Лара. Пленница болот (СИ)

Глава 19

На следующий день, после завтрака нас повели показывать деревню. Семён, как обычно, болтал без умолку:

— Вот так и живём, домишки справили. Огородики держим.

Деревня была даже больше, чем мы себе представляли. Это сколько же времени надо было, чтобы огородить её всю? За избами раскинулись огороды, не очень большие, но густо засаженные овощами, настоящие зелёные полянки, испещрённые узкими тропинками. Позади домов отдельно стояли загоны для скота. Коровы, свиньи бродили по загородкам. Куры бегали по улицам, роясь в земле в поисках червячка. Мы шли по извилистым улочкам, разглядывая однотипные избы, похожие, как две капли воды огороды. Возникло ощущение, что всё здесь сделано по некоему шаблону. И это производило почему-то гнетущее впечатление.

— А можно, мы сами прогуляемся, осмотримся тут? — прервал нашего разговорчивого хозяина Гриша.

— Эм-м-м, не стоит, заблудитесь ещё, — Семён растерялся, глаза забегали.

— Да где же тут можно заблудиться? Забор кругом, — удивился Гриша.

— Ой, ну что вы, дети, ямы силосные тут, упадёте, расшибётесь, — заюлил староста.

— Не пойдут они никуда, — поспешил успокоить Семёна папа, — нечего мешать людям.

Гриша молча пошёл дальше, но через несколько шагов подошёл ко мне поближе:

— Лара, погляди в конец улицы, за дома.

Я осторожно всмотрелась вдаль, там стояло бетонное здание, странное, без окон. Среди деревянных строений оно смотрелось чужеродным телом.

— А что там? — указала на него Семёну.

— Склад, — махнул рукой староста, — овощи, крупы. Ничего интересного. Пойдёмте лучше угостим вас курочкой фаршированной, она у Анны чудо как хорошо получается. Пироги с грибами, блинчики со сметанкой.

— Да мы же только позавтракали недавно, — удивлённо сказала мама.

— И что? Хороших людей угостить завсегда приятно, — хозяин развернулся к дому, — пойдёмте.

Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Мы брели по улицам, народ занимался своим делом, не особо обращая на нас внимание. Словно каждый день к ним незваные гости из леса приходили.

Дети упросили отпустить их погулять перед домом, поиграть с местной ребятнёй. И теперь счастливо носились по улице, распугивая кур.

Мы с Гришей сидели после второго завтрака на лавке перед домом. Живот был набит до отказа. Хлебосольные хозяева не успокоились, пока мы не попробовали всё, что было на столе.

— Я так лопну, — простонала, облокотившись на стену дома, — ещё недельку усиленного питания, и мы будем кататься, как колобки.

Гриша икнул:

— Точно. Какое-то особо радушное гостеприимство.

К нам подошёл папа, сел рядышком.

— Как вам здесь?

— Не знаю, — пожала я плечами, — сытно.

— Точно, — поддержал меня Гриша.

— Какое-то необыкновенное радушие, — папа помолчал, потом продолжил, — посмотрите на местных. Если бы они так питались каждый день, то все под килограмм сто двадцать были. Вот только упитанный здесь один Семён. И зачем им на пришлых столько продуктов переводить? Забор вы видели? Для монстров он вообще не преграда. С их когтями его перескочить, дело одной минуты. И откуда эта одежда? — Папа распахнул джинсовую рубаху, что была на нём, — ведь все по-другому одеты.

— А вы что думаете? — спросил Гриша.

— Что-то темнят наши хозяева. Только непонятно зачем, — папа запустил пятерню в волосы, — и где Фёдор с Натальей? Не видать их.

— Уверен, сидят в своей избе, — отмахнулся Гриша, — они и раньше с нами не очень горели желанием общаться.

— Так-то оно так. И всё же не нравится мне здесь. Уйти бы нам дальше, да знать ещё, куда, — папа понурился, — надо выспросить, может, город или другое селение есть поблизости.

— А если нет? — спросила я, — тогда, что делать?

— Ума не приложу, — вздохнул отец, — только будьте осторожнее. И одни не ходите никуда. Целее будете.

Во двор вышел дядя Лёша, что-то с жаром рассказывающий Семёну:

— Что же нам, сидеть как трутни на вашей шее? Не годится это, — донеслись до нас обрывки разговора.

— Ой, ну что ты, Алексей, — улыбался Семён, — сколько дней вы по болотам пробирались. Отдохнуть вам надо, сил набраться. Да и у нас ведь всё налажено. Каждый при занятии, — хозяин обвёл рукой вокруг, — сам глянь, порядок везде.

— Не привык я без дела сидеть, — смутился дядя Лёша, — и за хлеб-соль хоть как-то вас отблагодарить бы…

— Пустяки, — рассмеялся хозяин, — что же мы, не понимаем каково вам пришлось? А вот пойдём лучше со мной, покажу наши мастерские. Ведь всё своими руками делаем, — Семён поманил дядю Лёшу за собой.

Остаток дня мы только и делали, что ели и сидели на скамейке. Других занятий у нас не было. Электричества здесь тоже не было, как и остальных благ цивилизации. С наступлением сумерек собрались за столом на кухне, где уже всё было накрыто к чаю.

— О нет, — тихо простонал Гриша, завидя угощение, — не могу я больше есть. Не поверишь, впервые в жизни испытываю отвращение к вкусностям.

— Поверю, — меня саму уже мутило от непрерывной еды.

— А, вернулись, дети, — обернулась к нам улыбающаяся Анна, — давайте за стол. Я уже и всё накрыла. Только вас ждали.

Обижать хозяев было неудобно, хотя у всех на лицах было написано, что ни один кусок просто больше не влезет.

Молча потягивали чай, кое-как отнекиваясь от предложенной снеди. С улицы послышался какой-то шум, и я заметила, что снаружи закрыли ставни.

— Зачем окна закрываете? — проследил за моим взглядом дед Михей, — и вас монстры беспокоят? Не помогает забор?

— Почему же, — ответила Анна, — ограда исправно нас защищает, но тут, как говорится, бережёного бог бережёт.

— И то верно, — кивнул старик, — от этой напасти защита не помешает.

— Только вчера ставни не закрывали, — наклонившись, шепнул мне Гриша.

А ведь верно. Окна были открытыми. Непонятно, к чему тогда один день закрывать, другой нет. Монстры, они не по расписанию ведь ходят.

Ночью укладываясь спать, мама тихонько простонала:

— Я тут разжирею. Не могу больше, столько есть. Кошмар просто. И хозяев обижать неудобно. Приютили, одели, накормили, — на последнем слове она поморщилась, — обкормили просто. Как свинок каких.

Мы улеглись и почти заснули, как с улицы послышались невнятные звуки, приглушённые тяжёлыми ставнями.

Приподняла голову с подушки, прислушалась. Как будто тихие всхлипы или стоны, непонятно. Чья-то ругань. И вскоре всё стихло.

— Тоже не спится? — мама лежала, открыв глаза. Ночевали мы на одной кровати, — что за шум странный? Вроде как плакал кто-то.

— И мне так показалось, — ответила я шёпотом.

— Двоим казаться не может.

В кромешной тьме не видно маминого лица, но я чувствовала, как она хмурится.

— Ладно уж, чего гадать, — она накрыла меня одеялом, — спи, Лара.