«Если», 2003 № 04

Бен Бова Венера

Москва: ACT, 2003. — 376 с. Пер. с англ. С. Фроленок. (Серия «Координаты чудес»). 5000 экз.

Мода, вызревшая в конце XX века в западной НФ, набирает силу: сюжеты и образы, казалось бы, исчерпанные еще во времена «Золотого века», неожиданно вновь появляются на страницах научно-фантастических произведений. Первыми это сделали авторы «космооперы», возродившие в 80—90-е годы угасавшее направление НФ — причем возродившие на несравненно более высоком литературном уровне. Сейчас оживился интерес и к традиционной теме исследования космоса.

Завязка романа типична для классики НФ. Середина XXI века. Потрясенный смертью своего старшего сына, погибшего во время экспедиции на Венеру, богач-промышленник Мартин Хамфрис предлагает награду в десять миллиардов долларов тому, кто привезет на Землю тело погибшего. Вызываются двое: младший сын миллиардера Ван Хамфрис и старатель из пояса астероидов капитан Ларе Фукс (по своему характеру и манерам — копия незабвенного Вульфа Ларсена из «Морского волка» Джека Лондона). Корабль Вана стартует с Земли, планетолет его конкурента отправляется из окрестностей Юпитера. Они почти одновременно достигают планеты и, пытаясь опередить друг друга, начинают медленное погружение в бурлящую атмосферу Венеры… Даже общая «космография» расселения человечества по Солнечной системе в романе Бовы напоминает схемы, использовавшиеся в 40—50-е годы: обжиты Луна и Марс, ведутся разработки в поясе астероидов. На повестке дня — исследование Венеры, Меркурия и внешних планет. Автор модернизировал лишь политический антураж будущего и использовал новейшие научные данные о Венере. При этом текст композиционно выверен, интрига закручена мастерски. Жаль только, что ближе к концу романа Бова не удержался от некоторых откровенно мелодраматических ходов. Читать роман интересно, хотя подобное произведение могло быть написано и в начале 50-х годов — только вместо удручающей жары и ураганных ветров Венеры главными врагами героев оказались бы гигантские ящеры да бескрайние венерианские болота.

Глеб Елисеев

Евгений Прошкин Слой ноль

Москва: ЭКСМО, 2003. — 480 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 10 000 экз.

Новая книга Евгения Прошкина сюжетно и тематически связана с его же романом «Слой». Те же реальности, или «слои», бесконечные двойники, интеллектуальные сущности, переносящиеся из тела одного двойника в тело другого. Только новый роман дает более широкую панораму всей этой системы; предыдущий по отношению к нему является своего рода сюжетной вклейкой. Гораздо важнее изменения иного рода. «Фирменный» центральный персонаж Прошкина (у московского писателя повествование ведется из точки, где главный герой в значительной степени сливается с автором, третье лицо становится почти что первым) представляет собой маленького человека, мечущегося и страдающего от всеобщего неуюта жизни. Никак не отыскать ему ни высоких смыслов, ни надежного материального комфорта, ни истины, за которую можно ухватиться, ни даже простого милосердия окружающих. Он твердо знает: нельзя убивать, насиловать — и не хочет, чтобы его самого мучили, унижали, лишали свободы. Все остальное в нем переменчиво. То есть, что нужно, он не знает. Так вот, Виктор Мухин, центральный персонаж романа «Слой Ноль», — концентрированная, «заматеревшая» версия прошкинского маленького человека. И эта «модель» способна оказаться родной, душевно созвучной для очень большого числа современных мужчин, в действительности живущих именно так. Здесь же намечена потенциальная траектория развития маленького человека: выход в том, чтобы становиться человеком «большим», сменить упрямство на твердость, сочувствие на деятельное добро, то есть выход прежде всего — в преодолении страха. А в прежних романах (за исключением, пожалуй, «Загона») этот «асоциал» так и барахтался от пролога до эпилога, ничуть не претерпевая душевной эволюции.

Кроме того, хотелось бы отметить возросшее «ремесленное» мастерство Евгений Прошкина, что особенно видно в описаниях материальной обстановки, эскизной чуткости, пристрастии к детализации портретов — и когда это касается внешности персонажей, и когда речь идет об их психологии.

Дмитрий Михайлович

Сергей Лифанов, Ирина Кублицкая Приют изгоев

Москва: ACT, 2003. — 477 с. (Серия «Заклятые миры»). 7000 экз.

