Легенды о фениксах

Глава 16

— Погодите, дорогие мои пернатые, — обратилась Авина и фениксы упёрли в неё две пары острых взглядов с заострившимися чертами лиц. — Вы хотите сказать, что моя книга, которая досталась мне ещё от бабушки Ады, является для вас почти исторической летописью? Да ещё и каким-то там замудрëнным артефактом? Вообще-то это попахивает психлечебницей…

— Это не летопись… Но если тебе проще, то можешь называть именно так. Хотя, если мне не изменяет память, на обложке обозначено слово «Легенды». — задумчиво протянул Фошес, и зацепил зубами длинную травинку.

— Всё равно слишком безумно… — стояла на своём Авина.

— Сказала Ривенс о безумии, когда её сестра — магисса. — произнёс Даргайл, выпуская с ладони небольшое пламя.

«Вот, рахт, никак не привыкну к этой информации!» — подумала Авина, провожая взглядом несколько искр, поднявшихся в небо.

— Как ты… — задумчиво начал Наследник, но быстро осëкся, не сводя зелëных глаз с лица напротив.

— Что? — не поняла старшая Ривенс, и от пристального взгляда бросило в жар.

«Костюмчик слишком плотный для солнечной погоды! — мысленно отмахнулась она и сделала шаг назад, чувствуя тепло тела Фошеса позади даже не прикасаясь, — «Он же ледяной, нет не так, кажется, снежный феникс. А так и не скажешь, что огонь не его стихия.» — пронеслось в мыслях Авины, а затем она споткнулась о камень и едва не отдавила блондину ногу. Удержаться удалось с трудом, а вот Фошесу пришлось отступить назад.

— Шис, я тебя вижу! Шис! — голос сестры вытянул из размышлений, и старшая Ривенс взглядом нашла ту по колено в траве.

Она ползла к кустарнику, держа полы платья, которые, то и дело, мешали перешагивать высокую зелень.

— Лора, ты куда? — крикнула старшая Ривенс и засеменила следом.

— Ты всегда её опекаешь как наседка? — послышался голос Даргайла позади. — Она почти подросток! Даже дроу так не ходят за своим потомством.

— Сравнил, — хохотнул Фошес. — Дроу ещё те садисты. Не слушай этого мрачного зануду, милая ачай!

— Шес, тебе не кажется ты перегибаешь? Может объяснишь, что происходит? — произнёс огненный чуть тише, когда Авина оказалась на расстоянии.

— Дар, это ты перегибаешь! Сначала бросил их в обеденной, а потом примчался сюда устраивать сцены! Ты же терпеть не можешь низшие расы! На кой она тебе сдалась? — голос Фошеса казался обманчиво спокойным, а вот глаза подëрнула светло-бирюзовая дымка, что и выдавало его истинное состояние.

— Тебя не касается где и что я делал! Мне ли объяснять о неотложных делах Наследника огненных и члена Совета Марадеи?

— Вот значит как?

В ответ на выпад Фошеса зелёные глаза Даргайла стремительно поменяли цвет. И пространство заискрило от напряжения. Бирюзовый лëд в глазах первого схлестнулся с полыхнувшим огнëм второго.

— Эй, — крикнула Лорайя, выныривая из травы вместе с малышом шимми. — Господа (или как там вас), фениксы, не ссорьтесь из-за моей сестры. Вам очень повезло, что у Авины есть я. Мне нужно только совсем немного подрасти и я вполне могу выйти замуж за одного из вас. — невозмутимо произнесла девочка, шагая с пушистым Шисом на руках. А затем повернулась к сестре и поинтересовалась. — Ави, ты кого выбираешь?

От этого заявления оба мужчины открыли рты в изумлении. Позабылся недавний спор, оставляя после себя усиленную работу мозга обоих мужчин, которая читалась по выражению их лиц. Авина и сама опешила от такого заявления Лоры, так и замерев в высокой траве.

— Лора! Что ты такое говоришь? Тебе же не 5 лет! — старшая Ривенс ощутила, как её щеки и уши наливаются краской то ли от стыда за несносную сестру, то ли от злости за бескостный язык.

— Ладно, тогда я выйду за Фошеса. А то огня я немного побаиваюсь. — Лорайя отпустла шимми у ног фениксов и потрепала шерсть за ушами.

В этот момент ошарашенный Наследник грохнул резким громоподобным смехом, запрокинув голову. А затем опешила Авина, уже второй раз и теперь от нового приступа веселья невозмутимой и непробиваемой скалы по имени Даргайл.

— Вот Иллария обрадуется… — выдавил огненный, успокаиваясь.

— А кто это? — поинтересовалась Лора, в миг нахмурившись.

— Ты в курсе? — побледнел блондин.

