Легион «Проклятых»

Глава 4

Я медленно приходил в себя. Дикая слабость во всем теле и тупая боль, словно вернули меня в мои первые дни учебы в лагере. Открыв глаза, я увидел матерчатый потолок больничной палатки, если судить по его цвету. С трудом перевернувшись набок, я предпринял попытку сесть, в прочем, ничего путного из этой затеи не вышло. Подломившаяся рука, в самый ответственный момент, стала причиной моего падения на пол. Слабый глухой стон вырвался из моей груди.

— Он очнулся — послышался громкий голос из-за стены, спустя миг внутрь вошел невысокий лекарь.

Это был мужчина, лет семидесяти, скупые движения, ярко-зеленые любопытные глаза, тонкий нос, имевший форму, отдаленно напоминавшую птичий клюв и мантия мага-целителя, придавали ему вид, этакого молодого светила науки.

— Как себя чувствуете, господин Мор? — обратился ко мне, врач, помогая подняться с полу.

— Не очень — признался я, поморщившись от боли в руке, — слабость во всем теле.

— Этого следовало ожидать — кивнул головой доктор и добавил, — не стоит в ближайшие пару часов предпринимать попыток передвигаться самостоятельно, а еще лучше вообще полежать.

— А… — тут я вспомнил, как мою грудь пробило копье и руки сами по себе стали шарить по телу в поисках раны или хотя бы повязки, — а… как это? Меня же проткнули!!!

— Успокойтесь, пожалуйста — попросил меня маг, — раны нет, для вас такие ранения опасны, но не смертельны.

— Для меня? — я не мог ни как понять, что происходит. По всем прикидкам выходило, что я должен сейчас находиться в повозках для трупов.

— Ну берсерка не так-то легко убить, — усмехнувшись ответил мужчина.

— Берсерка? — я не как не мог понять, о чем он говорит, — Какого берсерка?

— Вас, господин Мор, вас — улыбкой наблюдая за мной, произнес врач.

— Кто позволил вам разговаривать с… ним! — ткнул в меня пальцем ворвавшийся в палатку тощий маленький мужичок, прической смахивающий на мокрого воробья.

— Я бы не советовал в таком тоне разговаривать с этим юным господином — усмехаясь, ответил маг.

Глова закружилась, толи от известий, свалившихся на меня, толи от слабости, в глаза потемнело, и я провалился в беспамятство.

Второе пробуждение было гораздо более приятным. Голова была ясная, в теле все еще была небольшая слабость, но оно хотя бы не болело. Открыв глаза, я понял, что уже вечер, так как в палатке было темно, а из щели между тканью пробивался сумеречный свет. В месте со светом ко мне проникали и слабый звук разговора. Диалог велся на повышенных тонах, но происходило это довольно далеко от а пребывания.

— … не ваше это право, Ланс, вести такие разговоры и контактировать с ним! — звучал, незнакомы мне голос.

— Да-а-а?! А что мне оставалось еще делать? — этот голос принадлежал магу-целителю, — Он очнулся раньше вашего приезда, и к тому же ему требовалась помощь. Да и вообще, вы же меня неплохо знаете Фальц, я всегда мечтал исследовать живого берсерка!

— Пфф, а то вам мертвые встречались? — насмешливо спросил неизвестный.

— Нет, но едва не встретился, заметьте, что именно благодаря моим действиям, этот парень жив и даже вполне здоров.

— Это будет обязательно учтено и доложено наверх — насмешка стала еще более явной.

— Да плевал я на ваши доклады и прочую чушь, мне хотелось бы сопровождать его в столицу — словно не замечая явных насмешек, ответил Ланс.

— А может тебе его еще вообще отдать на исследования?! — искреннее удивление вперемешку с оторопью, звучало в голосе неизвестного мне Фальца.

— К несчастью мне это точно не светит, поэтому я и прошу то, что могу получить реально, — маг был сердит, в его тоне появились резкие нотки.

— Все. Разговор окончен — оборвал начинающий зарождаться скандал Фальц, — со всеми жалобами и претензиями к королю.

Вскоре послышались шаги, и я прикрыл глаза, по чему-то мне не хотелось попасться на подслушивании. Веки сквозь веки пробился свет и внутрь кто-то вошел. Походив немного по палатке, неизвестный сел. Полежав еще чуть, притворяясь спящим, я, наконец, решил что достаточно и, открыв глаза, повернул голову.

— Здравствуйте — поприветствовал я немолодого мужчину.

— Очнулся — утвердительно сказал Фальц, я узнал его по голосу, — это хорошо. Позвольте представиться, граф Фальц, доверенное лицо короля Грегора. Вас проводят до столицы, для награждения.

— Какого награждения? — брови против моей воли поползли вверх.

— Какой именно будет награда, мне неизвестно, но она будет немалой — поведал мне с легкой, доброжелательной улыбкой, граф Фальц.

— А за что меня награждать? — мне было совсем неясно, что происходит, о какой награде идет речь? Награда за что?

— За выдающийся и неоценимый вклад в победу над врагом — все также спокойно и доброжелательно, словно дитю малому объяснил Фальц.

— А что я такого сделал? — и словно боясь забыть, поспешно задал второй мучивший меня вопрос, — А я в правду берсерк?

— Ну, вряд ли обычный воин способен разметать кавалерийский строй, прорваться к магам сквозь все войско и голыми руками сокрушить голема. — с усмешкой поведал мне граф, — Именно то, что ты отвлек магов на себя, и решило исход битвы. А разве ты не помнишь этого?