Нижегородские фантасты придумали новый фэнтезийный мир, который, должно быть, очень дорог авторскому сердцу, раз уж его описанию посвящена целая книга. На полутысяче страниц они подробно и со вкусом расписывают реальность-2 — некую империю со множеством провинций, где есть место клинкам и магии, где простой народ вкалывает, а наиболее влиятельные из аристократов ведут пышную придворную жизнь со сложным церемониалом и плетут интриги в борьбе за власть. В этом мире есть государство Талас, существующее на стенке многокилометрового Обрыва и узкой полоске Отмелей у края Великого Океана. В Таласе не одобряют убийства, здесь нет праздных людей, а царит справедливость и небывалый расцвет наук и ремесел. Утопия, словом. В Великом Океане есть острова и архипелаги — для любителей путешествий и приключений. Ну и, конечно, никак нельзя обойтись без Жуткой Пустыни, в которой обитает могущественный и злобный колдун. А кроме того, в романе наличествуют подробные очерки нравов и обычаев, изложенные в доступной форме принципы устройства местных технических новинок, описания таласской флоры и фауны. Однако, увлекшись конструированием мира, авторы напрочь забыли о сюжете, равно как и об основном конфликте, который должен объединять действия и отношения персонажей. Такого конфликта в «Приюте изгоев» нет, есть лишь отдельные, почти не связанные между собой сюжетные линии. Причем свое пренебрежительное отношение к сюжету авторы даже не скрывают — иначе разве вложили бы они в уста одного из своих персонажей, демиурга этого мира, следующие слова: «Чего тут не знать-то? Сюжет-то стандартный, ситуации отработаны сотни и сотни раз. Все известно заранее. Шестьдесят три стандартных положения, считая вариации».

Еще одна серьезная претензия относится к редактору книги, точнее, его полному отсутствию: сплошь и рядом пропущенные слова, грубые стилистические ошибки… Роман и так-то читается нелегко, а в этой ситуации вообще превращается в дорогу, полную колдобин.

Ксения Строева

Дэвид Брин Риф яркости

Москва: ACT, 2003. — 633 с.

Пер. с англ. Д. Арсеньева. (Серия «Золотая библиотека фантастики»). 10 000 экз.

Завершив в 1987 году роман «Война за Возвышение», Дэвид Брин долго не возвращался к созданной им Вселенной Пяти галактик. Эта воображаемая Вселенная была жестоким местом, где могущественные инопланетные расы (галакты) соревновались в поиске животных, обладающих потенциалом для возникновения разума. Найденных особей постепенно развивали, проводя через длительный процесс Возвышения (приобретения интеллекта), а затем превращали в идеальных слуг. Однако в первой бриновской трилогии («Прыжок в Солнце», «Звездный прилив», «Война за Возвышение») важнейшие линии оказались не развитыми, главная история — повествование о бегстве земного звездолета «Стремительный» через всю галактику — не законченной.

Поэтому в середине 90-х фантаст опять вернулся к героям трилогии. Российские читатели, правда, узнали об этом весьма странным путем. В 2001 году в сборнике «Далекие горизонты» был опубликован рассказ «Искушение», из которого следовало, что действие трилогии-продолжения (вышедшей в свет на языке оригинала в 1996–1998 годах) связано с планетой Джиджо и с наследием загадочной цивилизации буйуров, некогда владевшей этим миром. Также было понятно, что судьба Джиджо тесно сопряжена с историей полета «Стремительного». Однако в «Рифе яркости», первом романе второй трилогии, такой четкости поначалу нет. Повествование автор начинает издалека, с демонстрации цивилизации Шести рас — потомков изгнанников, незаконно поселившихся на планете буйуров. Там крабоподобные квуэны, колесники-г'кеки, люди и другие разумные расы научились жить в мире, с трепетом ожидая, что их обнаружат галакты и накажут за преступления предков. Однако, когда небо над Джиджо наконец-то раскалывается от грохота двигателей космолетов, выясняется, что реальность намного сложнее, чем думали мудрецы Шести рас… Брин долго «запрягает», но быстро «едет» — постепенно разворачивающаяся экспозиция взрывается фейерверком событий ближе к финалу книги.

Глеб Елисеев

Джон Закур, Лоуренс Гэнем Плутониевая блондинка

Москва: ACT, 2003.— 316 с. Пер. с англ. А.Юрчук. (Серия «Координаты чудес»). 5000 экз.

У «Корпорации МИФ», созданной воображением Р.Асприна, появились научно-фантастические конкуренты. «Плутониевая блондинка» заявлена как начало трилогии, от которой до сериала всего один шаг. Детектив Закари Джонсон — личность оригинальная во всех отношениях. Он не просто последний частный сыщик планеты, но еще и пародия на всех своих литературных предшественников. Его мир — «светлое будущее» по-американски, где правит Всемирный Совет, а бандиты и мафия служат лишь для того, чтобы обеспечить рабочие места полицейским. Лучший друг и напарник героя — компьютер, запрятанный в контактную линзу. За последние годы ни одного дела о каком-нибудь простом хищении Джонсону не доставалось, зато маньяки-ученые шли косяком. Пресловутая «плутониевая блондинка» — сбежавший андроид, желающий изничтожить весь род людской, предварительно перебив все компьютеры. Это бы ей удалось, но создатели (гигантская корпорация «Экс-Шелл») решились нанять человека со стороны, и в дело вступил Закари Джонсон.

