L'DORADO, роман о казино

ГЛАВА 17

К маю 2005-го я подошел, имея за плечами год работы в стабильной IT-компании, четырехлетние отношения, уже давно перешедшие из фазы романтических рандеву в совместное проживание с общим санузлом, и полностью доделанную дипломную работу. Мне казалось, что этого более, чем достаточно, чтобы безболезненно для себя и окружающих поменять свой статус с нищего похуистичного студента на подающего надежды молодого специалиста. Все было за то, чтобы я в скором времени стал винтиком огромной машины корпорации, частью большого отлаженного механизма. Но не сложилось. Жизнь распорядилась иначе. Серьезная с виду компания начала чахнуть, карьерный рост накрылся, просто потому что дальше было некуда. Отношения стали портиться из-за каждого пустяка. По бытовухе. Чувства остыли, а снова разжигать огонь было впадлу. Долго мы так, естественно, не протянули и разъехались. С дипломной работой, само собой, тоже сразу не заладилось…

Старшие курсы говорили, что поставят на предзащите, то поставят и на защите. С вероятностью девяносто девять процентов. Диплом я написал на четвертом курсе и целый год не парился по его поводу, особенно ближе к маю, когда большинство однокурсников, как угорелые начали носиться к научнику, в срочном порядке пытаясь хоть что-то написать. Перед предзащитой перечитал, освежил в памяти основные моменты и лег спать. Опасений за положительный результат у меня не возникало.

На следующее утро выпускники нашей кафедры набились в аудиторию, все было для нас в новинку. Преподаватели долго терлись на этаже, ждали завкафедрой, академика РАН, между прочим. Студенты заметно нервничали. Я тоже. До начала слушаний успел покурить раза четыре. Наконец, пришел завкафедрой, поздоровался с профессорами, перетер важные базары с особами, приближенными к императору и погнали.

Черт, как же нас тогда поимели. Адски просто. Ну, а началось все очень даже прилично. Первым к доске вышел ученик завкафедрой, здоровый такой верзила и невероятно умный. Чувак сорок минут рассказывал, какие теоремы он доказал, не вдаваясь в подробности этих самых доказательств. Просто перечислял формулировки, пытаясь хотя бы как-то на пальцах донести до преподавательского состава смысл проделанной работы. А смысл был простой – чувак развил какое-то свое направление в теории автоматов и успешно там продвинулся. Резюмируя сказанное, завкафедрой сказал, что парень написал по ходу работы семнадцать статей, некоторые из которых можно увидеть в докладах РАН. Желающих задавать дополнительные вопросы не нашлось, профессора зевали, лишь один молоденький препод дернулся, было, но его быстро причмырили.

Второй студент не так уж и сильно отличался от первого. Только у него было уже не семнадцать написанных статей, а четыре, но это, я считаю, тоже гуд. Вот у меня было только две статьи, да и те в сборниках статей сраной Ломоносовской конференции, а не в докладах РАН. На второго студента из преподов тоже никто залупиться не посмел. Ну, в общем, это было бы бесполезно.

Третьим защищался смешной чувак по кличке Сырник. Я хорошо к нему относился, но искренне считал ебанутым, как, впрочем, почти всех однокурсников. Честно говоря, думал, что у Сырника в работе полное говно. Мне почему-то казалось, что учился он херово. Каково же было мое удивление, когда Сырник, исписав доску, непонятной мне математической шнягой, повернулся к аудитории и с вызовом произнес – "…Что позволило улучшить предыдущее решение "Задачи о рюкзаке" на восемь процентов". Я, честно, до сих пор не знаю, что это за "Задача о рюкзаке", но потому как после этой фразы переполошились преподы, включая завкафедрой, сделал вывод, что это, наверное, очень важная в дискретной математике задача. Все как с цепи сорвались тогда, понеслись дополнительные вопросы, но научник этого студента, не последний чувак на кафедре, грудью бросился на защиту Сырника и вместо него ответил на всё.

На этом, как говорится, закончилась первая часть марлезонского балета, и началось то, что все студенты называют жесткой и беспощадной еблей. Попал и я под каток.

