«Сварщик» с Юноны 2 или Медведь просыпается

Глава 9: Не все нас ждали

в которой Савелий вербует в партнёры американских браконьеров-китобоев, а Резанов встречается с сынишкой

Американцы орудовали словно у себя дома. Четыре шхуны уже принайтовали к бортам добычу и раздельщики в сапогах остриями гвоздей наружу подошв деловито рубили тесаками туши китов. Ещё на пяти с выразительной мимикой, отсюда, с холма острова Кодьяк не слышно, но в 24-кратный морской Кулибинский призматический бинокль видно превосходно, подтягивали вельботами загарпуненных животных. А двадцать один китобой резвились в стаде обезумевших морских великанов. У меня аж скулы свело: "Ссукки! Совершенно ничего не боятся..." Огляделся окрест. Природа щедрой рукой разбросала тут и сям горсть мелких, сейчас изумрудных от зелени как и тот, на котором находимся, островков. Насколько помню их в архипелаге Александра более тысячи, есть где укрыться. Но и подкрасться незаметно благоприятствуют. Жаль, ветер нашим парусникам противный. Но браконьеры нас не ждут.

Через радиста передаю приказы на суда Русской Америки. Стараюсь предусмотреть все варианты действий наглецов. Один транспорт оставляю тут, половину морпехов с тремя орудиями высаживаются, а судно заходит с наветренной стороны острова. Три фрегата и два транспорта по широкой дуге подбираются к браконьерам справа. Четыре фрегата и большой транспорт - слева, с задачей зайти в тыл бандитам.

После получения подтверждения о выходе на исходные позиции "Юнона", суда арматоров под парусами, но держа машины под парами и единственный военный фрегат с Андреевским стягом идём широкими галсами, якобы с огромными трудностями встречь ветру прямо на разгулявшихся американцев.

Приказываю своим военным по радио, когда до противника рукой подать, поднять международный морской сигнал "Спустить паруса, лечь в дрейф, приготовиться для досмотра!" Спустя десяток секунд разноцветные флажки поползли вверх по лееру. Вот сейчас и решится как поведут себя браконьеры, ведь им прекрасно известно, что находятся они в Российских территориальных водах.

Раздельщики лишь на полминуты обернулись поглядеть "кого там черти принесли?" и с удвоенной энергией схватились за тесаки. Плохой, ох, плохой знак - команды браконьеров чувствуют собственную безнаказанность.

Мало того, девять шхун бросили гонять китов и повернули навстречу нам, охватывая полукольцом. Из носовой пушки Российского фрегата "Пётр Великий" раздаётся предупредительный выстрел, ядро вспучивает превосходно видимый фонтан по середине строя противников. Ноль реакции.

Даю отмашку капитану фрегата на подготовку к залпу, для чего судно поворачивается к приближающимся разбойникам - а как их иначе назвать? - правым бортом. Видимо, на такой манёвр мерзавцы и расчитывают:

после пальбы судно до того, как перезарядит орудия, практически беззащитно, ведь чтобы повернуться другим бортом времени требуется ещё больше. Вот они, словно волки и расходятся веером, чтобы и самим поменьше досталось, и раздёргать комендоров на множество целей. А на нас, значит, плевать?! Совсем со счетов скидываете!? Это вы, ребятишки, зря, ой как зря!

Другие корабли перевооружить не успели, а вот на "Юнону" поставили новые орудия. Собственно, радикально и тут ничего поменять за столь короткое время не получилось: стволы всё тех же пушек. Но под них изготовили простейшие лафеты с механизмом наведения и отката-наката ствола, чтобы стрелять прицельно, а, главное, превратили в казнозарядные, то бишь приделали клиновые затворы. Метательный заряд унитарных снарядов оставили из чёрного пороха, бездымный, увы, вопреки моим смелым надеждам, частенько разрывал стволы. А вот боевую часть изготовили для точности стрельбы в виде пули "диабло", как для гладкоствольного охотничьего ружья двадцать первого моего века. Два коротких цилиндра с перемычкой, напоминает катушку из-под ниток, который снарядили влажным пироксилином. Со взрывателем не заморачивались, фитили для ядер здешние пушкари прекрасно наловчились готовить, подошли. Ну а гильз, подобных патронным, наклепали изрядно. Пришла пора в реальной схватке проверить результаты испытаний на полигоне.

