Квест "Охота на маньяка"

Глава 16. Царь горы

Однажды я слетел с катушек, но к счастью всё закончилось благополучно. Меня насильно открыли для восприятия квантовых потоков, и я заменил старые коды на новые. Заменил и спустя время почувствовал себя супергероем. Я подчинил свои страхи, заглянул так глубоко, насколько мог. Поверив в себя, стал оказывать адаптивные услуги клиентам, разрушать их блоки и скопление негативных программ, не давать токсичной энергии застаиваться и оседать в подсознании.

Я стал слишком самонадеян.

Моя самоуверенность привела на территорию матёрого хищника. В глубине души я жаждал померяться с ним силой, доказать, что я круче, что Я царь горы. Но возомнивший о себе слишком много, я не учел одного. Маньяк был в своей стихии, а я в чужой. Он разрушал, я восстанавливал, хотя наши методы со стороны могли казаться похожими.

Маньяк всегда был на шаг впереди. Он словно читал меня как раскрытую книгу, в то время как я пялился на пустые страницы.

Счёт стал не в мою пользу уже на второй день квеста, когда я, как дурень, с завязанными глазами, полез на трубу, чтобы ухватить за ногу манекен. Сейчас у меня не было ни единого козыря в рукаве, но точно так же, как я тупо лез на трубу, сейчас шёл к маньяку. Я бы пополз, если бы не смог идти.

Влад повёл меня назад на периметр. Значит, у маньяка всё-таки есть логово на территории. Если бы я был маньяком, то постарался быть ближе к игрокам, чтобы питаться их эмоциями: страхом, беспомощностью, стыдом, гневом, — чистой амброзией для садиста. Сколько раз я ставил себя на место маньяка. Сколько раз пытался предугадать его действия. И ни разу не просчитал его. Моё видение не сопрягалась с его.

Очкарик не пытался дать дёру, шёл рядом как бычок на заклание. Я не держал пацана, просто иногда сурово покашливал, поглядывая на него. Этого оказалось достаточно, чтобы Влад вёл себя как божий одуван. Ещё при первой встрече я напугал его. В мои нынешние угрозы он поверил безоговорочно, хотя я трактовал свои наезды всего лишь, как обучение хорошим манерам.

— Веди, где нет камер.

— Хорошо.

Очкарик свернул на дорожку между двух цехов. Здесь я ходил. Потом мы оказались под путепроводом, залезли по металлическим ступеням вверх, и пошли по узким переходам над землёй, иногда подлезая под трубами. Влад, действительно, отлично ориентировался в трущобах завода. Вряд ли сюда бы сунулся кто-нибудь из участников, слишком запутанны были лестницы, переходящие с одной отметки на другую.

Мы достигли уровня примерно десятого этажа и нырнули в мрачный цех без окон. По узкому трапу вышли в закрытый покатый переход между зданиями. Работники завода не спускались каждый раз вниз, чтобы попасть из одного места в другое. Переход закончился на круглой площадке, через огромные щели которой можно было рассмотреть весь завод. Я подтолкнул Влада.

— Шевелись.

Друг за другом мы спустились по витой лестнице, проложенной по стене здания. Перед закрытой дверью, Влад остановился.

— Нужен чип.

Я вытащил связку из кармана.

— Покажи какой, я открою.

Он указал на таблетку. Двери открывались магнитным замком.

— Для всех дверей подходит?

— Почти.

Влад выглянул наружу, махнул мне рукой. Перед нами был небольшой асфальтированный пятачок, к которому подступали берёзы и осины, освоившие бесхозную территорию. Пробежав в тени разросшихся деревьев, мы оказались рядом с трёхэтажным домом, около которого я кружил злопамятной ночью. Мне надо было быть настойчивее и смелее в своих поисках. Возможно, я сейчас бы не стоял с протянутой рукой, а гарцевал на лихом скакуне.

Всякая чушь лезла в голову. Ни скакуна, ни шашки. Я не знал, что буду делать. В мыслях крутились только две фразы. Где Даша? Без неё не уеду.

Этот бред я сейчас предъявлю маньяку?

Влад скользнул вдоль дома и привёл к неприметной двери. Не центральной, с крыльцом и ступенями в зелёном бархате мха, по которым никто не ходил, а боковой с небольшим приямком. Дверь оказалась совсем невысокой, как у бабушки в деревне, о притолоку которой я частенько стукался головой, когда заходил в сени. Жаль, что я не обошёл вокруг дома…три раза. Возможно, тогда бы всё было иначе. Сожаление мелькнуло и пропало. Прошлое не знает сослагательного наклонения.