Схема ответа была такая – студент пишет на доске основные положения своей работы, начинает отвечать, преподаватели выслушивает его, примерно, секунд двадцать и следует абсолютно не относящийся к работе вопрос по теме кафедры. Обычно завкафедрой тихим голосом, от которого меня до сих пор бросает в дрожь, говорил – "Достаточно. Скажите лучше нам, что такое конечный автомат". А дальше преподы, как цепные псы, добивали беднягу. некоторые правда валились сразу на определении автомата. Помню я, когда стоял у доски, постоянно повторял про себя, глядя на завкафедрой, – "Только не автомат, только не автомат". Мне повезло, меня вообще почти не трахали. Просто работа была не по основной теме кафедры, а вообще из другой оперы. Называлась – хеджирование опционов с помощью "индульгенций". Меня как-то скучающе выслушали, потом один толстый кент, потер переносицу и устало высказался:

– Какая-то, по-моему, лажа…

Возражать ему никто не стал, и вызвали следующего студента.

Дальше я не слушал, собрал вещи и ушел. В курилке уже набралась целая толпа ответивших. Мы единогласно сошлись на том, что надо было три года назад идти на любую другую кафедру и не испытывать такого унижения.

Предзащита длилась еще два часа, потом преподаватели ушли на кафедру и час совещались, потом огласили результаты. Первым трем отвечающим поставили пятерки. Еще двум чувакам четверки. Остальным параши. Уверенности в своих силах перед защитой через две недели, честно скажу, не прибавилось. Да еще завкафедрой порадовал.

– Исходя из таких неприемлемых результатов предзащиты, – сказал он, – мы решили сделать еще одну предзащиту через неделю. А вообще очень плохо. Вы пока самый слабый курс, который учился на нашей кафедре.

Зашибись, да? Мало того, что сегодня над нами адски поглумились, так теперь через неделю придется испытать такое же унижение. Свезло, так свезло.

Через два дня пошел к профессору с теорвера, под чьим руководством писал работу.

– Ну что там тебе поставили на предзащите? – Поинтересовался он.

– Двойку.

– Хм… Странно… На крепкую четыре точно тянет. Давай-ка, расскажи мне, как ты отвечал, – сказал он.

Я рассказал.

– Не на то ты упор делаешь, – сказал он, выслушав до конца, – рассказываешь уже кем-то доказанные вещи. Что ты такого сделал в работе, чего до тебя никто не делал?

– Ну, формулу для оценки цены опциона вывел.

– Вот про нее и рассказывай.

На следующей предзащите попросился отвечать в начале. Влом было ждать своей очереди и слушать всё это по второму разу. Вышел, доску исписывать не стал, просто написал две формулы. Начал отвечать.

– В финансовой математике цену опциона сейчас вычисляют вот так, – я ткнул пальцем в первую формулу, – это основано на классической гипотезе, что логарифмические приращения курсов акций есть случайная величина, которая имеет нормальное распределение. Недавно два американских ученых, Вовк и Шейфер, предложили новую теорию, которая основана на этом предположении, – я показал на вторую формулу. – Они сделали вывод, что в этом случае "справедливую" цену опциона можно рассчитать гораздо точнее, но проверить это не могли, – я сделал театральную паузу.

– Почему же они не могли? – Как-то само собой вырвалось у завкафедрой.

– Потому что они не догадались вот до этого, – я взял мел и написал несколько новых формул.

Несколько секунд все осмысливали написанное. Первым молчание нарушил, конечно, завкафедрой.

– То есть двое ученых развили сложную и объемную теорию и не смогли додуматься до такой простой вещи? – Уточнил он.

– Именно. Знаете, умным людям свойственно не замечать мелочей. Или не хотеть замечать. Подозреваю, что им могло быть тупо неинтересно думать над этим. Да, кстати, профессор с кафедры теорвера, с которым я работал, списывался с Вовком по этому поводу.

– И что он ответил?

– Сказал, что на его взгляд достаточно интересный результат, до которого они сами не догадались.

– Нда… – он задумался, – ну, здорово, я считаю. Ладно, можете садиться.

Я сел. Однокурсники похлопали меня по плечу и шепотом сказали, что серьезно выступил. Я дослушал ответ следующего и свалил в курилку.

На объявлении оценок сказали, что у меня пять. Еще три четверки. Остальные параши. Третьей предзащиты решено было не делать, нам с сарказмом пожелали успехов на защите и отпустили. В коридоре ко мне подошел завкафедрой и сказал, чтобы после защиты я написал статью по теме диплома в журнал кафедры.

Я обрадовался и сказал, – "Да, конечно".

Диплом я защитил на пять, а статью писать не стал. Лень было, да и смысла в этом я особо не видел.