— Нет… — упав на спину, я растерянно уставился в потолок. Меня охватило такое чувство, будто я сплю и все происходящее мне сниться — этого не может быть! — я резко обернулся к графу Фальцу — я простой парень из простой семьи, я не могу быть берсерком. Вы ошиблись, кто-то другой бился там, а вы просто перепутали!

— Успокойся — поднял граф руки раскрытыми ладонями ко мне — все хорошо. Мы не могли ошибиться. Ты берсерк.

— Но как!? — хруст привлек мое внимание. Я растерянно взирал на кусок дерева в руке, точнее щепу и покореженный край кровати.

— Думаю, все твои сомнения окончены? — став в миг серьезным сказал граф.

Я был…я был… я просто был. В моей голове не укладывалось происходящее. Как мог простой парень, мечтающий о славе и великих подвигах, оказаться в лагере, полным смертников, преступников, воров. Как мог этот парень подружиться с ними и выжить в битве, где это было почти не возможным, и как он мог оказаться одним из легендарных несокрушимых воинов? И даже если это возможно, то, как им оказался я? Нет я не испытал страха перед свалившейся силой или ответственностью, ничего подобного, что встречалось в переживаниях героев книг. Мне просто было сложно в такое поверить.

— Ты в порядке? — из ступора меня вырвал голос Фальца.

— А? Да все нормально, просто все это так необычно…. словно я оказался в сказке! — меня стало охватывать возбуждение, — а мы поедим в столицу? Я там никогда не был, говорят красиво. А короля я увижу?

Меня, что называется, понесло. Вопросы сыпались словно из рога изобилия, граф поначалу немного растерялся от такого напора, а потом понимающе усмехнулся, и отцепив от пояса протяну фляжку протянул мне.

— Спасибо — сказал я по инерции и сделал глоток. Это было вино, правда намного лучше того что я когда-то пробовал, но на мой вкус слишком сладкое. Странно, но отпив, я почувствовал себя практически нормально, язык больше не нес всякую чушь, да и в голове немного прояснилось.

— А можно мне немного прогуляться? — самый обычный вопрос, вызвал странную реакцию у графа.

— Можно-то конечно можно, но я бы не советовал, народ сейчас взвинченный после битвы и могут быть неприятности — поглаживая свою небольшую бородку ответил Фальц.

Тут я кое что вспомнил и покраснел от стыда.

— А вы не знаете, что там случилось с мои другом? — забыть о единственном друге, даже при таких обстоятельствах было большим свинством.

— Ваш друг жив, он потерял руку, но его жизни, ни что не угрожает — незамедлительно ответил Фальц.

Вот так. Не быть ему бардом, не играть на лютне, а ведь я уже предвкушал как войду, объявлю что стал легендой и жду песен о своих будущих подвигах.

— А можно мне его проведать? — граф, словно ожидал этого вопроса.

— Лучше бы вам оставить эту затею в покое. Не думаю. Что после случившегося он пожелает вас видеть — отведя взгляд в сторону, сказал Фальц — Вы не виноваты в случившемся, берсерки зачастую не различают в бою кто свой, а кто нет.

Мое сердце замерло, во рту стало сухо, с трудом проглотив застрявший в горле комом слюну, я спросил:

— Что я сделал?

— Когда бой уже был окончен, он поспешил к тебе и попытался помочь, но ты еще не отошел до конца и оторвал ему руку.

Едва прозвучали последние слова, как в моей памяти прорезалась картина. Вот я сижу на земле, и кто-то хватает меня сзади, я хватаю руку врага и отрываю её, и как был сладок этот крик.

Видимо поняв все по моему лицу, граф молча, встал и вышел.

Откинувшись на спину, я пялился в потолок. Слишком много событий в один день, слишком много новостей за краткий час. Взлететь на вершину мира, оказавшись живой легендой, и упасть на землю осознав что ты повинен в увечье друга. Я все понимал, в этом действительно нет моей вины, какого Брукха он полез ко мне? Кто просил его распускать руки? Вот и поплатился за свою глупость рукой, я тут причем?

Именно такое вопросы крутились в голове, но от этого становилось только еще паршивее. Ведь в глубине души я знал, зачем он полез и что им двигало. Я понимал, что пытаюсь оправдаться перед самим собой, понимал так же что моей вины в том, что случилось тоже не так много, но… почему же мне так плохо? Проворочавшись с боку на бок еще полчаса я не выдержал и вскочив с кровати отправился наружу.

— Простите господин Мор — преградил мне дрогу на выходе из платки воин, — граф Фальц не велел вас отпускать без его ведома.

В груди колыхнулось раздражение, мне стоило не малых запасов смелости, что бы решиться на то, что бы встретиться с Салеком. Но не драться же с солдатами, наваляют будь здоров, это не наш полк, где только узнали каким концом копье держать.

— А можно его позвать? — хмуро спросил я.

— До утра беспокоить графа не положено — все так же четко, по военному, ответил воин.

Вернувшись в палатку я со злостью пнул стул на котором сидел граф, и упал на кровать. Сон пришел не так скоро, как хотелось бы.

Ночью меня тревожили смутные сны, но запомнился мне только один. Я решил прокатиться на отцовском коне и все шло хорошо, но потом он понес меня все быстрее и быстрее, а впереди виднелся обрыв, именно за миг до того как мы должны были сорваться вниз я и проснулся.

