Лед Севера (СИ)

Глава 11

Слов не было в эту минуту. Я застыла как вкопанная и не могла пошевелиться.

Софи уже прошла за стол и села на скамью, поздоровавшись со всеми нашими, а я всё не могла оторвать взгляд от человека, которого давным-давно считала мёртвым.

И хотя время сильно изменило черты его лица я всё равно узнала его сразу. Повзрослев, он стал мужественным и красивым, отрастил небольшую щетину, которая ему очень шла. Небольшой шрамик около левого глаза был на месте. Вспомнила, как он появился от острой ветки, из которой мы постарались сделать стрелу, чтобы научиться стрелять из лука.

Эти черты я узнала бы из тысячи других, ведь они мне сняться почти каждую ночь.

Прямо передо мной сидел мой старший брат — Сэм, живой и здоровый. Тысячу вопросов пролетело в моей голове. Как он выжил? Почему не пытался нас найти? А вдруг мама тоже жива? Как он жил всё это время без нас?

Сейчас мне хотелось подбежать и прижаться к нему так сильно, как я это делала в детстве, почувствовать родной запах и успокоится, потому что я в безопасности.

Но моё желание выполнила другая девушка, та, что извинялась передо мной за своего солдата. Похоже, что командир их отряда не она, а мой брат.

Сев рядом с ним, она обняла его и поцеловала в щеку. Он тут же усадил её на свои колени и поцеловал в ответ в губы.

Происходящее вызывало во мне возмущение и небольшую ревность, но я не позволила мыслям дальше развиваться в этом направлении. Мой брат обрёл своё счастье с этой девушкой, а кто, как не он был этого достоин. Было видно, что он её любит. Такое сразу понятно. Его взгляд. С какой нежностью и любовью он смотрит на эту девушку, в детстве он так смотрел только на меня.

— Льдышка, ты собираешься садиться? — дёргая меня за рукав плаща, шёпотом проговаривает целительница.

Я еле оторвала взгляд от брата и перевела на неё. Она смотрела на меня умоляющими глазами. Пьяный воин, что сидит рядом с ней, не дает ей покоя. Он рассказывает о своих успехах на задании, громко стукая кулаком об стол, привлекая её внимание к себе.

За недолгое время нашего с ней знакомства было понятно — отказывать людям она не умеет. Сказать, что ей неинтересно слушать или что она хочет поесть, она не могла. Ей не хотелось обижать и этого человека, поэтому она решила перекинуть всё на меня. Мне не привыкать.

Я ещё раз перевела свой взгляд на Сэма, но он так и не посмотрел в мою сторону. Конечно, куда уж нам, когда он очень занят своей возлюбленной.

— «Зачем вообще нужна сестра, когда рядом любимая девушка?»

Зато другой пронизывающий взгляд я почувствовала на себе сразу. Рейланд Файстрон, попивая из кружки хмель, не сводил с меня взгляда. Сбоку к нему всё льнула рыжеволосая обольстительница Стелла, шепча ему без остановки что-то на ушко. Зря старалась, весь его вид показывал, что сейчас она ему не интересна. За столом он сидел без плаща, и я наконец — то смогла рассмотреть его лицо. А тут было что рассматривать.

Он был красив. Очень красив. Даже чересчур красив, если можно так выразиться. Но красота его была холодной. Также красивы бывают статуи, сделанные великими мастерами, влюблёнными в свои творения.

— Эй, куда ты садишься, я здесь общаюсь с прекрасной дамой…. Ик. ик. ик. — Раздалось у меня справа от уха.

Я повернулась к воину, успевшему хорошо поднабраться. В это же время он пытался пододвинуть меня и вновь оказаться со своей дамой сердца. Софи же жалась ближе к краю лавки, старательно делая вид, что ничего не слышит и очень занята едой.

Сильный запах хмеля ударил мне в нос. Измазанные в жире из-под мяса руки касались меня, пытаясь отодвинуть и пробраться к милашке Софи. При разговоре из его рта летели слюни в разные стороны — есть расхотелось сразу, как и пить.

