Лаки Лючано: последний Великий Дон

Глава 12 Бешеный Пес Колл

После завершения «сицилийской вечерни» в Америке не осталось ни одного босса, способного соперничать с Лаки Лючано в могуществе и влиятельности. Он по праву гордился собой, но не стал от этого высокомерным и заносчивым. Напротив, Лаки никогда не навязывал свою волю главарям других банд, предпочитая брать хитростью. С его языка не сходило слово «справедливость». «Моя стратегия — это порядок», — любил повторять Лаки и неустанно вмешивался в чужие дела, маскируя свои приказы под видом советов или пожеланий. Гораздо менее искушенные в интригах, боссы принимали его хлопоты за чистую монету, а с течением времени уже сами стали советоваться с Чарли, прежде чем принять какое-либо важное решение. Единственное проявление снобизма, которое позволил себе Лаки, — это переезд из «Барбизон плаза» в «Уолдорф Асторию», всемирно известный нью-йоркский отель, в котором останавливались принцы, короли, герцоги и прочие лица с голубой кровью. Занимая самые роскошные апартаменты в лучшем отеле Америки, Лаки упивался собственным величием и всерьез считал, что находится на одном уровне со всеми этими надменными аристократами. Он очень уставал по ночам, так как любовная страсть Гай по силе и неистовству была вполне сравнима с работой действующего вулкана. Очутившись в этом пятизвездочном отеле среди представителей самого высшего общества, она преобразилась в русскую графиню Орлову. Исчезли чрезмерно откровенные платья с глубокими декольте, туфли на шпильках, искусственная завивка волос и вульгарная косметика кафешантанов. Ее лицо сияло от восторга всякий раз, когда она встречала в холле ту или иную знаменитость. Прикрываясь веером, она шептала Чарли: «Посмотри, милый, это графиня Ди Фрассо… А вон, видишь, элегантный мужчина с муаровой лентой через плечо? Это Георг, принц Мальтийский». Гай была счастлива так, будто никогда и не было никакой революции. Она непринужденно болтала с князьями и герцогами о погоде, искусстве, политике. Отблагодарить Чарли за все это Гай могла только одним способом, поэтому одна бурная ночь следовала за другой. Замечая его усталый вид, друзья весело скалили зубы: «Эй, Чарли, смотри, твоя девчонка заездит тебя до смерти. Бешеный Пес Колл даже глазом моргнуть не успеет, как плакали его тридцать пять тысяч». Шутки шутками, но Лаки целый месяц действительно не занимался делами. А между тем дела не терпели отлагательств — преступный мир ждал своего короля. И вот в январе 1932 года Чарли отправил своих persono di reducia[31] во все крупные города Америки с предложениями главарям банд, входящих в синдикат, собраться на новую большую сходку. Местом проведения сходки стал отель «Старлайт» в Чикаго, в котором ранее неоднократно уже имели место подобные «мероприятия».

В один из морозных февральских дней 1932 года автомобильную стоянку перед отелем «Старлайт» заполонили роскошные «Линкольны», «Мерседесы», «Крайслер-империалы» и «Кадиллаки». Около пяти часов вечера зажглись уличные фонари. Блики электрического света весело заиграли на блестящей лакировке автомобильных крыльев. Теперь стоянка стала похожа на выставочную площадку дорогого автосалона. Всякий, кто в тот день проходил мимо отеля, мог лично убедиться, что в «Старлайте» собрались истинные хозяева жизни. На фоне достигшей апогея Великой Депрессии эти «игрушки миллионеров» вызывали у простых граждан комплекс неполноценности.

Администрация отеля встретила бандитов очень любезно и предоставила для проведения конгресса ресторанный зал. В данном случае предупредительность владельцев «Старлайта» была совершенно понятна: проклятый кризис снизил поток клиентуры до критического уровня. На сутки передав отель в полное распоряжение гангстеров, администрация получила возможность подлатать многочисленные дыры в бюджете и кое-как протянуть еще полгода. Льстиво, заискивающе улыбаясь, директор лично проводил каждого главаря в выделенный тому номер. У дверей сразу встали плечистые молодцы — телохранители. Не откладывая на потом, боссы преступного мира направились в ресторанный зал.

Здесь собрался весь цвет бандитской Америки. Чарли Лаки Луканиа, Лепке Бачелтер, Мейер Лански, Джо Адонис, Фрэнк Костелло, Багси Сигел и Альберт Анастасиа входили в состав «делегации» из Нью-Йорка. Нью-Джерси традиционно представлял Абнер Лонджи Цвиллман. Из Кливленда прибыли Моу Далитц и быстро набирающий силу молодой сицилийский главарь Эл Поллизи. Целая плеяда новых боссов, пришедших к власти на обломках империи Аль Капоне, — Фрэнк Нитти, Пол Рикка по прозвищу Официант и двое братьев Фишетти — Чарли и Джо — представляли местную группировку. Сам Капоне в это время отдыхал в окружной федеральной тюрьме, ожидая результатов рассмотрения кассационной жалобы, которую подали его адвокаты на обвинительный приговор Большого жюри. Внешне никто из новых боссов не оспаривал его первенства в Чикаго, но в глубине души каждый считал, что время Капоне прошло и он уже никогда не вернется на трон единоличного хозяина «города ветров». Традиционный босс мафии Майами Санто Траффиканте тоже находился в этом зале, так как почитал своей обязанностью всегда быть в центре каждого важного события. Присутствовал Сэм Бернштейн из Детройта, главарь «пуленепробиваемой» команды «Пепл ганг» вместе со своим заместителем Лео Берковичем — без них не обходилась ни одна сходка. Всего в отеле «Старлайт» собралось около трех десятков больших и малых боссов.

Как и следовало ожидать, Чарли взял слово первым и повел речь о «новой стратегии»:

— Друзья, мы до конца использовали шанс, предоставленный «сухим законом». Мы стали одними из самых богатых людей в Америке. Сегодня Великая Депрессия дает нам еще один шанс — взять власть в стране в свои руки. Что для этого надо, спросите вы? Я скажу, что прежде всего необходима наша общая сплоченность, взаимное уважение друг к другу. Мы больше не можем допускать кровопролитных разборок на улицах, как это было раньше. Таким способом нельзя решать наши проблемы. Все вместе мы проделали слишком большую работу, устранили всех, кто мешал нам жить спокойно. Дело сделано! Теперь надо подумать о будущих президентских выборах, которые, как вы знаете, состоятся в следующем году. Республиканская партия сейчас по уши в дерьме. Мудрейший президент Гувер, у которого кишка тонка справиться с Великой Депрессией, воспринимается как символ зла. Любой придурок знает, что у республиканцев нет никаких шансов. Получается, следующим президентом станет демократ, а в демократической партии у нас очень много друзей. Наш общий друг Фрэнк Костелло более чем близко знаком с Джимми Хиннесом, председателем нью-йоркского клуба демократов. В стране сейчас спад, живых денег почти нет, в связи с чем у наших друзей-демократов возникает большая проблема с финансированием избирательной кампании. Как минимум на это необходимо двадцать миллионов долларов, то есть четвертая часть нынешнего государственного бюджета. Понятно, что парень, который выложит такую сумму, может заказывать музыку, какую захочет. Но это еще не все. Помимо долларов, у нас есть голоса, а это очень дорогостоящий товар. Во время выборов голоса значат больше, чем доллары. Именно от исхода голосования в Нью-Йорке зависит судьба кандидата. Нью-Йорк — это восемь миллионов голосов. Кто держит их в кармане, тот и победит. Итак, друзья, у нас есть деньги, у нас есть голоса. Что же нам остается? — Лаки обвел глазами всех гангстеров. — Остается только одно: выбрать кандидата, который устраивает нас, и протолкнуть его в Белый дом. Кто скажет, что мы не в состоянии провернуть это?

