Легенды о фениксах

Глава 43

«Ах, ты индюк ощипанный! Ещё и родителей Дара тут держишь! Ну ты полетаешь ещё у меня, ага! Вот без перьев, прямо голышом!» — подумала Авина, пока шла к постаменту. Она перебирала варианты, как бы помешать, но на ум как ни кстати приходили только бредовые идеи.

— Уважаемый ашмир, не поделитесь ли, для чего вам активировать артефакты? — не удержалась она от укола, но Румис, как ни странно, даже не обратил на это внимания. Хранительнице показалось, будто он принял это обращение как должное и слегка смягчился.

«А так вот ты какой, Велхиин! Ну, тогда продолжим.» — подумала хранительница и замедлила движения. Со стороны казалось, словно она понятия не имеет, как подобраться к этим вещам. Что конечно было фарсом. Ведь после обращения в феникса всё поменялось. Артефакты словно звали её. И на любой мысленный вопрос об управлении ими, незамедлительно отвечали мыслеобразами. Это оказалось даже проще. Чем чистить зубы. Однако вместе с этой информацией пришла и не очень приятная. А собственно, что будет, если активировать их вместе, сделать нужные настройки и направить преломлённый луч, подпитанный магией через установки. И чем больше питание, тем страшнее последствия.

— Чего замерла? — удивился Румис и Авина поняла, что застыла у постамента без движения.

Впервые за всё время она столкнулась глазами с Тоей. И что-то ей показалось в этот момент подозрительным. Ведь неужели человек перебежавший на сторону зла может бояться поднять взгляд и трястись словно лист на ветру? Но времени разбираться с тревожным внутренним миром не было, и тогда Авина мысленно позвала Даргайла. Но её зов словно разбился о стеклянный купол. Тогда она позвала ещё раз и направила в сторону истинного небольшой поток магии. А чтобы никто не заподозрил, произнесла:

— Я хранитель всего-то ничего. Дайте время подумать.

— Сестру ты лечила, не думала! Может тебя подстегнуть немного! — оскалился Румис и поднял ладонь в сторону наследника.

— Нет! — взвизгнула она, а затем чуть успокоившись, добавила, — кажется начинаю понимать… Но мне было бы проще, если бы я знала для чего это делаю.

— Уверена? — подозрительно взглянул Румис. — Хотя, что я теряю? Слушай. — махнул он, пока Авина медленно пробивалась сквозь барьер к истинному. — Вообще-то ту всё просто. Ваш мир не должен существовать. Вы — мелкие человечки и магии у вас с рахтов клюв! Как же хорошо нам жилось сотню лет, пока межмирье было запечатано. Да, ваши и тогда были хитрыми. Успели перебраться в Марадею. Но это ничего. Скоро от Гарихеи не останется и следа. Или Таркалии, мне плевать, как вы называете это место.

Авина беззвучно икнула. И от неожиданных слов выпустила магию из-под контроля. Черный огонь взметнулся вверх, не добравшись до истинного, пролетел над потолком и опустился у алтаря. Его языки мгновенно впитались и артефакты засветились.

— Что, хотела меня переиграть, хранительница? — зашипел Румис, из его рук вырвался плотный сияющий жёлтый шар и ударил в грудь Авине. Та пролетела с ним пару метров и вылетела в окно.

«Да, не так я представляла… Рахт! Я же феникс!» — пронеслось в мыслях и хранительница уже у земли обернулась в огромную чёрную птицу с переливающимися тёмно-синим перьями, захваченными огнём.

— Вот это я понимаю преображение, малышка! — поразился Фошес, лицезрея эту картину с земли. — Странные дела тут творятся с магией… По всей Гарихее её с рахтов клюв, а тут хоть ванны принимай! — хмыкнул снежный и обернулся фениксом, на ходу отталкиваясь от земли.

Авина влетела обратно в окно, выломав при этом кусок стены. Застав ошарашенную троицу у постамента, она выдохнула жар, скопившийся внутри. Тот вырвался словно ошалелый драконёнок и полетел на Румиса. Седовласый феникс в последний момент выставил прозрачный щит, который едва выдержал напора.

— Чернокрылая Вермена вернулась! — воскликнула Тоя и упала на колени.

— Что за фокусы! Ты ещё кто? — скривился Румис. — А, не важно. Хоршель, обработай-ка её.

Глава песочных оскалился, достал стеклянный шар и пошевелил над ним пальцами. Тот потемнел и все бессознательные, разом очнулись. Миг — и уже несколько десятков пар глаз уловили мишень. Щелчок пальцами — и все они устремились против обернувшейся Авины.

Тем временем Хоршель начал перенастраивать потоки на установке, чтобы захватить ещё одного феникса, однако не успел и руки поднять, как был вырублен во время подоспевшим Фошесом.

— Что за дерьмо тут происходит, Авина? — выругался он, окинув целую армию бессознательных. Из толпы он выцепил глазами Даргайла с отсутствующим взглядом и выругался ещё раз, когда тот неожиданно напал. Его боевые пульсары летели один за одним, и блондину ничего не оставалось, как обороняться.

— Дар, чтоб тебя шимми сожрали! — выкрикивал он между ударами. — Очнись! Это же я.

Но наследник продолжал выполнять приказ, как впрочем и остальные фениксы. С каждым ударом щит Фошеса всё больше истончался. А когда и вовсе разлетелся, Лавидж начал отбиваться. Огненные пульсары сталкивались с ледяными и рассыпались на множество искр над полом. Никто не уступал до тех пор, пока Румис не подкрался сзади и не обездвижил снежного. Тот упал теряя равновесие. Даргайл приготовился выпустить последний шар, но тут его отвлёк тёмно-синий огонь.

