Лед, ветер и пламя

Рон протянул Гарри огромный пакет, в котором оказались домашняя выпечка и зеленый свитер ручной вязки с надписью: «Держись!»

- Это от нашей мамы.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Гарри, стянул пиджак и надел обновку.

- Это вязала ваша мама? Сама?.. Как это мило! - жеманно проговорила Дина, строя глазки рыжему.

Рон покраснел от удовольствия. Девушка была такой тоненькой, с бледной атласной кожей лица, чудной улыбкой и в красивом красном платье, облегающем фигуру. Гермиона надула губки, явно ревнуя. Люциус исподтишка наблюдал за спектаклем, который от скуки устраивал его сын.

Гарри фыркнул и строго посмотрел на блондина. Драко мило улыбнулся ему и, пользуясь абсолютной безнаказанностью, подошел почти вплотную, провел своей узкой ладонью по спине и груди и произнес, смакуя слова:

- Какой мягкий свитер! Он классно на тебе смотрится. Ты в нем такой красивый. Дашь поносить? - И он на миг прислонился к Поттеру всем телом.

Джинни сердито зыркнула на «соперницу». Та состроила невинное выражение и подмигнула ей. Гарри покраснел, напрягся, но снова промолчал и даже не отстранился. Это сделал сам Драко, боясь зайти за опасную черту.

Положение опять спас Рон, всучив ему свой персональный подарок: коробку с фейерверками. «Мерлин! Что за мусор дарят Поттеру его друзья!» - возмутился про себя Люциус, и ему даже стало жаль подростка, которому на семнадцать лет преподносят, не пойми что.

Не выделилась и Джинни, подарив Гарри дешевый медальон со своей фотографией.

- Храни его и помни обо мне! - торжественно попросила она, целуя его в губы.

Поттер крепко ее обнял, но потом резко отстранился и глухо произнес:

- Ты обязана забыть обо мне! Я плохая партия для тебя. Найди себе нового парня.

- Гарри! Я уже говорила тебе, что я очень упряма. Я буду ждать тебя так долго, сколько потребуется. Я не отступлюсь от тебя, - страстно сказала девушка, вновь целуя его.

Люциус покосился на сына. У того ходили желваки, глаза сердито сузились. Он явно придумывал, как прекратить эту неприятную для себя сцену. «Бедный сынок», - мелькнуло в голове у мужчины, который догадывался, что его поведением во много правит Моргана.

- Джинни! Я не хочу, чтобы тебя считали моей девушкой. Мне будет очень больно, если с тобой что-нибудь случится, - ожесточенно проговорил Поттер, вырвался из ее объятий и отошел в сторону.

- Ох, я не могу спокойно на это смотреть! - с придыханием произнесла Дина. - Это так трогательно! Двое влюбленных должны расстаться.

Рон и Гермиона одобрительно глянули на нее и дружно закивали в знак согласия. Похоже, им нравилась новая родственница их друга. Тем временем, Дина снова подошла к Гарри вплотную, обвила его шею руками и сказала, уткнувшись ему в плечо:

- Гарри, Гарри! Я уверена, вы еще будете вместе! Ты достоин большой светлой любви. - Она чмокнула подростка в щеку, отлепилась от него и села на диван, довольная собой.

Поттер и младшая Уизли смотрели на «девушку» одинаково зло. Но в глазах Гарри читалось, кроме того, удивление. Он не понимал поведения «сестрички».

* * *

Пришла очередь Малфоев преподнести Поттеру подарки.

- Гарри, - начал Люциус первым. - Я знаю, что ты не ждал от нас подарков. Но мы оба решили тебя удивить. Позволь сначала мне.

Он протянул свиток с родовым древом Поттеров и небольшую схему о предках Лили Эванс. Как дополнение, он вынул фотографии родственников Гарри.

- Это моя родословная?! - изумился Золотой мальчик. - Где вы достали, Чарльз?

- Всего лишь копия, Гарри. Оригинал где-то утерян. На ней, к сожалению, нет ни тебя, ни твоего отца. Но все поправимо, не так ли?

- Вы поражаете меня все больше!

- Поверь, это делается ради тех же целей и ради славы.

Люциус несколько лукавил, играя на упрямстве Золотого мальчика, и поддерживал то представление, которое сложилось о нем. Пусть Поттер разберется во всем сам, спустя некоторый срок. Он умный мальчик.

Гриффиндорская троица смотрела на Малфоя неодобрительно. Зато Поттер улыбнулся. Гарри нравилась откровенность спутника, поэтому он искренне обнял его и поблагодарил. Люциус только хмыкнул, зная, как понравится этому мальчишке старинная брошь, что лежит у Драко в дамской сумочке на коленях.

- Милый Гарри! В день твоего совершеннолетия позволь подарить тебе вещь, что передавалась в семье Поттеров из поколения в поколение. Жаль, что это всего-навсего брошка, дамское украшение. Но разве это важно?.. Главное, это семейная реликвия! Поздравляю тебя! - произнесла Дина, ухмыльнулась и поцеловала «братика» в губы, долго и страстно.

Поттер залился краской так сильно, как еще ни разу, за весь вечер. Он смотрел на Дину с ужасом, почти безумно, но в тоже время не мог сказать, что ему было противно. Его это настолько выбило из колеи, что брюнет не замети, как Джинни скрипит зубами от ревности в своем уголке.

Наконец, Гарри совладал с собой, посмотрел на брошь и спросил Люциуса, который был тоже слегка (если не больше) поражен выходкой сына:

- Это, в самом деле, фамильная реликвия рода Поттеров? Дина не шутит?

- Не сомневайся, Гарри! Я ездил за ней на север Англии, - подтвердил мужчина.

- Надо же, твои родственники гордятся своей родословной, как какие-нибудь недобитые Малфои! - ни с того ни с сего выпалил Рон.

Малфои со злостью уставились на него, и старший раздраженно осведомился:

- Разве плохо гордиться своими корнями? Это же не украденные ценности, а просто история рода. Если бы вы, Уизли, внимательно изучили свою родословную, я уверен, вы нашли бы там много интересного.

Рон потупился. Поттер посмотрел на Люциуса чуть ли не с восхищением. А Грейнджер вдруг запальчиво заявила, кипя гневом:

- Вы, Чарльз, просто сноб. Наверное, вы, как и Малфои, гордитесь своей чистокровностью и презираете маглов. Я маглорожденная. У меня нет ваших корней!

- Извините меня, мисс, вы говорите такую ерунду, что я удивлен до глубины души. То, что вы маглоржденная, это не повод отрекаться от корней. Вы что же, слезли с дерева? - ехидно осведомился Люциус. Сын при этих словах засмеялся и даже Потттер прикрыл рот, явно скрывая веселье. - У вас были дедушки и бабушки, другая родня. Что вы о них знаете? Они жили, страдали, любили и совершали подвиги, может быть. И вы, так просто, одним словом, отрекаетесь от них? Гарри рассказывал мне, что вы - умная девушка. Но, простите, говорите вы ерунду!

Грейнджер вспыхнула явно от стыда горячим румянцем и подумала: этот Чарльз Поттер - весьма необычный человек! Люциус взглянул на сына. Тот тоже выглядел удивленным. Отец никогда не рассказывал ему, что важна не только чистокровность, но и связь поколений, и что она превыше многого. Предки дают основу, потомки вселяют в человека уверенность, что и его не забудут. Приятно сознавать, что останешься хотя бы кружочком на древе, и в твоем внуке или правнуке проявятся твои черты и характер. И может, кто-то вспомнит о тебе.

* * *

Часы в гостиной Дурслей отбили три часа. Гости провели на Тисовой аллее уже полдня. Все это время за окном шел бой, улицу освещали магические вспышки, слышались крики. Люциус начинал нервничать: его утомили эти посиделки с Уизли и Грейнджер, опротивели Дурсли. Надоело слушать повторяющиеся истории Рона, который пытался развеселить друга. Но Золотой мальчик с каждым часом становился мрачней.

Драко откровенно зевал. Он даже сходил в бывшую комнату Гарри и долго сидел на его старой кровати. Его приколы приелись ему самому, а недавняя смерть матери вдруг накатила новой тоской, и стало тошно в компании врагов.

Прошло еще два часа. Поттер встал, собираясь что-то сказать.

Вдруг всю его фигуру окутала серебристая сфера, он ощутил в теле покалывание и холод и взмахнул руками. Подул пронзительный ветер. Одна прядь на голове Гарри стала серебряной - она, как чужеродная ниточка затерялась в растрепанной черной шевелюре. Хрустальные графины и рюмки в серванте Петуньи жалобно звякнули и осыпались мелкими осколками. Гарри испуганно взглянул на расколотый сервиз и сложил руки на груди. В гостиной вновь пронесся ветер. Затем все прекратилось.

- Теперь я понимаю, чего мы тут ждали, - изрек Люциус.

- И чего же? - ехидно поинтересовалась Джинни. Ей более всех не нравились эти странные родственники Гарри. Особенно, нахальная сестрица.

- Ваш друг получил наследство. Видимо, этот дом защищала магия крови, и только тут это было возможно, - пояснил мужчина.

- Откуда вы узнали про магию крови? - сердито спросила Грейнджер. - Это вам Гарри ляпнул?

Поттер смерил ее недобрым взглядом. Люциус ухмыльнулся.

- Мне не надо ничего говорить. Да и Гарри не так-то прост. Я догадался, когда увидел, что произошло.

- Вы знаете, что случилось сейчас? - спросил его Поттер, надеясь на объяснение.

- Да. Я предвидел это и даже немного боялся. Дома, на досуге, я скажу, почему. Я недаром вручил тебе родовое древо Поттеров. Ты заметил, кто твой родоначальник? - спросил Малфой. Он старался говорить очень спокойно, хотя его весьма волновала вся эта история с наследием Поттера и его собственного сына.

- Там внизу обозначен Мерлин, - в голосе Гарри слышалась паника.

- Да. Ты наследник его магических сил. Серебряная прядь в твоих волосах - четкое свидетельство, и проявление магии, продемонстрированное тобой, тоже. Я специально занимался историей Мерлина и много о нем знаю.

- Вы историк? - ехидно осведомился Рон.

- Я люблю всякие истории, - тем же тоном подтвердил Люциус. - Что же, посиделки подошли к завершению. Я прошу друзей Гарри аппарировать, если они умеют, прямо из гостиной Дурслей. Причем настоятельно советую сделать несколько промежуточных этапов в различных направлениях. Вы обязаны запутать возможных преследователей.

- Мы с Роном сдали экзамен, и я умею делать парное перемещение - с вызовом заявила Грейнджер.

Люциус фыркнул, а Драко собирался что-то ехидно прокомментировать, но его перебила Джинни, осведомившись:

- С чего это вы о нас заботитесь?

- Ты ошибаешься, я забочусь не о вас, а о душевном состоянии Гарри. От него зависит и наша с дочерью безопасность, - сообщил Люциус.

Поттер ухмыльнулся. Рона заявление покоробило.

- Он пойдет с нами! - вновь попыталась Грейнджер. - Среди близких людей ему будет лучше. Он просто не понимает.

- Я в этом не уверен. Гарри нуждается не в любви, а в укрытии, - холодно заявил Люциус.

Ему не нравилась ее настойчивость. Эта заучка, став лояльней и мягче, могла бы переубедить Поттера, который чуть-чуть колебался в своем решении. Тогда многие честолюбивые планы Люциуса провалились бы.

- Гермиона, я уже сказал: не дави на меня! Жить я буду с Чарльзом. Я не желаю устраивать вокруг Норы или вокруг твоего дома такую заварушку, как идет за окнами целый день, - к его облегчению, твердо заявил Поттер. - Так что послушайся совета Чарльза. Он хитрый, как лис.

- Не пожалей! - предупредила Гермиона, явно разозлившись на его упрямство.

Друзья Поттера обняли его, призывая не забывать о них. Причем рассерженная Джинни даже не поцеловала Гарри на прощание, чем огорчила его и обрадовала Драко. Наконец они исчезли.

- Гарри, что делать с твоими родственниками? - спросил Люциус - Как скажешь, так и будет.

- Вы что, их убивать собираетесь? - хрипло спросил Поттер, глядя на него с ужасом.

- Нет, что ты! Я хочу наложить на них чары забвения. Они будут думать, что ты заглядывал к ним один, забрать забытые вещи, и все.

- А… давайте и быстрей. Здорово придумано!

Малфой произнес заклинание и аппарировал, обхватив Гарри и Драко за плечи.

Глава 8. Безумная неделя

Боясь преследования с обеих сторон, Люциус не решился сразу возвращаться в дом Мэри. Поэтому его с мальчиками мотало целую неделю по стране. Они были то брюнетами, то шатенами, то рыжими или русыми, останавливались в дешевых отелях, где не спрашивали документы. Но Люциус все равно придумывал разные имена и легенды, лишь бы тщательней замести следы.

После совершеннолетия Гарри, когда он вступил в наследие силами Мерлина, Драко как с цепи сорвался. В первом же мотеле он разорвал-таки письмо, предназначенное брюнету, и зачитал вслух все, что там оказалось, язвительно комментируя. надо сказать, что ему было над чем язвить. Кроме собственно послания от Луны, в пакете лежал номер «Придиры, полностью посвященный Поттеру, где оказались разные фотографии, сделанные Колином Криви и еще одним фанатом Мальчика-который-выжил, который был на два года его младше и учился в Хаффлпаффе.

Так же там напечатали воспоминания «друзей», среди которых, кроме Симуса Финнигана, Лаванды Браун и того же Колина, затесались незнакомые имена. К радости Гарри, Ни Рон, ни Гермиона, ни Невилл и никто из семьи Уизли не поддался на эту авантюру. Гвоздем номера, безусловно, была огромная статья самой Луны. Особо Драко издевался над следующим:

«Гарри всегда хорошо относился ко мне, а в этом году даже пригласил вечеринку Горация Слизнорта, профессора зелий.

- Поговаривали, что Поттер встречается с младшей Уизли. Расскажете?

- Это не совсем так. Я думаю, Гарри выбирал между мной и ей.

- С кем из вас он целовался или, может, были более близкие отношения?

- Вы задаете компрометирующие вопросы, и я вправе не ответить на них. Предпочитаю вообще отставить эту тему.

- Хорошо. Тогда меня интересует вот что. Ходят слухи, мисс Лавгуд, что вы наследница Ровены Рейвенкло.

- Да. Недаром я учусь на ее факультете. Получив магический дар Ровены, я точно найду морщерогих кизляков и тем самым осуществлю мечту всей жизни моего драгоценного папочки, который недавно попал в больницу Святого Мунго. Он никогда не боялся выступать против Темного Лорда, а в нынешнее время почетно пострадать от руки Упивающегося Смертью.

- Какие у вас ближайшие планы?

- Встретиться с Гарри, У меня есть для него подарок, который ему, как будущему победителю Сами-знаете-кого, необходим. Чтобы он догадался, что именно я приготовила, я сочинила ему стихотворение.

Ты не звал меня Полоумной

И не прятал ликующий взгляд.

Я была и красивой, и умной.

Вот вернуть бы былое назад.

Нынче ночью Ровена приснилась.