Как и положено «маленькому детективному агентству», контора последнего частного сыщика состоит из Джонсона, его компьютера, секретарши-экстрасенса, полубезумного инженера и двух «внештатных игроков» — полицейского Рэнди и доктора Гевады. Вся эта братия отправляется на поиски обезумевшего андроида, а тот принимается чинить против них всевозможные козни, заручившись поддержкой различных злодеев и целой толпы уродливого вида громил. Впрочем, несмотря на все прелести жанра во главе с обязательным хэппи-эндом и явным намеком на продолжение, «Блондинка» не держит марки. Постоянные сноски на прошлое заставляют заподозрить, что это далеко не первая книга сериала. Плюс к тому весьма картонные шутки, а местами заведомая лубочность сюжета, объяснить которую просто: авторы не видят разницы между пародией и сатирическим детективом. Получается что-то среднее, смешанное, но не взболтанное.

Алексей Соколов

Святослав Логинов Свет в окошке

Москва: ЭКСМО, 2002. — 320 с. 15 000 экз.

Роман С.Логинова представляет еще один вариант ответа на вечную загадку: что ждет нас за гранью смерти — иная жизнь или ничто? Оригинальным образом фантаст сумел совместить оба варианта: умерший человек оказывается на пустынной равнине среди бесцветной желеобразной субстанции, которую называют «нихиль», то есть «ничто». Новопреставленный гол и бос, и единственным имеющимся у него предметом оказывается кошелек с монетами. Монеты, конечно, не простые — на самом деле это людские воспоминания. Вспомнил кто-нибудь в мире живых покойника — и у него на том свете в кошеле монета прибавляется. С помощью этих монеток можно создать из нихиля все, что угодно — одежду, еду, оружие. Вообще любой когда бы то ни было виденный при жизни предмет. Можно вернуть себе молодость, изменить свою внешность, приобрести навыки и способности, невозможные в прошедшей жизни: например, владение абсолютно всеми языками, древними и новыми. В общем, пока у тебя есть деньги — то есть пока тебя помнят, — ты живешь. А когда они заканчиваются, то рассыпаешься серой пылью, уходишь в нихиль. И все…

Как известно, человек ко всему привыкает. Вот и после смерти люди приспосабливаются жить так же, как и при жизни. Выстроили город, создали индустрию развлечений, даже единую компьютерную сеть организовали, а в сети — виртуальный Дополнительный Город Доп-Таун, по образу и подобию выдуманного в мире живых (и в романе С.Лукьяненко «Фальшивые зеркала») Диптауна. Но «Свет в окошке» — не просто описание некоего мироустройства с особыми физическими и этическими законами. Это, в первую очередь, роман о человеческих взаимоотношениях. О том, как важны, необходимы нам любовь и память. И о том, как легко они теряются со временем… Название романа двузначно: во-первых, «свет в окошке» — так говорят о человеке, который кем-то любим, без которого просто не могут жить. А во-вторых, за этим образом закрепилось значение места, где тебе будет хорошо, где ты нужен…

Ксения Строева

Наталья Игнатова Врагов выбирай сам

Москва: Армада — Альфа-книга, 2003. — 555 с.

(Серия «Фантастический боевик»). 13 000 экз.

Новая книга Натальи Игнатовой с необыкновенной точностью соответствует формату серии, в которой она вышла. Походы и батальные сцены выписаны ярко, сочно, нестандартно. Интересна и конструкция мира, послужившего полигоном для всего повествования: часть реальности-1 в результате масштабного террористического акта обособилась и ушла в путешествие по иным мирам. В результате здешние автомобили, ноутбуки и бронежилеты перемешались с тамошними магическими артефактами, демонами и драконами, а полковник спецназа (по совместительству нечистая сила большой мощи) становится командором рыцарей Храма.

Наталье Игнатовой удалось в этой мешанине установить четкую систему взаимодействия, «сдержек и противовесов». Иными словами, мир не разваливается, а живет, и динамика глобальных изменений, появляющихся в нем с ходом времени, тоже дана вполне аутентично.

Портят впечатление две вещи. Во-первых, маги, монахи и рыцари — все подряд — пользуются современным тусовочным жаргоном, щедро сеют вокруг себя прикольчики, словечечки, выраженьица… Много раз приходилось слышать: до чего же противно, когда голливудские парни вытягивают свой «Макдональдс», например, в реальность «Тысячи и одной ночи». Как будто наши лучше! Тоже ведь масса умельцев запустить народ. ру на просторы волшебной страны… «Че те так хреново, рыцарь?» — «Отвали, отче!» Кроме того, автор назойливо вбивает в читателя этические схемы какого-то неотамплиерства. Раскручивает длинные монологи и диалоги, иллюстрирующие, что поистине ценно, а что — нет.

