«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-02 (1994)

Новый век

Кэ Юньлу

_{(Продолжение. Начало см. 1993, № 4–6; 1994, № 1)}

В одном из столичных журналов проводится диспут по вопросам китайской традиционной культуры. Участвуют молодые ученые, писатели, политики. Приглашен и Оуян Хуэй. Его взгляды сегодня стали объектом острой критики некоторых выступавших. Вот и сейчас молодой литератор Сунь Цзюньли прямо и резко говорит о том, что популярность книг Оуян Хуэя объясняется тем, что он, прикрываясь исследованиями проблем цигун, пропагандирует Лао-цзы и буддизм. "Я не против цигун, — говорит выступающий, — хоть и не верю в него, в его чудеса. Ходил я на цигун-доклады и ничего не ощущал, кроме одного: религиозного фанатизма и невежества присутствовавших. Особые способности человека я не отрицаю, они есть. В других странах их изучают уже около двух столетий, причем изучают научно, серьезно. У нас же все это смешали с цигун в одну кучу и превратили в какой-то религиозный бум. К чему, например, может привести пропаганда «Дао дэ цзина»? К пассивности, к уходу от решения сложных социальных проблем.

Сунь Цзюньли посмотрел через длинный стол на Оуян Хуэя и сказал:

— Оуян Хуэй, вы ведь раньше критиковали китайскую традиционную культуру и вдруг стали превозносить Лао-цзы. Это напоминает мне многих мыслителей нашей эпохи, которые в молодости активно участвовали в социальных реформах, а к старости начинали копаться в древности, изучать буддизм, даосизм.

Оуян Хуэй, улыбнувшись, обвел взглядом молодые лица участников дискуссии и сказал:

— Сегодня я не намерен детально излагать свою теорию. Отвечу лишь на вопросы, прозвучавшие в выступлениях, касающиеся Лао-цзы и «Дао дэ цзина».

Известно, что «Дао дэ цзин» — это и социология, и политология, и наука о военном деле, и философия. Но это и космология, и цигун, и астрофизика. Если не ввдеть этого, невозможно по-настоящему понять Лао-цзы.

Я не хочу сейчас давать оценку тому влиянию, которое «Дао дэ цзин» оказывал на протяжении двух тысяч лет, и не буду вдаваться в то, каким изменениям и искажениям подверглось учение Лао-цзы за это время. Я лишь хочу сказать следующее. Во-первых, я намерен по-новому трактовать Лао-цзы, чтобы человечество смогло осознать его истинное значение, его мудрость. И тогда многие его идеи займут достойное место в современной науке, включая цигун, и станет очевидным их великое значение, а также то, что многие его мысли являются труднопостижимыми и для большинства современных людей.

Во-вторых, я считаю, что мудрость и мастерство пришли к Лао-цзы постепенно, благодаря постоянной работе над собой. А до этого он, конечно, был обычным человеком. Или же можно сказать, что он и оставался обычным человеком, то есть был одновременно и мудрецом, и простым смертным. Ясное понимание этого является необходимым условием серьезного исследования Лао-цзы.

Сунь Цзюньли, сидевший напротив Оуян Хуэя, вскочил и, возбужденно размахивая руками, сказал:

— Вы же совершенно не учитываете исторический фон, реалии! Прочитав ваши книги, люди начнут копаться в «Дао дэ цзине», «И цзине», буддийских сутрах, к чему это приведет? Нетрудно представить!

— Сейчас люди должны вновь обратиться к этому наследию, познать его заново. Я полагаю, что это необходимо для развития человечества, — ответил Оуян Хуэй.

— Возрождать религиозные суеверия?

— Первичное познание приводило к суевериям, вторичное — устранит их!

Оуян Хуэй, улыбаясь, оглядел всех:

— С вашего позволения немного отвлекусь от темы. Все вы, друзья, люди пишущие, любящие писать помногу, но часто вашему любимому занятию мешает усталость, разные физические недомогания, не так ли? Я мог бы, используя свой опыт исследования «Дао дэ цзина», познакомить вас с некоторыми приемами, которые могут многократно увеличить ваши силы, повысить творческие способности. Не возражаете?