— Сиди, пей дальше, дама не хочет сейчас с тобой болтать. — Убирая его руки от себя, проговорила я.

— «Оооо неттт, только не это»

Сильная отрыжка, а затем дружный мужской гогот раскатились эхом по таверне. Всем уже было хорошо. Некоторые воины стали залазить служанкам под юбки, а те в свою очередь были даже очень не против таких шалостей. После сложных заданий все любили напиться до беспамятства. В чём расслабление такого отдыха я никогда не понимала.

Воин, сидевший напротив меня, резко начал зеленеть, готовясь излить нам то, что он выпил и съел за этот вечер.

Больше не выдержав, я схватила целительницу за руку и встала из-за стола. Нам стоит пересесть поближе к командиру, тем более все наши сидели рядом с ним.

Проходя мимо воинов, что веселились, я еле сдерживала раздражение. Терпеть не могу такие застолья, где люди не знают меру в выпитом. Результатом таких посиделок обычно являются пьяные потасовки и резня.

Надеюсь, эти пьянчуги не на попечении моего брата, а то мое уважение к нему, как к командиру, сразу исчезнет.

Тут в совокупности сидело три отряда. Наш отличался разнообразием формы и символикой Орденов. Остальные отряды были свободно одеты, видимо, переоделись после своих заданий — незнакомому человеку было невозможно различить кто откуда.

— Двигайтесь. — Обратилась я к одному воину, что сидел рядом с Ветром.

Он о чём-то переговаривался с соседом напротив, чавкая запечённой куропаткой и закусывая свежей лепёшкой, не особо понимая, что обращаются к нему.

— Подвинься! — довольно грубо гаркнул на него Ветер.

Нет, конечно, было приятно, что меня хоть кто-то услышал, но донести до этого воина я могла и сама, а теперь это может привести к драке и новым проблемам.

Воин застыл с поднесённым ко рту куском мяса, медленно поворачиваясь к моему сослуживцу. Было понятно, что он только и ждал повода втащить кому-нибудь, а тут Ветер тут как тут.

— Джон, отставить. — Пришёл на помощь сидевший рядом с командиром мужчина.

Он был большой дядька, с пивным пузом и длинной лохматой бородой — этакий викинг из времён динозавров. Его неопрятный вид отталкивал от себя. Скорее всего, он был командиром какого-нибудь отряда на границе Империи. В такие места отсылал тех, кого не особо жалко или тех, у кого нет денежек и знатных родителей.

— Ну теперь все дошли наконец-то до нас. Можно начать обсуждать дело. — Сказал командир, глядя прямо на меня.

— Рейланд, у тебя хорошие воины. Эта девушка сейчас очень красиво надрала зад Сейву. — Улыбаясь, проговорила темноволосая незнакомка, сидевшая на коленях у моего брата.

Все глаза сразу уставилось в мою сторону. Как вовремя. Именно в том момент, когда я тянула кусок мяса в рот. Сэммуэль посмотрел наконец-то в мою сторону. Пронзительный взгляд и небольшое удивление. Но внимание его было недолгим. Дальше его интерес ко мне угас.

Он меня не узнал. Да и как мог узнать? На мне маска. Я изменила цвет глаз, косынка и капюшон плаща полностью скрывают мои волосы. Опять же — мы оба выросли. Вряд ли он помнит меня. Точнее помнит и оплакивает, как это делала я на протяжении многих лет, но не живет мыслью найти меня и стать опять семьей.

Ничего — вечером, после ужина, я попрошу его поговорить со мной наедине. Тогда и смогу все рассказать ему. И отдам медальон, что подарила нам мама.