Складывается впечатление, что очередная тусовка инфицировала автора очередной доморощенной идеологией, автор решил осчастливить массы ее изложением и создал «картину для народа». Да почему бы нет? Многие так делают! Только времена изменились, и основа должна быть тоньше, изящнее. А тут «художество» явно пострадало от «умности».

Дмитрий Володихин

Нил Стивенсон Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

Москва: ACT, 2003. — 446 с. Пер. с англ. Е.Доброхотовой-Майковой. (Серия «New Wave»). 5000 экз.

Жанр некоторых книг определить почти невозможно. Во всяком случае, если попытаться положить книгу Нила Стивенсона на какую-нибудь литературно-критическую полочку, то придется изобрести что-то неудобопроизносимое. Вроде «пост-нано-кибер-стим-панка». Приемля, как и все последователи киберпанка, любое, даже самое ужасное будущее, Стивенсон в то же время предпочитает строить сюжет не в детективной форме, обычной для этого направления, — он пишет нечто среднее между хроникой и «романом воспитания». Будущее в книге Стивенсона радикально преобразилось, по сравнению с сегодняшним днем. Правда, не при помощи компьютерных сетей, а благодаря нанотехнологии. В этом грядущем мире национальные государства рухнули, человечество раздробилось на множество культурно-национальных племен (фил), враждующих между собой. Среди них крупнейшие и сильнейшие — это Ниппон (Япония), Поднебесная (Китай) и Новая Атлантида. Вследствие успехов в нанотехнологии лидируют все же «атланты» — представители англосаксонских народов, живущие на искусственных островах и культивирующие традиции жеманной и чопорной викторианской Англии. Нил Стивенсон щедро рассыпает на страницах книги самые радикальные научно-технические гипотезы — от интерактивного обучения детей с помощью специальной книги-передатчика (отсюда, кстати, и возникла вторая часть названия романа) до создания живой компьютерной сети из тел членов секты Барабанщиков. Однако главный источник вдохновения американского фантаста — судьба европейских поселенцев в годы Боксерского восстания в Китае. В конце романа, как и в начале XX века, Поднебесная обрушивается на города в свободных экономических зонах. И вновь повстанцы, называющие себя Кулаками, нападают на «заморских дьяволов». История возвращается на круги своя. И кажется, что автора это даже успокаивает. В мире распада, дешевой нанопищи и жутких войн с применением нанозитов хотя бы вечные исторические ситуации остаются незыблемыми.

Игорь Гонтов

Михаил Тырин Желтая линия

Москва: ЭКСМО, 2003. — 416 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 12 000 экз.

Два наших современника и соотечественника — неудачливый поэт и высокопоставленный адвокат в стесненных обстоятельствах — попадают в мир Цивилизации, то есть колоссального галактического сообщества. Польстились, бедняги, на посулы счастливой жизни в соответствии с единственно верным рецептом…

По тексту рассыпаны авторские подсказки: мол, никакие это не иные миры, а наше будущее. Все «инопланетные» народы антропоморфны, а также, судя по целому ряду ситуаций, их представители могут «скрещиваться между собой и давать потомство». Техника нигде не выходит за пределы легко представимого, а в большинстве случаев напоминает проржавевшую рухлядь из фильма «Кин-дза-дза». Общественное устройство — плоть от плоти того, к которому движется наш мир усилиями глобалистов. Это холодный, лишенный простого человеческого милосердия мир, люди там больше похожи на цифры, да и отличаются они друг от друга в основном количеством заработанных «уцим» (баллов, начисляемых за заслуги перед обществом). Тот, кто нащелкал побольше уцим, сладко ест и мягко спит, развлекается, как захочет. Тот, у кого с уцим проблемы, голодным не останется, но его пищей будет синтетический «комбикорм», а одеждой — роба. Быт предельно стандартизирован. Более того, Цивилизация на периферии ведет «колониальные войны», унифицируя еще не присоединенные народы под единый шаблон. Всех, кто сопротивляется, буквально выжигают. Тырин весьма изобретателен в изображении мелких деталей повседневной жизни Цивилизации. Наконец оккупационный контингент Цивилизации десантируется на Землю… По логике повествования, будущее вторглось в настоящее, «цивилизаторы» пришли, чтобы начать кройку и шитье себе подобных. Главные герои находят в себе силы воспротивиться такому будущему. В итоге новый роман Михаила Тырина получился стихийно антиглобалистским. И, надо отдать должное автору, с художественной точки зрения эта смысловая линия подана безупречно.

Дмитрий Володихин

Аллен Стил Хронокосмос

Москва: ACT, 2003. — 349 с.

Пер. с англ. В. Ивушиной, В. Гришечкина.

(Серия «Координаты чудес»). 5000 экз.