Возражающих не было, напротив, все были заинтригованы. Оуян Хуэй обратился к Сунь Цзюньли, которого хорошо знал:

— Когда вы работаете за письменным столом, часто чувствуете, что устают глаза, верно? Нередко с желудком возникают проблемы, так? То, что я сейчас вам расскажу, очень просто, не требует каких-то специальных ежедневных тренировок; надо лишь перед тем, как сесть за стол писать, сделать одну — двухминутную несложную гимнастику, и все ваши проблемы исчезнут. Вам это интересно?

— Ну, расскажите, — без энтузиазма произнес Сунь Цзюньли. — Только покороче, если можно.

— Прием, как я уже сказал, прост и для понимания, и для овладения. Подчеркну еще раз: то, о чем я сейчас вам расскажу, есть результат изучения «Дао дэ цзина».

Тихая, звездная ночь, Оуян Хуэй и Тянь Минмин прогуливаются по улицам ночного города. Им кажется, что они одни в этом мире.

Оуян Хуэй смутно чувствует какую-то перемену то ли в космосе, то ли в себе.

— Тянь Минмин, у меня странное ощущение, как будто… Нет, не могу выразить.

Тянь Минмин молчит, она знает, что он сейчас «входит» в ощущение. Они медленно идут по ровной серой мостовой. Тишина. Остановились на мосту для развязки движения. Оуян Хуэй прикрыл глаза, погрузился в себя и вскоре ощутил, что время как будто нарушило свое ровное течение, прошлое и настоящее наложились друг на друга. Мост исчез, на его месте оказалась древняя городская стена. Вот и она пропала, осталась только желтая земля да речушка, и вдруг не стало ничего — ни неба, ни земли, лишь один первозданный хаос. Вновь вернулись твердь и небо, показался мост. Хотя по мосту и не проезжало ни одной машины, Оуян Хуэй ощущал плотный транспортный поток, вернее оставленную машинами информацию. Все обладает информацией, энергией, и нет ничего, что бы могло пресечь ее. И во всем скрыта своя закономерность, своя необходимость. Движение любого звена в космической цепи происходит на «фоне» связанной с ним энергии Вселенной.

Вхождение в особое состояние сознания дает возможность увидеть мир совсем другим. Видимое превращается в невидимое (ци?), невидимое же (информация) проявляется.

Оуян Хуэй сейчас «видел» информацию внешнего мира: не только мчащиеся машины и их энергию, но и толпы проходящих людей, деревья.

В этот момент в его сознании возникли строки из «Дао дэ цзина» о невыразимости дао, о постижении дао.

Истинное постижение дао не требует больших сроков, путь к нему чем дальше, тем проще; чем дальше, тем меньше желаний, мыслей, слов, теорий, больше тишины и покоя, вплоть до недеяния, до деяния через недеяние. Так приблизишься к Истине.

Оуян Хуэй открыл глаза, с улыбкой посмотрел на силуэты ночного города.

Я много говорил о «Дао дэ цзине», сейчас говорить о нем нет желания. Сейчас мне кажется, лучше всего слиться с этой ночной тишиной, просто слиться и все. Когда человек полностью погружается в пустоту, его сознание сливается с космосом, и тогда он может использовать космическую энергию и с ее помощью превращать свои «сны» в реальность. Однако особые способности, хотя похожи в чем-то на «сон», все же не то же самое, что «сон». Особые способности — это более высокая ступень мышления. Рассудок имеет особую связь с подсознанием и далее с мыслительным полем Вселенной.

В этот момент Тянь Минмин вдруг подняла голову.

— Я ощутила над нами присутствие чего-то.

