Ледяной поцелуй (ЛП)

Глава 4 Раскаяние

Ветер немного успокоился, поэтому я оставила куртку расстегнутой, чтобы он высушил пот, которым я все еще была покрыта. После окончания дневной тренировки Эмбер уговорила меня присоединиться к ней в пекарне на городской площади, говоря, что мы это заслужили. Тильда должна была закончить с какими-то документами, а потом собиралась встретиться с нами, чтобы обсудить подробности ее свадьбы.

Все мои мышцы ныли, а правое запястье хрустело каждый раз, когда я им шевелила, но не была уверена, что я его-то заслужила. В конце дня чувствовала себя еще более разбитой, чем утром.

Пока мы работали, выпало еще несколько дюймов снега. Хоть кое-где и встречались следы людей и животных, вышедших в непогоду, но в основном улицы были пустынны. Канин могли справиться с любой погодой, но это не значило, что мы были мазохистами. Большинство из нас знали, когда лучше остаться дома у огня.

Но Эмбер это не пугало. Она просто натянула шапку на уши и побрела сквозь снег.

— Ты была сегодня тише воды, — прокомментировала Эмбер, когда мы направились в пекарню.

Я пожала плечами:

— Это была просто тренировка.

— Это больше, чем тренировка. — Она сделала паузу, прежде чем добавить. — Ты же знаешь, что тебя никто не винит.

— Некоторые винят.

Эмбер высказалась насмешливо:

— Это глупцы. Все, кто знает тебя, понимают, что ты сделала все, что могла, чтобы остановить Виктора Далига и Константина.

Мы уже достаточно долго шли по улице, и я начала замерзать, но не застегнула куртку. Просто сжала посильнее челюсти, не позволяя зубам стучать.

Огромный белый хаски рылся в мусорном бачке возле мясного магазина. Крупные снежинки прилипали к его толстому меху. Когда мы проходили мимо, он посмотрел на меня, его ярко-голубые глаза, казалось, смотрели сквозь меня, и от этого по спине пробежал холодок. Я быстро отвела взгляд.

— Что, если я сделала не все, что могла? — Спросила я.

Эмбер была так изумлена, что остановилась.

— Что? О чем ты говоришь?

— То есть, я сделала. — Я повернулась к ней лицом, потому что прошла еще несколько шагов, после того, как она остановилась, и увидела за ней, что хаски вернулся к добыче мусора, закопанного под снегом.

Эмбер сузила глаза:

— Тогда о чем ты говоришь?

— Я не знаю. — Я глубоко вздохнула, и вздох получился дрожащим от холода. Я подняла лицо к небу, моргнув от упавших на ресницы снежинок. — Я сделала все, что могла, но этого оказалось недостаточно. Так что… какое это имеет значение?

Хотя было что-то большее. То, что я не могла объяснить Эмбер.

Виктор Далиг избил меня, это верно. Увидев его, я словно столкнулась с призраком и была в шоке, поэтому он смог схватить меня. Это не означало, что я не хотела остановить его, но моя вина была в том, что я позволила застать себя врасплох, даже на мгновенье.

А Виктор хотел убить меня. Когда он бил мою голову о камни, пытаясь довести это до конца, я знала это абсолютно точно. Но ему это не удалось, и у меня было чувство, что за то, что я жива, мне нужно благодарить Константина.

«Беги, белый кролик, так быстро и далеко, как только можешь,» — прошептал он, когда я увидела его в подземелье, несмотря на то, что он сбежал, он выглядел таким раздавленным тогда — его серые глаза смотрели мягко и жалобно, все тело похудело, а оливковая кожа побледнела под бородой. Константин не хотел причинять мне боль.

Я была убеждена, что он на кого-то работал, что нападение на моего отца и участие в поиске подменышей — не его идеи. В Сторваттене он даже сказал, что делал все это ради любви. Что бы это значило.

— Что случилось в Сторваттене? — Эмбер подошла ко мне ближе. — Ты даже не сказала мне о Викторе Далиге. Я услышала это от других, — добавила она, стараясь не казаться уязвленной, что я не доверяла ей больше.

— Что говорят? — Я наклонила голову, любопытно знать, что говорят.

— Что он застал тебя врасплох и одолел, а потом сбежал с Константином, — объяснила она, слегка пожав плечами. — Или было что-то еще? Виктор сказал тебе что-нибудь?

Мясник высунулся через черный ход своего магазина и громко постучал по металлической кастрюле, пугая хаски. Собака посмотрела на меня голодным взглядом, прежде чем убежать и исчезнуть в снегу.