С минуту в зале стояла глубокая тишина. И вдруг кто-то зааплодировал. Сразу же аплодисменты подхватили десятки рук. Боссы вставали со своих мест и неистово хлопали, приветствуя, восславляя мудрость Чарли Луканиа. Овация нарастала.

— Чар-ли! Чар-ли! — хором скандировали гангстеры. Торжествующий Лаки с улыбкой принимал почести. Затем поднял руку:

— Успокойтесь, друзья, успокойтесь, я еще не все сказал.

Дождавшись тишины, он продолжил:

— Я не зря так много говорил о нашей сплоченности в самом начале. Именно сейчас необходимо доказать это на деле. Выборы — очень дорогостоящее мероприятие, в которое нужно вложить соответствующий капитал, иначе просто нет смысла затевать все это. Каждый из нас должен сделать взнос в предвыборный фонд наших друзей-демократов. Разумеется, вы вправе потребовать отчета за каждый цент, израсходованный из вашего капитала. По этому вопросу можно в любое время обратиться к финансовому директору нашего синдиката Мейеру Лански.

Услышав свое имя, тот встал и клятвенно произнес:

— Я отвечаю за каждый доллар и гарантирую полную сохранность вкладов. Всем вам известна моя репутация.

Не вынимая сигары изо рта (как это делал его бывший босс Капоне), Фрэнк Нитти спросил:

— Чарли, скажи, во сколько это все нам обойдется?

— Минимальный размер вклада — полмиллиона долларов, — Лаки улыбнулся, — сверху можете дать сколько угодно.

— Это очень большие деньги, — заметил рассудительный Бернштейн.

— Они себя окупят, Сэм. В первый же год. Ведь ты понимаешь, что править этой страной будет не президент, а те люди, которые за ним стоят.

Удовлетворенный ответом Лаки, главарь «Пепл ганг» согласно закивал.

— Теперь я хочу объявить еще одну крайне важную для всех нас новость, — провозгласил Чарли… — Мой добрый друг Альберт Смит, до недавнего времени занимавший высокий пост губернатора штата Нью-Йорк, сообщил мне, что в следующем году «сухой закон» будет непременно отменен. Поэтому, друзья, пока еще не поздно, вам надо осваивать новые виды_;бизнеса. У нашего общего друга Мейера Лански есть для вас интересное деловое предложение.

Лански поднялся с места.

— Еще в двадцать втором году покойный Арнольд Ротштейн, человек, у которого я многому научился, предсказывал отмену «сухого закона». Все эти годы я много думал об этом. Главная проблема, с которой нам предстоит столкнуться в следующем году, как уже говорил Чарли, освоение новых сфер бизнеса. Не только сохранить наши капиталы, но и вложить их в дело не менее прибыльное, чем бутлегинг, — вот в чем вопрос. Каждый из вас знает, что казино являются отличным объектом для вложения капитала. Одно такое заведение способно принести два-три миллиона долларов в год. Но я хочу предложить дело на десятки, а в перспективе — на сотни миллионов долларов. В игорном бизнесе, как и в политике, пришло время новой стратеги. Пора создавать империю развлечений — не одно, не два, а целый город казино, причем таких, в которых нет ограничений, чтобы каждый болван с улицы мог зайти и проиграть свой последний доллар. Пускать туда ниггеров и пуэрториканцев, черных, белых, желтых — всяких. В конце концов, деньги не пахнут. Пенни белых сделаны из того же металла, что и пенни негров. Так мы охватим не только тоненькую прослойку богачей, но и весь средний класс, да и вообще каждого, у кого в кармане завалялось хотя бы десять центов. К их услугам мы установили тысячи игровых автоматов. Вот теперь представьте, какие это деньги!

Нарисованная Лански картина вызвала сомнение у многих боссов. Люди глубоко практичные, они считали невозможным воплощение такого проекта в жизнь.

— Мейер, а как ты собираешься разобраться с налогами? — затронул самую больную тему Чарли Фишетти. В свете ареста Аль Капоне она одинаково волновала всех.

— Это сколько миллионов придется угрохать, чтобы подмазать легавых, — добавил Эл Поллизи. — Азартные игры запрещены законом.

— Я не потерплю присутствия ниггеров в моем заведении, — непримиримо высказался Санто Траффиканте, который, как житель южного штата, был сильно заражен расизмом. Но все эти возражения не смутили Мейера Лански:

— Налоги и закон — это не проблема. Есть местечко, где азартные игры официально разрешены, а налогообложение осуществляется по льготной ставке. Я говорю о Неваде. Мои друзья недавно побывали в Лас-Вегасе и Рино. Это же золотое дно! Без всякого риска мы можем построить там самые настоящие игорные империи. Кроме того, еще есть Гавана. Этот город ежегодно посещают сотни тысяч туристов. Так почему бы нам не позаботиться об их развлечениях? Повалявшись на пляже днем, вечером они пойдут в наши казино, чтобы оставить там свои денежки. Будь я проклят, если это не так!

Но боссы не торопились. Великая Депрессия научила их осторожности. Возможно, где-то Лански был прав, но для начала им хотелось убедиться, что игра действительно стоит свеч. Они предложили финансовому директору синдиката построить в Лас-Вегасе один отель, и, если дело пойдет, ему предоставят необходимый капитал. Лански был неприятно удивлен таким недоверием. «Ну и черт с вами», — ворчал он. Когда делегация Нью-Йорка вернулась домой, Чарли позвонил Датч Шульц и предупредил: «Будь осторожен. Бешеный Пес Колл охотится за тобой. Ему все равно, что Маранцано пришили. Парень явно не дружит с головой, представляешь, говорит, что убить тебя — дело чести. Иначе, мол, он подмочит свою репутацию». Повесив трубку, Лаки обратился к Багси Сигелу:

— Бен, ты должен решить проблему с этим ничтожеством.

Винсент Колл иногда выполнял заказные убийства для Датча Шульца. Когда к нему в квартиру заявился Эйб Ландау, один из личных телохранителей Голландца, Колл подумал, что ему хотят поручить очередную мокруху. В предвкушении хорошего заказа Бешеный Пес спокойно сел в машину Эйба Ландау. Шульц уже ждал его в своем офисе на Артур-авеню.

— Вот что, Винс, — процедил он, — мы с тобой знаем друг друга давно. Ты всегда мне нравился, и я часто предпочитал подкинуть работу тебе, а не кому-нибудь из своих парней. Можно считать, что мы — приятели. Так?

Колл сверкнул белоснежными зубами:

— Можно считать, что так, Датч.

— Вот я и говорю тебе по-приятельски: оставь в покое Чарли Лаки Луканиа. Он — хороший парень. Он — башка. Он много сделал для всех нас, в том числе и для меня. Когда мне рассказали, что ты грозишься убить его, я просто не мог поверить.

