«Дорогой Прекрасный Принц...»

Глава 21 ПРЕДАННОСТЬ

Джек стоял рядом с лимузином в тихом проулке, а Эрик сидел в машине и разговаривал по телефону с Брисом. К счастью, им ловко удалось избежать встречи с толпой. Судя по реакции людей в зале, а также по изображению, поступавшему с внешних видеокамер, они с Эриком сотворили чудо. Во всяком случае, на первом этапе. Джек полагал, что Валери сейчас отбивается от шквала телефонных звонков и в промежутках объясняется с владелицами журнала. Больше всего он хотел вернуться к ней и собирался сделать это, как только Эрик закончит беседовать с Брисом.

На их счастье, Эрику удалось связаться с Брисом еще до начала передачи, поэтому из всех своих гостей Брок Салливан заполучил только Шелби... которой, как выяснилось, нечего разоблачать. Джек догадывался, что его бывшая жена страшно раздосадована провалом своего дебюта на телевидении, однако его это мало беспокоило.

Мысль о ней сработала, как заклинание: дверь телестудии открылась, и появилась она. В действительности Джек дважды моргнул, дабы удостовериться, что ему не померещилось. Шелби вытащила сигарету, остановилась и тут заметила его. Если она и была удивлена, увидев бывшего мужа, то не подала виду.

Ее темные волосы были зачесаны назад и забраны в хвост, яркий макияж нанесен неумело. При росте пять футов одиннадцать дюймов Шелби была худой, и ее облегающее платье висело на ней свободно, как на вешалке. Она была почти бесстыдно красива. Ей не нужно было прикладывать усилий, чтобы произвести впечатление: попав в людное помещение, она немедленно притягивала взгляды.

– Привет, Джек, – сказала Шелби с приятным акцентом. Джек и забыл, какой красивый у нее голос, поскольку во время их последней встречи она визжала как резаная.

– Привет, – ответил молодой человек и удивленно отметил, что, увидев ее, не испытал ни плохих, ни хороших чувств. – Как прошла передача?

– Ладно-ладно. Ты ведь на меня не сердишься? – Шелби надула губки и послала ему улыбку из серии «бедная красивая девушка», но Джек не купился на ее уловку. Впрочем, к своей чести, Шелби повела себя довольно зрело, быстро отбросив притворство. – Надеюсь, ты не воспринял это как личное оскорбление. Ты знаешь, я не стала бы говорить ничего плохого про тебя.

Джек рассмеялся:

– Тогда зачем ты здесь? Если тебе нужны были деньги...

Шелби оскорбленно вскинула голову:

– Дело не в деньгах. Энрике, моему менеджеру, позвонили с передачи. – Она рассеянно приподняла изящное худенькое плечико. – Я пыталась пробиться на американский рынок, и мы решили, что это хорошая возможность для первого публичного выступления.

Джек покачал головой, зная, что его бывшая жена сказала абсолютную правду. Некоторые вещи никогда не меняются. Шелби всегда будет думать, что мир вращаетоя вокруг нее.

– Надеюсь, ты на меня не злишься, – продолжила она. – В конце концов, это я должна сердиться, что ты украл мою сенсацию. – Но ее губам скользнула улыбка. – Хотя, наверное, ты считаешь, что я это заслужила.

Джек вспомнил, как тщательно он продумывал ответы на вопросы, касающиеся его женитьбы. Он объяснял, что они с женой совершенно не подходили друг другу, но, к счастью, сумели вовремя это понять и расстались, прежде чем их союз обернулся трагедией для них обоих. Забавно, но только сейчас, глядя на нее, разговаривая с ней, он осознал справедливость этого утверждения. Конечно, ничто не могло устранить ту боль, через которую он прошел, или смятение, породившее эмоциональную замкнутость. Однако Джек наконец похоронил чувство вины за то, что не сумел сохранить их брак.

– Нет, – ответил он. – Я считаю, что ты заслуживаешь того счастья, которое сможешь найти. Как и все мы.

Шелби удивленно вскинула изящную бровь:

– Ну-ну, какое зрелое суждение.

– Наверное, лучшее, что мы можем сделать – это не причинять друг другу страданий без нужды.