После того злополучного дня, когда отец объявил Сэммуэлю, что убьет его, поскольку теперь у него есть настоящий наследник — его кровь и плоть, а этот поддолош теперь ему без надобности, мама пыталась его спасти и спрятать. Это было бесполезно. Люди отца сразу нашли их около большого обрыва, через который она хотела перейти и спрятать его в соседнем графстве у своих родственников. Она отказалась отдавать отцу своего старшего сына, и поплатилась за это своей жизнью. Их обоих скинули с высокого обрыва, прямо в воду с сильным и холодным течением. Выжить человеку, упав с такой высоты, невозможно — так мне казалось. Сильное течение и ледяная вода смертельны для человека и мага.

В тот день я неслась со всех ног, чтобы успеть остановить отца. Маленькая восьмилетняя девочка, бежавшая с украденным ножом у поварихи, надеявшаяся что, она сможет воткнуть его в грудь своему отцу, и закончить весь этот ужас.

— Нееееттт. — громкий крик со слезами вылетел из моего горла.

В тот момент отец стоял около обрыва, держа маму за горло. Она молила его не трогать её старшего ребёнка, убить её вместо него, только оставить его в живых, но, казалось, отцу было наплевать на все её мольбы.

Отец разжал руку, и она полетела с обрыва.

Последнее что я запомнила — это её тёплая успокаивающая улыбка. Улыбка, что показывала мне — не бойся, всё будет хорошо.

Но хорошо больше не будет никогда…

Мои ноги подкосились, и дикий вой боли вылетел из моего горла. Моя мама — самая любимая и родная, летела сейчас с обрыва, смирившись со своей смертью, жертвующая собой ради нас. Та, что хоть как-то могла защитить нас от отца-тирана, принимавшая большую часть его гнев на себя, та, что любила нас больше всех в жизни, та, что больше никогда не будет рядом с нами.

Та, которой больше нет.

Гнев и боль придала мне сил встать и подойти к человеку, что сейчас забрал у меня мать, не моргнув и глазом. Сейчас хотелось убивать его мучительно и долго, чтобы он страдал и молил о пощаде, как это делали мы с Сэмом, всю нашу жизнь.

Пелена боли и гнева застелила мне глаза, сейчас неважно — умру я или выживу, есть только одна цель — убить этого монстра.

Нож прошёл мимо него. Он смог увернуться и выбить его из трясущихся рук маленькой девочки. Его презрительная улыбка только подначивала меня, и я обратилась к своей силе. Большая волна льда обрушилась на его людей, выбивая им почву из-под ног. Если кто-то из нас сейчас умрёт, то пусть это будет честно, без помощи крыс моего отца, что почти всегда охраняли его.

Сэммуэль стоял со скованными руками, крепко прижатый к сильной груди верной крысы отца. Помочь мне в этой битве, к сожалению, он никак не мог. Силы, что были в нём, глушили тёмные камни, а тело удерживал сильный воин. Он очень хотел, он старался, но справиться не мог. Если бы он только мог глазами разорвать на куски моего отца — он бы это сделал. Раскидал бы его на тысячу мелких частиц. Как же жаль, что такой магии его не обучили.

Ледяные шары полетели в сторону отца, пробивая его защиту и нанося небольшие раны на его теле. Он не ожидал, что моя сила окажется достаточно сильной, а его слабая защита не выдержит моей боли и гнева, что сейчас я вкладывала в каждый удар. Его глаза наполнились гневом и раздражением, а лицо исказила страшная гримаса. После такого никто не собирался меня жалеть. Отец применил ко мне силу, которая обрушилась на меня уже не в первый раз. Ледяные осколки разрезали рукава моего нового платья и оставили свои следы на моей коже. Боль от этих ран, никак не могла сравниться с той болью, что сейчас я испытывала в душе. Сильный удар ладонью по лицу, и вокруг меня всё померкло…

Очнувшись спустя пару минут, лёжа на снегу, запачканным каплями крови, я увидела, как отец подводит Сэма к обрыву, держа за воротник тёплой куртки.

