Легенды и были арабского востока

ЕСЛИ ВОДА ВСЕГО ДОРОЖЕ

Из кромешной тьмы Аравийской пустыни выплывает море ярких огней. Огни очерчивают набережную, залив и порт. Это — Эль-Кувейт, столица княжества Кувейт, расположенного на северо-западном берегу Персидского залива (на арабских картах залив называется Арабским). Кувейт занимает в капиталистическом мире одно из первых мест по добыче нефти и первое место но производству воды. На 200 тысяч коренных жителей Кувейта приходится 1000 миллионеров, получается, что каждый двухсотый житель страны миллионер.

В древности по территории Кувейта прошли армии завоевателей из Ассирии и Вавилона, войска Александра Македонского, бродили племена кочевников-скотоводов. Здесь же существовали цветущие земледельческие колонии. Древние кувейтские мореплаватели пересекали Персидский залив, достигали берегов Индии и Африки. Прибрежные жители славились искусством судостроения, занимались рыболовством, торговлей.

В средние века по этой пустынной земле от оазисов Аравийского полуострова до Месопотамии и обратно кочевали бедуины. Приморское население занималось рыболовством и ловлей жемчуга на отмелях залива. Жемчуг вывозили в Бомбей, Багдад, в Европу. Средневековье продолжалось здесь до 30-х годов XX века.

С водой на территории Кувейта всегда было плохо. В 1936 году при очередных поисках источников воды в Кувейте нашли нефть и с 1948 года начали регулярно ее добывать. С этого времени и начинается новая история страны. Только теперь этот уголок пустынной Аравии начал создавать свою новую жизнь и свою новую культуру. С этого времени начинается его история, история народа, составляющего немногим более 200 тысяч человек[1]. Создается и собственно история: отпускаются большие средства на проведение археологических исследований на территории страны, учреждаются исторические и этнографические музеи. Естественные музеи тщательно коллекционируют и экспонируют все, что представляет скудную флору и фауну этого уголка земли, которая компенсируется, правда, изобильным морским миром Персидского залива (около 350 видов рыб и морских животных).

Государство делает все, чтобы сделать страну привлекательной и интересной для самого избалованного туриста. Хотите древнюю цивилизацию? — Пожалуйста: в вашем распоряжении прекрасно оборудованный музей в Эль-Кувейте и раскопки на острове Фейлака. Хотите поохотиться? — Вам предоставляется и эта возможность (туристам предлагаются специальные карты Кувейта с указанием, где и какие водятся звери и птицы). Хотите развлечься? Вас пригласят на морские купания и верховые прогулки в дорогих приморских клубах. Вечером вы можете посетить прекрасно оборудованные кинотеатры и театр…

В аэропорту нашу делегацию встречают представители кувейтского департамента по туризму и внешним культурным связям. Каждому из нас вручают стопку книг и брошюр по истории Кувейта и его современной жизни (прекрасно изданных в Кении), карту Кувейта и комплекты сверкающих цветных открыток с видами города.

Нас рассаживают в низкие блестящие машины. Мягко трогаемся и летим по чистому асфальту. Поздний вечер. Широкие дороги и улицы города залиты ярким светом электричества. Улицы пустынны. Лишь изредка пролетают встречные машины. Наверное, час очень поздний…

Мимо нас проплывают и остаются позади виллы и коттеджи за глухими стенами. Город встречает нас высокими современными зданиями.

Утро в Эль-Кувейте начинается рано стуком и грохотом стройки за окном нашей гостиницы. Строят в Кувейте много.

С крыши гостиницы в утренних лучах предстает пе ред нами весь город: совсем новый, как бы построенный сразу, без столь милого туристу разделения на старый и новый, без средневековых стен и башен. Правда, на одной из центральных площадей города среди зелени скромного скверика и в окружении громадных светлых зданий, украшенных стеклом и рекламами, едва заметно и совсем не внушительно сереют остатки городских ворот и часть городской стены XVIII века. Еще двадцать лет назад эта стена окружала старый Эль-Кувейт. Сейчас глинобитных домов почти не видно. В центре они лишь кое-где прячутся за новыми громадами или же отступают на окраины.

