Лара. Пленница болот (СИ)

Глава 24

Мы замерли: одно дело справиться с горсткой людей, другое — вся деревня.

— Действуем так, — сказал отец, — будем использовать способности. Лара, Гриша, выходите, делайте по одному предупредительному залпу. Насколько хватит ваших сил?

— Если на полную мощность, как вчера, не более десяти-двадцати минут, — ответил Гриша.

— Достаточно, — кивнул папа, — наша задача их напугать, в бой вступаем только в крайнем случае.

— А как же Фёдор? — Спросил дядя Лёша.

— Он может заслонить собой одного, максимум двоих. Нам Угрюм не опасен.

— Выходим? — дед Михей оглядел нас.

— Может, подслушаем, о чём разговор идёт? — Предложила Мария.

— А давайте, — кивнул дядя Лёша, — всё полезно будет.

Мы замолчали, прислушиваясь.

— Зачем им рассказали о монстрах? Что договор у нас есть? — возмущалась какая-то женщина.

— А что это меняет? — спросил Семён, — они не разбегутся, как и остальных, свезём их в лес, да и дело с концом.

— Потом что? — вышел вперёд высокий, широкоплечий мужчина, — дальше кого им отдашь? Ты уже всех стариков свёз, ровно на погост. Хотя на кладбище было бы гуманнее. Ехать в город надо.

Староста скривился:

— В городе своих ртов хватает. Сами знаете, они нам продукты дают в обмен на молоко и мясо. Что мы к ним попрёмся?

— С коровами и пойдём, неужели земли не хватит там какую сарайку справить? Дети в безопасности жить будут. Что мы тут видим? Трясёмся от страха, как и прежде, только ещё и людей им своими руками скармливаем, — запричитала тётка в цветастом платке.

— Ты, глупая женщина, Дарья, — повернулся к ней Семён, — говорят тебе, не нужны мы в городе.

— А давай-ка, в следующий раз я с тобой съезжу и сам посмотрю, нужны или нет. Что-то темнишь ты, — добавил высокий мужчина.

Поросячьи глазки Семёна забегали:

— Ну, к чему это, Матвей? Разве ж я обманывал когда-то?

— Ты нас уговорил стариков своими руками монстрам в пасть сунуть, а теперь и детей скармливаешь. Ведь малые ещё и Лара, и Гриша. Нам ничего плохого не сделали. Ольга Романовна деток наших и нас самих лечила. Мужики вместе с нами избы чинили. Не по-людски это, — Матвей покачал головой, — не нравится мне так жить. Вы как хотите, если с собой в город не возьмёшь, пешком уйду.

— Иди, — хмыкнул Семён, — тварям всё равно, кого жрать.

— Ты нам зубы не заговаривай, — взвизгнула противным голосом низкая тётка, — сам с людоедами договаривался, да непонятно как. Теперь с городом голову морочишь. Кончатся чужаки, нас поведёшь на съедение. Пошли в город!

Мы переглянулись.

— Вот так поворот, — улыбнулся Гриша, — на такой волне, может, и селяне за нас будут.

— Тут ещё бабка надвое сказала, — почесал макушку дед Михей, — они к своим привыкли. Одно дело промеж собой хаяться, а другое — за чужого заступиться. Не больно они жалились, когда прошлых скармливали.

— Пойдём, выйдем к народу, — сказал дядя Лёша, — всё, что надо, уже услышали.

— Лара, Гриша, — позвала мама, — вы пока держитесь позади. Не пугайте их раньше времени.

Мы спрятались за спинами мужчин и потопали вслед за ними.

Лица сельчан при виде наших стали напоминать сломанный калейдоскоп: смятение, злость, удивление, растерянность. Всё смешалось. Народ непроизвольно отступил на шаг назад, будто привидений увидели. Наверное, так оно и было. Всех уже похоронили. Заочно.

— Вы… К-к-как здесь? — Семён забрался на крыльцо, — Забыли? Уговор у нас был?

— Уговор? — возмутилась Мария, — ты же, сукин сын, грозился детей наших убить.

Сельчане зароптали, детвора, бегавшая здесь же, с опаской прижалась к родителям.

— Выбора у нас нет, — пробормотал староста, — самим жить охота.

— А что за город? — Лев Андреевич обратился к деревенским, — вы же нам говорили, нет здесь других селений.

— Так мы и сами туда не ходим, — словно извиняясь, ответил какой-то мужичок, — только вот Семён ездит с Володей и Саньком, — ткнул он пальцем в здоровых бугаёв, которые вывозили нас в лес.

— Подельнички, стало быть, — вмешался дед Михей.

— И долго вы тут сидеть собираетесь? — папа обвёл взглядом растерянный народ, — пока, кроме старосты никого в деревне не останется? Как потом от тварей откупаться будете? Жребий тянуть?

Люди пристыженно молчали.

— Прекращать надо это изуверство, — сказал дядя Лёша, — собирайтесь и пойдём в город. Мы поможем добраться. Через все болота прошли, от тварей обороняясь. И сейчас не оплошаем.

На лицах деревенских засветилась надежда.

— И правда, — поддакнул кто-то, — сколько можно здесь сидеть. Раньше монстров куда как меньше было, в месяц одного схарчат, и всё. А теперь. Всё им мало.