Влад достал телефон, набрал номер, пара гудков и он сбросил вызов. Ни одного лишнего слова. Отличная дрессировка.

Чуть слышно пикнул невидимый замок. Влад открыл дверь.

Буквально наступая очкарику на пятки, я протиснулся в небольшой квадратный коридор. В пяти шагах от входа обшарпанная лестница вверх, сбоку небольшая дверь в подвал. Влад, стараясь не топать ногами, поднялся на второй этаж, я тоже старался не шуметь. Мы оказались перед мощной современной железной дверью. Влад негромко постучал.

Замок разблокировался с коротким звуком, я подтолкнул очкарика, и мы вошли. Сынок от страха, видимо, забыл как дышать, не то, что говорить. Я был выше Влада на голову, специально встал ровно позади него, прикрылся как щитом. На всякий случай.

В просторной светлой комнате между двумя окнами в кожаном широком кресле широко расставив ноги сидел…мужик с переправы.

Маньяк собственной персоной.

Рядом с креслом стоял журнальный столик, на котором разместились пепельница, пачка сигарет Winston, зажигалка, пульт от тв, таблетка от сигнализации, мобильник и бутылка минералки. Сбоку во всю стену огромная плазма — око большого брата, на полу ковёр, напротив дверь в другую комнату. Мне хватило небольшой заминки, чтобы оценить обстановку.

— Ну, здравствуй, кусок торта! Или торта? — первое, что я услышал, когда мужик, видимо, нагляделся на меня. — Так и знал, что познакомимся ближе.

— Александр, — я выказал осведомлённость.

Мужик усмехнулся, в его глазах зажегся хищный огонёк. Заценил, как сказал бы Бабкин. Противника нельзя недооценивать. Маньяк не был дураком.

— Назар. Не скажу, что рад тебя видеть. Но раз пришёл…поговорим.

Издевательский тон, на шее увесистая золотая цепь, светлая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, синие джинсы, модные туфли, небрежная причёска — барин на отдыхе. Челядь стоит напротив, ждёт указаний. В комнате нет седалищ для прислуги.

— Влад, выйди! — рявкнул папаша, и сынок, отчётливо вздрогнув, обогнул меня и бесшумно выскользнул за дверь. Топот его шагов быстро стих, дверь внизу неслышно открылась и закрылась. Всё продумано до мелочей, как в лучших домах Лондона.

Я подождал, пока взгляд маньяка вернётся ко мне.

— Где Даша? — сам себе удивился. Действительно, я — тормоз.

— Назар, Назар, — вздохнул добрый барин, удивляясь моей недогадливости. — Уехала Даша. Взяла и фыр… укатила. Она такая. Не веришь? Семь лет мы были семьёй, а я даже смс не удостоился. Исчезла без следа. Только ключи на тумбочке оставила. Не ты первый, не ты последний.

Я ожидал, что он будет отпираться, юлить, врать, а увидел перед собой такого рубаху-парня, не желающего никому зла.

— Без неё не уеду.

Вторая заготовка бл…. — Кажется, я ещё тупее, чем думал.

— Надоело потрахивать пенсионерку, захотел взять на обучение молодую? Понимаю, но не сочувствую.

Упс! Мозги заработали. Вот и причина её побега. Александр узнал про Герду (нарыл таки сведения обо мне) и рассказал Дарье. Как на духу. У меня-то духу не хватило. Момент, кстати, он подгадал самый удачный. А если не сказал? Я верю в его благородство?

— С кем не бывает…

Когда разговор стал предметнее, меня стало немного отпускать.

— Со мной не бывает. Я Дарье не изменял. А ты на что рассчитываешь?

Минимум на её безопасность.

— Зря ты на неё глаз положил. Ты ей никто и звать тебя никак. Я вот всё для неё делал. Три раза в год на отдых, хоть Азия, хоть Европа, хоть морской круиз. Работой не нагружал, она могла неделями не появляться. Когда хотела, тогда офис посещала или на удалёнке… через пень колоду. Домработница два раза в неделю уборку делала, всегда полный холодильник, одежда любая, я ничего для неё не жалел. На права выучил, машину присматривал, а она… Я не удивлён, что с тобой также поступила. И рукой не помахала. Печаль…

Сладкий сироп, которым маньяк пытался склеить мне мозги, не действовал. Психологию насильников я знал. Их чувства срока давности не имели.