В далеком будущем люди научились путешествовать во времени. Но производимые ими изменения прошлого столкнули хрононавтов с серьезными этическими проблемами. Некая сверхцивилизация, испытавшая на себе последствия подобных изменений, подводит их к мысли о вреде самих подобных исследований. Хрононавты корректируют историю XX столетия таким образом, чтобы предотвратить саму возможность появления машины времени. Это не краткое (слегка искаженное) изложение «Конца Вечности» Айзека Азимова. Это схема сюжета нового (на языке оригинала он вышел в 2001 г.) романа восходящей звезды американской НФ Аллена Стила. Впрочем, нельзя сказать, что Стил совершенно неоригинален. «Хронокосмос» — не плагиат, а римейк. В современной версии меньше романтики и философии, больше огня и железа. Экипажи машин времени не собирались вносить в картину истории какие-либо изменения. Оно так само собой получилось — и менее чем через сто лет привело к Концу Света. Конец Света (падение Луны на Землю) описан в ярких красках. А вызван он той самой сверхцивилизацией. Это не жители будущего, а космические «наблюдатели», рептилии в обманном облике ангелов, которые сами испытали последствия собственных экспериментов со временем и теперь «отслеживают» неразумных «братьев меньших». Герои терзаются вопросом: кто назначил «ангелов» судьями? Потом они об этой проблеме забывают и начинают возвращать историю к норме. В финале корабль «Оберон» не исчезает тихо, как его предшественник у Азимова. Нет, его забрасывают на Солнце — так, видимо, современнее.

Те тысячи читателей, которые ценят в фантастике прежде всего экшн и не считают повторение старых сказок на новый лад пороком, примут роман с благодарностью. Стил показал себя как истинный мастер лихо закрученного действия и катастрофных картин. Видимо, не зря «Хронокосмос», еще в формате повести, в 1997 году удостоился одновременно «Небьюлы» и «Хьюго».

Сергей Алексеев

Глеб Елисеев Прозаические формулы

В фантастику люди приходят откуда угодно. И очень редко — из литинститута. Большинство писателей-фантастов и у нас, и на Западе начинают создавать научно-фантастические тексты, уже имея за плечами довольно основательное образование и значительный опыт работы по какой-нибудь специальности. И этот опыт неизбежно оказывает влияние на дальнейшее творчество фантаста. Уйти от него невозможно. Да и не нужно. Ведь из этого «дописательского» опыта и возникают обычно самые оригинальные идеи и самые неожиданные образы. Вот и в книгах американского математика и популяризатора науки Рудольфа фон Биттер-Рюкера, в 1980 году «превратившегося» в фантаста Руди Рюкера, хорошо заметно влияние бывшей профессии — в безупречной логике мышления, провоцирующей на самые непредсказуемые фантазии. Харлан Эллисон говорил, что не будь «Новой волны», он бы все равно писал рассказы в подобном стиле. Вот и Рюкер писал бы свои романы точно так же, даже не будь в истории НФ никаких следов киберпанка. Его книги, хотя и причисляются критиками к киберпанку, в действительности далеки от канона подобного рода литературы. Хотя бы потому, что в них нет Главного Супергероя киберпанка. Того, которого У.Гибсон называл «всеобщей матрицей», а его последователи — «киберспейсом».

По большему же счету, Рюкер — один из немногих реальных продолжателей дела Филипа Дика. То есть писатель, осмеливающийся задумываться над самыми сложными метафизическими проблемами. Уже первый его роман «Пространственно-временные бублики» (1981) продемонстрировал главные темы в творчестве Руди Рюкера — интерес к проблеме развития искусственного интеллекта (что и заставило читателей воспринимать его как участника «киберпанковского движения») и пристальное внимание к любым парадоксальным и невероятным научным теориям. В еще большей степени эти интересы проявились в тетралогии о роботах, написанной словно в пику благостным сочинениям о вечном господстве человека над искусственными созданиями. Тетралогия была начата в 1982 году. Уже первой книге «Software» сопутствовал успех — выйдя в свет в 1982-м, она получила в следующем году мемориальную премию имени Филипа Дика. Вторую часть тетралогии ожидала не меньшая удача — в 1988 году роману «Wetware» также была присуждена премия имени Филипа Дика. Именно эти две первые книги и выпустило издательство «АСТ» в серии «New Wave».

Собственно, вся тетралогия вырастает из одного романного события: в 2001 году роботы, разрабатывавшие месторождения на Луне, обрели разум во всей его полноте со свободой воли и способностью не подчиняться человеку. Началось долгое противостояние Земли и Луны, искусственного и естественного разумов. Однако книги Рюкера не являются очередной попыткой эксплуатации заезженного «синдрома Франкенштейна», этого набора извечных страхов создателя перед делом рук своих, присущего литературе о роботах. Фантаст выводит повествование на уровень метафизических рассуждений о том вызове, который бросает человеку Вселенная, будто бы постоянно испытывающая род людской на прочность. С авторами киберпанка его роднит стойкая уверенность в том, что человек способен выжить в самых нечеловеческих условиях. Вера в то, что люди способны обжить любой духовный и интеллектуальный ад. И двигаться дальше, подталкиваемые инстинктом, который так понятен Рюкеру — неистребимым любопытством.