В первые минуты знакомства с городом чувствую какую-то странность в его облике. Наконец догадываюсь: на улицах почти нет пешеходов. По широким благоустроенным мостовым скользят приземистые разноцветные машины. Весь город приспособлен для автомобильного движения: широкие улицы, удобные развязки движения на бойких перекрестках, полоски газонов посередине улиц, размеченные на асфальте стоянки машин перед крупными учреждениями и магазинами. Пешком здесь почти не ходят, в крайнем случае ездят на велосипеде… Только на центральных улицах перед магазинами и в торговых рядах рынка снуют пешеходы. Но вдоль всех этих торговых линий выстроились шеренги разнообразных машин. Видимо, большая часть этих пешеходов не уйдет отсюда, а уедет. Наверно, поэтому город так разрастается вширь. Расстояния здесь не так уж важны. Даже на глинобитных окраинах старого города из-за ворот тут и там высовываются блестящие корпуса «опеля» или «шевроле».

Пешеходу же в Кувейте приходится туго: заасфальтированные тротуары для него есть только в центре. На остальных улицах их нет. Если вы хотите пройтись, то вам придется или пылиться на пустынной замусоренной полоске вдоль пышущих жаром стен, либо рисковать жизнью на мостовой.

Торговый центр города — огромная рыночная площадь, где продаются овощи и фрукты, разные консервы и концентраты, с лавками со всевозможными импортными товарами. Маленькие ларьки так увешаны сверкающими, позолоченными авторучками, что напоминают миниатюрные органы. Прямо на земле пылятся японские транзисторы и магнитофоны. Под навесами развеваются яркие нейлоновые косынки и халаты. Сдержанно и солидно выглядят витрины большой серии магазинов под общей вывеской «La femme». Посетительниц в этих магазинах немного. Вообще в Кувейте женщин меньше, чем мужчин (около 40 %), вследствие большого притока иммигрантов.

На берегу моря сверкает белизной дворец кувейтского эмира, одного из самых богатых людей на свете. В обычное время этот дворец показывают делегациям и туристам. Но в дни нашего пребывания эмир Кувейта принимал во дворце своего гостя — соседа, тоже богатого нефтяного князя, — эмира Бахрейна. По местному телевидению нам показали встречу монархов. Все важные сановники и оба эмира были в традиционных белых одеждах, с белыми покрывалами на голове, затянутыми черным жгутом, в темных очках.

Наше прибытие в Кувейт также не осталось незамеченным. В местной газете «The Daily News» было помещено сообщение под заголовком «Soviet «Tourists». Далее на всем протяжении заметки мы так и именовались почему-то туристами в кавычках.

Вопрос о положении сословий в Кувейте (все-таки княжество, а не республика) заинтересовал меня. Сопровождавший нас ответственный чиновник, очень солидный и почтенный, с виду настоящий аравийский шейх, сказал мне в одной из бесед:

— Наше государство очень демократичное.

— А сохранилась ли у вас аристократия?

— Это уже отмирающая категория, — ответил чиновник.

— А вы сами из шейхов? — допытываюсь я.

— Нет, нет! — убежденно воскликнул он, — я из народа…

Правда, у него три машины и два дома, но это может иметь каждый!

В департаменте по туризму и культурным связям вам расскажут историю развития Кувейта, которая начинается с 1948 года. Затем всем обязательно демонстрируется фильм о ловле жемчуга. Этот промысел теперь можно увидеть только на экране: тяжелый, изнуряющий труд, пожирающий людские жизни, уходит в прошлое. Частично его вытеснила успешная добыча нефти, частично изобретение японцами искусственного способа выращивания жемчуга. Далее следует рекламный фильм о современном Кувейте: процветающая страна с современным комфортом, добыча и экспорт нефти, бесплатное образование и медицинское обслуживание. И лишь где-то на заднем плане мелькает главное, что за 20 лет создало новую страну, — человеческий труд.