Чары в дар она мне отдала.

Книгу мне показала и скрылась.

Книгу, Гарри, тебе я нашла.

В ней частичка кого-то хранится.

Ты уж сам догадайся, спеши.

Он во сне тебе страшном приснится.

Кто он - правильно это реши.

Ожидаю таинственной встречи.

На фестралах ко мне прилетай.

Я зажгу очень черные свечи.

Огневик над тобой не летай.

Надеюсь, Гарри понял мое послание, и непременно явится ко мне на встречу».

- Наконец-то я узнал, кто любовь всей твоей жизни! - завершив чтение, прокомментировал Драко статью Луны.

- Как ты смеешь, хорек! - взревел Гарри, хватая его за грудки и встряхивая.

- Какие страстные объятья! Так может, Лавгуд напрасно надеется, и ты предпочтешь Дину? - засмеялся ему в лицо блондин.

Гарри передернулся и мгновенно отпустил ворот платья. Люциус отметил, что ситуация, и впрямь, двусмысленная. Со стороны казалось, что Поттер страстно обнял свою «сестренку», поэтому хмыкнул, но вслух произнес:

- Перестаньте вести себя, как дети. Вы производите такой шум, что на него прибегут работники мотеля. Что я им скажу?

- Скажи правду: твой сын пристает к твоей дочери! - зло посоветовал Драко.

Гарри смерил его непонимающим и возмущенным взглядом, но больше не прикоснулся.

* * *

Следующая буря разразилась через день. Поводом послужил номер, где они собирались ночевать. Городишко был захудалый, гостиница соответствующая. Когда Люциус, он же Энди Макларен, ввел своих «детишек» внутрь комнаты, то невольно присвистнул - она была удивительно маленькой. В нее каким-то чудом впихнули широченную кровать, от стенки до стенки. Больше в комнату ничего не влезло.

- Какая романтика: мы будем спать вповалку. Интересно, кто разместиться посередине? Уж не ты ли, папочка? - язвительно осведомился Драко.

Его глаза полыхнули красным. На щеках заалел лихорадочный румянец. Поттер тоже посмотрел на них ошалевшими глазами. Еще более безумный взгляд он бросил на кровать.

Малфой плюнул и пошел добиваться другого номера. Ему показали три свободных. В двух была такая же кровать, а в третьем две узкие. Других вариантов не было, даже среди занятых. Снять две комнаты вместо одной не позволяли финансы, да и не хотелось оставлять одного из подростков без присмотра на ночь. Пришлось ограничиться только лишним одеялом. Злой на, вернувшись, им:

- Если вам не нравится, что мы будем спать на этой кровати втроем, мы можем перейти в другой номер. Там не одна кровать, а две. Я, естественно, лягу один - заявил Люциус, вернувшись злым, как тысяча чертей, на обстоятельства и «капризных детишек».

Оба подростка задохнулись от негодования. Теперь четыре бешеных глаза, одинаково отливающие красным, смотрели на него, но не спорили. Он удовлетворенно хмыкнул, осознавая, что загнал строптивцев в угол, но все же снизошел до объяснений, почему они вынуждены здесь ночевать. Затем начал командовать:

- Так. Я, как порядочный отец, лягу с одного края. Посередине разместиться Гарри, а ты, Дрей с другой стороны от него. Мне кажется, так будет приличней ночевать, чем нам с тобой, рядом, сын.

- Ты спятил? - сузив глаза, осведомился у него Драко. - Я лучше на полу буду спать, чем лягу рядом с Поттером!

- Во-первых, здесь нет пола. Во-вторых, нет Поттера - а лишь твой брат Майкл. Запомни, Дина, брат. Родной, - отрезал его отец, скинул свою одежду, лег и, укутавшись одеялом, демонстративно отвернулся к стене.

Два подростка беспомощно топтались на узком пространстве перед кроватью. Поттер за единое мгновение разделся и тоже залез в кровать. Драко медлил. Люциус исподтишка наблюдал за ним - и не он один.

Ухмыльнувшись, Драко устроил из раздевания целый стриптиз: оголялся медленно, красиво, плавно извиваясь всем телом. Гарри, проклиная его и себя, не мог отвести взгляда от этого зрелища. Его щеки пылали, тело горело и постепенно накатывало возбуждения, которое, по мнению гриффиндорца не могло возникнуть, глядя на парня. Люциус только скрипел зубами, одновременно смеясь и злясь на выходку сына. Наконец Драко соизволил протиснуться между Поттером и стенкой. Оба перестали дышать и двигаться.

Люциус про себя ухмыльнулся: «Ну-ну, что-то будет утром». Увиденное заставило его скрипнуть зубами вновь. Поттер спал, как котенок, свернувшись клубком, но его руки крепко обнимали блондина. Драко лежал к нему лицом, закинув на брюнета правые конечности. Между сырой и холодной стеной и сыном был существенный промежуток, зато его не существовало между ним и теплым соседом.

- Когда я стану стареньким, то напишу воспоминания: «Ночь в объятиях Гарри Поттера», - ехидно сообщил Драко, проснувшись от взгляда отца и отпрянув от брюнета на максимально доступное расстояние.

Поттер, не успевший ни встать, ни тем более одеться, схватил его за отвороты пижамной куртки. Драко, в свою очередь, взялся за его предплечья и, потянув на еще ближе к себе, шепнул в разъяренное лицо:

- Вот и утренний поцелуй.

Гарри покраснел как вареный рак, скатился с кровати, отвернулся от нее и стал поспешно натягивать дневную одежду. Драко, натяну колготки, тоже спустился на пол и, встав в паре шагов от него, начал натягивать платья. Расправив невидимые складочки, он протянул:

- В этом одеянии есть безусловные плюсы. Ты, вот, Потти, стесняешься.

Гарри, который давно повернулся к нему и теперь, как и вчера вечером, следил за его переодеванием, решил подколоть:

- Ты в них гармонично смотришься. Может, ты уже наполовину девочка?

- В таком случае, не боишься меня? - хватившись за ворот его рубашки и приблизив лицо к лицу, ехидно поинтересовался блондин.

Поттер отпрянул, не зная, что делать. Не реагировать было сложно, а бить Драко в платьице - как-то несолидно, что ли. Поэтому он лишь уставился на змееныша испепеляющим взглядом. Тот дарил ему встречный: ехидный и вызывающий. Воздух вокруг них запах озоном…

- Прекратите немедленно! Оставлю без обеда! - рявкнул Люциус, опасаясь обоюдно магического выброса.

Его глупые слова и строгий тон, как ни странно, возымели действие. Подростки пришли в себя, прекратили противостояние взглядов, быстро завершили переодевание и покинули номер вслед за «отцом».

* * *

По мнению Люциуса, Луна Лавгуд удивительным образом сочетала в себе сумасшествие и острый ум. Безумие было будто клетка, в которой сидела весьма умная, талантливая ведьма. Поэтому, поразмыслив над подарком, который она приготовила Поттеру, он решил, что это крестраж. Поэтому посоветовал брюнету:

- Ты должен встретиться с Лавгуд.

- И что, мне надо лететь к ней на фестралах? - засмеялся Гарри.

- Это, конечно, весьма романтично, - усмехнулся Люциус - но, боюсь, привлечет к вашей встрече ненужное внимание. Поэтому лучше встретиться в людном месте, в кафе, например.

- Давай, братишка, напишу любовное послание вместо тебя, - предложил Драко.

- Пожалуй, ты напишешь, - хмыкнул Гарри. - Много тренировалась, красотка общипанная?

Драко взвизгнул и залепил Поттеру затрещину. В этот момент они находились в кафе отеля, поэтому Гарри одарил «сестренку» гневным взглядом, но сдачи не дал. Коварный змееныш только засмеялся, попросил перо, пергамент и принялся что-то строчить.

«Луна!

Твой журнал, не скрою, меня изумил. Поэтому я решил встретиться с тобой.

Жду тебя завтра, в 12:00, в кафе на Трафальгарской площади, справа от триумфальных ворот.

Никому не говори. Пусть это будет тайная встреча.

Гарри».

- Ну, как, отец, у меня получилось? - поинтересовался Драко, протягивая ему послание.

Люциус, который страшно устал от выходок сына за последние дни, скрипнул зубами, но, прочитав, кивнул и передал пергамент Поттеру. Гарри взял с осторожностью, но, ознакомившись, проворчал:

- Черт с тобой, птичка по имени Гарпия, я пошлю твой текст.

- Я, может, и птичка, но скорее уж воробушек, - пропел Драко тоненьким голоском Дины.

- Слушай, сестрица, я тебе дома такое устрою! - пригрозил «братишка».

- Интересно, где ты мне это устроишь? В кровати или в ванной? - шепнул почти в самое ухо Гарри распоясавшийся «сестренка», заставив его заалеть от смеси смущения и возмущения.

Чаша терпения Люциуса переполнилась, и он, стукнув ладонью по столу, приказал сыну:

- Иди в комнату, Дина! С тобой я поговорю отдельно. Пока же у нас с Майклом состоится мужской разговор.

Драко явно смутился его тоном, встал из-за стола, но, решив оставить «последнее слово» за собой, величаво поплыл к выходу.

* * *

Оставшись вдвоем, Люциус посмотрел на Гарри с сочувствием и попросил:

- Будь выше. Я понимаю, даже мне трудно сносить это ехидство.

- Он будто с цепи сорвался! - сердито зашептал Поттер. - Что ваш сын вытворяет?.. Ведет себя, как девчонка. Я даже треснуть его не могу! Уж, простите меня, за такие слова.

- Вы недавно получили свое наследие, в этом все дело. Я думаю, что судьба недаром нас соединила, - подумав, сообщил Люциус.

- Я вас не понимаю, простите.

- Наш род идет от Морганы, твой от Мерлина, и они давно не пересекались. По преданию, Мерлин и Моргана любили друг друга, затем разругались и возненавидели. Есть легенда, что они прокляли своих потомков, правда, пообещав следующее: «Когда два заклятых врага примирятся и два рода сольются в один, заклятие спадет».

- Вы в своем уме?! Любовь?.. Породниться?.. Мы что ли с Драко должны породниться? - возмутился Поттер.

- Почему бы и нет? - пожал плечами Люциус.

- Не смешите мои ботинки, милый «папа». Это невозможно! Я, как и Драко, предпочитаю девочек. Мы ненавидим друг друга. Какая, к черту, любовь? Ну, даже предположим, мы поженимся. У нас же не будет детей!

Малфой искренне развеселился от его слов. Невероятно, Поттер наговорил глупостей и даже не понял этого - вот что значит, провести детство с маглами, а в школе общаться с грязнокровкой и маглолюбцем, выходцем из семьи предателей рода.

- Милый мальчик, - начал он, отсмеявшись. - Во-первых, породниться родами, не означает вашу с Драко свадьбу. - Поттер смутился. - Любовь бывает, дорогой, разная. Смотри…

Он нагнулся, представил себе сына, поцеловал Гарри в щеку и спросил:

- Я тебя поцеловал, как любовник или как отец?

- Безусловно, как отец, - растерянно сообщил Гарри.

- Видишь. Я бы мог полюбить тебя, но как отец. Вы можете полюбить друг друга, как братья. Потом проведете особый ритуал и породнитесь.

Поттер пошел пятнами и поглядел на Малфоя сумасшедшим взглядом. Люциус легко прочитал в его голове сумбур из образов Драко, поцелуев и всякой ерунды и хихикнул: этот неуч всерьез решил, что надо именно влюбиться в его сына! Желая смутить Поттера окончательно, Люциус поведал:

- В-третьих, чисто гипотетически, у Драко от тебя могут быть дети.

- Что?.. Вы себя слышите?.. - Поттер поперхнулся.

- Превосходно, - Малфой откровенно смеялся, видя полное недоумение на лице парня. - Да-да, не удивляйся! Драко принадлежит к роду вейл. Судя по его комплекции, внешности и так далее, их крови в нем хоть отбавляй.

- И что из этого?

- Довожу до сведения необразованного волшебника: наследники вейл всегда могут иметь детей от других магов, независимо от того, к какому полу они принадлежат.

- Но это невозможно! Я знаю анатомию!

- Надо же, какой образованный! У потомка вейл мужского пола для беременности формируется матка. Да будет тебе известно, Кесарево сечение придумали именно маги, и именно для таких необычных пар!

Поттер закатил глаза и, став пунцовым, лишь промычал в ответ. Малфой понял, что довел Золотого мальчика до предела терпения, поэтому сменил тему разговора:

- Поверь, пока речь идет даже не о дружбе. Я просто прошу, будь терпимей. И еще, помнишь, я предлагал тебе совершить кровный обряд между мной и тобой? -Я думаю, эта магия несколько уменьшит ваши разногласия с моим сыном. Я бы совершил его прямо сегодня. Разумеется, не здесь.

- Ради спокойствия, я согласен, - спокойно ответил Поттер, немного придя в себя. - К тому же, вы начинаете нравиться мне, Люциус.

- Что ж, позови тогда Драко. Я хочу поговорить и с ним.

Гарри кивнул и удалился.

* * *

Сын шел медленно и был недоволен, так как его глаза опасно сузились.

- Что с тобой происходит? - мягко поинтересовался Люциус, вместо того, чтобы ругать его.

- Все эта магия, будь она неладна! - признался Драко, тяжело вздыхая. - Со дня рождения Поттера в меня словно бес вселился. Я не могу себя контролировать.

- Я это заметил. Но что это за выходки с объятиями и поцелуями? Лучше уж бей его!

- Ты мне советуешь? Кстати, о поцелуях… Знаешь, ему нравится.

- Мне так не показалось. Это фантазии Морганы, - сухо сообщил отец.

Драко сидел потерянный, его кулаки сжимались и разжимались. Затем он упрямо заявил:

- Мне нравится его третировать именно так. И я буду делать то, что мне нравится.

- Ты по-прежнему избалованный ребенок! - неопределенно хмыкнул Люциус. - Я его призываю к терпению. Но оно у Золотого мальчика не безгранично. Неужели ты не понимаешь, что он нужен нам ради будущего, ради твоих наследников?

- Наследников?!.. О каких наследниках ты говоришь? Моргана очень сильна. Я не научился контролировать ее эмоции! - вышел из себя Драко.

- Он получил наследие от Мерлина. Подозреваю, что тот был тоже с норовом. Тем не менее, Поттер держит свои эмоции под контролем.

- Давай, плюнем на все, и пусть он останется один.

- А что говорит Моргана?

- Папа, когда говорит Моргана, мне откровенно хочется ругаться матом!

- Его надо учить окклюменции, - перевел разговор на другую тему Люциус. - Правда, его мозг забит такой ересью, что я не позавидовал бы Темному Лорду, сунься он туда сейчас.

- Ты его сканировал? - хихикнул сын. - Я уж решил, что ты стал белым и пушистым.

- Естественно, я сканировал его! Я не стал ни белым, ни пушистым, но я сильно изменился, сын. Я привык к Поттеру, уважаю его и отношусь, как к родственнику.

Драко явно прослушал половину того, что сказал ему отец, потому что спросил:

- Скажи, о чем Поттер думает? Он закрывается от меня.