— Не смей! Я убью тебя! — крикнула я в пустоту. Ответом мне была жёсткая ухмылка. В мои угрозы он не поверил, как и не заметил ручей слез, что лился из моих глаз.

— Не надо, пожалуйста, умоляю тебя! — упав на колени слёзно упрашивала отца. — Прошу тебя, отец! Не делай этого, пожалуйста…

Но мои мольбы остались без внимания. Он разжал свой кулак, и мой брат полетел следом за мамой, в пустоту.

— Нетт, нетт, неет — выла я не человеческим голосом, ползя к обрыву. Мне казалось, что там нет высокого склона с ледяной водой, что там нет ледяных глыб, торчавших из воды. Это все просто сон! Мне стоит только проснуться и это все закончиться! Это все неправда! Сейчас я лягу на холодный снег, закрою глаза и открою их уже в своей кровати.

— «Сейчас это всё закончится. Всё закончится. Закончиться». — Утешала себя, свернувшись калачиком на снегу. Куда делся отец и как долго я так лежу меня не волновало, главное — проснуться.

Вкус крови медленно разливался по горлу, хотелось перевернуться на бок и полететь следом за любимыми людьми, ведь за всё это долгое время мне так и не удалось проснуться в своей комнате. Ночные сумерки стали опускаться на этот день. Тело свело от холода, пальцы стали синего цвета и уже не слушались меня.

Слёзы, что постоянно текли из моих глаз — закончились, как и силы жить дальше. Мне стоило только перекатиться на бок и упасть камнем вниз, но даже на это сил у меня уже не было. На небольшой льдинке висел маленький медальон. Он поблёскивал в отражении уходящего солнце. Именно он тогда заставил меня встать с холодного снега.

Я сорвала его и надела на себя. Это был медальон брата, что подарила нам наша мать. У меня на груди висел точно такой же. Теперь это единственная память об этих двух самых дорогих мне людях.

В тот день перестала существовать прежняя я. Больше не стало той девочки, что еще может верить в чудеса и доброту. Появилась та, что зла на весь мир, готовая убивать всех людей, что причинили ей боль.

Если бы в моей жизни вдруг не появилась новая семья, то и не знаю, кем бы я выросла…

— Которая из этих двух? Безликая что ль? — отвлекая меня от воспоминаний, хохоча проговорил викинг, продолжая ковыряться маленькой косточкой в зубах.

Не особо он мне нравится. Бывает такое — когда человек на подсознательном уровне не симпатизирует тебе, и ты понимаешь, что дружить вы вряд ли будете.

— Не смешно, Дорн. Сегодня на одного воина у тебя могло стать меньше — уже более серьёзно и без улыбки проговорила она. — Он пошёл на неё с ножом, и хотел покромсать как мясо. Безликая молодец. Скорость её ударов и физическая сила меня здорово удивила.

Дорн начал пристально осматривать меня при этом приговаривая:

— Ты получается у нас человек-стрекоза. Шустрая и быстрая. Интересный факт об этом насекомом: Стрекозы — одинокие хищники, не привыкшие охотиться стаей, предпочитают все делать самим. Но несмотря на свою скорость, они очень часто попадают в паутину из-за своей невнимательности — продолжая рассматривать меня, но уже совсем не по-доброму продолжил он.

— «Что он имел в виду?» — лицо Софи выражало немой вопрос, ответа на который у меня не было.

— Рей, я бы подумал над тем, нужен ли тебе такой человек в отряде? — хмыкая и допивая кружку с хмелем, сказал Дорн.

Повисло тягостное молчание за столом. Казалось, что каждый и вправду задумался о моей компетенции на этом задании. Вообще весело, если жирный и сальный мужик имеет такое весомое мнение здесь.

Он не подумал, что это у него в отряде придурок, который первый напал на безоружную, и готов был убить. Для него это всё неважно. Девушка, одолевшая хорошего воина либо ведьма, которая дерётся нечестно, либо предатель, который готов вонзить нож в спину командиру.

