Курсант. На Берлин

Финляндия, Хельсинки, март 1939 года

Эско Риекки всегда считал себя умным человеком. Пожалуй, даже мудрым. Именно поэтому он в любых обстоятельствах старался держать свои настоящие чувства и эмоции под контролем. Любые непозволительные всплески злости, агрессии или, не дай бог, расстройства — это верная помощь врагам, которые непременно воспользуются слабостью начальника сыскной полиции. А такого допускать никак нельзя, когда за спиной вся страна смотрит и надеется только на Эско.

Но вот сегодня, именно сегодня, господин Риекки вдруг почувствовал то, чего давненько в его жизни не бывало. Он почувствовал, как теряет контроль. Ему до ужаса, до зубовного скрежета хотелось взять что-нибудь потяжелее и со всей силы разбить об стену.

Виной всему был этот чертов коммунист. Если, конечно, Алексей Витцке вообще является коммунистом. Эско мог дать обе руки на отсечение и, возможно, даже ногу, что парень, которого он отправил в гостиницу, такой же приверженец учения Маркса, Энгельса и Ленина, как и сам Риекки. То есть — никакой.

От Алексея не просто веяло, от него бессовестным образом несло чем-то очень, очень знакомым. Чем-то далеким, но крайне раздражающим. И господин Риекки знал наверняка, настоящие коммунисты у него таких ощущений не вызывают. Они — идейные. Их вдохновляют совершенно нелепые, где-то даже опасные мысли, но в их присутствии Эско не испытывал и десятой доли того, что вызывал в нем этот русский парень.

И вроде бы логично. Судя по короткой информации, предварительно полученной от Витцке, он все эти годы просто вынашивал мысль о мести за гибель родителей, соответственно, притворялся. Конечно, истинным коммунистом он быть не может. Но дело не в этом. Точно не в этом.

Дело в том, что рядом с парнем, который в разы младше самого Эско, начальник сыскной полиции почему-то чувствовал себя… идиотом. Да. Вот именно так. А подобные чувства у него возникали лишь единожды. Когда по истечению обстоятельств ему пришлось близко познакомиться с некоторыми представителями РОВС. С их верхушкой. В частности, с Алексеем Петровичем Архангельским, потомственным дворянином.

Вот тот смотрел на господина Риекки, так же, как и Алексей. Свысока, уверенно, нагловато. Хотя внешне старался соблюдать приличия.

Но там еще понять можно. В восприятии Архангельского, по старой привычке, Финляндия, как и сам Эско, — это маленькая, крохотная, не особо достойная внимания, часть бывшей империи, с которой приходится сотрудничать исключительно в силу обстоятельств. Задворки, можно сказать.

Смех да и только. Главное — скитаются по Европе, как бедные родственники, а гонору не убавилось. Российской империи уже в помине нет, даже дураку понятно, вряд ли удастся ее возродить в прежнем виде, а они все носами крутят. Вот что-то подобное вызывал у начальника сыскной полиции грязный, чумазый парень, с вещевым мешком за плечами.

Вроде бы Алексей разговаривал вполне уважительно, но у господина Риекки за время их не сильно продолжительной беседы возникло ощущение, будто Витцке над ним форменным образом издевается. И даже, что совсем уж ни в какие ворота не лезет, насмехается. Но так умело он это делал, что подкопаться не подкопаешься.

Именно поэтому, если говорить откровенно, начальник сыскной полиции слишком быстро «свернул» их встречу в «охранке». Ему ужасно не понравилось чувствовать себя глупым. И даже возникло подозрение, что его наглейшим образом дурят.

Эско решил поступить следующим образом. Витцке от отправил в гостиницу, в лучший номер. Естественно, за этим номером очень пристально приглядывали. Он крайне удобно устроен для подобных мероприятий. Особенно, если знать, что одна из картин, украшающих стены в спальне, прикрывает слуховое окошко, ведущее в соседний номер.

В данный момент там остался надежный человек Эско, главная задача которого, внимательно слушать все, что делает или говорит русский. Можно было бы, конечно, поставить микрофоны, но времени нет. Это сыскная полиция непременно сделает, как только представится возможность. Кто же знал, что таинственный перебежчик окажется именно таким экземпляром.