Охватившие фрегат в азарте схватки шхуны подставили бока , комендоры "Юноны" повернули бортовые орудия под острым углом к корпусу, почти по курсу, и, коль скоро предупредительного выстрела делать нет нужды, дружно дёрнули за шнуры ударников.

Для здешних пушек расстояние вдвое дальше действительного огня, да и ветер сносил звуки, поэтому подвоха от нас браконьеры никак не ожидали.

И напрасно.Восемнадцать орудий, считая два носовых попали трижды. Причём два снаряда угодили в одно судно. На котором от жутких для этого времени разрывов вырвало кусок кормы по ватерлинии, а второй вспучил и разметал палубу подле рулевого. Шхуна моментально вильнула и завалилась парусами в море. Вторая пострадавшая посудина хоть и не потеряла ход, но за ней расползался густой шлейф грязно-бурого дыма. Как позже выяснилось, взрыв разметал бочки с ворванью в трюме и поджег взвесь китового жира, а там и всё вокруг. А пожар на деревянном корабле страшное бедствие, поэтому люди побросали всё и принялись прыгать в море.

Второй наш залп накрыл уже три китобоя - комендоры, молодцы, пристрелялись! На оставшихся забегали матросы, их капитаны смекнули откуда прилетает смерть. Но чтобы атаковать нас, им надо зайти к нам с борта, а на это им не дал времени фрегат, расстояние до которого браконьеры сами сократили до зоны уверенного поражения, порты все вдруг подняли крышки, выкатились пушки, грянул дружный залп. На фрегате пушки калибром куда как крупнее наших десяти сантиметров, поэтому на плаву осталась единственная шхуна.

Видя такое избиение собратьев, остальные браконьеры бросили стадо китов и пустились врассыпную, кинув товарищей с добычей удерживающей теперь от поспешного бегства, на произвол судьбы.

Анисим Шомников отбил условную фразу в эфир. И навстречу трусливым американцам из-за островков резво вышли корабли нашей засады.

На палубе флагманского фрегата собрали владельцев, капитанов и старших офицеров китобоев. Мне пришлось облачаться в официальный мундир, ибо встречают по одёжке.

Разодетый Фернандо объявил о выходе со-кесаря Российской Империи - всё как полагается на приёмах. Надо сказать впечатление мы произвели, плененные морские волки даже свои неизменные трубки изо ртов повынимали.

Окинув властным взором собравшихся, я поинтересовался: - Господа, кто среди вас старший?

Они переглянулись и плотный, среднего, примерно метр семьдесят, роста, со шкиперской бородкой как у Кренкеля, моего кумира в радиолюбительстве, и круглой моряцкой шапке с помпоном, стоявший в середине, подал голос: - Господин сокесарь, сэр, так вы его потопили, он командовал передней шхуной.

- Ну что ж, да упокоится его душа и души всех ныне погибших с миром! - я снял фуражку и размашисто перекрестился. Все вразнобой сдёрнули головные уборы, повторили мои слова и действия. Настороженности в глазах чуть поубавилось, появилась заинтересованность. И я использовал сие изменение:

- Этого недоразумения можно было избежать, выполни они законные требования властей Российской Империи, в водах которой они находились. В такой ситуации закон во всем мире един: посторонний, проникший на чужую территорию, скажем в дом или вот на шхуну без приглашения считается преступником. Или я не прав?

Я обвёл тяжёлым взглядом браконьеров. Кто-то недовольно шевелил губами, кто-то покачивал головой соглашаясь, кто-то уставился в палубу.

- Тем не менее, - продолжил я, - Российская Империя принесет соболезнования семьям погибших и обеспечит содержание.