В Кувейте, как говорилось, числится около 200 тысяч коренного населения, пользующегося правами гражданства. Еще столько же иммигрантов прибывает сюда на заработки (во всех сферах производства и обслуживания). Наш гид — египтянин, живущий в Кувейте со своей семьей уже семь лет. Официанты и служащие нашей гостиницы — сирийские и ливанские студенты, придавшие на время отпуска или каникул на заработки. На предприятиях нефтяной промышленности и в порту работают приезжие из Ирака, Ирана. Много палестинских арабов. В школах и училищах много преподана гелей из Египта, Сирии и других стран.

Вода в Кувейте дороже бензина. Еще несколько лет назад воду привозили сюда на специальных судах из устья Шатт-эль-Араба, из Ирака. Модели этих судов выставлены теперь в кувейтском музее.

В настоящее время на берегу залива недалеко от Эль-Кувейта построен большой завод по опреснению морской воды. Это одно из самых жизненно важных предприятий страны, которое берегут и охраняют как зеницу ока. Строгий караул перед входом несколько раз проверяет ваши документы, просит оставить в проходной фотоаппараты и кинокамеры. Из залива к цехам тянутся большие белые трубы, доставляющие в цеха перегонки морскую воду. Но дистиллированная вода лишена вкуса и многих необходимых человеку компонентов. В специальном цехе в дистиллированную воду добавляют необходимые минеральные вещества. Обыкновенная вода, которая так привычно течет у нас из крана, в которой можно плавать и плескаться, творится человеком.

Однако и этого предприятия сейчас недостаточно для снабжения водой всего Кувейта. Оно удовлетворяет лишь 80 % потребности страны в воде. Во многих кварталах воду развозят по домам в специальных цистернах и продают жителям, как в наших поселках развозят и продают керосин.

Каждый день в ресторане подаются салаты из свежих овощей и фруктов. Особенно виртуозно исполняется салат из фруктов: половина грейпфрута выскабливается и заполняется мелко нарезанными кусочками ананаса, апельсина и самого грейпфрута. Сочные помидоры и хрустящие листья нежно-зеленого салата — все это ввозится из других стран. И не потому, что почвы в Кувейте плохи, — не хватает воды…

Посетив опреснительный завод, совсем по-иному смотрю на каждое дерево, на каждый цветок на городском газоне или в школьном саду. Говорят, чтобы вырастить в Кувейте одно дерево, нужно тратить в год более двухсот долларов. На улицах и дорогах зелени, действительно, немного. Но за стенами многих красивых вилл можно заметить пышные ароматные садики и яркие цветники.

В Кувейте 70 % населения грамотны, образование — бесплатное. Окончив начальную школу, где учатся дети от шести до десяти лет, поступают в неполную среднюю школу (с 10 до 14 лет), а затем получают полное среднее образование (с 14 до 18 лет). Нам предлагают осмотреть среднюю школу-интернат. Учебная территория расположена на берегу залива и занимает 200 федданов[2].

Школа, которую мы посетили, рассчитана на 1800 учащихся, получающих неполное и полное среднее образование. Территория засажена акациями и каким-то другим неприхотливым кустарником. Проложены широкие аллеи. В центре высится большой учебный корпус с колоннами вдоль главного фасада. В нем 62 классные комнаты, в том числе большая аудитория для общих лекций и собраний.

