Квест «Другой мир». Турнир

Глава 12 Тайны мадам Блейвес

Утро началось с шепотков по углам и в коридорах.

Студентки женского общежития с недоверием глядели на новую смотрительницу, которую с первым звонком представил нам декан Врон.

– Леди Хайни Диари. Тамплина высшего двора, представленная нам институтом искателей.

Женщина окинула всех собравшихся в вестибюле женского общежития надменным и суровым взглядом. Черные волосы ее были гладко зачесаны назад и скручены в тугой узел. Глубоко посаженные темные глаза, казалось, пронизывают каждого, кто попадает под взор. Как по мне, так новой смотрительнице только плетки не хватало.

Тэврах выглядел напряженным. Говорил рублеными короткими фразами.

– Беспрекословно слушаться. Не выходить после полночи. Леди Хайни будет более строга, чем Блейвес. Не думайте найти общий язык. И приказываю ознакомиться еще раз с правилами общежития и института некромантии. Мне кажется, что многие находящиеся здесь позабыли их.

Девушки стояли переглядываясь и зябко поеживаясь. Не от холода, а от ледяного тона Тэвраха. Были слышны их тихие, испуганные перешептывания.

– В чем дело?

– Что случилось?

– Почему леди Блейвес забрали?

– Что она натворила?

– Я выходила с утра и слышала, что в институте снова лич! И кто-то из девушек пострадал.

– При чем здесь Блейвес?

– Говорят, она в последнее время стала слишком мягкой и допускала прогулки девушек после двенадцати.

– Это не повод!

– Пострадавшая пуста, как мыльный пузырь!

Декан сверкнул глазами.

– Прошу попридержать слухи и сплетни. Если услышу, то наказания не избежать. Не сейте смуту! – он повернулся к смотрительнице. – Леди Хайни, девушки в вашем распоряжении. Через полчаса чтобы все присутствовали на парах! После занятий дополнительные, тренировки, домашние задания. Никаких прогулок и пустых шастаний по коридорам. На каждом этаже будут выставлены стражи, следящие за порядком. Все меня поняли? – последнее он почти прошипел. Но так, что по коже пошел мороз.

В коридоре установилась гнетущая тишина. В которой тут же прогремело зимней стужей:

– Не слышу ответа!

– Мы все поняли.

– Поняли.

Декан развернулся на каблуках и, не попрощавшись, ушел.

Новая смотрительница окинула всех очередным мрачным взглядом.

– Чего застыли! Марш собираться на пары! Бегом! Чтобы через полчаса общежитие было пустым! Я лично проверю каждую комнату.

Девушки разом кинулись по комнатам. А я по коридору, вслед за Вроном.

– Декан Тэврах! Декан Тэврах!

Догнала его у лестницы.

Он медленно повернулся ко мне. Я успела заметить глубокую усталость в его глазах, тут же сменившуюся на строгость. Хотя во всей его осанке виделась понурость. Даже плечи не были, как обычно, раздвинуты. Декан словно бы ссутулился.

– Что вам, студентка Шео? – спросил чуть слышно.

– Всего пару ответов. Я прошу вас, – я с мольбой посмотрела на него.

– Если они о смотрительнице Блейвес, то, – Тэврах развел руками, – пока ничего не могу вам сказать. Ею занимаются искатели.

– Искатели?! Ее увезли?

Он покачал головой.

– Нет, думаю, она пробудет в институте до завтра. Должна прийти карета, – Врон вздохнул. – Студенка Льярра, надеюсь, я ответил на ваши вопросы.

Он отвернулся на меня и шагнул на первую ступень. Следующий вопрос прозвучал ему в спину.

– В чем ее обвиняют?

Декан остановился. Но ко мне не повернулся. Ответил глухо:

– Я и так вам сказал многое. Но лишь потому, что знаю о вашей дружбе с Блейвес. Ступайте на пары, студентка. Вам пора.

И начал быстро спускаться.

А я в глубокой задумчивости направилась в свою комнату. Еще ночью, едва вернувшись после того, как Блейвес увели, я послала Ми следовать за стражей. В надежде, что фамильяр сможет хоть что-то узнать. Его до сих пор не было. И я не находила себе места.

Алькентирус все это время уныло подавал голос:

– Динь-динь, дон.

– Позже, Кен. Ты же видишь, что происходит. Вот вернется Ми, и мы поговорим.

Я торопливо собрала сумку. Посмотрела на себя в зеркало. Райнах тускло поблескивал на моей груди. Подумала и снимать не стала. Повыше застегнула пуговицы рубахи, поправила юбку и направилась на занятия. Но даже на парах не смогла отвлечься от мысли о смотрительнице. В группе перешептывались. Снова говорили о личе в институте и новой пострадавшей. А потом кто-то сказал, что их и вовсе было две. Две. После третьей пары парни принесли слух, что и в городе снует стража. Ничего не объясняют, проходят аресты. Многие лавочники не вышли работать. Ночью произошел сразу десяток нападений призраков. У меня все больше тревоги вызывали эти разговоры. А потом ко мне подсела Сирея. И выглядела она очень озабоченно.

– Ты слышала?

– Про Блейвес?

– Про все.

Кивнула.

– Блейвес увели ночью. Я видела.

Некромантка придвинулась ближе ко мне и быстро зашептала:

– Я переговаривалась с подругами из города и кое с кем из придворных фрейлин. Слухи правдивы. Ночью произошло сразу несколько нападений. Люди перестали шептаться и уже вслух говорят, что в Каркринсе повстанцы. Тьма наступает. Личи бесчинствуют. Под утро начались аресты.

– За что? За слухи?

– Нет, покачала головой некромантка, – за подозрение в связях с сопротивлением. Я думаю, что и Блейвес…

– Девушки! – прервал наш диалог магистр Морис. – Вы знаете о зельях настолько много, что считаете уже ненужным слушать мой курс?

Сирея вскочила.

– О нет, магистр Морис! Мы всего лишь обсуждаем новую тему! – произнесла пылко. – Студентка Шео сказала, что ей хотелось бы уже на практике начать создавать зелья. Ведь это такое интересное дело! Травы, магические составы, эликсиры и прочее. Я ее поддерживаю. Как же уже хочется взять в руки колбы, поставить на огонь котелок, увидеть, как разные элементы создают уникальные и удивительные зелья.

Морис расплылся в улыбке.

– Не торопитесь, студентка Белдок. Все успеем. Уже в следующем семестре мы возьмемся за практику. И да, это очень интересное дело. Вам понравится! – он постарался снова стать серьезным. – Но и это я все же посоветовал бы обсуждать во время перемен.

После чего продолжил объяснение темы. А мы с Сиреей начали быстро записывать за ним.

– Я думаю, что, учитывая аресты в городе, мадам Блейвес тоже попала под подозрения, – говорила Сирея позже, когда занятия закончились и мы сидели в столовой. На нас все косились. Некогда сильно недолюбливающие друг друга некромантки теперь чуть ли не лучшие подруги. Но мы ни на кого не обращали внимания.

– Я не верю, – шепотом отвечала я. – Мадам Блейвес всегда была добра ко мне.

Сирея покачала головой.

– Она, конечно, строгая ко мне была, но обижать не обижала. А ты эту новую видела?

Я кивнула.

– Вот и я видела, – вздохнула девушка. – Несладко нам теперь будет. А Блейвес и правда жалко.

– А я не верю! – у меня даже аппетит пропал, и на мой вскрик подняли головы даже те, кто до того не смотрел в нашу сторону. Я понизила голос. – Не верю, что Блейвес могла быть в сопротивлении или имеет к ним хоть какое-то отношение. Бред!

Сирея нахмурилась.

– В любом случае, мы ей ничем помочь не можем.

Я отодвинула тарелку, угрюмо смотря на ее содержимое. Некромантка вздохнула.

– Хочешь, к ректору сходим, может, он хоть что-то прояснит.

Я подняла голову и посмотрела в лицо Сиреи.

– Врон ничего не скажет. Дело Блейвес в руках искателей.

У Сиреи губы скривились. Она выдержала мой взгляд и сказала, вздохнув.

– Ты снова меня во что-то втягиваешь, – во взгляде сверкнули задорные искры. – А знаешь, я уже даже начала привыкать. Без твоих приключений скучно. Так что… Я схожу к Кхедсу.

Девушка поднялась.

– Как только что-нибудь узнаю, сразу к тебе.

Развернулась и легкой походкой направилась из столовой.

Я тоже встала. У меня еще тренировка. А уже завтра второй тур. И нужно быть готовой ко всему.