— Все может быть, — спокойно заметил Оуян Хуэй. — Поняв весь канон Лао-цзы, все его главы и фразы, можно после этого текст забыть — помнить его больше не будет нужды. Кроме одной фразы: «Дао присутствует во всем». А это и космическое мировоззрение, и взгляд на общество, и самосознание в состоянии цигун. Но необходимым является не только рассудочное или эмоциональное принятие смысла этих слов, но и, что гораздо важнее, слияние с дао всей глубиной своего подсознания, всей своей природой, и тогда мир вокруг вас предстанет в новом свете.

Оуян Хуэй посмотрел на Тянь Минмин:

— Понимаешь, как бы я ни объяснял, что бы ни говорил, как бы меня ни слушали, понимание этой истины остается у людей рассудочным. Настоящее же слияние с дао в высшем состоянии цигун — совершенно другое дело!

Они снова пошли вперед. Безлюдная улица. Тишина.

— Людям кажется, что дао — это что-то очень мистическое, туманное. Да, мистическое, но и очень реальное. Если особые способности людей, которые, к примеру, могут видеть прошлое или будущее, развить до еще больших пределов, придать им космичность, то им нетрудно будет постичь дао.

В одной клетке тела содержится вся информация о человеке. Один же человек вмещает в себя всю Вселенную. Любая часть мира содержит информацию о мире в целом. Это нам еще предстоит более глубоко осознать.

Вдруг Тянь Минмин остановилась.

— Что это? — она показала рукой вверх.

На черном ночном небе виднелась светлая полоса, неясные контуры ее смутно напоминали огромную фигуру человека. Оуян Хуэй тоже видел «это», поэтому вряд ли фигура была лишь плодом воображения его спутницы. Тесно прижавшись друг к другу, они наблюдали таинственную картину. Было в ней что-то торжественное, величественное и в то же время очень естественное.

Вдруг Оуян Хуэй почувствовал, что он может соединиться с этим исполином. Стоило ему так подумать, как через мгновение, ощущая себя огромным, он уже смотрел на Пекин с ночного неба. Он уввдел мост и себя, стоящего рядом с Тянь Минмин.

Стоило ему только подумать о том, чтобы вернуться, как он оказался внизу, смотрящим на небесного исполина. Оуян Хуэй послал мысль, чтобы изображение исчезло. И оно исчезло.

Он раскрыл эту тайну.

Он долго молчал, глядя в темноту ночи.

— О чем задумался? — спросила Тянь Минмин.

Прошло некоторое время, и он произнес:

— Невежественное человечество!

Зал Академии цигун заполнен до отказа. С докладом «Шакьямуни[1] и цигун» выступает Оуян Хуэй. Еще есть несколько минут, и Оуян Хуэй, сидящий на сцене, с легкой улыбкой смотрит в зал. Сегодня здесь смешались самые разные чувства, мысли, настроения. Неодинаково и отношение к докладчику пришедших послушать его: одни уважают его и даже поклоняются ему, другие относятся неодобрительно, несогласны с его идеями, третьи выступают сторонними наблюдателями. Есть и такие, которые хотели бы померяться с ним мастерством, силой: ты, мол, с утра до вечера толкуешь о цигун, ну, так покажи нам, на что ты способен!

Все это Оуян Хуэй уже почувствовал, поэтому намерен прежде настроить аудиторию на благоприятную волну, а уж потом переходить к теме доклада. Он начинает говорить, очень спокойно, очень искренне.

— Друзья, я благодарен вам за то, что вы пришли сегодня послушать меня. Я всего лишь простой исследователь, все присутствующие в зале для меня учителя. Я говорю так не из ложной скромности, а потому, что действительно так думаю.

Произнося эти слова, он чувствовал, как они проникают в его душу, и он погружается в состояние абсолютной искренности.

— Вы знаете, что я не обладаю какими-то особыми способностями, особыми знаниями, я лишь хочу в спокойной, дружеской обстановке обменяться с вами мыслями, чтобы мы с вами, соединив наши знания, продвинулись вперед в понимании волнующих нас проблем. Сказав это, Оуян Хуэй почувствовал себя спокойным, открытым, раскованным. Одновременно он ощутил, что атмосфера в зале стала мягче, умиротворенней, светлее. Теперь можно переходить к докладу.