В школе работают 156 преподавателей, в основном приехавших из Египта, Сирии или Ирака. На обширной территории школы расположены корпуса клуба для учащихся, большой библиотеки (16 тысяч книг). На полках литературного отдела библиотеки стоят издания классиков арабской литературы, большей частью каирские. Имеется музей естественной истории, в зоологическом отделе которого большая коллекция чучел животных и птиц земного шара. Во дворе музея, под огромным навесом, установлен скелет гигантского кита. Несколько лет назад этот кит заплыл в Персидский залив, но выбраться из него уже не смог. Школа «имеет свою больницу, мечеть и спортплощадки. В саду 12 корпусов общежитий на 800 учащихся. Поодаль расположены отдельные домики для семей преподавателей. Для преподавателей есть также клуб, бассейн и морской клуб.

Заходим в просторную столовую, которая одновременно обслуживает 1200 человек. Питание здесь бесплатное. Приходящие ученики получают дневной завтрак (ленч), те, кто живут в интернате, — полное питание.

В классах изобразительного и прикладного искусства занимаются малыши и подростки: пишут маслом, чеканят по металлу, лепят из глины и пластилина. Среди картин учащихся — бытовые сценки, портреты, пейзажи. В 1967 году изостудия школы приняла участие в международной выставке детского изобразительного творчества.

Сегодня в школе выходной день, завтра снова занятия: к воротам школы отцы подвозят детей — кто на машине, кто на велосипеде.

Как многие современные пустыни, этот край был когда-то плодородной страной, в древних поселениях которой процветали земледелие и ремесла. По описанию античных путешественников, таким был и остров Фейлака, расположенный в заливе на расстоянии 20 километров от берега Кувейта. Греки из армии Александра Македонского, поселившиеся здесь, называли его «остров Икарус», в честь их родного острова в Эгейском море. В дошедшем до нас послании Александра Македонского говорится, что на острове много деревьев и садов, в которых водятся газели. В своем городе на Фейлаке греки соорудили храм в честь Артемиды. Еще в начале XX века на острове выращивали пшеницу и овощи, которые вывозили в Кувейт. Позже земледелие стало невыгодным, население на острове сократилось, остались лишь рыбаки и торговцы.

Сейчас на Фейлаке есть небольшой порт, к которому и направляется наш катер. Приезжие могут осмотреть здесь этнографический музей и археологические раскопки древнего города. Остальная часть острова — пустынный песчаный берег, усеянный ракушками и непугаными чайками. Кое-где растянуты рыбачьи сети. Вокруг — только ярко-синее море и знойное солнце.

Греческой цивилизации на острове предшествовала более древняя культура, восходящая к третьему тысячелетию до нашей эры. Она близка культуре древнейших государств Месопотамии — Ура и Лагаша. От этой цивилизации до нас дошли совершенно уникальные цилиндрические печати. На одной из них можно увидеть самое древнее из известных нам (III тысячелетие до н. э.) изображение Адама и Евы под древом познания и соблазняющего их сатаны.

В ассиро-вавилонский период остров оставался важной морской базой в Персидском заливе. Позже греки основали здесь большой портовый город-крепость. Они прорыли колодцы, обнесли поселение стеной и рвом. За аристократическими кварталами лепятся остатки маленьких домиков ремесленников, гончаров и рыбаков.

Первые памятники арабской культуры на острове относятся к VIII веку. На севере острова тогда была построена новая гавань. В музее Эль-Кувейта выставлены образцы различных кораблей: одни из них предназначались для ловли рыбы, другие — для торговых путешествий в далекую Индию и Африку, третьи — для ловли жемчуга, четвертые — для перевозки воды. Дерево и деревянные изделия привозили в Кувейт из Индии. В этнографическом отделе музея, где выставлены детали старых жилищ кувейтцев, можно видеть деревянные резные ворота, которые украшали дворец одного из местных шейхов. Во дворе музея представлена жизнь обитателей пустыни. Раскинута черная волосяная палатка бедуина, под ее навесом расставлена утварь бедуинской семьи: несколько котелков, кофейник, ковровые подушки. Специальное помещение изображает старую кувейтскую школу, тесную и полутемную, вся обстановка которой состояла лишь из нескольких скамеек. Выставлен также первый телефон, который был проведен в Кувейте в 1891 году между лавкой и домом самого богатого кувейтского купца.