Не ожидавшие ничего подобного китобои одобрительно загалдели. А Резанов внутри меня возмутился: "Савелий, ты что, туда им и дорога, это ж висельники! - Вашбродь, да прав ты. Но эти люди силу уважают, но и благородство ценят. А нам с Америкой стоит жить по добрососедски. - Да, ты прав. Думаешь, сумеешь их обуздать? - Надеюсь". Вслух же провозгласил:

- Господа, как вы понимаете, с вами мы имеем полное право поступить как с разбойниками-браконьерами и судить по суровым законам Российской Империи. Матросы вряд ли понимали где находятся, их отпустим с пожеланием к нам без приглашения не заявляться, а вот вы, здесь собравшиеся, прекрасно ведали, что творите. И ваше правительство вряд ли оспорит сей факт. - Я обвёл мрачным взглядом притихшую массу людей. Кто-то стянул и теребил шапку, кто-то сжал губы, некоторые растерянно переглядывались. Всё ещё кисло воняло сгоревшим порохом и чадом ворвани.

Смельчак, первым заговоривший со мной, вздохнул и поинтересовался: Господин со-кесарь, сэр, а насколько суровое наказание предусмотрено в Российской Империи за наше преступление?

- Как вас зовут, мистер?

- Кронлайт, сэр.

Конфискация орудий преступления и добычи, а также каторжные работы, мистер Кронлайт. Проще говоря, ваши шхуны и добытые киты пойдут в казну Российской Империи, а вы все на рудники.

Повисла мёртвая тишина.

Я выдержал паузу ещё пару минут для пущего проникновения в мозги американцев тяжести обрушившихся на них невзгод. Потом изобразил лицом напряженную работу мысли,

вздохнул и произнёс: - Но, чтобы не начинать с нашими добрыми соседями Северо-Американскими Соединёнными штатами отношения с такого шага, на первый случай пожалуй своей властью смягчю наказание. К тому же китов уже не вернуть...

Теперь американцы смотрели на меня с напряженным вниманием и надеждой, и я, удовлетворенный воздействием, продолжил:

Сейчас идём в столицу Русской Америки, порт Новоархангельск. Там конфискуем вашу добычу, но, как жест доброй воли, оставим столько, чтобы оправдать ваши расходы на поход. И расстанемся с надеждой никогда больше в наших водах при подобных обстоятельствах не встречаться. В противном случае тогда уж постигнет участь погибших, либо наказание на полную катушку. Однако те, кто пожелает заключить с Российской Американской компанией контракт, сможет и впредь заниматься китобойным промыслом в водах Российской Империи. Обдумайте мои слова, Господа, а пока можете разъезжаться по судам, на сегодня я вас больше не задерживаю.

Пока американских китобоев-браконьеров вели под конвоем до Новоархангельска, радист принёс очередные радиограммы. В глаза сразу бросился светлосиний бланк шифрованной. Прежде чем взяться за неё, кивнул на остальные: - Есть что стоящее особого внимания, Анисим?

Парень на секунду задумался, потом мотнул головой: - Всё обычное, Николай Петрович. Новоархангельск готов к приему, в форт Росс заканчивают строительство жилья на первое время для переселенцев, паралельно заготавливают стройматериалы. Из Питера поступило подтверждение получения нашего радио про ответку браконьерам, нынче передадут ноту американскому послу.

- Отлично. Спасибо, - кивнул я и, едва за радистом закрылась дверь каюты, полез в сейф, замаскированный под обычный морской рундук за трактатом Лао Цзы "Дао де цзин", который мы с русским чрезвычайным посланником в Китай использовали в роли шифрблокнотов. Даосов в Поднебесной немало, в том числе при императорском дворе, так что тут мы с Игнатьевым двух зайцев зараз поражали: и показывали уважение России к Китайским традициям, и как средство кодирования, которое прятать от постороннего взгляда излишне.

Игнатьев сообщал о морском бое в Ковлуне между китайскими джонками и английскими грузовыми кораблямис опиумом, который послужил британцам поводом объявить войну Китаю. Наша мини-эскадра из трёх фрегатов не произвела на наглых лайми серьёзного впечатления, а вот наши морпехи заставили уважать Российскую Империю, когда в пьяной драке в портовой таверне расчехвостили вдесятером, то бишь единственным отделением, полуроту шотландских стрелков из четырёхтысячного английского экспедиционного корпуса. Надо было видеть картину понуро волочящих ноги побитых бритов в традиционных для Шотландии юбках-килтах, которых конвоировали всего двое наших бравых бузотёров к расположению лагеря англичан. Недаром, - эх, недаром! - мои инструкторы обучали солдатушек по интенсивному, из моего времени, базово-кустовому методу рукопашной схватки.

