Лебединые одежды

ГЛАВА 11

Хильд так и не смогла отпустить Орвара. Он внес ее на руках в свой дом, затем в свою спальню, затем в душевую кабину. Она бессвязно закричала и еще крепче вцепилась в него, когда он попытался отстраниться, чтобы снять одежду. Так он и вошел под струи горячей воды, с телефоном, кошельком, в ботинках и куртке и со своей драгоценной ношей на руках.

Она изо всех сил жмурилась, чтобы не видеть расплывающейся под ногами красной лужи. Это была не ее кровь. И не Орвара. Мясом наружу… мясом наружу… Желудок внезапно сжался и ее вырвало одной желчью. Наверное, прошло много времени, когда она ела в последний раз, но одна мысль о еде вызывала… ее снова вырвало, наверное, прямо на Орвара.

Его это ничуть не смутило. Хильд слышала, как с тяжелыми шлепками падает на пол одежда — ее, его. Кабинка наполнилась паром от горячей воды, таким густым, что она едва различала грудь мужчины.

Он опустил голову и уперся лбом в ее лоб:

— Прости, Хильд. Прости.

Она сглотнула. Был ли он виноват перед ней в том, что случилось? Не в том, что ее украли из сортира третьесортной забегаловки, и не в том, что потом пытались перепродать ему же, как овцу. Правда, очень дорогую овцу. Его вина была глубже: он выдернул ее из маленького безопасного мирка и бросил в хаос воюющих между собой криминальных группировок. Может быть, Орвар искренне верил, что будучи одним из самых страшных чудовищ этого подземного мира, он сможет защитить ее от ужасов своей жизни. Как оказалось, ошибся. И ей пришлось расплачиваться за его ошибку.

— Открывай глаза, Хильд. Уже не страшно.

Вода в поддоне теперь была чистой, но страх никуда не делся. Ее ноги так тряслись, что колени стучали друг о друга. Она начала медленно сползать вниз, но Орвар снова подхватил ее.

— Пришла доктор. Она тебя осмотрит. Хорошо?

Хильд кивнула. Она отказалась сойти с рук Орвара даже для осмотра. Уже не страшно, говорила она себе, это я смогу вытерпеть, только бы…

— Я не вижу следов проникновения. Ни синяков на бедрах, ни других повреждений. — Врач была деликатна, спокойна и очень профессиональна. — Есть сотрясение мозга, отравление каким-то наркотиком, следы удушения, скорее всего от веревки. Завтра мы получим результаты анализов, а пока я оставлю вам снотворное.

Хильд смотрела в лицо спящего Орвара. Несколько дней она не выпускала его из постели, просто не могла разжать пальцы. Он обнимал ее, как хрустальную рюмочку, говорил «тшшш» и мягко целовал в лоб, когда она просыпалась с криком, кормил, пока у нее не перестали трястись руки и она не смогла держать ложку самостоятельно.

Даже во сне его губы были плотно сжаты, от крыльев носа к уголкам рта пролегли глубокие морщины, а под глазами залегли темные круги. Отросшая за эти дни щетина больше напоминала короткую бороду. Хильд провела кончиками пальцев вдоль его брови, затем от скулы к подбородку. Его лицо расслабилось, дыхание стало глубже.

Она тихо встала, взяла его свитер и спортивные брюки. Хильд была высокой с прямыми плечами, но даже она могла бы дважды завернуться в одежду Орвара. Тем лучше. Она опустила рукава, чтобы они закрывали ее до кончиков пальцев и накинула на голову капюшон свитера. Такое подобие кокона давало иллюзорное чувство защиты. Когда она обернулась к кровати, Орвар лежал, перевернувшись на другой бок и смотрел на нее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Мне жаль…

— Перестань извиняться. Я в порядке. Ты меня нашел.

— Я не хотел, чтобы ты видела эту сторону нашей жизни. Я верил, что смогу уберечь тебя.

Если он надеялся, что бронированная машина и несколько охранников будут достаточно надежным барьером, отгораживающим ее от темной правды, то просчитался еще на начальном этапе. Нельзя наслаждаться роскошной жизнью и дорогими вещами, не зная их реальной цены. Нельзя пользоваться тем, что не заработал, и не заплатить за это когда-нибудь. Просто на этот раз она отделалась относительно легко. А вот шепелявый и те, кто были с ним, расплатились по полной.