— Есть ещё один очень интересный факт:

— Попав в паутину, стрекоза может съесть самого паука, чтобы выжить — перебивая Рейланда, вставила и я свои пять копеек. Но, пожалуй не стоило мне его перебивать. Хмурая складка между его бровей не сулила мне ничего хорошего.

Не очень-то хотелось сейчас услышать и от него, что я тут вообще по ошибке.

— Хватит Дорн. Со своей командой я сам разберусь. Ты лучше следи за своими парнями — угрожающи проговорил он, ставя стакан и подзывая служанку, чтобы та ему долила.

Дорн хмыкнул, но промолчал. Вряд ли он со своей физической силой вывез бы бой с ним, а про магическое неравенство их сил — вообще молчу. Лезть в схватку с обладателем Первозданного огня он не хотел. И это понятно. Самоубийц мало.

Стукнув по столу кулаком, привлекая наше внимание, Рейланд Файрстрон громко проговорил:

— Так, слушаем меня сюда. Завтра в семь утра мы отправляемся к порталу. Он перенесёт нас на границу с Севером, где нам с вами предстоит отыскать разлом и закрыть его. С нами поедет Сэма — повернувшись к своему другу и получив от него кивок согласия, продолжил он. — Подъём в 6 утра. Завтра детально проговорю обязанности каждого члена команды. Есть вопросы?

Отвечал он на наши вопросы как всегда — с чувством превосходства над всеми нами. Может, это было не так явно, но по его надменным взглядам и ухмылкам, было понятно, что равных себе или достойных тут нет. Ну кроме его людей из Ордена и моего брата с его дамой сердца, для них он делал снисхождение.

Большая сила, как и большие деньги, портят людей. Неосознанно человек начинает считать себя особенным и самым лучшим. Я много наслышана о Рейланде Файрстроне. Про его достижения и подвиги уже складывают легенды, восхваляя и устрашаясь в его силе и навыках воина. Но я ещё не видела его в деле. Может, он сам распускает про себя все эти слухи, чтобы придать своей королевской заднице значительно большее значение, чем есть на самом деле. Пока что у него получается только издеваться, показывая свою силу и власть надо мной.

Дождавшись наших кивков, командир продолжил свой разговор с моим братом, а каждый сидящий за столом стал обсуждать свои вопросы с соседом или сидящим напротив него.

Я же молчала ела, погруженная в свои мысли. Их сейчас было очень много. Как мне сказать брату что я жива? — «Привет, я твоя сестра Ариэлла. Давно не виделись. Как твои дела?» или «Сэм, здорово брат, эта я — твоя погибшая младшая сестра». Или — О, как здорово, что ты жив! Бред.

Мы не виделись много лет и не общались. Я считала его погибшим, а он, даже не знаю, если и пытался меня найти, то тоже уже считал меня мёртвой. Мы потеряли очень много времени без нашего общения, и сейчас я не могу не чувствовать неловкости рядом с ним.

За спинами сидевших воинов стала вырисовываться знакомая мне фигура. Запачканный грязью и пылью, видимо вернувшийся откуда-то из далека, в нашу сторону шёл Алекс.

А я даже не заметила, что его не было рядом с нами всё это время.

Время уже перевалило за одиннадцать часов, а Алекс спокойной походкой направлялся в нашу сторону, не спеша на ходу разглядывая весь наш состав за столом.

— Хмм, я вижу у нас пополнение? — улыбаясь проговаривает он. — Сэм, мы с Рейем скучаем по нашей непобедимой тройке.

— Знаю брат. Он весь мозг мне проел за этот вечер. — Протягивая руку для пожатия, ответил Сэм.

Кажется, они общаются значительно ближе, чем я могла себе представить.

— Какая красотка сидит рядом с тобой, Сэм — беря её руку целует Алекс. Обратил ли внимание мой брат на его хитрые глаза при этом?