Эско вообще изначально предполагал, что вся их беседа с потенциальным шпионом уложится не более, чем в час. Для этого достаточно спуститься в подвал и популярно пояснить парню, что у него есть лишь один правильный путь — говорить правду.

Однако, еще до того, как Витцке произнёс свою фамилию, только при одном взгляде на него, Эско понял, этого можно убить, но он ничего не скажет. Вот такая вот появилась у начальника сыскной полиции уверенность. Поэтому он и выбрал другую тактику, более хитрую.

Нужно убедить парня в своей искренней дружбе. Тем более, факт знакомства с его отцом, хоть и мимолетного, весьма кстати. Чувствовал господин Риекки всеми фибрами души, Алексей Витцке на самом деле обладает ценой информацией. Причём такой, которую можно очень хорошо втюхать. Главное, понять, кому.

Кроме «слухача», еще двое ребят из сыскной полиции сидели в холле гостиницы. Эско полагал, вряд ли сегодня Витцке рискнет куда-нибудь высунуть нос, он же не дурак. Тем более, если его столь нелепым образом пытаются внедрить.

Однако на всякий случай Риекки оставил парочку сотрудников для контроля. Естественно, все эти люди были одеты в обычные, повседневные костюмы и никак своей принадлежности к сыскной полиции не выказывали.

Сам же Эско срочно решил встретится с одним человечком, который мог поведать что-нибудь важное об Алексее Витцке. Прежде, чем найти применение этому парню, нужно разобраться, не врет ли он. Опыт подсказывал Риекки, что люди в своих интересах способны на крайне удивительные вещи.

Дело в том, что начальнику сыскной полиции очень нравилось таскать каштаны из огня чужими руками. Особенно, если эти руки принадлежат военной разведке, которую господин Риекки ненавидел всей душой, однако в некоторых моментах, удобных ему, считал вполне полезной. Конечно, ненавидел не так, как русских или коммунистов, но все же. Военная разведка в личном списке ненавистных вещей стояла у Эско на третьем месте.

Причин для этого было много. Одним из самых ярких, втройне усиливших ненависть, являлся эпизод с похищением первого президента Финляндии Каарла Юхо Стольберга и его жены Эстер, которое произошло семь лет назад, в октябре 1930 года. Надо признать, случай получился совершенно нелепый, но Финляндия запомнила его надолго. Как яркий пример человеческого идиотизма.

Вечером того злополучного дня, когда ничто не предвещало беды, вдруг стало известно о пропаже бывшего президента. Все отделы и управления полиции стояли буквально на ушах. В том числе и Центральная Сыскная Полиция.

Для Эско это был, можно сказать, плевок в лицо. Всем известно, в маленькой Финляндии без ведома господина Риекки не происходит вообще ничего. А тут — украли президента! Хоть и бывшего. Но это же не носок, не кошелек и даже не колье какое-нибудь. Это — один из весьма известных граждан. Поэтому случившееся Эско принял близко к сердцу, расценив похищение Стольберга как личное оскорбление.

Еще сильнее взбеленился начальник сыскной полиции, когда ситуация разрешилась и стало понятно, что она достойна звания абсурдной комедии. Потому что главным клоуном во всем представлении по итогу выглядел сам господин Риекки.

Началось все с того, что офицеры, принадлежалвшие к крайне правой националистической организации «Замок Финляндии», находясь с инспекцией в городе Сортавала, грубейшим образом нарушили «сухой закон». Проще говоря, изрядно напились. Или, судя по тому, куда привела их пьянка, нажрались в усмерть.

Среди этой компании в том числе был начальник Генерального штаба генерал-майор Валлениус. Именно у этого «одарённого» человека родилась идея похитить первого президента Финляндии, известного своими либеральными взглядами.

Зачем? На этот вопрос никто из участников случившегося ответить не смог, что было вполне закономерно. Потому как в их тупом, совершенно тупом поступке не имелось вообще никакой логики. Именно поэтому Эско и заподозрил, что выпад был сделан исключительно в его адрес.

В дальнейшем, уже в ходе судебных разбирательств, похищение президента называли «неудачной пьяной выходкой». Потом выяснилось, что первоначальными организаторами данного мероприятия, заслуживающего звание самого абсурдного и бездарного, выступили полковник Генштаба Кууссари и секретарь правой организации «Замок Финляндии» Яскари.

