«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 04 (11)

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ «Катастрофа, которой удалось избежать»

Куземко Владимир

В полдень, когда солнце уже припекало, а заказанный местной «Вечеркой» фельетон еще не продвинулся дальше второй запятой, в небе над моей дачей протяжно громыхнуло, и в песчаный откос невдалеке от моих окон плюхнулся космический корабль явно инопланетного происхождения. Из люка выбрался человекообразный Пришелец и, осмотревшись, быстро зашагал к моей даче.

«Верно предсказывали, что инопланетяне внешне похожи на нас, людей!..» — думал я торопливо, натягивая парадную рубашку. И даже не успел застегнуть все пуговицы, как дверь самым банальнейшим образом растаяла в воздухе, и Пришелец встал на пороге, воткнув в меня смертельно острый как копье гладиатора взгляд.

— Рад приветствовать космического Брата по Разуму! — торжественно начал я.

— Радуйся, землянин… — презрительно разрешил мне Пришелец, щелкнул пальцами, и мой письменный стол вместе с пишмашинкой и начатой пачкой «Примы» исчез, мигом превратился в незримую пыль. Не успел я и глазом моргнуть, как точно так же бесследно пропали стулья, все пуговицы на моих брюках и закрывавшая долгие годы масляное пятно на стене репродукция известной картины Репина «Бурлаки на Волге».

Начало было многообещающим. Но, насмотревшись по телевизору выдержке наших дипломатов в общении с представителями недружественных государств, я сделал вид, что ничего особенного не произошло.

— Надолго к нам? — поинтересовался я с небрежностью светского денди, незаметно придерживая руками спадающие брюки. — Кстати, вы с Марса или с…

— Или! — невежливо перебил меня Пришелец. Брезгливо переступил через раздавленный на пороге окурок, прошелся по комнате, мельком глянув в окно, проверяя, не уволок ли кто его звездную телегу, потом снова воткнул в меня буравчики своих глаз.

— Радуйся, землянин! — с уже начавшей меня немножечко раздражать назидательностью повторил он, — Ибо из всех обитателей своей жалкой планеты именно ты умрешь последним!..

Что-то сладко екнуло в моей груди.

— Гм… кхе — кхе… — закашлялся я от неожиданности. Деликатно поинтересовался: — Но достоин ли именно я столь поразительного долголетия?.. Есть же и другие, еще более маститые… Мой главный редактор, например…

— Какое долголетие?! — скривился Пришелец. — Да вашей Земле осталось существовать 20–30 минут, не более… Сейчас мы взлетим, и я сброшу на эту планету ИКС-бомбу. А потом буду наслаждаться зрелищем гибели человечества, а ты приятно умножишь мое удовольствие своими жалостливыми стенаниями и воплями… Ну а потом… потом я выброшу тебя в открытый космос!.. Без скафандра, разумеется…

— Но в космосе же холодно, да и дышать нечем! — ахнул я. — И, кстати, чем же это мы вам так не угодили?..

— Подлая планетка… — недобро сощурился в наш адрес Пришелец. — Позапрошлым зимой мой дедушка врезался в нее!.. И хотя старик и любил закладывать за буферок, но не из-за этой же пустяковины он погиб… Нет, это все — происки землян, и теперь они ответят за это!.. А теперь пошли…

И он ухватил меня за руку, намереваясь увести на корабль. Сопротивляться его неумолимой воле было бессмысленно. Я обреченно закрыл глаза, и…

— А что здесь происходит? — внезапно раздался от порога девичий голосок.

Катя!.. Сестра!.. Как вовремя надумала она навестить своего слегка подрастерявшегося братца… Внимательно оглядела с порога меня, Пришельца, глянула на космический корабль за окном, озабоченно сдвинула брови…

— Ты кто? — обалдело уставился на нее Пришелец. (И было на что посмотреть: на улицах Катю не провожали восхищенными взглядами разве что одни светофоры!.. Впрочем, и атлетически сложенный Пришелец был из себя парнишкой хоть куда…)

— К незнакомым девушкам на «ты» обращаются только хамы! — отрезала Катя, входя.

— Разве?.. — смутился Пришелец, и тотчас отпустил мою руку.

— Знакомьтесь, это — моя сестра! — поспешил я подключиться к беседе. — А это, Катюша, товарищ с Марса…

— Вообще — то я из созвездия Орион… — мягко поправил меня Пришелец. — И вы мне нравитесь…

(Не подумайте только, что последнее замечание относилось ко мне!)

— Терпеть не могу нахалов! — насмешливо фыркнула Катя, но щечки ее зарумянились.

— Учту! — торопливо пообещал Пришелец. — На Земле я совсем недавно, со здешним этикетом еще незнаком… Вот если бы у меня появился хороший учитель!..

Тут очень кстати мне вспомнилось об нависшей над человечеством угрозе.

— Представляешь, сестричка, он ведь хочет всех нас… — начал было я, но некая надавившая на мою ногу незримая сила заставила меня умолкнуть, ойкнув от боли.

— Научная командировка. Так сказать, налаживание дружественных контактов с космическими Братьями по Разуму! — без малейшего смущения подкорректировал цель своего визита на Землю Пришелец. — Вас, между прочим, как зовут?..