- Естественно. Он тебе не верит, а мне - да, - сообщил Люциус. - В его голове каша. Я это уже говорил. Джинни, Рон с Гермионой, и большие серые глаза, которые полыхают красным, смущают его, влекут и манят. Ты случайно не в курсе, чьи они?

Драко довольно хихикнул.

- Ему, как и тебе, снится летающий замок. Он очень хочет попасть туда, но двери закрыты, - добавил отец, ласково гладя сына по голове.

Эту ночь они провели в той же комнате, потому что перебираться куда-либо не было ни сил, ни желания. Поутру Люциус увидел уже знакомую картину: подростки спали, обнявшись, но не стал их будить, а пошел завтракать один.

* * *

Лавгуд явно принарядилась для встречи. Она нацепила на нос психоделические очки. На ушах болтались серьги в виде редисок, на шее - ожерелье из пивных пробок. С ней был небольшой сверток прямоугольной формы в серо-голубой обертке.

- Луна, ты выпустила обо мне целый номер журнала. Не упал ли спрос на «Придиру»? - вежливо поинтересовался Гарри, начиная разговор.

- Что ты! Наоборот, нам пришлось напечатать дополнительный тираж! - воскликнула она.

- Ты написала мне стихотворение.

- Мне захотелось. Я же не стала врать корреспонденту, что мы с тобой целовались.

- Зато ты сказала, что я выбирал между тобой и Джинни.

- Но ты расстался с ней. Могла же я помечтать. И потом, ты, в самом деле, приглашал меня на вечеринку Слизнорта. - Голос Луны остался невозмутимым и убежденным, когда она это произнесла.

Поттер не нашелся, что ответить. Драко, сидевший очень близко от «парочки», при последних словах засмеялся. Луна тут же посмотрела на него, окинула «незнакомку» обиженным взглядом и растерянно спросила у Гарри:

- Девушка за соседним столом, которая смотрит на нас, смеется надо мной? Ты ее знаешь?

- Дина моя родственница. Я пришел сюда с дядей и сестрой. Но она не смеется над тобой, а просто хохотушка, - заверил ее парень и, дернув «сестру» за рукав платья, сердито заметил: -

Ты мешаешь мне, Дина.

Драко ухмыльнулся и показал ему язык.

- Вот книга, о которой я писала, - сообщила Луна загробным голосом, привлекая к себе внимание. - В ней находится частичка души кое-кого. Ты же их ищешь.

- Откуда ты знаешь? - с долей испуга и удивления спросил Гарри.

- Я вижу ее. Душа черная, но очень несчастная, - ответила она.

Они еще немного пообщались, вспоминая общих знакомых, и Луна ушла. Поттер пересел за соседний столик к Малфоям и спросил Люциуса:

- Что мне надо делать с этой книгой? Как определить, крестраж ли это? Как его уничтожить?

- Давайте, сожжем ее, - шутливо предложил Драко.

- Сжечь? Это же примитив! Надо все разузнать, - не согласился его отец.

- У кого такое спросишь? - фыркнул Гарри.

- У меня есть один человек на примете, который наверняка знает об этом. Снейпом звать. Он мне все расскажет, если ты позволишь к нему съездить, - сказал Люциус.

- Вы ему что, доверяете? Он же Дамблдора убил, значит, та стороне красноглазого монстра. К тому же, мы друг друга терпеть не можем. С чего ему мне помогать?

- Он сложный человек, Гарри, но обязательно поможет, если я попрошу его. Только я не знаю, как вас оставить вдвоем - вы, как два тарантула в банке. Придется к Мэри ехать, пусть присмотрит за вами, - вздохнул Люциус.

Подростки потупились.

* * *

В этот миг в кафе материализовались Упивающиеся смертью и стали кидать заклинания в Поттера,, но не попал, так как юноша выставил щит. Люциус схватил подростков, аппарировал с ними в гостиницу, где они ночевали, забрал вещи и вновь аппарировал. Сменив внешность, они в скором времени сидели в номере дешевого отеля другого города и обсуждали ситуацию.

- Твоя девушка привела хвост, - заявил Драко, выделяя первые слова, чтобы позлить брюнета.

- Не думаю, - не согласился Люциус. - Это наш герой опять свои мысли нараспашку держит.

Он повернулся к Поттеру и сердито добавил: - Пока тебя достает мой сын, ты не думаешь об этом красноглазом уроде. Но стоит тебе отвлечься на крестраж, как «нате вам, читайте мои мысли, все, кому не лень!»

- Вы обещали меня учить закрываться, вот и учите! - злобно выпалил Гарри.

- Не кипятись, - велел ему мужчина и обратился к обоим подросткам: - Вот что, милые мои. Нам стоит немного отдохнуть. Едем на Багамы. Это далеко, и там нас Темный Лорд не достанет. Я поучу Гарри окклюменции. Мы позагораем, расслабимся.

- Ура! - завопили они, изумляя его своим пылом.

- Но прежде надо побывать у Мэри. Нам нужны деньги, стоит нормально помыться, посетить Снейпа и библиотеку. Придется вам снова поскучать в кафе, - осадил их Люциус.

- Предупреждаю, я не буду носить заказы. Я не домовик, - капризно сообщил Драко.

- Расслабься! Я буду сам работать, - удивляя обоих Малфоев, обещал благородный Поттер. Драко улыбнулся ему и мурлыкнул:

- Ты - душка, котенок! Я бы тебя поцеловала, но немного боюсь.

- И правильно! Иначе я тебя когда-нибудь прибью за твои выходки, - предупредил Гарри.

немотря на решение вернуться в дом Мэри, они еще три дня мотались по стране, иногда дважды за день меняя города. Люциус провел ритуал родства с Поттером, смешав их кровь. Правда, он пока не особо помогал в отношениях, которые установились между парнями. Драко по-прежнему цеплялся к своему «братику», язвил и при любом подходящем случае обнимал и даже целовал его. Гарри шипел в ответ, краснел и шарахался в сторону, но Люциуса слушался беспрекословно, став по-настоящему, «послушным сыном», запросто говорил ему «ты» и звал на людях «папой». Мужчина тоже стал с ним теплее, обращался только по имени и часто вставал на его сторону в конфликтах.

Глава 9. Разговоры, разговоры...

Эрик Смит вернулся в свой милый и уютный дом осунувшимся, с кругами под глазами. Дети тоже выглядели измотанными и недовольными.

- Что-то случилось? Вас так долго не было, - воскликнула хозяйка.

- Эх, Мэри, никогда не связывайтесь с родней, особенно дальней. Мы объехали пару родственников. Меня измотали их нравоучения. Но особенно меня утомили мои собственные дети. Воспитание, знаете ли, - пожаловался Смит.

- Ничего-ничего. Диночка обязательно привыкнет и к брату, и к вам. Не расстраивайтесь, - посочувствовала Мэри.

- Мне придется вновь просить вас об услуге. Мне так неудобно.

Дина прыснула в ладошку, и Майкл ткнул ее в бок.

- Ну, что вы! Я не против помощи вам, - заявила хозяйка.

- Я вынужден уехать. Вы не могли бы присмотреть за моими детьми? Они немного не ладят - не привыкли друг к другу. Не позволите ли вы Майклу работать в вашем кафе? Он согласен разносить заказы. Насчет дочери, мне так неудобно. - Девушка опять хмыкнула, брат ее снова одернул. - Понимаете, ее мама была состоятельная женщина. У девочки были слуги. Я не могу обеспечить ей такую роскошную жизнь, как она привыкла… - На сей раз, хмыкнул Майкл, а Дина надула губки. - Я просто прошу вас, не приставайте к ней. Вечером я буду обязательно возвращаться. Если же я не вернусь к ночи, вы не беспокойтесь: они переночуют одни. Майкл умеет держать себя в руках. Я верю в него.

И опять Дина хмыкнула и даже стукнула брата по затылку. Тот одарил ее недобрым взглядом, но смолчал. «Какой хороший мальчик, а девчонка, и впрямь, избалована», - посочувствовала Мэри мистеру Смиту и его сыну.

* * *

Последующие десять дней Дина сидела в кафе за самым дальним столом и, как раньше, наблюдала за Майклом. Иногда Мэри даже думала, что сестра немного влюблена в него: «Вот что значит вырасти врозь! Она временами не воспринимает его за брата. Хорошо, что он думает иначе».

Майкл оказался расторопным, улыбчивым и прекрасно справлялся с заказами. Мэри даже отпустила официантку в небольшой отпуск, чтобы мальчик мог заработать больше. Он охотно отвечал на ее расспросы и рассказывал о друзьях, которых любил, сожалея, что временно не может быть рядом с ними.

- Ты вернешься в тот пансион, где учился раньше? - как-то спросила Мэри.

- Нет, мэм, я не могу. Знаете ли, обстоятельства и все такое… - замялся Майкл. - Я уже почти окончил школу - оставался только год.

- Ты сожалеешь?

- Да, хотя прежней школы никогда не будет.

- А твои друзья? Они продолжат обучение?

- Скорей всего. Знаете, их мама - очень добрая женщина, но умеет настоять на своем. Ей, наверное, важно, чтобы Рон и Джин закончили школу. И так её двое сыновей не завершили учёбу - сбежали с последнего курса и открыли магазин. Она невероятно сердилась, хотя теперь наверняка гордится близнецами - ведь их бизнес процветает. Мне бы хотелось поехать к ним, как в старые, добрые времена. Сидеть за дружным столом. Чтобы Рон прикалывался, и Джин… Еще бы заглянула Миона, моя подруга. Она любит Рона, глупышка. а он, как большой ребенок, не понимает собственного счастья…

- Хватит! - прервала его грустные излияния Дина. - Твои слезливые истории портят мне настроение!

- Что? Не нравятся мои истории? - взорвался Майкл. - Так расскажи свои. Нечего?.. Тогда могу и я: элитный пансион, все для высокопоставленных особ. Ни друзей, ни приятелей. Одни телохранители и подхалимы, которые ходили за тобой свитой. И где они?! Трясутся по кустам? Кто у тебя там был?

- У меня был враг. Мой любимый враг, - вздохнув, сообщила она и опустила глаза.

Брат одарил ее жалостливо-удивленным взглядом и смутился. Сестра искренне улыбнулась ему. Мэри с непонимание следила за этой пантомимой, гадая, что кроется за ней. Ее вообще удивляло, когда Майкл и Дина резко переходили от пикировок к молчаливому сочувствию.

вечером молодые люди допоздна засиживались на скамейке у дома, лишь бы дождаться отца на улице, словно боялись одни подниматься в квартиру.

* * *

Однажды Эрик не вернулся вовремя. Кафе давно закрылось, стемнело. Мэри ждала, когда подростки уйдут домой - ее же просили присмотреть за ними. Но брат и сестра по-прежнему сидели на скамеечке у дома.

- Пойдем домой, - наконец, предложил Майкл.

- Он не вернется! - воскликнула Дина.

- Сдурел... а… Ты в своем уме?! Знаешь, какой отец хитрый? Он непременно вернется.

- Ты, правда, его считаешь таким хитрым? Он тебе нравится? Ты говоришь о нем с таким восторгом. - Дина посмотрела на него с изумлением. - Нет, ты не умеешь играть.

- Тебя что-то удивляет, сестренка? - ехидно спросил брат. - Поговорим дома.

- Я не хочу домой. Я его дождусь! Это я виноват в смерти мамы!

Мэри отметила, что девочка так расстроилась, что сказала о себе, как о мальчике. Она покачала головой, но сидела притихнув. Ей было интересно, утешит ли девушку брат? Он же был такой добрый. И впрямь, Майкл подсел ближе, обхватил Дину за тонкие плечи и заверил:

- В этом нет твоей вины. Как ты не понимаешь? Это Он виноват, красноглазый демон. Он все разрушает, сеет смерть. Я прошу, пойдем домой! Поговорим там. Наша добрая миссис Мэри устала и хочет спать, но отец велел за нами присмотреть, и ей не уйти. Здесь не место таким разговорам.

«Какой хороший мальчик!» - в очередной раз умилилась хозяйка и, изнывая от любопытства, подкралась к дверной скважине. За комнате разгорелся громкий спор, но Мэри не понимала, кто и что говорит: голоса как-то изменились из-за препятствия, и женщина не узнавала их. Что говорил Майкл, что - Дина, было не разобрать.

- Она не должна была умирать! Я хотел славы и величия! Он пугал меня, и я раскис! И ты смеешь меня утешать, Мальчик-который-выжил?.. Это ты во всем виноват!

- Я?!.. Прекрасная позиция. Чуть что - Золотой мальчик. А сам как же, Слизеринский принц, скорее змееныш… Как Он мог околдовать тебя? Красные глаза-щелочки, кожа змеи. Он же монстр, а не человек! Быть его рабом, унижаться… Есть ли у него ласковый взгляд, когда он шипит? Тратить ум и талант на его рабов и слуг. Какой позор!

- Желание быть лучшим, как «Святой Потти». Ты же жесток и надменен.

- Я?! Надменен?! Ты меня с кем-то путаешь. С одним белобрысым идиотом.

- Я желал дружбы, Гарри. Гарри! Какой жестокий, какой холодный! Слова, как бритвы!

- Ходить по школе с охраной… Задевать моих друзей. И это путь к дружбе?! Не смеши мои тапочки, Драко!

- Черт… Мэри… Вот конфуз!.. Мы два идиота!

- Признаю… Ты в этом прав. Надо исправлять положение. Все твоя импульсивность!

- Спокойной ночи, сестра! - сонный голос Майкла.

- И тебе того же, брат! Поговорим завтра, - голос Дины и все стихло.

Мэри постояла еще в коридоре, но из-за дверей больше не доносилось ни звука. Любопытная хозяйка поплелась в свою квартиру.

* * *

Запоздало наложив на двери заклинание против подслушивания, Поттер подскочил к Малфою и прошипел:

- Мы чуть не попались, кретин!

- Сам такой! Давай, набей мне рожу, пока моего папочки нет, - сердито предложил Драко.

- Я не собираюсь бить тебе рожу. Ты у нас девочка, а девочки с синяками не ходят. Я поклялся твоему отцу, что буду терпелив. Но всему есть предел! Держи себя в руках, змееныш.

- А что будет, если я перестану тебя доставать? Будет скучно жить…

- Ты уже навеселился, придурок! Переодет неизвестно во что. Все тебя ищут. Ты этого добивался?

- Почему ты с отцом? У тебя же есть друзья, - ожесточенно задал вопрос Малфой.

- Хочешь откровенности, как делает твой отец? - осведомился Поттер, зло прищурив глаза.

- Мой отец с тобой откровенен? Я поражен!

- Если честно, я тоже был поражен, но теперь привык. Не смейся! Я уважаю его и верю, особенно за откровенность. Мне нельзя врать. Я ложь нутром чую! Твой отец раскусил меня. Мои поздравления! Он купил меня своей откровенностью. У нас с ним одна общая цель - убить Темного Лорда. И у нас обоих есть, кого защищать. Нас это сближает.

- И кого же?