Торопливо направилась в свою комнату, собираясь переодеться и надеясь, что Ми с хоть какими-то новостями уже вернулся.

Вернулся фамильяр уже поздно. Луна стояла в зените. Я успела сходить на тренировку. Правда, с боевиками обсудить ситуацию с Блейвес не получилось. Эррхан не позволил, ссылаясь на то, что времени мало, особенно после объявления приказа, чтобы к двенадцати ночи все студенты были в своих комнатах. Выглядел при этом капитан нервно. На мои вопросы не отвечал. Лишь изредка бросал взгляд и тут же отводил глаза. А после тренировки пошел провожать до комнаты.

На улице было прохладно, и боевик накинул на меня свой плащ. Я, торопясь на тренировку, даже не подумала захватить теплый, а осенний продувал стылый ветер, начавшийся с закатом. Эррхан шел, крепко сжимая мою руку и напряженно молчал. Иногда поглаживал пальцем мою ладонь, отчего у меня мурашки шли по коже. У ступеней института боевик остановился, придерживая меня.

– Льярра… – произнес он дрожащим глухим шепотом и смолк. Я повернулась, смотря ему в лицо. Парень натянуто улыбнулся. – Льярра, я хотел сказать… Вся эта ситуация и турнир… – Эррхан снова замолчал. Я не перебивала тишину, ощущая, как тревожно начало биться сердце. Просто ждала, когда боевик снова начнет говорить. И он продолжил: – Все происходящее слишком сблизило нас. Льярра… – его голос стал совсем тихим. – Ты носишь мой амулет?

Кивнула. Говорить о том, что Райнах его глушит, не стала.

Эррхан вздохнул.

– Я совсем перестал ощущать тебя. И… Льярра, все эти разговоры о нас в институте, – юоевик выразительно смотрел на меня. А я молчала. Он крепче сжимал мою руку, и я радовалась, что на улице темно и не видно, что я смущаюсь как девчонка в ожидании признания. И я не ошиблась. – Льярра, я хочу, чтобы это были не просто слухи, – на одном дыхании выдал Эррхан.

Я растерялась, не зная, что на это сказать. А он выжидающе глядел на меня.

– Ты услышала, что я сказал?

Я кивнула. Боевик отвел взгляд.

– Я не хочу слухов. Вернее, пусть ходят, но… Я хочу, чтобы все было по-настоящему, – Эррхан внезапно шагнул ближе, отпуская мою руку, и обнял меня, прижимая к себе. Я услышала бешеный стук его сердца и ощутила горячее дыхание в висок. А потом губы коснулись его и… Я уткнулась головой в грудь боевика. Прижалась всем телом. Именно сейчас я, как никогда, хотела быть защищенной. От Эррхана шло тепло. Мягкое, согревающее и казавшееся мне упоительным.

Эррхан словно бы понял мои желания.

– Я смогу защитить тебя. Я не предам. Мои родители в восторге от тебя, – Боевик помолчал, после чего начал говорить быстро и торопливо: – И я… Я устал просто смотреть и молчать. Устал держать это в себе. Ты нужна мне, Льярра. Рядом. Всегда. Я боюсь подумать, что будет, когда закончится турнир. Меня уже не радует первое место и возможность уехать в институт искателей, ведь тогда я больше не смогу видеть тебя. Я понимаю, что, возможно, тебе по сердцу совсем другой, но…

Он судорожно выдохнул, смолкая. Провел пальцами по моей шее, осторожно убрал волосы, чуть касаясь кожи. Поймал рукой подбородок, заставляя меня поднять голову, и, склонившись, шепнул в самые губы:

– Я знаю, насколько это неравнозначный выбор, между мной и ДайАром…

– Нет, – не дала я договорить ему. – Нет никакого выбора. Мне очень хочется верить в то, что я сейчас слышу, но…

– Нет никаких «но», – теперь прервал уже он. – Просто скажи, что я не безразличен тебе, и я всех смету на своем пути. Я стеной буду стоять перед тобой. Никто и никогда не обидит тебя и не посмеет косо посмотреть. Я не позволю. Я не прошу любви прямо сейчас. Понимаю, что это невозможно. Но дай мне шанс, и я покажу, какой она может быть. Покажу, каким могу быть я! Я же не только боевик, а живой и умею любить. Я, – голос его задрожал, срываясь на шепчущий хрип. – Тебя люблю.

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть в лицо Эррхана. Суровое лицо капитана команды. И увидела в его глазах молящее ожидание.

– Эррхан… – шепнула, боясь сказать лишнего. – Все не так просто.

– Это отказ? – тут же нахмурился он.

Я покачала головой, а самой вдруг захотелось заплакать.

– Нет.

– Значит, ты согласна? – во взгляде появилась надежда.

– Нет. Хан, я не могу… Сейчас не могу дать ответ. Я бы очень хотела. И ты первый и единственный, за кем бы я пошла, даже не думая…

– Так позволь повести тебя, – умоляюще прохрипел он.

– Время… – тихо проговорила я. – Дай мне немного времени. Я должна кое-что решить и уже потом…

– Ты ответишь мне «да»?

– Я не знаю.

Эррхан выпрямился. Лицо стало совсем хмурым.

– Я не понимаю тебя, Льярра. Но готов дать время, если ты скажешь, что у меня есть шанс. Прими мое внимание, и ты увидишь, каким я готов быть для тебя.

– Я бы очень хотела это увидеть, – смотря ему прямо в глаза, ответила я. – Ты не безразличен мне…

– Больше ничего не говори, – он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. – Для меня этого достаточно, – после чего облегченно выдохнул. – Это все, что мне нужно было знать. Ты не пожалеешь, Льярра.

Снова меня обнял. Просто прижал к себе, запустил пальцы в мои волосы и дышал в висок. За все время моего пребывания в этом мире это было самое замечательное ощущение.

А потом мы шли за руки по институту. И мне уже не хотелось плакать, а наоборот, на лице расцветала улыбка, и я никак не могла ее стереть.

Да, все неясно и расплывчато в моем будущем. Но признание Эррхана придало мне сил. Я шла и думала, что не так уж плох этот мир. Особенно когда рядом есть верный и любящий боевик. Боевик, от близости и слов которого стало разом хорошо на душе и сердце. Даже появилась уверенность, что я все смогу. А потом обо всем расскажу ему. Эррхан обязательно поймет. Мне только нужно достать Шайгор. Тот докажет, что я не Вейнора и на моей душе нет всех ее злодеяний. Меня больше не будет преследовать лидер и отстанут искатели. Все у меня будет хорошо. Для этой уверенности, как оказалось, мне всего-то нужно было признание боевика. И я уже сама крепче сжимала его ладонь.

До самой комнаты он меня не довел. На входе в общежитие нас встретила суровая мадам Хайни Диари.

– До полуночи осталось всего десять минут! Где вы пропадаете, студентка?

– До полуночи еще целых десять минут. На мой взгляд, хватает времени, чтобы дойти до комнаты, – спокойно парировал Эррхан. За что был награжден убийственным прищуром.

– А вы куда собрались, молодой человек?

– Проводить до двери.

Тонкие губы новой смотрительницы скривись в язвительной усмешке.

– Это женское общежитие, во-первых. А во-вторых, приказ о двенадцати часах касается и мужской половины института. Так что я вам советую побыстрее бежать к себе, чтобы не получить отработку и выговор. Вы же, по-моему, боевик? Точно. Уж кому как не вам необходимо следовать правилам!

Эррхан стал мрачен.

– Иди, – быстро сказала я. – Уверена, под надзором мадам Хайни со мной ничего не случится. – И, не сдержавшись, поцеловала боевика в щеку. Мрачность тут же пропала с его лица. Он открыто улыбнулся.

– Я сам приду за тобой с утра и… – боевик не договорил.

– Студент Альмари! – раздалось позади. Очень таким знакомым гоблинским голосом.

Мы повернулись. К нам, переваливаясь с ноги на ногу, шел секретарь декана.

– Кронг, что ты здесь делаешь? – искренне удивилась я.

Он растянул клыкастую пасть в улыбке.

– Рад вас видеть, леди Льярра. Меня за студентом Альмари отправили. Иррай подсказал, где его можно найти.

– Зачем тебе Эррхан? Кто отправил?

«Глупые вопросы», – тут же осадила себя я. И без ответов можно догадаться. Но они все же прозвучали.

– Декан Кхедс вызывает его к себе. Срочно.

Мне от этого «срочно» не по себе стало.

Эррхан мгновенно стал серьезен. Бросил взгляд на меня.