Сегодня я хотел бы поговорить о том, как я понимаю Шакьямуни и его учение — буддизм, но не с точки зрения философии, религии, истории, а с точки зрения цигун. Сейчас многие представители цигун, наверно, уже могут согласиться с таким мнением, что Шакьямуни стал буддой[2], когда вошел в высшее состояние цигун. Вот на этом я и хочу подробно остановиться. Начну с «первого поворота Колеса Закона».

Итак, что же последовало за тем, как Гаутама достиг озарения, сидя под деревом Бодхи? На этот вопрос нам отвечает его «первый поворот Колеса Закона», смысл которого в том, что после озарения Будда отправился в Бенарес — место первой проповеди, где пустил в ход Колесо Закона. Здесь им было явлено знание «четырех благородных истин» и «восьмеричного пути». Начну с «восьмиричного пути», который суть восемь ступеней:

1. «Правильное распознавание (видение)»

2. «Правильное мышление»

3. «Правильная речь»

4. «Правильные действия»

5. «Правильная жизнь»

6. «Правильный труд»

7. «Правильная бдительность и самодисциплина»

8. «Правильное сосредоточение».

Фактически, это не что иное, как последовательность восхождения в буддийском цигун высшего уровня.

«Правильное распознавание» — это основа всего, заключающаяся в правильном взгляде на мир, общество, страдание и пути избавления от него. Эта ступень чрезвычайно важна. Как много людей, практикующих годами цигун, но так ничего значительного и не достигающих именно из-за отсутствия «правильного распознавания»! Оно необходимо для успеха в любом деле. Вы можете медитировать хоть двадцать четыре часа в сутки, но все ваши усилия окажутся напрасными, если не будет «правильного распознавания». С обретением его изменится ваше физическое и психическое состояние. Будете правильно смотреть на мир — будете иметь твердую поступь, уверенность во взгляде, четкость в функционировании внутренних органов, спокойствие и ясность в душе.

Более того, правильное мировоззрение обеспечивает постоянное практикование цигун, то есть не надо будет специально заниматься цигун, вы будете все время «заниматься», не занимаясь.

«Правильное мышление» означает, что наше обычное мышление, наши повседневные мысли должны соответствовать истинному пути, наши мыслительные реакции на все события, дела, явления жизни должны быть «правильными», то есть быть в согласии с принципами Будды об освобождении, спокойствии, недеянии. Если ваше мышление, которое не прекращается ни на минуту, отягощено напряжением, страстями, если вы мыслите узко, догматично, то сколько бы вы ни тренинговали, сколько бы ни упражнялись, вы не достигните высокого уровня мастерства, высшего состояния сознания. Начинать следует с исправления своего мышления. Процесс исправления мышления и будет процессом тренировки, ибо постоянно и совершенно естественно регулирует психику и физиологию.

«Правильная речь». Смысл этого положения в том, что речь должна быть доброжелательной. Произносимые нами слова оказывают большое и непосредственное влияние на наше тело и психику, ведь слова, речь — это мысли, выведенные наружу, озвученные с помощью речевого аппарата. Известно, какое воздействие оказывают на человека слова-формулы, мантры во время занятий цигун, повседневная наша речь обладает аналогичным влиянием. И если мы, выполняя упражнение, будем произносить про себя красивые слова-внушения, а потом весь день будем изливать из себя раздражение, ругаться, злобствовать, произнося соответствующие слова, то какова цена таким занятиям?

Сказанное слово несет в себе энергию, которая сообщается как тому, кому оно адресовано, так и сказавшему его. Тот, кто хочет достичь высот в цигун, должен помнить об этом. Слова должны нести в себе тепло, спокойствие, милосердие, любовь.

Лишь осознавший это, способен по-настоящему постичь мудрость Будды, истину высших состояний цигун и высшего мастерства.