- Я, только не смейся, семью Уизли и Герм, Ремуса с Тонкс, наверное, даже Луну и Невилла. Я не желаю больше терять друзей! Пусть они на меня дуются, сердятся, зато будут в безопасности. Люциус хочет защитить своего сына, тебя, идиота. По его теории, мы с тобой прикрываем друг друга, и он, безусловно, прав. Кто станет искать меня рядом с тобой? Никто. Кто решит, что ты скрываешься со мной? Аналогично. Как тебе моя откровенность, Малфой? Нравится?..

- Значит, ты предпочитаешь терпеть рядом меня, своего врага, но не допустить смерти друга? Да ты монстр, как и твой любимый Темный Лорд.

- Прости, но это у тебя он любимый. Я его ненавижу!

- А меня? Меня ты тоже ненавидишь? - внезапно очень тихо и серьезно спросил Драко, не глядя на собеседника.

- Много чести, змееныш. Мне тебя бывает даже жалко, - так же тихо ответил Гарри.

- Скажи, ты действительно не считаешь меня виновным в смерти матери?

- Нет, конечно! Ты ни в чем не виноват.

Гарри поколебался и обнял Драко, поглаживая по спине и волосам. некоторое время они так стояли, пока оба не смутились. Малфой фыркнул, отошел от него на безопасное расстояние и поблагодарил голосом Дины:

- Спасибо, братик, за утешение.

- Давай-ка спать, сестренка. Завтра приедет твой отец, и все наладится. Увидишь! - почти ласково откликнулся Гарри.

Они открыто улыбнулись и впервые мирно отправились по своим кроватям.

* * *

Люциус Малфой долго думал о том, как связаться со Снейпом, не вызывая подозрений у Темного Лорда, и, в конце концов, написал письмо на дом, где зельевар наверняка бывал, сделав все возможное, чтобы из содержания не было понятно непосвященному, кто адресат.

«Северус!

Взываю к тебе, как к последней надежде.

Помнишь, в школе мы с женой звали тебя «lovely raven»* ?

Ты проявил к моей дочери Дине участие. Это позволило мне обратиться к тебе в час нужды.

Приходи в Центральную библиотеку магической литературы в полдень пятницы.

Блондины и брюнеты нынче не в моде. Я буду рыжим и усатым. Поспеши!

Твой товарищ по Слизерину, Джек».

В пятницу Люциус сидел в читальном зале. У него были такие рыжие усы и волосы, что на него даже обращали внимание. Снейп явился раздраженным, русым старичком, а для узнавания держал письмо. Присев да тот же стол, он хмуро осведомился:

- Чего тебе еще надо?

- У меня много вопросов. Мой «сын» встречался с девушкой. Та дала ему книгу Ровены. Мы не знаем, как отличить подлинник от подделки, - тихо проговорил Малфой, рассчитывая на сообразительность собеседника.

- Не знал, что у тебя появился «сын». Насчет подделок, у меня есть книги в замке. Что еще тебя интересует и твоего «сына» в особенности?

- Он любопытный мальчик. Где найти, как уничтожить, как определить…

- Может, тебе и ему просто дать ключ от квартиры, где лежат фолианты, содержащие соответствующие сведения?

- Ты обещал матери Дины, - устало напомнил Малфой.

Снейп смерил его непонятным взглядом и задал странный вопрос:

- Вы еще не бывали на могиле матери твоего «сына»?

- Не досуг. Но он собирается после отпуска, - сообщил Люциус.

- Подальше на юг. Устали? - съязвил Северус.

- Не совсем. Надо охранять и закрывать ценности, что мой «сын» не умеет хранить.

- Ого. Ты вздумал учить «сына» таким вещам? Мне показалось, что мальчишка просто не способен к этому.

- У него был хороший учитель. Но их взаимоотношения… ненависть… это не то, что надо, - спокойно сказал Малфой, осуждающе глянув на друга, который возмутился:

- Ты еще и коришь его учителя?! Хотя… как относится к тебе твой «сын»?

- Ты не поверишь. Он уважает меня и доверяет. И это взаимно.

Некоторое время Северус смотрел на Люциуса потрясенно и недоверчиво, затем неопределенно хмыкнул и заявил:

- Ты очень изменился.

Малфой пожал плечами и переспросил:

- Так ты поможешь моему «сыну»?

- Да. У меня слишком много долгов перед матерями.

- Что ты имеешь в виду?

- Съездите на могилу. Там ждет сюрприз, - посоветовал Снейп. Потом добавил: - Насчет средств… Я дам денег и книги. Приезжай через три дня в ущелье.

Малфой растеряно кивнул, понимая, что ему придется не появляться дома у Мэри хотя бы одну ночь. Это очень его беспокоило - как-то поведут «детишки» без него. Но делать было нечего. Безопасность превыше избитого личика его «милой девочки». В конце концов, синяки можно вылечить с помощью магии. Не убьют же они друг друга, эти два паука!

* * *

Сидя в уютной гостиной замка два родственника ругались.

- Ты мог подставить меня и себя. Неужели нет людей, чтобы узнать о крестражах? -раздраженно выпалил Северус.

- Поттер пытался. У него ничего не вышло. Даже эта заумная Грейнджер ничего не нашла. Где нам еще искать? - спокойно парировал Люциус.

- О-о… Малфой отправился в крестовый поход. Страшное зрелище! Спасайся, кто может, - съехидничал мастер зелий.

- А ты не веселись, Ворон. Я дойду до цели под знаменами зеленоглазого мальчишки. Не боишься проиграть на стороне красноглазого демона?

- Ну, это спорный вопрос. У меня нет ни семьи, ни наследников. Правда, куча долгов - я уже это говорил тебе. И потом, с чего это ты решил, на какой я стороне?.. Может, я просто на обочине: ни вашим, ни нашим. Я, знаешь ли, джокер, темная лошадка.

- Ты всегда был таким, - хмыкнул Люциус.

- Кстати, как там поживают ребятки? - перевел разговор Северус, ехидно посмеиваясь.

- Не спрашивай! Это полный кошмар! Я устал. как собака. И знаешь, что самое интересное? Меня больше бесит мой сын, чем этот терпеливый Поттер.

- Ну, конечно, гриффиндорское благородство. Гадости он тоже умеет делать, будь здоров. Весь в папашу, зазнайка, - прошипел Снейп.

- Не пойму, чего ты его так ненавидишь? - покачал головой Малфой.

- Поройся у него в голове, да съезди в Долину Годрика.

- Ты меня уже туда раз десять посылал.

- Он тебе рассказывал о заклятии «Сектумсемпра» и как он его применил?

- Да. Он сильно раскаивается. Ему стыдно.

Снейп посмотрел недоверчиво. Потом пробурчал себе под нос:

- Черт! Гарри больше похож на Лили, чем я думал.

Решив прервать неприятную и скользкую тему, хозяин замка встал, подобрал необходимую литературу о крестражах, затем, помявшись, выдавил:

- Люц, я понимаю, ты этого не любишь, но, может, возьмешь у меня в долг?

- Лучше у тебя, Сев, чем у Поттера, - признался гость. - Все-таки ты мой родственник.

Дома Малфоя ждал весьма приятный сюрприз. Его милые «детки» не только не подрались, они как будто примирились друг с другом. И Гарри, и Драко вполне мирно беседовали, ожидая его на лавочке. То ли действовала магия крови, то ли еще что, но смотрели они друг на друга уже не с такой ненавистью.

Глава 10. Багамы

Книга, которую преподнесла Лавгуд в подарок Гарри, была в сафьяновом переплете, с позолоченными уголками и таким же корешком. На обложке имелась золотая пластина с прекрасной гравировкой парящего орла, который, как известно, считался символом Рейвенкло, личное факсимиле Ровены. Как Луна нашла ее, она не уточняла, рассказав, что это произошло в Финляндии, где она искала в лесах своих любимых морщерогих кизляков.

Проверив фолиант, Малфои и Гарри убедились, что перед ними крестраж. Как ни странно, но с такими артефактами надо было поступать именно так, как предлагал Драко - сжигать. Они выехали в лес, развели костер, вокруг которого вырыли ров и заполнили его водой. Затем место закрыли магическим щитом. С помощью магии это все было сделать не сложно.

Защита крестража была весьма изощренной. Как только огонь запылал, в пламени стали метаться фигуры. Сначала это был Джеймс Поттер, который кричал и звал на помощь. Гарри готов был кинуться в костер и раскидать его. Следом за отцом Поттера там появилась и его мать - Лили. Теперь бледного подростка было просто не удержать.

- Это же моя мама! - зарыдал он, как обезумевший. - Пустите меня, я ее спасу!

- Опомнись, Гарри! Она давно умерла, - закричал Драко, повиснув на Гарри.

Люциус еле сдерживал их обоих: его сын и сам был готов разбрасывать этот костер.

Потом в огне замелькали Сириус и Нарцисса. Они сменяли друг друга, выли и плакали, призывая спасти их.

- Он заточил туда боггарта. Это ловушка! Не верьте им, мальчики! Неужели вы не видите, что это жалкий боггарт?! - воскликнул Люциус, еле сдерживаясь, чтобы самому не кинуться в огонь.

- РИДИКУЛУС! - выкрикнул Гарри. - Я ничего не могу! Как Это обратить в что-либо смешное?

- Давайте попробуем вместе. Вспомним все самое светлое, - всхлипнул Люциус, увидев в очередной раз в огне Нарциссу.

- РИДИКУЛУС!!! - крикнули они хором.

Боггарт в огне лопнул, оставив после себя только темное облачко. Бушевавшее пламя костра постепенно сходило на «нет». Маги стояли посреди поляны, крепко обнимая друг друга. Их трясло.

Из леса Люциус повел подростков в бар, полагая, что всем необходимо выпить. Причем лучше это сделать на людях: им стало неудобно за проявление слабости и за слезы. Это было такое единение, что ни Поттер, ни Малфои не могли пока примириться с ним в душе. Особенно это касалось подростков - Люциус чувствовал это кожей. Надо было, как следует, выпить, а затем желательно переночевать в отеле, в чужой обстановке.

Люциус проявил чудеса изобретательности, потратив уйму денег, но в их распоряжении оказался номер с тремя комнатами. Теперь каждый из них мог уединиться и пережить случившийся кошмар наедине с собой.

Когда утром они встретились в ресторане за завтраком, то вели себя, как ни в чем не бывало. Люциус подумал, что они еще не скоро смогут вспоминать уничтожение этого крестража в разговорах между собой.

* * *

Через день после событий в лесу Гарри проснулся в ужасном настроении и, вместо приветливого обращения: «Доброе утро», рявкнул:

- Я устал! Смертельно устал! Мне надоели чужие маски, чужие дома. Конечно, у меня нет своего. Но… я желаю нормального отдыха!

Люциус насторожился, стиснув зубы. Драко посмотрел на Золотого мальчика испуганно. Тот побегал-побегал по комнате и снова заговорил, зло и отчаянно:

- Мне необходимо овладеть окклюменцией. Но я не собираюсь в перерывах между занятиями ходить в линзах и называть вашего сына «сестрой». Я желаю нормальной жизни! Меня и так коробит от мысли, что вы, Малфой, будете лезть мне в мысли. Носить еще при этом маски… Увольте!

Поттер снова пустился по комнате. Люциус молчал, с ужасом и страхом смотря на парня: его мысли разлетались в разные стороны. Он ждал, что еще скажет гриффиндорец. Создавалось впечатление, что парень собирается послать их с Драко к черту. Это было бы катастрофой!

- Я знаю, как вы щепетильны к деньгам, - продолжил Поттер. - Но любой труд должен быть оплачен. Моя учеба окклюменции может быть приравнена к занятиям с профессором. Но я своеобразно трактую оплату собственного обучения. Это моя прихоть, если хотите.

Он посмотрел прямо в глаза Люциусу, и тот прочитал в зеленых глазах: «Ну, давай, возрази мне!» Мужчина отвел взгляд, пока не понимая, к чему клонит мальчишка, но чувствуя всеми фибрами своей души, что Золотой мальчик готов сорваться с крючка. И это после такой тщательно проделанной работы! Ну, уж нет!

Люциус немного опасался, что сын своими язвительными замечаниями может подтолкнуть Поттера к такому шагу, но, к счастью, Драко, пораженный поведением брюнета, сидел притихший и испуганный. Он выглядел шокированным, даже вжался в стул, словно стараясь быть невидимым.

Гарри, не получив возражений, сел на стул и уже спокойней продолжил:

- Я хочу полноценного отпуска и желаю оплатить все расходы по нему, сколько бы это ни стоило. И вот мои требования: никаких людей, только мы. Никаких масок, никаких Смитов, платьиц и хвостиков. Пусть это будет остров без посторонних. Я хочу ходить в очках и со своей шевелюрой. Я желаю, чтобы вы, Люциус, были самим собой, хочу называть вашего сына «Драко» или «Малфой», как захочу. А он, в свою очередь, может звать меня хоть «Святым Потти». Но пусть он станет самим собой!

Задохнувшись от своих слов, он замолчал на минуту и закончил:

- Короче так: либо мы едем на моих условиях, либо я еду один, и точка!

Гарри откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, отчего Люциус вздохнул с облегчением. Все, что говорил этот импульсивный подросток, он легко мог выполнить. Ему самому хотелось побыть без масок, да и Драко, наверное, они надоели. Поэтому Люциус по-отечески улыбнулся Поттеру и спокойно сказал:

- Не понимаю, Гарри, чего ты так завелся? Я вполне согласен с тобой. Это было бы здорово. Я сам устал… Ведь я, как сбежал из Азкабана еще в начале весны, так все время и бегаю. Мне надо расслабиться, да и Драко тоже. К тому же, чтобы учиться окклюменции, необходимо быть расслабленным. Насчет денег я тоже не возражаю. Плати, Мерлин с тобой! Сейчас ты в лучшем материальном положении, чем я и мой сын.

Поттер посмотрел на него пристально, а затем улыбнулся:

- В таком случае, с добрым утром, папа!

Драко нервно засмеялся, и на его глазах выступили слезы облегчения.

* * *

Все было так, как хотел Поттер: маленький домик-бунгало на берегу океана, вокруг - ни души. Целых три комнаты, где можно закрыться и не вылезать сутки напролет. Они сняли контактные линзы, сменили цвет волос, Драко укоротил свои волосы до плеч, а Гарри надел очки.

Люциус впервые нормально всмотрелся в свое отражение в зеркале, и оно ему не понравилось: его белокурые с золотистым отливом волосы стали белесыми из-за седины, он исхудал и постарел. Но в целом, у него был еще крепкий и здоровый вид.

Дней пять Поттер только коротко здоровался утром и уходил бродить по острову. Его никто не трогал. Драко просто лежал на пляже, играя песком, и его белая кожа постепенно покрывалась легким загаром. Люциус предпочитал спать и есть, так как на острове на него навалилась усталость и лень.

Иногда Поттер подходил к Малфоям, сидел рядом и разглядывал их, будто видел впервые. Ни один из них не пытался влезть в голову подростка.

Люциус, правда, наблюдал за гриффиндорцем. Ему Поттер всегда представлялся кем-то вроде послушной куклы, но этот образ был создан из мифов и слухов, окружающих юношу, а на деле он оказался обычным мальчиком с трудным детством. Вероятно, что-то подобное ощущал и Гарри по отношению к Малфоям.