Переводя дыхание, и глупо хлопая глазами, я услышал, как неподалеку происходит нечто странное. Тихий крик если можно так выразиться доносился до моих ушей:

— Надо было послать за мной! — голос мне показался смутно знаком.

— Ваше Сиятельство, но был, же приказ не беспокоить вас по пустякам — немного оторопело ответствовал второй.

— По пустякам!!! — так это же граф Фальц! Вот почему он показался мне знакомым, — Значит препираться с берсерком и заступать ему дорогу это у нас пустяки! В рядовые разжалую, к «Проклятым» сошлю!!! По пустякам! Да понимаешь ли ты, гнойное порождение Брукха, что из-за тебя лагеря к утру могло уже не быть!? С глаз долой, увижу, точно к «Проклятым» сошлю!

Судя по топоту ног, приказ был выполнен со всей поспешностью. Тяжелое дыхание и раздраженно отброшенные в строну полотняные «двери» палатки, сказали мне о том, что граф прибыл и настроение его не в лучшем состоянии.

Я сел и посмотрел на Фальца, мое намерение посетить Салек не ослабло, почти. Граф застыл в странной позе, правая рука все еще держала полог палатки, а глаза смотрели в одну точку не отрываясь. Посмотрев туда же, я почувствовал жар стыда, в углу палатки лежал сломанный напополам моим пинком стул.

— Извините меня, я не хотел его ломать — глядя в пол, и стыдясь содеянного, пролепетал я.

Как-то странно крякнув, граф обратился ко мне:

— Мне передали, что ты хотел повидать все-таки своего друга перед отправлением в столицу — звучало это не как вопрос, а как утверждение.

— Да — сказал я твердо и поднял взгляд.

— Я предупредил — коротко сказал он и крикнул — Крам!

В палатку вошел здоровый воин, таких больших людей я еще не видел:

— Проводишь господина Мора в лазарет, помоги найти сержанта Салека.

— Будет исполнено Ваше Сиятельство — басом ответил Крам.

Встав с постели, я направился вслед за солдатом. Свежий, от утренней прохлады, воздух ударил мне в лицо, принося с собой чувство трепета в груди. Как и всякий человек перед жизненно-важным делом, я ощущал холодные пальцы страха в своей груди.

Поначалу я не сильно смотрел по сторонам, сосредоточившись на борьбе с самим собой, было не просто решиться на подобный поступок, взглянуть в глаза человеку который был тебе дорог, доверявшийся тебе, и лишившийся из-за этой самой дружбы руки. Отчаянно стараясь подавить страх, я попытался отвлечься и начал крутить головой по сторонам. Первое что бросалось в глаза, это повсеместное оживление, люди ходили, бегали, ругались, но с их лиц исчезла обреченность, поселившаяся там, с момента попадания в лагерь. Суета и постоянное движение обтекали нас стороной, Крам одним своим ростом отбивал всякое желание вставать на его пути и потому мне, пристроившемся позади него, двигаться по лагерю оказалось не трудно. Путь, который наверняка, отнял бы у меня немало времени и нервов, занял всего десять минут.

Я стоял перед входом в лазарет. Воин шагнул внутрь, сделав знак ждать снаружи. Спустя минуту-другую, он появился вместе с каким-то мальчишкой и повел меня вдоль белых палаток.

— Он тут — ткнул пальцем мальчишка и развернувшись побежал обратно.

Взглянув на Крама, словно ища поддержки с его стороны, я наткнулся на взгляд, мечтательно направленный в небо. Зрелище было столь не ординарным, что впору было приглашать художника, дабы он запечатлел сей момент в картине. Не решившись потревожить гиганта, я набрал в грудь побольше воздуха и шагнул вперед. Медленно отодвинув ткань, я нырнул внутрь, сумерки окутали меня, воздух был тяжел и пропитан запахом крови и лечебных трав, и почему эти травы всегда так тревожно пахнут? Тишина встретила меня, и лишь прислушавшись, я различил тяжелое дыхание. На узкой кровати лежал, Салек. Но узнал я его с трудом, если бы не искал знакомые мне черты, то прошел бы мимо и не заподозрил бы в этом, исхудавшем мужчине, с частой сединой в шевелюре, своего некогда веселого друга. Правая рука отсутствовала по локоть, культя была перевязана, белая ткань местами сменила цвет на бурый. Осторожно, стараясь не шуметь, я сделал пару шагов и склонился над ним. Ресницы слега трепетали, глаза под ними двигались часто и быстро. Внезапно веки распахнулись и на меня уставились глаза, полные боли и отчаяния.

— Ты! — сколько было чувств в этом слове — Опять пришел просить меня о прощении?

Взгляд, лихорадочно-горячие дыхание, явственно показывали, что Салек находиться в бреду.

— Я тебе скажу то же, что и в прошлые разы — лицо исказилось горечью и злобой — Проваливай отсюда, твое раскаяние не вернет мне руку, не быть мне не кузнецом, ни бардом, я стал калекой и не от оружия врага. Исчезни!!!

Последнее слово он прокричал так сильно, что забрызгал слюной мне лицо. Каждое слово его хлеста не хуже кнута, я вздрагивал при каждом звуке его голоса, а когда он крикнул из всех сил, то я развернулся и выбежал не в силах сдержать слез. Глаза горели, губы немного тряслись. Чего я ждал от нашей встречи после содеянного? На что мог надеяться? На прощение и распростертые объятья?