— Здравствуй Соль. Тебе ещё не надел мой дорогой друг? Я могу запросто его заменить, в твоих объятиях мне ничего не страшно — хохоча, отбиваясь при этом от моего брата, проговаривает он.

Вот как зовут нашу таинственную незнакомку — Соль. Имя, конечно, странное. Скорее деревенское, нежели аристократическое, но мне даже нравится. Я рада, что выбор брата пал не на деньги отца невесты или на её магический дар, а был сделан сердцем.

— Прости, Алекс, но моё сердце уже принадлежит другому! — улыбаясь, проговорила она, нежно обнимая моего братца, показывая этим ему и всем вокруг, что ей никто другой не нужен.

— Пфф, ничего страшного. У меня есть Льдышка — подмигивая мне, проговаривает Алекс— Думаю, что под маской скрывается ангел, сошедший к нам с небес.

Я чуть не подавилась куском мяса, который встал поперёк горла после его слов.

— «Ну да, ангел, пришедший по ваши души»— усмехаясь про себя, подумала я. Уж точно я была далека от этого образа.

— К сожалению, служба. Иначе уже давно бы внес в книгу рода новое имя. Но увы. Долг перед Империей и командиром никак не хочет отпускать меня в брачный отпуск — серьёзным тоном произнёс Алекс.

Его посыл я уловила. Томно вздохнула в ответ и изобразила на лице полнейшее разочарование.

— Прекратить! — Раздался злобный голос сварливой особы.

Он буквально был пропитан ядом. Весёлая атмосфера за столом тут же куда-то улетучилась, вместе с моим хорошим настроением.

Неужели он не может просто молча поесть? Нет, ему надо быть в каждой бочке затычкой и портить всем настроение.

— Да ладно тебе Рей, может я и вправду женюсь. Тем более темперамент у нашей особы подходящий, да и язык подвешен — такие обычно становятся самими преданными и лучшими женами. — Подливая себе вина из кувшина, и смотря прямо на меня продолжал наш шутник.

Возможно, я бы и поверила в это сейчас, но видя поведение Алекса можно чётко сказать — он провоцирует людей на эмоции. Только вот наш шутник не подумал, что от командира всё достанется мне, а не его дружественной попке.

Но надо же, злобный взгляд командир направил не на меня, а на нашего шутника. Этот бой взглядов был проигран Алексом. Подняв руки с ухмылкой, показывая, что сдаётся, он начал о чём-то болтать с влюблённой парочкой. Вид у него был уж точно не проигравшего, а даже победителя — он смог для себя что-то понять, то главное, из-за чего он начал весь этот спектакль.

— Алекс, ты верно шутишь? Ты же не всерьёз собираешься жениться на этой… этой… деревенщине. — в разговор вклинилась Стелла, которая буквально ещё пару минут назад лезла к командиру, демонстрируя своё глубокое… познание мира. — Ты не боишься заразиться болезнью бедняков? Папа говорит — за третьим кольцом столицы и в деревнях почти все этим болеют. У человека появляются желтые пятна на руках, круги под глазами, худоба, а в дальнейшем размокает мозг — раскрыв огромные глаза, с брезгливостью проговаривает она.

Удивительно, но я даже не знала о существование таких тупых людей. Мне стоит извиниться перед всеми, кого я когда-то называла самыми тупыми. Логика и мыслительная цепочка у этой дамочки отсутствовала полностью. Из ее суждений можно было сделать вывод, что заболеть неизвестной человечеству болезнью может любой, кто будет общаться с людьми из четвёртого кольца. Видимо она успела её где-то уже подцепить и её мозг перестал функционировать. Да уж, отец её хорошо воспитал — именно такими видели своих жен аристократы, которым нужна красивая оболочка снаружи и пустая внутри, чтобы на фоне своих избранниц всегда выглядеть главными мыслителями мира.

— Не переживай дорогая, тебе заболеть этой болезнью не светит, разлагаться — то нечему. — Девушка моего брата просто высказала мысли всех сидящих сейчас за столом. Заразительный смех Алекса заставил засмеяться всех, кто слышал, о чём речь. Я тоже не сдержалась — правда было смешно.