– Ступай, Льярра. Я зайду утром. Спокойной ночи.

Нехотя отпустил мою руку, задержав перед этим ее в своей ладони еще на миг. Я уверена, если бы не стоящие здесь же мадам Хайди и Кронг, то он бы поцеловал меня, на худой конец, обнял. Но боевик лишь на секунду крепче сжал мои пальцы, отпустил и направился за гоблином.

А я пошла к себе в комнату. А там оказалось, меня ожидал Ми.

Фамильяр сидел на столе, маленький и пушистый. Чистил лапкой ушко. Едва я вошла, как прекратил свое занятие и посмотрел на меня.

Очень грустно посмотрел.

И тревога, возникшая с вызовом Эррхана к декану, стала осязаемой, полностью стерев радость от признания боевика. Казалось, воздух вокруг меня сгустился и стал ощутимо нервным. Скажи не то слово, и он взорвется от напряжения.

– Что ты узнал, Ми? – спросила дрогнувшим голосом.

Элькат опустил глаза и тяжко вздохнул.

А следом и Алькентирус уныло повесил листики.

– Ми, что с ней? Говори!

Я кинулась к нему. Элькат тоскливо развел лапками.

– Ми, ми, ми…

От его обреченного голоса меня бросило в ледяной пот.

– Все плохо?

– Ми…

В этот момент в дверь тихо постучали. Даже от робкого стука я вздрогнула всем телом, а сердце бешено застучало, словно в ожидании стоящей за дверью беды. Но там оказалась всего лишь некромантка.

Она ловко юркнула в комнату и остановилась напротив зеркала в шкафу. Смерила себя оценивающе-пренебрежительным взглядом. И начала отряхивать одежду. Судя по виду, Сирея кувыркалась в пыли и преодолела грязевой поток.

– Вух… Ну и тяжелые времена наступили. Ты не представляешь, чего мне стоило незаметно пробраться в общежитие после двенадцати.

– Ты пробиралась катакомбами? – спросила я, смотря как она морщится, снимая с себя тонкие паутинки и пытаясь стереть грязь с колен. Потом скинула изрядно потрепанный плащ и встряхнула его.

– Ми? – полюбопытствовал элькат и тут ж чихнул.

– Тише, – строго глянула на него Сирея. – Не дай высшие, эта горгона нас услышит. И да, мне пришлось пробираться между кустами, проползти по канавам и взбираться по стенам. Чуть ногти не обломала.

Девушка с подозрением оглянулась.

– Ты одна? Вернее, кроме вас, никого нет? – некромантка взглядом указала на фамильяра и цветок. – Говорить могу?

– Говори, – вздохнула я, твердо уверенная, что Сирея пришла с плохими новостями.

Она было открыла рот… Тут на все общежитие гаркнула повелительным голосом мадам Хайни.

– Через пятнадцать минут я проверю все комнаты!

Сирея замерла, поморщилась.

– Нечистые! Вот же повезло нам. Прислали горгону. Чтоб у нее зрение внезапно испортилось, – девушка повернулась ко мне. – Льярра, ты дурно выглядишь. Ах, да, ты с тренировки. Устала небось.

Это я дурно выгляжу?

Сирея в этот момент как раз пыталась пригладить растрепанные волосы. Поймала мой взгляд в зеркале.

– Не нужно так на меня смотреть. Если бы не ты с мадам Блейвес, мне бы не пришлось портить ногти и свой вид.

– Ты что-то узнала? – я подошла к некромантке, пропустив мимо ушей ее обвинения в свой адрес.

Та повернулась, оглянулась, направилась к столу, где уселась на стул, закинув ногу на ногу, и погладила Ми.

– Сирея? – напомнила я о своем существовании.

– Ах, да, – лениво посмотрела она на меня. – Блейвес. Сейчас все быстро расскажу, пока горгона ко мне не нагрянула. Короче. Там все плохо. Нашу бывшую смотрительницу подозревают в соучастии с сопротивлением.

– Соучастии? С сопротивлением? – у меня ноги подкосились, и я припала плечом к стене. – Что за бред?

– Не бред, Льярра, – спокойно ответила Сирея. – Пострадали еще две девушки. Одну успели спасти. Вернее сказать, ее магию лич не успел выкачать до конца. Девчонки из сильных студенток. Первую темный поймал на аллее, что ведет к полигону. Она гуляла в надежде встретиться с Ирраем. Он ее кумир. Ею занялись лекари искателей и уже привели в себя. Из рассказа следует, что она видела, как вы вышли. Направилась следом. Ее смущало, что ты идешь с парнями. Стеснялась. Ждала, пока вы разойдетесь. А когда ты свернула к кафедре целительства, пошла следом за парнями, в ожидании, когда орк останется один. Вот только она и десятка шагов не успела сделать, когда на пути встал лич. Последнее, что видела, как Иррай вошел в здание института. Вторая студентка возвращалась из бестиария. У нее был задан доклад о драгах. Припозднилась. Шла уже поздно, за полночь. Лич поймал ее на лестнице к общежитию. Оба нападения с разницей в полчаса. Хорошо, к тому моменту стражи уже наткнулись на первую пострадавшую и кинулись в институт. Второй жертве просто повезло. В ней магии немного осталось. Лича поймали. Проследили путь. Он вел в комнату Блейвес. Нашли и портальную пентаграмму под ковриком у стола. Именно так темные попадали в институт.

Я не верила в то, что слышу. Тамплина и сопротивление. Личи! Что их могло связывать?

– Нет, Сирея! – я отчаянно покачала головой. – Здесь что-то не так. Блейвес однажды спасла меня от лича. Она не могла, – я подняла взгляд на некромантку. – Мне необходимо с ней поговорить.

Девушка развела руками.

– Это навряд ли. Блейвес заключили под арест. Утром должна прибыть карета искателей, и смотрительницу увезут.

– Куда ее заключили? – воскликнула я и тут же, испугавшись собственного голоса, тихо добавила: – Ты знаешь, куда ее увели?

Сирея покачала головой.

– Нет. Больше информации я узнать не смогла. На меня и так Кхедс с подозрением смотрел.

– Ми, ми, ми… – быстро заверещал элькат, начав прыгать на столе, привлекая наше внимание.

Некромантка внимательно на него посмотрела. Усмехнулась.

– Зато наш элькат знает.

– Ми, ми, ми… – начал он жестикулировать лапками.

Сирея быстро переводила.

– Блейвес отвели на нижний этаж бестиария, тот, который для особо опасных. Ми проследовал до ее камеры, спрятавшись под плащом одного из стражей. Он знает, где Блейвес, – Некромантка повернулась ко мне и нахмурилась. – Льярра, не смотри на меня так. Нет, нет и еще раз нет… Я уже знаю этот твой взгляд. Ничего хорошего от него не жди.

Я продолжала выразительно смотреть на некромантку.

– Ты уже один раз проникла в общежитие после двенадцати.

– Ты не сможешь! – свела брови девушка. – Ты не дракон. У тебя нет когтей и крыльев. И прятаться ты не умеешь!

– Сирея… – тихо, но настойчиво произнесла я.

Некромантка застонала.

– Льярра, ты понимаешь, что если хоть кто-то узнает… Тебе мало твоих проблем с Кхедсом? Он и без того ищет повод.

Я не сводила взгляда с Сиреи.

– Если ее увезут искатели, то тамплина погибнет. И я никогда не узнаю, что связывает ее с сопротивлением.

– А тебе оно нужно, это знать! – возмутилась некромантка.

– Очень нужно, – горячо заявила я. Чем вызвала очередной хмурый взгляд Сиреи. И торопливо добавила: – Я не верю в ее виновность. Блейвес нужно помочь.

– Интересно, как ты собралась ей помогать? – криво усмехнулась девушка.

– Сирея, пожалуйста…

Некромантка закатила глаза.

– Льярра, ну что тебе не сидится на попе ровно? Ты не забыла, у тебя завтра турнир! А ты собираешься полночи пытаться поговорить с арестованной тамплиной. Нас даже за одну эту мысль по голове не погладят.

– Сирея, – проговорила я глухим молящим шепотом. – Пожалуйста.

Снова услышала стон.

– Льярра.

– Ты можешь не идти со мной, – быстро заговорила я. – Даже лучше, если останешься. Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы ты хоть как-то пострадала. Просто помоги мне выбраться из общежития.

Сирея округлила глаза.

– Ах, какие мы благородные! Куда бы деться! Льярра, ты заучка, забыла? Не нужно строить из себя героя.

– Это не героизм. Я не могу оставить леди Блейвес. Она была очень добра ко мне. И я не верю в ее виновность.