– Наверное, я могла бы обвинить тебя в том, что ты сделал мне больно, но, памятуя о твоем публичном признании в любви, я полагаю, ты делал то, что считал необходимым. – Шелби улыбнулась. В кои-то веки она была искренна, но все равно в ее действиях присутствовал некий налет расчетливости.

Впрочем, такова была природа Шелби. Если бы Джек понял это несколько лет назад, он избавил бы себя от сердечных мук.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я руководствовалась теми же мотивами.

Джек кивнул, обнаружив, что теперь, когда все закончилось, он способен на великодушные жесты.

– Что ты собираешься делать дальше? Шелби пожала плечами:

– Энрике встречается с разными людьми. Я уверена, что наша поездка в Нью-Йорк не пройдет впустую.

– Нет, – усмехнулся Джек. – Не пройдет. Стекло лимузина опустилось.

– У меня все, – объявил Эрик. – О, привет Шелби. Сколько лет, сколько зим...

Улыбка Шелби стала натянутой.

– Очевидно, не слишком много.

Эрик просто поднял окно, воздержавшись от препирательств. Джек с трудом скрыл ухмылку. Некоторые вещи действительно никогда не меняются.

Шелби снова переключила внимание на своего бывшего мужа, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Удачи тебе, Джек. Надеюсь, ты счастлив, – сказала она и большим пальцем стерла след помады. Затем легонько встряхнулась, чтобы оправить свое платье, быстро провела рукой по волосам, приглаживая прическу, изящно развернулась и скрылась за дверью телестудии. Ни дать ни взять – королева вошла в свой замок.

– Она вся ваша, американцы. И не говорите, что я вас не предупреждал, – промолвил Джек, улыбнувшись и покачав головой, а потом забрался в лимузин.

– Ого, готов поспорить, ты получил массу удовольствия, – криво усмехнулся Эрик, когда Джек уселся и закрыл за собой дверь. – Как при удалении больного зуба.

– Вообще-то, все сложилось не так уж и плохо. Может, даже хорошо. Знаешь, я только что отправил на покой последнего призрака.

– Понятно, – недоверчиво ответил Эрик. – Ты возвращаешься в гостиницу поговорить с Валери?

Джек кивнул:

– Как минимум, я хочу убедиться, что хозяйки журнала не переложили всю ответственность на ее плечи. Думаю, мы неплохо потрудились, чтобы оградить журнал от нападок. Эрик откинулся на сиденье.

– Не могу поверить, что я это сделал. Джек чуть заметно улыбнулся:

– Все к лучшему.

– Я должен был признаться до того, как втянул тебя, Валери и «Хрустальный башмачок» в эту кутерьму.

– Сделанного не вернешь. И потом, посмотри, что ты выиграл в результате сделки.

Что он сам выиграл, если уж на то пошло. В его голове по-прежнему не укладывалось, что он признался Валери в любви в прямом эфире.

Эрик сдержанно усмехнулся:

– Сейчас главное – ничего не испортить.

– Да.

Теперь, когда они укрылись от ослепительных прожекторов и пристальных взоров публики, Джек почувствовал настоящее напряжение. Внутри у него все сжалось так, что он едва мог дышать.

Он не знал, что делать дальше, что сказать Валери. Возможно, он найдет работу в Вашингтоне. Вероятно, он не сможет заниматься спортивными репортажами, как хотел бы, однако это позволит ему остаться рядом с Валери, по крайней мере пока не станет ясно, как сложатся их дальнейшие отношения. Впрочем, не исключено, что Валери уже осталась безработной. Эта мысль приводила Джека в ярость, однако этот факт открывал для него новые перспективы.

– Как ты считаешь, есть ли у меня шанс уговорить Валери уехать со мной в Европу?

Эрик усмехнулся:

– Ты это серьезно?

– Я не знаю. Я просто не хочу оставлять ее. Эрик покачал головой:

– Трудно сказать. Она очень увлечена своей работой.

—Да, но вполне возможно, что теперь у нее нет работы.

Лицо Эрика вытянулось.

– Эй, она знала, чем рискует. Мы все знали.

– Чем это кончится, как ты думаешь? Я уже позвонил своему адвокату, и он выразил уверенность, что нам удастся избежать наказания за мошенничество.