А через две недели у нас был выпускной. Мероприятие, о котором я до сих пор вспоминаю с теплотой и нежностью. Черт, да это была одна из лучших вечеринок в моей жизни.

Организовывать праздник взялись двое бывших студентов, парень и девушка. Они уже имели двухлетний опыт организации, так что мы не волновались за наши капиталы. Тупо скинули им по два косаря, а они пообещали, что будет круто.

Начинался вечер тухло. Все парни, как имбецилы, надели комичные пиджаки, нелепые галстуки и уродские туфли. У девушек отчего-то вместо обычных причесок появились какие-то невообразимые темы. Мы собрались на набережной Воробьевы Горы, оттуда отплывал наш прогулочный катер, который арендовали на всю ночь. На корабле были бухло и еда. Короче, схема понятна – плавать, нажираться, блевать, опять нажираться. В общем, никакого эпатажа.

Гнилая вечеринка "botanik style" продолжалась три часа. Мы бороздили Москва-реку, впитывали алкоголь, как заведенные, бросали с верхней палубы в воду все, что под руку попадется. Попадались в основном бутылки. Хотели выбросить в жопу пьяного Сырника, но он в последний момент что-то пошел в отказ и намертво вцепился в борт.

На нижней палубе проходили адские танцы, ретро восьмидесятых, нирвана, рок'н'ролл. Ботаны жгли без разбегу, страшные мехматовские телки готовились к сексу. Короче, банально. Весело, но банально. Стандартный движ для выпускного.

Конкурс художественной тупки начался с того, что одному здоровому чуваку не хватило водки. Ну, то есть он такой подорвался выпить, а бухло в бутылке закончилось. Чел поискал алкоголь на столах, но там тоже все было пусто. Кто-то допивал остатки, но это не в счет. Короче, тема такая, что чувак первым просек мазу – бухло из аут. Это было печально.

– Где этот уебан? – Закричал здоровый чел, имея в виду организатора выпускного.

Нашли Славу, который занимался арендой катера, закупкой бухла и прочими делами вместе со своей помощницей, которая к тому моменту уже куда-то свинтила.

– В чем у вас проблемы? – Интеллигентно спросил Слава, не ожидая подвоха.

Вместо внятного изложения проблемы чувак смачно переебал Славе по лицу, а уже потом начал делиться своим недовольством.

– Где бухло? – Рычал он Славе в лицо, крепко держа того двумя руками за шею. Ноги у Славы едва касались пола.

Не знаю, как вам, а мне интересно наблюдать такие вот события. Поэтому я обрадовался, когда за Славу вписался его друг, способный дать отпор верзиле.

Завязалась потасовка, а это уже некий эпатаж. В драку с разных сторон включались новые и новые персонажи, как муравьи, спешащие к муравейнику. Силы сторон были, примерно, равны, а это значит, что файтинг обещал быть долгим и захватывающим. Я за справедливость. Не люблю, когда десять бьют ногами одного. Люблю, когда десять бьют десять.

Из рубки выскочил капитан корабля. У него в руках был рупор. Я вначале подумал, что чувак сейчас захочет воззвать к порядку, что ему типа не нравится, когда у него на катере дерутся пьяные студенты. Но нет. По ходу, на свое судно ему было насрать, из чего я сделал вывод, что это его не первый выпускной, и он привык. Загвоздка была в том, что Слава с помощницей оплатили капитану время только до часа ночи, а не до шести утра, как все думали. Поэтому капитан поднес рупор ко рту и произнес сакраментальное:

– Товарищи студенты, так как время нашего плавания подошло к концу, то прошу вас всех через десять минут покинуть катер и спокойно выходить на берег.

Ага, конечно.

Драка спонтанно прекратилась, когда эта новая инфа с помощью нервных импульсов дошла до мозговых рецепторов бойцов.

– В смысле выходить? – Сурово пробасил чувак, которому первому не хватило водки.

– Какое слово тебе непонятно? – Дерзко ответил капитан.

Надо сказать, что держался он молодцом. Поначалу.

– Мне непонятно, какого хуя я должен выходить, если я оплатил катер до утра? – Резонно заметил чувак.

Мехмат, хули. С логикой все в полном порядке.

– Мне дали деньги только до часа ночи. Остальное не мои проблемы.

Все замолчали, размышляя над ситуацией, но это длилось недолго. Кто-то крикнул:

– Ебашь тут все!