Меня передёрнуло: сколько же времени они скармливали своих односельчан и попаданцев? И испугались только тогда, когда к их порогу беда подкралась. А так бы и дальше сидели. Идти с ними куда-то отчаянно не хотелось. Первые же подставят кого угодно, нас или своих. Нет в таких людях ни сострадания, ни совести.

— Да одумайтесь вы, — заломил руки Семён, — как пойдёте через лес, полный монстров?!

— Нормально, — я и Гриша вышли из-за спин, — как мы ходили.

Староста при нашем виде побледнел как полотно, тихо оседая по стеночке.

— Быть не может… — он перекрестился.

Народ стих, во все глаза глядя на нас.

— Чего? — Весело спросил Гриша, — похоронили уже? Это вы поторопились.

Матвей пришёл в себя первый:

— Как же вам удалось вернуться?

— А мы убили матку, и прихвостней её, — Гриша воспламенил свои ладони, — идёмте с нами.

Люди обрадованно зашумели. На лицах появились улыбки.

— Так зачем идти? Если этих тварюг нет, то и мы можем остаться, — молодая женщина, прижимавшая к себе ребёнка, мелко крестилась.

— Нет, — мама поправила очки на переносице, мужчины расступились, пропуская её вперёд, — у меня было время изучить монстров. И по последним данным, которые сообщили мне дети, твари заняли всю планету или большую её часть. А значит, и ваш лес долго пустовать не будет. К тому же не все монстры были вчера в чаще, кто-то из них ходит на разведку и довольно далеко от гнезда. Так что у вас есть лишь короткая передышка, во время которой, может быть, удастся добраться до города без происшествий.

Радость, сиявшая на лицах, потускнела, глаза потухли, и снова в них осталась лишь беспросветная тоска.

— А теперь расскажите, что это за город? И как далеко он отсюда? — папа подошёл к Матвею.

Тот почесал голову:

— Видишь ли, мы, в общем-то, и не знаем толком. Семён всем заправляет. Когда объявились твари, многие селения были разорены, а оставшиеся собрались вместе, тут недалеко был наш районный центр. Там поставили стену, высокую, из бетона. Монстрам по ней не забраться. Так и живут. Наладили натуральное хозяйство. Мы с ними меняемся продуктами.

— А что, овощи они растить могут, а коров нет? — вмешался дед Михей, — странно это.

— Ничего странного: с появлением скелетов солнце постоянно спрятано за тучами. Вы сами видите наши делянки. Чахлые, огород не родит. Овощи гниют прямо в земле. Едва удаётся собрать несколько килограмм. А у них теплицы.

— А коровников нет? — не сдавался старик.

Матвей разозлился:

— Чего к словам цепляешься? За что купил, за то и продаю. Не видел сам, не знаю.

— Будет вам, — махнул рукой дядя Лёша, — поговорили, и хватит. Расклад такой, кто хочет, пойдёмте с нами. Кто нет — оставайтесь, ждите, пока Семён вас скормит уцелевшим тварям или тем, кто придёт вместо них. Задержать нас вы не сможете, пытаться не советую, — он кивнул в нашу сторону и похлопал ладонью по обуху топора.

— Мы так жили много лет, — заверещал вдруг староста, — а тут вы, благодетели. Не слушайте их, никому мы в городе не нужны, им самим места мало. Не пустят нас.

— А вот и проверим, — ответил Матвей, — как хотите, — обернулся к сельчанам, — я иду с ними.

Он отошёл к нам, сложив на груди мощные руки.

— И я… мы тоже… — понеслось из толпы.

Люди подходили к нам, пока возле Семёна остались лишь его приспешники.

Дверь избы открылась, и на пороге появилась Анна:

— Змеи вы подколодные, — она трясла полотенцем в руках, — сколько лет на вас Семён горбатился. На свой страх и риск ездил, продукты привозил, чтобы дети ваши не голодали. А вы…

— Ты нас не стыди, — крикнула какая-то женщина, — знаем, о ком он горбатился. У вас-то всегда полна чаша, а нам что остаётся?

Вдруг толпа начала расступаться. Позади неё показался Фёдор. Мутным взглядом обвёл он собравшихся:

— Что, Семён, от меня тоже решил избавиться? Да только не вышло, как с этими, — кивнул он в нашу сторону.

Неверным шагом двинулся к старосте, тот подпёр входную дверь, от страха забыв, как та открывается.

— Стоять! — прикрикнул дядя Лёша, — Фёдор, ну-ка повремени. Ты с ним тут дружбу водил, поясни толком, что происходит?

Угрюм оскалился:

— Да уж, довелось послушать, пока они свои планы обсуждали. Ну, что же, поделюсь и с вами. Мне от этого хуже не будет. На одном условии.

— Каком же?

— Уходите отсюда, деревню оставьте мне.

— Зачем? Как от тварей спасёшься?

Фёдор ухмыльнулся:

— Ваш разговор я тоже слышал. Убили матку, и поделом. Проживём как-нибудь.

— Это не нам решать, — вмешался дед Михей.

— Так я и не у вас спрашиваю, — ответил Угрюм, — так как?

— По рукам, — сказал Матвей, — а теперь говори.