Потом Поттер заговорил с Драко. Сначала они обсуждали квиддич, а затем незаметно перешли на другие темы: любимые и нелюбимые предметы, экзамены, преподаватели. Они весело смеялись, плескаясь в морской воде и загорали под палящим солнцем. Драко учил Гарри плавать, так как выяснилось, что тот не умеет.

О друзьях и факультетах они предпочитали не говорить. Люциусу было приятно видеть, как смеется его сын, а Поттер улыбается ему в ответ. Может, они оба всегда мечтали об этом? Оказаться далеко, на необитаемом острове, где нет ни друзей, ни врагов, где нет правил и факультетского соперничества.

На десятый день Поттер заявил Люциусу:

- У меня очень плохие воспоминания об окклюменции, но мне кажется, что я готов к ней.

- Что же, я тоже готов, - по-доброму, как сыну, улыбнулся ему мужчина.

- Давайте займемся прямо сегодня, после обеда, - предложил Гарри и побежал купаться с Драко, не дожидаясь ответа.

Люциус посмотрел ему вслед: подросток менялся на глазах, раскрепощался. «Это хорошо, что он расслабляется. Скорее научится закрывать свои мысли», - подумал мужчина.

* * *

Первые попытки окклюменции были ужасными. Всякий раз, проникая в разум Поттера, Люциус видел одни и те же сцены: возрождение Темного Лорда, падение Сириуса в Арку, Снейп с палочкой, направленной на Дамблдора, окровавленный Драко… Счастливых воспоминаний было мало: прогулки и невинные поцелуи с Джинни, Дина в красном платье, Драко на пляже, парящий в небе замок…

Как только начинались светлые воспоминания, Поттер применял какое-нибудь беспалочковое заклятие, и Люциус, в буквальном смысле слова, отлетал от него. Это повторялось каждый раз. Малфой был недоволен тем, что Поттер не закрывается, а просто грубо пытается выкинуть его из мыслей, применяя силовые методы. Однако он не ругался, а, как только вставал с земли, мягко просил его об одном:

- Гарри, сконцентрируйся и расслабься. Не надо насилия. Ты должен воздействовать на меня мысленно, а не в прямом смысле.

Тот смущался, бурчал, но вновь и вновь повторял свои ошибки.

С легилименцией у Поттера не было никаких проблем: он легко и непринужденно влезал в воспоминания учителя. К изумлению Гарри, Люциус позволял сканировать мысли и закрывался только в исключительных случаях, мягко выталкивая агрессора.

Поттер узнал ужас, какой испытал Люциус при возрождении Лорда, о его любви к жене и сыну, о всепоглощающем страхе за них. Докопался он и до сцены в Отделе Тайн, и до того, что предшествовало ей…

- Ты жалкий неудачник! - прошипел Темный Лорд. - Почему ты не участвуешь в рейдах? Пора убивать, изворотливый ты мой!

- Милорд, - Люциус склонился в почтительном поклоне. - Вы же знаете, я не могу убивать.

- У тебя есть наследник. Подари его мне: он будет прекрасным слугой.

- Он всего лишь ребенок. Помилуйте!

- КРУЦИО! Как ты смеешь перечить мне?!

- Простите, милорд.

- Даю тебе последний шанс. Я заманю Поттера в Министерство, ты отберешь у него пророчество. Иначе твой сын и жена умрут мучительной смертью, - решил Темный Лорд.

- Я прошу об одном: можно пойти одному? Я обману мальчика и достану пророчество, - попросил Люциус.

- Ты же отпустишь Поттера! Ты никогда не причинишь мальчишке вреда, а его следует схватить.

- Он, как и мой сын, простой мальчик.

- КРУЦИО! Идиот! ОН - ИЗБРАННЫЙ! Пойдут несколько человек, которые его схватят. На тебя я не рассчитываю.

Люциус мягко вытолкнул Поттера из своих воспоминаний и произнес:

- Я плохой учитель, так как позволил увидеть тебе больше, чем следовало. Я воспользовался ситуацией, чтобы ты узнал ответ на свой вопрос.

- Это я должен просить у вас прощения. Я увлекся потому, что ничего не подозревал, - смутился Гарри.

- Я выдворил тебя из своей головы, но не причинил тебе физический вред. Надо просто самому уйти от воспоминаний. Найти чужую волю и вытеснить ее. Ты же действуешь, как шпана из магловской подворотни, только применяешь не физическую, а магическую силу.

- Может, я просто не способен к окклюменции?

- Чепуха! Все это могут. Просто у кого-то лучше получается. Смотри, Драко прекрасно умеет закрывать свои мысли. У него, можно сказать, дар. А у тебя врожденной является противоположная способность. Ты очень легко проникаешь в мысли другого человека. Может, это ваша родовая способность?

- Мне бы хотелось овладеть искусством закрывания мыслей, - признался Поттер.

- Давай попробуем по-другому. Я, конечно, не мастер, но… Чтобы проникнуть кому-то в мысли, не всегда требуется непосредственный контакт. Темный Лорд не сидит ведь перед тобой, а в твоей голове бывает частенько. Я попробую так же: буду сидеть в кресле, пить коктейль и временами влезать в твою голову. Ты можешь плавать, беседовать с Драко, просто гулять, но должен научиться замечать мое присутствие в твоих мыслях. При этом желательно не нестись ко мне с дубиной. Лучше просто попытаться выдавить назойливое внимание из своей головы, - посоветовал Люциус.

- Скажите, а Снейп мог бы так делать?

- Он должен был так делать. У него хорошо получается.

- Почему же он всегда, когда занимался со мной, находился близко от меня?

- Ну, я не знаю. Может, он садо-мазохист?! - засмеялся Малфой, и Гарри тоже улыбнулся. - Я его спрашивал: почему он так тебя ненавидит. Он меня послал. Не слишком далеко, в Долину Годрика.

- Знаю я, за что он меня ненавидит: это из-за детских обид на моего отца. Могу даже вам показать или просто сказать, - махнул рукой Поттер.

- Не стоит. Я не думаю, что ты прав. Все, наверное, сложнее, - не согласился Люциус.

- Ладно. Оставим Снейпа и попробуем ваш вариант.

* * *

Получив от Поттера разрешение, лезть в его мысли, Люциус наслаждался праздностью и ленью. Он сидел, развалившись в шезлонге, и сканировал голову Гарри. Здесь, на отдыхе, мысли мальчика были расслаблены и легки.

Поттер очень сожалел о смерти директора. Особенно его тяготила потеря Сириуса: подросток никак не мог примириться с мыслью, что крестный ушел и не выполнил своего обещания - жить с ним вместе. Однако печаль утрат отходила на задний план, воспоминания уже не терзали душу.

Много времени Гарри посвятил мыслям о «предназначении»: он строил нереальные планы победы над Темным Лордом, гадал, где найти крестражи, как они выглядят. Иногда повторял, как заклинание: «Часть в нем самом, дневник, медальон, кольцо… что-то от Рейвенкло (книга, ее уже нет)… что-то от Хаффлпафф (чаша, но где)… И Гриффиндор (ну, тут сплошной туман)».

Бывало, Гарри вспоминал друзей. Милые его сердцу образы сменяли друг друга: Рон, Гермиона. Они втроем сидели в библиотеке, гуляли по школе, готовили уроки. Изредка в мыслях появлялась Джинни: ее медные волосы, смеющиеся глаза, точеная фигурка. Но Поттер гнал ее образ.

Большую часть времени мысли Гарри занимали Малфои. Изменив отношение Люциуса к себе, а также свои собственные чувства к нему, Гарри полностью переключился на Драко.

Он прикидывал, как бы сложилось все, если бы они были на одном факультете: он смотрел на себя и Драко в различных ситуациях и с легкостью находил его рядом с собой. Получалось, что, сложись все немного иначе, они бы уже давно стали друзьями.

Тогда Поттер начинал разглядывать своего бывшего врага, а именно так он называл Драко, ни разу не назвав младшего Малфоя на острове просто врагом. Гарри то жалел его, то восхищался им. Он вспоминал, с какой легкостью Драко летал на метле, как прекрасно плавал. Завидовал, что белобрысый слизеринец хорошо разбирается в таком интересном предмете, как зелья - Гарри было жаль времени, потерянного на ненависть к Снейпу, которая не позволила ему полюбить предмет.

Постепенно Гарри переключился на сцены из жизни Смитов. Потом стал мелькать воздушный замок, пронзительные серые глаза, которые так напоминали глаза Драко, манящие речи, объятья, полеты на грифонах из постоянных снов…

Люциус почувствовал, что его присутствие все чаще не остается незамеченным. Его мягко, но настойчиво гнали к выходу. Настал день, когда он не смог проникнуть в мозг подростка. Примерно в это же время к нему подошел Драко и спросил:

- Ты сканируешь его, или у тебя не выходит?

- Гарри почти научился закрываться. Еще пара дней, и я не смогу влезть в его голову, - ответил отец.

- О чем он думает? Скажи! - потребовал сын.

- Разве ты не пытался? - ухмыльнулся Люциус.

- Я могу влезть в мозг Снейпа, могу влезть в твою голову. Но он меня не пускает. На меня у него установлен стойкий барьер. Почему?

- Это Мерлин. Безусловно. Знаешь, по легенде, они с Морганой умели общаться телепатически.

- Такого не бывает, - возразил сын.

- Почему? - удивился Люциус - Я в это верю. Вы научитесь доверять друг другу без оглядки и станете телепатами.

- Боюсь, Моргане надо гораздо большего, - простонал сын.

- Скажи, как ты к этому относишься? Ты, лично, - тихо спросил отец. Ему не очень нравился этот вопрос, но он был обязан задать его.

- Я уже не знаю - потерянно признался Драко. - Кажется, смирился.

* * *

Проведя полтора месяца на Багамах, Смиты вернулись домой. Мэри с трудом узнала семейство: Эрик выглядел почти таким же, как и в день, когда пришел к ней впервые. Только взгляд стал спокойный и умудренный.

Брат и сестра совсем изменились: загорели, повеселели и даже немного поправились с учетом их стройной комплекции. Но главное, когда они появились у дома Мэри, Майкл держал свою руку на плече сестры и так счастливо ей улыбался, что было даже завидно, что эта открытая и добрая улыбка принадлежит только ей. Дина тоже светилась, правда, в уголках ее карих глаз затаилась необъяснимая грусть. Она смеялась шуткам брата, держала его за руку, но глаза все еще грустили. Мэри приписала это неостывшему горю по матери.

- Мама оставила Дине капитал. Мы решили часть его потратить на путешествие. Были на Багамах, отдыхали, как короли. Скоро нам надо будет посетить еще одно место: там исток наших корней. Так что мы буквально на пару дней, - ответил Эрик на ее вопрос, «надолго ли они приехали».

Гарри и Драко посмотрели на мужчину с удивлением: они оба никак не могли привыкнуть к тому, что он с таким терпением и спокойствием разговаривает с назойливой и любопытной хозяйкой. Люциус ухмыльнулся, поямав их взгляды и дал мысленное наставление:: «Учитесь меняться в зависимости от обстоятельств, мальчики». кажется, они оба поймали его.

Глава 11. Долина Годрика

Сентябрь отгорал в красных и желтых красках, когда Поттер и Малфои приехали в долину Годрика. Листья, устилавшие цветным ковром землю, шуршали под ногами. Долина была очень солнечной и светлой. Горы, покрытые лесами, толпились вокруг.

У самого их подножья находилось небольшое поселение маглов с магазинчиками, кафе и маленькой, но уютной и чистой гостиницей. Приездом Смитов заинтересовались многие. Но это было обычное внимание, какое оказывают жители небольших городков незнакомцам.

- Что привело вас в наши края? Надолго ли? - напрямую задал вопрос владелец гостиницы.

- Мы здесь по чистой случайности. Посещаем родственников. Недавно были в Дерби и Шеффилде и направлялись в Манчестер к тете Антуанетте, которая давно не видела племянников. Но решили взглянуть на горы, а ваша долина столь приветлива. Побудем тут денек или два, - поведал словоохотливый Эрик.

- Скажите, здесь есть хоть какие-нибудь достопримечательности? - немного скучающим тоном спросила миловидная девушка.

- Городок у нас маленький. Кроме кладбища и старых развалин в горах нет ничего, - ответил хозяин.

- Развалины? Расскажите, - заинтересовался юноша, ее брат. - Там бывают клады и приведения.

- Вы уже такой взрослый, а до сих пор верите подобным историям? - удивился хозяин. - В наших развалинах нет ничего необычного. Там просто жила семья. Потом дом взорвался, и они погибли.

- И все-таки вы не подскажете нам, где они? Нам нечем заняться. Сходим хотя бы туда, если это недалеко, - попросил мистер Смит.

- Да запросто. Видите дорогу в горы? Если пройти мимо погоста и подняться по ней вверх, то вы найдете то, о чем спрашиваете. Но, уверяю вас, там просто старое пепелище.

- Ну не скучать же нам в отеле целый день! - капризно произнесла девушка.

Вскоре гости вышли из гостиницы и прогулочным шагом пошли в сторону погоста.

* * *

Могила родителей Поттера стояла в стороне от других. На ней было три фотографии. Одна, как у Гарри в альбоме: на ней отец и мать улыбались задорно и весело, обнимая друг друга. На двух других они были по отдельности. На удивление магов, все три фотографии не двигались. Под ними были даты рождения и смерти, а так же такие слова:

«Мы жили и умерли вместе.

Самой смерти не дано было разлучить нас.

Лили и Джеймс, вечные возлюбленные».

С другой стороны стелы, в самом низу, имелась еще одна неприметная надпись:

«Я выполнил твою волю, Лили.

Клянусь перед лицом смерти защищать твоего сына, несмотря ни на что».

Поттер встал на колени и погладил надгробье.

- Кто же хоронил вас с такой любовью?

Люциус понурился, вновь переживая похороны жены. Драко вообще тихо плакал. Здесь, на могиле, он увидел в Гарри не образ, а сироту, никогда не знавшего родителей и сильнее прижался к отцу, словно пытаясь ощутить, что тот с ним рядом, живой и такой любимый.

Поттер погладил фотографии и уложил цветы. Он сидел и сидел перед надгробием, как будто мог поднять родителей из-под могильной плиты. Над погостом распространялась страшная тоска и одиночество, будто дементор стоял где-то недалеко. Люциус подозревал, что это воздействие Золотого мальчика. Ему хотелось выть и плакать, но он держался - что-то еще их ждет в этой долине?..

- Пошли к развалинам. Я их, признаюсь, боюсь, - наконец, глухо сказал Гарри, поднимаясь.

* * *

Драко обнял Гарри за плечи, и тот не отстранился. Поттер был понурым и грустным и медленно шел к развалинам, с каждым шагом замедляя ход.

- Сколько раз во сне и при приближении дементоров я переживал ту ночь. Я как будто был здесь невольным свидетелем. Зеленая вспышка… Крик папы: «Беги, Лили!». Крик мамы: «Нет, только не Гарри!» И смех. Жуткий, ужасный смех… - пробормотал он.

- Перестань, пожалуйста! Я этого не вынесу! - попросил Драко, еле сдерживая слезы.

