Легенды ночных стражей 5: Река ветра

Глава XIX Круг разомкнулся?

— Прислушайся, — негромко сказала синяя сова. — Они начинают запинаться. Они напились морошникового сока. Ты говорила, будто он пьянит?

— Да, — прошептала Белл. — Мама и папа дают нам всего капельку, разбавленную водой, да и то только по особым случаям. Но… но… — она склонила головку на бок. Стрига сразу догадался, что малышка что-то услышала. Он уже давно заметил, что она наделена изумительным слухом. — Не думаю, что они напились допьяна. Но я слышу, как сердцебиение их замедляется, а значит, они скоро уснут. Они начинают похрапывать.

— Уснут? — переспросил Стрига, стараясь припомнить, что означает это слово. Кажется, он никогда прежде его не слышал.

— Заснут, — повторила Белл, поворачиваясь к нему. — А у вас это как называется? Разве на кракиш это звучит по-другому?

— Да, мы называем это иначе.

— Как же?

— Мы говорим «улететь в царство духов».

— Ух ты! — с изумлением воскликнула Белл. — Как красиво. Мне нравится, как у вас говорят. А вы на самом деле туда летаете?

— В некотором смысле.

— А где это? Там хорошо?

— Иногда хорошо, иногда плохо.

— Объясни, я не понимаю.

— Представь, что когда нам нужен отдых, часть нас покидает тело… Я имею в виду нашу духовную часть.

— Ой, — поежилась Белл. — Это похоже на скрумов.

— Да-да, ты права. Похоже на скрумов. — На самом деле Стрига понятия не имел о том, кто такие эти скрумы. Еще одна небольшая, но и не совсем маленькая, ложь.

— А что эти духи делают?

— Скитаются.

— Где?

— Это трудно объяснить…

Честно говоря, Стриге вовсе не хотелось это объяснять. Его дух частенько скитался в одном темном и ужасном месте. Он чувствовал, что уже бывал там когда-то давно, когда его перья были не синими, а черными и косматыми. В этом месте он был рабом своих диких страстей и ужасных устремлений, которые отныне должен был искупать до тех пор, пока не завершит свою фонцю.

Но разве его существование во дворце Панцю было менее ужасным, чем его проииые дела? Жизнь в абсолютной и всепоглощающей роскоши, жизнь без малейшей физической нужды — разве это настоящая жизнь? У него было перерезано то, что совы Серединного царства называют «золотой нитью», связующей тело и дух в единый осмысленный организм. Если такая нить перерезана, жизнь превращается в пародию. Возможно, самым ужасным во всем этом существовании была всепоглощающая скука и постоянный стыд за собственное шутовское положение — что может быть унизительнее, чем иметь внешнее сходство с волшебным драконом, будучи полностью лишенным даже толики его грозного могущества? Каждая минута бесконечных ночей, складывавшихся в месяцы и годы, напоминала несчастным драконовым совам об их бессилии, о карикатурности их так называемой жизни при королевском дворе!

Должны были пройти долгие годы, прежде чем фонцю завершит свой цикл и начнется новая жизнь. Стрига отчаянно мечтал, чтобы его фонцю поскорее исполнилась, но он был бессилен. Именно бессилие подтолкнуло его к бегству из дворца Панцю. Он чувствовал, что должен быть другой путь. И теперь он ясно видел способ сократить цикл своей фонцю. Да-да, он спасет эту маленькую сову. Он вернет ее в родительское дупло на том загадочном дереве, которое называется Великим Древом Га'Хуула. Стражи скоро уснут, перенесутся в царство духов. Он сможет это сделать. Он чувствовал, как с каждой минутой становится сильнее.

Стрига так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как Белл тихонько выскользнула в короткий проход, ведущий из их норы в просторную караулку, где сидела стража. Вернувшись, она возбужденно доложила:

— Они уснули! Все уснули! Мы можем сбежать.

— Сбежать! — эхом повторила голубая сова.

— Да-да, Стрига! Сбежать!

Через несколько минут беглецы выпорхнули из норы в ночь, залитую чистым сиянием юного месяца, заметно округлившегося с тех пор, как они впервые очутились в пустыне Кунир. Как приятно было вновь расправить крылья после долгого заточения в тесноте туннелей и подземных нор! Свежий ветерок перебирал их лицевые перья, и Белл запрокинула лицо в бархатное ночное небо.

— Звезды… ветер! — еле слышно прошептала она, не в силах поверить, что кто-то может добровольно запереть себя под землей.

— А я-то думал, что мне придется лезть туда, чтобы вытащить вас наружу, — раздался уже знакомый им голос сычика-эльфа, который недавно приносил морошниковый сок стражникам. — Летите за мной. Нужно поскорее убраться подальше от этих ужасных сов.

— Вы уверены, что сейчас безопасно лететь? — спросила голубая сова.

— Да, их командиры улетели, а остальные не знают, что вы пленники. Следуйте за мной.

— Он плохо летает, — сказала Белл.

— Нет-нет, я в порядке! — горячо заверил Стрига. Каффин с изумлением покосился на него. Великий Глаукс, что ела и пила эта сова, чтобы приобрести голубую окраску, но утратить силу крыльев? Но сейчас было не время ломать голову над этой загадкой. Они должны выбраться отсюда — и чем скорее, тем лучше.

— Куда вы меня ведете? — спросила Белл у сычика-эль-фа. — Я хочу домой!