Хильд не испытывала к ним ни малейшего сочувствия. Она помнила ту девушку на ящике и женщин на полу в контейнере. Эти ублюдки не имели права на жизнь.

— Ты знаешь, кто они такие?

— Янгстеры. Банда малолеток, решивших, что они готовы заняться серьезным бизнесом.

Сейчас спокойствие Орвара было страшнее, чем его гнев. Похищение и насилие над женщинами в его глазах было не более, чем бизнесом. Вот с какой грязью он имел дело. Или сам был частью этого?

— А ты… вы тоже этим занимаетесь?

— Мы? — Он поднял брови. — Конечно, нет. Торговля людьми — занятие для нидингов, трусов. Хокон покончил с этим много лет назад. Этим промышляют только четники, мунгики и хашишийя. Но они пришлые и не трогают коренных жителей.

Действительно, у всех тех женщин была или смуглая или совсем темная кожа. И волосы либо цвета красного дерева, либо черные.

— Тогда как я оказалась в том контейнере?

Орвар перевел взгляд за ее плечо и стиснул зубы. Хильд видела, как напряглось все его большое тело.

— Это потому что я с тобой? Они решили, что смогут получить за меня большие деньги и решили рискнуть?

— Видимо, да. Но они получили хороший урок и запомнят его надолго.

Надолго? Возможно. Но не навсегда. Через несколько лет на улицы бедных районов выйдет новое поколение бандитов — молодых, голодных и самоуверенных. И это никогда не закончится.

— А пока я усилю твою охрану, — добавил он.

Или запрет в своем доме. Или чипирует, как породистую собачку.

Хильд попыталась заглушить боль в сердце и сказала:

— Я хочу вернуться к Фрейе.

— Что?

— Я не могу так жить. Сидеть за забором, как мышь под веником. Ждать, что они снова придут за мной. От кошмаров во сне твоя охрана меня не защитит.

А еще она не могла привязываться к нему. После похищения их связь становилась слишком тесной, болезненно нездоровой. Ей нужно было как можно быстрее отдалиться от него, потому что он не изменится. Будет и дальше убивать, возможно, торговать наркотиками или оружием или делать еще что-то противозаконное. С ним у нее нет будущего.

— Позвони сестре. Скажи, что я возвращаюсь к ней.

После того, как Орвар силой вернул ее в Мальмё, Хильд стала понимать, с каим опасным хищником имеет дело. Он выглядел таким элегантным, почти утонченным с своих дорогих костюмах, но мог превратиться в жестокого убийцу за доли секунды. Хильд помнила его липкие от крови руки на своем теле. Господи, да он действительно убивал людей голыми руками!

Личность Орвара не была окрашена в разные оттенки серого, она состояла из двух половин — светлой и темной — и обе были неотъемлемой его частью. В какой момент могла выплеснуться его агрессия? На кого она будет направлена в следующий раз? Может ли она рассчитывать хоть на некоторую личную свободу с его-то потребностью в тотальном контроле?

Во что превратится ее жизнь рядом с ним?

Умом Хильд понимала, что Хокон, которого все члены общины называли своим конунгом, был ничем не лучше Орвара, но глядя на их с Фрейей отношения, поверить до конца не могла. Внутри этого страшного своей физической силой мужчины словно включалась лампочка, стоило лишь его маленькой жене войти в комнату. Как неотступно следили его глаза за ее фигурой, как он тихо улыбался, когда думал, что никто не обращает на него внимания…

Хильд вздохнула и теснее обняла подушку. Она стащила ее из спальни Орвара. Запах можжевельника и еще чего-то острого успокаивал ее, обволакивал защитным коконом. Да, этот мужчина был способен испугать ее до икоты, но он же и давал чувство безопасности среди кровавого хаоса. Казалось, он в любых обстоятельствах знает, что следует делать и ни секунды не сомневается в своей способности выйти победителем из любого сражения.