Джек поднял брови.

– Адвокат выразил уверенность? – Он был так занят мыслями о Валери, что за весь день ни разу не подумал о юридических последствиях. – Ты считаешь, владелицы журнала подадут в суд?

– Полагаю, мы скоро это узнаем. – Он указал на тротуар перед гостиницей. – Мы приехали. Скоро подойдет Брис. Я займусь этим вопросом, если ты не...

– Нет, я с тобой.

Эрик хотел что-то сказать, но вдруг осекся и указал на такси, стоявшее перед ними.

– Ой, это же Валери!

Джек выглянул в окно лимузина и увидел, как Валери села в желтый автомобиль. Машина отъехала прежде, чем он успел выскочить на улицу.

Эрик открыл дверцу со своей стороны.

– Я поднимусь в номер и постараюсь найти общий язык с хозяйками «Хрустального башмачка», а ты поезжай за ней.

– Но...

Эрик захлопнул дверцу и постучал по крыше лимузина.

Джек не мог поверить, что сумеет выговорить это, но что еще ему оставалось? Наклонившись к перегородке, отделявшей его от водителя, он скомандовал:

– Поезжайте за тем такси.

Десять проклятых кварталов они петляли в потоке машин. Куда она направляется? Она уезжает из города? Уезжает от него? Даже не поговорив? Может, он перепугал ее своим признанием, сделанным прилюдно с экрана телевизора.

Дурак, дурак!

Он самодовольно считал, что узнал все о женщинах и отношениях с ними. И вот он потерял единственную, которую любил по-настоящему и за которую был готов бороться. Наблюдая, как ее такси движется вперед, останавливаясь у светофоров, Джек понял, что не представляет своей жизни без нее. Если она уйдет, это будет... неправильно. Абсолютно и полностью неправильно.

Не важно. В этот раз он не сбежит и не спрячется, столкнувшись с трудностями.

Когда они подъехали к Сорок пятой авеню, движение застопорилось, и Джек не выдержал.

– Я сейчас вернусь, – сказал он шоферу, выскочил из лимузина и подбежал к одному из трех такси, стоявшему впереди них.

– Валери! – постучал он в окно.

Женщина, сидевшая в салоне, вздрогнула и уставилась на него, но это была не Валери. Джек прижал руку к груди, извиняясь, и бросился ко второму такси. Пусто. Как он мог упустить ее из виду? Молодой человек прошел вперед, но перед первым такси находился грузовик и две обычные легковые машины. Он повернул голову налево и направо, внимательно приглядываясь к морю машин и такси, стоявших в пробке на подъезде к Пятой авеню. Непонятно, как он потерял ее. И что еще хуже, как он будет ее искать. Машины тронулись с места, и у Джека не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в лимузин.

– Джек!

Несмотря на уличный шум, гул моторов и гудки, он сразу узнал этот голос. Обернувшись, он увидел, что Валери идет к нему среди машин, не обращая внимания на сигналы и ругательства, которыми ее поливали водители.

Обогнув два такси и грузовик, Джек направился к ней по средней полосе. Они остановились в полушаге друг от друга, словно не зная, что делать дальше.

– Я думал, что потерял тебя, – сказал Джек. Водители ругались и сигналили, но ему было не до них. Его волновало лишь то, что он стоит перед ней. Какое ему дело, даже если он заблокировал движение до самого Нью-Джерси.

Валери бросила взгляд на лимузин, который выруливал к тротуару.

– Ты ехал за мной? А я отправилась искать тебя. Внезапно у Джека стало легко на сердце.

– Да?

Он хотел спросить, что она думает о шоу, но это было равносильно вопросу: «Любишь ли ты меня?» Все опасения вновь всколыхнулись в его душе. Теперь он не чувствовал себя таким храбрым, как раньше.

– Хозяйки «Хрустального башмачка» подумали, что вам с Эриком может понадобиться помощь, чтобы уйти со студии незамеченными, – сказала Валери. Судя по выражению ее лица, она чувствовала себя так же неуверенно, как и он.

Забавно, как быстро тебя порой подхватывает водоворот событий, грозящий утянуть на дно.