Поглощенный переживаниями я не заметил, как выскочил на улицу и врезался в спину Крама. Отвернувшись в сторону, я уставился в небо, часто моргая, и стараясь незаметно смахнуть навернувшиеся слезы.

— Господин Мор, вы закончили с делом? — спокойно спросил меня воин.

Захотелось развернуться и ударить этого… мужика, ни какого сочувствия, только служебные обязанности в голове. Злость немного отрезвила меня, ни в чем не виноват этот солдат, да и плохая мысль бить того, кто в пять раз больше и сильнее тебя. Да и вообще, жалеть буду себя в свободное время, берсерк я или кто?!

— Господин Мор? — уже обеспокоенно спросил Крам.

— Все в порядке — почти не дрогнувшим голосом ответил я — возвращаемся.

Повернувшись к нему, я посмотрел прямо в глаза гиганту. Чего я ждал? Незнаю, но он просто развернулся и зашагал в ту сторону, откуда мы пришли.

Как я не отгонял мысли от слов Салека, они все время возвращались обратно. Да это был бред, но так он не мог солгать мне, а сколько злобы было на его лице! Внезапно мне захотелось увидеть свой прежний полк, узнать, кто выжил, а кто пал. Зачем? Кто знает.

Моя попытка незаметно отстать от Крама, с треском провалилась, казалось, он и вовсе забыл о том, что я следую за ним, но стоило мне свернуть вправо, как раздался его голос:

— Что случилось господин Мор? — я обернулся, в двух шагах от меня стоял воин, такой же невозмутимый, как и при нашей встрече.

— Хочу проведать свой отряд — угрюмо ответил ему, с вызовом уставившись в его глаза.

— Как пожелаете, но я вас буду сопровождать, а то потеряться можете — пожав плечами, ответил гигант.

Скопировав его жест, я развернулся и продолжил свой путь, иногда уточняя направление у солдат.

Найти свой отряд не составило особого труда, непредвиденные сложности начались, когда я отыскал его. Попа на территорию где стояли палатки и сновали до боли знакомые лица. Я даже немного приободрился, вот только радость оказалась преждевременной. Стоило кому-то меня заметить, как этот человек сразу уходил с пути, сворачиваю куда угодно, лишь бы ненароком не пересечься со мной. По началу, это не бросилось в глаза, но с каждым мгновением чувство одиночество и какой-то обиды стало расти внутри меня. Наконец я случайно заметил человека, который при взгляде на меня, не спешил отводить его в сторону и убрать с моего пути. Этим человеком оказался тот самый кузнец Жер.

— Привет Жер — постарался завязать с ним разговор я.

— И тебе здравствовать — задумчиво разглядывая меня, поприветствовал меня мужчина.

— Как тут у нас дела, кто погиб? — начинать надо с неприятного, что бы вырвать, так сказать, больной зуб с корнем.

— Да почитай все кто стоял в первом ряду — немного растягивая слова, произнес Жер — а ты зачем явился?

— Как это зачем? — я аж опешил от такого вопроса — Узнать как у нас дела, кто жив остался, да и вообще…

— А раз вообще, то шел бы ты отсюда Мор, не рады тут тебе — сказал, как отрезал кузнец.

Мой рот открывался и закрывался, не в силах произнести не звука. Как так не рады? Почему, мы ведь вместе кровь проливали! Плечом к плечу стояли перед конной атакой. Да я спиной закрывал его — Жера! Меня обуревало несколько желаний, ударить по это спокойной морде, плюнуть в землю и убежать и расплакаться от обиды.

— Почему не рады? — справившись с нахлынувшими на меня противоречивыми чувствами тихо поинтересовался я.

— А чего радоваться? — принявшись чистить под ногтями ответил Жер — Ты опасен, да, ты прикрыл нас и обратил в бегство противника одним своим видом, но ты же и оторвал руку своему другу. С тобой страшно находиться рядом, никто не знает, что ты сделаешь в следующее мгновение, улыбнешься или убьешь.

— А почему ты не боишься? — мне было уже все равно, причина всеобщего бегства с моего пути стала ясна, но почему не ушел он?

— А чего мне бояться — как-то безразлично ответил кузнец — мой сын погиб вчера. Мой единственный сын.

Я стоял как громом пораженный. Никогда раньше не слышал, что Жер попал к нам не один, я уверен, такая новость обязательно облетела бы всех, если только он не хранил это в тайне.

— А почему ты молчал? — невольно вырвался у меня вопрос.

— А я и не знал — глядя мне в глаза, сказал кузнец — мне об этом сообщили сегодня. Выпить бы, да нечего.

Последняя фраза была произнесена в пустоту.

— Пойдем — махнул я рукой — у наших поваров всегда найдется выпивка.

— И как ты её получишь? — не двинувшись с места, все же спросил Жер.

— А кто посмеет отказать берсерку? — на мое лицо выползла злобная ухмылка.

Пиво удалось раздобыть достаточно быстро и просто, нужно было только грозно сдвинуть брови и чуть рыкнуть, как словно по волшебству у меня в руках оказался небольшой бочонок с этим напитком. Поначалу меня сильно раздражал маячивший в пределах видимости Крам, но после третей кружки я перестал обращать на него внимание. Некоторое время мы с Жером молча пили, каждый думая о своем. Первым нарушить тишину решился я:

— А как так вышло… ну это… с сыном? — получилось как-то грубо и мне стало стыдно, за то, что я полез в душу к человеку.