Сирея встала и направилась к двери.

– Искатели разберутся.

Я невесело усмехнулась.

– Сама-то веришь в то, что говоришь? Нет…

Некромантка остановилась. Тяжело вздохнула. Не смотря на меня, очень серьезно поинтересовалась:

– Льярра, ты понимаешь, насколько это опасная затея? Тем более сейчас… Стражи на каждом этаже. Караулы везде. Нас поймают.

– Не нас, а меня, – поправила я. – И если поймают, то отвечать буду тоже я. Одна. О тебе ни слова не скажу. Будь уверена.

Сирея раздраженно глянула на меня.

– Совсем сдурела! Ты же не думаешь, что я тебя одну отпущу. Одна ты и пяти шагов не сделаешь.

Она вскинула голову.

– Ложись. Делай вид, что спишь. Дверь не запирай. Я вернусь, – после чего девушка подмигнула мне и выскользнула из комнаты.

Переодеваться я не стала. Легла на плед и прикрылась его краем. Но спать не могла. Слишком много мыслей роилось в голове. Мадам Блейвес и сопротивление. Хотя я и заявляла Сирее о непричастности бывшей смотрительницы, но червячок сомнений все-таки точил мое доверие. Кхедс не задержал бы тамплину на пустом месте. Вон он как вокруг меня ходит, а не арестовывает. Потому что прямых доказательств нет. Значит, все серьезно. Вот только как они могут быть связаны?

– Динь, динь, дон, – прозвенел Алькентирус, отвлекая меня от тяжелых мыслей.

Я посмотрела на него.

Цветок кивнул бутоном и повторил громче, размахивая листьями.

– Динь, динь.

– Ми? – вопросительно поинтересовался элькат, греющийся под настольной лампой.

– Динь, динь, дон. Динь-дон, динь-дон.

– Ми? – фамильяр удивился и даже покинул теплое местечко, придвигаясь ближе к Кену.

– Динь, динь, дон-дон.

Элькат нахмурился и вдруг быстро заверещал:

– Ми, ми, ми, ми…

И тут постучали. Я в очередной раз направилась открывать. По пути накинув на себя халат и взлохматив голову. За дверью стояла мадам Хайли. Без разрешения и приглашения она, отодвинув меня в сторону, прошла в комнату.

Бросила быстрый взгляд на кровать и скомканный плед.

– Собираетесь спать, студентка?

– Льярра, – подсказала я.

– Студентка, – полностью проигнорировав мое имя, холодно повторила смотрительница.

– Да, собираюсь, – раздраженная поведением мадам, рявкнула я. – У меня завтра турнир. Нужно хорошо отдохнуть. И я была бы очень благодарна, если бы мне не мешали!

Хайли снова не удостоила меня вниманием. А с ледяным спокойствием и холодом протянула:

– Это хорошо-о-о.

Развернулась и вышла. Все так же, не попрощавшись.

А я забралась на кровать с ногами и задумалась, смотря на Ми.

– Нужны заклинания сокрытия и защиты от стражей.

– Динь-динь… – начал было цветок. Я прервала его кивком.

– И все, что рассказал Кен.

Просить эльката дважды не нужно было. Он все понимал очень быстро. Встряхнулся и выправился. Из пушистой шерстки появились крылышки. Которые быстро перенесли круглое тельце ко мне на плечо.

Фамильяр мягко коснулся моей головы лапкой, и я тут же начала склоняться к подушке, проваливаясь в магический сон.

Он был все тот же. Навеянный элькатом. Яркий и теплый. С полем, ослепительным солнцем и порхающими бабочками. Ми был здесь же. Только находился в своей истиной ипостаси. Взрослый, крупный, с дымчатыми крыльями и чуть вытянутой мордой. Фамильяр напоминал мне большую, чуть размытую тень летучей мыши. С крупными жилистыми ногами и громадными крыльями.

«Так вот ты какой, элькат!» – с нескрываемым восторгом подумала я. Теперь в нем чувствовались, мощь и сила. Я смотрела в алые глаза и видела в них множество глубоких знаний. А еще грусть. Очень тоскливую и щемящую. Он так внимательно на меня смотрел, что я испугалась.

– Ты подозреваешь меня, как и Кхедс?

Ми покачал головой.

– Нет. Здесь. В этом созданном мною мире все видно. И ты видна. Вся.

Я нахмурилась, мне не понравился мрачный тон, которым говорил фамильяр.

– И что же со мной не так?

– Твоя аура. Она меняется. Чернеет, – грустно сказал элькат. – В ней тонкие прожилки тьмы. Та пустила корни. Поглощает свет.

– Я становлюсь ведомой? – тихо спросила я.

Он кивнул.

– Да.

– Сколько у меня осталось времени до полного поглощения?

Ми пожал плечами.

– День, два, месяц, год… Не больше. Все зависит от тебя. Но… – он замолчал.

– Я все равно стану ведомой… – обреченно договорила я.

Элькат снова кивнул.

– Да… Ты держишься только на внутренней силе к выживанию. У тебя есть цель, она ведет и не позволяет сдаться. Но и эта сила со временем подчинится первородной. Твои желания чисты, они тебя спасают.

– Но и эти желания… – я смолкла, боясь высказать вслух пугающую мысль.

– Ты станешь ведомой, – тоскливо подтвердил Ми. – Это дело времени.

Я закрыла глаза и устало села в траву. Вцепилась в нее пальцами. Хотелось кричать. За что? Почему я? Страшно. Очень страшно и обидно от мысли, что, куда бы ни вывела тропа судьбы, финиш один. Гибель. Мои руки взмокли. Они дрожали, как и сердце в груди, заставляя бешено биться пульс. Я в исступлении вонзала пальцы в землю. Не рыдала, не могла из-за вставшего кома в горле. Горького, до тошноты.

– Я дам тебе успокоения и сил, – сказал элькат. И я ощутила, как тяжелые крылья укутали меня с головой. Всей грудью вдохнула яркие ароматы поля, травы, запах Ми. Он был необычный, предгрозовой, с тонким вкусом начинающегося дождя.

Вдох. Выдох.

Вдох-выдох.

Сердце стало биться равномернее. Страх, было возникнувший, стих, уступив место четким мыслям.

«Могу ли я позволить себе опустить руки? Нет. Именно сейчас я поняла, что нужно торопиться. Не рыдать, не проклинать судьбу и высшие силы, задавая им вопросы, на которые все равно не услышу ответов. Нужно действовать. Идти напролом. Я не готова верить, что моя жизнь в любом случае обречена. Я не имею права даже допускать эту мысль. Я не могу подвести команду. И самое главное, Эррхана. А еще у меня элькат и Алькентирус. И за них я отвечаю. Что с ними будет, если я стану ведомой?»

– Алькентирус… – проговорил Ми.

– Ты читаешь мои мысли? – спросила я и открыла глаза.

Фамильяр отпустил и отошел от меня на пару шагов. Сел, сложив крылья за спиной.

– Это же мой мир, я все в нем вижу и читаю. Правда, пару раз в него пробивалась темная суть, но Райнах стал хорошей защитой, а теперь и я набрался сил. Больше в мой мир уже никто не проникнет без моего разрешения.

– Ты хотел мне что-то сказать о Кене?

– О-о-о, да. И это очень интересно. Когда он услышал об АдГойтере, то очень оживился.

– Я видела. Что он говорил?

Ми придвинулся ближе, склонился ко мне и приглушенно заявил:

– Он знает, где находится Шайгор.

– Что? – я в изумлении вздернула голову, смотря в морду эльката.

– Он знает, где тайная комната, – у Ми сверкнули глаза. – Алхимик, который его создал. Это был АдГойтер.

Моему шоку и одновременной радости не было предела.

– Это… Это же замечательно!

– Не совсем, – элькат вздохнул. – Комната заперта заклинанием. И вот его он не знает. АдГойтер всегда шепотом произносил его.

Вспыхнувшая радость разом померкла. Но я тут же взяла себя в руки.

– Я узнаю и зазубрю все отпирающие заклинания. Хоть какое-то, но подойдет.

Ми улыбнулся.

– Мне нравится твоя решимость. Именно она притянула меня к тебе. Элькаты не выбирают слабых. Мы чувствам силу с младенчества. Нас ведет судьба. И твоя судьба написана твоей внутренней силой. Я передам тебе все заклинания, что узнал от дампов.

Я покачала головой.

– Тебе сейчас не стоит раздавать мне свои знания. Ты ослабнешь. А у нас завтра турнир.