Старый образ жизни уходит в прошлое, уходит в прошлое и ловля жемчуга. Весь несложный инвентарь искателя жемчуга составляли веревка, тяжелый камень для погружения, сетка для раковин, прикрепляемая к поясу, нож и деревянный зажим для носа вроде прищепки. Кувейтцы среднего возраста еще помнят, как в сезон ловли жемчуга (в мае) пустели прибрежные деревни. Все взрослые мужчины уходили на промысел. В течение четырех месяцев ждали их возвращения женщины и дегти. Стариков было мало, так как тяжелый труд быстро изнашивал организм ныряльщиков. Жемчуг обходился в тысячи человеческих жизней. И все это для того, чтобы в ювелирных магазинах на темном бархате мерцали белые и розовые жемчужины, собранные в ожерелья, кольца и броши…

В наши дни уже не жемчуг составляет богатство страны. Мы идем в Мина аль-Ахмади — центр обработки и погрузки нефти на экспорт. У вычищенных причалов — танкеры под разными флагами. К судам тянутся белоснежные трубы нефтепроводов. Город и порт построены недавно «Кувейт Ойл Компани». Население нефтяного города составляет 60 тысяч человек.

Прямое как стрела шоссе отрезает от пустыни территорию города, строго разграфленную прямыми улицами и рядами одинаковых домиков. В центре города выделяются административные здания компании, зеленый сквер, мечеть, магазины, клуб с бассейном и спортплощадками. Остальные кварталы образованы стандартными домиками для чиновников, инженеров и служащих порта и нефтяных предприятий: двухэтажные многоквартирные дома для холостяков и отдельные коттеджи (на две семьи каждый) для семейных. Каждая половина коттеджа имеет отдельный подъезд, гараж и небольшой палисадник.

В административном здании «Кувейт Ойл Компани» нас принимает представитель компании, ответственный за международные связи. Он рассказывает о развитии добычи нефти, о жизни города Эль-Ахмади, об условиях труда. В компании работает много инженеров и техников, приехавших сюда по контракту из арабских и западных стран. Несмотря на высокую зарплату, жизнь в городе на краю пустыни у моря не очень привлекательна, поэтому компания стремится создать для служащих наилучшие условия. Сейчас нам все это покажут.

Огромный зал, голубовато-белый, с высокими колоннами, сохраняет свежесть и прохладу даже в знойный день. Это — ресторан компании. На столах сверкают хрусталь и мельхиор. Меню рекламного обеда: салат из фруктов, бифштекс с кровью, мороженое с персиками.

Чиновник приглашает нас к себе в гости. Его семья живет в Эль-Кувейте, там у него свой дом и машина для семьи. Здесь он живет в отдельном коттедже компании. Говорят, что он входит в тысячу кувейтских миллионеров.

С пыльной раскаленной улицы открываем калитку коттеджа и сразу попадаем в райский уголок: зеленая лужайка двора окаймлена густой свежей зеленью кустарника и плодовых деревьев. Небольшой переносный фонтанчик приятно журчит и сверкает брызгами. В густой листве щебечут птицы. В глубине двора — одноэтажный дом. У порога нам приветливо улыбается элегантная европейская женщина, хозяйка дома. На ходу снимает перчатки и передник. Она только что работала на небольшом огороде за домом, где выращивает сама кое-какие овощи и фрукты. Конечно, для этого надо много воды.