Ответа все не было, и я уже решил, что кузнец не слушал меня, и даже порадовался такому повороту событий.

— Дурак он, вот как вышло — угрюмо всматриваясь в кружку промолвил, наконец, Жер. Я молчал, что-то мне подсказывало, что прерывать его будет большим свинством, я бы даже сказал преступлением, — когда меня осудили на смертную казнь, он еще не знал, что я попал в этот полк и пошел мстить судье. В общем, сильно помял лицо этой тощей крысе, и тот отправил его сюда. Вот так. Говорят, Бранд просился перевести его в мою группу не единожды, но ему все время отказывали. Может если бы он был с нами, то остался бы жив?

В голове начало понемногу шуметь, и я только кивал в нужных местах, но при последней фразе у меня вырвалось.

— Конечно выжил бы, я бы его защитил! — кузнец поднял на меня мутный взгляд и глаза его гневно сверкнули:

— Так же как ты защитил Салека?

Я дернулся в сторону, как от удара хлыстом, а рот наполнился горькой слюной, с трудом проглотив я хрипло ответил:

— Да. Так же. Лучше иметь живого сына без руки, чем мертвого, но с нею.

Лицо Жера закаменело и начало краснеть, он словно расширялся изнутри, вот привстав с тюфяков, рука складывается в кулак, а затем… Мужчина заплакал, заплакал навзрыд:

— Ты прав, гнусное отродье Брукха! Да я сам готов отдать обе свои руки, только что бы вновь обнять Бранда.

Резко обмякнув, кузнец, нет соратник, уронил голову на руки и стал сотрясаться в рыдания, бормоча что-то неразборчивое. Какое-то гадкое чувство поселилось в моей душе, словно я сделал что-то настолько дурное, чему нет прощения.

Я приобнял этого здорового, но сломанного внутри мужчину и постарался утешить, как мог, из моих глаз катились слезы, сострадание переполняли мою душу, и слегка похлопывая, я сказал следующее:

— Прости меня за эти слова, я не хотел ранить твою душу еще больше. Ты мне нравишься, и Салеку нравишься, он хотел к тебе в ученики пойти и меня звал, только я не согласился, не мое это. В общем, мне жаль что так вышло с твоим сыном, искренне жаль. Отцы не должны хоронить своих детей. Но раз так получилось, вернись домой, назло всем богам и демонам и роди еще одного и вырасти, не хуже чем был Бран. Его это не вернет, но и твоя жизнь будет не напрасной!

Под конец я говорил громко и уверенно, испытывая некое вдохновение и потому, когда последние слова сорвались с моих уст, я не сразу понял, что же не так. Рыданий больше не было слышно.

Жер сидел, запрокинув голову к небу, направив взгляд полный мрачной решимости в синеву, а по его щека стекали остатки слез.

— Так и будет! Спасибо. — Последнее сказано было уже мне.

А дальше мы пили, и все стало каким-то смазанным и нечетким. Мы горланили песни о войне, все какие знали, потом пошли искать офицера, который не позволил перевестись Бранду в наш отряд, но кажется, так и не нашли. Последнее что я помню, то, как я иду в потемках, с трудом переставляя ноги, а в голове бьется всего одна лишь мысль. «Так вот какая ты — война».

Утро началось как всегда громко — с рева горнов. Я вскочил и принялся в спешке одеваться, закончив с этим, подхватил свое оружие и выскочил наружу, и только тут сообразил, что я не в своем отряде. Мимо меня пробегали воины, а я стоял и растерянно крутил головой по сторонам, силясь понять, куда же мне нужно бежать и нужно ли вообще.

— Я рад видеть тебя в добром здравии — раздался слева от меня голос графа Фальца, — Хорошо ли провел вчера вечер?

Вроде бы и тон спокойный и примесей в нем нет, кроме обычной вежливости, но почему мне кажется, что от него так и разит сарказмом?

— Лучше чем могло быть и хуже чем хотелось — попытался я состроить хорошую мину при плохой игре. Конечно, мне было стыдно перед графом, но хмель видимо не совсем выветрился из моей головы и потому я был несколько грубоват и нагл. Граф, по всей видимости, понимал мое состояние, и потому сильно не докапывался и не спешил карать мою глупую голову, а я не сильно хорошо соображал на этот момент и не понял своей ошибки. Надо было извиниться.

— Ну что ж, раз ты в порядке, то по коням и в путь — обернувшись, приказал, — Крам, прикажи подготовить лошадей.

— Будет исполнено Ваше Сиятельство! — отдал честь гигант и отправился исполнять указанное.

Пока проводились последние приготовления к отправки в путь, я с тоской рассматривал лагерь. Все же за столь долгий срок он стал мне почти родным, с его вечной суетой, звуками и запахами… Хотя нет, запахи, единственное, почему я точно не буду скучать.

Граф стоял неподалеку и о чем-то бурно переговаривался с Лансом. Мага-целителя я не видел с того самого момента, как он сидел у меня в палатке.

— …я еду с вами! — донеслась особо громкая реплика лекаря — …жалуйтесь кому хотите!

Граф размахивал руками, краснел, бледнел, но под конец махнул рукой и бросил в ярости:

— Сами будете разбираться с Его Величеством!