Элькат засмеялся. Я впервые слышала его смех и даже вздрогнула. Громкий. Громовой, словно раскат грома.

– Дампы передали мне их столько, что те, которыми я поделюсь с тобой, капля в великом море Каркринса, – он склонился совсем низко, прикасаясь к моей щеке холодным черным носом. И тихо прошептал: – Элькат и его хозяин – единое целое. Мои знания – твои. Твоя сила – моя. Не будь ее в тебе, я бы никогда не был с тобой. Принимай меня и мои знания, они и твои тоже.

Небо вспыхнуло разноцветными светами ярких бабочек. Они закружили меня, унося в поток знаний. Легкие крылья едва касались головы. Ми напевал, а я ощущала, как вспыхивают в сознании четкие образы и слова новых заклинаний.

– Льярра! Льярра! Да просыпайся.

Меня ощутимо тряхнули за плечи. Я сонно моргнула и открыла глаза.

Надо мной, склонившись, нависала Сирея.

– Ты чего там бормочешь во сне? – прошипела она раздраженно. – Что за тайные комнаты?

Я встряхнулась.

– Ты давно здесь?

– Достаточно, чтобы поразиться твоей безответственностью, – возмущенно продолжала девушка. – Я тут изощряюсь, пытаясь незаметно в твою комнату пробраться. А она дрыхнет так, что не разбудишь!

– Извини, Сирея. Это не сон, мне было необходимо поговорить с Ми.

Некромантка выпрямилась.

– Надеюсь, он тебя вразумил, и мы передумали идти к Блейвес?

– Нет, – уверенно поднялась я. – Теперь я точно уверена, мне необходимо ее увидеть.

Сирея вздохнула.

– Ну-у, необходимо, так необходимо. Одевайся теплее. Да, ты мне не сказала, что за тайные комнаты и при чем здесь твой цветок?

Я перевела взгляд на Алькентирус. Кен вопросительно смотрел на меня. Я улыбнулась.

– Это не просто цветок. Он мое спасение.

– Спасение от чего? – полюбопытствовала Сирея, нахмурившись.

– Если все пройдет хорошо, то я смогу доказать Кхедсу, что не имею никакого отношения к сопротивлению, – быстро и почти честно выдала я.

Глаза некромантки округлились, и она покосилась на цветок.

– Ух ты! А подробнее? Я что-то пропустила? Вечно у тебя какие-то тайны от меня!

– Позже, Сирея, – я торопливо натянула теплую безрукавку и сапоги. – Я все расскажу тебе позже. Сейчас как можно скорее нужно попасть к Блейвес.

Некромантка закатила глаза, а потом перевела насмешливый взгляд на меня.

– Что ж, вперед, спасительница тамплин. Открывай окно и взбирайся мне на плечи.

– Тебе на плечи? – я ошарашенно замерла посреди комнаты.

– А то… – Сирея растянула рот в ухмылке. – Элькат, я, думаю, сам сможет за нами следовать. Вернее, мы за ним.

– Ми! – подтвердил фамильяр. Крутанулся на моей подушке и соскользнул на пол черным монстром. Расправил крылья. Сверкнул глазами.

– Вперед! Навстречу исключению из института, которого нам точно не миновать, если поймают! – тихо провозгласила Сирея, направляясь к окну, и сама его распахнула.

Даже в самых смелых фантазиях я не могла представить, что когда-нибудь буду спускаться по стене верхом на драконе. Вернее, драконице. Наконец, я увидела настоящую Сирею. Огромную, серую, с дымчатыми перепончатыми крыльями и темно-синими глазами, словно глубокая-глубокая ночь. С вытянутой мордой и величественной короной на голове. И маленькими ушками по бокам, с мохнатыми серыми кончиками.

Я сидела на ее шее, крепко вцепившись в черную гриву. Драконица скользила вниз по стене, цепляясь когтями за выступы и кирпичи. Мне было неудобно вниз головой, но я терпеливо молчала. Драконица ловко избегала света окон. Мягко спрыгнула на жухлую траву и, прижимаясь к земле, начала лавировать между деревьями, избегая фонарей и аллей.

Ми был рядом. Фамильяру было проще, он хорошо сливался с темнотой. И выглядел как тень. Тень дерева, тень куста, тень беседки и даже лавочки. Просто на удивление приспособленческая физиология. Я же практически вжалась в тело драконицы и старалась едва дышать. Меня поражало, насколько бесшумно двигалась Сирея, учитывая массу ее тела. Несмотря на огромные габариты, стражи не видели драконицу. Несколько раз их взгляды проскальзывали прямо по нам и не замечали. Сирея то припадала совсем к земле, то вытягивалась ящерицей и очень быстро двигалась между кустами, даже не задевая их.

– Почему они не видят нас? – спросила я, когда мы свернули на тыльную сторону института там, где уже не было столько стражей.

– Я дымчатый дракон, по маме, – сказала Сирея, стряхивая меня с себя. – Вокруг меня туман, он смешивается с тьмой, и нас не видно. Я же сказала, без меня ты не пройдешь до бестиария.

Она встряхнулась, покрываясь серым облачком, и вышла уже человеком. Кивнула на окно первого этажа.

– Нам сюда.

Оглянулась на ожидающего Ми.

– Справишься?

Элькат кивнул. Обратился в мелкого с крыльями и исчез в темноте.

Ждать нам пришлось недолго. Окно распахнулось снаружи, и из него показалась довольная мордочка эльката. Фамильяр снова изменился, приобретая крупные формы, высунул лапы, помогая нам забраться.

Мы оказались в коридоре. Напротив была дверь в бестиарий.

Мы переглянулись и устремились к ней.

И уже здесь слегка выдохнули, но лишь на секунду.

До нас донеслись голоса.

Пришлось шмыгнуть в ближайшую беседку и там замереть. Мимо прошла парочка стражей, о чем-то переговариваясь.

Сирея покачала головой.

– Здесь их только не хватало, – сказала очень тихо. – Ми, где вход в подземную часть? Я так понимаю, Блейвес там?

Элькат кивнул и указал лапой в сторону. За дальние клетки. Как раз туда, куда и направились стражи.

Некромантка вздохнула. Повела носом.

– Судя по всему, их здесь только двое. Но и это нехорошо. Может, вернемся? Пока еще не зашли слишком далеко.

Сирея посмотрела на меня и вздохнула.

– Поняла, не вернемся. Что дальше делать будем?

А я уже все решила. Тихим глухим шепотом позвала:

– Папирус! Папирус! Ты нужна!

Кусты, обвивающие беседку, слегка зашуршали, и в нее вошла уже знакомая нам девушка. В ее руках, как всегда, была тетрадка.

– Кому я понадобилась в такое время?

– Тихо! – шагнула вперед Сирея и зажала той рот.

Папирус недоуменно заморгала.

Я приложила палец к губам.

На лице девушки сразу отразилось понимание, и она кивнула. Некромантка отпустила ее.

– Что случилось? – шепотом спросила Папирус. – Что за тайны?

– Нам нужно попасть на нижние этажи, – приглушенно сообщила я.

Папирус моргнула и нахмурилась.

– Что вы задумали? Зачем вам на нижние этажи? Там ведь особо опасные существа… – сказала это и замолчала, внимательно глядя на меня. А потом прикрыла рот ладошкой и тихо-тихо прошептала: – Вы из-за той тамплины, что привели сюда утром?

Я кивнула.

– Уверена, ты знаешь, как туда попасть. Ты здесь очень давно и все знаешь, ведь так?

Взгляд Папирус стал глубоко задумчивым. Она положила тетрадку на лавочку и, сложив руки на груди, строго посмотрела на нас.

– Зачем вам тамплина? Что вы от нее хотите?

– Она мой друг, – медленно произнесла я. – И она в беде.

Девушка удивленно приподняла бровь.

– Вы переживаете за нее?

– Очень, – призналась я. – И не хочу, чтобы ей навредили.

Вторая бровь Папирус поползла вверх.

– Вы готовы рисковать ради той, что уже не жива?

– Готовы!

– Ради тамплины?

– Да.

Папирус не унималась. Вопросы так и сыпались.

– Вы понимаете, чем это может грозить вам?

– Понимаем.

– Хотя я лично в этом сомневаюсь, – вставила Сирея. – По крайней мере, Льярра точно немного не понимает.

Папирус нахмурилась.

– Если вас поймают, то в лучшем случае исключат, в худшем – вы проследуете за тамплиной.

– Я готова, – уверенно заявила я.

Девушка перевела взгляд на Ми, а потом на некромантку.

– А ваши спутники? Они готовы так рисковать?