Эти, прости Господи, идиоты нашли нескольких исполнителей рангом пониже, используя упомянутого ранее Валлениуса. Последние поймали Стольберга на лесной дороге в пригороде Хельсинки, мирно прогуливающегося со своей супругой, и силой принудили его сесть в машину. Карты сбила супруга президента Эстер — она потребовала взять ее с собой. В результате машина уехала с двумя пленниками, а одного соучастника оставили в лесу. Идиотизм? Конечно. Но и это не все.

Похитители привезли Стольберга в соседний город и… просто высадили его на улице, потому что не знали, как поступить дальше. Тот, естественно, связался с полицией, сел на поезд и поехал обратно в Хельсинки. В отличие от своих похитителей Стольберг точно идиотом не был.

Исполнители данного… хм… и преступлением назвать стыдно. В общем, исполнители от небольшого ума решили тоже вернуться обратно на том же самом поезде, в котором ехал бывший президент, где их и арестовали. Потому как Стольберг данных господ сразу узнал.

Полиция быстро добралась до организаторов и вдохновителей. Янне «сдал» Кууссари, а тот в свою очередь дал показания на Валлениуса. Замкнутый круг. Господа валили друг на друга вину, преуменьшая своё личное участие.

Эско Риекки носом рыл землю, пытаясь докопаться до истины. И не только носом. Он поднял на уши все, что мог. Что не мог, тоже поднял. Однако похищение бывшего президента ни с какой стороны не имело никакого обоснования.

Кууссари, в конце концов, стал личным врагом Риекки. Дошло до того, что он стал обвинять самого́ начальника центральной сыскной полиции в организации похищении. Таковыми были общеизвестные факты.

Однако, Эско Риекки прекрасно понимал, все не так, как выглядит на первый взгляд. Кууссари, например, был в числе первых руководителей разведки Финляндии и это — серьёзный звоночек. Заячьи уши торчали даже не из Генерального штаба. Ничего подобного. Они торчали из военной разведки.

Невозможно допустить, будто случившееся — чистая импровизация. Эско прекрасно знал, истинные вдохновители и режиссеры «мероприятия», избежали наказания, спокойно наблюдая из Управления военной разведки за происходящим. У Эско были все основания думать именно так.

Отношения между Центральной Сыскной Полицией и военной разведкой после этого инцидента, естественно, не улучшились, а даже наоборот, вышли на новый уровень. Это стало личным, крайне болезненным делом для Риекки. Он пользовался теперь каждой возможностью, чтоб сделать ответный плевок в лицо своих врагов.

Именно по этой причине и не по какой другой он извернулся, исхитрился, но увел потенциального шпиона или обычного перебежчика, не важно, из-под носа у Военной разведки. И вот шутка вся в том, что сейчас, проведя меньше часа в компании Алексея Витцке, Эско уже не был уверен, будто сделал верный ход. Хотя, и это факт, он чувствовал, в парне что-то есть. Что-то важное.

Конкретно в данную минуту господин Риекки хотел поговорить с одним из сотрудников ненавистной военной разведки. Причина подобного желания заключалась в следующем.

Каким бы не был Меландера, Эско знал, начальник разведки уже напряг своих людей, дабы те прошерстили местность до самой границы вдоль и поперек. Соответственно, зачем суетиться сыскной полиции, если нужную информацию можно вытащить из сведений разведки.

Несомненно, рассказ Витцке о том, как он шёл по лесам, должны были проверить. Причем, проверить основательно и быстро. Вот это интересовало господина Риекки в первую очередь.

И дело было не только в том, что необходимо убедится в правдивости слов русского. Напряжения добавляли эмоции, которые возникали у господина Риекки рядом с Алексеем. Ему показалось, будто тот не просто насмехается, а с вызовом. Мол, поймай меня, дурак, если сообразишь, каким образом.

У начальника сыскной полиции имелся свой осведомитель в самом серце разведки, в ее центральном аппарате. Этот человек плотно сидел «на крючке». Звали его Йоханен Вертари.