— Послушай, Датч, — лицо Колла моментально стало злым, — ты зря не поверил. Я действительно говорил и еще раз скажу, что этот твой Чарли Луканиа вместе с жизнью потеряет свое дурацкое прозвище Счастливчик. Этого человека мне заказали, понимаешь? А Винсент Колл всегда доводит до конца дело, за которое берется.

Шульц попытался урезонить убийцу:

— Винс, а ты понимаешь, что Маранцано уже давно подох и, стало быть, освободил тебя от всяких обязательств? Да кто он вообще такой, этот Маранцано?! Старый козел, святоша хренов! Мне ребята рассказывали, как он собрал сходку, обвешался иконами и стал проповедовать не не хуже епископа, что можно делать, а что нельзя. Вот его-то как раз и надо было убрать. Лаки — правильный парень. Его уважают. Зачем убивать хорошего человека? Послушай меня, Винс, забудь обо всем.

— А как же моя репутация? — возразил Колл. — Если я не шлепну этого Лаки, то потеряю ее.

Датч Шульц отнюдь не отличался терпением. Тупоумие Колла вывело его из себя. Уже не сдерживаясь, он заорал:

— Черт возьми, Винс, что в твоей чертовой башке — мозги или труха?! Я сказал тебе раз, второй, третий, а ты, твою мать, допереть никак не можешь! Последний раз повторяю: если тронешь Лаки, то вместо своей вонючей репутации потеряешь голову. Я лично займусь твоей задницей! Ты меня знаешь. Проваливай!

Побледневший от оскорбления Колл потянулся было к своей кобуре, но более проворный Шульц уже выхватил оружие.

— Ну давай, Винс, — ласково произнес Голландец, — давай, попробуй достать свой чертов «кольт».

В комнату ворвались телохранители Шульца с ружьями 12-го калибра в руках.

— Опаздываете, мальчики, — высокомерно произнес Датч, — я уже разобрался с этим подонком. Уберите его отсюда.

Ружья нацелились Коллу в живот. Кусая губы, чтобы сдержать клокочущее в груди бешенство, убийца шагнул за порог.

— Мы еще встретимся, Датч, — бросил он напоследок.

Шульц презрительно усмехнулся.

— Приходи в любой день. Я жду тебя.

Сжимая руки в кулаки и яростно ругаясь, Бешеный Пес кубарем скатился с лестницы. Никто еще не решался так оскорблять его! Предупреждение Шульца Колл пропустил мимо ушей. Всем его звериным существом овладело одно-единственное желание — отомстить. Загоревшись некой идеей, убийца направился, на Беллмот-авеню, к Тони Барелли.

Барелли заправлял лотереей «числа» в восточном секторе Гарлема, В свое время Шульц, перехвативший этот бизнес у негров, для большего удобства разделил Гарлем на четыре сектора, каждым из которых распоряжался его доверенный человек. «Доверенный» — это сказано условно, так как Голландец не доверял никому, причем не без оснований. И Барелли, и Бо Уайнберг, и Бергер, и Джерри Мартен жульничали, не упускали случая прикарманить сотню-другую долларов. Через их руки за один игровой день проходили тысячи. Просто невозможно было удержаться от искушения. Они и не удерживались. Все бы ничего — но негры, работающие в лотерее на вторых ролях, следовали примеру своих белых хозяев. Мошенничество с выигрышными номерами принимало угрожающие размеры, игроки переходили к «диким» банкометам, а бизнес Датча страдал. Шульц периодически отстреливал всех «диких», но в условиях гарлемской нищеты на место одного убитого претендовали десять живых. Поэтому Голландец вынужден был провести воспитательную акцию: собрав своих банкиров, он устроил демонстративную казнь Джерри Мартена, наиболее проворовавшегося из всех. Последнее предупреждение было сделано Тони Барелли, каждый день которого проходил под страхом смерти. Винсент Колл знал об этом.

Бешеный Пес появился у Барелли в самый неподходящий момент: Тони только что улегся в постель со своей любовницей, которая работала в стриптизе в одном из ночных клубов на 42-й улице. Гибкая, черноволосая, с огромным бюстом, она имела определенный успех и выступала под прозвищем Чертова Девка. Барелли попеременно называл ее Пат или Чертовка. Как была, без одежды, в одних трусиках, она открыла дверь Винсенту Коллу. Впрочем, ее нагота не произвела на Бешеного Пса ни малейшего впечатления — он слыл женоненавистником. Схватив Колла за галстук, Чертова Девка втащила его в квартиру:

— Эй, Тони, по-моему, это к тебе.

— Что значит «по-моему»? — рыкнул Барелли. — Хочешь сказать, сюда приходит кто-то еще, кроме меня?

— Не цепляйся к словам. — Чертова Девка вернулась в спальню.

Колл, про которого сразу забыли, пошел за ней.

— Пат, я тебе последний раз говорю, — в голосе Барелли звучало откровенное раздражение, — если приду и застану тебя с другим мужиком, клянусь, всажу тебе между ног весь барабан.

— А если ты меня убьешь, кто будет тебя трахать так, как я? — промурлыкала она. Колл вошел в спальню и увидел Чертову Девку сидящей верхом на Барелли.

— Эй, Тони, почему бы тебе немного не остыть?! — рявкнул он.

Барелли подскочил как ошпаренный, пытаясь дрожащей рукой нащупать под подушкой револьвер. Чертова Девка расхохоталась.

— Господи боже мой, — с облегчением произнес Барелли, узнав Колла.

— Да расслабься, Тони, — бросил тот, — а ты думал, это Датч прислал за тобой своих ребят?

— То, что я думал, никого не касается, — огрызнулся Барелли. Он выглядел очень взвинченным. Колл заметил на тумбочке возле кровати золотую ложку, в которой обычно нагревают кокаин. Чертова Девка, которой все было нипочем, принялась массировать Тони промежность.

— У меня к тебе есть важный разговор, — сказал Колл.

Барелли произнес с видимым безразличием:

— Ну?

— Я только что был у Датча. Этот сукин сын назвал меня придурком. А я не мог его шлепнуть, потому что сзади стояли Ландау и Розенкранц с двенадцатым калибром.

— Давай покороче, Винс. У меня дела, — поторопил его Барелли.

— Я знаю, Датч хочет убить тебя. Так вот, Тони, а не лучше ли нам прикончить его? Потом поделим Гарлем и Бронкс по справедливости, хороший бизнес сделаем.

В одурманенном кокаином мозгу Барелли молнией мелькнула дьявольская догадка: это западня. Шульц специально прислал Колла, чтобы спровоцировать его. Кто знает, не Бешеный ли Пес метит на его место контролера в восточном секторе? Кокаин мгновенно нарисовал перед глазами Барелли страшную картину чудовищной казни Мартена. Шульц приказал своим палачам бросить его живым в ванну, наполненную серной кислотой. Как наяву, Барелли почувствовал тошнотворный запах разъедаемой плоти, услышал нечеловеческие вопли и шипение, жуткое шипение кислоты, пожирающей тело. А через три минуты от Джерри Мартена не осталось и следа. Уже не контролируя себя, Барелли закричал:

— Вон! Пошел вон! Убирайся отсюда! Против Датча я не пойду!