Не могу сказать, что последние слова графа оказали хоть какое-то влияние на мага, от Ланса так и разило довольством, а когда он взглянул на меня, то его вид и вовсе стал напоминать кота, забравшегося на хозяйский стол и безраздельно им властвующего.

— Разберусь-разберусь — пропел под нос целитель, останавливаясь в трех шагах от меня и придирчиво разглядывая — А сколько тебе понадобилось выпить, чтобы захмелеть?

Чего-чего, а такого вопроса я не ожидал:

— Э-э-э… — растерянно протянул я, и по привычке потрогал половинку своего уха — не знаю, кружек пять.

— Хм… — маг стал кружить вокруг меня, словно волк вокруг своей жертвы — видимо лечение, плюс молодость организма и отсутствие опыта, да-да именно так, в целом устойчивость имеется. Нужны опыты!

Поведение целителя настораживало, а уж слова об опытах и того более. Хоть все мои знания о жизни и были из книг, но личный опыт подсказывал, что если уж в книгах эксперименты магов не приносили ничего хорошего, то в жизни, как пить дать, все намного хуже.

От ответа на столь сомнительное предложение меня спасло появление графа Фальца, а следом за ним Крама, объявившего, что можно выезжать. Все было по-военному четко, в считанные минуты, все оказались на конях, и мы тронулись в путь.

Лагерь мы покинули довольно быстро, народ расходился с пути, едва завидев знамя графа. Наша группа, возглавляемая Крамом, двигалась следующим образом. Трое воинов позади командира, следом шестерка всадников, держащая меня в центре, следом граф, под охраной из десятка солдат и в самом конце болтался на коне Ланс. Только один раз мне удалось оглянуться и рассмотреть легион «Проклятых», всего на мгновение, но мне он показался не таким большим как прежде. Остановиться и бросить долгий прощальный взгляд, ощутит щемящую тоску и грусть в груди, как делали герои всяческих романов, мне попросту было некогда. Все что оставалось это смотреть на спины моей охраны.

По началу, все мое внимание было сосредоточенно на дороге, постепенно я расслабился и предался размышлениям. Почему-то вспомнился наш разговор с Салеком о том, что мы будем делать после войны. Я тогда сказал, что направлюсь домой в первую очередь. Ну почему у меня не получается сделать того, что было задумано? Почему все мои начинания и мечты искажаются до неузнаваемости?

Однако, как бы сильно мне не хотелось домой, отказать королю было решительно невозможно. Такой шанс выпадает не каждому, хотя бы и раз в жизни. Мысли о Его Величестве Грегоре, настроили меня на мечтательный лад. Я старался представить столицу и дворец, в котором обитает правитель нашего королевства. Мое воображение рисовало картины величественных сооружений, гигантскую крепостную стену охватывающую кольцом великолепный город. Там, по широким улицам, медленно и плавно ходили горожане, одетые подобающе их статусу. То тут, то там, возвышались храмы, а в центре была огромная площадь с фонтанами, из которых высоко в небо взлетали тугие струи воды, создавая вечную радугу, игриво переливающуюся в солнечных лучах.

— О чем мечтаешь? — неожиданный вопрос, выдернул из этого красочного, волшебного мира и заставил вздрогнуть. Рядом со мной, каким-то неведомым образом оказался Ланс.

— Я не мечтаю — насупившись, буркнул я, дергая себя за правое ухо, точнее, его остатки.

— А что делаешь? — искреннее любопытство, сквозившее во взоре лекаря, заставило меня смутиться своей грубости.

— А какая она — столица? — решил я свернуть со смущающей меня темы.

— Тебе правду сказать или как? — задал маг странный вопрос.

— Правду конечно! — удивленно воззрился на Ланса я. Маг загадочно улыбнулся и сказал:

— Знаешь, лучше бы ты сначала увидел бы Солнечный Двор, а потом бы разочаровался. Описывать всю красоту этого города придется долго, да и не отразят слова тех чувств, что вызывает его вид в первый раз. Поэтому я расскажу тебе о том, какая жизнь бурлит внутри всего того великолепия.

«Внутри великолепных чертогов, ходят прекрасные и изящные люди, каждое их движение пронизано грацией и достоинством. Но внутри они черны и коварны, им нельзя доверить даже самую невинную тайну, так как из их уст она прозвучит не милосерднее смертного приговора. Сколько жизней потеряли тут честные люди, не понявшие вовремя в какое логово гадов угодили? Блеск золота и драгоценностей, шум балов и шепот в темных уголках, все это создано, чтобы отвлечь внимание от главного — невыносимой вони гниющих душ».

Я слушал, открыв рот. От мага я не ожидал подобных сравнений и метафор. Я словно сам оказался среди улыбчивых лиц, что-то мне шепчущих и манящих к себе.

— Это слова моего хорошего друга — вырвал меня из грез голос Ланса, — сам я в жизни не смогу так сказать.

Я посмотрел на мага, тот мечтательно уставился в небо, слегка прикрыв глаза. Вот уж кто не создавал впечатления романтика, так это Ланс, о чем и сказал ему:

— А вы не похожи на романтика.

— Ахаха — звонко рассмеялся маг, — Всякий маг, личность творческая, а творческий человек не может не быть романтиком. Что бы создать что-то новое нужно иметь полет мысли, нужно уметь мечтать. Так что даже некроманты где в глубине души романтики.

От последней фразы я поперхнулся и закашлялся, недоуменно уставившись на целителя. Он что серьезно? Эти мрачны типы, о которых ходит немало жутких легенд?