– Ясно. – Джек не нашелся, что сказать. – Значит, у тебя все еще есть работа. Отлично.

Вот только в голосе его было маловато энтузиазма.

– Я не знаю, что у меня есть, – ответила Валери. Из-за автомобильных гудков и проклятий водителей они еле слышали друг друга.

– Давай сядем в лимузин, поговорим. Валери кивнула. Джек первым достиг края тротуара, помог Валери сесть в машину и закрыл за ней дверцу.

– Отель «Плаза», – сказал молодой человек шоферу.

После уличного грохота их с Валери буквально ошеломила тишина в салоне. Джек сжал пальцы, впившись ногтями в ладони, поскольку больше всего ему сейчас хотелось прикоснуться к своей спутнице. После недолгой паузы они заговорили одновременно.

– Что хозяйки журнала думают о шоу? – спросил Джек.

– Эрик успел поговорить с Брисом? – поинтересовалась Валери.

– Да, – первым ответил Джек. – Брис никуда не пошел. Я перекинулся парой слов с Шелби.

Валери удивленно подняла брови, но промолчала, и Джек продолжал:

– Она немного злилась за то, что я испортил ее большой американский дебют. Насколько я понял, менеджер Шелби решил использовать приглашение Салливана, чтобы представить свою клиентку местной публике, так сказать, проникнуть в самое сердце Америки.

Валери ахнула.

– На ток-шоу Брока Салливана? Ну и ну. Думаю, в следующий раз он предложит ей сняться для «Плейбоя», уверяя, что после этого ее будут воспринимать как серьезную актрису.

Джек рассмеялся, хотя его сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Валери улыбнулась, но Джек заметил, что ее руки, лежащие на коленях, судорожно сжаты. Ему оставалось только гадать, к добру ли эти признаки скрытого волнения.

– Хозяйки журнала были довольны, – наконец заговорила Валери. – Они даже растрогались. Трудно сказать, понимают ли они, что не все американцы отреагировали так, как ваши поклонники, собравшиеся под окнами телестудии. Но скоро все выяснится.

Джек понимал ее беспокойство, когда она уставилась в окно лимузина.

– Но они прислали тебя помочь нам с Эриком, а это значит, что ты пока в игре, не так ли?

Валери снова повернулась лицом к собеседнику.

– Я все им рассказала. Я благодарна тебе за то, что ты пытался защитить меня. Но я сама совершила ошибку. И я не могла допустить, чтобы вся вина пала на тебя. Я также не могла хранить в секрете ту роль, которую сыграла в этом обмане. Меня бы замучила совесть.

Джек отлично понимал ее чувства.

– Итак... Что ты будешь делать? Я имею в виду журнал. Твою работу, – спросил он.

Валери посмотрела ему в глаза, сцепила пальцы, сглотнула и только потом ответила:

– Я не знаю. Кажется, Мерседес хочет, чтобы я осталась, выполняла свои обязанности, улаживала последствия этой заварушки. Но Вивиан и Аврора... – Девушка легонько пожала плечами. – Я не вполне понимаю их. Они что-то задумали, и, наверное, это имеет отношение к той встрече, которая должна была состояться на этой неделе, но о которой все забыли из-за последних событий.

Валери взглянула на свои руки, потом в окно. Она смотрела куда угодно, только не на него.

Джек почувствовал, что его душа разрывается на части. Несомненно, она видела ток-шоу, но ни разу не упомянула о нем. Она даже не намекнула, что думает по поводу его признания. Молодой человек хотел сжать ее в объятиях, напомнить, сколь мощным было их взаимное притяжение, но он не мог пошевелиться. Он словно примерз к сиденью, впал в какой-то идиотский ступор, лишившись дара речи.

Наконец Валери устремила взгляд на него.

– Что... что ты собираешься теперь делать?

«Это главным образом зависит от тебя», – хотел сказать Джек. Но Валери и так взвалила на себя огромную ношу. Джеку казалось несправедливым перекладывать на нее груз принятия решений. Она была близка к тому, чтобы осуществить свою заветную мечту. Если он действительно заботится о ней, то не имеет права приставать к ней сейчас с несвоевременными изъявлениями чувств.