— Давайте сначала отлетим на безопасное расстояние, а уж потом будем думать об остальном, — ответил целитель. — И, пожалуйста, не будем тратить время на разговоры. Вы же не хотите, чтобы эта старая пьяная змея проснулась до того, как мы улетим!

Белл посмотрела вниз. На песке лежал толстый старый змей, видимо, тот самый, которого Чистые звали Граггом. Белл едва не поперхнулась погадкой при мысли о том, что чуть не разбудила его. В этом змее было нечто вызывавшее в ней безотчетный ужас. Грагг был совершенно не похож на домашних змей. Когда Чистые впервые притащили Белл в туннели, он больно хлестнул ее своим хвостом за то, что она медленно двигалась. И еще обозвал отвратительными словами — назвал куском чаячьего помета!

Ох, Белл просто не могла поверить своему счастью. Она полетит домой… домой… домой, на Великое Древо! К маме, папе, сестрам, тете Плонк и тете От, как Бэшки звали Отулиссу. Потом она вспомнила, что Сумрак недавно обещал дать им первый урок обращения с боевыми когтями. А еще на острове был Бубо. «Ах, как же я могла забыть о старом Бубо?» Что она сделает первым делом, как только очутится на острове? Что лучше — посидеть в дупле с мамой и папой или напроситься на чашечку молочникового чая к Бубо? «Нет, конечно, сначала я побуду с мамой и папой!»

Они летели без устали, часы текли, как минуты, но счастливое нетерпение согревало желудок Белл.

Внезапно она обратила внимание на то, как хорошо летит Стрига.

— Ой, да ты просто молодец! Когда это ты успел так научиться?

— Не знаю… — честно ответил Стрига.

И тут Белл увидела нечто такое, от чего желудок у нее запел от радости.

— Великое Древо! Великое Древо! Я его вижу!! — завопила она.

— Н-но что это? — спросил Каффин, указывая крылом на огромную стаю сов, мчавшуюся им навстречу.

— Это истребители Стрикс Струмы! — ахнула Белл. Потом вытаращила глаза и прошептала: — И Жар-дружина, и Огненная эскадрилья, и Бубо… И еще Док Яроклюв!

Док Яроклюв отделился от эскадрильи разведчиков, которой командовал, и крикнул:

— Прими командование, Сильвана. Я полечу вперед.

— Это маленькая Белл! — прогремел над морем радостный клич Ночных стражей.

— Что случилось? — встревоженно спросил Каффин.

— Война… — ответил Док Яроклюв. — В шестом царстве. — Внезапно он заметил голубую сову. — Вы оттуда? — Голубая сова слегка покачнулась в полете.

— Да, — тихо ответил Стрига и виновато посмотрел на Белл. — Я солгал, позволив тебе думать, будто я из Северных королевств. Но я не нарочно.

— Это все пустяки, — отмахнулся Док Яроклюв. — Главное, вы спасли нашу Белл. Ее мать совершенно убита горем.

Стрига почувствовал, что желудок его распирает от какого-то огромного чувства.

— Я могу вам помочь! Я сам провожу вас в ту страну, которую вы называете шестым царством. Я знаю путь через Цзун-фун, мне известен проход через дыру в ветре!

— А мы как раз за этим летели к даме по имени Бесс, живущей в Темном лесу, — ответил Док Яроклюв. — Она должна была дать нам указания.

— Не тратьте время попусту! Я сам отведу вас туда. Я знаю, что луноликая сова уже отправилась в Серединное царство. Ее нужно остановить, ибо она ужасна.

— Уж это точно! — вздохнул Док Яроклюв, а затем повернулся к Каффину. — Вы не могли бы проводить эту малышку до острова?

— Конечно.

— Ты улетаешь, Стрига? — спросила Белл, во все глаза глядя на голубую сову.

— Я вернусь. Обещаю.

— Как я смогу отблагодарить тебя за все, что ты сделал?

— Не стоит благодарности. Это я должен сказать тебе спасибо.

«Да-да, — подумал про себя Стрига, которого когда-то звали Орландо. — Возможно, я все-таки нашел способ сократить цикл своей фонцю. Может быть, это стало возможным — наконец-то».

— Но я тоже хочу сделать для тебя что-нибудь хорошее! — заупрямилась Белл.

Голубая сова наклонилась и пристально посмотрела в черные глазки Белл. Малышке показалось, будто бледно-желтое сияние стало растекаться по ее телу, заполняя полые кости.

— Живи простой и чистой жизнью, следуя голосу самой сокровенной части своего желудка, которую у меня на родине называют «хрит».

— Это значит, что не нужно делать украшения из ягод?

Голубая сова тихонько закурлыкала.

— Для начала, дитя мое… Это только начало, — ответил он и начал резко разворачиваться на лету, чтобы присоединиться к соединениям Ночных стражей.

Он был опьянен новым чувством, наполнявшим незнакомой силой его крылья. Желудок его словно ожил, очнувшись от спячки. Он чувствовал себя подтянутым, бодрым и полностью готовым к завершению, к великому моменту, когда проклятый круг разомкнётся и его жизнь станет настоящей жизнью, а не пародией. Величайшее рвение сжигало его изнутри. Наконец-то и ему настало время исполнить главный урок Даньяр! Только через контроль и самоконтроль сова может стать настоящим хозяином своей судьбы.