— Не стоит так удивляться — улыбаясь, постучал мне по спине Ланс — большинство историй распускают сами некры, так люди не очень любят повелителей мертвых, они предпочитают видеть в лицах боязливое уважение, а не отвращение и презрение. Кстати, я вырос на историях о берсерках — резко сменил тему лекарь — и моя давняя мечта узнать, как люди, не имеющие способности к магии, обретают столь невероятные силы. Для этого-то ты мне и нужен.

— Да я и сам ничего не знаю — немного опешив, ответил я.

— О! Тут ты ошибаешься — горячо заявил лекарь, порывисто наклонившись ко мне, почти шепотом сказал, — есть у меня одна теория, благодаря недавним исследованиям в области ментальной магии у меня появились некоторые мысли по этому поводу.

— Э-э — только и смог протянуть я, не зная, что сказать.

— Вот скажи мне, когда ты в первый раз почувствовал неконтролируемую ярость?

— Не знаю — задумался я, стараясь вспомнить подобный случай — наверное, в бою, хотя…

— Ну! — нетерпеливо спросил Ланс.

— Было нечто подобное, из-за чего я собственно и попал сюда — далее я поведал магу о происшествии в таверне, где мною были искалечены стражники. До сего дня, мне было абсолютно непонятно, как я, далекий от воинских искусств человек, смог сотворить подобное голыми руками, но теперь все встало на свои места.

— Интересно, интересно — протянул целитель, пристально всматриваясь в мое лицо, — а расскажи-ка мне о твоем детстве. Тебя обижали родители?

— Да нет — помотал я головой, для пущей достоверности, — папа и мама у меня хорошие.

— Может, были проблемы со сверстниками? — этот вопрос мне не понравился, не хотелось посвящать чужого мне человека в то, чего я не рассказывал и родителям, — Та-ак, похоже я угадал! — обрадовано протянув, потер ладоши маг.

Я отвернулся в сторону, говорить пропало всякое желание. Попытки развеселить меня и разговорить провалились. В прочем, мага не остановило мое молчание и показное игнорирование, казалось, это его только распаляло. Внутри нарастало раздражение, я хмурился все сильнее и сильнее. Заволновалась лошадь подомной, шедшая до этого спокойно, она стала ржать и трясти короткой гривой.

— А вот был еще такой случай! — сквозь покров злых мыслей пробился ко мне голос Ланса, внезапно прерванный окриком графа Фальца:

— Виконт Лансер Граург! Мне требуется с вами поговорить. Срочно! Дело касается государственной безопасности!

У меня вырвался вздох полный облегчения, мое терпения почти закончилось, вот-вот я мог сорваться и нагрубить магу, а это точно ни чем хорошим не закончиться, простолюдинов и за меньшее приговаривали к смерти.

Ланс ускакал вперед, о чем-то шепотом беседуя с графом, проводив их взглядом, я постарался расслабиться и устремил свой взгляд в небо. Чистая, глубокая синева, словно затягивала, казалось, что еще чуть, и нечто незримое проступит в глубине воздушного океана. Я смотрел вверх, пока не заболела шея и не закружилась голова. От резкого движения, в глазах потемнело, и я едва не упал с лошади, потеряв чувство пространства. Чьи-то сильные руки ухватили меня за плечо и помогли остаться в седле, когда я смог разглядеть, то увидел встревоженное лицо одного из сопровождающих меня воинов. Он развернулся и открыл рот, догадаться зачем, было не сложно, поэтому я поспешил его остановить:

— Не надо! Я просто долго смотрел вверх — воин понятливо кивнул и успокоился, остальные солдаты, окружавшие меня кольцом, даже не повернули голов в нашу сторону.

Спокойствие вернулось ко мне, мерное покачивание ввело меня в какое-то странное состояние задумчивости, мысли текли вяло и неохотно, а перед глазами в такт шагу кивал головой конь. Взгляд мой, скользил по деревьям. Листва понемногу начала наливаться осенним золотом, жизнь в городе имеет свои плюсы, но люди иногда не подозревают, как много они теряют в спешке. Природа так прекрасна, что стоит хотя бы изредка остановиться, отвлечься от повседневных забот и уделить хоть минутку на созерцание окружающей нас каждый миг красоты.

Так, мерно покачиваясь в седле, убаюканный цоканьем копыт, я и просидел в седле до самого вечера. Остановка на ночлег произошла посреди леса. Солдаты споро разбили лагерь и занялись готовкой ужина, мне же было непривычно сидеть, сложа руки, когда вокруг суетился народ. Я чувствовал себя лишним в этой компании, все они были при деле, перебрасывались шутками, в общем, в отличие от меня, они были на своем месте.

На меня волнами накатывала скука и апатия, когда рядом со мной присел маг.

— Скучаем? — и даже не став дожидаться ответа продолжил, — Я тоже. Знаешь, что я больше всего не люблю в дороге? Вот такие вот остановки, когда оказываешься не при делах. Будешь?

Ланс протянул мне открытую фляжку, из которой тянуло спиртным. Молча взяв её я сделал глоток, по горлу побежала горячая волна и ухнув в желудок стала медленно растекаться по телу, оставив на языке приятный ягодный вкус. Маг забрал у меня емкость и тоже отпил.

— Ну как? Полегчало?

— Еще нет — грустно ответил я.

— О! Процесс пошел! Давай еще глотни, глядишь и целыми предложениями заговоришь.