– Ми, – спокойно ответил элькат и прищурился. Мол, и не в таких делах участвовал – и ничего, жив.

– Одних я их не отпущу, – вздохнула Сирея.

Во взгляде Папирус появилась мрачная решимость.

– Тогда идемте. И знайте, что я решила вам помогать не из дружеских побуждений. Просто вы первые, кто решился рисковать будущей судьбой ради той, у кого ее уже нет. И мне очень интересно, чем это закончится. Это будет бесценный опыт для всех нас.

Она развернулась и направилась из беседки, жестом показав следовать за ней.

Девушка прошла до ближайшей клетки и открыла заслонку. Находящиеся за решеткой глотатели подняли косматые морды. Рыкнули. И ринулись на нас.

– Звих тари чикр, – произнесла Папирус, вырисовывая в воздухе замысловатый знак. Чудовищные звери остановились. Принюхались. Девушка шире распахнула дверь. Указала в сторону, где находились стражи, и в приказном тоне сказала всего одного слово:

– Ашкир.

Монстры перевели взгляды в указанном направлении, снова принюхались. После чего рванули из клетки. Рыча и ломая ветки, продираясь рогами сквозь низкие лианы, они неслись к стражам. Через минуту раздался вскрик, а следом засверкали огни боевых заклинаний.

Папирус утянула нас к густым зарослям, где мы засели в ожидании. А ждать пришлось недолго.

Мимо пронеслись глотатели. Следом за ними, выстраивая сети, стражи.

– Слева их обходи, чтобы не пробрались к выходу!

– Да они словно очумели! Невесть куда бегут!

Дальше крики мы не слушали. Папирус схватила меня за руку и потянула в сторону.

Вход в подземелье оказался за дальней клеткой. Неприметный. В виде очередной беседки у самой стены, в которой оказалась деревянная дверь.

Девушка подошла к ней. Оглянулась на нас.

– Вы уверены, что хотите туда пойти?

Сирея поежилась. Ми покоился на меня. Я уверенно кивнула.

Папирус покачала головой.

– Те существа, которые находятся там… Я правда очень давно в бестиарии. Когда-то они были все здесь. Я успела изучить их и знаю, что говорить, – девушка вскинула голову и твердо заявила: – Я иду с вами. Вам понадобится моя помощь. Вот только немного подождите, здесь хитрый замок, наложенный самим ректором.

Я посмотрела на Ми. Тот оскалился и кивнул.

Я подошла к двери.

– Позволь, я попробую, – уверенно положила руки на замочную скважину. Прикрыла глаза, призывая магию и стараясь определить запирающее заклинание. То обожгло кожу, отзываясь на кончиках пальцев. Ключ всплыл маленьким облачком в сознании.

– Ирида расхимус три порот архиврус.

Щелчка не было. Дверь легко открылась, едва я взялась за ручку.

– Готово, – довольно сказала я.

– Ми! – торжественно произнес элькат и подмигнул мне.

– Отличные знания! – похвалила я его. Распахнула дверь шире и вошла. Следом за мной скользнули Сирея и Папирус. Ми прошел последним и прикрыл за нами дверь.

В широком коридоре со спускающимися ступенями горел мягкий, приглушенный свет от крохотных фонариков под низким потолком. Мы спускались не менее сотни ступеней. И вышли к очередной двери, запертой на более серьезное заклинание и амбарный замок. С первым справилась я, со вторым фамильяр.

Мы вошли в подземный бестиарий.

В нос тут же ударил запах природы. Настоящей, лесной: травы, листвы, только что прошедшего дождя и мха. А еще там была темнота. Совершенно непроглядная. Я уже хотела призвать магический свет, меня остановила Папирус. Ухватила за руку в момент, когда я призывала огни.

– Нельзя! – глухим шепотом сказала она.

– Почему? Здесь же темно, хоть глаз выколи. Как мы будем идти?

– Свет пугает многих из здешних обитателей. В темноте они более спокойны, – объяснила Папирус.

– Но я ничего не вижу! – призналась я.

– Сейчас увидишь, – сказала подступившая ко мне Сирея. – Насколько знаю, драконья искра никого не пугает. Скорее, наоборот.

Послышался глубокий вдох.

В темноте было хорошо видно, как в гортани некромантки появилось голубоватое сияние, поднялось вверх. Сирея выдохнула его и поймала на ладонь. Удивительный, завораживающий синий огонек с замершими язычками пламени. Он словно и не двигался, и дарил мягкий холодный свет. Видно в нем было всего на метр вокруг нас. Но и от его вида становилось спокойнее.

– Ми! – тихо позвала некромантка. – Показывай, где мадам Блейвес.

В отличие от меня, Сирея, элькат и Папирус двигались очень уверенно. Я же старалась не терять свет драконьего огонька и не спускала с него взгляда. Мне казалось, сойди я хоть на шаг в темноту – и все… потерялась. А вокруг было жутко. Слышались мягкие шаги больших лап. Доносилось хрипящее дыхание. А когда где-то поблизости заскрежетал метадл под чьими-то острыми когтями, а следом хриплое рычание, я схватилась за локоть Сиреи. Та не сдержала издевки.

– Страшно, да? А я говорила, что не стоит сюда идти. Но разве наша заучка послушает. Быстро же из тебя геройский дух выветрился. Стоило услышать легкий рык… – замолчала и сама прижала мою руку к себе, потому как наших голов коснулись огромные крылья и явственно почувствовался могильный холод.

– Кто это? – в ужасе прошептала некромантка.

– Шамшур, – донесся голос Папирус, идущей впереди, в темноте. – Он почти не опасен. Главное, не шумите. Это тревожит его. Ночной житель. Не имея собственного тепла, всегда к нему тянется и высасывает, оставляя жертву совершенно холодной. Та, конечно, гибнет. Шамшуры – ночные хищники. Но нас он не тронет. Обычно они нападают только на одиноких путников. У них сложная логика. Эти необычные существа не оставляют свидетелей. Но даже пара человек – слишком много для их питания. Вполне хватает одного. А просто так шамшуры не убивают. Только ради питания. Кстати, именно из-за этого они очень долго не были изучены. Никто просто не знал о них. Свидетелей не было. А трупы были. Интересные, да?

Я поежилась.

– Надеюсь, он здесь один.

– Один, – подтвердила Папирус. – Шамшуры крайне редкие особи. Здесь он ради сохранения. Этим созданиям не нужна пара. Они отшельники. Раз в двести лет воспроизводят всего одно яйцо. В институте все ждут, когда же этот решится на продление рода. Но в неволе они не способны на воспроизводство. Поэтому здешнего шамшура не держат в клетке.

Я искренне удивилась.

– А разве бестиарий может заменить волю?

– Вы даже не представляете, насколько он обширно растянут магическими порталами! – в голосе Папирус появились восторженные нотки. – Если бы здесь был свет или вы могли бы видеть, как я, то оценили бы масштаб затраченной энергии. Это место – дикая природа. Я была здесь всего единожды, но даже дня мне не хватило, чтобы пройти весь подземный бестиарий. А потом меня поймали и вернули наверх. Поэтому я не знаю, насколько он громаден.

В этот момент на уровне моего виска почувствовалось горячее дыхание. Папирус мгновенно повернулась и тихо, но грозно произнесла:

– Акти рус!

Дыхание пропало. Мы с Сиреей встали, с испугом косясь туда, откуда только что на нас дышали.

– Не подходите близко к ограждениям, – строго сказала девушка. – Они не всегда могут спасти от находящихся за ними обитателей.

– Легко сказать, – поежилась некромантка. – Их не видно.

– А вы не отставайте от нас, – нахмурилась Папирус. – Идите быстрее. И не сворачивайте ни на шаг в сторону.

И мы пошли быстрее. Буквально чуть не наступая на пятки девушки.

Продвинулись мы недалеко. Папирус и Ми внезапно остановились. Настолько внезапно, что Сирея налетела на девушку.

– Кто там еще? – прошептала она раздраженно. – Очередное существо?

– Нет. Посвети, – отозвалась Папирус.

Некромантка отпустила меня и прошла немного вперед.

– Ашка! – произнесла она напряженно. Огонек в ее руках стал чуть ярче, освещая то, что находилось перед нами. – О-о-о, – протянула Сирея сочувственно.

Я подошла к ней и тоже не смогла сдержать тяжелого выдоха.

Перед нами была клетка. Самая обычная, с железными прутьями, за которыми угадывался силуэт мадам Блейвес.