— Чета Валигиен уже весь совет посвятила в то, какими будут ваши дети. Что уж говорить о помолвке? — Наследник торжествующе улыбнулся.

— Фошес, это что, твоя невеста? — младшая Ривенс грубо дёрнула того за рукав, а пушистый шимми оскалил зубы.

— Это обычный династический брак… — он замешкался глядя на беззаботную Авину, которая даже не понимала отчего снежный так побледнел. А затем Фошес обратился к огненному. — Небеса! Дар, кто тебя просил? — снова повернулся к сёстрам Ривенс. — Авина, я… Вот же рахт!

Он сделал два шага назад, подпрыгнул на месте и взмыл в воздух большим белым фениксом с прозрачно-бирюзовой дымкой на сильных крыльях. А клочки порванной одежды так и остались валяться на земле. Несколько взмахов и Фошес превратился в крохотную точку на горизонте, где тëмной полосой виднелся густой лес.

— Это было… Неожиданно… — протянула Авина, провожая взглядом убывающее бирюзовое пятно.

— Даргайл, объяснишь, что это значит? Почему он так сорвался?

— Пожалуй позже. — произнёс феникс, улыбнувшись уголками губ, а через мгновение краска с его лица спала.

Авина проследила за взглядом мужчины и найдя глаза сестру, оцепенела. Та лежала на земле бездыханной куклой с бледнеющими щеками и чуть синеватыми краями губ.

Старшая Ривенс кинулась к ней, трясущимися руками ощупала лоб и сжала запястье.

— Даргайл!

Феникс, не произнося ни слова, опустился на корточки и принялся сканировать тело. Авина до боли прикусила изнутри губу, наблюдая за действиями Наследника. Потеряв счёт времени, ощутила, как голова идёт кругом. Но вскоре услышала, как эмоционально выругался Даргайл и пришла в себя.

— Что с ней?

Феникс молча подхватил Лору на руки и зашагал в сторону замка.

— Дохейм, срочно за Хоршелем! — рыкнул Даргайл одному из фоисов. — Крылья вырву, паршивцу! — добавил феникс, играя желваками.

Уже в покоях Лоры, он уложил девочку на кровать и прикрыл глаза, успокаивая пламя. А затем уловив побледневшее лицо Авины, слегка сжал её плечи.

— Ачай, она… Небеса, как же это по человечески… — он потëр переносицу. — Она сейчас в магическом анабиозе. Оставалось мало времени для спасения… Так она будет до тех пор, пока мы не найдём выход. — не отпуская руки, он вгляделся в потерянное лицо Авины. — И я понятия не имею, почему это произошло.

— Зачем тебе это? — почти безэмоционально пролепетала Ривенс.

— Что?

Даргайл нахмурился.

— Зачем тебе помогать? Мы тебе никто! Ещё и люди… Из другого мира… Какой смысл помогать нам?

Феникс прошёл к распахнутому окну и не отрываясь от полосы горизонта, произнёс:

— Гайра.

Его голос словно надломился пополам, и Авину накрыл мелкий озноб.

— Это…

— Моя сестра…

Ривенс будто с головой окунуло в чужую разбитую боль. Она никогда прежде не испытывала эмпатии такой силы к другим людям. Он молчал, но и без того было ясно, девочки нет в живых.

— Они с Лорой примерно одного возраста и очень похожи.

Феникс выдавал по фразе, а Авина боялась малейшим неверным движением нарушить порыв откровения. Казалось перед ней стоит совсем другой Даргайл, тот чья душа разбита и потеряна.

— Год назад её нашли запертую во второй ипостаси в бессознательном состоянии. Сначала она пыталась нападать, а потом просто упала замертво. Наша мать тогда совсем обезумела от горя. Всё говорила, что живьём сожжëт ублюдков, экспериментирующих на фениксах и требовала мести. А потом просто пропала.

Услышав это, Авине нестерпимо захотелось поддержать Даргайла. Через неё будто гигантскими насосами прокачали всю чужую горечь. И стало невыносимо тяжело и за Лору, и за Гайру, и за неизвестную ей фениксицу. Она сделала несколько робких шагов и прижалась к его горячей спине, не решаясь расспросить о матери.

Ещё с минуту они стояли неподвижно, а затем Даргайл резко развернулся и обвив руками девушку, с силой прижал к себе.

— Её звали Дармиса. — выдохнул он прямо в густые волосы Авины.

— Неужели любопытство написано у меня на лбу? — поинтересовалась Ривенс запрокидывая голову, чтобы вглядеться в зелень глаз.

— Нет, ачай. Просто я слышу твои мысли и считываю эмоции. — произнёс он с хрипотцой, подцепив рукой заострённый подбородок девушки.

И в этот миг её вновь окутали чужие сложные чувства: горечи потери, тягот долга по праву статуса, тревоги и непонимания, гнева на себя, решительности и… желания…