L'DORADO, роман о казино

Глава 22

Не спеша, иду по Якиманке и пинаю банку из-под кока-колы. Середина рабочего дня, клерки отклеиваются от мониторов своих персональных компьютеров, отрываются от телефонов, бизнес-ланч – маленькая свобода. Просто иду вперед, слушаю плеер, курю. На улице весна, все радуется и оживает. Я вдыхаю теплый воздух, любуюсь высоким, синим небом, разглядываю свое отражение в лужах. Солнце. Оно, наконец, прорвалось через пятимесячную блокаду облаков. Люди идут навстречу мне и улыбаются. Просто улыбаются. Не специально, не потому что это кому-то нужно, не кривятся натужно, чтобы впарить покупателю дурацкий товар или угодить начальнику. Они по-настоящему улыбаются. Потому что им хорошо. Весной так всегда. И это прекрасно.

Я ничего не делаю уже два месяца, уволился с работы, а новую пока не нашел. Да и не искал еще, если честно. Мне нравится ничего не делать, врут те, кто говорит, что не работать – скучно. Наоборот, это так интересно. Я просыпаюсь в десять, надеваю кроссовки и выхожу на пробежку, бегаю около часа, потом принимаю душ, завтракаю, беру плеер и иду гулять. Хожу по Москве и слушаю музыку. Иногда захожу в кино, иногда вытаскиваю знакомых из офиса, и мы вместе пьем пиво. Иногда просто читаю в какой-нибудь кофейне. Недавно слетал на море, две недели провалялся на пляже без четких представлений о дальнейшей жизни. Просто лежал с закрытыми глазами и слушал прибой. Точно я понимал только одно – теперь всё будет по-другому. Как? Пока не придумал. Но не так, как раньше. Что делать я не знал, но это было не главное. Главное, что я совершенно точно знал, чего не делать. В остальном я решил – жизнь подскажет. Увольняясь, получил неплохую компенсацию, закончил все проекты, которые на мне висели, и сообщил работодателям, что на этом наши отношении прекращаются. Заработанных денег мне хватало месяца на четыре спокойной безработной жизни. И я спокойно и безработно жил, стараясь не думать о дальнейшей судьбе. Кажется, получалось хорошо.

Попытался изобразить с банкой финт Зидана, вышло не очень. Я ударил правой ногой так, что она пролетела под левой. Немного похоже на то, что делает Криштиано Роналду в Манчестере. Банка отлетела под ноги к проходящему мимо мужчине, он одним касанием остановил ее, а вторым отпасовал мне. Я показал ему поднятый большой палец.

В "Шоколаднице" тихо и уютно. Только немного непривычно оттого, что уличный гомон как-то резко исчез. Я присаживаюсь за столик, заказываю каппучино, достаю книжку. Герои Хемингуэя любят и воюют. В общем, по мелочам не размениваются, их эмоции планетарного масштаба. Официантка ставит передо мной чашку, аромат корицы и кофейных зерен заполняет пространство вокруг стола. Делаю небольшой глоток. Несильно хлопает входная дверь, звуки улицы гудением клаксонов и шарканьем колес на мгновение врываются в кафе, я автоматически поворачиваю голову. Вычурно яркий шарф небрежно повязан вокруг шеи. Она поправляет рукой непослушный ежик темных волос, окидывает рассеянным взглядом зал и садится у окна. Пью отчего-то ставший безвкусным кофе, ловлю себя на мысли, что уже почти минуту читаю одно и то же предложение, откладываю книжку.

Я думаю, что главное для девушки – быть красивой. Мужчина должен быть сильным, а девушка красивой. Самец и самка, законы природы. Остальные качества тоже, безусловно, важны, но это уже роли второго плана. Если девушка не красива, то оставшийся боекомплект не спасет. Ты будешь всего-навсего умной, благородной и веселой уродиной. Без главного теряется прелесть остального.

Она изучает меню, потом поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Смотрим друг на друга, неожиданно для самого себя я улыбаюсь, она улыбается в ответ. Ее улыбка живая и настоящая, ни капли наигранности или кокетства, от этого становится тепло. Мы смотрим друг на друга совсем недолго, ровно столько, сколько можно смотреть, если ты понравился ей, а она тебе. Отвернешься раньше – она тебе не интересна. Позже – ты на нее тупо пялишься. Я пью кофе, смотрю на улицу через огромное прозрачное стекло вместо стены и все время останавливаюсь взглядом на ней. Красивая девушка – это как произведение искусства, ты смотришь на нее, а мир вокруг преображается. А она очень красива.

Она допивает свой кофе, расплачивается и встает. И мы снова встречаемся взглядами, на этот раз обходится без улыбок. Это прощание. Так всегда в этих гляделках – парень и девушка понравились друг другу и украдкой посматривают, а потом либо ему, либо ей нужно выходить, например, из вагона метро, или из кафе, или откуда-то еще, неважно, и они последний раз встречаются грустными взглядами, говоря "Ну, вот и все. Ты очень милая, но мы с тобой из разных миров, прости". Она выходит на улицу, а до меня доходит, что если я сейчас к ней не подойду, то больше никогда ее не увижу. А я этого не хочу. Точно, я этого совершенно не хочу. Кидаю деньги за кофе на стол и выбегаю на улицу:

– Девушка, стойте!

Она поворачивается, внимательно смотрит на меня, а я на нее. Этот момент самый трудный, стоит его преодолеть и дальше все будет гораздо проще. Я стремительно соображаю, чего бы такое ей сказать, чтобы завязать знакомство, одновременно с этим рассматриваю ее и думаю о том, что она еще красивее, чем показалась мне в кафе. Она улыбается, совсем чуть-чуть, хочет помочь мне. У нее ямочки на щеках.

– Я иду на набережную. – Говорю я. – Не хотите составить мне компанию?

– А что там на набережной? – Спрашивает она.

– Ничего. Просто красиво.

И напряжение исчезает. Кажется, что я знаю ее всю жизнь, так мне легко и свободно. Мы идем куда-то в сторону Ударника, она рассказывает, что работает здесь рядом, что в офисе скучно, что начальница уехала в отпуск и можно ничего не делать. Мы болтаем обо всем на свете. О фильмах с Джонни Деппом, о футболе, об Испании…

Прошел почти час и она пошла обратно на работу, а я остался ждать. Устроился с книжкой на скамейке на Болотной площади. Герои Хемингуэя продолжали любить и воевать, глубина и сила их чувств потрясали. А мне было очень спокойно. И еще было радостно оттого, что я жду ее, и скоро мы снова увидимся.

Неторопливо накатывался вечер. Клерки выскакивали из душных офисов, ослабляли хватку галстука и, с портфелем в одной руке и бутылкой пива в другой, исчезали в подземке. Влюбленные парочки облепили набережную. Автомобили застыли в исполинской пробке на мосту, водители читали газеты.

Она позвонила и сказала, что выйдет через пятнадцать минут.

Я сказал, что встречу ее у входа.