Винсент Колл, которого за этот день оскорбили второй раз, побелел от злости. Он был не совсем нормален, а оскорблять психов, как известно, очень опасно. Рука Колла скользнула в карман.

— Нет? — внезапно охрипшим голосом спросил он.

— Нет! Убирайся! — повторил Барелли.

Чертова Девка вдруг почувствовала неладное. Бешеные глаза Колла заставили ее содрогнуться.

— Тогда будь здоров, Тони. — Убийца выхватил из кармана «кольт» 38-го калибра и тремя выстрелами разнес Барелли голову. Ощутив на коже липкие брызги крови и мозга, Чертова Девка пронзительно завизжала. Винсент Колл перевел на нее дымящийся ствол.

— Умри, шлюха, — прошипел он сквозь зубы и нажал на спусковой крючок. Последние три пули заставили Чертову Девку замолчать навсегда. В ушах Колла стоял странный звон. Ноздри трепетали, улавливая терпкий запах свежей крови. Это ощущение почти сексуального экстаза посещало Бешеного Пса всякий раз после очередного убийства. Именно за это он так любил свою работу.

Случай с Барелли убедил Винсента Колла в том, что Шульца предательством не возьмешь. Он внушал слишком большой страх. К тому же Колл понятия не имел, что банда Голландца входит в синдикат, равно как ничего не слышал о самом синдикате. Он принял решение начать войну против Шульца. Однако при всем своем сумасшествии Бешеный Пес не рассчитывал драться в одиночку. Первый, с кем он решил поговорить, был его младший брат Питер, который никогда не отказывал старшему в помощи. Но Винсент и здесь промахнулся. Голова у Питера Колла работала получше. Он сразу понял безнадежность этой затеи.

— Винс, ты просто рехнулся! Связаться с Голландцем — значит попасть в кучу дерьма.

— Да что ты ноешь: Голландец, Голландец, — обозлился Бешеный Пес, — кто он такой? Неужели пули от него отскакивают?

— А ты попробуй подойти к нему на расстояние выстрела! Эйб Ландау и Лулу Розенкранц — лучшие стрелки во всем Бронксе. Еще неизвестно, успеешь ли ты вообще достать оружие.

— Пит! Что, черт возьми, с тобой случилось?! Мы еще ничего не сделали, а у тебя уже полные штаны.

Но Питера трудно было вывести из себя.

— Ты знаешь, Винс, что я не боюсь риска, — спокойно ответил он, — но зря подставлять голову под пули не стану. Думай об этом, что хочешь. Если ты решил воевать против Шульца — дело твое, но не втягивай меня во все эго. В моей жизни меня пока что все устраивает. А лежать на дне Гудзона в бетонной бочке мне еще рано. Да и тебе тоже.

Братья помолчали. Винсент сделал еще одну попытку:

— Пит, послушай, в этой дерьмовой жизни ты единственный человек, которому я могу доверять. Я прошу тебя помочь мне только один раз. Датч об этом не узнает.

— Что ты хочешь, Винс?

Бешеный Пес объяснил.

— С тобой, ты говоришь, пойдут десять человек, — рассердился Питер, — как же Датч не узнает?

— А вот так. Не узнает. Даю слово.

Договорившись с братом, Винсент Колл направился в трущобы Ист-Сайда. Побывав в двух-трех грязных забегаловках, он собрал с десяток подонков, ради долларов и наркотиков готовых абсолютно на все. Бешеный Пес обещал им и то, и другое. Эти наемники зачастую ничего не имели, кроме ножа или пистолета в кармане. Большая часть их жизни проходила в тюрьме, а свободу они считали не лучше неволи. Им было все равно, на какое дело идти. По-настоящему их интересовал только «белый бог» — героин. Винсент Колл не поскупился и взял для ребят пару граммов порошка.

Среди бела дня два автомобиля, набитых одуревшими от наркотиков гангстерами, подъехали к резиденции Датча Шульца на Артур-авеню. Винсент Колл собственноручно застрелил охранника, стоявшего возле входа. Чтобы произвести впечатление на своих, он сделал это очень картинно, как в гангстерском фильме. По ходу движения автомобиля открыл дверь, повис на подножке и двумя точными выстрелами уложил парня наповал. С крыши соседнего дома Питер Колл ударил длинной очередью по окнам второго этажа, где размещался офис Шульца. Тем временем нанятые Винсентом бандиты выскочили из машин и открыли огонь по окнам конторы, которая находилась этажом ниже. Бешеный Пес знал, что в этой конторе круглые сутки работают бухгалтеры Шульца, ведут учет денег, поступающих от гарлемской лотереи. Он пожалел, что не догадался захватить с собой динамитные шашки.

Сделав свое дело, Питер Колл бросил автомат и стал спускаться вниз.

— О’кей, отходим! — крикнул Винсент, как только «томпсон» младшего брата замолчал. Этим немедленно воспользовались люди Шульца. Высунувшись из окон, они стали стрелять. Налетчики прыгали в свои машины прямо под пулями. Одного достал метким выстрелом Эйб Ландау. Парень по имени Дефео получил пулю в ягодицу. Это было очень болезненное ранение. Дефео потерял много крови и всю дорогу стонал от боли. Подельники не хотели с ним возиться. Винсент Колл пристрелил его. Труп вывезли за город и бросили на какой-то свалке.

В резиденцию Шульца нагрянула полиция. Тот уже успел вызвать своего адвоката Джерри Гейслера, который предупредил полицейских, что этот дом — частная собственность его клиента и они не имеют права входить туда без ордера, подписанного прокурором.

— Но здесь только что была перестрелка, — заявил старший офицер. — По закону мы можем осмотреть место происшествия, каковым и является дом вашего клиента.

— Какая еще перестрелка? Не было тут никакой перестрелки! — обозлился Шульц.

Один из детективов подошел к стене, на которой отчетливо виднелись многочисленные пулевые отверстия.

— А это что, умник? — рявкнул он, ткнув Шульца носом в вещественные доказательства. Однако Голландец не смутился.

— Да мало ли. Дом-то старый. Откуда я знаю, что здесь было до меня?

Такая откровенная, наглая ложь возмутила полисмена до глубины души:

— Я тебя сейчас арестую, мерзавец!

Но тут приехал начальник участка капитан Бреннан, про которого Шульц говорил: «Этот тип за тысячу долларов самого себя трахнет в задницу». Начальник быстро навел порядок. Разогнал всех и коротко бросил Голландцу: «С тебя — три тысячи». Шульц заворчал, но деньги выложил. На этом следствие по факту бандитской разборки на Артур-авеню благополучно завершилось.

Винсент Колл заранее знал результат нападения на хорошо охраняемую резиденцию Датча Шульца. При этом ему было все равно, какие будут потери. Судьба наемников не трогала его, так как на следующий день он мог навербовать еще с десяток таких же. В «адской кухне» человеческая жизнь гроша ломаного не стоила. Контракт на убийство можно было заключить всего лишь за пятьдесят долларов. Для Винсента Колла было важно другое: показать этому зазнайке Шульцу, что есть парень, который запросто может свернуть ему башку. И ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. «Ну что, ребята, повеселились немного? — обратился Бешеный Пес к своим подонкам. — А теперь мы с вами будем зарабатывать деньги».