– Я не знаю точно, – ответил Джек. Это была чистая правда.

– Ты говорил, что хочешь работать за границей. – Она снова стиснула руки.

– Я могу найти работу где угодно. Работа – это всего лишь работа.

Валери внимательно посмотрела на него, словно раздумывая, не скрыт ли в его словах какой-то намек.

– Я имею в виду, – продолжил Джек, – что всегда могу найти интересную работу. Не важно, в Европе или здесь. Главное – любить то, что ты делаешь.

– Да, – откликнулась Валери, опустив голову. – Да.

Джек хотел коснуться пальцами ее лица, приподнять ей подбородок, посмотреть в ее глаза и спросить, любит ли она его. Он хотел сказать, что готов заниматься чем угодно, даже мыть посуду, если это даст ему возможность остаться с ней. Он был на грани того, чтобы просить ее об этом как о милости. И тут же в его душе возник импульс, побуждавший его спасаться бегством, выпрыгнуть из машины и идти не оглядываясь.

Однако Джек понимал, что не сможет скрыться от своих чувств. И несмотря на страх, он не хотел бежать от них. Наоборот, ему хотелось исследовать их, погрузиться в них с головой. Поскольку еще никогда в жизни он не чувствовал себя лучше. Женщина, за которую стоит бороться. Ему бы только понять, как, черт возьми, открыться ей и в то же время не напугать своим напором.

– Что... – начал он, но его голос сорвался. Джек прочистил горло. – Что бы ты сказала, если бы я нашел работу здесь? Не в Нью-Йорке, конечно, а где-нибудь в Вашингтоне.

Он осознал, что рассматривает свои тесно сжатые кулаки, и заставил себя поднять взгляд.

У девушки задрожал подбородок.

– Я бы сказала, что после всего, что ты сделал, ты не обязан больше делать того, чего тебе не хочется.

– Но я хочу. Я...

Валери не дала ему договорить. Ее глаза стали бездонными, и Джек почувствовал, что летит в пропасть.

– Я лишь хочу сказать, что ты прав. Я поняла, что нужно любить свою работу, но это не самая главная любовь в нашей жизни.

Мир вокруг Джека замер.

– Любовь не должна требовать жертв, – продолжала его возлюбленная, тщательно выбирая слова. – Но, мне кажется, она... не исключает взаимных уступок.

– Я ничем не жертвую, оставаясь здесь, – хрипло проговорил Джек.

Валери вскинула дрожащий подбородок и твердо посмотрела ему в глаза, хотя в ее голосе чувствовалось волнение, затем она глубоко вздохнула и сказала:

– Я тоже, если даже мне придется искать работу за границей, – и улыбнулась.

Улыбка получилась немного нервной, но Джек никогда в жизни не видел ничего прекраснее.

– Я многое умею, и не только то, что предписывают мои обязанности.

Джек понимал, сколь много она ему предложила.

– Я не смею просить тебя об этом. Твоя работа значит для тебя больше...

Валери улыбнулась. Кажется, она справилась со своими эмоциями. Эта женщина любит держать все под контролем. Если бы Джек немного успокоился, он, наверное, сумел бы посмеяться над этим.

– Я готова все бросить именно потому, что знала: ты меня никогда об этом не попросишь, – пояснила Валери. – Обо мне никто не заботился так, как ты.

Она взяла Джека за руку, и молодой человек сжал ее пальцы, опасаясь, как бы от избытка чувств не причинить ей боли. Он сомневался, что когда-нибудь выпустит ее ладонь по доброй воле.

– И я тоже, – продолжила Валери, улыбаясь сквозь слезы, – никогда ни о ком не заботилась до такой степени, чтобы вопрос «что я делаю» значил для меня гораздо меньше, чем мысль о том, с кем рядом я нахожусь, пока занимаюсь любимым делом. – Она шмыгнула носом. – Вивиан сказала мне, что работа – это только работа. Но...

Джек больше не владел собой. Он потянул Валери за руку, заставив ее пересесть с противоположного сиденья на место рядом с собой. Но, не удовольствовавшись этим, он обхватил ее и усадил к себе на колени. Закрыв глаза, он крепко обнял ее, дав себе слово, что сделает все, лишь бы она осталась с ним.