Улыбка тронула даже губы его сиятельства Файрстрона. Правда, в голос заливаться как мы, он не стал.

Обидит её, и кто тогда будет согревать его постель в нашем походе?

Ее красивое личико перекосила гримаса гнева, что сразу показало её суть всем присутствующим. Не найдя поддержки в глазах командира, она встала и пошла спать, оповестив об этом всех присутствующих. Следом за ней встал Ветер, молча сидевший всё это время рядом со мной.

Мне тоже уже пора ложиться спать, но перед сном хотелось бы поговорить с братом. Поэтому я из последних сил заставляла сидеть себя за столом.

— Я тоже пойду. Не забудь намазать мазью ногу на ночь — на ухо прошептала мне целительница, и тихо вышла из-за стола.

Пьяные вояки тоже начинали расползаться из-за столов, оглашая своим рёвом всех вокруг. Их капитан уже давно дремал в тарелке с картофелем, громко похрапывая и бормоча что-то себе под нос.

— Что слышно про Север? — спросил командир.

— Шавки Северного Императора проникли в нашу Империю. Двоих удалось взять — сейчас с ними работает Кол. Прибыли они сюда не просто так, а за кем-то. Говорят, Тёмный и Северный Императоры скоро пойдут на нас войной. Дипломаты больше не могут сдерживать нападки Тёмных — проговорил Алекс, сразу став более серьёзным и собранным. — Но пока что это слухи. Будет дипломатическая встреча трёх Империй, там то всё и решится.

— Северные земли давно уже пора вернуть. Война была делом времени. — Спокойным тоном произнёс командир. Но руки его непроизвольно сжались, выдав тем самим его настоящие эмоции.

Разговор начинал клониться в серьезное русло.

— Если бы не мой трус дядя, мы могли бы уже давно уничтожить эту Северную тварь и весь его род. Не забыв про все семьи, что примкнули к нему. Все принявшие нового Императора- обрекли сами себя на смерть.

После слов правой руки Императора повисло молчаливое согласие. Каждый из оставшихся поддерживал его взгляд на полное уничтожение Севера, ведь вся северная знать поддержала семью Айстрон.

Мне было всё равно на мнение остальных, но мой брат промолчал, слушая слова своего друга. Он был согласен на полное уничтожение земель, на которых он вырос, где когда — то жила его семья, где сейчас живут обычные люди, люди, у которых нет права выбора. Сколько должно погибнуть обычных людей с обеих сторон, чтобы наступил долгожданный мир? Что еще должно случиться, чтобы сильнейшие наконец-то намерились силой и оставили обычный народ в покое?

Боль наполнила сердце. Как же он изменился.

Он больше не тот мой добрый старший брат, который переживал за старую прислугу в доме, помогая им своими силами, постоянно думал и заботился о людях окружающих нас.

«Он начал превращаться в того, кем больше всего на свете боялся стать. В нашего отца»- единственный вывод, который я смогла сделать.

— Убить почти целый народ только потому, что вы ненавидите северного Императора? — мой голос был наполнен горестью. — Жизнь обычных людей не имеет значение?

— Они сами выбрали свою судьбу, оставшись работать на нового Императора. Их никто не заставлял поднимать против нас своё оружие — сказал, как выплюнул, командир.

— Серьёзно? Вам самому не смешно от этого бреда? — разозлившись поворачиваюсь и говорю ему прямо в глаза. — Что в нашей Империи, что там, бедных никогда никто не спрашивает, чего они хотят. Их заставляют трудиться не покладая рук, воевать из-за ваших разногласий и отдавать свои жизни во благо Империи.