С тремя подручными Колл отправился в Бронкс. Когда он ворвался в квартиру Арчи Бишопа, бутлегера, занимавшегося поставками спиртного для забегаловок Шульца, хозяин попытался оказать сопротивление. Он успел выстрелить только раз. Один из бандитов, пришедших с Коллом, был ранен в плечо. Бешеный Пес мгновенно прострелил Бишопу обе ноги. Раненого затащили в ванну и пытали до тех пор, пока он не назвал маршрут движения конвоев Шульца. Вырвав нужную информацию, Винсент Колл упер Бишопу в лоб ствол револьвера и нажал на спусковой крючок.

На следующий день банда «бешеных», как вскоре стали называть шайку Колла, устроила засаду на федеральной дороге № 25.

Завидев дерево, сваленное поперек шоссе, охранники открыли огонь, но «бешеные» стреляли из укрытий — и в минуту все было кончено. Несмотря на то что водители грузовиков подняли руки, Колл приказал их убрать. Он даже не потрудился разбавить захваченное виски. Владельцы подпольных кабаков предупреждали: «Если придут люди Шульца и спросят, откуда это, молчать не будем». На что Бешеный Пес небрежно отвечал: «Передайте Датчу, что Винсент Колл поимел его». Когда эти слова дошли до ушей Шульца, тот пришел в ярость: «Этот шелудивый пес мне за все заплатит!» Тем временем «бешеные» вновь появились на его территории — на этот раз в Гарлеме — и обчистили двух банкиров. Налетчикам достался куш в сумме тридцать тысяч долларов. Они не только забрали деньги, но и застрелили обоих банкиров. Кроме того, в перестрелке погибли двое боевиков Шульца, охранявшие банк. В течение следующей недели «бешеные» устроили в Бронксе настоящую резню. Они нападали на торговцев наркотиками, владельцев подпольных забегаловок, игорные притоны. И всюду, завладев деньгами, беспощадно убивали. Уже не только Шульц, но и весь преступный мир Бронкса и Гарлема был возмущен кровожадностью Винсента Колла. О нем и его банде шла дурная слава.

После очередного налета Колла на «банк» в Гарлеме Шульц потерял терпение. Поразмыслив с минуту, он отдал приказ:

— Лулу, возьми трех человек, поедете со мной.

Черный «Крайслер» Голландца помчался в трущобы. Телохранители опасливо косились на босса, который буквально кипел от бешеной злобы. Шульц приказал остановить возле бильярдной Стэнли на 101-й улице. Коротко бросил: «Пошли».

Эта бильярдная была одним из тех низкопробных заведений, куда полицейские всегда заходят с оружием в руках. Здесь собирались самые гнусные отбросы трущоб: наркоманы, мелкое ворье, дешевые убийцы, отпетые головорезы, которых никто нигде не ждал. В помещении стоял едкий запах пота, табака и перегара. На стойке бубнил дешевый радиоприемник. Посредине были поставлены три зеленых бильярдных стола. Неряшливо одетые, плохо выбритые мужчины неопределенного возраста без особого азарта стучали по шарам, цедили дешевое виски или просто сидели, уставившись отсутствующим взглядом куда-то в стену. Женское общество было представлено несколькими потасканными проститутками, зрачки которых чудовищно расширил кокаин.

Зайдя в бильярдную, Шульц брезгливо поморщился. Ему давно не приходилось бывать в таких грязных местах. Завсегдатаи присмотрелись к вошедшим, сразу определили в них гангстеров высокого уровня — и поспешно отвели глаза. Шульцу не улыбалось искать человека в этом вонючем подвале. Он решительным шагом направился к бару и бросил на стойку десять долларов. Бармен очень редко видел здесь такие большие деньги. Наотрез отказавшись от виски, Голландец задал ему только один вопрос. Бармен кивнул и ткнул пальцем в сторону парня, одетого в давно не стиранную клетчатую рубашку. Он сидел рядом, за стойкой, понуро уставившись на дно пустого стакана.

— Это точно Питер Колл? — переспросил Голландец.

— Да, мистер. Это он, — подтвердил бармен.

Лицо Шульца исказила гримаса ненависти. Отшвырнув с дороги какого-то старого пьянчугу, он подошел к парню и крикнул:

— Эй, Питер!

Парень обернулся. Даже живой мертвец не вызвал бы у него такого ужаса, как живой Датч Шульц. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Питер Колл попятился назад.

— Я тоже рад тебя видеть, — процедил Шульц и ударил его по лицу рукояткой пистолета. — Тащите!

— Датч, Датч, не надо! Я тут ни при чем! — отчаянно завопил Питер. Широкоплечие здоровяки-телохранители схватили его и вынесли на улицу. Шульц повернулся к притихшим завсегдатаям:

— Все слышали, кто я такой?

Рядом с боссом стоял Лулу Розенкранц и помахивал огромным «кольтом» 45-го калибра.

— Вы меня здесь не видели, — тщательно отчеканивая каждое слово, сказал Шульц.

Питера Колла отвезли в Гарлем и выбросили из машины на одном из бесчисленных пустырей.

— Датч, не надо! — верещал он. — Это все Винсент! Я в этом не участвую. Клянусь, Датч!

Шульц с усмешкой наблюдал за ползающим на коленях Питером Коллом.

— Ну, что мы с ним будем делать, Лулу?

Розенкранц выплюнул спичку:

— Босс, мы потратили много бензина, чтобы привезти его сюда. Нам просто невыгодно тащить его обратно.

— Вот видишь, Питер, — Шульц прицелился, — твоя вонючая жизнь не стоит даже канистры бензина.

Первая пуля угодила Коллу в лоб. Он умер сразу, но Голландец продолжал стрелять. Опустошив барабан, Шульц взял «кольт» Розенкранца и стал стрелять дальше, пока тело Питера Колла не превратилось в рваные лохмотья кровавого мяса. В тот же день Винсент Колл получил записку, озаглавленную следующим образом: «Ордер на получение падали». Ниже был нарисован подробный план места, где лежал труп его брата. Опасаясь засады, Бешеный Пес отправил в Гарлем двух разведчиков. Они привезли то, что осталось от Питера. Датч Шульц всадил в него более тридцати пуль 38-го и 45-го калибра.

Через два дня «бешеные» попытались расправиться с Голландцем. На него напали возле входа в ресторан «Эмбасси Клаб». Однако Шульц оказался готов к нападению, так как постоянно ожидал его. Двенадцать натренированных телохранителей встретили «бешеных» шквальным огнем. Шульц укрылся за припаркованными автомобилями. Трое бандитов Колла были убиты. От раненых «бешеные» избавились сами. Больше для равного счета, чем по необходимости, Винсент Колл застрелил одного из телохранителей Голландца. Неудача с Шульцем не смутила его. Он решил «сорвать банк» и отдал приказ выследить самого главного из своих врагов — Лаки Лючано. Справедливости ради следует отметить, что король гангстеров и не думал уходить в подполье. Его образ жизни абсолютно не изменился, разве что вместо пяти Лаки теперь сопровождали пятнадцать телохранителей. Королевская охрана была сформирована из лучших стрелков «Бруклинского объединения», которых возглавлял Багси Сигел. Они всегда держали оружие наготове.