— Нет. Он ничего не говорил. — Я покачала головой. — Но…

— Но что?

Налетел ветер и бросил мои светлые волосы мне в лицо, я рассеянно их убрала назад. Эмбер поплотнее запахнула свою куртку, но не спускала с меня своих темных глаз.

— У меня не проходит чувство, что я нашла бы королеву, будь у меня несколько ответов, — сказала я, наконец, решив, что полуправда лучше, чем признание, что я не считала Константина столько же злым, как раньше.

— Королеву Скояре? — Она подняла брови в недоумении. — Я думала, она мертва.

— Это предположение, — сказала я. — Я хотела продолжить ее искать, но король Скояре прекратил поиски, а Ридли сказал, что мы больше ничего не можем сделать.

— Если король Скояре не хочет, чтобы вы продолжали поиски, тогда Ридли прав, — сказала Эмбер.

— Я знаю, но… — Я закусила губу. — Если бы я нашла Линнею, я думаю, что смогла бы понять, что задумал Константин.

— Если ты найдешь ее, предположим, что она еще жива, — уточнила Эмбер. Я опустила глаза, но ничего не сказала. — А у тебя есть прямой приказ остаться здесь и готовиться к войне. Ты не можешь отправиться на поиски недостижимого в такой момент.

— Я знаю, — я упрямо вздохнула, — просто ненавижу чувствовать себя бесполезной.

— Все, что произошло в последнее время, должно быть трудно для тебя. — Эмбер взяла меня под руку и повела, к пекарне. — Но это не значит, что ты бесполезна. Ты сильная и умная. И хороший солдат, а это тоже важно.

Мы повернули за угол и ощутили в воздухе сладкий запах выпечки. Мой желудок заурчал, и я поняла, что пропустила сегодня обед. Я так сосредоточилась на тренировке, что совершенно забыла о нем.

Я представила себе восхитительный ежевичный пирог — восхитительная комбинация сладости и горечи с акцентом на горечь. Но в мгновенье ока мое хорошее настроение испортилось, когда дверь в пекарню открылась и Юни Скольд ступила в снег.

Но не ее вид заставил меня примерзнуть к собственным следам. Юни работала в пекарне, так что я не должна была удивляться, встретив ее здесь. Она была одной из самых приятных людей в Дольдастаме, а ее светящаяся кожа буквально излучала счастье и доброту.

Это был ее спутник и то, что она значила для него, вот, что заставило меня остановиться. Прямо за ней был Ридли Дрезден. Он все еще был одет в свою униформу, значит пришел сюда прямо с работы, чтобы проводить свою девушку домой.

— Что случилось? — спросила Эмбер. Так как она держала меня под руку, ей пришлось остановиться вместе со мной.

Юни смеялась над чем-то сказанным Ридли, но потом она повернулась и, когда увидела нас, ее улыбка стала шире. Ридли же, наоборот, казался потрясенным при виде меня.

Я была уверена, что частично он был потрясен, потому что все еще злился на меня. Ну а в основном, из-за того, что он поцеловал меня, дважды, хотя встречался с Юни. Первый раз это случилось в нескольких кварталах отсюда, и это было так страстно и так сильно, что даже от воспоминаний у меня учащался пульс, и в животе порхали бабочки.

— Брин! — воскликнула Юни, направляясь ко мне, тогда как Ридли медленно тащился на несколько шагов сзади нее. — Так приятно видеть тебя! Как ты?

— Я… — Я даже не смогла изобразить улыбку.

Видя ее искренний восторг и подлинное беспокойство, я почувствовала себя наихудшим существом, когда-либо жившем на свете. И это сочеталось с тем, как вел себя Ридли — засунул руки поглубже в карманы и изо всех сил старался не смотреть на меня. Когда его глаза случайно останавливались на мне, его взгляд был таким жестким, что я чувствовала себя маленькой и жалкой.

— У нас был тяжелый день, — вставила Эмбер, потому что я, казалось, буду вечно стоять и молчать.

— Я просто замерзла, — неожиданно сказала я. — Я думаю мне лучше войти внутрь.

— Ну, тогда иди в тепло, — сказала Юни, но выглядела она озадаченной. — И береги себя.

— Спасибо, ты тоже. — Я низко наклонила голову и почти бегом направилась в пекарню.

— Почему ты ничего ей не сказал? — услышала я, как Юни спросила Ридли, когда я потянула на себя дверь. — Вы поругались?

Я почти вбежала в пекарню, чтобы не слышать, что он ответит.