Куница Том 5

Глава 49

Дания. Подземный комплекс

Март 1984 года

Стены ритуального зала полыхали энергией, черпаемой из мировых линий силы. Максим шёл по краю печати, проверяя работу внешних стабилизаторов. Владимир шаг за шагом формировал ядро, что станет источником разрушения.

— Девушки, вы как?

— Легче, чем я ожидала, — ответила Ольга. — И не скажешь, то этот поток, если его высвободить, сдует меня, даже ботинок не останется.

Кэтино промолчала, лишь кивнула.

Владимир нашёл взглядом брата.

— Максим?

Тот показал большой палец.

— Держится. Следов нарушения работы защиты нет.

Старший из братьев поднял руку, направляя ладонь на первый из артефактов-ограничителей, прячущихся в полу. Повинуясь его воле, камень цилиндрической формы покинул нишу и поднялся над поверхностью печати. Пара секунд, и камень начинает светиться изнутри, превращаясь в яркую точку.

— Один есть, осталось шестнадцать, — выдохнул Владимир. — После этого мы запустим диссонанс и нацелим оружие на самое себя, а затем свалим. Осталось немного.

В этот момент где-то за стеной грохнул взрыв.

Слава выглянула из укрытия и парой коротких очередей добила тех, кто ещё шевелился. После чего спряталась, чтобы поменять магазин в винтовке. Защитники базы, получив первый отпор, отступили. А затем пошли в атаку уже под защитой магии. Результатом стали несколько трупов в переходе между соседним залом и залом, где забаррикадировались вторженцы.

— Все целы? — спросил Михаил.

— Меня слегка задело, царапина, — ответил Данко.

— Лёгкое сквозное, — добавил один из бойцов Волконских.

Славяна вышла из укрытия, забрасывая винтовку за спину.

— Ты что делаешь? — спросил Михаил идущую на выход девушку.

— Они думают, что мы будем сидеть в защите. Почему бы их не удивить? — ответила Слава, уже набирая рост и мышечную массу.

Полную трансформацию девушки пока видел разве что Дмитрий. Ноги изменились на манер кошачьих, ладони увеличились, появились когти, голова под маской изменила форму. С телом тоже происходили изменения, но они не были видны под одеждой и снаряжением. Славяна достала из сумки свиток в футляре и подняла перед собой. Свиток вспыхнул фиолетовым свечением, вокруг него сплёлся узор магии. Секунда, и фигуру девушки охватил белёсый непроглядный туман.

Охрана комплекса, действительно не ждала атаки.

Когда бело-серое облако тумана стремительно вырвалось из прохода, бойцы даже не сразу открыли огонь. Туман исполинским червём метнулся в сторону, стелясь по стене и потолку, прежде чем упасть прямо посреди бойцов. Миг, и зал наполнили крики. Из тумана вылетела оторванная рука, а за ней и тело с ужасающей царапиной, перечеркнувшей грудь. Туман открыл пасть и принялся заглатывать одного человека за другим. Даже сквозь автоматный огонь пробивались хруст костей и звуки рвущейся плоти.

Один из магов с нашивкой немецких демоноборцев применил изгоняющее заклинание. Клубящийся туман лишь задрожал, будто смеясь. Чтобы через секунду сорваться с места, ускользая от боевых заклинаний. Туман метался по залу, цепляя то одного, то другого противника, оставляя за собой только изломанные и разорванные тела.

В зал спустилось ещё трое магов, и первый бросился вперёд, стремясь встретиться с туманов. Он исчез в серой мгле, чтобы появиться с другой стороны, вместе со Славяной, получившей мощный удар ногой. Славяна отделе на обломки мебели, переворачиваясь и перехватывая автомат, чтобы, остановившись ударом о стену, сразу открыть огонь. Противник вскинул руки, и от пуль его закрыли полупрозрачная алая преграда.

Слава, опустошив магазин, начала подниматься. Она выдохнула, выпуская небольшие струи тумана, тогда как туманный след, которым она закрывалась ранее, уже рассеивался. Противник выхватил нож.

— Не вмешивайтесь! Этот мой!

Слава даже удивилась.

— Да ладно? — вопросила она у всех сразу.

— Господин маркграф! — попытался вразумить дворянина кто-то из его коллег.

— Я сказал: не вмешиваться!

Он метнул нож, и сам бросился следом. Слава хотела отбить брошенный клинок, но противник возник рядом с ним в последний момент, схватил за рукоять и резанул по руке. Слава отмахнулась когтями, перекрывая обзор, а второй рукой выхватила из кобуры пистолет и несколько раз выстрелила в корпус.

Маркграфу явно было больно, что отразилось на лице, но мужчина продолжил напор. Нож и когти мелькали на предельных для человека скоростях. Слава отступала к стене, пока не упёрлась спиной. Маркграф улыбнулся, считая, что загнал её в ловушку. Слава улыбнулась тоже, потому что ловушку поставила она. Упираясь спиной в стену, она порвала ботинки изнутри выросшими когтями на изменившихся ступнях, больше напоминавших лапу. Ногами, пользуясь ими вместо рук, схватив и заблокировав руки противника, Слава перезарядила пистолет, что заняло у неё секунду. И вот уже удивлённый дворянин смотрит в направленное ему в лоб дуло. Звучит сразу три выстрела, и Слава с силой отталкивает от себя противника, отправляя его в полёт до ближайшего препятствия. Чтобы сразу перекатом уйти в сторону, уклоняясь от магической молнии.