Гарри с удивлением посмотрел на него и замолк.

Люциус вздохнул с облегчением, потому что тоже не мог слушать это бормотание мальчика. Душа болела и ныла. Ему хотелось обнять Поттера и утешить, но тот такого не потерпит. Только не здесь… не у могилы родителей, не сейчас…

Дом действительно представлял собой руины. С трудом, но угадывались гостиная, спальня и кухня. На обломках стен виднелись старые обои. Гарри бесцельно бродил по руинам, трогая пыль и копоть, сам не давая отчета в том, что ищет здесь. Просто ему хотелось представить, как тут жили его родители, что говорили, что ели. Но никакие образы не возникали на этом пепелище - в нем не было жизни. Здесь навсегда застыл тот страшный день, и ничего больше.

Вдруг ему, как и Люциусу, показалось, что в нише что-то блеснуло. Поттер подошел ближе, с удивлением дотронулся до предмета и судорожно вздохнул. Это оказалась каменная чаша, которая словно только и ждала его прикосновения, чтобы стать видимой.

- Вы знаете, что это? - хрипло спросил Гарри.

- Да. Это омут памяти, - задумчиво ответил Люциус. - Но чей?

В его голове вдруг возникли слова Снейпа: «Езжай в долину. Там ждет сюрприз». Значит, это он оставил эту чашу. Малфой побледнел от такой мысли - что-то хранит омут мрачного зельевара - и предложил Поттеру:

- Посмотрим вместе? Ты не возражаешь? Может, тебе будет легче?

- Да, пожалуй! - кивнул Гарри, сжимая руку Драко так сильно, что у того побелели пальцы.

Слизеринец не обратил на это внимания, так как смотрел на отца, пытаясь проникнуть в его голову. Но Люциус закрылся от него. «Что бы там ни было, мы все вместе это увидим!» - подумал он и сжал ладонь плечо Поттера. Тот помешал своей палочкой в омуте, и они очутились в воспоминаниях…

* * *

…Светлая гостиная с голубыми обоями на стенах. На мягком белом диване сидела сердитая Лили, и лишь ее губы трогала легкая улыбка, предназначенная малышу, который пытался залезть ей на колени с пола. Сердил же ее черноволосый неулыбчивый человек, сидящий перед ней на стуле в черной мантии. Это был Северус Снейп. Разговор шел весьма натянутый и неприятный.

- Зачем ты пришел? Как нас нашел? - спросила Лили.

- В вашей компании есть предатель, и это убежище рассекречено. Скоро здесь будет Темный Лорд, который хочет вас убить, - пояснил Снейп.

- Ты врешь! Это тебя окружают скорпионы да пауки. У нас все друзья преданные.

- Лили, послушай! Разве я стал бы тебе врать? Я?! Тебе?!

- Мне плевать на твои чувства ко мне. Ты, как был противным и скользким, так и остался! - почти прокричала она.

- Почему ты такая жестокая? Это все твой муженек. Ты не была такой! Ты же добрая, Лили! Умоляю, послушай меня! Бегите с Гарри! Бегите, пока не поздно! - со слезами в голосе попросил Северус.

- Никуда я не побегу одна, а Джеймса нет дома. Уходи отсюда, Змей!

- Лили, хоть сына пожалей! Ведь Темный Лорд из-за него придет. Он его посчитал «Избранным» по пророчеству, и поэтому собирается убить мальчика!

- Значит, такова его участь, как и моя.

- Опомнись! Вдруг ребенка еще можно спасти. Ты будешь жива. Беги! Умоляю!

- Я сказала, нет! Это мое последнее слово. - Лили надолго замолчала, а потом сказала: - Поклянись мне Нерушимой клятвой, что, если мы с Джеймсом умрем, а Гарри нет, ты спасешь его перед лицом смертельной опасности.

- Я клянусь! Только от смертельного проклятья еще никто не спасался. Я умру за твоего сына, но его тоже убьют, - ответил Снейп.

Они соединили руки, их запястья обвили серебряные обручи. Нерушимая клятва была произнесена.

* * *

…Темная ночь. Фигуры в черных мантиях мечутся по пожарищу. Над развалинами дома зеленая метка - знак мрака, а внизу одинокая фигура, выискивающая что-то - это Снейп.

- Опоздал! Как я мог опоздать? Где же ребенок? Тут только родители! О Мерлин! Лили, Лили… Почему ты меня не послушалась?! Единственное, что я теперь могу - это похоронить тебя вместе с Джеймсом. Но где мальчик?!

* * *

…Опушка Запретного леса. Снейп в мантии профессора, злой и раздраженный. Дамблдор, уставший, с почерневшей рукой, хмуро поглядывает на собеседника.

- Альбус, можно я пойду с вами в пещеру? Если что, мне и погибнуть не страшно. Я же никому не нужен! - горячился Снейп.

- Северус! Ты дважды поклялся, и оба мальчика нуждаются в защите. Ты не имеешь права умирать! - сердито отчеканил директор.

- Да мне плевать на все! Если я умру, то уже не буду никому должен! Поттер не сможет вам помочь в случае смертельной угрозы. Вы умрете, а он снова выживет! Ненавижу его!

Снейпа затрясло. Дамблдор укоряющее поглядел на него и грустно заметил:

- Ты не понимаешь. Мальчику надо жить! Он, и только он, может остановить Тома.

- Ну почему, почему вы называете так упорно этого монстра Томом?!

- Я привык, знаешь ли… Не уводи разговор в сторону! Я решил, и ты меня знаешь. Смерть - это не конец. И еще, ты мне поклялся в верности до последнего мгновения, не раздумывая, чтобы я не попросил. Разве не так?

- Это так. Я останусь верным вам. Но чего вы хотите?

- Мне все равно умирать. Когда наступит час, и придет твой крестник… Ты же не будешь видеть его терзания? Ты же не хочешь смотреть на мои страдания?

- ЧТО?! Что вы говорите, Альбус?!

- Не доводи ребенка до греха! Впрочем, он и не способен на убийство. Драко просто хотел, чтобы Гарри понял, что он тоже кое-что может. Просто мальчик сбился с пути. Не ходят темными переулками к дружбе и любви. Драко поймет, и Гарри тоже, если увидит страх в его глазах, если проникнется жалостью. Гарри такой добрый. Он так умеет любить…

- Я не могу слушать, когда вы превозносите этого мальчишку, который должен был умереть вместо нее! - выкрикнул Снейп.

- Ты, Северус, потому и один! Ты не научился любить и жалеть. Ты никого не любил. Ты просто обманывал себя, - покачал головой Дамблдор.

- Да что вы знаете об этом, Альбус?! Я, может, вас люблю! Я не хочу вашей смерти и больше не желаю выполнять то, что вы мне велите! Вы тоже можете ошибаться! Вы нужны нам всем больше, чем этот «Избранный».

- Нет, не говори так! И ты выполнишь мое указание. Ты сам произнесешь смертельное проклятье. А потом ты будешь выполнять то, что обещал двум женщинам - сохранять их сыновей. Но это еще не все…

Дамблдор резко замолк, и некоторое время спутник поддерживал тишину. Затем Снейп тяжело вздохнул, понурил голову и спросил:

- Чего же вам еще надо от меня, кроме вашего убийства?

- Ты оставишь воспоминания об этом разговоре для Гарри Поттера, и о Лили тоже.

Снейп уставился на него обезумевшим взглядом и потрясенно прошептал:

- Вы просите о невозможном!

- Нет ничего невозможного. Я уже почти мертв, и ты клянешься у моей могилы, - отчеканил Дамблдор…

* * *

Белая дымка развеялась. Люциус потрясенно молчал. Мальчики стояли, обнявшись, и плакали на плечах друг у друга. Тихие всхлипы, шуршание листьев от ветра. Давнишний пепел над старым домом. А внизу, в долине, буйство желтых и красных красок…

Люциус первый развернулся и пошел от старых развалин. Подростки грустно побрели следом. Говорить не хотелось.

- Я хочу еще побыть на могиле, - поравнявшись с погостом, сказал Поттер.

- Я пойду в деревню, соберу вещи. Не хочу ночевать здесь. Лучше уж, правда, перенестись в Манчестер, - предложил Люциус.

- Да, я полностью согласен, - кивнул Гарри.

- А я?! Что делать мне? - растерянно спросил Драко.

- Посиди со мной. Я не хочу оставаться один, - попросил Поттер, и он кивнул.

Люциус оглянулся на подростков и поспешил в гостиницу. А они подошли к могиле, сели на скамеечку и долго молчали.

- Это я убил директора, - вдруг сказал Поттер.

Драко удивленно уставился на него.

- Не выдумывай! Это сделал Снейп. Я хотел, но не смог. А он смог. Взял и убил.

- Знаешь, мой отец издевался над Снейпом в школе, - подавленно признался Гарри. - Может, он оттого такой злой?

- Зачем ты это мне говоришь? - удивился Драко.

- Я сделал тебе такую гадость.

- А я?.. Сколько гадостей я тебе сделал?!

- Я не должен был этого делать. Я не знал, что это за заклинание, но это меня не утешает.

- Я сам виноват. Был такой скотиной. Я доставал тебя и твоих друзей, хотя они может, этого и заслуживали...

- Интересно, можно обо всем забыть? - спросил Гарри, явно не слыша его слов.

- Не знаю, - пожал плечами Драко. - Наверное, можно. Давай, попробуем.

Они недолго посидели, молча, держась за руки, и он попросил:

- Пойдем отсюда, Гарри! Можно приезжать сюда потом, часто-часто… и в склеп…

- Мы отомстим ему. Вместе. Поклянись! - приказал Поттер, вставая.

- Вместе. Клянусь! - откликнулся Малфой, прижимая его к своей груди.

На некоторое время они замерли в обоюдном объятии, затем положили руки на талии друг друга и так пошли вниз, в деревню.

- А как же твои друзья? - спросил Драко после непродолжительного молчания.

- Друзья?.. Они навсегда останутся моими друзьями. Но … они другие. Никто из них не делал такого, что мы с тобой. Никогда бы не подумал, что мы так похожи! Я и не знал. А жаль! Мы могли быть друзьями, - ответил Гарри.

Вскоре они увидели Люциуса, который обрадовался, увидев, что они мирно идут, обнявшись. Подростки одинаково тепло улыбнулись ему в ответ. Он притянул их к себе, и они аппарировали в Манчестер.

* * *

Вечером в гостинице крупного города Гарри спросил Люциуса:

- Скажи, почему Снейп меня так ненавидит? Я теперь совсем его не понимаю.

- Эх, мальчик! Снейп - злой человек. Я это всегда знал. Он очень любил твою маму, боготворил ее и не смог простить тебе то, что она пожертвовала собой ради твоего спасения. - Гарри посмотрел непонимающе, и Люциус пояснил: - Если бы Лили сбежала с тобой, то Снейп бы не возненавидел тебя, а просто бы не любил. Но она предпочла умереть за тебя.

- Но разве я не ее сын?

- Для Снейпа ты, прежде всего, сын Джеймса. Ну, а потом, это не так важно. Бывает, что отцы ненавидят своих детей только за то, что их мать умерла при родах. Что же ты хочешь от желчного Снейпа? К тому же, ты вылитый отец, внешне, естественно. Внутри ты другой человек. Но такие люди, как Северус, не глядят в душу.

- И что теперь? Зачем мне это оставили? Чтобы я раскаялся? - спросил Поттер.

- Тебе не в чем раскаиваться. Ты поступал абсолютно правильно! Думаю, послание оставлено тебе затем, чтобы ты твердо знал одно: Снейп прикроет тебя перед лицом смертельной опасности, как и моего сына. - Люциус тяжело вздохнул и добавил: - Вот такая смешная история… А я-то все не понимал, почему он мне сказал: «У меня слишком много долгов перед матерями»!

- Очень смешно. Обхохочешься, - уныло откликнулся Гарри.

Глава 12. Письма

В начале октября Гарри сказал Люциусу:

- Я хочу написать письмо моим друзьям, никого не подставляя. Придумай что-нибудь.

На следующий день Малфой в образе чопорной англичанки звонил вечером в двери дома Гермионы. Ему открыла мать девочки, Эмма.

- Прошу прощения, миссис Грейнджер. Я тетушка Тода. Помните мальчика из деревни, что так заглядывался на вашу дочь?

- Разумеется, помню! - улыбнулась женщина. - Что привело вас ко мне?

- Ах, эти подростки! Тодди по уши влюбился. Он написал Мони письмо. Вы не откажитесь передать ей? Мальчик сказал, что ваша дочь учится в частном пансионе, и ей так просто письма не отправить, - пояснила смущенная тетушка.

- Я, конечно, отправлю. Только боюсь, что дочка не станет читать. Вы знаете, она влюбилась в одноклассника, - призналась миссис Грейнджер.

- Ничего-ничего. Вы ей только пошлите, а там видно будет, - вздохнула тетушка Тода и протянула конверт.

Историю про Тода неоднократно рассказывал Рон на совершеннолетии Гарри, пытаясь таким образом достать Гермиону. В тот день Люциус весело смеялся над глупой ревностью Уизли, да и вообще над ними всеми, однако запомнил это. Теперь история пригодилась.

Письмо Гарри было заколдовано так, что мать Грейнджер непременно должна была его отослать, а девушка развернуть.

«Дорогая Гермиона!

Вспоминаешь ли ты черноволосого мальчика, которого считала другом? Я навсегда остался таким. Пусть мы давно не виделись - с моего дня рождения, но это не значит, что я забыл о вас с Роном. Я ужасно соскучился! Мне хочется узнать о тебе и рыжем все-все.

Я искренне надеюсь, что ты ответишь мне. Напиши подробное письмо, не стесняясь слов.

Мой адрес: ячейка 105, Главпочтамт, Лондон.

Пусть твое письмо перешлет твоя мама. Попроси ее.

Для меня напиши свой домашний адрес подробно.

Зеленоглазый брюнет».

Через неделю в ячейке лежала целая бандероль. Гарри разорвал бумагу. Там были письма от Рона и Гермионы. К удивлению Малфоев, Поттер прочел их вслух.

* * *

«Гарри!

Я думала, что уже никогда не увижу твой почерк. Когда моя мама со смехом сообщила, что мне придет письмо от Тода, я чуть не выбросила его. Благодари ревнивого Рона - это он вскрыл конверт. Ты бы видел его рожу! Он орал, как ненормальный, и носился по школе, пуще всяких малолеток. Это с его-то баскетбольным ростом!

Нас немного удивило, когда мы получили письма из Хогвартса накануне первого сентября. Школу все-таки открыли. МакГонагалл стала директором, хотя и очень сдала: почернела и высохла.

Флитвик и Спраут остались деканами своих факультетов. У нас деканом пока Синистра., в Слизерине - Слизнорт. Он не ушел из школы, а наоборот перебрался в нее жить и потребовал у авроров личной охраны.

Трелони заперлась в своей башне и никого не пускает к себе. Флоренц, на удивление, примирился со стадом. Они его приняли назад, и он покинул школу. Так что, теперь, к моей радости, никаких предсказаний.

Хагрид перебрался в домик Грохха. Даже с нами, со мной и с Роном, он разговаривает неохотно. Все плачет и плачет.