«Правильные действия». Каждое наше движение, действие должны соответствовать «правильному распознаванию», «правильному мышлению», «правильной речи».

Движения и действия человека можно уподобить языку. Они также выражают определенный смысл, несут информацию, оказывают саморегулирующее воздействие. Поэтому необходимо добиваться того, чтобы они были правильными. Добившись же, мы, как и в вышеуказанных положениях, окажемся в состоянии постоянного «тренинга» без тренинга.

«Правильные действия» предполагают соответствие всех четырех положений требованиям цигун высшего уровня. Это даст освобождение от кармических уз, просветление, высшую мудрость. Овладение этой ступенью означает в определенном смысле прекращение необходимости каких-то специальных занятий цигун.

«Правильная жизнь». Данный принцип означает именно правильную жизнь, честность, порядочность и представляет собой синтез предыдущих четырех положений. Конечно, немного таких, кто полностью соответствует требованиям этой ступени. Больше тех, кто все же стремится им соответствовать.

«Правильный труд». Означает неуклонное и неустанное продвижение вперед по пути самосовершенствования, повышение степени «правильности» в соблюдении всех положений «восьмеричного пути».

«Правильная бдительность и самодисциплина». Смысл этого положения в том, что необходимо постоянно помнить о «правильном распознавании», ни на минуту не упускать его из внимания, руководствоваться им во всякое время и во всяких обстоятельствах. Совершая это психическое действие, вы устраните из своей жизни все неблагоприятные воздействия, так как «правильно распознавая» возникающие препятствия, вы будете способны правильно к ним относиться.

Я знал одну женщину, которая занималась цигун много лет. И вот случилась такая история. Один не отличавшийся высокой моралью мастер цигун стал на расстоянии воздействовать на нее, управлять ею. Он постоянно врывался в ее сознание и вел нескончаемые диалоги, от которых она никуда не могла деться. Напряжение и страх росли. Вскоре ей поставили диагноз — шизофрения. Страданию ее не было предела. Выслушав эту бедную женщину, я сказал: «Вы должны помнить о «правильном распознавании», должны верить в себя, ничего не бояться, относиться ко всему спокойно, бодро, быть выше страхов и темных влияний. Когда вы проникнетесь таким убеждением, вы будете стоять твердо, как скала, и никто не сможет подчинить вас своей воле! Сейчас вы слышите голос?» — спросил я ее. «Нет, он исчез», — ответила она. «Помните, что я вам сказал, сохраняйте бдительность. Вы ничем не больны, ничем, и нечего вам бояться».

Этот пример говорит о силе принципа «правильной бдительности», который является важным элементом как в деле самосовершенствования, так и в случаях, когда необходимо оказать помощь другим, идущим по пути самосовершенствования.

«Правильное сосредоточение» — это последняя, восьмая ступень «пути», на которой идущий овладевает способностью достигать высших состояний сознания, «пробуждается», обретает высшую мудрость, преодолевающую время и пространство.

Шакьямуни и был человеком, взошедшим на эту ступень и ставшим буддой. Его «восьмеричный путь» не есть плод логических размышлений, обычной мыслительной деятельности. Путь этот явился ему после того, как он, погрузившись в особое состояние, «увидел» тайну Вселенной.

Явленное ему он выразил словами. Постигая сказанное им, мы не должны привязываться к словам, мы должны проникать за них, устремляясь в тот мир, где ему явилась истина.

Первая проповедь Будды сразу же покорила сердца его бывших товарищей — пятерых аскетов, ведь они слышали не только его слова, но и интонацию, мелодию его речи, которые действуют непосредственно на душу человека. В этом тоже секрет цигун.

Вот и все, что я хотел сказать вам о «восьмеричном пути», который был лишь частью того, что Будда поведал миру при «первом повороте Колеса Закона». А теперь давайте поговорим о «четырех благородных истинах».

Перевод А. Александрова

_{(Продолжение следует)}