Игнатьеву, скрывая смех, пришлось напоказ пожурить своих бойцов. Но самое интересное началось, когда он упомянул, что двадцатитысячный отряд русских движется со стороны Амура, чтобы предотвратить урон Российской Империи. "Что ж, - потёр я руки, - события принимают правильный оборот!"

Составил шифровку, дублирующую полученную от чрезвычайного посланника в Санкт-Петербург и вторую, с рекомендациями для него, вызвал по внутренней связи радиста и велел передать адресатам.

Затем потянулся, с хрустом суставов сбрасывая напряжение, и ещё раз перебрал полученные ранее радиограммы, вспоминал произошедшее.

От Таймыра мы благополучно проскочили Карское море, печально знаменитое паковыми льдами, прошли через Берингов пролив разделяющий Америку и Евразию, по Берингову морю добрались до командорско-алеутских островов, связывающих цепочкой Камчатку с Аляской, я показал Акулине На горизонте японские острова, а "Байкал" и "Манчжур" с тремя фрегатами Русского военно-морского Императорского флота отвернули к Камчатке и далее в Татарский пролив.

Я только в последний день показал Невельскому на карте, где ему искать в Татарском заливе проход. То, что Сахалин отделён от материка проливом, как раз в моем времени и открыл Невельской. А здесь я попросил его держать сей путь пока в тайне, До лучших времён.

Когда они ушли, и мы уже вдоль Алеутских островов приближались к архипелагу Александра, пришла радиограмма из Санкт-Петербурга от Фёдора Ивановича Толстого, заместителя шефа Корпуса охраны Императора. Сам начальник КОИ, Павел Христофорович Граббе отбыл с миссией во Францию, и Толстой сообщал, что из Лондона, от нашего источника в главном морском штабе Британского адмиралтейства получено сногсшибательная информация: англичане, получив "по носу" в Индии, всё ещё никак не справляясь с восстанием сипаев, для того, чтобы поправить дела, послали экспедиционный корпус в Китай, с несколькими грузовыми судами, забитыми опиумом. Цель: организовать продажу наркотика в Китае. Британские войска высадились в порту Шанхая, захватили город и разбивая в пух и прах китайское воинство, почти походным маршем двигались на Пекин.

Я удивился: в моём-то времени нечто похожее произошло только несколькими десятилетиями спустя, а тут вон оно как... Отбил радиограмму графу Николаю Павловичу Игнатьеву, разведчику КОИ и, по совместительству, искуссному дипломату на переговоры с китайскими властями. Да с поправкой на его действия и с примерным сценарием: Лавировать между враждующими сторонами, для чего зарекомендовать себя ловким посредником, англичанам внушить, что мы уговорим китайцев, а китайцам - что договоримся с англичанами. И под это дело у Китая оттяпать Для Российской Империи немалые, спорные сейчас территории. Нам представился весьма, весьма удобный момент. И вот сейчас я не находил себе места в ожидании развязки: получилось или не получилось?

С Игнатьевым ушло три диверсионно-разведывательных группы, подготовленных в ШОН (школе особого назначения) при взлелеянной мною роте спецназ. Каждая в составе радиста, снайпера и оперативника.

Одна укомплектована англичанами, коих в Российской Империи немало обосновалось. Вторая с китайцами, которых у нас на Дальнем Востоке пруд пруди, Да и в Санкт-Петербурге хватало, поэтому набрать не составляло труда. А третья, из славян, страховала и охраняла самого посланника: слуга, курьер, конюх. Ну что ж, пока всё идёт Превосходно.

В дороге до Новоархангельска наши призовые команды на браконьерских шхунах подсчитали добытые китовый ус и жир, всё остальное те выбрасывали. Мы забрали мясо, шкуры и к прибытию я уже знал примерную стоимость на бирже галона ворвани, Поэтому разговор вёл предметно. А чтобы сделать этих тёртых калачей покладистее, в самом начале оповестил, что посольство САСШ в Санкт-Петербурге, а значит и американское правительство, поставлено в известность о факте браконьерства и, главное разбойного нападения на представителей властей Российской Империи. А чтобы вовсе разрушить их иллюзии и надежду на возможность потом отбрехаться и выкрутиться, пустил по их рукам светоснимки, сделанные Прокопом - и когда успел! На одном запечатлен момент, как браконьерские шхуны резвятся среди обезумевших от избиения китов. На другом строй китобоевс дымками из открытых пушечных портов, окруживших фрегат под Андреевским стягом. Сказать, что бывалые моряки выглядели прижатыми к борту - ничего не сказать!