Черная фениксица обернулась на связанного Фошеса и обезумевшего Даргайла, издала гневный клёкот, а затем выпустила тёмно-синюю порцию огня. Языки пламени разлились по полу настигая бессознательных поблизости и каждый от соприкосновения начал приходить в себя. Даргайлу же оказалось достаточно небольшой искры тёмно-синего пламени для того, чтобы пробить стену, в которую Авина до этого упорно стучалась, образовывая трещины и сколы.

И вот стоит наследник с боевым пульсаром в руке, а напротив него висит Фошес, обездвиженный магическими путами. Услышав его хрип, Даргайл моментально оценивает ситуацию и выпускает огненный шар в Румиса. Тот отлетает назад, выпустив контроль над путами. Одним взглядом за доли секунды просканировав снежного, наследник кивает своим мыслям и устремляется к истиной, приготовившись её спасать. Однако увиденное снова выбивает из колеи. Авина, уже в человеческой ипостаси, стоит в самом центре и из её ладоней непрерывным потоком льётся магия. Каждого бессознательного она мягко обволакивает, а затем пробуждает, освобождая из-под влияния. И с каждой секундой очнувшихся становится всё больше.

Рядом с ней стоит шимми, раздувшийся почти до трёх метров. Он впитывает магию Авины, а затем распыляет её в воздух серебристым облаком на бессознательных, которые находятся в самом отдаленном конце здания. Эти пары мгновенно пробуждают их, оставляя в растерянности разглядывать свои руки, ноги и друг друга. Когда же последний пустой взгляд и потерянный разум становится излечен, в помещении раздаётся громогласный голос Милиоля.

— Ничего вам нельзя поручить! Всё приходится делать самому! Ша! — оскаливается он на забившуюся в угол Тою, но натыкается на упрямый взгляд Хоршеля, вставшего перед ним. — Щенок решил показать зубки?

— Отец, хватит! Неужели ты не видишь, что это всё бессмысленно? — выпаливает лекарь.

— Это твоё рождение было бессмысленным, выродок! Зря я тогда оставил твою мать в живых. — выплюнул Милиоль, и Авина поразилась насколько его поведение сейчас отличалось от того, каким от был при первой встрече.

— Ни говори так про мою мать! — возразил Хоршель и подался вперед, но не успел сделать и шага, как был с силой отброшен назад ударом боевого пульсара, выпущенного эльфом.

— Люди и фениксы — это самые худшие из созданий. И те и другие — лживые, гнусные существа, которые не имеют права существовать ни на одном из миров! — произнёс Милиоль подбираясь всё ближе к артефактам.

— Ашмир, не советую! — преградил путь эльфу Даргайл, на что получил приглушённый смешок.

— Ты? — удивляется эльф, продолжая смеяться. — Даже твой отец не смог противостоять против действия моих установок. Что ты мне сделаешь? Вы фениксы вообще те ещё ублюдки. Вам всё сходит с рук! Но я поставлю на этом точку! — произносит он, не прерывая с наследником взгляда, а затем резко бросает тому за спину. — Румис, давай!

Однако Румис не торопиться содействовать эльфу, на что получает гневный взгляд.

— Погоди-ка, Милиоль. Что имеешь в виду говоря подобное про фениксов? Ты же говорил мне иное? Я не понимаю, — раздосадованно вырывается у того.

— Да, он вас использовал, ашмир, — хрипит Хоршель, сидя у бетонной стены. — И меня, — он смотрит на Тою, вытирающую капли крови с виска и исправляется, — нас Отец шантажировал. Моя мать — человек. Он грозился убить её, если я не буду выполнять его указания.

Однако эльф не собирался сдаваться просто так. И воспользовавшись моментом, пока его внебрачный сын изливает душу, он бросает пучок магии в артефакты. Те начинают источать искры, которые постепенно соединяются в один луч.

— Ах, ты ушастый! — выпаливает Авина, а после обращается к исцелённым. — Обездвижьте его, ребят!

— Поздно! — смеётся гортанно Милиоль, всё больше открывая своё безумство. — Теперь вы с полна ответите за смерть Энны!

— Дар, это плохо, думай! — шепчет Фошес сквозь зубы.

— Я думаю! Думаю! — психует Даргайл.

— Мальчик мой! — неожиданно из толпы кидается на наследника женщина. — Я так скучала!

— Ма… — поражённо крякает тот.

— Дормиса, не время! Сейчас всё взлетит на воздух! — произносит Кориан ступая следом. Он подходит к постаменту и начинает вливать свою магию. Однако становиться только хуже. В помещении начинается черный вихрь, который с каждой секундой всё больше набирает мощь.

— Нет, это не поможет. — вдруг выдаёт Румис. — Да, отпусти же меня, мальчишка! Я знаю, что надо сделать, чтобы отключить это всё. — отпихивает он Фошеса и поравнявшись с правителем, добавляет, — вы там уж позаботьтесь о моей Марианне!

— Румис, мы найдём другой способ! Не смей! — кричит Кориан, с трудом пересиливая гул вихря.

— Нет. Это расплата за мои ошибки. — произносит седовласый феникс и направляет магию в камень. Вихрь начинает менять траекторию, по чуть-чуть втягиваясь в Румиса. Через некоторое время вся трёхметровая воронка всасывается в тело феникса, он бледнеет и падает. Мгновение ничего не происходит. Но потом раздаётся хлопок. Тело главы Хлагоса рассыпается снопом чёрных искр, а камень трескается пополам.

Помещение словно покрывается коркой льда. До того холодной кажется тишина.

— Глупец пернатый! — выплёвывает Милиоль, а затем вырывается из пут. В два шага добирается до кинжала Гобши и ударяем им Фошеса прямо в грудь.

Несколько фениксов кидаются к нему, но ловят пустой воздух. Эльф растворяется в портале.