Как спокойно и уверенно он говорил с бандитами там, на складе. Не важно, что их было больше и что все они были вооружены, исход был известен заранее. Интересно, Сёрен бы рискнул жизнью ради нее? Она надеялась, что да. Но смог бы он спасти ее в подобных обстоятельствах? Точно нет.

Вот и получалось, что Орвар был мужчиной, о котором с четырнадцати лет мечтает каждая девушка: нежным и страстным, непобедимым и опасным. Неудивительно, что она полюбила его с первого взгляда. А теперь пришло время повзрослеть. Есть на свете мужчины, которые просто не подставят ее под удар. Спокойные, добрые, живущие незаметной и скромной жизнью. Ей нужен именно такой.

Нет, так она не заснет. Наверное, стоит сделать успокоительный чай. Кажется, она видела на кухне пакетики с пустырником и ромашкой. Не обуваясь, Хильд натянула поверх пижамы свитер Орвара (да, его она тоже украла) и спустилась вниз. Включила чайник, не глядя, достала из шкафа первую попавшуюся чашку и бросила в нее травы.

— И мне тоже налей.

Хильд обернулась — в дверях стояла Фрейя в своих любимых кроличьих тапках. То ли они позволяли сестре Орвара двигаться бесшумно, как охотник на тюленей, то ли звук кипящей воды отвлек Хильд.

— Какой лучше?

— А, неважно. Лучше я глотну твоего, не возражаешь?

— Нет, конечно.

Фрейя сделала глоток из очередной антикварной чаши, которыми был набит шкаф, и поставила ее перед Хильд:

— Странно, действительно чай.

Конечно, чай. А что же еще? Хильд обняла металлические стенки ладонями, позволяя теплу постепенно перетекать в тело.

— Как ты себя чувствуешь, Хильд?

Именно это она и пыталась понять последние несколько дней.

— Не знаю, — девушка нерешительно покачала головой. — Я словно раздваиваюсь. Иногда мне кажется, что я сошла с ума там, на складе… потому что…

— Почему?

— Мне кое-то показалось. Думаю, галлюцинации из-за стресса.

— Ты увидела что-то необычное?

Ну да, если черные когти и длинные клыки подходили под категорию «необычное», то очень даже видела.

— Орвар, он выглядел… странно.

Еще более странным было то, что Фрейя ничуть не удивилась:

— Как в сказке?

— Да, в страшной сказке. Про вервольфов, ликанов и все такое.

— Не ликаны, — поправила ее Фрейя. — Эйги. Мы называем себя Эйги эйнхамр, то есть «меняющие шкуру». — И тут же рассмеялась, глядя на отвисшую челюсть Хильд. — Так что у меня есть одна хорошая новость и одна не знаю, какая.

— Т-т-то есть?

— То есть ты не спятила, не сошла с ума, не поехала крышей и не кукукнулась. Ты действительно видела Орвара в боевой форме. Он берсерк.

— Берсерк?

— Ты должна была проходить это в школе.

Ну, конечно, она слышала о берсерках на уроках истории. Это воины, впадавшие в боевой транс, опасные убийцы, посвятившие себя богу Одину. И жили они, слава тебе, Господи, тысячу лет назад.

— Воин, способный превращаться в медведя. — Уточнила Фрейя.

— Но не буквально же!

— Почему нет? Очень даже буквально. Особенно, если сильно разозлить и под рукой нет оружия. Мой Хокон тоже берсерк.

— А остальные?

— Остальные попроще: или волки или кабаны.

— А женщины?

— Женщины не превращаются, но когда мать защищает своего ребенка, в ней может проснуться медвежья сила.

То есть рядом с нормальными людьми (плохими и хорошими) существовали странные оборотни, живущие по законам кровной мести, судебных поединков и почти военной иерархии. И в этом мире милая добрая Фрейя могла спокойно смотреть, как ее брат убивает человека… то есть другого оборотня, и даже радоваться его победе.

Нет, такую правду невозможно было принять в одну минуту. Хильд должна была прожить несколько дней с этим открытием. Да, так она и сделает: сначала узнает все, что может, а потом решит, что делать с этой информацией.

— А вторая новость? Которая плохая?

— Ты тоже не человек.