— Меня?.. Катей… — дружелюбно представилась сестра. Оглянувшись, жалобно протянула: — И куда-то стулья все подевались…

Стулья и стол мигом материализовались на прежних местах. Правда, были они совсем уж не прежними, обшарпанными, а из драгоценного сандалового дерева, с инкрустациями.

Вместо пишущей машинки стоял компьютер, рядом лежала отпечатанная в десяти экземплярах рукопись сатирического романа, за который мне позднее вручили кучу литературных премий, тут же валялись нераспечатанная пачка «Мальборо» и золотая зажигалка. На стене напротив повис, чуть качнувшись, оригинал картины Крамского «Портрет незнакомки» с дарственной надписью: «Катюше — от автора!»

— А меня зовут ТКРСФЛШей! — назвался Пришелец.

— Стало быть, будем величать Лешей! — весело воскликнул я, застегивая на брюках появившиеся пуговицы. (К слову говоря — брильянтовые…)

Спустя час мы пили чай с ароматным земляничным вареньем. Я дымил «Мальборо» и тихонечко хихикал над наиболее «убойными» местами в рукописи романа, а Катя и Пришелец, совсем забыв про мое присутствие, тонко плели изящное кружево вдумчивой беседы.

— В нашем утузе меня все знают и уважают! — скромно поведал гость. — Шеф мне так и сказал: «Быть тебе моим первым замом!.. У тебя такие замечательные способности, что просто грех не использовать их на руководящей работе…»

— А руководителем быть не так уж и хорошо… — скептически оттопырила нижнюю губу Катя. — Пшик зарплаты при мешке ответственности!.. Еще и гарантированный набор болячек к пенсии… А вот у моей подружки муж в автосервисе работает, так дом у них — полная чаша, разодел он ее как королеву, норковую шубу купил, шапку из соболя, брильянтовые сережки… Еще и «Волгу» недавно приобрели!..

Помолчав, она невпопад добавила:

— А я вот, например, ни за какие коврижки не покинула бы Землю… Тут мой дом!..

— М-да… Уютная планета! — с тяжким вздохом согласился Пришелец. Задумался на пару минут. Оживленно вспомнил: — А ведь я и в технике разбираюсь лучше любого йорроя! Мне любую поломку починить — раз плюнуть…

— Тогда отремонтируй мой старенький «Запорожец»!.. — сразу же навострил я уши. — Вторую неделю чего-то не заводится, — то ли с карбюратором что — то, толи со свечами…

Досадливо покосившись в мою сторону, Пришелец щелкнул пальцами, и за стеной тут же взревел отдохнувшим двигателем «Запорожец». Приветливо побибикал мне и самостоятельно укатил на ближайшую АЗС — заправляться.

— Я потом так карбюратор отрегулирую, что вместо бензина обычную воду из-под крана в бак заправлять можно будет! — пообещал Пришелец.

— Кушайте варенье! — напомнила Катя. — Вам нравится?..

— Очень! — живо одобрил Пришелец. И в знак подтверждения в три глотка опорожнил литровую банку. Облизал губы, воскликнул: — Такое вкусное!..

— Это меня бабушка учила готовить! — пунцовея от похвалы, сообщила Катя.

… Прошло лето, за ним — зима.

…Прошло еще много — много лет и зим.

…Февральским вечером всей семьей мы прогуливались по заснеженной аллее парка. За железной оградой проносились серебристые от инея силуэты автомобилей. На перекрестке следил за порядком молоденький лейтенант-гаишник. Прозрачно — фиолетовую бездну неба украшали огромные, с килограммовый булыжник, звезды.

— А вот там — созвездие Орион! — показал пальцем Леша своему первенцу. — И знаешь, сынок…

— Да знаю я все… Тебя там все ценили и уважали, а твой шеф набивался к тебе в заместители!.. — перебил его юный скептик. Ловко цыкнул слюной сквозь зубы, щелкнул пальцами, превратив в пыль стоявшего на перекрестке гаишника. Уколол: — Ты, папка, как заложишь за буферок, так в сотый раз начинаешь рассказывать одно и то же… Надоело!..

— Каким тоном ты с отцом разговариваешь?! — рассердилась толкавшая колясочку с двумя посапывающими близнецами Катерина. (Норковая шуба и шапка из соболя были ей очень к лицу). — Немедленно прекрати безобразничать!.. И, кстати, верни на место постового, а не то всыплю!..

Строптивый отпрыск сердито шмыгнул носом, но перечить строгой матери не посмел. Гаишник вновь материализовался на перекрестке, только теперь у него на плечах были погоны генерал-полковника, а на груди — две Звезды Героя Советского Союза. Ошарашено посмотрев вначале на свои плечи, затем — на свою грудь, он ничего не понял, но на всякий случай отчаянно засвистел.

Мы медленно двигались по аллее. Я шел последним, с наслаждением вдыхал свежий морозный воздух и задумчиво усмехался. Из распахнутого настежь неба навстречу нам призывно и ласково мерцало далекое созвездие Орион.

О, женщина!..

Я знаю, когда-нибудь ты погубишь этот Мир…

… Но в этот раз ты спасла его!..