Отпив еще пару глотков, я действительно почувствовал облегчение. Мир больше не казался таким уж угрюмым местом, на лицо выползла улыбка.

— Ух ты! — восхищенно пробормотал виконт — А что ты чувствуешь?

Этот вопрос вызвал у меня легкое недоумение:

— В смысле?

— Ну что ты ощущаешь?

— Да то же что и все, наверное, когда выпьют — пожал я плечами.

— Будешь еще? — с нескрываемым любопытством уставившись на меня, спросил маг.

— Да можно — мне становилось все лучше и лучше, с каждым глотком в мое тело проникало хорошее настроение и потому, я был несказанно опечален, когда напиток закончился. Для верности я потряс фляжку и последняя капля, упавшая мне на язык, вернула хорошее настроение.

— Хорошо-то как! — воскликнул я, устремив свой взгляд в темное небо, где явственно проглядывали звезды:

После минутного созерцания ночного неба, и светила, скользящего по необъятным просторам тьмы, Ланс несколько задумчиво поинтересовался:

— А кто твои родители ты говорил?

— Маму зовут Лада, а отца Гарус, еще у меня есть брат… — в голове было легко и хотелось излиться всему миру.

— Очень интересно, а кто они? Безземельные дворяне?

— Да откуда же? — полезли у меня глаза на лоб, от такого предположения — Папа и мама из крестьянских семей, отец у меня служил в гвардии, а мать…

— То есть — вновь перебил меня Маг, чем изрядно меня расстроил — они люди простые, не из благородного сословия? А откуда же ты знаешь стихи Арастана?

— Как откуда? — с каждой фразой лекаря мне все сложнее было поймать нить разговора — Прочитал, разумеется.

— А…? — открыл рот Ланс, но тут я не выдержал и оборвал его:

— Я запутался и мне скучно — я, наконец, понял, чего хочу — А давайте танцевать!

Сказал я это достаточно громко, что бы меня услышал весь наш небольшой лагерь. На меня устремились удивленные взгляды. Воины, сидевшие у костров в ожидании ужина, граф Фальц, Крам и Ланс смотрели на меня непонимающе. А мне было так хорошо, тело и душа рвались в пляс, так хотелось поделиться радостью со всем миром, что я не выдержал и пошел расталкивать это сонное болото.

Подхватив под руку мага и подняв графа, я ударился в пляс, не забывая подбадривать оробевших почему-то воинов. Сколько всего захватывающего можно сделать у костра! Мы прыгали через него по пояс голые и с оружием в зубах, правда, не у всех прошло это удачно. Споткнувшись, Ланс упал в него тросом, однако, это не остановило веселья. Пели песни, танцевали, я продекламировал пару стихотворений. Проще говоря — веселились! Спать легли только под утро.

Солнечный луч, отыскав дорогу в густой листве, упорно сверлил мой глаз. Вставать решительно не хотелось, но осторожные шаги и тихий шепоток, не позволяли провалиться обратно в дрему. Повалявшись еще с минуту, я все-таки решил встать. Повернувшись на бок, я приоткрыл глаза и сквозь ресницы уставился на… закованного в кандалы Ланса. Сон как рукой сняло.

Резко сев я недоуменно огляделся. Первая мысль была сумасшедшей — нас взяли в плен! Однако все солдаты были свободны, только смотрели на меня настороженно с толикой опаски в глазах.

— А что тут произошло? — удивленно и почему-то шепотом спросил их я.

— Господин Мор, а вы не помните? — осторожно поинтересовался у меня Крам.

Я недоуменно нахмурился, стараясь понять, о чем может идти речь, а потом…

— Ох, ты ж Брукхово отродье! — вырвалось у меня — Это что вчера было?!

Не трудно было догадаться, кто стал этому причиной, мой взгляд уперся в скованного мага. Тот в ответ лишь слабо улыбнулся, едва заметный след от сошедшего синяка красовался вокруг правого глаза.

— Извини, мне было просто интересно, как на тебя подействует настойка для магов.

Судя по злобным взглядам со стороны солдат, они могли вполне прожить и без этого, несомненно, ценного знания.

— Проснулся ночной кошмар? — раздался за спиной голос графа.

Я, покраснев словно девственница, обернулся к Фальцу. Смотреть ему в глаза после того, что вчера натворил, было невозможно.

— А почему Ланс закован? — набравшись смелости, спросил я.

— Потому что его будут судить. — Жестко ответил Фальц.

За что судить было и так ясно, не дай боги я из-за его экспериментов поубивал бы всех, или того хуже, рассудок потерял бы и стал бы угрозой уже всему королевству.

Я был зол на мага, но в то же время и сочувствовал ему. Хотя думаю, он сможет выкрутиться, за тот короткий промежуток времени, что я с ним знаком, я успел понять одну простую истину, он чрезвычайно талантлив, упорен и изворотливей змеи.

Сборы были закончены еще тогда, когда я изволил почивать, так что ждали все только меня. Кстати с поведением конвоя произошли кое-какие изменения, теперь, они не стремились меня зажать в тесном круге, а очень даже наоборот, старались держать максимально разрешенную дистанцию от меня. Ну что ж, их понять можно.

Так как выдвинулись мы за полдень, то темп нашего движения возрос в разы. До самой ночи мы не сделали ни одной остановки. Судя по ощущениям, у всех моих спутников преобладало одно желание, избавиться от меня по соображениям личной, физической и моральной безопасности.