Хмыканье стало мне ответом. Мерзкая улыбка, начала появляться на его лице, образуя ямочку на левой щеке. Смотрел он на меня как на умалишённую. Да и все взгляды, что были сейчас прикованы ко мне, тоже не искрились от поддержки моих слов. Им всем было комфортно жить в своих домах. В домах, где всё за них выполняла прислуга, не задумываясь о каких-то людях на улице, подъедающих объедки после их ужинов. Конечно, что может знать этот небожитель о настоящей жизни в столице? Там, в своём доме, ему скорее всего и попу подтирают служанки. Снисходительная мерзкая улыбочка, что была послана мне, наверное, должна была меня успокоить, и привести в чувство, но она только разожгла во мне пожар, что начинал нарастать с каждым его взглядом.

— Считаете себя избранным, ваша Светлость Рейланд Файрстрон? Из-за того, что у вас Первозданный огонь? Я вас удивлю, если скажу, что на земле вы не один такой? Только вот вам повезло родиться в правящей семье и чувствовать власть с рождения, а кому-то нет. Родись вы в нищей норе, без золотой ложки в зубах, смогли бы достичь той славы, что имеете сейчас? Я думаю, что нет.

— Во даёт! — разинув театрально рот, проговорил Алекс. — Рей, не припомню, чтобы с тобой хоть кто-то разговаривал так. Точно женюсь! — пытаясь как-то разрядить обстановку, что накалилась до безумного предела, громко проговорил он.

Подмигнув мне, он хлопнул командира по плечу и продолжил с ожиданием смотреть на продолжающееся представление.

Тут сейчас для всех я как шут, который выступает перед зрителями. Всем не особо интересны мои слова, а интересна реакция короля — казнит ли он меня или наградит?

Терять мне уже нечего, поэтому скажу всё прямо.

— Чем же ваш Великий род Файрстрон лучше, чем род Айстрон или род любых других семей? Точно, совсем забыла… Ничем… Что тут большинство людей не живут, а выживают под вашим покровительством, что там, происходит тоже самое. Вы точно такая же зажравшаяся семейка, что воспитывает из своих детей карателей и судей нашего мира, тех, что думают, что они могут решать кому жить, а кому умереть. Мне всегда было интересно — попадает вам с молоком матерей или как-то по-другому? Откуда столько высокомерия и самомнения? — мне уже было совсем нестрашно.

Всю боль, накопившуюся во мне за жизнь, я смогла наконец-то высказать. Плевать на последствия. И если уж всё высказывать, то высказать не кому-то, а именно человеку, который в этом виновен.

— Что я любил, забрал у меня Север! — презрительно проговорил он, так, как будто я убила кого-то.

Его лицо оставалось таким же без эмоциональным, но желваки начали двигаться все чаще, а пальцы крепко сжались в кулак. Показное спокойствие не отражало его внутренние состояние, которое сейчас бушевало похлеще моего.

— А сколько любимых забрали вы у людей? — слёзы не произвольно полились из моих глаз.

Возможно я далеко не лучший человек на земле, ни самый добрый, ни самый терпеливый и отзывчивый, но я прекрасно понимаю, что значит терять любимых. А человек, что пережил такое — не пожелает никому испытать того же.

Правильно про него говорят — не человек он, а зверь.

Вставая из-за стола под гробовое молчание, я обратилась к Сэммуэлю:

— Меня просили вам передат! — небрежно бросаю медальон на стол. Он всё равно уже ничего не значит. — Сказали, что когда-то это было важным для вас.

Отвернувшись от этих людей, я направилась в свою комнату.

Слёзы крупными каплями капали с моих глаз, затуманивая окружающую действительность.

— «Как он мог предать нас? Предать память о нас? О доме? Не заступиться за простых людей?»

От этих мыслей боль становилась ещё более сильной. А я не верила, что есть ещё кто — то, кто заставит меня испытывать ещё больше боли. Сумасшедшее счастье от радости, что мой родной человек жив, куда-то испарилось, оставив после себя ещё большую пустоту, чем была раньше. Живой, но уже не мой родной брат, с такими мыслями я и поднялась в свою комнату.