Валери устремила на него ясный, сияющий взор, и Джек поцеловал мокрую дорожку, которая тянулась от уголка ее глаза.

– Что «но»? – ласково спросил он.

– Но такая любовь встречается не слишком часто. Если вообще встречается.

– Я знаю, – сказал Джек. Никогда прежде он не вкладывал столько смысла в эти два слова.

Валери подняла руку и прикоснулась к его щеке, и Джек еле сдержал вздох.

– Джек...

– Мы что-нибудь придумаем, – уверил он ее. – Ладно? Доверься мне. Мы найдем такой вариант, который устроит нас обоих. Я знаю: у нас получится.

– Я тебе доверяю, – оказала Валери, и, несмотря на слезы, на ее лице заиграла широкая, лукавая улыбка. Улыбка, которую Джек надеялся видеть постоянно на протяжен ин многих лет. —

Черт побери, я доверю тебе нечто гораздо более важное, чем моя карьера.

Молодой человек нежно улыбнулся ей в ответ.

– А разве есть что-нибудь важнее твоей карьеры?

– Да, умник. – Внезапно Валери снова всхлипнула. – Мое сердце.

Внезапно у Джека защипало глаза.

– Да? – переспросил он внезапно осипшим голосом, потому что его горло сжалось.

Валери кивнула.

– Да. Раньше я его никому не доверяла, поэтому хорошенько заботься о нем.

Джек притянул девушку к себе, так что их головы соприкоснулись.

– Я жизни не пожалею, чтобы защитить его. – И наконец счастливо, блаженно поцеловал ее. Он крепко держал ее, изливая в этом поцелуе все свои чувства – и страх, и радость. – Я люблю тебя, Валери. Я должен был сказать тебе это лично. В первый раз это следует делать наедине.

– Может, я смогу исправить твою оплошность. Хоть немного. Я люблю тебя, Джек Ламберт. – Валери усмехнулась. – Надо же, это звучит приятнее, чем я могла себе представить.

– Ну, признаваться в любви вторым не так страшно, – рассмеялся Джек.

– Я просто оцепенела от страха. Поверь мне. Джек прижал ее к себе.

– Я тебе верю. – Он произнес эти слова с более серьезной интонацией, чем намеревался.

Валери тоже покинуло шутливое настроение. Она обхватила его щеки ладонями, провела кончиками пальцев по его лбу и вискам.

– Я знаю, что наш роман не входил в твои планы. И я никогда не буду воспринимать нашу любовь – или тебя – как нечто доставшееся мне случайно. Я знаю, что наши отношения особенные. – Она поцеловала Джека. – И я знаю, что ты особенный человек.

Как оказалось, больше времени на признания у них не осталось, поскольку лимузин остановился перед отелем «Плаза». Владелицы «Хрустального башмачка» ждали их у входа.

– Вот и они! – звонко воскликнула Аврора, помахав шелковым шарфиком, чтобы привлечь их внимание. Можно подумать, кто-нибудь мог пройти мимо невероятной троицы, не обратив на них внимания.

– О, встречающая сторона, – объявил Джек и осторожно усадил Валери рядом с собой, пока она поправляла волосы. В какой-то миг ее аккуратный узел рассыпался.

– Не нужно, – сказал молодой человек, когда Валери хотела снова заколоть их на затылке. – Распущенными они тоже красиво смотрятся. Такие мягкие, что к ним так и хочется прикоснуться. И...

– Ты потрясающий парень. Джек усмехнулся:

– Рад, что ты заметила.

– О да, я заметила. Как ты думаешь, каковы наши шансы сбежать от этих женщин и найти комнату в городе? В любом городе?

– Не искушай меня.

Лимузин остановился, и феи-крестные направились к ним.

– Надо же, а я собиралась заниматься только этим, – хитро улыбнулась Валери. – Причем как можно чаще.

Она не стала ждать, пока шофер откроет ей дверь, и выпорхнула сама.

Джек подумал, что со временем привыкнет любить женщину, которая любит все делать самостоятельно. Хотя в будущем он собирался показать ей, что иногда бывает приятно ослабить контроль и позволить другому позаботиться о себе.

Боже, ну разве любовь не странная штука?