«Бешеные» устроили засаду возле отеля «Уолдорф Астория», где Лаки постоянно проживал, а значит, чаще всего выходил на улицу. Они прибыли на двух автомобилях, в каждом из которых находилась ударная группа — первая и вторая. В состав первой входили молодые наемники. Их задачей было отвлечь на себя внимание охраны, чтобы вторая группа, которую вел лично Винсент Колл, смогла нанести удар наверняка. Само по себе место для нападения было выбрано неудачно — Бешеный Пес сообразил это потом. Он просчитался в главном: вокруг отеля «Уолдорф» останавливались только дорогие либо очень дорогие автомобили. Два потрепанных «Форда» выпуска 1923 года, в которых Колл разместил своих парней, слишком бросались в глаза. Багси Сигел сразу заметил чужаков.

Как только Лаки Лючано стал спускаться по мраморной лестнице к ожидавшему его «Линкольну», Винсент Колл подал знак.

Но стоило черному «Форду» приблизиться на расстояние прицельного выстрела, как «королевская охрана» открыла плотный встречный огонь. Бруклинские гангстеры действительно умели стрелять. Водитель «Форда» и сидевший рядом киллер мгновенно получили порцию свинца. Неуправляемый автомобиль с тяжелым грохотом врезался в припаркованный на стоянке серебристо-серый «Мерседес». Столь быстрая расправа произвела на Винсента Колла удручающее впечатление. Стало ясно, что телохранители Лаки оказались готовы к драке и это нападение не могло застать их врасплох. Чуть поколебавшись, Бешеный Пес приказал водителю: «Сматываемся». Неудачи не остановили, а, напротив, еще более ожесточили его.

«Бешеные» нанесли удар по клубу «Хости-Тости», который принадлежал Джеку Даймонду. Подъехали на двух автомобилях, возле клуба снизили скорость до пяти миль в час и проползли вдоль витрины, ведя шквальный огонь из винтовок и автоматов. Винсент Колл, понятное дело, был неподражаем. С сигаретой в зубах он висел на подножке автомобиля и стрелял из «кольта» 45-го калибра. Напоследок вынул из кармана динамитную шашку, поджег шнур от сигареты и точным броском отправил внутрь помещения. Мощный взрыв вызвал целый ураган битого стекла. К счастью, посетителей в клубе было немного, никто не погиб, однако ранения получили около двадцати человек, вследствие чего посещаемость «Хости-Тости» резко сократилась. Это была новая тактика Винсента Колла: если не можешь убить своих врагов — убивай их друзей.

Через два дня «бешеные» появились в одном из нелегальных питейных заведений на Фронт-стрит, которое принадлежало Оуни Маддену. Стреляя в потолок, уложили любителей выпить на пол, обчистили кассу, после чего Винсент Колл лично застрелил контролера заведения Рика Хэммонда. Это тоже была часть новой тактики, потому что Хэммонд считался другом. Оуни Маддена. В тот же день Оуни Мадден отдал своим людям приказ «найти и прикончить бешеную собаку».

Затем последовал налет на букмекерскую контору Джека Даймонда. В ходе перестрелки погибли двое «бешеных». Нападение было отбито.

Спустя три дня «бешеные» устроили засаду на федеральной дороге № 27 в лесах Нью-Джерси. Конвой со спиртным для заведений Оуни Маддена в тот день так и не прибыл в Нью-Йорк. По своему обыкновению, Винсент Колл приказал пристрелить всех, даже водителей.

Неожиданно бандиты Колла похитили Биг Френча Леманжа, близкого друга Оуни Маддена. Француз по национальности, Леманж занимался оптовыми поставками шампанского «Моэ Шандон» и прочих аристократических напитков. Его хорошо знал не только Мадден, но и кое-кто из членов Высшего Совета синдиката. Что примечательно, Леманж, единственный из всех бутлегеров, никогда не был замешан ни в одном убийстве.

Для начала как следует избив француза кастетом, Винсент Колл позвонил в офис Оуни Маддена и потребовал тридцать тысяч долларов за, как он выразился, «большой кусок французского дерьма», иначе «через двадцать четыре часа он будет кормить лягушек в болотах Нью-Джерси».

— Ты!!! — завопил Оуни. — Ты, бешеная сволочь, если с моим другом что-нибудь случилось…

— Я расскажу тебе, что с ним случится, — перебил Колл. — Если завтра в полдень я не получу бабки, ты получишь по почте яйца своего кореша.

На другом конце провода Оуни Мадден извергал страшные проклятия. Винсент Колл с усмешкой бросил трубку. Взбешенный Оуни помчался в офис Шульца на Артур-авеню. Голландец встретил его довольно прохладно:

— Я понимаю тебя. Мои люди ищут Бешеного Пса по всем трущобам. Рано или поздно я до него доберусь и живьем сдеру с него паршивую шкуру.

— Да ни хрена ты не понимаешь! — вспылил Оуни. — Этот псих хочет убить моего друга. Мне наплевать на деньги, но где гарантия, что он действительно отпустит его?

Голландец поморщился:

— Не кричи так, у меня со слухом все в порядке. Сегодня вечером я объявлю на Бешеного Пса свободную охоту. Каждый парень, который не прочь подзаработать, сможет в ней участвовать. За собачью шкуру, продырявленную пулями, я согласен заплатить пятьдесят кусков.

— Черт возьми, Датч, о чем ты говоришь?! Мне нужно решить проблему с Бешеным Псом сегодня, сейчас!

— Это вообще не твое дело, — огрызнулся Шульц, — Бешеный Пес работал на меня, значит, и проблему с ним решать буду я. Я, а не ты!

В назначенное время Оуни Мадден выплатил похитителям условленную сумму. На этот раз сделка была честной — Винсент Колл не стал убивать Биг Френча Леманжа. Оуни, репутация которого серьезно пострадала, позвонил в отель «Уолдорф» своему старому другу Чарли Луканиа и потребовал вынести вопрос о Бешеном Псе на рассмотрение Высшего Совета синдиката. На сходку в «Уолдорф Астории» были приглашены Мейер Лански, Багси Сигел, Альберт Анастасиа, Джонни Торрио, Лепке Бачелтер, Оуни Мадден, Шульц, а также главари двух семейств мафии — Джо Бонанно и Томми Луччезе.

Лаки Лючано расположился в удобном кресле во главе стола. Он был одет по-домашнему: в шелковый халат, расшитый золотыми птицами. На коленях хозяина дремал маленький черный песик, любимец короля гангстеров, по имени Роби. В конце концов, бандиты ведь тоже люди и у них есть свои маленькие слабости.

В высшем обществе того времени такие моськи были в большой моде, и Лаки, причислявший себя к элите, старался не отставать.

Гай, одетая в прозрачный пеньюар, сквозь который отчетливо просматривались ее роскошные формы, поставила на стол поднос с коктейлями. Против воли все присутствующие внимательно наблюдали, как она наклонялась, демонстрируя пышную грудь.

— Малышка, у нас сейчас будет деловой разговор, — слегка извиняющимся тоном произнес Лаки.

— Да, милый, я ухожу. — Гай исчезла в спальне.

Поглаживая Роби, глава Высшего Совета небрежно спросил:

— Датч, что там происходит у тебя в Гарлеме? Взрывы, стрельба, кровь… как во времена покойного Джо Массерии.

— У меня все под контролем, Чарли, — заявил Шульц.

— А вот наш друг Оуни уверен в обратном, — мягко сказал Лаки.