И понеслось.

Хорошо, что хотя бы посуда была пластмассовая… Летали бутылки, столы и стулья. Хотели кинуть динамик, но ему повезло, он был очень тяжелый. Опять же можно было бы кинуть Сырника, но об этом почему-то никто не подумал. Сам Сырник технично оторвал позолоченный колокол, висящей над дверью на нижнюю палубу, и очень этим гордился.

Капитан спрятался в своем отсеке вместе с помощником. Один раз он высунул голову, проорал в рупор – "Я вызвал ОМОН", и в его сторону тут же полетело несколько пустых бутылок. Больше он так не рисковал.

Корабль пришвартовался к набережной, мы сошли на берег. ОМОН, конечно, не приехал, зато приехали две милицейские машины. Стражи порядка начали разбираться, в чем дело, они отошли в сторону с капитаном, Славой и несколькими студентами и о чем-то тихо терли. В это время в толпе спонтанно вспыхивали драчки. Просто нервы у всех были взвинчены, а так как общего врага уже не было, то вымещать агрессию пришлось на тех, кто рядом. Я видел, как одному чуваку нарезали за то, что он не дал списать в прошлом семестре.

Менты воткнули в ситуацию, посовещались и вынесли мудрый вердикт:

– Разбирайтесь, блядь, сами!

И уехали.

Драки прекратились. Снова появился общий враг номер один – капитан, который, сука, технично сваливал, пока все тупили на берегу. Катер медленно отдалялся от берега.

– Уходит, падла! – Раздался чей-то боевой клич слева.

– Хватай канат и тяни обратно, – призывали справа.

Все ухватились за канат, которым катер привязывают к какой-то штуке на берегу, чтобы он не уплывал. Происходящее напомнило мне веселые старты – спортивные игры олигофренов из детства. Мы разом навалились и тянули корабль. Он, сопротивляясь, приближался.

Когда желаемое было достигнуто, оперативная группа бойцов рванула на борт. Смысл их вояжа резюмировал один чувак меткой фразой – "Мы пойдем и отпиздим всех, кто на корабле, и отберем у них водку".

Парней не было пятнадцать минут. Потом они вышли на берег и сказали:

– Водки нет. Капитан нормальный чувак. Надо оттолкнуть его от берега.

Бля!

Мы снова начали веселые старты – уперлись руками в катер и толкали. Медленно, но верно, корабль отплывал. Расстояние между ним и берегом увеличивалось. Сначала десять сантиметров, потом двадцать, потом метр, полтора, два…

Когда он удалился ровно настолько, что перепрыгнуть с катера на берег стало невозможно, на борт корабля начали выползать люди. Реально выползать. Это были студенты. Черт, это были наши парни, которых все забыли в сражении. Их бросили. Это были те, кто нажрался и уснул еще до того, как началась заварушка. Проснувшиеся ботаники, как зомби из рассвета мертвецов, стекались на борт со всего корабля и непонимающими стеклянными глазами смотрели на берег. Они нихера не втыкали в то, что происходит. парней надо было как-то выручать. Но как?

– На корабле заложники, – крикнули слева.

– Лови канат, тяни обратно, – раздалось справа.

БЛЯДЬ!

Хули, веселые старты начались снова. Куда же без них?

Неимоверными усилиями корабль притянули к берегу, убитые алкоголем зомби оказались на свободе. Мы не ведем переговоров с террористами.

Я думал, что на этом трэш закончился, так как, честно, никаких эмоций уже не было. Хотелось тупо убраться в слюни и пойти домой спать. Такие же желания руководили и остальными. Следующего поворота событий я никак не предвидел. Один парень из освобожденных заложников тихо произнес, указывая рукой на корабль:

– Я видел там водку.

Скорости, с которой оперативная бригада бойцов рванула на корабль, позавидовали бы многие легкоатлеты…

У такой истории должен быть хэппиэнд. И он был. Чуваки нашли два ящика водки. Те, кто еще не уехал домой, прихватили бухло и пошли на метро Университет, где на фонтанах, радостно убрались в хлам.

Выпускной получился феерический. Было всё – пьянка, танцы, драки, неприехавший ОМОН, приехавшая милиция, бунт на корабле, захват заложников и их последующее чудесное спасение, неожиданная находка водки.

А закончить эту главу я хочу напыщенной фразой, которой школьники заканчивают свои сочинения.

Свой выпускной я запомнил на всю жизнь!