Нас встречали не менее пышно, чем на столичных Санкт-Петербургских приёмах! Недаром Новоархангельск величали в мою бытность Тихоокеанским Парижем. Холостой залп из сотен орудий, наша эскадра ответила тем же. Взвились флаги Российской Империи, Русской Америки и Андреевский стяг на военно-морских кораблях Российского Императорского флота. Пришлось вновь облачаться - чтоб её! - в парадную форму, ибо Баранов одет подобно, да и свита его, как, собственно, и моя. Всё-таки одеяние по случаю торжеств в начале 19 века выгодно выделяется на фоне моего 21-го: красные, зелёные, синие яркие цвета, роскошные эполеты и аксельбанты радуют глаз. Однако среди этого благолепия мой тренированный глаз выхватил несколько дюжих мужиков в форме мышиного цвета и в фуражках с красным околышем - надо же: правитель Русской Америки ввёл-таки стражу порядка! Ибо именно такое одеяние я нарисовал перед отплытием отсюда, так же как название и структуру. Едва я ступил на пристань, грянул духовой оркестр.

Последними в закрытую гавань зашли два фрегата, которые замыкали конвой шхун браконьеров. Все экипажи, и русские, и американские, сошли на берег, чтобы участвовать в торжестве на главной площади.

Улучив момент я кивнул Баранову: - Александр Андреевич, ты всё-таки организовал милицию, - кивнул на работников правопорядка, деловито и умело направляющих гостей и жителей по заранее отведённым местам.

- А что, Николай Петрович, очень удачно вышло, баламутов и дебоширов шибко поубавилось.

Я в который раз мысленно погладил себя по голове: "Молодец, Серёжа, что не стал изобретать велосипед, а вовремя вспомнил систему Советской милиции!"

За церемонией я мало следил, в основном распоряжался через Баранова. По его приказанию выскользнули и убежали приказчики ставить под первоочередную разгрузку "Юнону". Благо груз для Аляски предусмотрительно заносили последним, вот он теперь и оказался сверху. Арматоров разгрузят чуть позже и они, под водительством заместителя правителя Русской Америки уйдут в форт Росс, там и встретимся. Последними избавят от неправедно нажитого груза браконьеров, и пока суть да дело, следует их "дожимать". Ну а мне, право слово, нетерпится поскорее добраться до Сан-Франциско! И это вдовесок к постоянному ворочанию со-владельца тела Резанова внутри меня. Который прекрасно понимает, что я ускоряю свидание с его суженой как могу, но места всё-равно себе не находит. Ну что ж, на Ситке осталось одно-единственное препятствие, и устранить его я хочу как можно филиграннее.

Выяснилось, что из двадцать одного капитана и семи владельцев шхун пятнадцать капитанов и пятеро владельцев надумали уточнить Условия контракта на китобойный промысел с Русско-Американской компанией . Остальные шестеро капитанов и двое владельцев, молчаливые, хмурые, получив положенное, причём двое даже пытались вымозжить прибавку, но ничего у них из этого хорошего не вышло, решили откланяться. Данные этих переписали и их моряков, шхун и отпустили с миром. С оставшимися я беседовал индивидуально.

Первым зашел смельчак.

- Мистер Корнлайт, да, Вы такую баснословную прибыль вряд ли получите, как при варварской охоте. Это с одной стороны. Но с другой, при таком подходе стада кита будут восстанавливаться и охота продлится очень долго. То есть, Вы всегда будете при добыче. А чем меньше останется китов в других местностях, тем дороже станет добыча, вот Вы о чём Подумайте.

- Да так-то оно так, - почесывая бакенбарды приговаривал голландец как выяснилось. - А сколько стоит Ваша лицензия?

- А вот это уже деловой разговор.

Я вспомнил свою бытность и попросил тринадцать процентов от рыночной стоимости добытых им китов. Но и нормы установили на каждую шхуну сколько китов.