Новых преподавателей тьма. Все они молоды и из авроров. У входа в школу и в гостиную каждого факультета стоит охрана, которая проверяет пароль. С этим у нас строго.

В Хогсмид нас не пускают. Гуляем только по территории школы. Фред и Джордж добились открытия своего магазина в бывшей сторожке Хагрида, представляешь? Недалеко от квиддичного поля стоят палатки с продукцией «Сладкого Королевства» и разных школьных принадлежностей: чернил там, перьев.

Первоклашек мало, да и на старших курсах многих нет. Шляпа в этом году скорее не пела, а причитала какой-то бред.

Джинни нет в Хогвартсе. Молли и Артур, на удивление Рона, отправили ее к родственникам Флер во Францию. Она там пытается учиться в Шамбатоне. Джин прислала одно, да и то маленькое, письмо. Когда она уезжала, то очень была на тебя, Гарри, сердита. Честно сказать, я не совсем поняла, за что. Но мне кажется, она почему-то приревновала тебя к твоей троюродной сестренке Дине.

Кстати, ты по-прежнему живешь у них? Или это секрет?

Я, сознаюсь, проверяла этого Чарльза Поттера. Нашла только, что он много путешествовал по Амазонке. Видела я и копию древа Поттеров в библиотеке. Он там есть, да ты и сам это знаешь. Но что говорить об этом, если там нет тебя!

Тоже самое я могу сказать и про школу. Без тебя это уже не Хогвартс.

Ты будешь смеяться, но Слизерин много потерял, лишившись Драко Малфоя - они теперь не такие выскочки. Я уже не говорю о директоре! Я, до сих пор, не могу свыкнуться с мыслью, что мы лишились его навсегда…

Что еще сказать?.. Квиддича, если он еще интересует тебя, в этом году нет. Рон даже и не возникал. Мы учимся, учимся, учимся…

Родители Рона присылают нам обоим длинные письма. Молли плачет над ними, и все спрашивает о тебе. Если ты позволишь, то я ей шепну при личной встрече, что ты жив и здоров.

Написал бы пару строк, как ты живешь? Чем занимаешься? Подозреваю, что ты посетил Долину Годрика без нас. Я не в обиде. После того представления, что устроили обе стороны на Тисовой аллее, я тебя вполне понимаю.

Об одном прошу: не делай глупостей! Позови своих преданных друзей, если будешь воевать. Мы не должны остаться в стороне. Это неправильно и даже жестоко. Но ты никогда не поступал так. Я люблю тебя, как брата, да и Рон тоже.

Кстати, мои приветы твоей милой сестре. Она мне очень понравилась.

Целую. Гермиона».

* * *

- Смотри, Малфой, они скучают по тебе! - засмеялся Гарри, дочитав первое письмо.

- Ага! И Дина твоей подружке понравилась. Она меня назвала «милой». А я, паршивец, так обзывал ее! - радостно подхватил Драко, которому было приятно.

- Ты же еще послание Рона не прочитал, - напомнил Люциус, тоже радуясь, что сына не забыли хотя бы друзья Гарри.

- Оно такое маленькое и смешное. Он ругается, как всегда, - сообщил Поттер и стал читать:

«Привет, дружище!

Я набил бы твою рожу, да ее нет под рукой. Пропал и не пишешь! Никто не может найти тебя. Папа говорит, что авроры искали. Упивающиеся, наверное, тоже.

Но это не повод забывать своих друзей! Ушел так внезапно…

Пожалел бы мою маму! Она думала, что ты вернешься к нам. Хотя мне было бы сложно жить в окружении армии спасения тела Гарри Поттера. Представить страшно, как бы ты бесился!

Кто теперь, интересно, выносит твои капризы? Кто успокаивает и утешает тебя? Уж не твоя ли кареглазая сестренка. Ты знаешь, она строила мне глазки на твоем совершеннолетии, и Миона даже чуть-чуть приревновала.

Зато моя сестра рассердилась капитально. Джинни прислала из Шамбатона послание, где пишет, что за ней ухлестывают сразу трое французов. Ну, я-то ее знаю! Это она специально, чтобы меня, да и тебя, позлить.

Знаешь, я не думаю, что таких парней, как ты, Гарри, можно променять на каких-то французов. Пишу это и думаю: нужны ли тебе слова утешения, что моя сестра, возможно, гуляет с кем-то? Не знаю. Лезу не в свое дело, как всегда.

У нас теперь нет ни квиддича (хотя какая игра без тебя!), ни Хогсмида. Зато много-много учебы.

Мне тошно без тебя, Гарри! Хотел бы я быть с тобой! Обнять тебя за плечи, посидеть рядом, поболтать. Эх, завидую я Чарльзу и Дине! Они имеют такую возможность. Но делают ли они это?!

Обнимаю крепко-крепко. Твой друг Рон».

- Рыжий завидует мне и отцу! Эх, знал бы он, кто тебя обнимает, братишка! - воскликнул Драко, обвивая шею Гарри. Тот засмеялся и впервые не вырвался из объятий «сестренки».

- Надо же, я и не заметил, когда это ты умудрился строить ему глазки! Представляю его рожу, если бы Рон узнал, кто скрывается под маской Дины на самом деле, - фыркнул Гарри и уткнулся в плечо Драко своим лицом. Тот замер и перестал дышать.

Люциус только ухмыльнулся и уже собирался что-то сказать, но Поттер отстранился от его сына, подошел к нему и порывисто обнял:

- Спасибо тебе, я так счастлив! Давайте закатимся в ресторан! Мне так не хватало их писем.

Малфой хмыкнул и пошел заказывать столик. Для него было теперь даже приятно делать Золотого мальчика радостным и счастливым. Он постепенно начинал относиться к нему, как к своему сыну.

* * *

Поттер долго готовился написать ответ, обдумывая и обсасывая каждое слово. В конце концов, Драко предложил ему свою помощь. На радость ему и на удивление Люциусу, Гарри ухватился за эту идею с радостью. Совместно они сочинили такое послание:

«Дорогие друзья!

Спасибо, Рон, за твою ревность к Гермионе, которая позволила нам связаться. Мне этого очень хотелось, но я не мог придумать, как.

Где я живу, лучше не знать. Но у меня нормальный дом и вполне дружная атмосфера.

Ты прав, Рон, я частенько выходил из себя, так как, признаюсь, не сразу смирился с наличием под боком незнакомой, но все-таки родни.

Старшее поколение, а именно Чарльз, меня удивляет. Я открываю в нем все новые и новые грани. Никогда не скажешь по обложке, что за книга внутри. Он хитер как лис и опытен как аврор. Наверно, это потому, что у него была очень сложная и насыщенная жизнь.

Моя сестричка частенько меня достает. Мне иногда хочется треснуть Дину, но я не бью девочек. Впрочем, постепенно мы нашли друг в друге много общего, пережив вместе пару неприятных моментов. Это сроднило нас.

Уж простите меня, ребята, но я побывал в Долине Годрика без вас. Признаюсь честно, я даже рад этому. Во-первых, на меня никто не обратил там никакого внимания. Я, если честно, никак не опомнюсь от боя, что шел за окнами дома Дурслей. Кстати, мы им память почистили. Они теперь не помнят, что вы и мои родственники сидели за их столом.

Поездка в долину мне далась с превеликим трудом. Это было печальное и даже страшное событие. Не хочу и не буду его вам пересказывать. Может, когда-либо позже, когда все уляжется и утрясется. Скажу только, мой дядя стоял со мной плечом к плечу и очень помог мне.

Мне трудно все это писать… Но, чтобы вы не думали, что я забыл, что вы - мои преданные друзья, напишу… Могила моих родителей - это прекрасно! Она выполнена с такой любовью к ним, что я не мог от нее отойти. Меня чуть ли не силой увели оттуда. Надеюсь, боль уляжется и уйдет со временем. И тогда… я покажу ее вам непременно, поверьте! Мне этого хочется. Просто я пока не в силах вернуться туда вновь.

У меня есть грандиозные планы, и они будут касаться вас. Правда, о них я напишу когда-нибудь после. Обещаю, я еще завалю вас письмами. И вы будете негодовать и злиться, что я пишу так много и часто.

И еще, есть у меня одна задумка... Вы же знаете, я всегда люблю выждать, все решить и распланировать. Но если у нас все получится, то мы с вами вскоре увидимся. Скорее, чем вы думаете. Это будет прекрасно!

Целую и обнимаю. Гарри.

P.S.: Дина и Чарльз шлют вам пламенный привет и любят вас заочно».

* * *

После писем Поттеру захотелось навестить дом Сириуса. Они отправились на Площадь Гриммо, двенадцать, но его там не было.

- Вот черт! Получить в наследство целый особняк и не знать, как туда пройти! - возмутился незадачливый хозяин.

- В доме были эльфы? - деловито поинтересовался Люциус.

- Был один сумасшедший Кикимер, но я его оставил в Хогвартсе. Он предал Сириуса, - без воодушевления ответил Гарри, не понимая, к чему он клонит.

- Это не имеет значения. Зови! Он обязан тебя слушаться, если уже исполнял твои приказы, и скажет, как попасть в дом. Затем ты сможешь его вернуть в школу. Никто не заставляет тебя держать предателя в доме. Однако особняк требует эльфа. Он старинный, с разными пакостями. Может, у тебя еще есть на примете домовик?

- Простите, но, кроме вашего бывшего эльфа Добби да пьяницы Винки, бывшей слуги Крауча, я свободных домовиков не встречал.

- В таком случае, начнем с Кикимера и Добби. Справимся. А там и Винки можно позвать в дом, и она перестанет пить.

- Но Добби же вас предал. Он узнает вас!

- Пусть узнает. Хуже будет, если нас узнает Кикимер. Однажды предав, он может и еще раз предать. А Добби верен тебе. Как ты ему скажешь, так он и будет себя вести с нами.

Гарри посмотрел на Люциуса, убедился, что мужчина уверен в своих словах, и кивнул в знак согласия. Затем растерянно спросил:

- Мне просто их имена назвать?

- Да, произнеси громко и четко. Они явятся на твой зов. Только пойдем уж в гостиницу что ли. Не на улице же нам эльфов вызывать!

- Я опасаюсь за безопасность, - признался Гарри. - Кикимер любит Беллатрису Лестрейндж. Вдруг он ей проговорится про то, что открыл для нас дом?

- Этого не случится, если ты запретишь ему. Уверяю! - нетерпеливо заверил Люциус.

- Но как же Добби? Ему запрещали говорить о планах, а он делал по-своему.

- Ничего твой Добби не сказал свех секретоно. Он просто глупостей разных наделал, разве не так? Вспомни!

Поттер почесал в затылке, глубоко задумался и изрек:

- Признаю. Он, действительно, делал глупости и намеки.

- Да если бы я не потащил его тогда в Хогвартс, сомневаюсь, что ты бы узнал, что он - мой эльф! Только не обижайся! - засмеялся Люциус.

- Мне вся эта история кажется детской и смешной после всего, что было со мной, да и с вами тоже. Я не обижаюсь. Кстати, сознайтесь, вы же не представляли до конца, что подкинули в котел Джинни на самом деле, - поддел его Гарри.

- Сознаюсь. Мной двигало мальчишеское хулиганство. Я просто хотел подставить Артура Уизли. Да если бы я знал, что это крестраж Темного Лорда, то уничтожил бы его сам! Я вообще о том, что дневник причастен к событиям в Хогвартсе, узнал только, когда Темный Лорд возродился, - беззлобно признался Малфой и спросил: - Теперь ты доволен, Мальчик, который хочет знать все?

Поттер кивнул, улыбаясь, и потрепал себя по волосам. Потом повторил это с шевелюрой Драко, которому очень понравился этот жест.

Разговор исчерпал себя, и больше они к этой теме не возвращались.

Глава 13. Дом Сириуса

Люциус Малфой снял номер в ближайшей гостинице, где на него посмотрели неодобрительно. По его мнению, служащий решил, что он идет развлекаться с двумя разнополыми подростками. Хорошо, что его «детки» не заметили косых взглядов. Он мог представить ту бурю, что вызвало бы такое подозрение.

Кикимер появился в номере и, увидев Гарри, даже изобразил что-то наподобие поклона, а может, просто состроил рожу. Все-таки он почти год уже выполнял его поручения, правда, под присмотром Добби.

- Кикимер, ты обязан открыть для меня дом Блэков! - строго и решительно заявил Поттер, как научил его Люциус.

- Нищеброды… грязнокровки… в доме Блэков… Позор! - заныл домовик.

- Заткнись! - велел ему Гарри. - Ты откроешь для меня дом, оставив его невидимым. Ты научишь меня пользоваться им и никому ничего об этом не скажешь. Ты не обмолвишься даже, что видел меня и моих друзей. Ты понял?

- Да. - Кикимер подумал-подумал и добавил: - Да, хозяин.

- Прекрасно. Потом ты вернешься в Хогвартс, на кухню. Будешь приходить в особняк, только если я тебя позову. Ясно?.. Повторяю: никому ни слова! Иначе дам одежду и спущу шкуру! - надменно и сурово пригрозил новый хозяин.

Кикимер уставился на Гарри, не узнавая его. Этот щенок так себя раньше не вел. Многолетняя жизнь слуги подсказывала эльфу, что подросток стал его полноправным хозяином, следовательно, он никогда бы не посмел ослушаться Поттера. Кикимера это бесило, но ничего поделать старый эльф не мог. Он беспрекословно научил нового хозяина, как входить и выходить из дома и исчез, уносясь в кухню Хогвартса.

Поттер позвал Добби, который тоже явился по первому зову.

- Гарри Поттер! Сэр! Добби скучал! Добби рад! - как всегда с восторгом начал эльф.

- Добби! Ты теперь свободен, я знаю, но прошу, будь моим эльфом, - попросил Гарри.

- Добби приглашают в дом? Это такая честь! Добби недостоин! Добби предал своего хозяина! - Домовик начал биться о казенную тумбочку.

- Успокойся! - резко приказал Малфой-старший своим голосом.

Добби замер, внимательно посмотрел на мужчину, но не признал в нем Люциуса.

- Добби показалось… Этого не может быть! - тихо пробормотал он, испуганно переводя глаза с мужчины на Поттера.

- Добби! Ты можешь поклясться мне в верности? - спросил Гарри, вырывая домовика из ступора. - Ты признаешь во мне своего хозяина?

- Добби счастлив… Добби показалось… показалось Добби…

- Прекрати причитать, - вновь подал голос Люциус. Добби затрясся и заткнулся.

- Добби! - еще ласковей обратился Поттер. - Ты не ответил на мой вопрос: ты будешь верным мне? Ты обещаешь? От твоего ответа зависит, возьму ли я тебя в свой дом. Поклянись!

Все слова и жесты были заранее распланированы Люциусом, который прекрасно разбирался в психологии домашних эльфов. Добби же он знал, как облупленного: домовик родился в его замке. Теперь эльф с ужасом косился на странного мужчину и преданно смотрел на Поттера. Потом сглотнул и твердо и решительно заявил:

- Я клянусь в верности Гарри Поттеру. Никогда не нарушу его приказа! Все его тайны умрут вместе со мной!