Офицером он был неплохим, исправно служил без каких-либо серьезных замечаний, кроме одного — сильно любил выпить и частенько наведывался в питейные заведения Хельсинки. Несколько лет назад, изрядно набравшись, Вертари устроил безобразную драку, в которой серьезно пострадал молодой парень. Естественно, в заведение, где это произошло, вызвали полицию.

Вертари, видимо от небольшого ума, когда его попытались отправить в участок, пустился наутек. Закончилась история тем, что горе-офицера взяли под стражу. Делом быстро заинтересовалась Центральная сыскная полиция. Все же не обычный гражданин, а военный.

Эско Риекки предложил Вертари простое решение проблемы. Полиция «забывает» о его проделках, улаживает все дела с потерпевшим, а Йоханен спокойно ходит на службу. Единственное условие — теперь он должен по первому требованию встречаться с Эско и сообщать о том, что происходит в стенах Управления военной разведки. Естественно, когда стоит вопрос: служебный долг или своя собственная благополучная жизнь, любой человек выберет себя любимого.

Для предстоящей беседы с осведомителем начальник сыскной полиции назвал местечко, неподалёку от весьма известного в Хельсинки увеселительного заведения. Отправил предварительно весточку Вертари, еще из «охранки», отвез Алексея в гостиницу и поехал к глухому тупику, находившемуся справа от входа в салон мадам Жульет.

С одной стороны, по улице сновало много людей и мало кто обратил бы внимания на парочку мужчин, тихо беседующих в подворотне. С другой стороны, возле салона особо никто не задерживался. А посетители, так вообще проскакивали внутрь очень быстро. В общем, по мнению Эско место было выбрано идеально.

— Что нового? Как поживает мой товарищ Ларс Меландера? — Спросил начальник сыскной полиции, едва к нему приблизился нервно оглядывающийся по сторонам мужчина в шляпе, надвинутой на глаза.

Идиот, честное слово. Он так пытается быть неприметным, что от своего усердия наоборот привлекает лишние взгляды. Благо, рядом с борделем, а по сути именно этим и занимается мадам Жульет, продает любовь за деньги, столь глупое поведение расценят просто как нежелание быть замеченным.

— Смотря что вы имеете в виду, господин полковник. — Вертари выглядел слегка заведенным.

— Ну перестань, Йоханен, ты прекрасно понимаешь, о чем идёт речь.

— Понимаю. — Вздохнул осведомитель. — Сегодня начальство было не в духе. Вы увели из-под носа жирного зайца. И сами понимаете, это мало кому понравилось.

— Вот! Про зайца давай поговорим. Что удалось выяснить? Выясняли же? Не могли не выяснять. — Оживился Риекки.

— Да. Он действительно скитался несколько дней. Причем, советскую територии прошел быстро, а вот петлял уже неподалёку от границы с нашей стороны. Военная разведка стоит на ушах. Потому что, петляя, он три раза переходил туда-обратно, но его вообще не заметили пограничники. Два места стоянки нашли. Две ночи он провел под носом у наших вояк.

— Интересно… — Эско потер подбородок рукой. — Что выяснили помимо этого?

— В карельской деревеньке, которая ближе всего к тому месту, откуда теоретически явился перебежчик, вчера была суета. Прибыли люди в гражданском, но местные уверены, что это — чекисты. Докумениами не трясли, что показательно. Представились сотрудниками милиции. Но нет. Это НКВД. Вели себя соответствующе. Допрашивали каждого на предмет помощи какому-то парню. Мол, он по-любому должен был пройти через это поселение. Судя по вопросам, заяц своим ходом двигался от Петрозаводска. По описанию тоже похоже. Вероятность того, что он действительно организовал себе побег, если так можно выразиться, крайне велика…Господин полковник, вы меня слушаете?

Вертари тронул начальника сыскной полиции за плечо. Просто Риекки стоял рядом, но смотрел совсем в другую сторону. Он смотрел как к заведению мадам Жульет приближается молодой господин, в светлом сером костюме, стильной шляпе и коричневого цвета ботинках.

Шел этот парень легкой походкой, на ходу что-то напевая себе под нос. Начальник сыскной полиции со свистом втянул воздух сквозь зубы, а потом вдруг злым голосом рявкнул:

— Ненавижу русских! Сумасшедшие! Психи! И где, твою мать, мои придурки? Почему он один? Почему он вообще здесь?