затаиться где-нибудь за углом и терпеливо ждать, пока я подставлю свою голову под выстрел, он выскочил на меня, словно чертик из табакерки, и даже издал боевой клич перед тем, как начать стрелять.

Возможно, это он от страха.

Как бы там ни было, выстрелить он уже не успел, и его боевой клич превратился в предсмертный хрип, когда моя пуля оказалась в его правом легком.

Нет, подумал я. Они не солдаты. В лучшем случае — статусная шпана, только и умеющая, что запугивать своим положением, для достижения которого они ровным счетом ничего не сделали. Кто бы ни выиграл для империи эту войну, это явно были какие-то другие ребята.

И даже Ван Цзиньлун был не из их числа.

Когда я столкнусь с кем-нибудь из тех ребят, а я не сомневался, что рано или поздно это случится, у меня начнутся реальные проблемы, и лучше бы мне хорошенько к ним подготовиться. А с местными я могу разобраться только за счет наглости, напора и импровизации.

Ну и небольшая помощь Сэма не повредит, конечно. Надо отдать ему должное, если бы не он, я бы сейчас истекал кровью на ковер, покрывающий пол первого этажа.

Я прислушался. В особняке царила тишина. Кто-то более впечатлительный мог бы сказать, что это была та особая хрупкая тишина, возникающая на поле боя сразу после того, как отгремела стрельба. Когда те, кто привык считать себя победителями, еще до конца не верят в то, что они победили, а оставшийся в живых враг затаился, стараясь не выдать себя даже дыханием. Тишина, которую в любой миг может прервать одиночный выстрел или автоматная очередь.

Драгоценная хрустальная тишина, которую так хочется и так трудно сохранить.

Но на самом деле в особняке просто было тихо. Ни звука, ни шороха, только слышно, как легкий ветерок колышет занавески на первом этаже. Это из разбитого мной окна, надо полагать.

Я не обманывал себя надеждами, что уже убил всех цинтов. Скорее всего, после сегодняшнего инцидента, виновником которого был Юра, Ван выставил на складе контрабанды дополнительный пост охраны, запретив им выпускать товар из вида несмотря на то, что происходит в остальной части здания.

По крайне мере, я бы поступил именно так.

Не думаю, что это сильно бы помогло при массированном вторжении, но вряд ли Ваны отталкивались от этой вероятности.

Подозреваю, они вряд ли ожидали, что я вернусь.