— Каждый вправе иметь свое мнение, — отозвался Голландец. — Оуни думает так, я — эдак. Все это в порядке вещей.

— Нечего тут думать! Бешеный Пес со своими придурками творит что хочет. За две недели я потерял триста тысяч долларов. Четверо моих ребят убиты, — уже не сдерживаясь, Мадден перешел на крик, — так какого хрена ты нам затираешь, что все под контролем?!

Яростно сверкая глазами, Шульц вскочил с места:

— Прикуси свой чертов язык, понял? Кто ты такой, чтобы с меня спрашивать, а? Вчера я сказал тебе, что все улажу. Ты хочешь сказать, что я трепач?

Разбуженный громкими криками, Роби помотал головой и несколько раз сердито тявкнул.

— Не дают поспать бедной собачке. — Лаки нежно погладил своего питомца. — Датч, Оуни, зачем же так шуметь?

— Я хочу сказать, Чарли, — тяжело дыша произнес Шульц, — что Бешеный Пес работал на меня. Он убил моего друга Тома Валери. Его паршивая шкура принадлежит мне. Я с ним разберусь.

Луканиа предложил.

— Мы можем помочь тебе. Пусть Бешеным Псом займутся ребята Лепке. Это лучшие профессионалы в стране.

— Нет. Я вообще не понимаю, зачем вся эта канитель, разговоры разные. В Атлантик-Сити мы решили, что никто не имеет права лезть в чужие дела.

— Ошибаешься, приятель, — вмешался Джонни Торрио, — Бешеный Пес угрожает Чарли. А это уже наше общее дело.

— И не только мне, — поспешно сказал Лаки, — всем нам.

Но Шульц уперся:

— Я же сказал: нет. Я не желаю, чтобы кто-то вмешивался в мои дела. Даю слово, что разделаюсь с этим психом. Сам.

— Вот что, Датч, — рассудительно заметил Лаки, — у тебя есть десять дней, чтобы ликвидировать Колла. Если после шестого июля он будет еще жив, значит, ты не справился и тебе нужна помощь. Тогда Коллом займутся специалисты из «Бруклинского объединения». Пойми, эта история слишком затянулась. Нас скоро поднимут на смех. Какой-то паршивый убийца бросил вызов всему синдикату! Это позор. С ним пора заканчивать.

Взбешенный Датч Шульц вернулся в свою крепость на Артур-авеню. Вызвав Эйба Ландау и Лулу Розенкранца, он приказал им взять по десять ребят и травить Бешеного Пса днем и ночью, «Если вам попадется кто-то из его шайки — убивайте сразу. Наш чокнутый приятель любит быть жестким, вот и покажите ему, что такое настоящая жестокость», — наставляя Голландец — своих боевиков…

Люди Шульца нашли штаб-квартиру «бешеных» в Лоуэр-Ист-Сайде, забросали динамитными шашками и беспощадно убивали каждого, кто выпрыгивал из окон горящего здания. Бойня продолжалась около десяти минут. Однако среди погибших Винсента Колла найти не удалось. Он ушел.

Через два дня Бешеный Пес сколотил новую банду. Как и прежде, в ее состав вошли разного рода подонки. Но люди Шульца преследовали их по пятам. Перестрелки вспыхивали повсюду: в Ист-Сайде, в Бронксе, в Гарлеме. Винсент Колл одного за другим терял своих «бешеных». Нигде банда не могла найти надежного укрытия. Однако Колл ловко ускользал из ловушек. Все попытки убрать его заканчивались неудачей. В охоту за Бешеным Псом включились снайперы из «Корпорации убийств».

Они рыскали по улицам день и ночь, выслеживая «бешеных» и их главаря. Наемников Колла отстреливали очень быстро. Те не обладали ни опытом, ни осторожностью, ни должными навыками обращения с оружием. Но сам Бешеный Пес был недосягаем. Киллеры наткнулись на него по чистой случайности. 12 июля около двух часов дня Джо Рао, Грэйм и Барт Лэнк заметили «Паккард» Винсента Колла на 107-й Восточной улице.

— Это он! — взволнованно крикнул Рао. — Давай, Барт, рули за ним, скорее!

— Теперь эта сволочь от нас не уйдет, — угрюмо пробубнил Грэйм, оттягивая затвор своего «томпсона».

Колл, чутье которого за последние дни обострилось до предела, заметил «хвост» в зеркало заднего вида.

Темно-зеленый «Бьюик». Внутри как минимум четверо. Один против четверых. Бешеный Пес вновь услышал знакомый звон в ушах, призывающий к убийству. Заряженный автомат лежал у него на сиденье.

— Ну что, ребята, давайте поиграем, — промычал Колл и резко развернул свой «Паккард» навстречу преследователям. Теперь охотники стали дичью. Таранным ударом Бешеный Пес прижал «Бьюик» к тротуару, высунул автомат в окно и открыл огонь. Пули 45-го калибра гулко забарабанили по крыльям «Бьюика», прошивая его насквозь. Однако противники Колла не были новичками. Трое гангстеров успели выскочить из машины и брызнули в разные стороны. Бешеный Пес вошел в азарт. Выругавшись, он плотно вдавил в плечо приклад автомата. Вслед убегающим ударила длинная очередь. Колл водил стволом из стороны в сторону — стрелял веером. При таком способе ведения огня пули поражают большую площадь. Но гангстеры успели броситься на землю. Под смертельную струю свинца попали мальчуганы, игравшие в футбол пустой пивной банкой. Пятеро мальчиков получили тяжелые ранения. Улицу оглашали жалобные крики, стоны и плач. Бросив на сиденье дымящийся «томпсон», Винсент Колл поспешил смыться. Приехавшая «Скорая помощь» отвезла детей в больницу. Четверо остались живы, но пятый мальчик, раненный в живот, умер в ужасных мучениях.

Вечерние газеты вышли с подробным описанием этого изуверского преступления. Были напечатаны фотографии пострадавших мальчишек. Снимок десятилетнего Фрэнка Алдерсио поместили в траурную рамку. «Бешеная собака должна быть уничтожена!» — так называлось большинство передовиц. Теперь Колла искали не только гангстеры, но и полицейские. Затравленный, озлобленный, он считал, что его песенка спета, но можно сказать, что сатана бережет своих слуг. Прежде всех Бешеного Пса нашел Сэмюэл Лейбовиц, один из самых блестящих нью-йоркских адвокатов.

— Мистер Колл, любой другой сказал бы вам, что дело ваше безнадежно, но только не я. — Адвокат ободряюще похлопал убийцу по плечу, — скажу другое: я готов взяться за вашу защиту, более того, я гарантирую, что смогу выиграть процесс.

В тусклых глазах Колла засветилась надежда.

— Вы это серьезно… э-э-э… — он сверился с визитной карточкой, — мистер Лейбовиц?

— Ну, разумеется, мистер Колл, я не бросаю слов на ветер.

— А как же… с этими пацанами… мистер Лейбовиц? Поверьте, я не хотел их убивать. Прикончить тех троих сволочей — да. Они напали на меня и получили свое. По справедливости.