— Через сестру Дашу выцепил сюда?

Маньяк взял бутылку минералки, отпил пару глотков, звякнув о столешницу, поставил на место.

— Какой ты дотошный, Назар.

Надо потянуть время. Я сбросил с плеч рюкзак, поставил рядом.

— Ко мне обратилась женщина. После «Маньяка» у неё серьёзные психические проблемы.

— Не говори ерунды. Мы оказываем услуги согласно прайсу. Квест просто обнажил проблемы, от которых мадам прятала голову в песок. Маньяк — катализатор скрытых процессов.

Я смотрел холёное лицо Александра, в его стальные глаза, твёрдую линию подбородка, в шевелящиеся как гусеницы губы. У ада тоже должны быть свои адепты.

— Я скажу больше, наш квест — инструмент самопознания.

Не я один страдал комплексом Наполеона. Вот оно — моё искажённое зеркало. Кажется, я тоже прятал голову в песок, любуясь своим раздувшимся эго.

— Твоя подруга — директор магазина сильно желала узнать о способах самопознания. Умоляла поехать сюда, обещала сумасшедшую сумму за информацию.

Александр потянулся рукой к минералке. Давай, попей водички, подумай ещё, какие козыри есть в моём рукаве.

— Глупая баба. Нет, чтобы сразу ко мне обратиться. Я даю ей путёвки на «Маньяка». Она разыгрывает их как бонусы.

Я примерно представил, какие бонусы имел сам щедрый благотворитель, и что скажет Зое. Перевернёт всё с ног на голову и выставит её виноватой.

— Думаю, кто-то получивший халявную путёвку, не оценил твоих импровизаций. И пригрозил подруге.

— Не надо меня пугать. У нас всё законно. Мы оказываем услуги согласно договору, который вы подписали. Хочу заметить, за цену квеста вы нигде не получите таких эмоций. Ты ещё не понял, как тебе повезло. Выйдя отсюда, ты сдохнешь со скуки в своём дне сурка.

Александр вытащил из пачки сигарету, щёлкнул зажигалкой, закурил. На безымянном пальце правой руки красовалась золотая печатка с черным прямоугольным камнем.

— Работа, дом, дача, ипотека, дети, отпуск. И всё. Всё! Вы ослы, бегущие за морковкой перед носом. Наш квест — это подарок, вспышка, фейерверк среди унылых будней. Вы будете вспоминать «Маньяка» всю жизнь и радоваться, что он случился с вами. Знаешь, я собираюсь расширять свой бизнес, показать другой уровень крутых горок. Я вылечу от депрессии и скуки всех, кто приедет ко мне. Они будут радоваться каждому чахлому цветку, умиляться каждой блохастой собаке, когда выберутся отсюда! Я знаю, как это сделать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Заплатишь за лечение вылеченных?

Маньяк затянулся, выпустил струю дыма вверх, не спеша стряхнул пепел, любуясь процессом. Он наслаждался сигаретой, собой и своей нескучной жизнью, далёкой от понимания обывателей. Терпеть не могу сигаретной вони.

— Ты ещё не дорос до высших смыслов. Аудиенция закончилась.

До чего я сейчас дорос, так до заученной мантры.

— Ты не понял, Македонский? Без Даши не уйду.

Настроение самопровозглашённого императора резко изменилось. Воодушевление схлынуло, в глазах появился металлический блеск, губы изогнулись в злобной гримасе. Сигарета дымилась в его пальцах, пепел сыпался на ковёр. Маньяка взбесило знание про Македонского. Это означало — уровень доверия к мусорщику был был гораздо выше, чем он предполагал.

— Слышь, кусок торта. Зачем моих людей покалечил?

Он резко затушил сигарету.

— Самооборона.

— Не пиз…. Они не имеют права стрелять на поражение.

— Мне их права не зачитали.

До сих пор я стоял, а он сидел. Не очень хорошо для концентрации, но я сюда не чай пить пришёл.

— Давай до свидания. Даша покинула завод, вызвала такси и уехала.

Как уехала, так и привезли обратно. Абьюзеры не отпускают просто так. Они мстят. Жертвы жизненно необходимы агрессору. То, что Александр являлся организатором «Маньяка», абсолютно точно указывало на его источник энергии.