На полу валялась солома. Бывшая смотрительница сидела на ней, опустив голову. Не было привычно связанных на макушке волос, они были растрепаны и ниспадали, прикрывая лицо и обнимающие колени руки. Только присмотревшись, я увидела, что силуэт женщины словно накрыт прозрачной сероватой вуалью.

– Леди Блейвес, – срывающимся от подступивших слез голосом позвала я.

Она не подняла голову.

– Тамплина не слышит вас, – вздохнув, сказала Папирус. – На ней заклинание дрема. Она никого не слышит.

– Блейвес! – с тоской прошептала я. – Как же так? Что они с вами сделали?

Я обвела взглядом всех находящихся рядом.

– Неужели мы ничем не можем ей помочь?

– Можем, – спокойно ответила Папирус. – Навряд ли кто-то ждал, что за тамплиной придут. На нее наложено простое заклинание. Чтобы не пыталась сбежать. Блейвес под воздействием, схожим на состояние человека под морфином. Но только магическим. Это легко снять. Обычно подобное применяют при перевозке существ, чтобы те не нервничали. Вот только… Вы в клетку войти не сможете. Здесь охранное заклинание стоит, оно сработает, едва сюда ступит чужая нога.

Мы все внимательно смотрели на девушку.

– На призраков, обитающих в бестиарии, заклинание не распространяется, – сказала она и уверенно открыла засов. Прошла к Блейвес, положила руку ей на голову. Что-то прошептала, подхватила кончик магической вуали и начала тянуть, словно за ниточку, распуская забвение, скручивая его на пальцы.

– Патирука рак рим роулик. Пир.

Нити осыпались пеплом на солому.

– Вот и все, – сказала Папирус.

– Мадам Блейвес! – позвала я.

Бывшая смотрительница медленно подняла голову. Блуждающий взгляд скользнул по клетке. Мадам медленно поднялась, повернула голову в мою сторону. Присмотрелась.

– Льярра, это вы?

– Я, мадам Блейвес.

Осторожно, словно каждый шаг давался с трудом и болью, смотрительница прошла к прутьям. Протянула мне руки.

– Это правда вы? Это не сон?

– Нет, мадам Блейвес, – дрожащим голосом ответила я. – Не сон. Это я, студентка Льярра Шео.

Я ухватила ее пальцы. Руки смотрительницы были ледяными, и я сжала ее ладони в надежде согреть.

– Мадам Блейвес, – проговорила я сокрушенно.

Она покачала головой.

– Не расстраивайтесь, Льярра. Я знала, что когда-то мне придется отвечать, – снова обвела взглядом клетку и тьму за ней. – Нижний бестиарий. Вам не следовало приходить сюда. Это очень опасно.

– Я не могла вас оставить. Вы были так добры ко мне.

– Ах, милая девочка. Как же я виновата перед тобой. Если бы я могла хоть что-то изменить, – она отвела взгляд.

– Значит, это правда? – прошептала я. – Про сопротивление и личей?

– Правда, – донеслось мне в ответ. Мадам вскинула голову и отпустила мои руки, вцепилась в прутья клетки, отчаянно быстро и очень тихо зашептала: – Но я не сказала ему. Ничего не сказала о вас. Он не знает, что вы другая.

Я едва сдержалась, чтобы не шарахнуться в темноту, увидев нездоровый блеск в глазах бывшей смотрительницы.

– Кому вы не сказали? О чем?

Мадам перевела взгляд на прислушивающуюся к нам Сирею. Покачала головой и отступила на шаг назад. Взгляд ее стал чистым и спокойным.

– Вы не она. Я это знаю. У нее бы не хватило сил противостоять. У вас хватит. Просто верьте в это.

– О чем она там бормочет, Льярра? – подошла к нам некромантка. – Кто не «она»? Почему это не ты? И что ты можешь того, чего не может неизвестная «она»?

Я не ответила, смотрела только на Блейвес.

– Что будет с вами дальше?

– Казнят! – ответила за тамплину Папирус. Очень грустно ответила.

– Разве можно казнить ту, что и так не жива? – удивилась я.

– Развоплощение и закрытие. Ее оставят без физического тела, а душу заключат в путы времени. Нет пути ни в иной мир, ни в этот. Забвение. Камеры нижнего слоя. Где только и слышно шепот несчастных душ, повторяющих свое имя, чтобы хотя бы его не забыть. В надежде, что когда-нибудь о тебе вспомнят, сжалятся и освободят. Это худшая казнь.

У меня мурашки пошли по коже.

– Нет. Она не заслужила этого!

– Измена стране и королю, – тяжело проговорила Сирея. – Ее вина доказана.

На моих глазах навернулись слезы.

– Не плачьте, Льярра, – ласково проговорила Блейвес. – Не стоит меня жалеть. Я всего лишь тамплина. Но знайте, там, в серости нижнего слоя, я буду шептать не только свое, но и ваше имя. Я никогда его не забуду.

Я зло стерла слезы с глаз.

– Нет, – сказала твердо. – Вы слышите, никаких нижних слоев и забвений.

Посмотрела на Папирус. Я ничего не сказала, девушка сама все поняла, мне даже показалось, что она ждала меня. Глаза ее полыхнули, на губах появилась улыбка.

Она прошла к Блейвес. Мягко положила руку ей на плечо.

– Пора идти.

Тамплина удивленно посмотрела на нее, потом на меня.

Папирус подхватила слабую тамплину под руку и повела из клетки.

– Ми? – пораженно произнес элькат. И быстро добавил: – Ми, ми, ми…

Сирея вцепилась в мое плечо.

– Льярра, ты с ума сошла? Хочешь, чтобы нас вместе с ней отправили в нижние слои, а то и куда похуже?

– А может быть хуже? – холодно отозвалась я, не смотря на некромантку. – Ты можешь уйти. Все поймут. Ты не обязывалась нам помогать.

– Нечистые! – взвыла она тихо. – Да что у тебя в голове? Ты ненормальная! Заучка! Дура!

Блейвес остановилась у выхода. Посмотрела на меня тяжелым взглядом.

– Леди Сирея права. Оставьте меня. Вы молодые и…

– Это мое решение, – твердо прервала я ее. – Папирус, ты поможешь нам выйти из бестиария?

Девушка кивнула. Без всяких сомнений. Пожалуй, она единственная, кто смело поддержал мое желание спасать тамплину.

Я перехватила ее на выходе.

Сирея горестно вздохнула, смотря на это. Ми покачал головой и прыгнул, догоняя направившуюся первой Папирус. Некромантка махнула на меня рукой и пошла следом за ними, шепнув огоньку в руке:

– Ашка, – тот стал едва видный.

Я, поддерживая слабую тамплину, направилась следом, стараясь не упускать тусклый холодный свет из вида.

Сирея шла, продолжая чуть слышно возмущаться.

– Снова подписалась. Ну и кто после этого дура? Я! Причем полная. Вот совсем мозги растеряла. Во что лезу? Я же королевской крови. Да меня казнят как предательницу рода! С ума сойти! Нечистые, вы куда меня тянете? Ладно, эта сумасшедшая. Но я вроде нормальной была, пока ее не встретила. Или это заразно? Точно. Подхватила дурости! С этим нужно что-то делать…

– Льярра, – донесся до меня тихий голос мадам Блейвес.

– Да.

Бывшая смотрительница крепче сжала мою руку.

Сирея еще что-то бормотала, но я уже ее не слушала, внимая тому, что начала очень тихо говорить Блейвес.

– Льярра, я виновата перед вами. И те девушки, которые пострадали, перед ними тоже. Но я не могла поступить по-другому. Я сопротивленка и принесла присягу лидеру. И сделала это еще до того, как стала тамплиной.

– Это вы запустили лича?

– В сопротивлении строгие правила. Из него нельзя выйти. Только в мир иной, и никак иначе. А если ты призрак, то на тебе тягчайшие оковы темных сил. Их не скинуть, не отказаться. Я не могла ослушаться приказа.

– Это имеет какое-то отношение к девушкам?

– Да. Одна из них, как и я, состояла в сопротивлении.

Мне стало не по себе.

– Кто? – одними губами спросила я. Но тамплина услышала.

– Эвелина. Она должна была следить за вами. С недавних пор лидер перестал вас ощущать и не мог знать, о чем вы думаете и что планируете. Был направлен приказ о том, чтобы Эвелина следила за вами. Но в институте в последнее время слишком много стражи, еще и искатель слишком близко к вам. Девушка испугалась и отказалась. На настойчивость совета сопротивления пригрозила рассказать обо всем, что знает, вам и декану. Наивно понадеявшись увидеть в вашем лице поддержку, а у Кхедса защиту. Я была осведомлена о приходе карателя. Лича направили стереть ей память о сопротивлении, а в качестве наказания лишить магии.