Но, в отличие от Гибсона и Стерлинга, Рюкер силен не столько своим художественным, сколько научным воображением. Его главные герои — Стен Муни и Кобб Андерсон — выглядят психологически не слишком убедительно. Рюкер — мастер научно-фантастического вымысла. Да, на страницах его романов иногда мелькают сложные и запоминающиеся образы, вроде описания города Диски — обиталища разумных роботов-бопперов на Луне. Но эти картины — не главное. В книгах фантаста читателя завораживает жесткое сцепление и последовательное развитие фантастических идей. Он создает свои книги, словно стараясь преодолеть давление подсознания (не случайно в его романах так силен автобиографический мотив). Образы, порожденные бессознательным, он стремится облечь во внутренне жестко упорядоченный, формализированный текст. Поэтому в столь рационалистичном, «алгебраически» выверенном стиле преподносятся им даже такие «босхианские» картины, как описание воздействия на человеческое тело придуманного Рюкером наркотика «слив». Наблюдать за развитием идей в его романах столь же увлекательно, как следить за изящным решением математической задачи или за логикой философского рассуждения.

Нельзя пересказывать сюжет книг Рюкера — подобная попытка напоминала бы неожиданное объявление конечных результатов расчетов, сделанных гениальным ученым, в то время как сами расчеты оказались бы спрятаны от читателей. Переводить романы Рюкера непросто, но переводчики с честью вышли из многих трудных ситуаций. Тем обиднее читать российский эквивалент названия книг: «Софтуха. ехе» и «Мокруха. ехе», предложенный издательством. Боюсь, подобные заголовки способны отпугнуть читателей от умных и интересных книг талантливого писателя. Кроме того, невозможно представить, как в подобном стиле перевести названия оставшихся двух романов «Freeware» и «Realware». Что-нибудь вроде «Свободуха. ехе» и «Реалюха. ехе»?! Иногда стилистический «пуризм» лучше натужного «осовременивания».

Глеб ЕЛИСЕЕВ

Дмитрий Янковский, Александра Сашнева На границе тучи ходят…

Издательство «Новая Космогония» продолжает успешно экспериментировать на отечественном книжном рынке, быстрее других привлекая авторов с очевидным творческим потенциалом. На наших глазах уже вспыхнуло несколько новых звезд, среди которых теперь и Виктор Альянсов. Его роман «Пограничник» нельзя назвать шедевром, но, несомненно, он полюбится сразу двум группам поклонников фантастики: боевой и одновременно психоделической НФ. Повествование начинается с описания грандиозной битвы. Автор продемонстрировал непревзойденное мастерство и умудрился создать поражающее воображение шоу, не использовав ни одного знакомого читателю предмета или понятия. Перед взором главного героя разворачиваются световые туннели, сетки координат, двух-, трех-, четырех- и даже пятимерные пространства. Да и сам герой легко меняет размерность, величину и даже агрегатное состояние. Несомненно, в этом эпизоде прослеживается детское увлечение Альянсова такими деструктивными произведениями мировой классики, как «Yellow submarine» («Битлз»), а также идеями Дали, Магрита и де Кирико. Кроме того, из всех этих построений просто неприлично торчит «хроно-синкластический инфундибулум» К.Воннегута.

Несомненно, одной из лучших находок Виктора Альянсова является то, что до конца первой главы мы так и не можем понять, кто же этот главный герой — робот, некий космический мозг или что-то еще более непостижимое. Он способен молниеносно перемещаться в пространстве, нанося удары по орбитальным нейроторпедам и киберстанциям. В финале главы автор снисходительно кидает первую кость — наконец-то он открывает лицо главного героя! И делает это изящно, пробуждая у читателя библейские реминисценции: «Вначале было слово и слово было %ЕХ1Т. И наступила тьма. И сказал Он: %PORT02:::DISCONNECT и стал свет. Но не было звука и не было осязания. Тогда сказал Он: %PORT03,PORT04:::DISCONNECT и стал звук, и осязание, и весь мир вокруг». Подобно тому, как первые строки Ветхого Завета являют нам сотворение мира, автор «Пограничника» возвращает из виртуальной битвы главного героя романа Ивана Скарабеева. Таким образом, Альянсов намекает на то, что во время только что оконченного сражения герой был подключен к компьютеру через телепатический чип. Но это только начало…

В стерильную обитель будущего, похожую на реальность замятинского «Мы», проникает нездоровый хриплый голос из иного мира. Голос появляется и пропадает в зачипованном мозгу героя, как краткая помеха. Лишь на несколько секунд автор позволяет нам увидеть девушку, одетую в рванье и шкуры, полную жизненной силы и необузданной сексуальности. Но вместе с Иваном Скарабеевым читателя начинает мучить навязчивый вопрос: «Откуда же эта девушка? И что она пытается сообщить?»