После этого эльф опустился на колени перед подростком. Гарри смутился, но вида не подал. Люциус довольно ухмыльнулся - его уроки не прошли даром: мальчишка учился вести себя правильно, как чистокровный волшебник.

Тем временем Поттер положил свою руку на голову эльфа и спокойно произнес:

- Встань, Добби! Отныне ты мой эльф. Но, прошу, носи одежду. Мне это нравится. Ты же все равно будешь предан мне? И деньги… если ты хочешь, чтобы я тебе платил, я буду.

- Нет! - взвизгнул домовик. - Добби - честный эльф! Если Добби будет вашим домовиком, ему не нужны деньги.

- Это правильно, - одобрил Люциус. - Зачем домашнему эльфу деньги, если он хозяин целого дома? А в одежде Добби, и в самом деле, прикольней.

Добби в третий раз посмотрел на него. Его губы и лапы тряслись. На него жалко было глядеть. И все равно, он не узнал своего бывшего хозяина. Манера речи и голос рождали в бедном эльфе ассоциации, но вот облик незнакомца и глаза… Нет, не такой взгляд был у потомственного мага Люциуса Малфоя, это уж точно!

- Скажи, Добби, Винки могла бы поклясться в верности мне? - задал вопрос Поттер. - Я хотел бы, чтобы она тоже была моим эльфом. У меня большой дом. Его надо привести в порядок. Ты один не справишься. И потом, тебе не помешает подружка.

- Хозяева Винки умерли. Винки страдает без дома. Если ее позвать и предложить ей стать вашим домовиком, без одежды и денег, Винки бросит пить и поклянется вам в верности. Добби уверен, - радостно ответил Добби.

- Позови ее ко мне. Меня она сейчас не послушает, - попросил Гарри.

* * *

Винки появилась пьяная, с бутылкой сливочного пива, в замызганной и рваной одежде.

- Мерлин! До чего может докатиться приличный эльф, если с ним неправильно обращаться! - воскликнул Люциус, с жалостью и отвращением глядя на это чучело.

Гарри удивленно воззрился на него, потому что не мог предположить, что Малфой способен пожалеть домовика. Каждый день открывал для Поттера что-то новое в характере его «попутчика», и парень, сам не отдавая себе отчета, становился другом этого умудренного опытом и хитрого мужчины. Недаром Гарри с легкостью называл Люциуса везде, кроме спален, «папой».

- Винки! Ты помнишь меня? - спросил Поттер домовиху.

- Винки помнить… Гарри Поттер - друг хозяина, - пролепетала она, икая.

- Винки! Я хочу пригласить тебя в дом, но с условием.

Винки мгновенно протрезвела и уставилась на подростка.

- Винки слушать… дом…

- Да, Винки. Я хотел бы предложить тебе стать моим домашним эльфом.

Винки с надеждой и благодарностью уставилась ему в лицо. Ее трясло, но она молчала и ждала, что он скажет. Гарри продолжил речь:

- Во-первых, Винки, ты должна поклясться мне в преданности. Во-вторых, ты пообещаешь мне, что бросишь пить. Ты снимешь одежду и будешь моим домовиком. Если ты предашь меня или напьешься, я дам тебе одежду и выгоню, на все четыре стороны.

Поттер был недоволен тем, что говорил и как это произносил. Но Люциус долго и нудно убеждал его, как ему следует вести со всеми тремя эльфами. Гарри положился, уже в который раз, на его знания и опыт. Поэтому он говорил резко, твердо и уверенно, глядя прямо на стремительно трезвеющую Винки.

- Винки стать нормальным эльфом? Винки звать в дом? Винки иметь хозяина и не иметь одежды? Гарри Поттер предлагать ей настоящую работу эльфа? - бормотала она.

По ее мордочке текли крупные слезы, а Добби радостно кудахтал над ней.

- Да, Винки! У меня большой особняк. Мне нужна хозяйка. Если ты выполнишь условия, я приглашаю тебя в свой дом, - подтвердил Гарри снова.

Винки выбросила бутылку пива, привела с помощью своей магии себя в порядок и оказалась в чистом носовом платке, который еще недавно лежал в кармане самого Гарри. Затем она бухнулась перед ним на колени и обхватила его ноги своими ручонками.

Поттер застыл от этой сцены. Он покраснел как рак и чувствовал себя не в своей тарелке, но даже не попытался поднять эльфа с колен или оторвать ее руки, продолжая растерянно молчать. Видя его замешательство, Люциус поторопил парня:

- Не тяни! Процедура закончится и тебе будет легче.

Гарри растерянно, но с благодарностью улыбнулся, вздохнул и начал процедуру:

- Винки, клянешься ли ты мне в верности и обещаешь ли, что не будешь меня предавать и пить пиво?

- Я клянусь в верности Гарри Поттеру. Клянусь никогда не нарушить его приказа! Все его тайны умрут вместе с Винки! Я клясться, что больше не позволю себе напиться! - торжественно обещала Винки, по-прежнему обвивая его колени.

Гарри положил ей на голову руку, и она, к его ужасу, поцеловала ему ботинки. Он судорожно сглотнул и тихо, но твердо закончил:

- Отныне, Винки, ты - мой эльф.

* * *

В доме на Площади Гриммо был полный бедлам. Члены Ордена Феникса, видимо, в спешке покидали его. На кухне валялась грязная посуда. В комнатах, коридорах и на лестницах был мусор. В холле, как и раньше, стояла подставка для зонтиков в виде когтистой лапы тролля, а на стене висела дощечка с головами эльфов. Портрет мамаши Блэка был завешен черной занавесью, как и все зеркала в доме. Кто-то позаботился о них, когда Сириус умер.

Первым делом, пребыв в дом, Поттер сказал Добби и Винки, указывая на Люциуса и Драко:

- Запомните, это теперь моя семья. Вы должны хранить им такую же верность, как и мне. Вы будете слушать и исполнять все, что скажет вам Эрик. Я ему поручаю руководить уборкой. Скоро вам станет известно об этих людях многое. Но… это страшная тайна. Впрочем, как и сам факт нашего здесь проживания. Пока вы устраиваете уют в особняке, мы будем жить в другом месте. Ты, Добби, меня найдешь, не правда ли?

- Да, сэр! Добби все понял. Добби найдет, если будет нужно, - взволнованно пропищал эльф, косясь на Люциуса. Винки просто молча поклонилась.

- Добби, - нахмурился Гарри, - зови меня, пожалуйста, по имени, когда обращаешься ко мне. Мне это приятней, чем «сэр».

- Спасибо, сэр Гарри. Добби будет так называть хозяина в глаза. Но… за пределы этого дома ваше имя и имена вашей семьи никогда не выйдут, - обрадовался Добби.

- Превосходно, - улыбнулся Поттер, схватил Драко за запястье и, потянув его по лесенке вверх, добавил: - Если будут проблемы с портретом, я позову Кикимера. Но пока мы пойдем осматривать дом.

Люциус проводил их долгим и нежным взглядом. Затем стал давать распоряжения эльфам. Первое, что он сделал, это блокировал камины от посторонних. Когда-то в его замке была хорошо поставлена безопасность. Теперь все свои знания он перенес на особняк Блэков.

Его очень волновало родство Беллатрисы Лестрейндж с прежними хозяевами этого дома. Эта ведьма не должна была нагрянуть сюда внезапно. Волновала Малфоя и история с пропажей некоторых вещей. Он даже поклялся, что когда-нибудь отыщет украденные реликвии старинного рода. Просто пока до этого не доходили руки.

Покончив с защитой, Люциус, вслед за подростками, отправился осматривать новые владения. Особняк оказался удобным для жизни магов. В нем была обширная библиотека, лаборатория, гостиные, спальни. Все это требовало обновления, но нельзя было разрушить особую атмосферу, присущую дому. Наметив первостепенные задачи, Люциус остался доволен и вернулся в гостиную, где велел подать себе вина.

* * *

Через неделю после осмотра особняка Блэков на «семейном совете» решено было перебраться в него. За это время эльфы, руководимые опытной рукой Люциуса, хорошо потрудились. Дом было не узнать. Он сохранил свое убранство и почти все интерьеры, но стал новей, светлей и, безусловно, чище. Страшную подставку для зонтов из прихожей убрали. Дощечку с головами эльфов Поттер закопал в подвале.

С портретом возникли трудности только один раз. Разбуженная миссис Блэк орала на весь дом. Ее крики были о нечистокровных магах, о предателях рода и тому подобной чепухе. Эта «милая женщина» заткнулась мгновенно, как только перед ней встал Люциус Малфой во всей своей красе и надменно заявил:

- Заткнись, истеричка! Поттеры более древний род, чем Блэки. Дом признал Гарри. Еще раз откроешь свой поганый рот, я вспомню всю черную магию, какой прилежно обучался, и спалю тебя, будь уверена.

После этого портрет ушел за занавеску, нарисованную на картине, и больше не выходил оттуда.

Приятный момент ожидал Поттера и у гобелена с древом Блэков. Люциус что-то поколдовал над ним и, вместо прожженных пятен, появились Тонкс, Сириус и Уизли, да и многие другие. Зато с древа исчезло ненавистное имя Беллатрисы Лестрейндж. Гарри так растрогался, что долго обнимал сначала мужчину, а затем и Драко.

Комнаты были теперь прибраны. В шкафах лежали различные реликвии и стояли фото. По одной из фотографий Сириуса Люциус, в очередной раз, поражая Поттера и своего сына, заказал парадный портрет. К сожалению, написанный не с натуры, он не двигался и не разговаривал, зато занял почетное место в главной гостиной дома.

Поттер часто приходил к портрету, садился на стул перед ним и тихонько бубнил что-то себе под нос. В такие моменты Люциус просто старался уйти подальше и заняться чем-нибудь. Он не мог вынести этого. Хрупкий подросток вызывал в такие мгновения жгучую жалость к себе, порождая вокруг себя, как на кладбище, ощущение горя и боли. Люциус уже сам был не рад, что сделал эту картину.

Драко, которого Гарри водил за собой везде за руку, обычно забивался в кресло с ногами. Его серые глаза становились больше и полыхали красным огнем. Но он упорно сидел на месте все то время, пока Гарри разговаривал с портретом. Затем блондин обязательно подходил к брюнету, брал его за руку, обнимал, прижимал к груди и говорил тихо, но настойчиво:

- Все пройдет! Все устроится, Гарри! Пойдем, пожалуйста, отсюда.

- Ты прав, Драко! - горько вздыхал Поттер, гладил его по голове и добавлял: - Будет и на нашей улице праздник!

Он уходил из гостиной, становился обычным подростком, беззаботным и даже веселым. Некоторое время Гарри занимался устройством быта и не приходил в гостиную, а затем все повторялось вновь.

* * *

Малфой-старший долго прощался с хозяйкой, когда они покидали ее дом.

- Мэри, я бывал здесь не слишком часто и, надеюсь, больше не вернусь. Но жизнь полна сюрпризов. К сожалению или к счастью, я понял это только здесь. Вы помогали мне так бескорыстно. Спасибо вам!

Сказав это, Люциус удивился, насколько он изменился с того времени, как приобретал эту маленькую квартирку. Азкабан, побег и жизнь с Поттером, как со своим сыном, изменила характер и взгляды Малфоя. Однако он все еще оставался самим собой.

Он не перестал быть хитрым и изворотливым, не потерял любви к чистокровным. Но он больше не презирал маглов, встречая в них участие к себе, несчастному, обездоленному. Нет, Люциус не полюбил Гермиону Грейнджер, маглорожденную волшебницу, но, слушая о ней рассказы Гарри, научился уважать.

Он теперь не презирал Артура Уизли, который наплодил кучу нищих отпрысков, и даже понимал его. Артуром двигала какая-то странная любовь к детям и презрение к деньгам. Люциус не мог согласиться с этим стремлением к нищете за счет честности, хотя осознавал, что нищее, но дружное семейство Уизли счастливо по-своему. И он примирился с этим и был готов принимать их в своем доме, если такое когда-либо случится.

Но больше всего Малфоя радовал темноволосый подросток, под знамена которого он встал из-за мести Темному Лорду и из-за страха за сына. Его открытость, доброта и даже детская наивность, что не успела выветриться, трогали сердце Люциуса. Отношения между Гарри и Драко, не ставшие пока ни дружбой, ни любовью, но превратившиеся в какую-то навязчивую необходимость для обоих, в теплую привязанность друг к другу, пугали и радовали мужчину. Он все более тепло относился к Гарри Поттеру и получал от него отдачу. Это тоже немного смущало, немного радовало Люциуса.

Теперь он не мог сказать с полной уверенностью ни о себе, ни о Гарри, что страдания и гибель кого-то из них не затронет другого. Но… Люциус не стал бы сворачивать со своего пути, даже полюбив Гарри как сына, всем сердцем. Его по-прежнему, а может, и еще сильней сжигала ненависть к Темному Лорду и жажда мести этому монстру за гибель Нарциссы, за свое собственное потерянное благополучие и за неясное будущее своих детей и их потомства.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Часть 2. Ветер. От ненависти до любви

Глава 1. Наследие

В гостиной светло и уютно: мягкие кресла, широкий диван, камин, в котором так весело пылает огонь, низкий журнальный столик и канделябры со свечами по углам комнаты. Здесь можно бы было жить и радоваться. Но… на стене висит этот странный, неподвижный портрет Сириуса, чьи огромные синие глаза глядят с безумием и решимостью.

Драко не любит эту гостиную, не любит эту картину. Но почему же он вновь и вновь проводит время в этом бархатном бордовом кресле? Ответ очевиден: там, на неудобном стуле посередине гостиной, перед портретом крестного снова сидит Поттер и бормочет, будто молится. Он так напряженно сжимает кулаки, что можно увидеть, как белеют костяшки пальцев.

Сколько может выдержать Мальчик, который еще жив, сидя так? Час, два?.. Не уводи его Драко отсюда насильно, Гарри бы здесь ночевал. Он никак не может смириться с домом, и, особенно, привыкнуть к этому изображению Сириуса, у которого такие пронзительные глаза.

Малфой забрался на кресло с ногами, обхватив руками колени, и подбородком уткнулся в них. Он специально сидит в неудобной позе, чтобы не уснуть. Если это произойдет, Поттер будет торчать здесь весь день, а ему самому будут сниться странные, тревожащие душу сны.

Им обоим не нравится особняк. Но тут, в отличие от дома Мэри, можно жить, не маскируясь, быть самими собой. Потому они и перебрались сюда. Особняк приютил их, укрыл и спрятал, но он не стал их настоящим домом. Он остался абсолютно чужим, мрачным, несмотря на широкие, светлые окна. В нем много лет царила атмосфера ненависти и высокомерия, и ее яд пропитал саму его сущность.

Драко давно увел бы Поттера из гостиной, но сегодня особенный день - день рождения его мамы. Поэтому он сам поддался атмосфере отчаянья, царящей здесь, и не замечает проведенного времени. Глядя перед собой невидящим взглядом, блондин вспоминает… не маму (это запретная тема даже наедине с собой)… вспоминает свое совершеннолетие. Совсем не так рисовалось когда-то его празднование.