- Ну что же, - повеселел капитан, - это уже деловой разговор. По рукам, сэр сокесарь, Вашество!

- Минуточку, Мистер Корнлайт. К Вам ещё одно предложение: Как видите, у нас для освещения используется вещество, которое гораздо удобнее ворвани. Да и Для производства она особо не нужна. Поэтому мы скорее всего конфискованную ворвань продадим. Однако я отчётливо понимаю, что цена, за которую купят у нас, гораздо ниже той, за которую продаёте Вы.

- Ну? - хитро прищурился собеседник.

- Вот я Вам и предлагаю не идти полупустым, а затарить трюмы нашей продукцией и продать Заодно с Вашей. Вам пойдут те же самые тринадцать процентов от выручки. Посчитайте Хорошенько, всё-равно же полупустыни пойдёте.

- Ну предположим, я согласился, а как и когда мне Вам передать выручку?

- А не надо мне передавать. Как только получите на руки средства, положите их в этот банк, - я назвал, - и да, господин Корнлайт, у нас ещё останется много ворвани, и мы намерены и дальше браконьеров разгонять - она будет только пополняться, и я Вам предлагаю, если всё пройдёт удачно, - акцентируя на этом внимание поднял кверху указательный палец, - если наш с Вами бизнес пойдёт удачно, не заморачиваться с охотой на китов, а просто приходить сюда, затариваться и идти на биржу. Вы затратите гораздо меньше времени: ведь Вам не придётся выслеживать добычу и разделывать китов, Вам не потребуется нанимать такую огромную команду и платить им потом. То есть, это может оказаться очень выгодным. Пожалуйста, не отвечайте сейчас. Если Вы согласны взять этот груз, просто обозначьте.

- Предложение-то заманчивое, сэр. Посему только дурак от такого откажется. Загружаю, - капитан прихлопнул по столу ладонями.

Схоже подобрал ещё пятерых капитанов, которые вызвали у меня наибольшее Доверие, с такой же просьбой. Мы практически всю ворвань распродали. Впоследствии только 1 из них нас обманул. Ну да это, как потом выяснилось, на свою шею, Но об этом как-нибудь в другой раз.

- Коля! - вскрикнула молодая женщина, порывисто Положила на стол вышивание и лёгкими шагами кинулась как и прежде Резанову на грудь. - Почему... Ты же сказал, что завтра... - бессвязно лепетала она, обнимая его во мне. И слёзы текли по её щекам, слёзы радости.

Резанов, который последние дни не находил себе места, как-то признался мне, что боится этой минуты. Потому, что не знает, как его встретит теперь уже не девочка, а женщина, а оn старик... И поэтому я уступил ему место и сейчас лишь наблюдал со стороны, чувствуя себя как дурак, чувствовал третьим лишним. Но, тем не менее, ощущал и учащённое сердцебиение, и облегчение, которое отпустила напряжение Резанова, и он Осторожно приобнял любимую. Пахло от неё не как раньше: девичьей свежестью весеннего утра, а молодой здоровой женщиной. И молоком.

- Прости, Катя, - принялся оправдываться Резанов: - я не мог больше терпеть: "караван пойдёт в форт-Росс, а я вот на Юноне" прямо сюда.

В этот момент из угла послышалось, мне вначале показалось скулеж щенка, плачь, рыдания. Одновременно Резанов и Кончита повернулись. Женщина отстранившись всплеснула руками: - Мигель, что с тобой!? - подбежала к ребёнку, подхватила на руки, что-то зашептала, потом поставила на пол. Мальчик тут же проворно ухватился за ногу мамы, спрятался позади неё за юбку, выглядывая с пальчиком во рту. А я умилился: "Надо же! Вот, что значит кровь одна! Точно также встретила отца в прошлом году, при нашем возвращении, дочка Резанова Оля в Санкт-Петербурге: с пальчиком во рту!"

Кончита Наклонилась к малышу и сказала:

- Мигель, Ну что же ты, это твой папа.

Мальчик посмотрел недоверчиво на меня-Резанова, потом повернул личико к маме: - Апа!?

Малыш не знал, как относиться к этому чужому человеку. Кончита замерла в смятении как маленький Мигель примет никогда не виденного отца? Резанов замер в растерянности как и что сказать сынишке, которого впервые увидел?