Планировка дома для нас необычна: прямо с улицы, переступив порог, попадаем в гостиную — без коридоров, без прихожих. В здешнем климате, действительно, нечего снимать, чтобы оставлять в передней! Домик состоит из столовой, спальни, кабинета. Обстановка модная, современная. Просторная светлая кухня имеет отдельный выход во двор. Здесь, конечно, тоже все удобства: водопровод, холодильник, электроплита. В гостиной перед большим телевизором на журнальном столике — коробка с яркими конфетами, сухое печенье и чай. Чай в Кувейте предлагают чаще, чем традиционный арабский кофе, но к его приготовлению относятся с такой же заботой. Заваривают его со специями. Крепкий ароматный чай с сахаром подается в небольших тонких стеклянных стаканчиках.

Не менее неожиданные превращения ожидают нас и на обратном пути из Эль-Ахмади в Эль-Кувейт. Машины катят по раскаленной дороге. Горизонт теряется в знойном мареве. Все вокруг голо и выжжено. Подъезжаем к унылой высокой стене между дорогой и морем. Над воротами читаем веселую голубую вывеску «Клуб аль-Газаль» (клуб «Газель»), Ворота эти ведут, оказывается, в мусульманский рай: зеленый благоухающий сад, цветы, фонтаны, пестрые райские птички, за сеткой вольер — стройная рыжая газель с грустными глазами. Не хватает лишь чернооких гурий, но их и вообще не хватает в Кувейте. Далее — пустующие теннисные корты и плац для верховой езды. К морю выходит широкая терраса. На ней — небольшой бассейн с морской водой, ресторан и длинный корпус с зеркальными помещениями для переодевания и с душевыми, снабженными холодной и горячей водой. (Вода залива очень соленая и после купания необходимо сполоснуться под пресным душем.)

Далеко в море уходит длинный мостик, который заканчивается спуском в воду и вышкой для прыжков. Разница уровня воды в заливе между приливом и отливом очень велика. Сейчас как раз время отлива, обнажена широкая полоса песчаного дна, усеянного острыми ракушками и камнями. Потому и необходим длинный мостик.

Солнце клонится к западу. После купанья приятно посидеть в вечерней тени на террасе, выпить стаканчик ароматного чая с бисквитом. Откуда-то доносится тихая, ненавязчивая музыка. К самому берегу подплывает стайка больших дельфинов. Они затевают прыжки в длину и в высоту. В клубе по-прежнему тихо и пусто. Кроме нас, никого нет. Клуб этот, как и другие такие же, очень дорог…

Сегодня вечером мы идем в кувейтский театр! В этом году ему исполняется десять лет. Фойе сверкает лаком к полированным мрамором. Просторный зрительный зал, балкон, красный бархатный занавес.

Господин Салах, представитель департамента по туризму и культуре, приехал в театр с супругой. Она сидит рядом со мной. Наконец-то я могу познакомиться с коренной кувейткой. Очень красивая стройная женщина в черном платье с блестками (как она мне сказала, «очень дорогом»), с черным кружевным покрывалом на голове. Да, она из самого Кувейта, их семья была очень большой и жила раньше в старом доме на окраине города. Отец был моряком. Она окончила школу, ездила с мужем в другие арабские страны и в Европу. Бывает с мужем в кино и театре. У них сейчас четверо детей.

Я оглядываю зал: он заполнен не более чем на четверть. Сидят в основном молодые люди. Пришел наш гид-египтянин с женой в европейском открытом платье.

Пьеса, которую мы будем смотреть, идет уже давно, многие ее уже посмотрели, объясняет мне соседка. Египтянин добавляет, что пьеса идет на местном диалекте, который не все приезжие хорошо понимают.

Взгляд мой падает на смуглую тонкую кисть руки госпожи Салах. На пальце ее светится огромный перстень с жемчугом. Вспоминаю, что, когда мы были на приеме в департаменте, к нам в кабинет раза два заглянула девушка-секретарша, коротко подстриженная, в темной короткой юбке и белой блузке. Спустя некоторое время, когда мне пришлось спросить господина Салаха, работают ли у них женщины, он с укоризной воскликнул: «Но вы же сами видели их у нас в департаменте!». Нам говорили еще, что в Кувейте есть училища для медсестер и для воспитательниц детских учреждений и школ.