— Я уйду отсюда только с Дашей.

Действительно, меня заклинило, но иначе пока никак. Александр уставился на меня как на барана, который бьётся башкой в закрытые ворота. Он балансировал на грани ненависти и желания завершить эту вечеринку мирно. Маньяк поднял мобильник, сделал вызов.

— Утром первая участница уезжала на такси. Найди запись, выведи на экран. От начала до конца.

Последний козырь краплёными картами.

Александр взял в руки пульт, включил плазму. Конечно, он подготовил алиби. А вот позвонить Даше не предлагал, знал, что абонент недоступен. Пусть думает, что я купился, жду увидеть обожаемую женщину и сейчас свалю отсюда, а он, наконец, пойдёт в тот самый колодец, который я не нашёл.

Обломись!

Чёрный экран расчертили прямоугольники, изображения с разных камер. Различный угол обзора давал полноценную картину происходящего. Замелькали кадры с Дашей, я расфокусировал зрение. Изучать происходящее не было необходимости. Через единственный цепкий взгляд вначале показа, я почувствовал её.

Пришло то самое состояние, к которому я стремился с самого утра. Я надеялся, что мой взгляд на плазму, обманул маньяка. На самом деле я решал задачу, как добраться до Александра. Как посмотреть в него без его согласия и без физического контакта с ним. Как захватить, войти в его поле? Мне надо найти место, в котором мы были на одной волне.

Я никогда не делал селфи обнажённого тела, не прыгал с башни, не нырял с аквалангом, не участвовал в гонках на мотоцикле, не ел мухоморы, не делал интимной стрижки, но это не говорит о том, что я не могу это сделать. Я никогда не проникал в чужое сознание насильно, но момент икс настал.

Замедленные реакции схлынули. Болид разгоняется примерно за девять секунд до трёхсот километров, мозг разгоняется за доли секунд. Важен только настрой, концентрация. Я вышел на сверхвысокие обороты внутреннего процессора, мне нужна была информация.

Мы с маньяком встречаемся около переправы, я выхожу из машины, иду к нему. Он мне не нравится, я ему тоже. Рассогласованность. Он молча изучает меня, я его. Вопрос: «Ты на маньяка едешь?» Ответ: «Да». Он чуть смягчает тон, прощупывает: «Участник или из этих?» Я улавливаю насмешку, скрытый интерес, опасность. Отвечаю: «Из этих».

Здесь мы на разных полюсах, мне не добраться до него. Заезжаю на паром задом вслед за его авто. Выхожу из машины, он тоже выходит. Плачу паромщику, он тоже платит. Я встаю у края, смотрю на воду, оглядываюсь, вижу его. Он облокотился на перила, смотрит вниз. Паром неторопливо двигается к противоположному берегу. Мы оба застыли, расслаблены и спокойны. Под нами вода.

Зелёное на сером.

Есть! Я рывком перехожу в него, захватываю его, заполняю собой.

Получилось.

Закрыв глаза, падаю в темноту. Меня засасывает в черную воронку. Я бывал там много раз. Это как падать в жерло вулкана во сне. Волнительно, страшно и не больно. Кипящая лава не причинит вреда, в ней можно захлебнуться, утонуть, но если справишься с ужасом и не проснёшься, то сможешь квидеть гораздо больше, чем прячется за завесой сна.

Замедляюсь, рассматриваю картинку. Детство. Там обычно кроятся ответы на все вопросы. Я дерусь с пацанами, мне семь восемь лет бьюсь до крови. Не то! Акушерка подаёт меня матери. Первый раз припадаю к груди. Ощущение непередаваемого счастья. Дальше. Где я? В утробе, космос и спокойствие. Райское блаженство. Но это не то, что я ищу. Мне нужен сильный якорь — мучительные, глубинные эмоции бездны. То самое событие. Перед глазами полощутся серые рваные простыни. Так далеко я ещё не ходил. Переход через смерть. Не больно. Просто туман. Я где-то близко. Это словно дребезжание как перед землетрясением.

И вот, наконец…

Подступающий животный ужас. Паника. Момент, который искал.

Отчаяние хлещет взрывной волной, внутренности крутит узлом, в горле ледяной ком, но я сижу без движения напротив распахнутого окна. Там лето, видны зелёные ветви деревьев.

Голос за спиной. Я слышу чётко все слова. Говорит женщина.