— Мой дорогой мистер Колл, ваш моральный облик интересует меня меньше всего. Я адвокат. Я зарабатываю на жизнь тем, что защищаю убийц, грабителей, насильников. Если хотите, я художник от юриспруденции. Моя профессия смешивать краски, делать черное белым или наоборот в зависимости от обстоятельств. Так что забудьте обо всем. И вообще, вас там не было. Вы меня понимаете? Это еще неизвестно, кто стрелял. Может, вы в это время сидели в баре.

— Что я должен делать, мистер Лейбовиц?

— Сдаться. Добровольно сдаться властям. Нет, нет, не волнуйтесь, — воскликнул адвокат, заметив на лице Колла выражение воинственного упрямства, — так вы снимете с себя подозрения! Ну, представьте, разве тот, кто действительно виноват, может по собственной воле сесть на электрический стул? Нет, не так ли?

Лейбовиц ободряюще подмигнул.

— Мои услуги обойдутся вам в восемьдесят тысяч долларов.

— Восемьдесят кусков?! — ахнул Колл. — Да у меня за всю жизнь столько не было.

— Мистер Колл, — сухо сказал адвокат, — сорок из этих восьмидесяти пойдут в карман судьи. Вы же понимаете, насколько все серьезно? Ваша жадность окажет вам плохую услугу.

Чтобы иметь возможность заплатить адвокату, Колл совершил два вооруженных ограбления и одно похищение, после чего сдался полиции в Восточном округе.

Идея Сэма Лейбовица была проста. Суть показаний всех свидетелей сводилась примерно к следующему: кто-то, сидевший за рулем черного «Паккарда», открыл огонь из автомата и попал в детей. Ни один очевидец не мог точно рассмотреть человека за рулем, потому что шла стрельба и все находились в укрытиях. Имя Винсента Колла фигурировало в оперативной информации, полученной полицейскими от своих осведомителей, каковая не может быть использована в качестве доказательств на суде. Прохаживаясь по залу, элегантный, одетый в смокинг с галстуком-бабочкой, адвокат с апломбом рассуждал:

— Итак, не имеется ни единого доказательства, способного подтвердить присутствие моего подзащитного на 107-й Восточной улице 12 июля в промежутке от четырнадцати ноль-ноль до четырнадцати пятнадцати. Напротив, ваша честь, имеются доказательства, прямо опровергающие данное утверждение. 12 июля в период с половины второго до пятнадцати ноль-ноль мой подзащитный находился в борделе на 101-й улице. {Среди присутствовавших в зале раздались отдельные смешки.) Мне стоило большого труда найти эту… гм, мисс, которая его принимала и уж тем более убедить ее выступить в суде. Но, дамы и господа, чего не сделаешь ради истины, которая, в чем я лично не сомневаюсь, будет установлена. И еще один факт, имеющий, в принципе, второстепенное значение: в собственности моего подзащитного действительно находится автомобиль «Паккард», но не черного, а темно-синего цвета. На всякий случай напоминаю, что в Нью-Йорке около тридцати тысяч «Паккардов». Прошу высокий суд учесть также тот факт, что мой подзащитный добровольно сдался властям с целью защиты своего имени от ложных обвинений. Да, мистер Колл ведет аморальный образ жизни, но пока что уголовная ответственность за это не предусмотрена.

Оправдание Винсента Колла произвело эффект грома среди ясного неба. Он сразу стал знаменитым. При выходе из зала суда журналисты обступили Бешеного Пса плотной толпой и стали спрашивать о его дальнейших планах. «Я намерен жениться», — отвечал женоненавистник Колл. И он сдержал свое обещание. Его супругой стала Лотти Крайсбергер, хористка, подвизавшаяся в дешевых мюзиклах на Бродвее. Худенькая, вертлявая брюнетка, единственным достоинством которой было глупое смазливое личико, конечно же, не могла испытывать никаких нежных чувств к чудовищу, на чьей совести было почти пятьдесят загубленных жизней. Лотти купилась на деньги и славу Винсента Колла и сразу предупредила его, что ей нужно очень много. Не желая ни в чем отказывать своей «милашке», Винсент Колл решил сделать очередную долларовую выжимку из Оуни Маддена. Позвонив ему, он пригрозил прикончить его жену, если не получит сто тысяч долларов отступного. Взбешенный Оуни отправился в отель «Уолдорф» и заявил Лаки Лючано: «Чарли, не успел этот псих выйти из тюрьмы, как все начинается сначала». Претензии были вполне справедливы. Колл угрожал не только жизни жены Оуни Маддена, но и репутации короля гангстеров, который торжественно объявил его покойником. С трудом сдерживаясь Лаки ответил: «Я немедленно займусь этим, Оуни». Чтобы не быть голословным, он позвонил Лепке Бачелтеру в присутствии Маддена.

В Бруклине Лепке вызвал к себе Эйба Рильза, Багси Голдштейна, Фрэнка Хэппи Мойона, Альберта Анастасиа, Красавчика Гарри Питсбурга и Чарли Уоркмана.

— Мне надоело слушать про этого Колла, — прорычал шеф «Корпорации убийств», — даю вам три дня. Вы его найдете и убьете. Если нет, значит, вы ни черта не стоите. И цена вам будет — сто монет.

Через полтора часа началась новая большая охота. Почти сотни профессиональных убийц принимали участие в этой грандиозной операции. Гангстеры сверху до низу обшаривали каждый квартал.

Колла нашел Багси Сигел, который, несмотря свой высокий статус в Организации, никогда не отказывал себе в удовольствии кого-нибудь пристрелить. Проезжая по 95-й улице в еврейском гетто, он вдруг заметил Колла, вошедшего в телефонную будку. Багси приказал шоферу развернуться и притормозить возле будки. Сомнений не оставалось: это был Бешеный Пес собственной гнусной персоной. Весело мурлыкая под нос любовную песенку, Багси лязгнул затвором «томпсона» и вышел из машины. Колл ничего не замечал, что-то там оживленно обсуждая. Первую очередь Багси дал поверху, чтобы Бешеный Пес наложил в штаны. Когда пули раскрошили стекло над головой, Колл испуганно присел. Ощутив за спиной дыхание смерти, он потерял контроль над собой. Как слепой, обезумевший от ужаса, убийца бился в стены, не находя выхода. Про свой пистолет он совсем забыл. Достаточно насладившись этим зрелищем, Багси Сигел выпустил длинную очередь почти в упор. В голову и грудь Бешеного Пса попало двадцать пуль. Скорчившись, он затих на осколках битого стекла. Посвистывая, Багси неторопливо подошел к будке и прижал ствол автомата к лицу Колла. Медленно, плавно, растягивая удовольствие, он нажал на спусковой крючок. «Томпсон» коротко гаркнул. Последние восемь патронов, еще оставшиеся в магазине, превратили голову Винсента Колла в бесформенное кровавое месиво. Довольный собой, Багси Сигел сел в машину. Кивнул в сторону мертвеца и весело сказал:

— Ну, кто сможет назвать этот кусок падали Бешеным Псом?

— Никто не сможет, — подтвердил водитель.

Где-то далеко, на 97-й улице, пронзительно завывали полицейские сирены.

— Ладно, валим отсюда, — скомандовал Багси.

Нет необходимости говорить, что убийца Винсента Колла так и не был найден. Впрочем, полицейские не особенно старались его найти. На этот раз гангстеры, общественность и полиция имели единое мнение: Бешеный Пес Колл получил по заслугам.