Раздвигается занавес, и я вижу еще одно поприще, где выступают (уже в самом прямом смысле) кувейтские женщины.

На сцене идет пьеса кувейтского драматурга и режиссера театра Хусейна Али ас-Салиха аль-Хаддада «Старое сукно, а не новый шелк» (что-то вроде нашей пословицы «старый друг лучше новых двух»), как говорится в программе, — «социальная сатирическая пьеса» в трех действиях. Предисловие к ней гласит: «…Кувейт переживает в настоящее время важный этап перехода к новой культуре и прогрессу в различных областях жизни. Продвижение к высшей цели и совершенству сопровождается не только удачами, но и промахами, достойными критики и упрека. Созидая возрожденное общество, надо стремиться к тому, чтобы такое созидание было трезвым, глубоко соответствующим духу этой эпохи развития, чтобы не оказаться в стремительном потоке, не дающем размыслить над окружающим и осознать его. В этом движении самое главное — увязать настоящее с будущим. Самое лучшее, когда можно заранее оценить значение завтрашнего дня, предугадать и учесть все неожиданности и изменения… Герои и события этой пьесы — живой образец, который можно наблюдать в нашем обществе…». Содержание пьесы поучительно и интересно, поскольку отражает одну из проблем, волнующих кувейтское общество.

В старом кувейтском доме живет дружная молодая семья: отец Джасем, его жена Аиша и двое маленьких детей. Джасем работает, Аиша занимается детьми и хозяйством. Через некоторое время внешний блеск и привлекательность современной жизни увлекают Джасема. Он смотрит заграничные фильмы, слушает модную музыку, танцует, переходит к европейской одежде. Джасем стремится теперь в иной мир и в иное общество. Жена отстала от моды, дом устарел. Джасем встречает модную современную девушку Маджиду, разводится с первой женой, бросает ее с детьми и женится на Мадриде. Но на голову Джасема обрушиваются новые заботы и горести: Маджида капризна, не хочет заниматься домашним хозяйством и сидеть дома. «Я образованная девушка», — отвечает она на мягкие укоры Джасема. Погоня за развлечениями, новыми нарядами и танцами — вот что царит теперь в новой городской квартире Джасема. Он почти не видит молодую жену, потому что ему уже трудно за ней угнаться. Измученный новым образом жизни, тревогами и огорчениями, неудачливый муж получает инфаркт и попадает в больницу. Маджидa вовсе и не думает заботиться о нем или хотя бы навещать его. Увидев, что семейная жизнь не сулит ей больше ничего привлекательного, она вместе со своим братом навсегда покидает дом мужа. Изможденный Джасем возвращается из больницы к разоренному очагу. Старый слуга сообщает ему об уходе Маджиды. Последние силы покидают Джасема. Он уже на грани отчаяния. Но в этот критический момент в его дом вбегает Аиша, его первая и верная жена. Одета она уже более современно. Она не забыла его, она его не бросит ни в какой беде! Подросшие дети бросаются к несчастному отцу. Радость прозрения охватывает Джасема, он снова и навсегда возвращается в свою верную и скромную семью.

Искренняя и выразительная игра артистов делает пьесу понятной для всех присутствующих, а содержание очень волнует моих кувейтских соседей. Благодаря шатру можно познакомиться с одной из важных сторон жизни кувейтского общества. За высокими стенами домов жизнь не стоит на месте.

После спектакля нас приглашают за кулисы. Веселая шумная толпа окружает нас. Следуют расспросы о нашей стране, о советском театре, о новых постановках. Артисты играют здесь на общественных началах, очень увлечены своей работой, переживают за успех игры, по нескольку раз спрашивают, понравился ли нам их театр.

Воспоминание о кувейтском театре, о его жизнерадостных артистах — одно из лучших наших воспоминании о Кувейте. Оно останется у нас навсегда.