Найдя на подвернувшемся теле пару гранат, Слава взвела их и сместилась обратно к своим. Вдогонку прилетело ударное заклинание, бросившее её в стену. Но девушка быстро поднялась, и ещё одним смещением ушла из видимости противника.

— Свои! — выкрикнула она, вбегая под прицелы напарников.

Добравшись до укрытия, свалилась на пол, стянула маску и сплюнула кровь.

— Где оружие потеряла? — спросил Данко.

Девушка протянула руку к пустующему креплению и выругалась.

— Кому патронов? У меня освободилось несколько магазинов.

Желающие нашлись и, передавая патроны короткими бросками, Слава поведала:

— Один из них, какой-то маркграф, решил со мной один на один смахнуться. После того как я голыми… когтями разорвала с десяток солдат.

— И как он? — заинтересовалась Люда.

Слава погладила руки.

— Не слабак. Но изобретательности никакой.

— Убила? — спросила Люда.

— Если он не может пережить три пули в лицо — то да, убила.

— Это их, конечно, притормозит, — признал Миша. — Но пожалуйста, больше не надо.

Слава кивнула.

— А второй раз и не получится. Они не совсем тупые… Ну, не считая этого маркграфа. В следующий раз…

Из перехода прилетело несколько гранат, но не взорвавшихся, а начавших тихо шипеть, распространяя невидимый газ. Несколько мгновений все вместе вторженцы смотрели на гранаты. Людмила создала заклинание, призрачная рука собрала гранаты в одну кучку, подняла, подхватив в мерцающий шар, и выбросила обратно.

— Беру свои слова назад, — тихо сказала Слава. — Они туповаты. Ну или этот кретин выжил, и теперь там командует.

Михаил поднял ладонь и создал вокруг неё небольшое скопление пыли, отправив к ближайшей вентиляционной решётке. Пыль замерла у самых прутьев, начав медленно оседать.

— Они отключили подачу воздуха.

Бойцы Волконских достали и вложили в рот дыхательные артефакты, остальные применили магию с той же целью. Миха оглянулся на переход в ритуальный зал.

— Надеюсь, они там уже заканчивают.

Владимир поднял последний ограничитель. Ритуальный зал, до этого заполненный почти слепящим светом. Внезапно погрузился во тьму. Несколько секунд четверых магов глаза привыкали к темноте, прежде чем смогли различить провал в бездну, висевший прямо в центре, над печатью. Вытянутая вертикально прорезь реальности тянула в себя свет, погрузив зал в чуждый реальности хоровод теней, мрака и антрацитовых отблесков.

— Готово, — произнёс Владимир.

Голос его звучал вязко, глухо, ощущался так, будто Волконский стоял от всех очень далеко и одновременно тихо шептал им прямо в голову.

— Сейчас я закольцую структуру, заклинание начнёт ждать само себя, пока не подорвёт весь комплекс.

Максим двинулся вдоль стены, приближаясь к брату.

— Максим, не шевелись, ты вносишь помехи, — поморщился Владимир.

— Всего лишь хочу удостовериться, что защита не погасит заклинание, пока нас не будет. Ограничивающие контуры тоже нужно вывести из строя…

— Помехи? — внезапно спросила Кэтино. — Как он может вносить помехи?

Владимир бросил на неё взгляд, ещё не понимая, о чём спрашивает девушка. Слишком сосредоточенный на структуре, где струилось столько энергии, сколько даже могущественному магу сложно вообразить, князь моргнул, прежде чем осознал вопрос. Максим не должен был вносить помехи. Он оставался за пределами магии и должен был контролировать внешнюю защиту. Раз он ощущается, значит…

— Accipe fratris tui sanguinem, accipe vitam, accipiam vicissim vires tuas. — негромко, но чётко произнёс Максим.

Закончить свою мысль Владимир, как и осознать услышанное, не успел. Максим, оказавшись за его спиной, вызвал артефактный меч и без размаха вонзил в спину брата, прямо в сердце, погружая до середины клинка.

— С этого момента, брат, вести буду я, — прошептал Максим, наклонившись к уху Владимира.

Выпрямляясь, младший Волконский вскинул руки. Ошеломлённые девушки разом закричали, но уже через несколько секунд захлебнулись собственным криком, когда через них потекла энергия. Владимир попытался что-то сказать, но лишь сплюнул кровь.

— Прости, Владик. Рассказывать тебе, что я делаю и зачем, я не буду. Мы не в детективном романе, чтобы я раскрывал читателям сюжет, и тем более не в дурной бульварной книжонке, чтобы я глумился над твоей смертью.

Толкнув Владимира ближе к центру печати, Максим перехватил управление и продолжил работу с заклинанием.

— Мне жаль, что приходится тобой жертвовать, — вздохнул Волконский. — Но без этого я не смогу раскрыть всю разрушающую мощь этой магии. А она мне ой как нужна. А теперь будь добр, не мешай.

Но помешать Владимир и не мог. Он лежал, парализованный, и в ужасе ощущал, как его жизнь отбирает печать. Подобное испытывали и девушки, но многократно сильнее, сжигаемый потоками магии, струящимися по их телам. Используя их в качестве медиаторов, Максим фокусировал заклинание, искал точку выхода, через которую вся эта энергия обрушится на реальный мир.

— Potestatem habeo in manibus meis ad mutandum mundum. Edictum meum mors eorum erit sententia. Emitte potentiam tuam. Ultimatum Thanatos pagum tibi demonstravi. Perde! — декларировал Волконский.

Ограничители одним резким движением вернулись в печать. Свечение мгновенно изменило оттенки. Провал в бездну расширился, показывая город далеко внизу. Огромный город. Огромный город, что должен быть разрушен.