— Правильно, что ты выгнал её. Это не твой ребёнок. Она обманщица. Ты верил ей. Но я-то видела. Он не похож на тебя. Ни одной твоей чёрточки. Я же помню тебя маленького. Сынок, что ты молчишь? Не вини себя за то, что сказал правду. Она не любит тебя. Все вокруг видят, один ты слепой. И ребёнок не твой. Господи, как я устала от твоей истерики. Скажи хоть что-нибудь!

Я вижу женщину в халате, она подходит к окну, закрывает окно, оборачивается, смотрит на меня. У неё серые пыльные волосы, рассыпанные по плечам. Под глазами круги, узкие губы, лицо в морщинах. Неприятная. Подходит ко мне. Опять говорит.

— Сынок! Ты найдёшь достойную девушку, она родит тебе сына или дочь. Всё будет хорошо.

Стоп. Чуть дальше, ещё несколько шагов. Двигаюсь словно в киселе, я ищу этот момент. Мне нужен пик эмоций, определяющее событие. Тёмная комната, я стою около кровати, гляжу на спящую женщину с пыльными волосами. К горлу подкатывается тошнота. В руках у меня подушка, я кладу её на лицо женщины и наваливаюсь сверху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот оно! Меня захлёстывает цунами, сбивает с ног, я сопротивляюсь. Там нет физических усилий, они призрачны. Я в самом центре Армагеддона, он бушует снаружи и внутри. Я сопротивляюсь, пытаясь найти точку опоры. Никто не может предсказать исход. Победит тот, чья воля сильней. Мою волю сковала его ненависть. Дикое отчаяние, лютая злоба, беспощадная месть сплелись клубком ядовитых змей. Мне не вырваться из пут. Где-то на периферии, на грани слышимости — шепот. Он глубоко внутри, в самой сердцевине меня, я тянусь, напрягаюсь, хочу разобрать. Кто это говорит? Что он говорит?

Словно сквозняк.

Безумный сказочник

Я забыл, кто это. Но мгновения, как единственного глотка воздуха хватает, чтобы сбросить пелену с глаз, увидеть дёргающие ноги женщины, одним мощным рывком вырвать с мясом крючок из тела, откинуть подушку от искажённого в смертельном ужасе лица матери, услышать её немой крик.

Адский груз падает с плеч. Где я?

Сознание возвратилось. Голова кружилась, тело тряслось как холодец, словно в нём не было костей. Ощущение полной опустошённости. На кресле распластался маньяк, в осоловелых глазах смятение, негодование, ярость. Видел ли он то, что видел я? По тому, как он пытался что-то сказать, ему тоже прилетело. Нельзя безболезненно ломиться в закрытые двери, потому что они закрыты не просто так. Я нарушил много чего, и получил сильнейший откат.

— Что ты сделал, гад? — хриплый голос выдал с потрохами его состояние.

Я смотрел в стальные глаза маньяка. Неужели ничего не изменилось?

— Отдай Дашу.

Александр медленно поднялся с кресла, шагнул ко мне.

— Не знаю, где она.

Сука, ну как такое может быть! Почему!

Нас обоих качало. Руки по ощущению ватные, но я сжал кулаки, врезал ему в челюсть. От удара он зашатался, но устоял, в ответ шибанул меня. Мы дрались, словно стояли в воде. Удары вязкие, без силы и резкости. Александр не понял, что с ним, но и не удивился. Из носа у него текла кровь, у меня тоже. Красивого боя, как в телевизоре не было и в помине, скорее фарс двух придурков.

До восемнадцати лет я посещал секцию бокса, потом просто поддерживал форму, но сейчас чувствовал себя грушей для битья. Один чёрт — напротив такой же псих.

— Сволочь, — выдохнул он сквозь зубы.

— Где Даша?

Я вдарил по печени, он в солнечное сплетение. Мы согнулись пополам почти одновременно. Комната расплылась перед глазами. Это ринг. Последний раунд. Мне прилетел удар в зубы. Сплюнул кровь.

— Где Даша?

Как в замедленной съёмке сделал финт. Противник повёлся и пропустил двойной. Два следующих друг за другом хука: правой в голову, следом левой в ухо. Запрещённый удар. Силы отправить в нокаут не хватило, маньяк хоть и упал на меня, но успел пробить в корпус. Мы оттолкнулись друг от друга.

— Вали отсюда, — прохрипел он. — Вали!