Дрожа от незнакомого вожделения, Скарабеев выходит из дома и оказывается в огромном летающем городе, который парит над планетой, затянутой облаками. Вместе с героем мы попадаем на зеленую цветущую лужайку, где в сладостной неге томятся прекрасные жрицы любви. Они окружают Скарабеева заботливым хороводом и удовлетворяют все его сексуальные запросы с радостью и готовностью, улавливая их телепатически. Надо заметить, что Альянсов удивительно тонко воплощает вечную мечту человечества (во всяком случае, одной из его половин) о возвышенности половых отношений. Но жрицы Небесного города фригидны, как модели «Плейбоя», в них нет и сотой доли той сокрушительной страсти, которую Скарабеев почуял во взгляде дикарки. Следуя за главным героем по улицам Небесного города, автор дает нам возможность рассмотреть его обитателей более подробно — эдакие красавцы полубоги и полубогини, время от времени замирающие в нелепых позах. Неожиданным броском Альянсов возвращает нас в уже знакомую по первым строкам книги виртуальную реальность и дает понять, что это не игра, а серьезная пограничная служба — с перестрелками, бомбежками, отступлениями и захватом территорий. Военная элита напрямую подчиняется приказам нейроклерикальной касты. Это и есть свобода, как ее понимают в прекрасном Небесном городе. Но тут случается непредвиденное.

Среди помех, повторяющихся во время атак-припадков, опять возникает рыжая дикарка, и Скарабеев различает два слова: «Свободная Ирландия». В мучительных размышлениях Иван вспоминает сокурсника по погранучилищу и начинает поиски товарища. Однако уже первые шаги приводят к серьезному нейронаказанию — Иван крепко получает по мозгам. Жрецы отправляют пограничника под домашний арест, но именно там его ждет следующий поворот интриги! Некий таинственный незнакомец давно подкарауливает Скарабеева. Пришелец вынуждает Ивана общаться не телепатически, как это делают все нормальные полубоги, а говорить при помощи голоса, губ и языка. Иван путается в словах, обливается потом, но это единственный способ получить секретную информацию. Дело в том, что усилия на артикулирование членораздельных звуков так велики, что вносят непоправимые изменения в нейроимпульсы и делают информацию недоступной для постороннего пользователя нейро-телепатической сети.

От пришельца Скарабееву становится известна печальная судьба его однокурсника. Оказывается, мир Небесного города так жестоко охраняет свой гомеостаз, что малейший намек на неблагополучие карается уничтожением памяти потерпевшего. Скарабеевский дружок упал и сломал ногу, в результате чего его память была стерта, а сам он отправлен в Нижний город, под облака.

И вдруг Скарабеев узнает, что на самом деле никакой границы он не охраняет, а просто играет в компьютерную игрушку. И здесь читателю начинает казаться, что тайна вот-вот раскроется, но… Беседа прервана на самом интересном месте! Иван вскрикивает от боли, поскольку опять крепко получает по мозгам. Незнакомец в мгновение ока выхватывает из кармана металлическую столовую ложку и со словами: «В этом твое спасение!» — тычет ей в нос Скарабееву. На протяжении двух страниц автор излагает рецепт обезболивающего зелья. Приняв зелье, Иван узнает от пришельца единственный путь спасения — через «Нуль-Т» мусоропровод в реальность Нижнего города.

Земля, пережившая экологическую катастрофу, нарисована Альянсовым весьма достоверно. Главный герой, оглушенный дозой зелья, оказывается на грани обморока, видя, как его спутник теряет топографическую маску и постепенно превращается в прекрасную рыжую дикарку. «Свободная Ирландия», — шепчет Иван и пытается схватить незнакомку руками, чтобы не упасть, и получает по мозгам в третий раз. На этот раз грубо — тяжелым предметом. Незнакомка заявляет, что ее зовут Аэлита, и она здесь вовсе не для того, чтобы Иван лапал ее, как «жриц» в садах Небесного города, а совсем для другого. Но цель ее визита раскроется позже. А пока им надо спешить к варщику зелья, иначе нейрожрецы так припечатают Скарабеева, что он навсегда утратит память.