Я нахмурилась, пытаясь сопоставить истории.

– Но она рассказывала, что шла за Ирраем, просто я ее смущала.

Тамплина усмехнулась.

– Девушка ожидала вас. Она и правда желала личной встречи с вами. Не думаю, что Эвелина знала многое. Она ждала не Иррая, а когда вы останетесь одна. Но теперь Эвелина уже не вспомнит об этом. Она может рассказать лишь то, что запустил в ее сознание каратель.

Я вздохнула.

– А та девушка, которая на лестнице? В чем она провинилась?

Тамплина вяло пожала плечами.

– О ней я ничего не знаю. Могу лишь предположить, что лич направлялся обратно, собираясь уйти, и столкнулся с ней. Девушке просто не повезло. Она оказалась не в том месте не в то время.

– А первый лич? Тот, которого вы прогнали из моей комнаты.

– Мне пришлось это сделать. Я была рядом и по вашему виду поняла, что вы не узнаете Инто Верита. Что вы не та. Лич слишком близко подобрался к вашим мыслям. Именно тогда у меня появились сомнения. И не только у меня. С вами на контакт я пошла по приказу лидера. Он хотел узнать, вы все та же Льярра, его главная помощница, или в вас совершенно другая суть.

– Узнал? – напряженно спросила я.

– Нет. Я сказала ему, что вы Вейнора.

У меня руки похолодели.

– Вы и это знаете?

Она слабо улыбнулась.

– Как и то, что вы дважды не та.

– Вы можете мне сказать, кто лидер?

Блейвес уныло усмехнулась.

– Нет. И никто не сможет. На каждом члене сопротивления лежит печать. Мы не можем сказать, кто наш лидер и в ком он сейчас.

Я даже споткнулась.

– В ком он сейчас? Это же… – я замолчала.

– Да. Запрещенный ритуал. Но лидер в силах его использовать.

– Значит, он в институте?

– Да. Все, что я могу сказать, он рядом с вами, Льярра.

Мне очень хотелось спросить, насколько рядом, но наш разговор был прерван. Сирея остановилась, повернулась, подождала, когда мы подойдем. Серьезно посмотрела на меня.

– Льярра, ты все еще уверена? – она покосилась на Блейвес.

Я кивнула.

Девушка вздохнула и отступила в сторону, пропуская нас.

Мы вышли из подземного бестиария.

Поднимались дольше, чем спускались, тамплина еле поднимала ноги. Сирее пришлось подхватить смотрительницу с другой стороны. И вместе мы ее практически дотянули до выхода.

У двери остановились. Папирус прислушалась.

– Тихо, – сказала облегченно. – Глотатели, хоть и выглядят глупыми, на самом деле очень умные создания.

Открыла дверь.

До нас тут же долетели крики.

– Да что за твари?! Второго в сеть…

– Может, ребят позвать?

– Чтобы нас обсмеяли? Двух глотателей загнать не можем… Ату… Ох, ты ж скотина! Куда несешься?! Бей его между рогов!

– Какие к нечистым рога! Он сеть порвал и дверь в клетку шумрахов снес. Теперь еще и этих загонять!

Папирус оглянулась на нас и жестом указала на ближайшие кусты.

Так тяжело нам еще не было. На карачках тамплина двигалась еще медленнее, чем на ногах. Дорога до выхода из бестиария показалась нам бесконечной. Уже и крики стражей смолкли. Видимо, глотателей все же загнали. Зато послышались слова заклинаний. По всему, восстанавливали дверь в клетку шумрахов. К этому моменту мы наконец достигли коридора. Пересекли его. Ми помог нам спуститься в окно. К этому времени на улице начал моросить холодный дождь.

Тамплина с упоением вдохнула воздух, протянула руки, ловя капли.

– Как же давно я не была за пределами здания. Я уже забыла, как пахнет осень вне моей комнаты. Льярра, помогите мне снять обувь.

Мы с Сиреей переглянулись.

Я опустилась на колени и сняла сапожки бывшей смотрительницы. Она сделала несколько слабых шагов по жухлой траве. Подняла лицо вверх.

– Как же хорошо! Я забыла, как это прекрасно! Я могла только мечтать еще хоть раз ощутить настоящую свободу.

Повернулась ко мне. Но посмотрела она мимо, и брови удивленно приподнялись.

Мы все проследили за ее взглядом. Я удивленно охнула.

Радостные за тамплину, мы забыли о Папирус.

Девушка стояла в паре шагов от нас и… вся светилась. Внутренним звездным светом.

– Папирус! – позвала я.

– Ми? – элькат ощерился.

– Что это значит? – удивленно спросила Сирея.

– Моя свобода! Настоящая свобода! – Произнесла Блейвес и протянула руки к Папирус. Девушка улыбнулась и пошла к ней, свет переметнулся к смотрительнице. Теперь и она вся светилась. А чем ближе подходила Папирус, тем отчетливее мы видели, как на руках и шее Блейвес проступают крупные черные звенья цепи. Проступают, рассыпаются и опадают на землю, сожженные светом девушки-призрака.

– Мне не нравится это! – воскликнула я и кинулась наперерез. Меня остановил элькат. Ухватил за плечи и прижал к себе.

– Ми, – сказал четко. – Ми, ми, ми.

– Что?

Сирея посмотрела на меня.

– Это ее свобода, Льярра. Настоящая свобода для них обеих.

– Я не понимаю! – с надрывом прошептала я.

Папирус остановилась и, повернувшись, посмотрела на меня.

– Я поняла, для чего находилась здесь все это время. Я должна была спасти заблудшую душу, искренне покаявшуюся и не видящую света. Я в силах снять с призрака любые цепи. Я так долго училась помогать существам и теперь поняла, для чего все это было. Блейвес – моя заключительная диссертация в этом мире, которая снимет последний камень моей души. Я отведу ее к свету. И это будет мое искупление.

– Что? – я попыталась вырваться.

Передо мной встала Сирея.

– Льярра, отпусти их. Там они будут свободны. Сама подумай. Чего ты желаешь им? Папирус еще невесть сколько лет будет ходить по бестиарию, неспокойная и не упокоенная. Блейвес будут искать. И я тебе гарантирую, найдут. Обе они здесь как в заключении. Отпусти их.

Она взяла меня за руку.

Я все еще не верила, что прощаюсь с мадам.

– Но как же так?

– Льярра, – мягко сказала Блейвес и направилась ко мне. Походка ее стала увереннее и тверже. Она даже не шла, а плыла. Достигнув меня, нежно погладила по волосам. – Это лучшая свобода для меня. Даже в иных мирах я до последнего буду помнить о том, что вы для меня сделали.

– Блейвес! – позвала Папирус. – Нужно торопиться. Сюда идет стража.

Смотрительница заговорила очень быстро.

– Льярра, вам нужно попасть в замок АдГойтера. Найти и забрать себе Шайгор. Он вас спасет. Вам нужно только притронуться к нему, и он уже не попадет в другие руки. Даже если его у вас заберут. Только притроньтесь…

– Я знаю, что он может помочь, но как узнать его? А если за тайной дверью будет не только он.

– Алькентирус… – перебила она меня торопливо. – Вам поможет его хозяин.

– Что?

– Алькентирус не умер, потому что я сказал ему, что АдГойтер жив.

– Жив?

– Да. Он попросил, чтобы я смотрела за его цветком, но не выдавала. Отнесите Алькентирус на факультет…

– Стража! – воскликнула Сирея.

И в одно мгновение покрылась темным облаком.

Папирус кинулась к Блейвес.

Некромантка, мгновенно обратившись в дракона, схватила меня в лапы и взмыла в темное небо, куда уже несся элькат. Последнее, что я успела увидеть, это яркий свет, озаривший площадку перед открытым окном института, и в нем светящуюся тропу, ведущую в свет, по которой уходили Папирус и Блейвес.

И крики стражей.

– Магия первого уровня! Высший уход! Вызывай подкрепление.

– Что за шум? Я ощутил воздействие высшего уровня! – это был голос Кхедса.

– Нужно отследить портал! – крикнул кто-то ему.

– Какой к нечистым портал?! – рявкнул искатель, скинул капюшон и, склонив голову, скорбно добавил: – Это выход в посмертие. Того, кто здесь был, уже не вернуть. Да упокоятся их души в лучших мирах.

Последнее донеслось, когда Сирея, словно тень, скользила во тьме по крыше института, унося меня подальше от бестиария.