Аэлита показывает Ивану жуткую реальность Нижнего города: мутантов (людей и животных), мрачные грязные заводы, на которых производят все необходимое для жизни Небесного города. Здесь Альянсов не блещет оригинальностью. Чудовища — вполне традиционный атрибут фантастики. Но автор довел традицию до высших степеней выразительности. Впервые столкнувшийся с реальностью герой Альянсова потрясен и потерян. К тому же на многочисленных экранах, расположенных буквально на каждом углу, появляются картины жутких сражений. Корабли пришельцев атакуют Землю, все взрывается, плачут несчастные дети, в воздух летят куски мяса, огонь, стрельба, трупы, взрывы, трах-тарарах! В воздухе Нижнего города воют сирены, жители бегут в убежища. Воспользовавшись шумихой, Аэлита увлекает Ивана через подземный ход в лагерь повстанцев, которые и открывают Скарабееву истинное положение вещей. И тут выясняется: все сражения, транслируемые на экранах Нижнего города, являются всего лишь зрелищем компьютерной игры, в которую играют две команды Пограничников. Но игроки уверены, что они несут серьезную боевую службу. Все эти нейрографики, нейротуннели и нейроторпеды, которые столь подробно описал Виктор Альянсов в начале книги, превращаются на экранах Нижнего города в кровавые подробности. Шоу необходимо нейрожрецам для того, чтобы удерживать Нижний город в нищете и бесправии, а также облагать население все новыми и новыми налогами. К тому же «внешний враг» объединяет всех жителей в патриотическом порыве. Единственный способ противостоять заговору — убить Супер-Нейро-Жреца, который недосягаем ни через нейро-сети, поскольку в его голове нет чипа, ни в реале, ибо находится в Небесном городе. Правда, есть еще одно оружие, которое годится для расправы над Супер-Нейро-Жрецом — это старинный меч, спрятанный в некоем тайнике. Где-то в старых библиотеках повстанцы отыскали половину секретного плана, но вторую часть можно найти только в глубине виртуального пространства.

Любовь к Аэлите убеждает Ивана, что повстанцы на стороне истины, и он решается им помочь. В этом же эпизоде автору особенно удалась полная высокого драматизма сцена встречи Скарабеева и его бывшего сокурсника, который так и не сумел до конца оправиться после нейрочистки. Далее Виктор Альянсов добротно, не очень отступая от канонов блокбастера, нагнетает драйв, вводя в качестве приема параллельный монтаж. Повстанцы ищут путь к совершенному оружию, а нейрожрецы стирают эту информацию. Люки, столбы и даже стены, управляемые суперкомпьютером, начинают вести себя подобно чудовищам из кошмарного сна или фильма ужасов, но герои Альянсова не ищут легких путей. Несмотря на то, что в Нижний город десантируются газовые роботы, повстанцы почти без потерь пробиваются к таинственному мечу.

А вот где именно находится это оружие — отдельная история. Дело в том, что писатель применил в книге игру, подобную той, что в свое время придумал Льюис Кэрролл. Сама история, изложенная Виктором Альянсовым, содержит подробный зашифрованный план, как найти этот клад. Но сцену расшифровки и нахождения волшебного меча коварный писатель опустил. И сделал это намеренно, так как на предыдущий свой гонорар он заказал в оружейной мастерской прекрасный меч из дамасской стали, с золотой инкрустированной рукоятью. Этот меч он тайно закопал в одному ему известном месте. Кстати, терпеливый читатель сможет распутать эту головоломку и откопать сокровище в реале, что является несомненным достоинством книги.

Итак, найдя заповедный меч, Иван Скарабеев сотоварищи проникает в Небесный город. Повстанцы легко справляются и с газовыми роботами, и с оживающими механизмами города, и с бойцами виртуального фронта. Красавцы полубоги оказываются совершенно не готовыми к рукопашному бою. Они затыкают носы, оскорбленные непереносимой вонью, исходящей от немытых повстанцев, и те берут их голыми руками. И хотя потери все-таки есть, Скарабеев с Аэлитой добираются до «сердца Кощея» — командного пункта Супер-Нейро-Жреца. Маленький горбун руководит всей Системой при помощи обычных древних кнопок, посылая в чипы Пограничникам и на экраны Нижнего города свой вымышленный образ. Альянсов легкими непринужденными штрихами набрасывает сцену, в которой главный герой доступно объясняет старикашке, почему тот должен умереть, и читатель уже собирается закрыть книгу, испытывая законное удовлетворение. Но впереди еще несколько страниц!

Что, казалось бы, может произойти? Ивана Скарабеева ждет легкая победа и шикарная награда — рыжая, темпераментная Аэлита! Но не тут-то было! Едва Скарабеев пронзает мечом грудь старика, Аэлита снова теряет голографическую маску и оборачивается лысым мужиком, одним из нейрожрецов. Перед нами — падший ангел, некогда изгнанный из Небесного города за дерзкий нрав. Он выхватывает меч из рук растерянного Ивана и пытается уничтожить героя. Следует привычная для киноблокбастеров драка в декорациях заброшенной фабрики. Иван, конечно же, убивает врага, попав тому в глаз ложкой для зелья. Враг повержен, но мы так и не узнаем, уничтожит ли Иван зловещий пульт или сам теперь займет место умерщвленного Верховного Жреца. Не узнаем мы и судьбу настоящей Аэлиты. Это заставляет предположить, что за «Пограничником», как ныне принято, последует продолжение истории.

Дмитрий ЯНКОВСКИЙ, Александра САШНЕВА